, которого  месяц  назад  Алекс  нанял,  чтобы  выяснить,
каково положение дел в "Супранэшнл корпорэйшн", молча сидел на диване, читая
дневную газету, в  то  время  как  Алекс  изучал  его  отчет  на  семидесяти
страницах с приложенными к нему фотокопиями документов.
   Сегодня Верной Джэкс выглядел еще обтрепаннее, чем в прошлый раз. Если бы
его лоснящийся синий костюм предложили "Армии спасения", то и там от него бы
отказались. Носки пузырились на  щиколотках,  а  ботинки  были  еще  грязнее
прежнего. Остатки  волос  торчали  в  разные  стороны.  Однако  не  вызывало
сомнений то, что отсутствие внешнего лоска  с  лихвой  компенсировалось  его
профессионализмом.
   - Что касается надежности, - сказал он, - если вы меня спросите, можно ли
использовать  изложенные  мною  факты  в  суде   в   качестве   вещественных
доказательств, я отвечу - нет. Но за подлинность сведений я ручаюсь -  я  не
включил сюда ничего, что бы не  было  проверено  по  крайней  мере  по  двум
источникам, а то и по трем. Кроме того, репутация человека,  который  всегда
доискивается до истины, в моем деле самое главное. И я ею дорожу.
   Теперь о том, как я делаю свою работу. Обычно те, кто меня нанимает, этим
интересуются, и, по-моему, вполне обоснованно, хотя кое о  чем  -  с  грифом
"коммерческие тайны" и "источники информации" - я умолчу.
   Двадцать лет я работал в министерстве финансов США, большую часть из  них
- следователем налоговой комиссии и сохранил свои контакты не только там, но
и во множестве других мест. Немногим это  известно,  мистер  Вандерворт,  но
большинство следователей "выменивают" конфиденциальную информацию -  в  моем
деле никогда не знаешь, когда тебе кто-то понадобится или кому  понадобишься
ты. Сегодня помог ты, завтра помогут  тебе.  Таким  образом  возникает  сеть
должников и благодетелей, причем эти роли постоянно  меняются.  Стало  быть,
когда меня нанимают, я продаю не только свою финансовую  смекалку,  которая,
смею надеяться, чего-то стоит, но и сеть контактов. Некоторые из  них  могли
бы вас удивить.
   -  На  сегодня  вы  меня  и  так  удивили  достаточно,  -  сказал  Алекс,
дотронувшись до лежавшего перед ним доклада.
   Когда Джэкс ушел, Алекс  еще  раз  перечитал  доклад.  Для  банка  "Ферст
меркантайл Америкен" содержавшиеся в нем факты  были  чреваты  серьезнейшими
неприятностями. Могущественное здание "Супранэшнл корпорэйшн" - "СуНатКо"  -
того и гляди рухнет.
   Алекс решил, что сегодня уже все равно ничего не  сделает.  У  него  была
ночь  на  то,  чтобы  продумать,  как   лучше   воспользоваться   полученной
информацией.

Глава 10

   И без того красное лицо Джерома Паттертона стало пунцовым.
   - Черт побери! - воскликнул он. - Твоя просьба просто смехотворна.
   - Это не просьба. - Голос Алекса Вандерворта звенел  от  ярости,  которая
нарастала  в  нем  со  вчерашнего  вечера.  -  Я  говорю,  что  сделать  это
необходимо.
   - Просьба, не  просьба  -  какая  разница?  Ты  хочешь,  чтобы  я  принял
единоличное решение без каких-либо серьезных оснований.
   - Чуть позже я вам все подробно обосную. Причем как  следует.  Сейчас  на
это нет времени.
   Они находились в кабинете президента "ФМА", где Алекс  с  утра  дожидался
Паттертона.
   - Уже пятнадцать минут, как началась продажа акций на нью-йоркской бирже,
- напомнил Алекс. - А мы по-прежнему теряем время. Между тем вы единственный
человек, который может дать распоряжение отделу кредитования продать все  до
последней акции "Супранэшнл".
