тиковый пакет.
   - Вот его дело.
   - Что?! - Рэдфорд в ужасе переводил взгляд с пакета на Донована. - Вы
хотите сказать, что он сжег свое личное дело, которое находится в Службе
Безопасности?
   Донован заерзал в кресле.
   - Это - бесспорный факт, который я только что обнаружил. Хиллман  был
в Отделе в то время, когда  я  находился  в  кафетерии.  Моя  секретарша
позволила  ему  заглянуть  в  каталожный  ящик,  потому  что  ему   было
необходимо ознакомиться с одним делом. Он не  стал  уточнять,  что  речь
идет о его деле,  и  забрал  его  в  кабинет.  Однако  не  будем  делать
поспешных выводов, - добавил Донован, глядя на генерала.
   Рэдфорд страдал, словно его обвинили в измене. Он покачал  головой  и
сказал:
   - Нед, вы - славный парень, но в настоящий момент мы не  имеем  права
быть славными парнями. Фостер Хиллман покончил с собой три  часа  назад.
Без всяких видимых причин. Он находился в здравом уме. Опыт  показывает,
что в нашей профессии не бывает безвыходных ситуаций. Самоубийство - это
своеобразный выход из такой ситуации.
   - Вы говорите так, словно подозреваете самого Президента,  -  заметил
Нед Донован. - Или вы думаете, что Хиллман предал?
   Рэдфорд стукнул кулаком по столу.
   - Кретин! Я не говорю, что он предал, но я хочу доказать обратное.  И
вы должны в этом мне помочь. Почему он уничтожил дело?
   Донован пожал плечами.
   - Не имею ни малейшего понятия. Насколько я помню,  там  были  только
некоторые сведения о его семье, своего рода куррикулум витэ  ,  не
представляющие особого интереса. С  точки  зрения  Безопасности  у  меня
ничего не было на  Хиллмана.  Это,  впрочем,  совершенно  естественно  в
отношении главы ЦРУ!
   - А что известно о его личной жизни? - настаивал Рэдфорд.
   Пытаясь  что-то  вспомнить,  Донован  напряженно  задумался  и  затем
ответил:
   - Вы знаете, что  он  вдовец.  Последние  годы  жил  один  в  большой
квартире на улице Н, в Вашингтоне. У него не было женщины, он не пил, не
играл, не употреблял наркотиков и не был гомосексуалистом. Что  касается
материального обеспечения, он мог  бы  жить  беззаботно,  даже  если  бы
завтра бросил работу. Он работал здесь  по  пятнадцать  часов  в  сутки,
развлекался мало, друзей у него почти не было.
   Рэдфорд осмыслил услышанное, затем сказал:
   - Он не мог предать, это просто невозможно.
   Нед Донован добавил:
   - Более того, даже если бы он и предал, нам понадобилось бы несколько
лет, чтобы доказать это. Хиллман имел доступ ко множеству секретов и был
неуязвим. Совершенно непонятно, почему он так кончил.
   - Я попрошу вас все же проверить его счета в банке,  чтобы  выяснить,
были ли  поступления  из  невыясненных  источников,  -  смущенно  сказал
Рэдфорд. - И предупрежу наших агентов в соцстранах, чтобы они попытались
выяснить,  не   было   ли   предательства   со   стороны   какого-нибудь
высокопоставленного лица.
   В дверь  постучали,  и  вошел  Френсис  Пауэр.  У  него  были  редкие
белокурые, плохо причесанные волосы. Ему можно  было  с  равным  успехом
дать как пятьдесят, так  и  семьдесят  лет.  Он  посмотрел  на  Рэдфорда
голубыми умными глазами.
   - Все это ужасно, - сказал он.
   - Последствия могут быть еще хуже, - добавил Рэдфорд, жестом указывая
на кресло. - Садитесь и слушайте.
   Повернувшись к Доновану, Рэдфорд заметил:
   - Вы  могли  бы  предотвратить  это  самоубийство,  если  бы  вовремя
отреагировали.
   Нед Донован взорвался:
   - Вы  несправедливы,  генерал.  Как  только  меня  предупредили,  что
магнитофон, записывающий разговоры Хиллмана, отключен, я тотчас поставил
вас в известность, но вы не придали этому значения...
   - Да, пожалуй, вы правы, - пробурчал Рэдфорд. - Что там случилось  на
самом деле?
   Донован возмущенно продолжал:
   - Красный контроль, записывающий  разговоры,  предупредил  меня,  что
Хиллман в течение нескольких минут не подключается.  Мы  используем  эту
систему, чтобы записывать разговоры извне...
   - Я знаю, - прервал его Рэдфорд.
