"Супранэшнл" добилась своего.
   Сейчас это не пройдет.
   - Если вы быстро погасите кредит, - сказал  Хейворд,  -  вся  информация,
которой мы располагаем, останется в тайне. Я это гарантирую.
   - Пятьдесят миллионов долларов! - воскликнул Инчбек. - У  нас  нет  такой
суммы наличными.
   - Можете выплачивать  частями  -  наш  банк  согласен  при  условии,  что
промежутки между выплатами будут короткими.
   Вопрос, разумеется, заключался в том,  где  "СуНатКо"  в  своем  нынешнем
плачевном положении изыщет пятьдесят миллионов. С Хейворда лил пот, что было
результатом нервозности, тревоги и надежды одновременно.
   - Я поговорю с Большим Джорджем, - пообещал  Инчбек.  -  Но  ему  это  не
понравится.
   -  Передайте  ему  также,  что   я   бы   хотел   обсудить   нашу   ссуду
"Кью-Инвестментс".
   Хейворду показалось, что, когда он вешал трубку, Инчбек застонал.
   В тиши кабинета Роско Хейворд откинулся  на  мягкую  спинку  вращающегося
стула, желая расслабиться. То, что произошло за последний час, было для него
шоком. Сейчас, когда наступила реакция, он почувствовал себя  подавленным  и
одиноким. Ему захотелось на какое-то время отключиться. Он знал, если  бы  у
него был выбор, чье общество пришлось бы ему по душе - Эйврил. Но от нее  не
было никаких вестей со времени их последнего свидания, то  есть  уже  больше
месяца. Раньше она всегда звонила ему сама.
   Поддавшись порыву, он открыл карманную записную  книжку,  которую  всегда
носил с собой, и отыскал нацарапанный карандашом  номер  телефона.  Это  был
нью-йоркский телефон Эйврил. Он набрал номер по прямой междугородной линии.
   После гудков раздался мягкий и мелодичный голос Эйврил.
   - Алло!
   При этом звуке сердце его запрыгало.
   - Привет, Росси, - сказала она, когда он представился.
   - Прошло довольно много времени, дорогая, с тех пор как  мы  в  последний
раз виделись. А ты все не звонишь.
   Он почувствовал, что Эйврил колеблется.
   - Но, Росси, милый, тебя больше нет в списке.
   - В каком списке?
   Еще одна неуверенная пауза.
   - Мне, наверное, не следовало этого говорить...
   - Нет, уж, пожалуйста, скажи. Это останется между нами.
   - Ну это секретный список тех,  кто  имеет  право  развлекаться  за  счет
"Супранэшнл".
   Он вдруг ощутил, что стягивавшие его путы стали еще туже.
   - Кто получает этот список?
   - Не знаю. Мы, девушки, получаем. А кто еще, не знаю.
   Он замолчал, лихорадочно соображая. Что  сделано,  то  сделано.  Надо  бы
радоваться тому, что сейчас его нет в списке, однако он  почувствовал  уколы
зависти - а кто, интересно, туда включен? Как бы то ни  было,  он  надеялся,
что старые копии тщательно уничтожены. Вслух же он спросил:
   - Это означает, что ты не можешь больше приезжать и встречаться со мной?
   - Не совсем так. Но если  я  приеду,  Росси,  то  тебе  придется  платить
самому.
   - И сколько же? - Хейворд не верил своим ушам: он ли задал такой вопрос?
   - Билет на самолет из Нью-Йорка, - объяснила  Эйврил  как  ни  в  чем  не
бывало. - Номер в гостинице. И двести долларов мне.
   Хейворд вспомнил, что когда-то задавался вопросом: сколько платит за него
"Супранэшнл"? Теперь он знал. Отняв от  уха  трубку,  он  боролся  с  собой:
здравый смысл восставал против желания; совесть - против осознания того, что
такое остаться наедине с Эйврил. Да и сумма была больше,  чем  он  мог  себе
позволить. Но он хотел ее. Страстно, Он приложил трубку к уху.