   - Я этого не сделаю! - вскричал  Паттертон.  -  И  вообще,  что  ты  себе
позволяешь? Кто ты такой, чтобы здесь командовать...
   Алекс обернулся через плечо. Дверь в кабинет была открыта. Он закрыл ее и
вернулся обратно.
   - Я скажу вам,  Джером,  кто  я  такой.  Я  тот,  кто  предупреждал  вас,
предупреждал  совет  не  связываться  с  "СуНатКо".  Я  протестовал   против
приобретения акций отделом кредитования, но  никто,  включая  вас,  меня  не
послушал. А сейчас "Супранэшнл" горит синим пламенем. - Алекс склонился  над
столом и с силой ударил по нему кулаком. Сверкая глазами, он приблизил  лицо
к Паттертону. - Неужели не понятно? "Супранэшнл"  может  потянуть  за  собой
банк.
   Паттертон был ошеломлен. Он тяжело опустился на стул:
   - Дела "СуНатКо" действительно так плохи? Ты уверен?
   - Неужели вы думаете, что, если бы  я  не  был  уверен,  я  вел  бы  себя
подобным образом? Неужели вы не видите, что  я  даю  вам  шанс  спасти  хоть
что-то в преддверии неизбежной катастрофы? - Алекс указал на свои часы. -  С
момента открытия биржевого рынка прошел уже час. Джером,  снимите  трубку  и
отдайте это распоряжение.
   Лицо  президента  нервно  подергивалось.  Не  будучи   ни   сильным,   ни
решительным, он, скорее, реагировал на ситуации, а не контролировал  их.  Он
всегда поддавался нажиму - в данном случае оказанному Алексом.
   - Ради всего святого, Алекс, ради тебя самого, я надеюсь, ты знаешь,  что
делаешь. - Паттертон протянул руку к  одному  из  двух  телефонов,  стоявших
около стола, замер в нерешительности и наконец снял трубку. - Мне Митчела из
кредитного... Нет, я подожду... Митч? Это Джером. Слушай меня внимательно. Я
хочу,  чтобы  ты  немедленно  отдал  приказ  на  продажу  всех  наших  акций
"Супранэшнл"... Да, продажу. Всех до единой.  -  Паттертон  выслушал  ответ,
затем нетерпеливо воскликнул:
   - Да, я знаю, что произойдет на рынке, как и то, что цена уже  падает.  Я
видел вчерашние квоты. Мы понесем убытки. И тем не менее будем  продавать...
Да, я знаю, что так не делается. - Он взглянул в глаза Алексу,  как  бы  ища
поддержки. Рука, сжимавшая телефонную трубку, дрожала. - Нет у  нас  времени
на заседания. Так что не мешкай! Не теряй... - Слушая, Паттертон поморщился.
- Да, ответственность я беру на себя.
   Повесив трубку, Паттертон налил и осушил стакан воды.
   - Ты все слышал, - сказал он Алексу. -  Акции  уже  поползли  вниз.  Наша
продажа еще больше собьет цену. Мы понесем большие убытки.
   - Ошибаетесь, - поправил его Алекс. - Убытки понесут наши клиенты - люди,
оказавшие нам доверие. В случае  промедления  убытки  были  бы  еще  больше.
Впрочем, мы и сейчас  рискуем.  Через  неделю  Комиссия  валютно-финансового
контроля может признать продажу акций недействительной.
   - Признать недействительной? Почему?
   -  Они  могут  заявить,  что  мы  скрыли  информацию,  которая  могла  бы
остановить скупку акций.
   - Какую еще информацию?
   - Что "Супранэшнл" на грани банкротства.
   - О Господи! - Паттертон встал из-за стола  и  отвернулся.  -  "СуНатКо"!
