редать информацию для Нолана Уэйнрайта. Однако, к величайшему
сожалению, ему все время приходилось торчать в "Двух семерках", сообщать  же
столь  важные  сведения  по  телефону  из  клуба  значило  подвергнуть  себя
неоправданному риску.
   Во время последующих бесед - в среду и в четверг - Майлз из кожи вон лез,
чтобы подробнее разузнать о  деятельности  Дэнни,  и  даже  попробовал  было
допытаться до самого главного - местонахождения центра. Однако Дэнни искусно
уходил от разговоров на эту тему,  и  чутье  подсказывало  Майлзу  -  старик
жалеет, что проболтался. Памятуя  о  совете  Уэйнрайта  -  "не  спеши,  будь
терпелив", - Майлз решил не давить на старика.
   Одна только мысль омрачала его  радость.  Раскрытые  им  факты  неминуемо
повлекут за собой арест и тюремное заключение Дэнни. Майлз питал  к  старику
искреннюю симпатию и сожалел о том, что должно было  произойти.  Однако  для
Майлза это было единственным шансом реабилитироваться.
   И ростовщик-акула Оминский, и Тони Медведь Марино были связаны  с  Дэнни,
но каким образом - по-прежнему оставалось загадкой. Участь  Тони  Медведя  и
Оминского не трогала Майлза, однако при мысли о том, что они его разоблачат,
в чем Майлз почти не сомневался, он холодел.
   В четверг днем появился Джул Ларокка.
   - Есть известие от Тони. Завтра утром пришлет за тобой  тачку,  -  сказал
он, обращаясь к старику. Дэнни кивнул.
   - И куда же его увезут? - поинтересовался Майлз. Оба - и Дэнни и  Ларокка
- взглянули на него исподлобья, и Майлз пожалел, что спросил.
   В ту ночь Майлз все же отважился позвонить Хуаните. Он запер Дэнни в  его
комнате, дождался  полуночи  и  спустился  на  первый  этаж,  где  находился
телефон-автомат. Бросив монетку, Майлз набрал номер Хуаниты.  После  первого
же гудка раздался ее мягкий голос.
   - Алло!
   Телефон висел на стене рядом с баром, и Майлз вынужден был говорить почти
шепотом.
   - Ты знаешь, кто я. Только не называй имен.
   - Да, - сказала Хуанита.
   - Сообщи нашему общему другу, что мне удалось  выяснить  кое-что  важное.
Очень важное. То, за чем он охотится. Большего пока сказать не могу,  завтра
вечером буду у тебя.
   - Хорошо.
   Майлз повесил трубку. И тут же автоматически отключился  установленный  в
подвале магнитофон.

