амо собой, - сказала Эдвина.
   - Кстати, вот вам новость  со  знаком  минус.  -  Агент  ФБР  заглянул  в
блокнот. - По поводу мужа Нуньес Карлоса. Кто-то из  ваших  сотрудников  дал
показания, что видел его в банке в тот день, когда исчезли деньги.
   - Майлз Истин, - подтвердил Уэйнрайт. - Он сообщил об этом  мне.  А  я  -
вам.
   - Да, мы задали этот вопрос Истину, он допускает,  что  может  ошибаться.
Так вот, нам удалось найти Карлоса Нуньеса.  Он  в  Фениксе,  штат  Аризона;
устроился там автомехаником. Наши люди в Фениксе имели  с  ним  беседу.  Они
утверждают, что в среду, как, впрочем, и всю эту неделю, он был на работе, -
стало быть, мы исключаем его из возможных сообщников.
   Нолан Уэйнрайт проводил агентов ФБР к выходу. Эдвина вернулась  к  своему
столу.
   За все утро ничего примечательного не  произошло.  Незадолго  до  полудня
Эдвина поручила Тотенхо довести до сведения бухгалтерии, что Хуанита  Нуньес
уволена с завтрашнего дня и чтобы чек с ее выходным пособием прислали к ним,
в центральное отделение. Когда Эдвина вернулась с обеда,  чек,  доставленный
нарочным, лежал у нее на столе.
   Одолеваемая тягостными сомнениями, Эдвина повертела его в руках.
   В тот момент Хуанита Нуньес еще работала. Вчера,  когда  Эдвина  сообщила
Тотенхо о своем решении, он хмуро буркнул: "Чем быстрее мы от нее избавимся,
тем лучше - другим неповадно будет". Даже Майлз Истин, уже сидевший на своем
обычном рабочем месте, удивленно вскинул брови, но Эдвина настояла на своем.
   Она недоумевала, почему у нее на душе так неспокойно, когда пора положить
делу конец и выкинуть из головы всю эту историю.
   Это же очевидно.  Очевидное  решение  проблемы.  И  опять  всплыла  фраза
Льюиса: "Очевидное бывает обманчиво".
   Где же тут собака зарыта?
   "Обдумай все еще раз, - сказала себе Эдвина. - Начни с самого начала".
   Каковы были очевидные  стороны  этого  происшествия?  Во-первых,  исчезли
деньги. Сомнению не  подлежит.  Во-вторых,  сумма  равнялась  шести  тысячам
долларов. Это было засвидетельствовано четырьмя  служащими:  самой  Хуанитой
Нуньес, Тотенхо, Майлзом Истином и, наконец, старшим кассиром хранилища.  Не
оспаривается.
   В-третьих, Нуньес утверждала, что в 13.50, то  есть  по  истечении  почти
пяти  рабочих  часов,  как  она  проверила  кассу,  она  точно  знала  сумму
недостачи. Все посвященные в  это  дело  сотрудники,  включая  Эдвину,  были
убеждены, что это совершенно невозможно, и с  самого  начала  их  подозрения
основывались  именно   на   этом.   Убеждены..,   невозможно..,   совершенно
невозможно. А почему, собственно, невозможно?.. Эдвину осенило.
   Стенные часы показывали 14-10 пополудни. Исполнительный директор все  еще
находился на своем рабочем месте. Эдвина встала:
   - Мистер Тотенхо, вы не  пройдете  со  мной?  На  ходу  поздоровавшись  с
несколькими клиентами, она пересекла зал, Тотенхо понуро семенил следом.
   Хуанита Нуньес принимала вклад. Эдвина тихо сказала:
   - Миссис Нуньес, как только  закончите,  пожалуйста,  поставьте  табличку
"закрыто" и заприте кассу.
   Хуанита Нуньес ничего не ответила; закончив операцию, она молча выставила
маленькую металлическую табличку.  Когда  она  повернулась,  чтобы  запереть
кассу, Эдвина увидела, что по щекам девушки струятся слезы.
   О причине нетрудно было догадаться. Она  ждала  увольнения,  и  внезапное
появление Эдвины подтвердило ее опасения.
   - Мистер Тотенхо, - сказала Эдвина, не обращая внимания на слезы, -  если
не ошибаюсь, миссис Нуньес работает с кассой с самого утра. Верно?
   - Да, - ответил он.
   "Значит, - подумала Эдвина, - период времени приблизительно тот же, что и
в среду, правда, народу сегодня было больше".
   Она указала на кассу:
   - Миссис Нуньес, вы утверждаете, что всегда знаете сумму денег  в  кассе.
