остал чистую, хрустящую двадцатидолларовую купюру.
   Майлз взял банкноту и стал ее изучать. Это  было  для  него  не  впервой.
Когда он  работал  в  "Ферст  меркантайл  Америкен",  ему  обычно  приносили
подозрительные банкноты, поскольку он понимал в этом деле.
   Здоровяк усмехнулся:
   - Неплохо, а?
   - Если это подделка, - сказал Майлз, - такой удачной я еще не видел.
   - Хочешь купить несколько штук? -  Телохранитель  достал  из  внутреннего
кармана еще девять двадцатидолларовых бумажек.  -  Дай  мне  сорок  долларов
настоящими, парень, и две сотни твои.
   По такому курсу, Майлз знал, шли первоклассные подделки. Он заметил,  что
другие банкноты были такого же хорошего качества, как и первые.
   Он уже готов был отказаться, но замялся. Сам он не собирался пользоваться
фальшивыми деньгами, однако их ведь можно переслать Уэйнрайту.
   - Подожди-ка! - сказал он громиле и поднялся к себе в комнату, где у него
было  припрятано  немногим  больше  сорока  долларов.  Что-то  осталось   от
пятидесяти долларов, которые ему дал Уэйнрайт; остальное он получил  в  виде
чаевых в комнатах для игры. Он взял  деньги,  в  основном  купюрами  мелкого
достоинства, и обменял их внизу на  поддельные  двести.  А  вечером  спрятал
фальшивые деньги у себя в комнате.
   На другой день Джул Ларокка с ухмылкой сказал ему:
   -  Я  слышал,  ты  удачное  дельце  провернул.  Майлз  сидел   за   своим
бухгалтерским столом в кабинете на третьем этаже.
   - Небольшое, - признался он.  Ларокка  ближе  придвинулся  к  нему  своим
толстым животом и понизил голос:
   - Хочешь еще кое во что включиться? Майлз с опаской произнес:
   - Смотря во что.
   - Скажем, махнуть в  Луисвилл.  Перевезти  немного  того,  что  ты  вчера
приобрел.
   У Майлза заныло под  ложечкой:  он  знал,  что,  если  согласится  и  его
поймают, он не только окажется снова в тюрьме, но  сядет  на  гораздо  более
долгий срок. И вместе с тем если он не будет рисковать,  то  как  он  сможет
что-то узнать и добиться доверия остальных, кто здесь орудует?
   - Надо всего лишь проехать на машине отсюда -  туда.  Тебе  заплатят  две
"кати".
   - А что, если меня остановят? Я же на поруках, и у меня нет водительского
удостоверения.
   - Удостоверение не проблема, если у тебя есть фотография в фас - голова и
плечи.
   - Нет, но я Могу сняться.
   - И сделай это побыстрее.
   Во время обеденного перерыва Майлз отправился  на  автобусную  станцию  и
сфотографировался в автомате. Фотографию он отдал Ларокке в тот же день.
   Через два дня - опять-таки когда Майлз работал, - на бухгалтерскую  книгу
перед ним чья-то рука тихо  положила  полоску  бумаги.  Майлз  с  удивлением
увидел, что это водительское удостоверение штата с его фотографией.
   Он обернулся - за его спиной стоял Ларокка и ухмылялся.
   - Сварганено лучше, чем в бюро по выдаче удостоверений, а?
   - Ты хочешь сказать, что это подделка? - недоверчиво спросил Майлз.
   - А ты видишь разницу?
   - Нет, не вижу. - Он вгляделся  в  удостоверение:  оно  выглядело  вполне
настоящим. - Как ты его раздобыл?
   - Не важно.
   - Нет, - сказал Майлз, - мне правда интересно. Ты  же  знаешь,  как  меня
такие вещи интересуют.
   Ларокка помрачнел; в его глазах впервые отразилось подозрение.
   - А зачем тебе это знать?
