о.
   Как только Хейворд откинулся на спинку стула, Джером Паттертон объявил:
   - Теперь можно приступить к вопросам и обсуждению.
   - Откровенно говоря, - произнес Уоллес  Сперри,  -  мне  и  то  и  другое
кажется излишним. Все ясно.
   Я думаю, мы свидетели настоящего прорыва в делах  банка,  и  я  предлагаю
одобрить предложения. Несколько голосов выкрикнули вместе:
   - Поддерживаем!
   - Предложено и поддержано, - нараспев произнес  Джером  Паттертон.  -  Мы
готовы голосовать? Он явно надеялся на это. И уже поднял молоток.
   - Нет, - тихо произнес Алекс Вандерворт. Он отодвинул в сторону  карандаш
и изрисованный листок бумаги. - И я считаю, что никто не  должен  голосовать
без более серьезного обсуждения.
   Паттертон вздохнул и положил молоточек на место. Алекс из вежливости  уже
предупредил его о  своих  намерениях,  но  Паттертон  надеялся,  что  Алекс,
почувствовав почти единодушное настроение совета, передумает.
   - Мне искренне жаль, - продолжал Алекс, - выступать в совете против  моих
товарищей по руководству Джерома и Роско. Но я не могу, из чувства  долга  и
совести, побороть беспокойство по поводу этой ссуды  и  утаить  мое  с  этим
несогласие.
   - А в чем дело? Твоей подружке не нравится "Супранэшнл"?
   Колкий вопрос последовал от  короля  мясоупаковочной  индустрии  Форреста
Ричардсона,  давнего  директора  "ФМА";  он  отличался  бесцеремонностью   и
славился своей придирчивостью.
   Алекс вспыхнул от  гнева.  Директора,  несомненно,  помнили,  что  пресса
связывала его имя с кампанией Марго по "операции в банке" три месяца  назад;
как и тогда, он не собирался обсуждать  здесь  свою  личную  жизнь.  Подавив
желание сказать резкость, он ответил:
   - Мы с мисс Брэкен теперь  редко  обсуждаем  банковские  дела.  Могу  вас
заверить, что это, во всяком случае, мы не обсуждали.
   - А что же вам не нравится в этой сделке, Алекс? - поинтересовался другой
директор.
   - Все.
   За столом поднялся шум, послышались возгласы раздраженного удивления. Все
повернулись к Алексу, и лица их не выражали дружелюбия.
   - Лучше выкладывайте все до конца, - сухо предложил Джером Паттертон.
   - И выложу. - Алекс достал исписанную страницу  из  своей  папки.  -  Для
начала я не согласен с объемом вложения в одно  предприятие.  Мы  не  только
идем на неразумный риск, но, кроме того, по-моему,  совершаем  мошенничество
согласно разделу двадцать три "А" акта о "Федеральном резерве".
   Роско Хейворд вскочил.
   - Я протестую против слова "мошенничество".
   - Ваш протест не меняет истины, - спокойно произнес Алекс.
   - Это не правда! Мы же ясно  объяснили,  что  даем  ссуду  не  корпорации
"Супранэшнл",  а  ее  дочерним  компаниям.  Это:   "Хепплуайт   дистиллерз",
"Гринапэс турз лэнд", "Этлес джет лизинг", "Кариббиен файненс" и "Интернэшнл
бейкериз". - Хейворд схватил синюю  папку.  -  Каждая  ссуда  указана  здесь
отдельно.
   -  Но  это  все  же  дочерние   компании,   находящиеся   под   контролем
"Супранэшнл".
   - Помимо этого давно существующие, вполне самостоятельные компании.
   - Тогда почему  же  сегодня  и  все  время  мы  говорим  исключительно  о
"Супранэшнл"?
   - Для простоты и удобства, - сердито ответил Хейворд.
   - Ты знаешь так же хорошо, как и я, - настаивал Алекс, - что, как  только
деньги банка попадут к любой из этих дочерних компаний, Джи. Джи. Куотермейн
сможет - и будет - распоряжаться ими по своему усмотрению.
   - Все, хватит! - Это был Харольд  Остин.  Он  подался  вперед  и  хлопнул
ладонью по столу,  привлекая  внимание.  -  Большой  Джордж  Куотермейн  мой
хороший друг. Я не намерен сидеть спокойно и слушать,  как  его  обвиняют  в
коварстве.