   - Одним словом, - заключил Донован, - Хиллман действовал так,  словно
не хотел, чтобы его разговор был записан.
   - Раньше бывало что-нибудь подобное?
   - Нет, - ответил Донован. - Мы прослушали все пленки последних  дней,
но в любом случае я  получил  бы  рапорт.  Мне  докладывают  о  малейшем
нарушении.
   - Что вы думаете об этом? - спросил Рэдфорд  Френсиса  Пауэра.  -  Вы
ведь лично знали Фостера Хиллмана.
   Пауэр беспомощно развел руками.
   -  Я  не  могу  понять.  Он  так  любил  свою  работу.  Предательство
исключено. Может быть, нервное переутомление?
   - Врач говорит, что это тоже исключено.
   - Я не верю врачам. Они говорили, что Джек Руби не сумасшедший...
   - Я не понимаю одной вещи, - медленно сказал Рэдфорд.  -  Прежде  чем
прыгнуть в окно, Хиллман оставался  в  кабинете  один  около  пятнадцати
минут. Он даже закрыл дверь на ключ. Караульный утверждает, что  Хиллман
несколько секунд сидел на подоконнике, перед  тем  как  броситься  вниз.
Значит, его действия были спокойны и осознанны. Жаль,  что  нет  никакой
предсмертной записки.
   - В сущности, его самоубийство само по себе - послание,  -  прошептал
Френсис Пауэр. - Он как бы сказал этим: точка, никакого риска, оставьте.
Это в его духе.
   Развалившись в кресле, генерал Рэдфорд пускал кольца сигарного дыма.
   -  Должно  быть,  он  чего-то  боялся...  А  его   смерть   разрешила
проблему...
   - Это очень возможная гипотеза, -  сказал  Пауэр.  -  В  распоряжении
Фостера Хиллмана были ЦРУ и прочие средства, помимо самоубийства,  чтобы
бороться против гипотетической угрозы. Кроме того, не могу  понять,  чем
можно ему угрожать.
   - Но он выпрыгнул в окно...
   Что-то здесь не вязалось. Рэдфорд терял нить.
   - Мы сидим в луже, - мрачно сказал он.  -  Хиллман  принял  все  меры
предосторожности, чтобы сохранить свою тайну.
   - Нужно еще раз просмотреть его куррикулум витэ, - сказал Донован.  -
Что-нибудь мы обязательно найдем.
   - Это работа для Пенелопы. Мы даже не знаем,  что  искать.  По-моему,
Хиллман поставил точку на этом деле, покончив с собой. Значит, он пришел
к заключению, что это наилучшее решение...
   - Но не для него... - прошептал Френсис Пауэр.
   - Может быть, для него тоже, - сказал Рэдфорд.  -  Он  был  человеком
незаурядным.
   Раздался звонок внутреннего телефона. Звонил охранник из холла.
   - К господину Хиллману пришел посетитель, - доложил он. - Какие будут
приказания?
   - Кто это? - спросил Рэдфорд.
   - Он предъявил зеленую карточку на имя князя Малко Линге. Он говорит,
что Хиллман назначил ему встречу.
   - Пусть поднимется.
   Рэдфорд бросил трубку и повернулся к Доновану.
   - Интересно. Вы знаете SAS? Принца Малко Линге, австрийца?
   Донован кивнул.
   - Это один из тайных агентов Планового отдела?
   - Так точно, и один из самых лучших. Он в  некотором  роде  свободный
стрелок, но,  как  правило,  получает  блестящие  результаты.  Абсолютно
надежен. У него была назначена встреча с Хиллманом.
   - Любопытное совпадение, - заметил Донован.
   - Сейчас, может  быть,  что-нибудь  прояснится,  -  вздохнул  Френсис
Пауэр.
   - Да, стоит рискнуть, - сказал Рэдфорд.
   В  дверь  постучали.  Скоростные  лифты  доставляли   пассажиров   на
семнадцатый этаж за несколько секунд.
   - Войдите, - крикнули в один голос Рэдфорд и Донован.
   Малко вошел в кабинет. Он уже был знаком  с  Рэдфордом  и  Пауэром  и
представился Доновану. Последний был приятно поражен изысканным видом  и
необыкновенно живыми золотистыми глазами Малко. На Малко был  костюм  из
синего альпака  безупречного  покроя.  "Не  менее  пятисот  долларов,  -
подумал  Донован.  -  Тайные  агенты  ни  в  чем  себе  не   отказывают.
Неудивительно, что бюджет ЦРУ  -  камень  преткновения  на  американском
Конгрессе".
   - Вы тоже ждете Фостера Хиллмана? - спросил Малко. -  Прошу  извинить
меня, я немного опоздал.
