ь в новый магазин, - 
сказал Брайан. - Ты меня слышишь? 
    Шон сделал шаг в сторону брата. Палец Брайана застыл на крючке. 
    - Нет! - завопил и  отступил Шон. - То  есть ДА! Я хотел  сказать, 
да! 
    Увидев, что младший брат вернулся в исходную точку, Брайан  слегка 
опустил ружье. 
    - Обещай! 
    - Да! Все,  что хочешь! Только  не делай этого.  Прошу тебя...  Не 
дразни  меня   больше!  Брай,   пошли,  лучше   посмотрим  по   телеку 
"Трансформаторов". Нет! Не трогай ружье! Не хочешь  "Трансформаторов"? 
Давай тогда смотреть Айвэна Уэпнера! Ты же любишь Айвэна Уэпнера.  Всю 
неделю будем его  смотреть. Весь  месяц! И  я буду  с тобой  смотреть! 
Только не пугай меня, Брай! Прошу тебя. 
    Но Брайан  Раск,  казалось,  не слышал.  Взгляд  его  затуманился, 
выражение лица стало спокойным, безмятежным. 
    - Никогда туда  не ходи, Шон.  Нужные Вещи -  это гиблое место.  И 
мистер Гонт -  гиблый человек.  Знаешь, Шон, он,  наверное, вообще  не 
человек. Обещай мне, что никогда не  купишь ни одной вещи, которые  он 
продает. Они все отравленные. 
    - Клянусь! - задыхался Шон. - Клянусь мамой! 
    - Нет, мамой клясться нельзя. Ее он тоже отравил. Поклянись  самим 
собой, Шон. Поклянись своим собственным именем. 
    - Клянусь! -  кричал маленький  мальчик в темном  душном гараже  и 
умоляющим жестом протягивал  руки к своему  старшему брату. -  Клянусь 
своим собственным именем! А теперь прошу тебя, положи ружье на  место, 
Брай... 
    - Я  люблю  тебя, малыш.  -  Брайан бросил  мимолетный  взгляд  на 
бейсбольную карточку. - Сэнди Куфэкс - сволочь! - произнес он твердо и 
нажал спусковой крючок большим пальцем ноги. 
    Страшный, дикий, нечеловеческий крик Шона разорвал тихий  полумрак 
гаража. 
 
 
    33 
 
    С легкой улыбкой на губах Лилэнд Гонт стоял у окна своего магазина 
и смотрел на  Мейн Стрит.  Звук выстрела, донесшийся  со стороны  Форд 
Стрит, был едва различим, но слух у мистера Гонта был превосходный. 
    Улыбка его стала шире. 
    Он снял с витрины табличку, на которой было написано о встрече  по 
предварительной договоренности, и заменил ее новой. Эта сообщала: 
    ЗАКРЫТО ВПЛОТЬ ДО ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ОБЪЯВЛЕНИЯ 
    - А  теперь  повеселимся, -  сказал  Лилэнд  Гонт, ни  к  кому  не 
обращаясь. - Вот так, господа. 
 