   - Когда бы ты могла приехать?
   - В следующий вторник.
   - А раньше никак?
   - Боюсь, что нет, милый.
   Он понимал, что ведет себя как идиот:  время  между  сегодняшним  днем  и
вторником  было  расписано  между  другими  мужчинами,  которые,  по  разным
причинам, гораздо важнее его. Но он ничего не мог с собой поделать.
   - Хорошо. До вторника.
   Они условились, что она отправится  в  "Колумбия  Хилтон"  и  оттуда  ему
позвонит.
   Хейворд с замиранием сердца предвкушал сладостное мгновение.
   Он вспомнил,  что  ему  надлежит  сделать  еще  одно  дело  -  уничтожить
сертификаты акций "Кью-Инвестментс".
   С тридцать шестого этажа он спустился на скоростном лифте в фойе,  откуда
по  переходу  прошел  в  центральное  отделение.  Для  того  чтобы   открыть
персональный сейф и изъять оттуда четыре сертификата  -  каждый  на  пятьсот
акций, - понадобилось всего несколько минут. Он принес их наверх, где  лично
собирался пропустить через бумагорезку.
   Однако уже в кабинете засомневался. Когда он  в  последний  раз  проверял
акции, каждая тянула на двадцать тысяч долларов. Может, не стоит торопиться?
В конце концов он уничтожит сертификаты в любой момент.
   Передумав, он запер их в ящик стола с другими личными бумагами.

Глава 12

   События начали разворачиваться, когда Майлз меньше всего этого ожидал.
   В субботу он встретился с Хуанитой. В понедельник поздно вечером в  "Двух
семерках" Нейт Натансон, управляющий клубом, послал за Майлзом, который, как
обычно, помогал подавать напитки и бутерброды игрокам в карты и кости.
   В кабинете Натансона, кроме самого управляющего, Майлз  застал  еще  двух
человек. Один был Русский, ростовщик-акула Оминский.  Другой  -  здоровенный
детина с мясистым лицом. Майлз видел его в клубе несколько раз и  знал,  что
это Тони Медведь Марино. То, что  Тони  Медведь  был  главным,  не  вызывало
сомнений - здесь все перед ним трепетали. Всякий раз он  подъезжал  к  "Двум
семеркам" в роскошном "кадиллаке" с шофером и сопровождающим - наверняка оба
были его телохранителями.
   Когда Натансон заговорил, было видно, что он нервничает.
   - Майлз, я рассказал мистеру Марино и мистеру Оминскому о том, как ты нам
помогаешь. Они хотели бы, чтобы ты оказал им услугу...
   - Подожди за дверью, - резко перебил управляющего Оминский.
   - Хорошо, сэр. - И Натансон торопливо вышел вон.
   - Там в машине находится старик, - сказал Оминский Майлзу. - Тебе помогут
ребята мистера Марино. Втащите его сюда: а потом держи его взаперти. Помести
его в какой-нибудь комнате по соседству с твоей, и чтобы он никуда оттуда не
вылезал. Старайся не оставлять его одного, но уж если тебе  приспичит  уйти,
запирай на ключ. Ты отвечаешь за него головой.
   - Мне что, его силой удерживать? - с сомнением спросил Майлз.
   - Сила тебе не понадобится.
   - Старикан знает, что к чему. Он не станет лезть на рожон, - сказал  Тони
Медведь. Для человека его комплекции у него был очень высокий голос.  -  Ты,
главное, не забывай, что он нам позарез нужен, и обращайся с ним получше. Но
смотри не давай ему пить. Он будет просить. Не давай ничего. Ясно?
   - Вроде да, - ответил Майлз. - А сейчас-то он без сознания, что ли?
