айдется? Она говорит: "Куда он, туда  и
я. И Эстела тоже".
   Алекс вздохнул. Он был рад хоть одной счастливой развязке.
   - А что Тим Маккартни говорит  о  девочке?  -  Это  была  идея  Алекса  -
отправить Эстелу Нуньес к доктору Маккартни, психиатру  из  Оздоровительного
центра.
   - Дай Бог, чтобы у нас с тобой была такая  же  здоровая  психика,  как  у
маленькой Эстелы. Доктор Маккартни говорит, что случившееся  не  застряло  у
Эстелы в подсознании; она будет просто отчетливо о нем помнить, и все.
   Алекс почувствовал, что на глаза ему навернулись слезы.
   - Я очень рад, - мягко сказал он. - По-настоящему рад.
   - Трудный был день. - Марго скинула туфли и вытянула ноги. - Я еще успела
поговорить с вашими юристами относительно компенсации  для  Хуаниты.  Думаю,
нам удастся обойтись без суда.
   - Спасибо, Брэкен. - Он взял оба стакана - свой и ее - и подошел к  бару.
В это время зазвонил телефон. Марго сняла трубку.
   - Тебя. Леонард Кингсвуд. Алекс подошел к телефону:
   - Да, Лен?
   - Знаю, что у тебя был тяжелый  день,  -  сказал  председатель  правления
"Нортэм стал", - я сам потрясен тем, что  случилось  с  Роско.  Но  дело  не
терпит отлагательств.
   Алекс поморщился:
   - Выкладывай.
   - Состоялось предварительное совещание  директоров.  Заседание  правления
"ФМА" в полном составе назначено на завтра, на двенадцать часов.
   - И что?
   - Для начала мы примем отставку Джерома с поста президента. Это было наше
требование. Джером согласился. По-моему, он этому даже рад.
   "Да, - подумал Алекс, - скорее всего  так  и  есть.  У  Паттертона  кишка
тонка, чтобы справиться  с  лавиной  проблем  и  принять  верные  решения  в
создавшейся критической ситуации".
   - Затем, - продолжал Кингсвуд со своей обычной,  грубоватой  прямотой,  -
тебя выберут президентом. С тем чтобы ты немедленно приступил  к  исполнению
обязанностей.
   Алекс раскурил трубку. Он в раздумье выпускал колечки дыма.
   - Видишь ли, Лен, теперь я не уверен, что хочу занять этот пост.
   - Мы предвидели такой ответ, поэтому именно меня  и  избрали  для  данной
миссии. Алекс, от своего имени и от имени правления умоляю тебя согласиться.
- Кингсвуд замолчал, разговор давался ему нелегко. Несмотря на то что мольбы
и уговоры были не в характере Леонарда Л. Кингсвуда, он не отступал:
   - Все мы помним, что ты предупреждал нас относительно "Супранэшнл", но мы
считали себя более мудрыми. Мы ошибались. Не прислушались вовремя  к  твоему
совету, а сейчас твои предсказания сбываются. Мы просим тебя, Алекс, -  хоть
и с опозданием, я понимаю, - помочь нам расхлебать эту кашу.
   - Подожди минуту, я должен собраться с мыслями, Лен.
   - Пожалуйста.
   Даже если Алекс согласится возглавить "Ферст  меркантайл  Америкен",  нет
никакой гарантии успеха. Под его руководством "ФМА" может с позором  лопнуть
или отойти к другому банку. Если такое случится, на его,  Алекса,  репутации
навсегда останется несмываемое пятно. С другой стороны, Алекс осознавал, что
если кто-то и может спасти "ФМА", так это он. И дело здесь не только  в  его
способностях, Алекс знал всю банковскую "кухню", в то время как человеку  со
стороны понадобится время,  чтобы  войти  в  курс  дела.  Но  самое  главное
заключалось в том, что даже сейчас, несмотря  на  все  проблемы,  Алекс  был
убежден - эта задача ему по плечу.