Глава 14

   Последнее время Хейворду не давал покоя  один  вопрос:  не  есть  ли  его
прелюбодеяние с Эйврил  то  самое  древо  зла,  чьих  горчайших  плодов  ему
придется вкусить? И не есть ли нависшие над ним тучи - неожиданное, чреватое
опасностью ослабление "Супранэшнл", которое может помешать осуществлению его
честолюбивых замыслов, - кара Господня?
   А может, Всевышний простит его, порви он с Эйврил быстро и  решительно  и
вычеркни ее из своего сердца? Не восстановит  ли  тогда  Господь  могущество
"Супранэшнл" и не вернет ли рабу своему, Роско, удачу?
   Если б только знать наверняка!
   К тому же скоропалительному разрыву с Эйврил мешало одно обстоятельство -
во вторник, как они условились на прошлой неделе, она должна быть в городе.
   Дилемма, и без того непростая, осложнялась еще и тем, что  Хейворд  желал
Эйврил.
   Эйврил позвонила ему ближе к вечеру по прямому телефону.
   - Привет, Росси! Я в отеле. Люкс номер 432. Шампанское охлаждается,  а  я
сгораю от нетерпения.
   Он бы  предпочел  люксу  обычный  номер  -  платить-то  ведь  ему.  Да  и
шампанское - излишнее расточительство; он даже подумал  было  предложить  ей
отослать его обратно. Но решил, что с его стороны это будет невежливо.
   - Скоро увидимся, дорогая, - сказал он.
   Ему удалось немного сэкономить на такси - в отель  "Колумбия-Хилтон"  его
отвез банковский шофер. Хейворд сразу его отпустил.
   Уже в постели Эйврил восторженно нашептывала ему нежности.
   Она не просто возбуждала его  физически  -  с  ней  он  впервые  в  жизни
почувствовал себя мужчиной в полном смысле этого слова.
   Страсть была утолена. Они лежали рядом, томные и обессиленные, в то время
как за окном совсем стемнело и зажглись городские огни. Эйврил  соскользнула
с  постели  и  прошла  в  гостиную,  откуда  вернулась  с   двумя   бокалами
шампанского; они принялись болтать, сидя в кровати.
   - Росси, мне нужен твой совет, - вдруг сказала Эйврил.
   - Относительно чего?
   - Не стоит ли мне продать свои акции "Супранэшнл"?
   - И много их у тебя? - изумленно спросил он.
   - Пятьсот. Я понимаю - для тебя это пустяки. А для  меня  -  почти  треть
всех моих сбережений.
   Он быстро прикинул, что "сбережения" Эйврил почти в  семь  раз  превышали
его собственные.
   - Тебе что-то стало известно о "СуНатКо"? Почему ты спрашиваешь?
   - Ну во-первых, они стали гораздо скромнее развлекаться,  во-вторых,  мне
сказали, что они не платят долги,  поскольку  у  них  нет  денег.  Некоторым
девушкам порекомендовали продать  акции,  хотя  я  решила  повременить  -  я
заплатила за них гораздо больше, чем могу сейчас выручить.
   - А ты не поинтересовалась у Куотермейна?
   - Никто из нас в последнее время его не  видит.  Лунный  Свет...  Помнишь
Лунный Свет?
   - Да. - Хейворд вспомнил предложение Большого Джорджа прислать японочку к
нему в номер. Интересно, как бы это было.
   - Лунный Свет говорит, что Джорджи уехал в Коста-Рику и, возможно, там  и
останется. И еще она говорит, что перед отъездом  он  продал  большую  часть
своих акций "СуНатКо".
   Ему следовало бы воспользоваться осведомленностью Эйврил давным-давно.
   - На твоем месте, - сказал он,  -  я  бы  продал  эти  акции  завтра  же.
Несмотря на все потери. Она вздохнула:
   - Зарабатывать трудно. А сохранить заработанное еще труднее.
   - Дорогая, ты  только  что  сформулировала  главную  аксиому  финансового
бизнеса.
   После некоторого молчания Эйврил сказала:
   - У меня останутся о тебе теплые воспоминания, Росси.
   - Спасибо. Я тоже буду вспоминать о тебе с особым чувством.
   Значит, оба они понимали, что  эта  встреча  последняя.  Одна  из  причин
лежала на поверхности: Эйврил была ему больше не по карману. А  кроме  того,
он предчувствовал надвигавшиеся  события,  грядущие  перемены  и  неминуемый
кризис. Кто знает, чем все это кончится.
   Выходя из отеля, Хейворд купил  вечернюю  газету.  Его  внимание  привлек
заголовок на середине первой страницы:

   "СУПРАНЭШНЛ  КОРП."  ВЫЗЫВАЕТ  ТРЕВОГУ.  ПЛАТЕЖЕСПОСОБЕН  ЛИ   ГЛОБАЛЬНЫЙ
ГИГАНТ?