 
    Глава восемнадцатая 
 
    1 
 
    Обо всем этом Полли Чалмерс ничего  не знала. В то время как  Касл 
Рок пожинал первые плоды трудов Лилэнда Гонта, она находилась в  конце 
шоссе N3, в  имении старого  Кеймбера. Отправилась она  туда сразу  же 
после разговора с Аланом. 
    "Разговора? - удивлялась своим мыслям Полли. - Разве можно назвать 
разговором то, что она выпалила ему по телефону?". 
    "Нет, - возразила себе Полли, - разговором это назвать нельзя.  Но 
ведь он действовал  у меня за  спиной, вынюхивал, шпионил!  А когда  я 
поставила ему это в вину, стал врать и увиливать. Он все врал! А такое 
поведение не может не вызвать  вспышки гнева у нормального  человека". 
Что-то внутри нее возражало  против таких обвинений,  и если бы  Полли 
прислушалась, то возражения прозвучали бы гораздо тверже и отчетливее, 
но она слушать  не желала. Никого  не желала слушать,  а уж тем  более 
какой-то жалкий внутренний голос. И  вообще, она больше не  собиралась 
думать о разговоре с Аланом.  Ее единственным желанием было  закончить 
свои дела на шоссе  N3 и вернуться домой.  А как только это  случится, 
она примет прохладный душ и будет спать часов четырнадцать-шестнадцать 
подряд. 
    И все-таки внутреннему голосу удалось ввернуть пару слов. 
    - Но, Полли... - нерешительно произнес он, - ...ты подумала... 
    Нет, она  не подумала.  У  нее еще  будет  время подумать,  но  не 
сейчас. Вместе с мыслями рождается боль и обида... Поэтому сейчас  она 
будет думать только о деле, больше ни о чем... 
    Над имением Кеймбера витала  тайна. Поговаривали, что там  водятся 
привидения. Не так давно, несколько  лет тому назад, у ворот  поместья 
умерли двое - маленький мальчик и шериф Джордж Баннерман.  Неподалеку, 
у подножья холма, расстались  с жизнью еще двое  - Гари Первьер и  сам 
Джо Кеймбер. Полли  остановила машину  поблизости от  того места,  где 
однажды имела  несчастье припарковать  свой  "форд пинто"  женщина  по 
имени Донна Трентон. Когда Полли выходила из машины, азка качнулась на 
труди. 
    С затаенным страхом она оглядела расшатанное полусгнившее  крыльцо 
дома, некрашеные,  увитые плющом  стены,  слепые без  стекол  глазницы 
окон. Кузнечики  распевали  в траве  свои  глупые песенки  под  лучами 
знойного солнца так  же, как в  те страшные дни,  когда Донна  Трентон 
боролась за свою жизнь и за жизнь своего сына. 
    "Что я здесь делаю, - подумала Полли. - Что, во имя всего святого, 
я здесь делаю?". 
    Но ответ на этот вопрос  она знала, и он  не имел ничего общего  с 
Аланом  Пэнгборном,  или  Келтоном,   или  Комитетом  по   социальному 
обеспечению  детей.  Это  маленькое  путешествие  не  имело   никакого 
отношения к любви, оно было связано только с физическими  страданиями. 