   - Если я дам согласие,  Лен,  -  сказал  он,  -  то  буду  настаивать  на
неограниченных полномочиях для проведения целого ряда преобразований, в  том
числе и в совете директоров.
   - Ты их получишь, - ответил Кингсвуд. - Я лично тебе это гарантирую.
   Затянувшись, Алекс выпустил колечко дыма.
   - Утро вечера мудренее. Утром я дам окончательный ответ.
   Он повесил трубку и взял из  бара  свой  стакан.  Марго  лукаво  на  него
посмотрела:
   - Почему ты не дал согласия? Ведь мы оба знаем, что ты это сделаешь.
   - Ты догадалась, о чем шла речь?
   - Конечно.
   - Почему ты так уверена, что я непременно соглашусь?
   - Потому что ты не сможешь устоять и не  принять  брошенный  тебе  вызов.
Потому что банк - это твоя жизнь. Все остальное на втором месте.
   - Не знаю, - медленно проговорил он, - хорошо это или плохо.
   "И тем не менее, - размышлял он, - именно  так  оно  и  было  в  пору  их
супружеской жизни с Селией. А сейчас? Возможно, Марго права. И уже  никто  и
никогда не сможет его изменить".
   - Стабильный бизнес, деньги, золотой запас,  высокие  цены  на  акции.  А
люди,  особенно  мелкие,  незначительные,  -  потом.  Между  нами   огромная
пропасть, Алекс. Она непреодолима.
   Он увидел, что она плачет.
   В коридоре прожужжал звонок.
   - Черт бы побрал непрошеных гостей! - пробормотал Алекс.
   Он подошел к микрофону - домофон находился внизу, там, где сидел портье.
   - Да, в чем дело?
   - Мистер Вандерворт, здесь вас спрашивает какая-то дама. Миссис Каллаган.
   - Я не знаю никакой... - Он осекся. Секретарша Хейворда? - Спросите,  она
не из банка? Пауза.
   - Да, сэр. Из банка.
   - Хорошо. Пусть войдет. Алекс и Марго с нетерпением ждали. Дора  Каллаган
была привлекательной, ухоженной женщиной  под  шестьдесят.  Она  работала  в
"ФМА" уже много лет и по меньшей мере десять из  них  -  у  Роско  Хейворда.
Обычно она держалась спокойно и уверенно, но сегодня вид у нее был усталый и
встревоженный.
   На ней было замшевое пальто,  отороченное  мехом,  в  руках  она  держала
кожаный дипломат.
   - Мистер Вандерворт, извините за вторжение...
   - Уверен, что  вас  побудили  прийти  ко  мне  серьезные  причины.  -  Он
представил Марго. - Хотите выпить?
   - Пожалуй.
   Марго приготовила ей мартини.  Алекс  помог  снять  пальто.  Они  сели  к
камину.
   - В присутствии мисс Брэкен  можете  говорить  совершенно  откровенно,  -
сказал Алекс.
   - Спасибо. - Дора Каллаган  сделала  большой  глоток  мартини.  -  Мистер
Вандерворт, сегодня днем я разбирала  стол  мистера  Хейворда.  -  Ее  голос
дрогнул, и она умолкла. - Простите, - прошептала она.
   - Ничего, - мягко поддержал ее Алекс. - Не торопитесь.
   Успокоившись, она продолжала:
   - Некоторые ящики оказались заперты. Ключи были у мистера  Хейворда  и  у
меня, хотя я своими почти никогда не пользовалась. Но  сегодня  пришлось.  -
Опять пауза. - В одном из ящиков... Мистер Вандерворт, я слышала, что завтра
утром придут следователи. Я подумала.., лучше бы вам взглянуть на содержимое
этих ящиков и решить, что делать.
   Миссис Каллаган открыла кожаный дипломат и вынула  из  него  два  больших
конверта. Она протянула их Алексу.