Боже  правый,  "СуНатКо"!  -  Вновь  повернувшись  к  Алексу,   он   спросил
требовательным тоном:
   - А как насчет нашей ссуды? В пятьдесят миллионов.
   - Я проверил. Кредит почти полностью выбран.
   - А страховой баланс?
   - Там меньше миллиона.
   Наступило молчание, затем Паттертон глубоко вздохнул.  Внезапно  он  стал
спокоен.
   - Ты говорил, что располагаешь серьезными фактами. Ясно,  что  ты  что-то
знаешь. Есть смысл ввести меня в курс дела.
   - Будет проще, если вы прочтете вот это. - Алекс  положил  президенту  на
стол отчет Джэкса.
   - Потом прочту, - сказал Паттертон. - А сейчас ты мне  растолкуй,  что  к
чему.
   Алекс рассказал о том, что Льюис Д'Орси передал ему, какие ходят слухи  о
"Супранэшнл", и о своем решении нанять следователя, Вернона Джэкса.
   - В целом все сходится, - заключил Алекс. - Вчера вечером и сегодня утром
я  кое-кому  позвонил,  чтобы  уточнить   отдельные   выводы   Джэкса.   Они
подтверждаются. Дело в том, что все эти факты, если постараться, можно  было
обнаружить давно, просто никто этим не занимался и до  сегодняшнего  дня  не
собрал в одно целое разрозненные кусочки головоломки. Помимо всего  прочего,
Джэкс докопался до конфиденциальной информации, включая документы...
   - Ну хорошо, хорошо, - перебил Паттертон капризным тоном. - Бог с ним.  В
чем суть?
   - Суть в четырех словах: у "Супранэшнл" нет денег. За последние три  года
корпорация понесла колоссальные убытки, но  удержалась  на  плаву  благодаря
своему престижу и кредитам. Для выплаты долгов понадобился  громадный  заем;
затем еще один, чтобы погасить уже этот долг; потом еще и  еще.  У  них  нет
реальных денег.
   - Точно так же распалась "Пени централ", - задумчиво произнес  Паттертон.
- Все думали,  что  их  акции  самые  надежные,  как  акции  "Ай-Би-Эм"  или
"Дженерал моторе". А в один прекрасный день как гром среди ясного неба "Пенн
централ" оказалась под опекой, перестала существовать.
   - Добавьте к этому еще несколько крупных банков. Обоим  пришла  в  голову
одна и та же мысль: следом за "Супранэшнл" не окажется ли  в  списке  "Ферст
меркантайл Америкен"?
   Красное лицо Паттертона побледнело.
   - Что с нами будет? - умоляюще спросил он Алекса. На сей раз  -  никакого
начальственного тона. Президент банка  отчаянно  искал  поддержки  у  своего
более молодого помощника.
   - Многое зависит от того, как долго продержится  "Супранэшнл".  Если  она
будет оставаться на плаву еще  несколько  месяцев,  то,  возможно,  на  нашу
сегодняшнюю продажу акций никто не обратит внимания, и не будет  тщательного
расследования нарушений акта "Федерального резерва" о займах.  Если  же  они
развалятся   быстро,   нам   грозят   серьезные    неприятности:    Комиссия
валютно-финансового контроля предъявит нам обвинение в сокрытии  информации,
ревизионная комиссия  -  в  злоупотреблении  вверенными  нам  средствами,  а
"Федеральный резерв" - в нарушении акта о займах. Вряд ли надо напоминать  о
том, что мы наверняка потеряем  пятьдесят  миллионов  долларов,  а  вы  сами
знаете, какова была наша декларация о прибыли  на  нынешний  год,  а  посему
рассвирепевшие держатели акций будут требовать отсечения чьей-нибудь головы.
И в довершение ко всему директорам может быть предъявлен иск.
   - Боже! - пролепетал Паттертон.  -  Боже  правый!  -  Он  достал  носовой
платок, отер лицо и яйцевидную лысину.