   - Совершенно пьяный, - сказал  Оминский.  -  Неделю  не  просыхает.  Твоя
задача - привести его в чувство. Пока он будет здесь  -  дня  три-четыре,  -
другая работа подождет. Если сделаешь все как надо, -  добавил  Оминский,  -
тебе зачтется.
   - Постараюсь, - ответил Майлз. - А как имя этого  старика?  Я  же  должен
буду как-то его называть. Оминский и Тони Медведь переглянулись.
   - Дэнни, - сказал Оминский. - Этого достаточно.  Спустя  несколько  минут
водитель-телохранитель Марино проворчал, с отвращением сплюнув на тротуар:
   - Черт побери! От старого пердуна воняет, как от кучи дерьма.
   Оба телохранителя и Майлз Истин разглядывали неподвижную фигуру на заднем
сиденье четырехдверного "доджа", стоявшего у края мостовой.  Ближняя  к  ним
задняя дверца была открыта.
   - Попробую его отмыть, - сказал Майлз  и  поморщился  от  резкого  запаха
рвоты. - Для начала его надо втащить в дом.
   Совместными усилиями они извлекли старика  из  машины.  В  тусклом  свете
фонарей можно было различить лишь  копну  спутанных  седых  волос,  бледные,
впалые, давно не бритые щеки и полуоткрытый рот с беззубыми деснами.  Одежда
на старике была грязной и потрепанной.
   - Он, часом, не помер? - спросил второй телохранитель.
   В этот момент на Майлза изрыгнулся поток рвоты.
   Водитель-телохранитель усмехнулся:
   - Не помер. Пока.
   Они внесли безжизненное тело в клуб, затем  по  запасной  лестнице  -  на
четвертый этаж. Майлз, заранее захвативший ключ от комнаты, открыл дверь. То
была такая же крошечная конура, как и  его  собственная,  -  вся  обстановка
состояла из узкой кровати, комода, двух стульев, умывальника и  пары  полок.
Заглянув внутрь, Майлз сказал: "Подержите его". Он сбежал вниз по лестнице и
принес из гимнастического зала резиновый мат. Вернувшись, он  расстелил  мат
на кровати. На него и уложили старика.
   - Он полностью твой, Майлзи, -  сказал  водитель-телохранитель.  -  Пошли
отсюда, пока меня самого не стошнило.
   Превозмогая отвращение,  Майлз  раздел,  умыл  и  обтер  старика  влажной
губкой. Когда с этим было покончено, он с трудом вытащил из-под него  мат  и
устроил, теперь уже менее зловонное тело, на кровати.
   Раздевая старика, Майлз  побросал  одежду  на  пол.  Теперь  он  принялся
складывать ее в два целлофановых пакета, чтобы завтра отдать в  стирку  и  в
чистку. Он вынул из карманов все их содержимое. В одном из карманов  пиджака
оказалась вставная челюсть. В других -  всякая  всячина:  расческа,  очки  с
толстыми линзами, золотые ручка и карандаш,  связка  ключей;  во  внутреннем
кармане - три кредитные карточки "Кичардж" и туго набитый бумажник.
   Майлз промыл вставную челюсть, опустил ее в стакан  с  водой  и  поставил
стакан возле кровати. Очки он положил рядом.  Затем  принялся  рассматривать
кредитные карточки и бумажник.
   Кредитные карточки были выписаны на Фреда У. Риордана, Р. К.  Беннетта  и
Альфреда Шоу. На обороте каждой из них стояла подпись - рука была везде одна
и та же. Майлз проверил дату выдачи и срок действия кредиток - все они  были
в силе. Насколько Майлз мог судить, кредитные карты были подлинными.
   Он открыл бумажник. В окошечко из  прозрачного  пластика  было  вставлено
водительское удостоверение. Поскольку  пластик  был  пожелтевшим  и  мутным,
Майлз вынул удостоверение - под  ним  оказалось  второе,  а  там  и  третье.