   - Просто из интереса.  Как  я  тебе  и  сказал.  -  Майлз  надеялся,  что
овладевшая им нервозность незаметна.
   -  Некоторые  вопросы  задавать  не  стоит.  Парень   начинает   чересчур
расспрашивать, люди задумываются. Ему может достаться. Сильно достаться.
   Майлз  молчал;  Ларокка  наблюдал  за  ним.  Затем,  похоже,   подозрение
рассосалось.
   - Завтра вечером, - сообщил Джул Ларокка, - тебе  скажут,  что  делать  и
когда.
   На следующий день поступили инструкции - и опять  их  передал  постоянный
связной, Ларокка, вручивший Майлзу ключи от машины,  квитанцию  с  городской
автостоянки и авиабилет в один  конец.  Майлз  должен  был  взять  машину  -
темно-бордовый "шевроле-импала", выехать со стоянки и  за  ночь  доехать  до
Луисвилла. По прибытии отправиться в луисвиллский аэропорт и запарковать там
машину, оставив квитанцию о парковке и ключи под  передним  сиденьем.  Перед
тем как выйти из машины, он должен тщательно ее протереть, чтобы не осталось
отпечатков его пальцев. Затем ранним утренним рейсом он вернется назад.
   Хуже всего было Майлзу  вначале,  когда  он  нашел  машину  и  выезжал  с
городской стоянки. Он напряженно думал, не ведет ли  полиция  наблюдения  за
"шевроле". Возможно, тот, кто оставил здесь машину, был под подозрением и за
ним следили. Если это так, то сейчас скорее всего он попадет в лапы  закона.
Майлз знал, что сильно рискует, иначе его бы не выбрали курьером. И хотя  он
не знал наверняка, но подозревал, что в багажнике лежат фальшивые  деньги  -
и, по всей вероятности, много.
   Но ничего не произошло, хотя расслабляться он начал, лишь  когда  оставил
городскую стоянку далеко позади и уже подъезжал к окраинам города.
   Раза два, когда на шоссе  попадались  патрульные  машины  полиции  штата,
сердце у Майлза начинало биться быстрее, но никто его  не  остановил,  и  он
приехал в Луисвилл перед рассветом без всяких приключений.
   Все шло по плану, кроме одного момента.  В  получасе  езды  до  Луисвилла
Майлз съехал с шоссе и в темноте, при помощи фонарика,  открыл  багажник.  В
нем лежали два увесистых чемодана, оба были  крепко  заперты  на  замки.  На
мгновение он подумал было вскрыть один из них, но здравый  смысл  подсказал,
что он подставит себя таким образом. Тогда он закрыл багажник, записал номер
"импалы" и поехал дальше.
   Он без труда нашел луисвиллский аэропорт и, выполнив до конца инструкции,
сел на обратный рейс и немногим раньше 10 утра был в  оздоровительном  клубе
"Две семерки". Вопросов по поводу его отсутствия никто не задавал.
   Весь день Майлз был вялым из-за бессонной ночи, хотя и  умудрялся  делать
свое дело. К вечеру появился сияющий Ларокка с толстой сигарой во рту.
   - Чисто сработано, Майлзи. Никого не подвели. Все довольны.
   - Отлично, - сказал Майлз. - А когда мне заплатят двести долларов?
   - Тебе уже их заплатили. Оминский забрал. Пошло в счет твоего долга.
   Майлз вздохнул. Наверное, ему  следовало  ожидать  чего-то  такого,  хотя
какая ирония - так рисковать ради выгоды ростовщика-акулы.
   - А откуда Оминский узнал? - спросил он у Ларокки.
   - Он почти все знает.
   - Чуть раньше ты сказал, что все довольны. Кто это - все? Когда  я  делаю
такую работу, как вчера, мне хочется знать, на кого я работаю.
   - Я ведь уже говорил тебе: есть вещи, о  которых  лучше  не  знать  и  не
спрашивать.