   - Никто в коварстве его не обвиняет, - возразил Алекс. - Я сейчас  говорю
о существовании конгломерата. Между дочерними компаниями "Супранэшнл"  часто
проходят  большие  суммы  -  об  этом  говорят  их  балансовые   отчеты.   И
следовательно, мы будем одалживать деньги одной организации.
   - Что ж,  -  произнес  Остин  и,  отвернувшись  от  Алекса,  обратился  к
остальным членам  совета,  -  я  просто  хочу  повторить,  что  хорошо  знаю
Куотермейна и "Супранэшнл". Как знают многие  из  вас,  по  моей  инициативе
произошла  на  Багамах  встреча  между  Роско  и  Большим  Джорджем,  где  и
договорились об этом кредите. Учитывая все обстоятельства, могу сказать, что
это необычайно удачная сделка для банка.
   Наступила тишина, которую нарушил Филип Джоханнсен.
   - А не может так быть, Алекс, - полюбопытствовал президент  "Мидконтинент
раббер", - что вы немного обиделись на то, что поиграть в  гольф  на  Багамы
пригласили Роско, а не вас?
   - Нет. Я не свожу смысл моих слов к отдельным личностям.
   Кто-то скептически заметил:
   - Что-то не похоже.
   - Джентльмены, джентльмены! - Джером Паттертон постучал молоточком.
   Алекс ожидал чего-то в этом роде. Сохраняя  хладнокровие,  он  настойчиво
продолжал:
   - Я повторяю: эта ссуда слишком большая для одного клиента.  Более  того,
притворяясь, будто она предназначена нескольким клиентам, мы пытаемся  ловко
обойти закон, и все присутствующие здесь знают это. -  Он  обвел  вызывающим
взглядом стол.
   - Я этого не знаю, - сказал Роско Хейворд, -  и  я  утверждаю,  что  твоя
интерпретация необъективна и ошибочна.
   К этому времени стало ясно,  что  речь  идет  не  об  ординарном  случае.
Заседания совета обычно сводились либо к  формальному  утверждению  решений,
либо,  в  случае  некоторого  расхождения  мнений,  директора   обменивались
по-джентельменски вежливыми соображениями. Злобного, резкого спора, по сути,
не было никогда.
   - Алекс, - впервые  заговорил  Леонард  Л.  Кингсвуд.  Голос  его  звучал
примиряюще. - Я должен заметить, что есть определенный смысл в твоих словах,
но то, что  нам  здесь  предлагают,  постоянно  совершается  между  крупными
банками и большими корпорациями.
   Вмешательство председателя "Нортэм  стал"  значило  много.  На  последнем
заседании совета в декабре именно Кингсвуд добивался  назначения  Алекса  на
пост главного управляющего "ФМА". Теперь он продолжал:
   - Откровенно говоря, если можно винить за подобные  финансовые  операции,
то моя компания тоже в этом повинна.
   С сожалением, зная,  что  это  будет  стоить  ему  друга,  Алекс  покачал
головой.
   - Извините, Лен. Я по-прежнему не считаю, что это правильно, так  же  как
не считаю, что нам надо подставлять себя  под  обвинение  в  злоупотреблении
положением,  в  случае  если  Роско  будет  заседать  в  совете   директоров
"Супранэшнл".
   Кингсвуд поджал губы. Он больше  ничего  не  сказал.  Зато  сказал  Филип
Джоханнсен.
   - Если после твоего последнего замечания, - ехидно заметил он  Алексу,  -
ты  хочешь,  чтобы  мы  поверили,  будто  здесь  нет  ничего   личного,   ты
ненормальный.
   Роско Хейворд попробовал сдержать улыбку, но не сумел.
   На лице Алекса была написана мрачная решимость. Он подумал, что это может
быть последнее заседание совета директоров, на котором он  присутствует,  но
независимо от того, так это или не так,  он  довершит  начатое.  Не  обращая
внимания на замечание Джоханнсена, он заявил:
   - Как банкиры, мы просто не умеем учиться. Со всех сторон - в  конгрессе,
потребители, наши собственные клиенты, пресса - обвиняют нас в том,  что  мы
то и дело злоупотребляем нашим положением, делая директоров  одних  компаний
директорами других. По чести говоря, большинство этих обвинений справедливо.