   В  первом  было  четыре   сертификата   -   каждый   на   пятьсот   акций
"Кью-Инвестментс", -  подписанные  Куотермейном.  И  хотя  сертификаты  были
обезличены, не вызывало сомнений, что они принадлежали Хейворду. Он вспомнил
свой разговор с корреспондентом "Ньюсдей". Все  подтверждалось.  Разумеется,
если делу будет дан ход, потребуются дополнительные  доказательства,  однако
тот факт, что Хейворд - наделенный доверием представитель руководства  банка
- получил крупную взятку, был налицо. Если бы Хейворд остался жив, судебного
следствия ему было бы не миновать.
   На душе  у  Алекса  стало  еще  тяжелее.  Он  никогда  не  симпатизировал
Хейворду. Они были противниками с самого начала, как только Алекс перешел на
работу в "ФМА". Однако до сегодняшнего дня он ни на секунду не  усомнился  в
порядочности Роско.
   Алекс с неохотой извлек содержимое второго конверта. Это были увеличенные
фотографии, изображавшие группу людей около бассейна: четверо женщин и  двое
мужчин - все голые, Роско Хейворд в одежде. Алекс сейчас же  догадался,  что
фотографии были памятным  сувениром  путешествия  на  Багамы,  составлявшего
предмет гордости Хейворда. Он разложил снимки -  их  было  двенадцать  -  на
кофейном столике, Марго и миссис Каллаган  разглядывали  их  вместе  с  ним.
Алекс искоса посмотрел на Дору Каллаган. Она покраснела -  щеки  ее  пылали.
Покраснела? А он-то думал, что люди давно разучились краснеть. Дора Каллаган
уже допила мартини и встала.
   - Мистер Вандерворт, я, пожалуй, пойду.
   - Вы правильно сделали, что принесли все это мне. Я очень вам  благодарен
и лично позабочусь об этих бумагах.
   - Я провожу вас, - сказала Марго, и она помогла  миссис  Каллаган  надеть
пальто и вышла с ней к лифту.
   Когда Марго вернулась, Алекс стоял у окна, глядя на ночные огни.
   - Замечательная женщина, - сказала Марго, - и преданная.
   - Да, - отозвался он и подумал: какие бы перемены ни произошли завтра и в
последующие дни, он проследит за тем, чтобы с миссис  Каллаган  все  было  в
порядке. Да  и  о  других  надо  будет  позаботиться.  Тома  Строгана  Алекс
немедленно   поставит   на   свою    прежнюю    должность    исполнительного
вице-президента. Орвилл Янг прекрасно заменит Хейворда. Эдвина Д'Орси должна
стать старшим вице-президентом и  возглавить  отдел  кредитования,  а  через
некоторое  время  пойти  вверх  по  служебной  лестнице.  А  пока  что,   не
откладывая, ее необходимо ввести в правление.
   Алекс вдруг понял: он уже как  должное  воспринимал  свое  президентство.
Марго только что ему об этом сказала. Похоже, она права.
   Он отвернулся от темноты за окном.  Марго  стояла  у  кофейного  столика,
разглядывая  фотографии.  Неожиданно  она  хихикнула,  и  оба  они   наконец
расхохотались.
   - И смех и грех, - сказала Марго.
   Когда они перестали смеяться, он собрал снимки  и  вложил  их  обратно  в
конверт. Ему ужасно захотелось бросить конверт в камин, но он удержался.  Он
не уничтожит улики, которые могут понадобиться. Но  он  постарается  -  ради
Роско - спрятать эти фото подальше от чужих глаз.
   - И смех и грех, - повторила Марго. - Правда?
   - Правда, - согласился он и подумал: "Как же  нужна  мне  эта  женщина  и
всегда будет нужна".
   Он взял ее руки в свои, вспомнив, о чем они говорили до того, как  пришла
миссис Каллаган.
   - Черт с ней, с  пропастью,  -  сказал  Алекс.  -  Между  нами  и  мостов
предостаточно. Мы нужны друг другу. Давай жить  вместе,  Брэкен,  начиная  с
сегодняшнего дня.
   - Но у нас может ничего не получиться, - возразила она. - Ведь счет не  в
нашу пользу.
   - А мы постараемся набрать очки. -  Он  обнял  ее.  -  Иногда  банкиры  и
адвокаты слишком много говорят.