   Голос был таким же изысканным, как и одежда.  Френсис  Пауэр  опустил
глаза. Донован подошел к окну. Рэдфорд медленно сказал:
   - Фостер Хиллман умер три часа назад. Он выбросился из окна.
   Малко посмотрел на генерала. Атмосфера неожиданно  накалилась.  Малко
слишком долго работал в разведке, чтобы не уловить подозрительности трех
собеседников.
   - Почему он это сделал? - спросил он. Рэдфорд покачал головой.
   - Непонятно. Может быть, вам что-нибудь известно?
   Тон был угрожающим. Малко сел на банкетку и объяснил:
   - Мистер Хиллман позвонил мне вчера домой в Пугкипси.
   Рэдфорд перебил его.
   - В котором часу?
   - Около десяти часов вечера. Мне показалось, что он звонил из дома.
   - Что Он сказал вам?
   Трое мужчин пожирали Малко глазами, словно Джоконду.
   - Он хотел встретиться со мной, чтобы поручить  мне  одну  миссию,  и
назначил встречу на пять часов сегодня, ничего не уточняя.
   - Он  когда-нибудь  раньше  вызывал  вас  таким  образом?  -  спросил
Донован.
   - Никогда. Вы знаете, что я причислен к  Плановому  отделу  и  обычно
имею дело с Дэвидом Уайзом либо с одним из его помощников.
   - Вы встречались раньше с Фостером Хиллманом?
   Малко чуть заметно улыбнулся.
   - Да. В Вене, два года назад. Он помог мне тогда в одном деле.
   - В каком деле? - спросил Рэдфорд.
   Малко колебался.
   - Я не могу вам сказать. Речь идет об  одном  конфиденциальном  деле,
касающемся  Управления,  и  только  Фостер  Хиллман  мог  бы  дать   мне
разрешение обнародовать это.
   Сдержанность Малко приятно поразила генерала Рэдфорда.
   - Как, по-вашему, это может иметь отношение к вызову? - спросил он.
   - Не думаю, - ответил Малко. - С тем делом покончено.
   - А как вы думаете, почему Хиллман непосредственно обратился  к  вам,
вместо того чтобы идти по команде?
   - Мне кажется, ему хотелось поручить миссию человеку,  знакомому  ему
лично.
   Последовало тяжелое молчание. По-видимому,  Малко  не  совсем  убедил
мужчин. Хорошую шутку сыграл с ним Хиллман, ничего не скажешь!
   - Надеюсь, вы не подозреваете Фостера  Хиллмана  в  предательстве?  -
перешел он в контрнаступление.
   Рэдфорд поднял на него налитые кровью глаза и медленно сказал:
   - В ближайшие дни очень многие люди будут задавать себе этот  вопрос,
и ответить на него придется нам. Вы сумеете нам помочь?
   Малко осторожно ответил:
   - Мне ничего не известно об этом деле, кроме того что Фостер  Хиллман
обратился ко мне за помощью. Между тем  ситуация  изменилась  настолько,
что ему пришлось покончить жизнь самоубийством...
   - Вы не видите  никакой  связи  между  его  смертью  и  тем,  что  он
обратился к вам за помощью? - спросил Донован.
   Малко внимательно посмотрел в голубые глаза шефа Безопасности.
   - Никакой, - сухо ответил он.
   В кабинете снова воцарилось тяжелое молчание.
   Малко поднялся.
   - Господа, поскольку  моя  встреча  не  состоялась,  я  прошу  у  вас
разрешения удалиться... Остаюсь в вашем распоряжении... Вы  знаете,  где
меня найти.
   Донован и Рэдфорд переглянулись. Рэдфорд сказал:
   - Прежде чем уйти, подождите, пожалуйста, несколько минут в коридоре.
Возможно, вы нам понадобитесь.
   Дело начинало принимать оборот, который вовсе не устраивал Малко.  Он
бы дорого заплатил, чтобы Фостер Хиллман не  выпрыгнул  в  окно  до  его
прихода. Малейший промах, и  он  становится  подозреваемым  номер  один.
Малко едва удержался, чтобы не хлопнуть дверью, выходя  в  коридор,  где
стояли двое охранников.

***

   - Что вы на это скажете? -  спросил  Рэдфорд,  как  только  за  Малко
закрылась бронированная дверь.
   Донован уклончиво ответил:
   - SAS уже давно работает на нас, у него безупречная репутация и такое
же личное дело. Я не думаю, что он причастен к этой истории.
   - Если только Фостер Хиллман не покончил с собой после их разговора.