Все  здесь  знают,  как  помогают  друг  другу  нефтяные   компании,   тесно
сотрудничая в советах директоров банков, и это лишь один пример.  И  тем  не
менее мы без конца продолжаем повторять одну и ту же ошибку:  "Ты  будешь  в
моем совете, я буду в твоем". Если Роско станет директором  в  "Супранэшнл",
чьи интересы выдвинутся на первый план? "Супранэшнл" или  "Ферст  меркантайл
Америкен"? И здесь, в нашем  совете,  не  будет  ли  он  благодетельствовать
"СуНатКо" в ущерб другим компаниям? Держатели акций  обеих  компаний  должны
услышать ответы на эти вопросы так же, как  законодатели  и  общественность.
Более того, если мы вскоре не представим убедительных ответов,  если  мы  не
перестанем считать, что можем поступать как хотим, то вся банковская система
столкнется с жесткими ограничительными законами, и это будет нам поделом.
   - Если логически следовать всему этому, - возразил Форрест  Ричардсон,  -
половину членов совета можно обвинить в злоупотреблении положением.
   - Именно так. И близко то время, когда банк столкнется с этой ситуацией и
будет вынужден ее изменить.
   - На этот счет могут быть и другие мнения, - прорычал Ричардсон.
   Как всем было известно, его собственная компания по упаковке  мяса  брала
крупные кредиты в "ФМА", и Форрест Ричардсон участвовал в заседаниях совета,
где утверждались ссуды его компании.
   Не обращая внимания на растущую враждебность, Алекс продолжал наступать:
   - Другие аспекты ссуды "Супранэшнл" меня также беспокоят. Для того  чтобы
раздобыть деньги, нам придется сократить  ссуды  по  закладным  и  небольшие
кредиты. Значит, уже в этих двух областях банк  не  сможет  должным  образом
обслуживать своих клиентов.
   - Ведь было ясно сказано, что это  временные  сокращения,  -  высокомерно
заявил Джером Паттертон.
   - Да, - признал Алекс. - Но только никто не может сказать, как долго  они
будут продолжаться и как отразятся на деловой активности и репутации  банка,
пока  будет  в  силе  этот  запрет.  И  затем,  существует  третья   область
сокращений, о которой мы еще  не  говорили,  -  муниципальные  облигации.  -
Открыв папку, он сверился со второй страницей записей.  -  В  течение  шести
следующих недель в нашем штате будет выпущено одиннадцать займов - графством
и школьными  округами.  Если  наш  банк  не  сможет  принять  участие  в  их
приобретении,   то   по   меньшей   мере   половина   облигаций    останется
нераспроданной. - Голос Алекса зазвучал  резко.  -  Что  же,  совет  намерен
распрощаться - так скоро после смерти Бена Росселли - с  традицией,  которой
следовали три поколения Росселли?
   Впервые с начала заседания  директора  обменялись  взглядами,  в  которых
сквозила неловкость.  Согласно  политике,  давно  установленной  основателем
банка  Джованни  Росселли,  "Ферст  меркантайл   Америкен"   больше   других
подписывался на займы, выпускаемые маленькими городками  штата,  и  продавал
их. Без такой помощи со стороны самого крупного банка в штате облигации этих
займов - небольших, не таких важных и известных - могут не выйти на рынок, и
тогда финансовые нужды микрорайонов не  будут  удовлетворены.  Традиция  эта
бережно сохранялась сыном Джованни - Лоренцо и его внуком Беном. Это было не
особенно прибыльное дело, хотя и убытков оно не  приносило.  Зато  это  было
важной сферой  услуг,  оказываемых  общественности,  и  вдобавок  возвращало
небольшим микрорайонам часть денег, вложенных их населением в "ФМА".
   - Джером, - сказал Леонард Кингсвуд, - может  быть,  вам  стоит  еще  раз
посмотреть на эту ситуацию? Раздался шепот одобрения. Роско  Хейворд  быстро
все взвесил:
   - Джером.., если позволите. Президент банка кивнул.
   - Учитывая настроение, которое, похоже, преобладает в совете, - спокойным
тоном произнес Роско, - я уверен, мы можем заново пересмотреть и,  вероятно,
восстановить  финансирование  части  муниципальных  займов   без   ущемления
договоренности с "Супранэшнл". Могу я попросить  совет,  который  достаточно
ясно выразил свое отношение, предоставить нам с Джеромом  право  разработать
детали.
   Он намеренно не упомянул Алекса.
   Директора кивками и возгласами выразили свое согласие.
   Алекс возразил:
   - Финансирование займов будет только частичным, а вопрос о  выдаче  денег
по закладным на дома и небольших ссуд так и останется нерешенным.
   Остальные члены совета намеренно молчали.