Фамилии на удостоверениях совпадали с фамилиями на кредитных картах,  однако
все три фотографии были  одинаковыми.  Он  всмотрелся  повнимательнее.  Даже
сделав скидку на давность снимков, можно было с уверенностью утверждать, что
все они изображали старика.
   Майлз начал пересчитывать деньги. Он попросит  Нейта  Натансона  спрятать
кредитки и бумажник в сейф, но предварительно он должен знать  сумму.  Сумма
оказалась неожиданно крупной - пятьсот двенадцать долларов; половина из  них
- новенькими двадцатидолларовыми банкнотами. Они-то и заинтересовали Майлза.
Он тщательно осмотрел  несколько  банкнот,  ощупывая  поверхность  кончиками
пальцев. Затем взглянул на старика - тот спал глубоким сном. Майлз  бесшумно
выскользнул вон - в свою комнату напротив. Он тут же вернулся, держа в руках
увеличительное  стекло,  с  помощью   которого   вновь   стал   разглядывать
двадцатидолларовые купюры. Интуиция его не подвела. Это были и в самом  деле
фальшивки, хотя по качеству не уступали тем, что он  купил  здесь,  в  "Двух
семерках", неделю назад.
   Майлз принялся размышлять. Деньги, во всяком случае, добрая их  половина,
были  фальшивыми.  Наверняка  таковыми   были   и   все   три   водительских
удостоверения, скорее всего их изготовили там же,  где  и  его  собственное,
врученное на прошлой неделе. А значит, напрашивается вывод,  что  фальшивыми
были  и  кредитные  карточки.  Возможно,  Майлз  приблизился   к   источнику
распространения фальшивых кредиток "Кичардж", который так стремился раскрыть
Нолан Уэйнрайт. От волнения у Майлза перехватило дыхание.
   Ему необходимо было зафиксировать новую информацию. Он записал  реквизиты
кредитных карт и водительских удостоверений на бумажной салфетке.
   Вскоре Майлз  выключил  свет,  запер  дверь  снаружи  и  отнес  кредитные
карточки и бумажник вниз.
   Когда Майлз проснулся, уже рассвело, он взглянул на часы: 6.15. Он встал,
быстро умылся, побрился и оделся.  Из  комнаты  напротив  не  доносилось  ни
звука. Он тихонько отворил дверь и заглянул внутрь.  Дэнни  все  еще  крепко
спал, слегка похрапывая. Майлз взял пакеты с одеждой, снова  запер  дверь  и
спустился вниз.
   Он вернулся через двадцать минут, неся поднос с завтраком: крепкий  кофе,
тост и яичницу.
   - Дэнни! - Майлз потряс старика за плечо. - Дэнни, просыпайтесь!
   Никакой реакции. Майлз попытался еще раз. Наконец старик с трудом продрал
глаза, увидел Майлза и быстро зажмурился.
   - Иди отсюда, - пробормотал он. - Иди отсюда. Мне в ад еще рано.
   - Я не дьявол, - сказал Майлз. - Я  ваш  друг.  Тони  Медведь  и  Русский
оставили меня за вами ухаживать.
   Опухшие веки слегка разомкнулись.
   - Черти, нашли меня все-таки. Как всегда. - Лицо  старика  исказилось  от
боли. - О Господи! Бедная моя голова!
   - Я принес кофе. Может быть, поможет. - Обняв Дэнни за плечи, Майлз помог
ему сесть, затем подал кофе. Старик сделал глоток и поморщился.
   Вдруг он забеспокоился.
   - Слушай,  сынок.  Что  меня  приведет  в  чувство,  так  это  что-нибудь
покрепче. Возьми-ка деньжат... - Он огляделся по сторонам.
   - Ваши деньги в целости и сохранности, - сказал Майлз.  -  Они  здесь,  в
сейфе. Я сдал их на хранение прошлой ночью.
   - Это "Две семерки"?
   - Да.