Вот и все... но и этого вполне достаточно. 
    Что-то затаилось в маленькой серебряной безделушке. Что-то  живое. 
И если она  не выполнит условия  сделки с Лилэндом  Гонтом, это  живое 
погибнет. Полли сомневалась, что будет в состоянии вынести ту страшную 
всепоглощающую  боль,  с  какой  проснулась  в  воскресенье.  Если  ей 
придется эту боль пережить вновь, она покончит с собой. 
    "И дело тут  не в Алане,  - думала Полли,  направляясь к амбару  с 
болтающимися на петлях  воротами и покосившейся  крышей. - Он  обещал, 
что пальцем его не тронет". 
    -  А  почему,  собственно,  тебя  это  так  волнует?  -  прошептал 
неунимавшийся внутренний голос. 
    Полли это  волновало, так  как она  не желала  вредить Алану.  Она 
злилась  на  него  -  да,  безусловно  -  обиделась  насмерть,  но  не 
собиралась действовать его же  методами, поступать с  ним так, как  он 
поступил с ней. Но Полли... ты подумала... Нет. Нет! 
    Она  собиралась  разыграть  Туза  Мерилла,  и  ей  было  на   него 
наплевать. Она даже не была с Тузом знакома, только знала  понаслышке. 
Разыграть надо Туза, но... 
    Но Алан, отправивший в свое время Туза в Шошенк, тоже имел к этому 
отношение. Так подсказывало ей сердце. 
    Может ли  она  отказаться  от задуманного?  Может  ли,  если  даже 
пожелает?  Теперь  уже  вставал  вопрос  и  о  Келтоне.  Мистер   Гонт 
предупредил, что не ручается  за сохранение тайны, за  то, что она  не 
станет достоянием всего города... Вернее,  он на это намекнул. Она  не 
может допустить, чтобы это случилось. 
    Разве женщина не имеет права на гордость? Разве не имеет она права 
хотя бы  на такую  малость,  когда не  осталось  больше ничего  и  это 
единственная монетка, завалявшаяся в кошельке? 
    Да, имеет. И еще раз да. И еще раз. 
    Мистер Гонт предупредил, что  она найдет единственный  необходимый 
инструмент в амбаре, и Полли медленным шагом направлялась туда. 
    Иди туда, куда  тебе назначено судьбой,  Триша, говорила  покойная 
тетя Эвви, но иди туда живая, не превращайся в привидение. 
    И вот теперь, оказавшись на пороге амбара, двери которого  висели, 
распахнутые  настежь,   на  ржавых   петлях,  она   чувствовала   себя 
привидением. Никогда не испытывала  такого ощущения, как теперь.  Азка 
качалась на  груди  совершенно самостоятельно,  по  собственной  воле. 
Что-то внутри  нее живет.  Это живое  Полли было  не по  душе, но  еще 
больше ей не хотелось, чтобы оно умирало. 
    Она выполнит поручение мистера  Гонта, порвет с Аланом  Пэнгборном 
(глупо было вообще начинать их  отношения, теперь это яснее ясного)  и 
продолжит свою жизнь в одиночестве. Почему  бы нет? В конце концов,  в 
этом нет ничего особенного. 
 