   - Наверное, ты прав. - Было очевидно, что больше он ничего не  узнает,  и
Майлз  заставил  себя  улыбнуться  Ларокке,  хотя  сегодня  его  приподнятое
настроение и сменилось подавленностью. Ночная поездка  стоила  ему  большого
напряжения, а узнал он, несмотря на страшный риск, крайне мало.
   Через два дня, все еще не придя в  себя  от  усталости  и  разочарования,
Майлз поделился своими опасениями с Хуанитой.

Глава 8

   Майлз Истин встречался с Хуанитой уже дважды на протяжении  того  месяца,
что он работал в оздоровительном клубе "Две семерки".
   В первый раз - через несколько дней  после  вечерней  поездки  Хуаниты  с
Ноланом Уэйнрайтом, когда она согласилась быть связной,  -  оба  чувствовали
себя во время встречи неловко и неуверенно. Хотя телефон  был  установлен  в
квартире Хуаниты тут же, как и обещал Уэйнрайт, Майлз  не  знал  об  этом  и
приехал без предупреждения вечером. Посмотрев из  предосторожности  в  щелку
приоткрытой две уанита сняла цепочку и впустила его.
   - Привет, - сказала  Эстела.  Маленькая  смуглая  девчушка  -  Хуанита  в
миниатюре - оторвалась от книжки с  картинками,  ее  большие  влажные  глаза
рассматривали Майлза. - Ты - тощий дяденька,  который  приходил  раньше.  Ты
растолстел.
   - Я знаю, - сказал Майлз. - Я ел волшебную еду для гигантов.
   Эстела захихикала, но Хуанита продолжала хмуриться.
   - Я не мог предупредить о своем приезде, -  извиняющимся  тоном  произнес
он. - Но мистер Уэйнрайт сказал, что вы будете ждать меня.
   - Вот врун!
   - Он вам не нравится?
   - Я его ненавижу.
   - Ну, и для меня он не воплощение Санта-Клауса, - сказал Майлз. - Но я не
могу сказать, что ненавижу его. Такая уж у него работа.
   - Так пусть он ею и занимается. А не использует других.
   - Если вы так настроены, то зачем же согласились?..
   - Вы думаете, я себя не спрашивала? - резко произнесла  Хуанита.  -  Будь
проклят день, когда я  его  узнала.  Я  дала  обещание  в  порыве  внезапной
глупости, а теперь жалею.
   - Жалеть не надо. Никто не сказал, что вы не можете отказаться.  -  Голос
Майлза звучал мягко. - Я объясню Уэйнрайту. - И он шагнул было к двери.
   - А что же будет с вами? - пылко воскликнула Хуанита.  -  Как  вы  будете
передавать ваши сообщения? - Она в отчаянии покачала головой. -  Вы  что,  с
ума сошли, когда согласились на подобную глупость?
   - Нет, - ответил Майлз. - Я увидел в этом шанс, собственно - единственный
шанс, но это вовсе не значит, что я должен втягивать вас. Когда я  предложил
вас на эту роль, то не продумал все до конца. Прошу прощения.
   - Мамочка, - спросила Эстела, - почему ты так злишься?
   Хуанита протянула к дочурке руки и обняла ее.
   - Не обращай внимания, мое солнышко. Я злюсь на жизнь,  малышка.  На  то,
что люди делают друг с другом. - И она сказала Майлзу:
   - Садитесь, садитесь!
   - Вы уверены?
   - Уверена в чем? Что вам нужно сесть? Нет, даже в этом я не  уверена.  Но
сядьте же! Он повиновался.
   - Мне нравится ваш нрав,  Хуанита.  -  Майлз  улыбнулся  и  на  мгновение
показался ей таким, как прежде, в банке. - Мне нравится в вас  и  другое,  -
продолжал он. - Если хотите правду, то я предложил  вас,  потому  что  тогда
смогу вас видеть.