Можете сказать, сколько здесь сейчас?
   Девушка помолчала в нерешительности. Затем кивнула - слезы все еще мешали
ей говорить.
   Эдвина взяла со стойки листок бумаги и протянула ей.
   - Запишите сумму.
   После некоторых сомнений Хуанита Нуньес взяла карандаш и вывела:  23  765
долларов. Эдвина передала листок Тотенхо:
   - Пожалуйста, идите с миссис Нуньес и оставайтесь с ней до тех пор,  пока
она не проверит кассу. Затем перепроверьте сами. И сравните результат  с  ее
цифрой.
   Тотенхо бросил на листок скептический взгляд.
   - У меня полно работы, и если я буду сидеть с каждым кассиром...
   - Здесь случай особый, - оборвала его Эдвина.  Через  три  четверти  часа
Тотенхо подошел к ее столу. Он явно нервничал. Эдвина заметила, что  у  него
дрожат руки. Он положил  перед  ней  пресловутый  листок.  Рядом  с  цифрой,
написанной Хуанитой Нуньес, стояла лишь карандашная галочка.
   - Если бы я не увидел собственными  глазами,  не  поверил  бы,  -  сказал
исполнительный директор.
   - Цифра оказалась точной?
   - Абсолютно точной.
   Эдвина старалась упорядочить поток своих мыслей. Теперь все, что касалось
расследования, внезапно и существенно изменилось. До настоящего момента  все
предположения основывались на том, что  Нуньес  не  могла  точно  определить
сумму, - этот довод был только что убедительно опровергнут.
   Когда Тотенхо вернулся к своему столу, Эдвина придвинула к себе блокнот и
записала основные выводы.
   Насчет Нуньес до конца не ясно, хотя более правдоподобно.  Возможно,  она
невинная жертва.
   Если не Нуньес, то кто?
   Кто-то из служащих мог выждать удобный момент. Персонал? Кто-то из своих?
Но каким образом? "Каким образом" - потом.  Сначала  выяснить  мотив,  затем
искать человека.
   Мотив? Тот, кому позарез нужны деньги. Она приписала  печатными  буквами:
НУЖНЫ ДЕНЬГИ. Потом добавила: проверить долгосрочные и  текущие  счета  всех
сотрудников отделения - СЕГОДНЯ!
   Эдвина начала быстро листать телефонный справочник администрации "ФМА"  -
она искала номер начальника ревизионной службы.

Глава 13

   По пятницам все филиалы банка "Ферст меркантайл Америкой" закрывались  на
три часа позже.
   Вот и сегодня охранник запер  центральные  двери  только  в  шесть  часов
вечера.
   В пять  минут  седьмого  снаружи  раздался  резкий,  повелительный  стук.
Обернувшись, охранник увидел молодого мужчину в  деловом  костюме  и  темном
пальто, с "дипломатом" в руках.
   Когда охранник подошел к двери, человек с "дипломатом"  прижал  к  стеклу
удостоверение. Внимательно изучив документ, охранник открыл дверь.
   Не успел он опомниться, как откуда ни  возьмись,  словно  по  волшебству,
нахлынули люди.
   Вместо одного их было уже шесть, потом  еще  шесть,  а  там  -  следующая
группа. В мгновение ока они наводнили банк.
   Самый старший - по возрасту и явно по званию - коротко отрекомендовался:
   - Центральная ревизионная служба.
   - Да, сэр, - произнес  охранник,  продолжая  рассматривать  предъявляемые
удостоверения, - он давно в банке и видел такое не впервой.
   Всего их было двадцать  человек,  в  основном  мужчины  и  только  четыре
женщины. Все они быстро растеклись по банку.
   Старший направился  к  возвышению  -  к  столу  Эдвины.  Она  встала  ему
навстречу, наблюдая за происходящим с нескрываемым удивлением.
   - Мистер Бернсайд, это что же, ревизия по полной программе?
   - Разумеется, миссис Д'Орси.
   Глава ревизионного департамента снял пальто  и  повесил  его  на  вешалку
рядом с возвышением.
   На лицах коллег Эдвины было написано замешательство,  то  там,  то  здесь
слышались жалобные восклицания:
   "О Господи, ну надо же, чтобы именно в пятницу!..  Черт  возьми,  у  меня
назначена  встреча  в   ресторане!..   Ревизорам   определенно   чуждо   все
человеческое".
   Большинство служащих прекрасно  знали,  что  означает  визит  ревизионной
группы. Кассиры не  уйдут  из  банка  до  тех  пор,  пока  не  будут  заново
пересчитаны деньги, перепроверке подвергнется и резерв наличных в хранилище.