   - Меня уже раз здесь откачивали. Ну так, сынок, за  чем  же  дело  стало?
Сбегай в бар...
   - Никакой выпивки не будет. Ни вам, ни мне, - отрезал Майлз. Он взвешивал
следующую фразу и наконец решился:
   - Кроме того, если  я  стану  расплачиваться  вашими  двадцатидолларовыми
бумажками, не ровен час, меня арестуют.
   Дэнни словно подстрелили.
   Слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Дэнни  резко  выпрямился,  на
его лице появилось выражение тревоги и беспокойства.
   - Кто тебе позволил... - Он внезапно застонал от боли и приложил руку  ко
лбу.
   - Надо же было пересчитать деньги. Вот я и пересчитал.
   - Это хорошие двадцатидолларовые, - отозвался старик слабым голосом.
   - Безусловно, - поддакнул Майлз. - Лучше не бывает. Они почти не уступают
тем, что печатают на монетном дворе.
   Дэнни вскинул брови. В нем боролись любопытство и подозрительность.
   - Где это ты так поднаторел?
   - Прежде чем меня посадили, я работал в банке. Молчание. Затем:
   - За что попался?
   - Хищение. Сейчас я на "химии".
   Это явно успокоило Дэнни.
   - Ты, видать, парень что надо. Иначе бы ты не работал на Тони  Медведя  и
на Русского.
   - Верно. Я парень что надо. Наша  ближайшая  задача  заключается  в  том,
чтобы и вы стали молодцом. Прямо сейчас мы отправляемся в сауну.
   Чем-то все это походило на уход  за  младенцем.  В  такой  ранний  час  в
гимнастическом зале и в сауне не было ни души. Никто им не встретился  и  на
обратном пути.
   Майлз поменял постельное белье, и Дэнни, притихший и послушный,  забрался
под одеяло.  Он  мгновенно  уснул.  Пока  старик  спал,  Майлз  побрил  его,
осторожно подложив под голову полотенце. Почему-то этот  незнакомый  человек
был очень симпатичен Майлзу.
   На следующее утро - в среду - Майлз повторил лечение, сауной и  кварцевой
лампой, а потом они сели играть в шахматы. У старика был живой, острый ум, и
партия окончилась вничью.  Дэнни  вел  себя  спокойно  и  дружелюбно,  давая
понять, что ему приятны и общество Майлза, и его забота.
   А еще через день старик разговорился.
   - Вчера этот паразит Ларокка сказал, что ты много чего знаешь о деньгах.
   - Он всем это говорит.
   Майлз поведал старику о своем хобби и о том, какой интерес оно вызвало  в
тюрьме.
   Дэнни задал еще несколько вопросов, а потом объявил:
   - Если ты не против, я бы хотел получить свои деньги обратно.
   - Я вам их принесу. Но только мне опять придется запереть вас на ключ.
   - Напрасно волнуешься. С выпивкой завязано.  Перерыв  сделал  свое  дело.
Теперь я несколько месяцев капли в рот не возьму.
   - Рад слышать.
   Тем не менее дверь Майлз запер.
   Получив бумажник, Дэнни вытряхнул деньги на кровать, а затем разделил  их
на две стопки. Первая  -  новые  двадцатидолларовые  купюры,  вторая  -  все
прочие, разного достоинства, в основном грязные и засаленные.  Дэнни  извлек
три десятидолларовые бумажки из второй стопки и вручил их Майлзу.
   - Это за то, что не упускал  из  виду  пустяки:  вставные  зубы,  бритье,
кварцевая лампа. Спасибо тебе за все.
   - Послушайте, это совершенно ни к чему.
   - Бери, бери. Кстати, они настоящие. А теперь скажи-ка мне вот  что.  Как
ты догадался насчет этих двадцаток.
   - Если смотреть через лупу, то отдельные линии в портрете Эндрю  Джексона
слегка размыты.  -  Дэнни  глубокомысленно  кивнул.  -  А  к  остальному  не
подкопаешься.
