разжал  душившие  Иону
пальцы, пытаясь высвободиться из цепких рук Малко,  но  тот  сдавил  ему
горло, движимый  единственной  целью  -  убить.  Запутавшись  в  сутане,
Мельник потерял несколько драгоценных мгновений и теперь задыхался сам.
   Поднявшись на четвереньки. Иона приходила в себя,  стряхивая  с  лица
песок. Отец Мельник принялся яростно шарить у себя за поясом, где обычно
хранил кинжал - старую память об Украине. Малко  этого  видеть  не  мог.
Достав клинок, Мельник стал искать место, куда вонзить его.  Последствий
он не боялся, считая, что всегда останется время  бежать  из  Дании.  Он
забыл об Ионе, которая следила за сценой и хотела предупредить Малко, но
из ее горла вырвался только слабый звук. Тогда она бросилась к  Мельнику
и, просунув руку у него между ног, сделала то, чему  научилась  в  школе
самообороны в Тель-Авиве.
   Вопль отца Мельника заставил всех  окрестных  птиц  лететь  прямо  до
Исландии. Давление пальцев Малко показалось ему нежным прикосновением по
сравнению с острой и нестерпимой болью, пронзившей все внутренности.  Он
потерял сознание.
   Малко и Иона молча поднялись на ноги.  Лежа  на  земле,  святой  отец
дергался, словно разрезанная напополам  гусеница.  Молодая  израильтянка
приблизилась к нему и, тщательно прицелившись, пнула его прямо  в  левое
ухо. Затем, зайдя с другой стороны, она проделала то же самое и с другим
ухом. Потом она прицелилась в  глаз,  но  Мельник  зашевелился,  и  удар
пришелся по брови. Малко удалось сдержать Иону, когда та замахивалась  в
очередной раз.
   - Вы убьете его!
   Она  оказалась  настолько  увлеченной,  что  только  через  несколько
мгновений нашла слова для ответа.
   - Конечно, я убью его. Какое вам дело?
   - Ровным счетом никакого, но я не хочу, чтобы  власти  слишком  рьяно
заинтересовались нами и попросту вышвырнули из  страны.  Прошу  вас,  не
бейте его больше.
   Опухшее от слез, лицо женщины было покрыто  ссадинами.  Подумав,  она
неохотно согласилась.
   - Хорошо, ведь вы спасли мне  жизнь.  Мне  надо  было  сильнее  сжать
пальцы, тогда бы он сдох наверняка. Спасибо вам.
   Она  собралась  уходить.  Какая  стойкая  женщина!  Малко   задумчиво
посмотрел ей  вслед.  Прошло  всего  несколько  минут,  как  ей  удалось
избежать ужасной смерти, однако она уже полностью овладела собой.
   Он перевел  взгляд  на  Мельника.  Серое,  забрызганное  грязью  лицо
вызывало  отвращение.  Малко  хотел  заставить  его  подняться,  но  тот
закричал от боли. Набросив ему на ноги задравшуюся сутану, Малко  присел
рядом на корточки. Мельник открыл глаза и тотчас снова закрыл.
   - Не делайте вид, что вы в обмороке, иначе я пойду прямо в полицию  и
расскажу обо всем, что видел.
   - Вам не поверят, - промямлил святой отец. - Я - слуга Господа, а эта
баба - потаскуха.
   - Зачем вы хотели убить ее?
   - Она  покушалась  прошлой  ночью  на  жизнь  моего  друга.  Я  хотел
отомстить...
   Слова звучали фальшиво, но, к несчастью, у Малко не  было  выбора.  В
его интересах было держать  датские  власти  в  неведении.  Если  Вигант
останется один на один со своей неповторимой супругой и Борисом,  то  не
пройдет и недели, как он окажется за "железным занавесом", где не  будет
иметь права даже на последнее любовное свидание со своей голубкой  перед
тем, как испустить дух в тюрьме. Дорого  бы  дал  Малко,  чтобы  узнать,
почему Мельник так держится за Виганта.
   - Не вздумайте повторять подобное, - посоветовал ему Малко перед тем,
как уйти, - иначе вы и вправду попадете в полицию.
   Мельник промолчал. Малко направился прямо в  номер  к  Крису  Джонсу.
Застал он его за чтением "Плейбоя".
   - Крис, у меня к тебе задание.
   Тот отложил в сторону журнал. Где же вы, пышногрудые датчанки?!..
   - Вы видели молодую брюнетку в ресторане? Вот  и  хорошо.  Начните  с
того, что не отпускайте ее ни на шаг.  При  необходимости  спито  у  нее
прямо под дверью.
   Крис помрачнел.
   - Не будет ли намного надежнее спать у нее прямо в постели?
   Характер Криса заметно изменился со  времени  его  первой  встречи  с
Малко.
   - Если она не будет против, -  невозмутимо  ответил  Малко,  -  тогда
справиться с заданием вам будет действительно намного легче. В противном
случае придется  спать  на  циновке.  И  если  вы  увидите,  что  к  ней
приближается священник, разрешаю надавать ему столько  пинков  под  зад,
сколько букв "р" в названиях месяцев.
   - Его преосвященству?
   У  Криса   перехватило   дух.   Будучи   благочестивым   прихожанином
епископальной церкви, он питал слепое уважение ко всему, что облачено  в
рясу и капор.
   - Ну так сдерните с него сутану, если она вас смущает, -  посоветовал
Малко.
   Когда он уходил, Крис все еще стоял в глубокой задумчивости.
 