Бухгалтерам  придется  дожидаться  окончания  сверки  всех   ведомостей.   А
управляющие освободятся в лучшем случае к полуночи.
   - Когда я обратилась с просьбой  проверить  счета  персонала,  -  сказала
Эдвина, - я никак не ожидала такого.
   Обычно банковская ревизия проводилась раз в восемнадцать месяцев, а то  и
раз в два года, - сегодняшнее нашествие было вдвойне неожиданным,  поскольку
с момента последней проверки не прошло и восьми месяцев.
   - Это наше дело - решать, как, где  и  когда  проводить  ревизию,  миссис
Д'Орси. - Хэл Бернсайд держался с присущей ему холодностью и отчужденностью.
   Как и во всяком крупном банке, ревизионная инспекция являлась независимой
и как бы сторонней контролирующей службой.
   - Знаю, - покорилась Эдвина. - Я просто удивлена,  что  вам  удалось  так
быстро все организовать.
   Начальник ревизионной инспекции заговорщически улыбнулся:
   - У нас есть свои способы и возможности. Однако он умолчал о том, что  на
сегодняшний вечер была запланирована "облава"  на  другое  отделение  "ФМА".
После звонка Эдвины - три часа назад - прежний план отменился,  спешно  были
предприняты  необходимые  организационные  меры  и  вызван  еще  целый   ряд
сотрудников.
   Подобная "облавная" тактика применялась довольно часто. Одна  из  главных
особенностей работы ревизионной службы заключалась в  том,  чтобы  время  от
времени как снег на голову "обрушиваться" на то или  иное  отделение  банка.
Разрабатывались тщательнейшие меры по соблюдению секретности, и того, кто ее
нарушал, ждали серьезные неприятности.
   Члены ревизионной группы  уже  принялись  за  дело.  Служащие  отделения,
смирившись  со  своей  участью,  заканчивали  каждый  свою  работу,   чтобы,
освободившись, помогать ревизорам.
   Проверка продлится еще недели полторы. Однако основные  результаты  будут
выявлены в ближайшие несколько часов.

***

   К восьми часам вечера шок,  вызванный  внезапно  нагрянувшей  инспекцией,
прошел;  большая  часть  работы  была  закончена,  и  служащие  центрального
отделения один за другим покидали банк.
   Из представителей  администрации  задержались  Эдвина,  Тотенхо  и  Майлз
Истин.
   Несколько  членов  ревизионной  комиссии   занимались   личными   счетами
сотрудников;  время  от  времени  кто-нибудь  из  них  приносил   письменное
заключение начальнику ревизионной службы, восседавшему за столом Эдвины.  Он
всякий раз бегло просматривал бумагу, кивал и прятал ее в "дипломат".
   Без десяти девять он получил более обстоятельное заключение,  к  которому
прилагались несколько других документов. На сей раз Бернсайд  тщательно  его
изучил и сказал, обращаясь к Эдвине:
   - Миссис Д'Орси,  пожалуй,  пора  передохнуть.  Пойдемте  выпьем  кофе  и
перекусим.
   Уже на улице, извинившись, он объяснил:
   - Простите, но это было маленькое театральное представление. Боюсь, что с
ужином придется повременить, а то  и  вовсе  обойтись  без  него.  -  Увидев
замешательство на лице Эдвины, он добавил:
   - Мы направляемся на совещание, но я  не  хотел,  чтобы  об  этом  кто-то
узнал.
   Вечер был холодным, и Эдвина поплотнее запахнула пальто - почему было  не
пройти через "тоннель": и быстрее, и теплее? К чему вся эта таинственность?
   В административном  корпусе  Хэл  Бернсайд  заполнил  журнал  регистрации
вечерних  посетителей,  после  чего  охранник  сопроводил  их  в  лифте   на
одиннадцатый этаж. Табличка на двери гласила: "Служба безопасности". Там  их
ждали Нолан Уэйнрайт и два агента ФБР, которые  вели  следствие  по  пропаже
денег.
   Почти сразу же к  ним  присоединился  еще  один  человек  из  ревизионной
группы, который, по-видимому, вышел следом за Эдвиной и Бернсайдом.
   Это был молодой человек по фамилии Гейн  -  его  холодный,  настороженный
взгляд из-под очков в массивной оправе придавал ему неприступный вид. Именно
Гейн принес Бернсайду последнее обстоятельное  заключение  с  подколотыми  к
нему документами.