   - Ну, вот теперь вы меня видите. - Хуанита пожала плечами. - И думаю, что
увидите еще. Так что, тайный агент, делайте свое сообщение, и я передам  его
мистеру Пауку-Уэйнрайту, который плетет свою паутину.
   - Я сообщаю то, что никакого сообщения нет.  Пока  что  нет.  -  И  Майлз
рассказал ей об оздоровительном клубе "Две семерки", как он выглядит  и  чем
там пахнет, и заметил, как она от отвращения сморщила нос. Он  описал  также
встречу с Джулом Лароккой, а затем свидание с ростовщиком-акулой Оминским по
кличке Русский и то, что взят  в  клуб  бухгалтером.  На  тот  момент  Майлз
проработал в "Двух семерках" лишь несколько дней, и это  было  все,  что  он
знал. - Но я пролез к ним, - заверил он Хуаниту.  -  Этого  и  хотел  мистер
Уэйнрайт.
   - Иногда легко проникнуть внутрь, - произнесла она. - А вот когда ловушка
захлопнется, выбраться из нее сложнее.
   Эстела внимательно слушала.
   - Ты придешь еще? - спросила она Майлза.
   - Не знаю. - Он вопросительно посмотрел на Хуаниту.
   - Да, любимая, - сказала она. - Придет. Хуанита прошла в спальню,  откуда
вернулась с двумя конвертами от Нолана Уэйнрайта. Она протянула их Майлзу:
   - Это тебе.
   В одном конверте, потолще,  были  деньги,  в  другом  -  кредитная  карта
"Кичардж",  выписанная  на  имя  несуществующего  П.  О.  Монпелги.  Хуанита
объяснила Майлзу ее предназначение - это был сигнал о помощи.
   Майлз спрятал кредитную карту в карман, а деньги вложил обратно в конверт
и протянул его Хуаните.
   - А это возьми себе. Если увидят, что  я  при  таких  деньгах,  то  могут
возникнуть подозрения. Вам с Эстелой они пригодятся. Я лишь  возвращаю  тебе
долг.
   Хуанита колебалась. Затем ласково произнесла:
   - Я их сохраню для тебя.
   На следующий  день,  придя  в  банк,  Хуанита  позвонила  по  внутреннему
телефону Уэйнрайту и рассказала о вчерашнем. Во время разговора она  следила
за тем, чтобы не упоминать ни имен - ни своего, ни  Майлза,  -  ни  названия
оздоровительного клуба "Две  семерки".  Уэйнрайт  поблагодарил,  и  на  этом
беседа закончилась.

***

   Второе свидание Хуаниты с Майлзом  состоялось  через  полторы  недели,  в
субботу днем. На сей раз  Майлз  заранее  предупредил  о  своем  приходе  по
телефону, и когда он появился, Хуанита с Эстелой, казалось,  были  рады  его
видеть. Обе собирались идти за покупками, и Майлз к ним  присоединился.  Все
вместе они обошли открытый рынок, где Хуанита купила сосисок и капусты.
   - На ужин, - сказала она. - Ты останешься? Он  согласился,  добавив,  что
может не возвращаться в спортклуб до позднего вечера, а то и до  завтрашнего
утра.
   По дороге домой Эстела неожиданно объявила Майлзу:
   - Ты мне нравишься.
   Она взяла его за руку  своей  маленькой  ручонкой  и  уже  не  отпускала.
Заметив это, Хуанита улыбнулась.
   За ужином они непринужденно болтали. Затем Эстела ушла  спать,  поцеловав
на прощание  Майлза;  когда  они  остались  вдвоем,  Майлз  передал  Хуаните
сведения для  Нолана  Уэйнрайта.  Они  сидели  рядом  на  диване.  Когда  он
закончил, она повернулась к нему и предложила:
   - Если хочешь, можешь остаться на ночь.
   - В прошлый раз, когда я остался, ты спала там. - Он указал в направлении
спальни.
   - На этот раз я буду здесь. Эстела спит крепко. Нас никто не побеспокоит.