Глава 15

   Никто так и  не  узнал,  что  послужило  причиной  развала  "Супранэшнл".
Возможно, недоразумение, какая-то неприятность. А возможно, крыша наконец не
выдержала и обвалилась под грузом накопившихся проблем.
   Финансовый крах любой крупной компании всегда предсказуем - за  несколько
недель или месяцев - по отдельным  признакам.  Но  лишь  самые  прозорливые,
вроде Льюиса Д'Орси, могли разглядеть в этих признаках симптом заболевания и
предупредить о нем немногих избранных.
   Что до мелких  вкладчиков  -  огромной  массы  простодушных,  доверчивых,
наивных людей, - то, как всегда,  о  том,  что  дела  плохи,  они  узнали  в
последнюю очередь.
   Первым о трудностях "СуНатКо" сообщило агентство Ассошиэйтед Пресс  -  на
это сообщение и наткнулся Роско Хейворд, когда просматривал вечернюю газету,
выходя из отеля "Колумбия-Хилтон".  Однако  информация  носила  самый  общий
характер, и многие не  желали  верить,  что  такой  махине,  как  корпорация
"Супранэшнл", угрожает серьезная опасность.
   Но поверить все-таки пришлось.
   В 10 часов утра на нью-йоркской бирже акции "Супранэшнл" не были пущены в
продажу.
   Продажа началась в 11 часов, когда на табло  появился  крупный  заказ  на
закупку акций "СуНатКо" - пятьдесят две тысячи. Однако к этому времени  цена
акций, месяц назад составлявшая 48,5, упала до  19.  А  к  моменту  закрытия
биржи равнялась 10.
   В течение пятнадцати дней акционеры и кредиторы "СуНатКо", чьи  вклады  и
ссуды превышали пять миллионов долларов, находились в подвешенном состоянии.
Нервничали и кусали ногти также управляющие и  директора  "Ферст  меркантайл
Америкен".
   Алекс  Вандерворт  и  Джером  Паттертон   надеялись,   что   "Супранэшнл"
продержится несколько месяцев, однако их расчеты не  оправдались.  Ставились
под угрозу только что завершенные финансовые операции с акциями "СуНатКо"  -
в частности, продажа пакета акций  отделом  кредитования  "ФМА"  могла  быть
признана недействительной. Беды ждали со дня на день:  вето  могла  наложить
Комиссия валютно-финансового контроля, опасались также,  что  иск  предъявят
нынешние владельцы акций, - мол, в "ФМА" знали об истинном положении  дел  в
"Супранэшнл", но утаили информацию в момент продажи  акций.  В  этом  случае
клиенты отдела кредитования потерпят еще больший ущерб,  а  банку  наверняка
будет предъявлено обвинение в нарушении взятых на себя обязательств.
   Нависала и другая,  еще  более  реальная  опасность.  Ссуда  в  пятьдесят
миллионов  долларов,  предоставленная  корпорации  "СуНатКо"  банком  "Ферст
меркантайл Америкен", могла оказаться полностью "списанной", выброшенной  на
ветер. Если такое случится, то впервые за все время существования  банка  он
понесет крупные годовые убытки. Это, в свою  очередь,  будет  означать,  что
"ФМА" потеряет собственные дивиденды на следующий  год.  Что  тоже  было  бы
случаем беспрецедентным.
   Руководители банка находились в крайне подавленном состоянии.
   Вандерворт предупреждал, что, если  разразится  скандал  с  "Супранэшнл",
журналисты начнут расследование и "ФМА" не  миновать  огласки.  Он  и  здесь
оказался прав.
   Как  только  в  прессе  появилось  первое  упоминание  о  связи  "ФМА"  с
"Супранэшнл", начальник отдела связи с общественностью Дик Френч  потребовал
созыва  экстренного  совещания  администрации  банка.  В  совещании  приняли
участие Джером Паттертон, Роско Хейворд, Алекс Вандерворт и сам Дик Френч.
   Почтенное собрание являло собой весьма  плачевное  зрелище  -  Паттертон,
угрюмый и подавленный уже несколько дней; Хейворд, изможденный, рассеянный и
явно на грани нервного срыва; Алекс, злившийся на то, что  если  бы  к  нему
вовремя прислушались, то ничего подобного  бы  не  произошло,  а  теперь  он
оказался действующим лицом в нелепой и трагической истории.
   - Через час, а может, и того меньше, -  начал  Дик  Френч,  -  журналисты
набросятся на меня с вопросами о наших сделках с "СуНатКо"! Я  должен  знать
официальную точку зрения.
   -  А  нельзя  ли  признать  факт  задолженности   "Супранэшнл"   и   этим
ограничиться? - предложил Хейворд.
   - Среди журналистов будут  опытные  экономические  обозреватели,  которые
прекрасно разбираются в банковском деле. И вот каким будет их второй вопрос:
как могло получиться, что ваш банк предоставил колоссальную ссуду -  кстати,
деньги ваших вкладчиков - в одни руки?
   - Это не правда! - рявкнул  Хейворд.  -  Ссуда  была  распределена  между
"Супранэшнл" и пятью дочерними компаниями.
   - Когда я буду это утверждать, - откликнулся Френч,  -  сделаю  вид,  что
искренне в это верю. - Он придвинул к себе  блокнот.  -  Ладно,  давайте  по
делу. Шила в мешке все равно не утаишь,  так  что  надо  постараться  подать
информацию как можно мягче, безболезненнее.
   - Прежде чем мы продолжим, - сказал Хейворд, - должен вам напомнить,  что
мы не единственный банк, которому "Супранэшнл" не выплатила долг. В таком же
положении "Ферст Нэшнл Сити", "Бэнк оф Америка" и "Чейз Манхэттен".
   - Но каждый из них стоит во главе консорциума, -  заметил  Алекс,  -  что
позволит им разделить убытки с другими банками. Мы же пошли на самые крупные
расходы - и все присутствующие это прекрасно  понимают.  -  Не  было  смысла
добавлять, что он предупреждал руководство банка, включая совет  директоров,
об опасности, если не сказать о противозаконности, подобного риска.  Слишком
горькими были бы сейчас эти слова.
   Они  выработали  заявление,  в  котором  признавалось  тесное  финансовое
взаимодействие между "Ферст меркантайл Америкой" и "Супранэшнл" и выражалась
некоторая озабоченность сложившимися обстоятельствами.
   Дик Френч получил исключительные полномочия на ведение всех переговоров с
прессой от имени банка. Френч предостерег:
   - Журналисты будут добиваться личных встреч с  каждым  из  вас.  Если  не
хотите разночтений, всех направляйте ко мне и  предупредите  об  этом  своих
сотрудников.
   В тот же день Алекс Вандерворт снова засел за план реорганизации банка на
случай чрезвычайных обстоятельств.