   - Мы не должны упускать из виду дополнительного фактора -  огласки.  Если
"Супранэшнл" рухнет, начнется следствие. Но еще раньше  пресса  приступит  к
собственным изысканиям. И в связи  с  этим  вряд  ли  нашему  банку  удастся
избежать расспросов, а значит,  наши  убытки  станут  достоянием  гласности.
Такого рода сведения не могут понравиться вкладчикам. А это чревато  большим
оттоком денег.
   - Ты имеешь в виду бегство клиентов! Но это же нереально.
   - Отнюдь нет. Такое случалось, вспомните  банк  "Франклин"  в  Нью-Йорке.
Предположим, вы вкладчик, и единственное, что вас волнует, так это в целости
ли ваши деньги. И если вы заподозрили неладное, вы  тут  же  их  снимете  со
счета.
   Паттертон снова выпил воды и тяжело опустился на стул. Он, казалось,  был
бледнее прежнего.
   - Я вот что предлагаю, - сказал Алекс. - Надо срочно собрать  комитет  по
денежной политике и сосредоточить - в течение следующих  нескольких  дней  -
все наше внимание на приобретении максимума наличных. Чтобы  нас  не  застал
врасплох внезапный отток денег.
   - Хорошо, - кивнул Паттертон.
   - А в остальном нам ничего не остается, как уповать на Бога. - Впервые за
время всего разговора Алекс улыбнулся. - Может быть, это мы поручим Роско?
   - Роско! - воскликнул Паттертон, словно его  осенило.  -  Это  он  изучал
цифры "Супранэшнл", рекомендовал предоставить кредит и уверил нас,  что  все
великолепно.
   - Не один Роско, - заметил Алекс. - Его поддержали и вы, и совет.
   - Все, кроме тебя.
   - Мне это не нравилось, кое-что я, может быть, подозревал.  Но  мне  и  в
голову не могло прийти, что "СуНатКо" в такой яме.
   Паттертон снял все ту же телефонную трубку.
   - Попросите ко мне мистера Хейворда. - Пауза, затем Паттертон рявкнул:
   - Да пусть у него хоть сам Господь Бог! Он нужен  мне  немедленно.  -  Он
бросил трубку и еще раз отер лицо.
   Дверь в кабинет бесшумно отворилась, и вошел Хейворд.
   - Доброе утро, Джером, - сказал он и лишь холодно кивнул Алексу.
   - Закрой дверь, - прорычал Паттертон. Хейворд удивился, но повиновался.
   - Мне сказали, что это срочно. Если нет, то я бы хотел...
   - Расскажи ему про "Супранэшнл", Алекс, - сказал Паттертон.
   Хейворд замер.
   Алекс спокойно  изложил  суть  отчета  Джэкса.  От  его  прежней  ярости,
вызванной близорукостью, глупостью и жадностью, из-за которых банк  оказался
на краю пропасти, не осталось и следа. Он лишь сожалел о неизбежных  потерях
и напрасных усилиях. Он с горечью вспомнил о стоящих  проектах,  зарубленных
ради кредита "Супранэшнл". Смерть по крайней мере избавила Бена Росселли  от
необходимости при сем присутствовать, подумал Алекс.
   Роско Хейворд его  удивил.  Алекс  ожидал  враждебной,  если  не  бурной,
реакции. Но ни того, ни другого не последовало. Хейворд невозмутимо  слушал,
время от времени прерывая Алекса вопросами, от комментариев он  воздержался.
Алекс предположил, что его рассказ лишь  подтвердил  догадки  и  собственные
сведения Хейворда.
   Когда Алекс закончил, воцарилось молчание.
   - Сегодня днем созовем комитет по денежной политике, - объявил Паттертон,
к которому вернулся его апломб, -  чтобы  обсудить  проблему  наличности.  А
пока, Роско, свяжись с  "Супранэшнл"  и  постарайся  выяснить,  какую  часть
кредита мы сумеем спасти, если что-нибудь случится.