 
    2 
 
    Лопата стояла именно там, где должна была по словам мистера Гонта: 
прислонившись к стене, в пыльном луче света. Полли взялась за  гладкий 
отполированный множеством рук черенок. 
    Внезапно ей показалось, что  она слышит глухой стон,  доносившийся 
из затененных  углов амбара.  Как  будто обезумевший  Святой  Бернард, 
убивший верзилу Джорджа Баннермана и послуживший причиной смерти  Тэда 
Трентона, все еще обитал здесь, воскресши из мертвых безумнее, чем был 
раньше. По рукам Полли пробежали  мурашки, и она выскочила из  амбара. 
Во  дворе  тоже  было  невесело,  в  особенности  от  тоскливого  вида 
заброшенного полуразрушенного дома, но все же лучше, чем в амбаре. 
    - Что я  здесь делаю?  - снова спросила  себя Полли  и, услышав  в 
ответ  внутренний  голос,  узнала  его:  он  принадлежал  тете   Эвви. 
"Превращаешься в  привидение,  - говорила  она.  - Вот  что  ты  здесь 
делаешь - превращаешься в привидение". Полли крепко зажмурилась. 
    - Перестань, - умоляюще прошептала она. - Прошу тебя, перестань. 
    - Правильно, -  подсказал голос, который  на этот раз  принадлежал 
Лилэнду Гонту. -  И потом,  что тут  такого особенного?  Всего-навсего 
безобидная шутка. А если она  выльется во что-то посерьезнее -  скорее 
всего этого не случится, но просто предположим - так что ж? Кто в этом 
виноват? 
    - Алан виноват, - прошептала Полли. Она взволнованно часто моргала 
и стискивала  руки  под грудью.  -  Если бы  он  сразу пришел  ко  мне 
поговорить, объясниться, если бы не совал  нос в дела, которые его  не 
касаются... 
    Первый  голос  снова  пытался  вмешаться,  но  Лилэнд  Гонт  снова 
заставил его замолчать. 
    - Тоже верно,  - сказал  он. - То,  что вы  здесь делаете,  Полли, 
очень просто: вы расплачиваетесь. Вот что вы делаете, и больше ничего. 
Привидения тут не  при чем.  Запомните самое  простое и  замечательное 
правило коммерции: как только  вы за вещь  расплатились, она ваша.  Вы 
ведь не ожидали, что такая великолепная вещица окажется столь дешевой, 
не так ли? Но  как только вы за  нее расплатитесь, она станет  целиком 
вашей. Ну так  как, будете  тут целый  день торчать  и слушать  всякие 
странные старые голоса, или займетесь делом, ради которого пришли? 
    Полли открыла глаза. Азка перестала качаться на груди. Если она  и 
в самом деле качалась -  а Полли теперь была в  этом не уверена, -  то 
наконец  успокоилась.   Дом   выглядел  вполне   обыкновенно:   просто 
заброшенный и запущенный. Зияющие пустотой окна перестали походить  на 
слепые  глазницы  -  обычные  окна,  в  которых  малолетние   озорники 
повыбивали камнями стекла. Если она и слышала какие-то звуки в  амбаре 
- а Полли и в этом теперь не была уверена - то наверняка это  скрипели 
на палящем солнце рассыхающиеся доски. 
    Родители ее умерли. Маленький любимый мальчик умер. И собака,  так 
ожесточенно и  упрямо остерегавшая  этот двор  в течение  трех дней  и 
ночей одиннадцать лет тому назад, тоже умерла. 
    Так что никаких привидений. 
    - И я тоже не привидение,  - сказала вслух Полли и стала  обходить 
амбар. 
 