***

   - Это отвратительно, - заявила Эдвина Д'Орси, - что банк,  оказавшийся  в
трудном  положении,  становится  объектом  пересудов,  Она  листала  газеты,
разложенные на столе в комнате для совещаний, примыкавшей к кабинету  Алекса
Вандерворта. Это происходило в четверг - на следующий день после  того,  как
Дик Френч сделал заявление прессе.
   Заявление было также передано в вечерних и в утренних теленовостях.
   - Чего я опасаюсь, - сказала Эдвина, - так  это  пагубного  эффекта  всей
этой шумихи.
   - Я тоже, - признался Алекс Вандерворт. Алекс  уже  назначил  на  сегодня
стратегическое совещание. На него были  приглашены  управляющие  отделениями
банка, так как в случае недоверия к "ФМА" в первую  очередь  пострадают  его
филиалы.
   Одна из задач сегодняшнего заседания заключалась в том, чтобы довести  до
сведения  всех  представителей   администрации,   какие   действия   следует
предпринять в случае внезапного кризиса, и отладить механизм  взаимодействия
между отделениями.
   - На сегодня все, - сказал Алекс, закрывая совещание. - Завтра  соберемся
в это же время. Но этого не произошло.

***

   На следующее утро,  в  пятницу,  в  10.15,  управляющий  тайлерсвилльским
отделением позвонил в административный центр и попросил срочно соединить его
с Алексом Вандервортом.
   Когда  управляющий  Фергус  В.  Гатвик  представился,  Алекс   напряженно
спросил:
   - Что случилось?
   - Бегут  клиенты,  сэр.  Полно  народу  -  больше  ста  наших  постоянных
вкладчиков выстроились в очередь с расчетными и чековыми  книжками,  очередь
постоянно  растет.  Они  снимают  все  подчистую,  до  последнего  цента.  -
Управляющий старался говорить спокойно, но голос его выдавал тревогу.
   Алекс похолодел. Для любого банкира не  было  ничего  страшнее  массового
бегства клиентов; именно этого-то в течение последних нескольких дней Алекс,
как и другие руководители банка, опасался  больше  всего.  Бегство  означало
всеобщую панику, возобладавшее стадное чувство и  полную  утрату  доверия  к
банку. Но что еще хуже - бегство из одного отделения, как только весть о нем
распространится, могло перекинуться на остальные филиалы "ФМА"  с  быстротой
степного  пожара,  и  тогда  с  бедой  уже  не  справиться  -  это   грозило
катастрофой. Ни одному банку,  даже  самому  крупному  и  процветающему,  не
хватит наличных, чтобы вернуть вклады большинству вкладчиков одновременно. А
потому, если  клиенты  будут  продолжать  бежать,  резервы  наличных  вскоре
исчерпаются и "ФМА" придется закрыть свои двери, быть может, навсегда.
   Сейчас первоочередная задача  -  уверить  тех,  кто  хочет  вернуть  свои
деньги, в том, что они их получат. Во-вторых, необходимо  локализовать  очаг
заболевания.
   Давая распоряжения управляющему, Алекс был немногословен:
   - Фергус, вы  и  все  ваши  сотрудники  ведите  себя  так,  будто  ничего
особенного не случилось. Без разговоров выплачивайте любую требуемую  сумму.
И никакого озабоченного вида. Вы должны выглядеть жизнерадостным.
   - Это будет нелегко, сэр. Я постараюсь.
   - Одних стараний мало. Сейчас в ваших руках судьба всего банка.
   - Да, сэр.
   - Мы окажем вам помощь максимально быстро. Что у вас с наличными?
   - В хранилище около ста пятидесяти тысяч долларов, - ответил управляющий.
- Продержимся час, не больше.
   - Наличные подоспеют, - заверил его Алекс. - А пока  вынесите  деньги  из
хранилища и разложите их на столах и стойках так, чтобы они были у  всех  на
виду. И идите в зал, к клиентам. Говорите с ними. Убеждайте в том, что  дела
банка в прекрасном состоянии, несмотря на газетные публикации,  и  обещайте,
что каждый получит свои деньги.
   Алекс повесил  трубку.  И  тут  же  позвонил  главному  экономисту  банка
Строгану по другому телефону.
   - Том, - сказал он, - в Тайлерсвилле беда. Им нужна  помощь  и  наличные,
срочно. Чрезвычайный план номер один должен быть приведен в исполнение.