   Он обнял  Хуаниту,  и  она  прильнула  к  нему,  сгорая  от  желания.  Ее
полуоткрытые губы были теплыми, влажными и страстными, словно в предчувствии
наивысшего наслаждения. Уже давно она не принадлежала ни одному мужчине. Она
не скрывала своего нетерпеливого ожидания.
   Однако то, что за этим последовало, было ужасно. Майлз желал Хуаниту всей
душой и, как ему казалось, всем телом. Но в тот самый момент, когда  мужчина
доказывает, что он мужчина, у него ничего не вышло.
   Он пытался снова и снова. И в конце концов  понял,  что  это  бесполезно.
Пристыженный, чуть  не  плача,  Майлз  откинулся  на  спину.  Он  с  горечью
осознавал, что причина его бессилия крылась в его тюремном прошлом. Он верил
и надеялся, что гомосексуализм не помешает ему любить женщину, но  ошибался.
Майлз вывел для себя мучительную истину: теперь он точно знал то,  чего  так
опасался. Он перестал быть мужчиной.
   Наконец, измученные, несчастные, неудовлетворенные, они уснули.
   Среди ночи Майлз проснулся, беспокойно ворочался с  боку  на  бок,  затем
встал с постели. Это разбудило Хуаниту, она включила лампу около кровати.
   - А теперь что? - спросила она.
   - Я думал. И не мог уснуть.
   - Думал о чем?
   И тут он рассказал ей все; он сидел  прямо,  отвернув  голову,  чтобы  не
встретиться взглядом с Хуанитой; он откровенно рассказал про тюрьму, про то,
как его изнасиловали, про свои "любовные" взаимоотношения с Карлом.
   Здесь Хуанита его оборвала:
   - Хватит! Довольно. От этой истории мне не по себе.
   - А каково мне, по-твоему?
   - Не  знаю  и  знать  не  хочу.  Весь  ужас  и  отвращение,  которые  она
испытывала, прозвучали в ее голосе.
   Как только рассвело, он оделся и ушел.

***

   Прошло две недели. И опять в субботу днем - самое благоприятное  время  -
Майлз незаметно ускользнул из спортклуба. Он еще не оправился от усталости и
нервного перенапряжения после  поездки  в  Луисвилл  накануне  ночью  и  был
подавлен отсутствием какого-либо продвижения вперед.
   Он нервничал еще и потому, что  не  знал,  стоит  ли  ему  вновь  идти  к
Хуаните, захочет ли она его видеть. Но наконец решил, что должен сделать это
хотя бы еще один раз. Когда он пришел, Хуанита встретила его как ни в чем не
бывало, по-деловому, как будто забыла то, что произошло между ними.
   Она выслушала его рассказ, а затем он поделился с ней своими сомнениями.
   - Ничего важного я до сих пор не обнаружил. Я связан с Джулом Лароккой  и
с тем парнем, который продал мне фальшивые двадцатидолларовые бумажки, но  и
тот, и другой - мелкая сошка. К тому же стоит мне  начать  задавать  Ларокке
вопросы  -  например,  откуда  взялось  водительское  удостоверение,  -   он
замолкает и становится подозрительным. Сейчас я знаю не больше, чем в  самом
начале, об их воротилах или о том, что делается за стенами "Двух семерок".
   - Нельзя же доискаться до всего за месяц, - сказала Хуанита.
   - А может, не до чего и доискиваться, по крайней  мере  того,  что  хочет
Уэйнрайт.
   - Может быть. Но если так, это не твоя вина. А кроме того,  возможно,  ты
обнаружил гораздо больше, чем думаешь. Эти фальшивые деньги, которые ты  мне
передал, номер той машины...
   - Которая скорее всего краденая.
   - Ну это уже пусть выясняет  мистер  Шерлок  Холмс  Уэйнрайт.  -  Хуаниту
осенило:
   - А как насчет авиабилета, который тебе дали, чтобы вернуться обратно?