   - Это кредит с правом возврата по требованию,  -  сказал  Хейворд.  -  Мы
можем отозвать его в любое время.
   - Вот и отзови. Сегодня сделай это в  устной  форме,  а  потом  подтверди
письменно.  На  то,  что  "СуНатКо"  наберет  пятьдесят  миллионов  долларов
наличными, надежды мало - даже преуспевающие компании не держат такие  суммы
в кассах. Но может быть, они отдадут хотя бы часть, впрочем, рассчитывать на
это не приходится. Как бы то ни было, надо что-то делать.
   - Я сейчас же позвоню Куотермейну, - сказал Хейворд. - Могу я  взять  эти
бумаги? Паттертон взглянул на Алекса.
   - Я не возражаю, - ответил тот, - но я бы попросил не снимать копий.  Чем
меньше людей будут об этом знать, тем лучше.

Глава 11

   Отчасти Алекс Вандерворт был прав, думая, что Роско  Хейворд  располагает
собственной  информацией.  До  Хейворда  дошли   слухи,   что   "Супранэшнл"
испытывает трудности, и в течение последних нескольких дней он выяснил,  что
долговые обязательства "СуНатКо" вызывают сильное  недовольство  со  стороны
партнеров.
   Кроме того, Хейворда впервые пригласили на  заседание  совета  директоров
"Супранэшнл", где он понял, что представленная  директорам  информация  была
далеко не полной и не совсем честной. Но будучи "новичком", он удержался  от
вопросов, намереваясь разузнать обо всем позже. Затем он увидел,  что  акции
"Супранэшнл" падают в цене, и решил - не далее  как  вчера  -  рекомендовать
отделу  кредитования  банка  в  качестве  меры   предосторожности   частично
избавиться от них. К сожалению, когда Паттертон вызвал его  к  себе  сегодня
утром, он еще не успел осуществить  свое  намерение.  Однако  ни  слухи,  ни
предположения  не  отражали  даже  доли  того,  что  содержалось  в  бумагах
Вандерворта.
   Выслушав Алекса, Хейворд не стал вступать в пререкания. И хотя  сообщение
было тяжелым и пугающим, инстинкт подсказывал Хейворду,  что  -  как  сказал
Вандерворт - "все сходится".
   Вот почему во время встречи Хейворд в  основном  помалкивал.  Однако  его
мозг,  получив  сигнал  тревоги,  интенсивно  работал,  взвешивая  возможные
последствия и  способы  уцелеть.  Необходимо  было  срочно  предпринять  ряд
действий, но прежде тщательно изучить отчет Джэкса.  Вернувшись  в  кабинет,
Хейворд поспешил избавиться от посетителя и засел за чтение.
   Вскоре он понял, что Алекс Вандерворт  был  точен  в  изложении  основных
фактов и документальных материалов, содержащихся  в  докладе.  Однако  Алекс
опустил некоторые подробности, касающиеся  закулисных  переговоров  Большого
Джорджа Куотермейна в Вашингтоне  относительно  правительственного  кредита,
который бы обеспечил платежеспособность "Супранэшнл".  Переговоры  по  этому
поводу велись с представителями конгресса, торговой палаты  и  Белого  дома.
Отсюда  следовало,  что   Куотермейн   пригласил   вице-президента   Байрона
Стоунбриджа на Багамы с целью заручиться его поддержкой. Позднее Стоун-бридж
вынес эту тему на обсуждение кабинета, однако большинство выступило против.
   "Так  вот  о  чем  так   сосредоточенно   говорили   Большой   Джордж   и
вице-президент во время своей вечерней прогулки в  саду  на  Багамах",  -  с
горечью подумал Хейворд. В то время как  власти  Вашингтона  приняли  мудрое
решение отказать "Супранэшнл"  в  предоставлении  займа,  "Ферст  меркантайл
Америкен" - по настоянию Роско - с готовностью на это пошел.