   - Мне кажется, мы выслушали все точки зрения, - сказал Джером  Паттертон.
- Возможно, теперь мы проголосуем за предложение в целом.
   - Нет, - возразил Алекс, - есть еще одно соображение.
   Паттертон и Хейворд обменялись взглядами, показывавшими, что хоть это  их
и не радует, но они покоряются.
   - Я уже указал на возникающее злоупотребление положением, - мрачно заявил
Алекс. - Теперь я  предупреждаю  совет  о  еще  большем  злоупотреблении.  С
момента, когда начались переговоры о ссуде для  "Супранэшнл"  и  до  полудня
вчерашнего дня наш отдел кредитования приобрел, - он сверился с записями,  -
сто двадцать три тысячи акций "Супранэшнл". За это время  -  и,  безусловно,
благодаря покупкам большого количества акций с помощью денег наших  клиентов
- цены на акции "СуНатКо" поднялись на семь с половиной пунктов,  о  чем,  я
уверен, договаривались как об условии...
   Его заглушили протестующие голоса Роско Хейворда,  Джерома  Паттертона  и
других директоров.
   Хейворд снова вскочил, глаза его метали молнии.
   - Это намеренное извращение фактов! Алекс нанес ответный удар:
   - Покупка акций - не извращение фактов!
   - Но твоя  интерпретация  -  извращение.  "СуНатКо"  -  это  превосходное
вложение денег наших клиентов.
   - С каких пор оно стало таким хорошим?
   - Алекс, - распаляясь, заявил Паттертон, - операции  отдела  кредитования
не подлежат обсуждению.
   - Я согласен с этим, - отрезал Филип  Джоханнсен.  Харольд  Остин  и  еще
несколько человек громко выкрикнули:
   - И я согласен!
   - Подлежат или не подлежат, - настаивал Алекс. - я вас всех предупреждаю,
что происходящее здесь может  расцениваться  как  нарушение  акта  Гласса  и
Стигалла  от  тридцать  третьего  года  и  директоров   могут   привлечь   к
ответственности...
   Послышались гневные восклицания.  Алекс  понимал,  что  попал  в  больное
место. Хотя члены совета, без сомнения, знали о двойственности описанной  им
ситуации, они предпочитали об этом не слышать.  Знание  сути  дела  означало
участие и ответственность. Им этого не хотелось.
   "Ну, - думал Алекс, -  нравится  им  это  или  нет,  теперь  они  знают".
Перекрывая другие голоса, он твердо продолжал:
   - Я предупреждаю совет, что, если ссуда "Супранэшнл"  будет  одобрена  со
всеми дополнениями, мы об этом пожалеем. - Он откинулся на стул. - Это все!
   Как только Джером Паттертон ударил молоточком, гвалт стих.
   Паттертон, заметно побледневший, объявил:
   - Обсуждение закончено, будем голосовать.
   Мгновение  спустя  предложения  по  "Супранэшнл"  были  одобрены;   Алекс
Вандерворт был единственным, голосовавшим против.

Глава 12

   Когда директора возобновили заседание после  ленча,  Вандерворта  окружал
заметный  холодок.  Обычно  двух  часов  утреннего  заседания   хватало   на
обсуждение всех дел. Сегодня тем не менее было дано добавочное время.
   Чувствуя негативное отношение совета, Алекс предложил Джерому  Паттертону
во время ленча перенести его выступление на следующее заседание через месяц.
Но Паттертон резко возразил:
   - Не выйдет. Директора в  сердитом  настроении  благодаря  тебе,  поэтому
выкручивайся как знаешь.
   Это  было  необычайно  резкое  высказывание   для   хорошо   воспитанного
Паттертона, но оно свидетельствовало  о  том,  что  Алекс  попал  у  всех  в
немилость.  Это  также  убедило  его  в  том,  что  последующий  час   будет
бессмысленной тратой времени. Его предложения  будут  отклонены  из  желания
досадить, если не по другой причине.
   Как  только  директора  расселись,   Филип   Джоханнсен   выразил   общее
настроение, намеренно посмотрев на часы.
   - Мне уже пришлось отменить одну встречу сегодня днем, - проворчал  глава
"Мидконтинент раббер", - и у меня есть еще дела, поэтому давайте покороче.
   Несколько человек согласно кивнули.
   - Я буду как можно более краток, джентльмены,  -  пообещал  Алекс,  после
того как Джером Паттертон официально его представил. -  Я  намерен  изложить
четыре пункта.