   Нолан Уэйнрайт предложил перейти в  комнату  для  совещаний,  с  овальным
столом.
   - Надеюсь, - заявил Бернсайд, обращаясь к агентам  ФБР,  -  наша  находка
объяснит вам, почему вас потревожили в столь поздний час.
   Эдвина догадалась, что встреча была назначена  заранее,  несколько  часов
назад.
   - Так значит, вы что-то обнаружили? - осведомилась она.
   - К сожалению, даже больше, чем сами того ожидали, миссис Д'Орси.
   Бернсайд кивнул Гейну, и тот принялся раскладывать на столе бумаги.
   - По вашей просьбе, - начал Бернсайд  тоном  школьного  учителя,  -  были
проверены текущие и долгосрочные счета всех служащих центрального отделения.
Мы искали доказательства чьих-либо финансовых затруднений. Должен сказать со
всей определенностью, мы их нашли. Вероятно, следует пояснить,  -  обратился
глава ревизионной службы к агентам  ФБР,  -  что,  как  правило,  банковские
служащие открывают личные счета в своем же отделении банка. Одна  из  причин
состоит в том, что эти счета "бесплатные", то есть без вычетов за банковские
операции. Но есть и другая, более веская причина - служащим  предоставляется
особый кредит на льготных условиях: на один процент  меньше,  чем  в  Других
случаях.
   Иннес кивнул:
   - Нам это известно.
   - Значит, вам должно быть понятно, что  служащий,  полностью  исчерпавший
свой  льготный  кредит,  начинает  искать  другие  источники,  в  частности,
прибегает  к  помощи  финансовых  компаний  <Имеются  в  виду  компании   по
предоставлению ссуд.>, хотя их процент велик. И  таким  образом  он  по  уши
увязает в долгах.
   - Все это понятно, - откликнулся Иннес с оттенком раздражения.
   - Так вот, с одним из служащих нашего банка именно это и произошло. -  Он
кивнул Гейну, и тот  перевернул  несколько  погашенных  чеков,  до  сих  пор
лежавших лицом вниз.
   - Как видите, эти чеки были выписаны на  имя  трех  различных  финансовых
компаний. С двумя из них мы успели связаться  по  телефону  -  выплаты  были
сильно просрочены. Есть все основания полагать, что утром то  же  самое  нам
ответят и в третьей компании.
   Причем  эти  чеки  только  за   текущий   месяц.   Завтра   мы   проверим
микрофотокопии за последние несколько месяцев.
   Чрезвычайно  важно  еще  одно  обстоятельство,  -   продолжал   начальник
ревизионной службы. -  Человек,  о  котором  идет  речь,  не  мог  выплатить
обозначенные здесь суммы, - он указал  на  чеки,  -  из  своего  банковского
жалованья, которое  нам  хорошо  известно.  А  потому  мы  стремились  найти
доказательства внутрибанковских хищений, и нам это удалось.
   Гейн вновь начал раскладывать на столе какие-то бумаги.
   "...доказательства внутрибанковских хищений.., нам это удалось..." Больше
Эдвина почти ничего не слышала, она впилась глазами в подпись,  стоявшую  на
каждом чеке, - подпись, которую она видела изо дня  в  день  и  которую  так
хорошо знала - четкую и стремительную. Сейчас эта подпись ее  ужаснула  и..,
опечалила.
   Подпись  принадлежала  Истину,  молодому  Майлзу,  который  был  ей   так
симпатичен, всегда безотказный и  неутомимый,  он  прекрасно  справлялся  со
своими обязанностями, и не далее как на этой неделе Эдвина решила  назначить
его на место Тотенхо, когда тот уйдет на пенсию.
   Начальник ревизионной службы продолжал:
   - Наш подлый воришка занимался тем, что "доил" "забытые" вклады.  Раскрыв
эту схему на одном примере, нетрудно было выявить и остальное.
   Все  тем  же  менторским  тоном  он  разъяснил  фэбээровцам,  что  значит
"забытый" вклад. Так назывался  долгосрочный,  или  текущий,  счет,  которым
вкладчик почти или вовсе не пользовался. У каждого банка  были  клиенты,  по
тем или иным причинам не трогавшие своих счетов в течение долгого времени  -
иногда по многу лет, - и там скапливались весьма крупные суммы.
   Когда в банке замечают, что текущий счет остается без движения  -  деньги
на него не кладут и не снимают, - то выписка из счета посылается клиенту  не
ежемесячно, а раз в год. Порою даже такие конверты  возвращаются  обратно  с
отметкой "изменено местожительство, новый адрес неизвестен".