   - Конечно, бывали случаи, когда агентов переманивали.  Имеется  много
способов давления на человека...
   Рэдфорд закурил  новую  сигару  и  выглянул  в  окно.  Неожиданно  он
обернулся и сказал:
   - Я более чем когда-либо убежден, что мы не  должны  сейчас  оглашать
это событие перед широкой публикой.
   Донован покачал головой.
   - На это необходимо разрешение Президента.
   - А что касается ЦРУ? - спросил Рэдфорд.
   - Мы можем свести утечку информации к светским сплетням.  Разумеется,
это  дойдет  до  иностранной  разведки,  но  там   не   получат   нашего
подтверждения, скажем, в течение недели. В  случае,  если  у  нас  будет
согласие Президента.
   Рэдфорд был доволен.
   - Фостер Хиллман выбрал смерть, надеясь, что унесет с собой в  могилу
ключ к разгадке этой истории. Значит, что-нибудь может  произойти,  если
сохранить его смерть в тайне.
   - Это хитро, - согласился Донован, - но если кто-то захочет связаться
с Хиллманом, то сразу обнаружит его отсутствие.
   Рэдфорд криво усмехнулся.
   - Вы когда-нибудь слышали о голограммах?
   - Что-то слышал, но не имею о них точного представлениям, - признался
Донован.
   - Это электронное устройство, разработанное для Планового отдела. Оно
оснащено компьютером и магнитофоном и может имитировать голос  человека.
У русских есть точно такое же.  Именно  по  этой  причине  мы  запретили
командованию  Военно-Воздушных  Стратегических  Сил  подчиняться  голосу
Президента в случае конфликта.
   - По-моему, вы ушли от темы разговора. Рэдфорд покачал головой.
   - Отнюдь. Надо будет в этот кабинет посадить агента с голограммой. Мы
располагаем достаточным количеством  записей  голоса  Фостера  Хиллмана.
Разумеется, прослушиваться будут все телефонные разговоры, и  наш  агент
выйдет на связь только-с человеком,  который  может  иметь  отношение  к
делу. Сейчас главное - напасть на след.
   - А кто будет агентом?
   - Принц Малко Линге. Таким образом, мы убиваем двух зайцев:  если  он
замешан в этой истории, он окажется в щекотливом положении.
   Донована и Пауэра не очень все  это  привлекало,  но  они  не  успели
возразить: зазвонил один из трех стоящих на столе телефонов, связанный с
Белым Домом.
   Все присутствующие в кабинете впервые слышали этот звонок.
   Генерал Рэдфорд снял трубку. Лицо его было напряженным.
   Через несколько секунд, прикрыв трубку, он сообщил:
   - Сейчас со мной будет  говорить  Президент.  Думаю,  что  по  поводу
Фостера Хиллмана.
   Левой рукой он включил громкоговоритель, чтобы  присутствующие  могли
слышать их разговор.
   Через несколько секунд в трубке раздался  щелчок,  вслед  за  которым
послышался голос Президента, растягивающего слова, как  это  принято  на
Юге США.
   - Вам известно, что толкнуло Фостера Хиллмана на этот шаг?
   - Нет, господин Президент, мы этого не знаем, -  ответил  Рэдфорд.  -
Есть предположение, что это нервное переутомление.
   - У него были раньше нервные приступы? - сухо спросил Президент.
   - Нет, господин Президент, но...
   - Надо исключить эту версию, - сказал Президент. - У вас есть  другие
соображения?
   Френсис Пауэр и Нед Донован, как завороженные, смотрели на трубку.
   Рэдфорд провел свободной рукой по вспотевшему лбу. Он отдал бы десять
звездочек тому, кто бы поменялся сейчас с ним местами.
   - Перед смертью Фостер Хиллман уничтожил свое личное дело,  и  сейчас
мы должны действовать с большой осторожностью.
   - Хорошо, - вздохнул Президент.  -  Можно  предположить,  что  смерть
Фостера Хиллмана имеет отношение к государственной безопасности. Что  вы
собираетесь предпринять, генерал Рэдфорд?
   - У меня  есть  один  план,  господин  Президент...  Рэдфорд  изложил
Президенту свою идею и заключил:
   - Мне нужно разрешение на сохранение в тайне смерти Хиллмана.
   Последовало долгое молчание, после чего Президент спросил:
   - Кто полномочен дать такое разрешение?
   - Вы, господин Президент, - ответил генерал Рэдфорд.
   - Генерал, - заявил Президент, ни минуты не колеблясь. - Делайте все,
что сочтете необходимым для выяснения причины смерти  Фостера  Хиллмана.