 
    3 
 
    "Когда вы обойдете амбар, - говорил мистер Гонт, - и окажетесь  на 
задах, то  увидите останки  старого трейлера".  Так Полли  и  сделала. 
Некогда  серебристого   цвета   "эйр-флоу"   почти   полностью   зарос 
одуванчиками и запоздалыми подсолнухами. 
    Слева от трейлера вы увидите большой плоский камень. Полли  камень 
тоже легко обнаружила - большой, как плита для мощения двора. 
    Сдвиньте камень и копайте. Приблизительно на глубине двух футов вы 
наткнетесь на консервную банку. 
    Полли сдвинула камень и принялась копать. Не прошло и пяти  минут, 
как острие лопаты  звякнуло о жесть.  Отложив инструмент, Полли  стала 
выгребать землю руками, разрывая переплетенные корни сорняков.  Минуту 
спустя банка оказалась у  нее в руках. Она  проржавела, но не  сгнила. 
Этикетка отскочила,  и  Полли прочла  на  ее обратной  стороне  рецепт 
приготовления  ананасового  пирога  (правда,  строчка,   перечислявшая 
ингредиенты, была  так  запачкана  землей, что  различить  ее  уже  не 
представлялось возможным. Она рассмотрела только год выпуска -  1969). 
Подцепив ногтем  крышку, Полли  сорвала ее.  Из банки  вылетела  струя 
воздуха, заставившая ее сморщиться  и отвернуться. Еще раз  внутренний 
голос попытался дознаться, что она  тут делает, но Полли оборвала  его 
на полуслове.  Заглянув внутрь  банки, она  увидела именно  то, о  чем 
предупреждал мистер Гонт: пачку  облигаций Золотого займа и  несколько 
выцветших фотографий женщины, совершавшей половой акт с собакой породы 
колли. 
    Все это она из банки достала, спрятала в карман и вытерла пальцы о 
джинсы. Вымоюсь, как только  представится возможность, пообещала  себе 
Полли. Прикосновение к вещам, много лет пролежавшим в земле, создавало 
ощущение нечистоплотности. 
    Из другого  кармана  она  достала конверт  с  печатью.  Прописными 
буквами на нем было напечатано: 
    ПОСЛАНИЕ БЕССТРАШНОМУ КЛАДОИСКАТЕЛЮ 
    Полли вложила конверт в банку, закрыла ее крышкой, опустила в ямку 
и стала быстро и небрежно забрасывать землей. Больше всего на свете ей 
теперь хотелось как можно скорее отсюда убраться. Закончив работу, она 
быстрым шагом пошла прочь, бросив  лопату на землю между  подсолнухов. 
Возвращаться в  амбар и  вновь слушать  неприятные шорохи,  какого  бы 
непритязательного и  мирного  происхождения  они  ни  были,  Полли  не 
желала. 
    Подойдя  к   машине,  она   открыла  сначала   дверь  со   стороны 
пассажирского сидения, а затем "бардачок". Покопавшись в ворохе бумаг, 
извлекла коробок спичек. Только с четвертой попытки ей удалось  зажечь 
спичку. Руки совсем не болели, но  так дрожали, что первые три  спички 
она сломала. 
    Когда четвертая спичка  воспламенилась, Полли, держа  ее в  правой 
руке (огонек был почти невиден в ярком солнечном свете), левой достала 
из кармана  облигации и  отвратительные фотографии.  Поднеси спичку  к 
пачке, она дождалась, пока пламя  охватит бумагу. Тогда она  отбросила 
спичку и опустила  руку с  бумагой вниз, чтобы  лучше горела.  Женщина 
была худа,  с  ввалившимися глазами.  Пес  - жалкий,  паршивый,  но  с 
выразительным, как будто растерянным взглядом умных глаз. 
    Полли с облегчением смотрела, как фотография чернеет и изображение 
пропадает. Когда все снимки съежились,  Полли бросила пачку на  землю, 
как раз  на то  место, где  женщина однажды  до смерти  забила  другую 
собаку, принадлежавшую Святому Бернарду, бейсбольной битой. 
    Маленькие языки  пламени  весело  подпрыгивали,  и  бумага  быстро 
превращалась в кучку пепла. Наконец  все сгорело дотла, пламя  утихло, 
погасло, и в этот момент неожиданный порыв ветра подхватил горку пепла 
и развеял  ее.  Крупные хлопья  взмыли  в горячий,  напоенный  солнцем 
воздух и понеслись к трубе на крыше. Полли следила за их полетом, и  в 
глазах ее рождался  страх. Откуда  взялся этот ветер?  Ну прошу  тебя! 
Пожалуйста, перестань быть такой... И вдруг снова возник тот стон,  на 
этот раз гораздо  более громкий  и отчетливый. Он  донесся со  стороны 
амбара и звучал не в ее воображении - это не доска скрипела. Это  выла 
собака. 
    Полли, испуганно вздрогнув, повернула голову в ту сторону,  откуда 
доносился скорбный  вой,  и увидела,  что  из темноты  амбара  на  нее 
смотрят два красных круга. 
    Она бегом пустилась  к противоположной  двери, больно  стукнувшись 
впопыхах бедром о край капота, села за руль, плотно закрыла все окна и 
заперла двери. Затем она повернула ключ в замке зажигания... Двигатель 
чихнул... но не завелся. 
    "Никому не известно, где я, - поняла вдруг Полли. - Никому,  кроме 
мистера Гонта... а он не скажет". 
    Она представила себе, что попадает  здесь в ловушку, как  когда-то 
попала Донна  Трентон с  сыном. Но  потом двигатель  завелся, и  Полли 
вывела машину со  двора задним ходом  на такой скорости,  что едва  не 
влетела колесом  в  яму  у  ворот. Переведя  рычаг  на  передачу,  она 
понеслась обратно в город так  быстро, как только могла осмелиться.  О 
том, чтобы вымыть руки, Полли и думать забыла. 
 