   На лице старика появилась слабая улыбка.
   - А бумага?
   - Она-то меня и сбила  с  толку.  Как  правило,  фальшивые  деньги  можно
распознать на ощупь. Эти - нет.
   - Некоторые считают, что  нельзя  раздобыть  подходящую  бумагу,  -  тихо
проговорил старик. - Не правда. Надо только поискать как следует.
   - Если вас это интересует, - сказал Майлз, - у  меня  тут  напротив  есть
кое-какие книги. В частности, та, что была выпущена Секретной службой США.
   - Ты имеешь в виду "Что вы знаете о своих  деньгах?"  -  На  лице  Майлза
отразилось  изумление,  и  старик  усмехнулся.  -   Это   же   пособие   для
фальшивомонетчика. Там описаны все признаки  фальшивых  денег.  Все  ошибки,
которые допускаются при их изготовлении. И даже есть иллюстрации!
   - Да, - отозвался Майлз. - Верно.
   Дэнни насмешливо продолжал:
   - И правительство дает ее в любые руки! Можно  написать  в  Вашингтон,  и
тебе  пришлют  ее  по  почте.  Был  такой  рисковый  фальшивомонетчик,  Майк
Ландресс, он эту книгу и написал. Там же прямо  сказано,  что  книга  должна
быть настольной для каждого фальшивомонетчика.
   - Однако же Ландресса разоблачили, - заметил Майлз.
   - Да, потому что работал с дураками. У них никакой организации не было.
   - Вы, похоже, хорошо осведомлены.
   - Есть такое дело.
   Дэнни умолк и, взяв одну настоящую, другую фальшивую банкноты, сравнил их
между собой. Оставшись доволен, он широко улыбнулся.
   - Знаешь ли ты, сынок, что из всех денег в мире легче всего скопировать и
напечатать американские? Хорошее оборудование, терпение, небольшие затраты -
и  настоящий  мастер  добьется  такого  результата,  что  только  специалист
разберет, что к чему.
   - Я об этом слышал, - сказал Майлз. - Сколько же таких денег в ходу?
   - Отвечу тебе. - Дэнни явно наслаждался разговором, сев  на  излюбленного
конька. - Никто  точно  не  знает,  сколько  фальшивых  денег  печатается  и
ежегодно пускается в обращение - их видимо-невидимо. По официальным данным -
тридцать миллионов долларов, из которых десятая часть находится в обращении.
Думаю, эта цифра занижена.  По  моим  подсчетам,  она  составляет  семьдесят
миллионов, а то и миллиард в год.
   Майлз сидел молча, переваривая услышанное. Наконец он сказал:
   - Я ответил на ваши вопросы, Дэнни. А теперь  сам  хочу  кое  о  чем  вас
спросить.
   - Не обещаю, что отвечу тебе, сынок. Но попробуй.
   - Кто вы и чем занимаетесь?
   Старик раздумывал, поглаживая подбородок большим  пальцем.  На  его  лице
читалась борьба -  желания  пооткровенничать  с  осторожностью,  гордости  с
благоразумием. И Дэнни решился.
   - Мне семьдесят три года, - сказал он, - и  я  мастер  своего  дела.  Всю
жизнь был фальшивомонетчиком. Лучше меня и сейчас не  сыскать.  Изготовление
фальшивых денег  -  не  просто  ремесло,  это  искусство.  -  Он  указал  на
двадцатидолларовые купюры, по-прежнему лежавшие на кровати. - Моя работа.  Я
сделал клише. И напечатал.
   - А водительские удостоверения и кредитные карточки? - спросил Майлз.
   - По сравнению с деньгами, - ответил Дэнни, - это чепуха. Да,  тоже  моих
рук дело.

Глава 13

   Майлз умирал от нетерпения в ожидании подходящего случая, чтобы связаться
с Хуанитой и пе