До нового  распоряжения  самоубийство  Фостера  Хиллмана  сохраняется  в
тайне. Желаю удачи. Надеюсь, что результаты не заставят себя ждать.
   Раздался щелчок. Президент  повесил  трубку.  Напряженность  Рэдфорда
спала.  Он  молча  подошел  к  двери,  открыл  ее  и  пригласил   Малко,
погруженного в чтение правил по технике безопасности.
   Когда Малко вошел в кабинет, Рэдфорд взял его за локоть и сказал:
   - SAS, вы поможете нам выяснить причину  самоубийства  шефа.  С  этой
минуты вас зовут Фостер Хиллман.
   Так как Малко  смотрел  на  него,  ничего  не  понимая,  он  принялся
объяснять свой план, не  упустив  таинственного  телефонного  разговора,
вызвавшего тревогу в ЦРУ. У Малко не было выбора: его отказ  укрепил  бы
подозрение остальных.
   - Два года назад Фостер Хиллман спас мне жизнь,  -  сказал  он.  -  Я
сделаю все, что в моих силах.
   Генерал Рэдфорд одобрительно кивнул.
   - Операцию начнем  завтра  утром.  Для  начала  вы  придете  сюда,  в
кабинет. С этого момента вы не имеете права ни с кем контактировать.  Вы
переночуете сегодня в зале для отдыха или  прямо  здесь,  на  диване.  Я
распоряжусь, чтобы вас никто не беспокоил.

Глава 3

   Малко глубоко вздохнул. Это было соблазнительно, но очень дорого.
   Предприниматель,  занимавшийся  реставрацией  его  замка  в  Австрии,
предложил проект,  согласно  которому  древние  камни  должны  поглотить
баснословную сумму. В архивах деревни Лицена он наткнулся  на  старинные
гравюры с изображением замка в XVIII веке.
   Предприниматель предлагал  князю  Малко  Линге  придать  новый  блеск
старому замку, опираясь на гравюры. Все это обойдется в каких-то  двести
пятьдесят тысяч австрийских шиллингов или около десяти тысяч долларов...
   Малко не мог оторвать глаз от эскиза архитектора. Он вынул из кармана
авторучку, вздохнул и поставил подпись.
   Теперь дело было за десятью тысячами долларов.
   Если бы не его работа в ЦРУ, замок до сих  пор  лежал  бы  в  руинах.
Реставрация замка поглощала колоссальные  суммы,  но  наполняла  смыслом
жизнь Малко. Он дал себе слово, что,  когда  замок  будет  закончен,  он
оставит работу в секретной службе, женится и будет жить спокойно.
   Малко откинулся назад в кресле покойного Фостера  Хиллмана.  Мечты  о
замке отступили, реальность не вдохновляла его.
   В кабинете было неуютно. Из ящиков письменного стола  вынули  все  их
конфиденциальное  содержимое,  а  также  личные  вещи  Хиллмана.   Малко
чувствовал себя героем романов Кафки. Он был заперт в кабинете, не  имея
права выйти из него, не зная, чего  ждать.  Два  раза  в  день  охранник
приносил поднос с едой и молча ставил его на стол.
   Накануне  к  нему  заходили  поболтать  Донован  и  Дэвид  Уайз,  шеф
Планового  отдела.  Они   присутствовали   при   установке   голограммы,
снабженной голосами Малко и Хиллмана. Ловушка заключалась в этом большом
черном ящике, стоящем на столе. Но кого надо ловить? После  самоубийства
Фостера Хиллмана прошло двое  суток,  но  телефоны  молчали,  и  они  не
продвинулись ни на шаг.
   Обыск в квартире главы ЦРУ  ничего  не  дал,  равно  как  и  проверка
финансовой службой ФБР его банковских счетов. Все источники  поступления
денежных средств не представляли тайны и были очевидными.
   То же самое в отношении  его  частной  жизни.  Сыщики  Неда  Донована
ничего не обнаружили ни в газетных  архивах,  ни  в  других  федеральных
службах. Фостер Хиллман больше всего в жизни опасался  гласности.  Когда
семь лет назад он возглавил ЦРУ, то незаметно изъял и сжег все статьи, в
которых что-либо упоминалось о  нем.  Остальные  документы  хранились  в
уничтоженном им самим деле.
   Разумеется, у Хиллмана было несколько близких друзей, но у  ЦРУ  были
связаны руки: официально Хиллман был жив.
   "Я состарюсь в этом кабинете", - с грустью подумал Малко.
   Два телефона из трех были отключены, работала  только  прямая  линия,
подсоединенная  к  голограмме.  Агенты  Донована   фильтровали   звонки,
немедленно обрывая разговоры, не имеющие отн