   Существует целый ряд  мер  по  предотвращению  незаконного  использования
"забытых" вкладов. Лицевые счета таких вкладчиков хранятся отдельно, и  если
вдруг происходит движение денег, то  его  законность  тщательно  проверяется
исполнительным директором. Подобные  меры  себя  оправдывают.  Майлз  Истин,
будучи  заместителем   исполнительного   директора,   обладал   полномочиями
санкционировать движение денег на таких счетах. Прикрываясь своим  служебным
положением, он беззастенчиво обворовывал "забытые" вклады.
   - Истин подходил к делу с умом - он выбирал наиболее безопасные счета.  У
нас тут есть  несколько  фальшивых  расходных  ордеров,  по  которым  деньги
переводились на  его  счет,  открытый  на  вымышленную  фамилию,  -  правда,
подделаны они не очень-то искусно:  без  труда  прослеживается  его  почерк.
Сходство почерка налицо  и  здесь,  хотя  для  официального  заключения  без
экспертов не обойтись.
   Каждый из присутствующих по очереди сличал  расходные  ордера  с  чеками,
которые были предъявлены раньше. Несмотря на все старания хитреца,  сходство
в почерке сразу бросалось в глаза.
   Все это время второй агент ФБР Далримпл делал подробные записи.
   - А чему равна общая сумма? - спросил он, подняв голову.
   - На сегодняшний  день,  -  ответил  Гейн,  -  по  нашим  подсчетам,  она
составляет приблизительно восемь тысяч долларов. Однако  завтра  мы  получим
доступ к микрофотокопиям и компьютеру с банком данных  за  более  длительный
период, и не исключено, что сумма окажется больше. Когда мы предъявим Истину
уже имеющиеся доказательства его  вины,  он  может  облегчить  нашу  задачу,
сознавшись во всем. Иногда таким способом удается  вывести  растратчиков  на
чистую воду.
   "Как же он упивается своей ролью", - подумала Эдвина; почему-то ей  стало
обидно за Майлза Истина.
   - Как по-вашему, сколько времени он этим занимался? - спросила она.
   - Судя по тому, что нам удалось обнаружить, - ответил Гейн,  -  где-то  с
год, а то и больше. Эдвина повернулась к Хэлу Бернсайду:
   - Значит, во время прошлой  проверки  вы  это  прозевали.  Разве  ревизия
"забытых" вкладов не входит в вашу компетенцию?
   Она словно наступила Бернсайду на больную мозоль. Он сделался пунцовым  и
признал поражение.
   - Выходит. Но искусному мошеннику иногда удается даже нас обвести  вокруг
пальца.
   - Понятно. Хотя минуту назад вы  утверждали,  что  почерк  выдает  его  с
головой.
   Иннес прервал воцарившееся молчание:
   - Однако  это  обстоятельство  не  проливает  свет  на  то,  куда  делись
пропавшие в среду деньги.
   - Разве что  теперь  главным  подозреваемым  лицом  становится  Истин,  -
откликнулся Бернсайд. Он был рад сменить тему разговора. - Не ровен час,  он
сам признается в краже.
   - Ни за что он не признается, - рявкнул Нолан Уэйнрайт. - Слишком  уж  он
хитер. А потом, с какой стати?  Мы  так  толком  и  не  знаем,  как  он  это
обстряпал.
   Хэл Бернсайд поднялся и закрыл "дипломат".
   - Ревизоры свою миссию выполнили, теперь - очередь блюстителей закона.
   - Нам понадобятся эти бумаги  и  подписанные  вами  показания,  -  сказал
Иннес.
   - Здесь остается мистер Гейн, он полностью переходит в ваше распоряжение.
   - Еще один вопрос. Истин не мог заподозрить, что его разоблачили?
   - Вряд ли. - Бернсайд взглянул на своего помощника, который  отрицательно
помотал головой.
   - Уверен, что нет. Мы постарались скрыть от него истинный объект поиска и
для отвода глаз задавали другие вопросы.
   - Мне тоже  кажется,  что  нет,  -  подтвердила  Эдвина.  Она  с  грустью
вспомнила, с какой жизнерадостной неутомимостью  Майлз  Истин  работал  весь
сегодняшний вечер. Зачем он это натворил? О Боже, зачем?
   Иннес одобрительно кивнул:
   - Тогда  давайте  поступим  следующим  образом.  Как  только  закончим  с
формальностями, допросим Истина, но предупреждать его заранее нельзя. Он все
еще в банке?
   - Да, - сказала Эдвина. - Уж нас-то он точно дождет