Глава 16

   Тайлерсвилль являл собой нечто среднее между деревней и  бойким  торговым
городком, на который постепенно наползал большой город.
   Местные жители и без того с недоверием относились к крупному  бизнесу,  в
том числе и к банкам. Да тут еще масла  в  огонь  подлил  здешний  болтливый
почтальон. В четверг, вручая  адресату  письмо  или  посылку,  он  неизменно
сообщал: "Слыхали, "Ферст меркантайл Америкен"  обанкротился?  Говорят,  что
если кто к завтрашнему дню не заберет оттуда свои денежки,  то  останется  с
носом".
   Сначала  словам  почтальона   никто   не   верил.   Но   слух   продолжал
распространяться, подкрепленный газетами и вечерними теленовостями. За  ночь
беспокойство среди фермеров, торговцев и новоселов возросло настолько, что в
пятницу утром общее мнение было таковым: судьбу испытывать незачем -  деньги
надо изъять немедленно. Так из мухи сделали слона.
   Чрезвычайный план номер один, разработанный Вандервортом, был приведен  в
исполнение со стремительной быстротой.
   Прежде всего по распоряжению Тома Строгана запросили банк данных:  какова
общая  сумма  вкладов  в  тайлерсвилльском   отделении?   Ответ   последовал
незамедлительно.
   Сумма,  которую  могут   и,   вероятнее   всего,   востребуют   вкладчики
Тайлерсвилля, составляет приблизительно двадцать миллионов долларов.
   В течение последних сорока восьми часов - дабы упредить  именно  то,  что
произошло, - центральное хранилище было пополнено за счет специальных фондов
"Федерального резерва".
   Деньги, уже пересчитанные и уложенные в  запечатанные  мешки,  грузили  в
бронированные грузовики - погрузку патрулировал боевой  порядок  вооруженной
охраны. Всего бронированных грузовиков будет шесть,  каждый  из  них  пойдет
отдельно в сопровождении полицейского эскорта. Однако только  три  грузовика
повезут деньги. Остальные  пойдут  порожняком  -  мера  предосторожности  на
случай налета.
   Опережая  этот  транспорт,  на  место  происшествия  уже  выехала  группа
сотрудников банка.
   Группу возглавляла Эдвина Д'Орси, которая была назначена ответственной за
операцию поддержки.
   Получив  это  распоряжение,  Эдвина  тут   же   направилась   к   выходу,
задержавшись  лишь  за  тем,  чтобы  предупредить  старшего  заместителя   и
пригласить с собой трех сотрудников - служащего отдела  кредитования  Клиффа
Каслмена и двух кассиров. Среди последних была Хуанита Нуньес.
   Одновременно два других городских отделения должны были  командировать  в
Тайлерсвилль нескольких человек, которые поступят там в распоряжение Эдвины.
   Четверка, возглавляемая Эдвиной, спустилась на лифте в  подземный  гараж,
где их уже ждала заказанная машина. За руль сел Клифф Каслмен.
   Мимо них  к  своему  "мустангу"  пробежал  Нолан  Уэйнрайт.  Шефу  службы
безопасности сообщили о тайлерсвилльской операции, и  он  намеревался  лично
проконтролировать порядок охраны двадцати миллионов долларов. Следом за  ним
поедет  микроавтобус  с   несколькими   вооруженными   сотрудниками   службы
безопасности. Местная полиция и отделение полиции штата в Тайлерсвилле  были
предупреждены.
   Алекс Вандерворт и Том Строган оставались на  местах  -  в  башне  "ФМА".
Кабинет Строгана превратился в центральный штаб. Алекс же, сидя у  себя,  на
36-м этаже,  внимательно  следил  за  работой  других  отделений,  чтобы  не
упустить момент в случае новой неприятности.
   Алекс держал Паттертона в курсе дел, и сейчас президент банка находился в
том же напряженном ожидании, что и Алекс,  оба  беспрестанно  задавали  себе
од