   И начал говорить, загибая пальцы:
   - Первое: наш банк лишается значительной части прибыли, не используя всех
возможностей для роста долгосрочных вкладов. Второе: расширение долгосрочных
депозитов увеличит стабильность банка. Третье: чем  дольше  мы  откладываем,
тем сложнее будет наверстать многих наших конкурентов. Четвертое: существуют
возможности выйти в лидеры - возможности, которые должны использовать и  мы,
и другие банки, - с помощью возврата к  традициям  личной,  корпоративной  и
национальной выгоды, о чем мы давно забыли.
   Он описал методы, с помощью которых  "Ферст  меркантайл  Америкен"  может
добиться преимущества над конкурентами: увеличение процентов по долгосрочным
вкладам до установленного законом верхнего  предела;  более  привлекательные
условия для вкладчиков на срок от одного до  пяти  лет;  система  чеков  для
долгосрочных    вкладчиков    до    предела,    обозначенного     банковским
законодательством; поощрения для открывающих новые счета; широкая  рекламная
кампания программы долгосрочных вкладов и девяти новых отделений банка.
   Для выступления Алекс покинул свое обычное место и встал во главе  стола.
Паттертон слегка отодвинулся  в  сторону.  Алекс  привел  с  собой  главного
экономиста банка Тома Строгана, расставившего для обозрения совета схемы  на
подставках.
   Роско Хейворд, подавшись вперед, сидел с бесстрастным лицом и слушал.
   Алекс на минуту умолк, и Флойд Леберр тотчас сказал:
   - У меня сразу же возникло одно соображение.
   К Паттертону вернулась его обычная вежливость, и он спросил:
   - Ты согласен отвечать на вопросы по  ходу,  Алекс,  или  оставим  их  на
конец?
   - Флойду я отвечу сейчас.
   - Это не вопрос, - без  улыбки  сказал  глава  "Дженерал  кейбл".  -  Это
зафиксированный   факт.   Я   выступаю   против   значительного   расширения
долгосрочных вкладов, поскольку тем самым мы себе  перекрываем  кислород.  У
нас уже есть значительные депозиты от сотрудничающих с нами банков...
   -  Восемнадцать   миллионов   долларов   от   организаций,   занимающихся
долгосрочными вкладами и ссудами, - сказал Алекс.
   Он ожидал возражения Леберра, и в том, что он  сказал,  был  смысл.  Лишь
немногие банки существовали в одиночку; у большинства были финансовые узлы с
другими, и "Ферст меркантайл Америкен" не был исключением. Несколько местных
организаций,  занимающихся  долгосрочными  вкладами  и  ссудами,   сохраняли
значительные депозиты в "ФМА", и боязнь, что эти суммы  могут  быть  изъяты,
заставляла и прежде отложить предложения по расширению долгосрочных вкладов.
   Алекс заявил:
   - Я думал об этом.
   Леберра не удовлетворил этот ответ.
   - А ты подумал о том, что если мы начнем активно конкурировать  с  нашими
клиентами, то потеряем эту область деятельности целиком?
   - Потеряем немного. Я не верю, что мы потеряем все. В любом  случае  наше
начинание значительно перекроет потери.
   - Это твое мнение.
   - Мне это кажется оправданным риском, - настаивал Алекс.
   - Ты же выступал против риска с "Супранэшнл", Алекс, - спокойно  произнес
Леонард Кингсвуд.
   - Я не  против  риска.  Это  гораздо  меньший  риск,  между  этими  двумя
направлениями нет ничего общего. На лицах за столом был написан скепсис.
   - Я бы хотел услышать мнение Роско, - сказал Леберр.
   - Да, давайте послушаем Роско, - подхватили двое других директоров.
   Головы повернулись к Хейворду, уставившемуся на скрещенные на груди руки.
   - Не хочется топить коллегу, - спокойно произнес он.
   - Почему же? - поинтересовался кто-то. - Он ведь пробовал потопить  тебя.
Хейворд слегка улыбнулся.
   - Я предпочитаю быть выше этого. - Его  лицо  посерьезнело.  -  Однако  я
согласен с Флойдом. Бурная деятельность по расширению долгосрочных  вложений
лишит нас важной сферы бизнеса. Я не считаю, что теоретическая прибыль стоит
этого. - Он указал на одну из  схем  Строгана,  демонстрировавшую  географию
новых отделений. - Члены совета могут заметить,  что  пять  из  предложенных
отделений расположены  близко  к  организаци