   Но хоть одно было хорошо.  Та  часть  отчета,  где  речь  шла  о  поездке
вице-президента на  Багамы,  содержала  самую  общую  информацию  -  значит,
подробности  поездки  остались  невыясненными.  А   также,   к   величайшему
облегчению Хейворда, в отчете не упоминалось о "Кью-Инвестментс".
   "Интересно,  -  думал  Хейворд,  -   помнит   ли   Джером   Паттертон   о
дополнительной ссуде  в  два  миллиона  долларов,  предоставленной  "ФМА"  и
"Кью-Инвестментс"  -  группе  биржевиков,  возглавляемой  Большим  Джорджем.
Вероятно, нет". Об этом пока ничего не подозревает и Алекс Вандерворт,  хотя
наверняка скоро ему об этом станет известно. Самое  главное  позаботиться  о
том, чтобы никто и никогда не узнал о "премиальных" акциях "Кью-Инвестментс"
самого Хейворда. Он  от  души  раскаивался,  что  не  вернул  их  Джи.  Джи.
Куотермейну, как собирался. Сейчас уже слишком поздно, однако он мог  изъять
из своего банковского сейфа сертификаты акций и уничтожить их. Пожалуй,  это
самое   надежное.   К   счастью,   сертификаты   были   обезличенными,    не
зарегистрированными на его имя.
   Неожиданно Хейворд осознал, что ему наплевать на соперничество с  Алексом
Вандервортом, он был всецело поглощен мыслями  о  том,  как  бы  выжить.  Он
полностью отдавал себе отчет в том, как пошатнется его положение в банке и в
совете директоров в результате краха "Супранэшнл". Он превратится  в  парию,
на которого  посыпаются  все  обвинения.  Но  возможно,  даже  сейчас,  если
действовать быстро и  если  повезет,  еще  не  поздно  поправить  дело.  При
условии, что удастся вернуть кредит, он может стать героем.
   Перво-наперво  необходимо  связаться  с  "Супранэшнл".  Он  велел   своей
секретарше, миссис Каллаган, соединить его с Джи. Джи. Куотермейном.
   Через несколько минут она сообщила:
   - Мистер Куотермейн уехал за  границу.  Его  служащие  ничего  толком  не
говорят. Никакой другой информации не дают.
   Начало не предвещало ничего хорошего.
   - Тогда соедините меня с Инчбеком, -  рявкнул  он.  С  тех  пор  как  они
впервые встретились на Багамах, Хейворд несколько раз  беседовал  со  Стэнли
Инчбеком, главным бухгалтером "Супранэшнл".
   Инчбек говорил в нос - с нью-йоркским акцентом:
   - Чем могу быть полезен, Роско?
   - Я пытаюсь найти Джорджа. Ваши люди, кажется...
   - Он в Коста-Рике.
   - Я бы хотел с ним переговорить. Я могу ему позвонить?
   - Нет. Он распорядился, чтобы не было никаких телефонных звонков.
   - Дело срочное.
   - Тогда расскажите мне.
   - Хорошо. Мы отзываем свой кредит. Сейчас я сообщаю об этом на словах,  а
с вечерней почтой получите официальное письменное уведомление.
   Воцарилось молчание. Затем Инчбек сказал:
   - Вы шутите.
   - Я абсолютно серьезно.
   - Но почему?
   - Думаю, вы догадываетесь. Кроме того,  вы  вряд  ли  захотите  обсуждать
причины по телефону.
   Инчбек замолчал, что само по себе много значило. Затем возразил:
   - Ваш банк ведет себя нелепо и неразумно. Не далее как на прошлой  неделе
Большой Джордж сказал мне, что хочет попросить увеличить кредит на пятьдесят
процентов.
   Хейворда  поразила  такая  наглость,  однако  однажды  именно   благодаря
наглости