   - Я его использовал.
   - Пассажирам всегда оставляют копию.
   - Может, я...
   Майлз порылся в кармане пиджака - на нем был тот же костюм, что во  время
поездки в Луисвилл. Конверт с корешком от билета был здесь.
   Хуанита взяла и то и другое.
   - Не исключено, что кому-то это о чем-нибудь да расскажет. А я верну тебе
сорок долларов, которые ты потратил на фальшивки.
   - Ты обо мне так заботишься.
   - Почему бы и нет? Ведь кто-то же должен. Вернулась Эстела от подружки из
соседней квартиры.
   - Привет, - сказала она, - ты снова у нас останешься?
   - Не сегодня, - ответил Майлз. - Я скоро пойду.
   - С какой стати? - резко спросила Хуанита.
   - Да так. Я просто думал...
   - Ну и поужинаешь с нами. Эстела будет рада.
   - Вот здорово! - воскликнула Эстела. - Почитаешь мне историю?
   Майлз согласился, и она, вручив ему книжку, счастливая, устроилась у него
на коленях.
   После ужина, прежде чем Эстела отправилась спать, он почитал ей еще.
   - Ты добрый, Майлз, - сказала Хуанита, выходя из спальни и  прикрывая  за
собой дверь.
   Как и прежде, они сидели на диване в гостиной. Хуанита говорила медленно,
тщательно подбирая слова.
   - В прошлый раз, после того как ты ушел, я пожалела о том, что была резка
с тобой. Не осуди другого, а я именно это и сделала. Я знаю, что ты  страдал
в тюрьме. Я могу себе только представлять, каково там,  и  никому  неведомо,
как бы он себя повел, оказавшись на месте  другого.  Что  же  касается  того
человека, Карла, то если он был добр к тебе, когда кругом царила жестокость,
то это и есть самое главное. - Хуанита умолкла, задумалась и продолжила:
   - Женщине трудно понять, как мужчины  могут  любить  друг  друга  в  том,
особом смысле этого слова. И все же я знаю, что есть  и  мужские  и  женские
любовные союзы, и в конце  концов  любая  любовь  лучше,  чем  пустота,  чем
ненависть. Так  что  забудь  мои  резкие  слова  и  вспоминай  своего  Карла
по-прежнему. - Она взглянула Майлзу в глаза. - Ведь ты любил его, правда?
   - Да, - ответил он чуть слышно. - Любил. Хуанита кивнула:
   - Лучше называть вещи своими  именами.  Возможно,  у  тебя  будут  другие
мужчины. Я не знаю. Мне это непонятно, но зато понятно другое: любая  любовь
- благо.
   - Спасибо, Хуанита. - Майлз увидел, что она плачет, и почувствовал, как и
у него по щекам потекли слезы.
   Долгое время они сидели молча, слушая вечерний уличный шум. Потом  начали
говорить, говорить, как близкие друзья. Позабыв о времени, они разговаривали
до поздней ночи. Пока наконец не уснули, взявшись за руки.
   Майлз проснулся первым. Члены его затекли.., но  он  ощущал  что-то  еще,
какое-то волнение.
   Он нежно разбудил Хуаниту, и они опустились на пол.
   - Я люблю тебя, Майлз. Дорогой мой, я люблю тебя. И  тут  он  понял,  что
благодаря ей вновь обрел утраченное мужское начало.

Глава 9

   - Я задам вам два вопроса, - сказал Алекс Вандерворт.  -  Во-первых,  как
вам удалось раздобыть всю эту информацию? Во-вторых, насколько она надежна?
   - Если не возражаете, - согласился Верной Джэкс, -  я  отвечу  на  них  в
обратном порядке.
   Разговор происходил в кабинете Алекса в башне "ФМА", ближе  к  вечеру.  В
коридоре было тихо. Большинство сотрудников, работавших на 36-м  этаже,  уже
разошлись по домам.
   Частный детектив