 
    4 
 
    Туз Мерилл скатился с кровати в  то самое время, когда в  тридцати 
милях от него разбил себе голову пулей из ружья Брайан Раск. 
    Он пошел в ванную  комнату, расстегивая на  ходу грязные штаны,  и 
там, встав у унитаза, мочился, как  ему показалось, целый час, а то  и 
два.  Потом  поднял  руку  и  понюхал  подмышкой.  Взглянув  на   душ, 
задумался, но от  мысли освежиться  отказался. У  него впереди  долгий 
трудный день. Душ подождет. 
    Из ванной он вышел, даже не спустив воду, - что естественно, то не 
стыдно, таков  был стержень  философии  Туза -  и направился  прямо  к 
столу, где со вчерашнего дня на зеркальце для бритья дожидался остаток 
порции, подаренной мистером Гонтом. Потрясающий товар - в носу  легко, 
в  голове  жарко.   Оставалось  совсем  немного,   поскольку,  как   и 
предупреждал  мистер  Гонт,  вчера  Тузу  приходилось  подзаправляться 
довольно часто,  но  он  подозревал, что  там,  откуда  это  сокровище 
появилось, его еще вдоволь. 
    Краем водительского удостоверения Туз разгреб оставшуюся кучку  на 
две полосы. Втянув  носом поочередно  сначала одну,  потом другую,  он 
почувствовал, как в голове будто ракета "Шрайк" стартовала. 
    - Бум! - воскликнул Туз голосом Уорнера Вулфа. - А теперь валим  в 
видеосалон. 
    Он натянул прямо  на голую  задницу джинсы,  сверху нацепил  майку 
Харли- Дэвидсон и, решив, что именно так должны одеваться  современные 
кладоискатели, дико расхохотался. Вот черт, ну и хорош порошок! 
    Уже подходя к двери, он случайно бросил взгляд на вчерашнюю добычу 
и  вспомнил,  что  собирался  позвонить  Нэту  Коупленду  в  Портсмут. 
Вернувшись в спальню, Туз разворошил  сваленную в беспорядке одежду  в 
верхнем ящике шкафа и отыскал  там электронную записную книжку.  Затем 
он пошел в кухню, сел к столу и, сняв телефонную трубку, набрал номер. 
Едва ли он застанет Нэта на месте, но попытаться стоило. Кокаин шуршал 
и гудел в  голове, хотя возбуждение  уже улетучивалось. Добрая  порция 
кокаина делает  тебя другим  человеком.  Вся беда  в том,  что  первым 
желанием нового человека  была дополнительная  порция, а  именно ее  у 
Туза не было. 
    - Дааа, -  лениво протянул  голос на  другом конце  провода и  Туз 
понял, что снова попал в десятку, - вот везуха! 
    - Нэт! - заорал он в трубку. 
    - Кто это, черт тебя побери? 
    - Я это, я, старая задница! 
    - Туз? Неужели?! 
    - А кто же еще? Как поживаешь, старина Нэтти? 
    - Потихоньку.  - Судя  по  тону, Нэт  был  не слишком  рад  звонку 
приятеля по Шошенку. - Чего тебе надо, Туз? 
    - И это называется старый друг!  - Прижав трубку к уху плечом,  он 
придвинул поближе пару ржавых консервных банок. 
    Одну их них он выкопал за домом старого Треблхорна, другую  достал 
из погреба на ферме Мастерса. Там только погреб и остался, дом сгорел, 
когда Тузу  было всего  десять лет.  В первой  банке оказались  четыре 
пачки облигаций "Эс энд Эйч"  и несколько перевязанных бечевкой  пачек 
купонов табачной фирмы Рейлей. Во второй - несколько векселей и  шесть 
уложенных колбасками пакетиков  монет. Но  монеты эти  были не  совсем 
обыкновенные. Они были белые. 
    - А  может  быть,  я  просто удочку  забрасываю,  -  продолжал  он 
поддразнивать  старого  знакомого.  -  Спросить,  как  поживает   твой 
геморрой, не донимает ли радикулит. Ну что-нибудь вроде этого. 
    - Чего тебе надо, Туз? 
    Туз достал из банки одну из монетных колбасок. Банковская  бумага, 
в которую обычно упаковывали монеты, выцвела и превратилась из лиловой 
в грязно-розовую. Он  вытряс из  нее на ладонь  две монетки  и стал  с 
интересом  их  разглядывать.   Если  кому-нибудь  и   стоит  об   этом 
рассказывать, то именно такому человеку, как Нэт Коупленд. 
    Он когда-то  держал  магазин  в  Киттери  под  названием  Коупленд 
Нуми