*** 
 
   Лайза Киструп ждала Малко у себя в номере.  Одетая  в  кожаную  юбку,
шерстяную блузку и коричневые сапоги, она больше походила на  восходящую
звезду, чем на служащую посольства.
   - Сегодня утром получено сообщение для вас. Давид Уайз лично  передал
его по телефону.
   - В чем дело? - спросил Малко, хотя знал ответ.
   Лайза покраснела. Она не привыкла к  такого  рода  поручениям.  Малко
помог ей преодолеть смущение:
   - Давид Уайз полагает, что устранение Стефани освободит нас от лишних
забот. Не так ли? Виганту не будет смысла возвращаться на Восток.
   Лайза широко открыла глаза.
   - Как вы догадались?
   - Логичный вывод.  Коммунисты  называют  это  "правильным  решением".
Легко приказывать, когда находишься в нескольких тысячах  километров  от
предполагаемой жертвы. Именно из-за  подобных  решений  в  спецслужбы  с
трудом идут работать выпускники университетов.
   - Что вы сделаете?
   - А что бы вы сделали на моем месте?
   - Не знаю. Не думала, что такие вещи существуют.
   - Они существуют. Однако я надеюсь, что вы здесь  не  увидите  ничего
подобного.
   У Лайзы пропало желание флиртовать. Сев на кровать,  она  поискала  в
золотистых глазах Малко  поддержку,  но  нашла  только  отражение  своих
мыслей.
   На глаза навернулись слезы. Никогда  она  не  представляла  такой  их
встречу. Чувствуя замешательство. Малко подошел ближе и погладил  ее  по
волосам.
   Идите отдыхать. Сегодня вечером все  будет  ясно.  Мне  самому  нужно
немного расслабиться.
   Оставшись наедине, он с ностальгией посмотрел на вид своего замка. Не
в Дании что-то прогнило, а везде понемножку на земном шаре.
   Устранить  Стефани  было  пустяковым   делом.   Помимо   классической
артиллерии, шпионы ЦРУ обладают куда более действенным  снаряжением,  не
уступающим русским пистолетам с цианистым калием,  но  Малко  чувствовал
себя неспособным отдать такой  приказ.  Однако  если  он  проиграет,  то
последствия  не  замедлят  сказаться.  Под  любым  предлогом  его  могут
отправить в какую-нибудь страну прозондировать уже сгнившую  сеть.  Если
официальных сотрудников можно сделать  канцелярскими  чинушами,  то  для
тайных агентов ЦРУ доброты не оставалось.  В  профессии  шпиона  прощают
все, если от этого зависит успех операции. Он мог сжечь Ватикан вместе с
папой римским и сонмом епископов, и Дэвид Уайз мог его  только  пожурить
за это, но полный провал он простить не мог. Для этого нужно было  быть,
по крайней, мере, директором ЦРУ.
 
*** 
 
   В ресторане отеля "Скандия" атмосфера оставалась прежней. Крис  Джонс
ковырял в тарелке вилкой, наблюдая одним глазом за Ионой,  другим  -  за
отцом Мельником. При каждом удобном случае он бросал на израильтянку как
можно более нежный взгляд.  Видно  было,  что  такая  работа  ему  не  в
тягость. Израильтянка казалась мало прельщенной  его  вниманием,  -  она
интересовалась только Отто Вигантом.
   Милтон Брабек смотрел на  Элько  Кризантема  с  выражением  глубокого
презрения. Он принимал многое в Малко, включая  любовные  приключения  в
рабочее время, но терпеть бывшего наемного убийцу-коммуниста, да  еще  и
не члена профсоюза, значило бы  оскорбить  самого  Господа  Бога.  Нужно
сказать, что турок платил американцам той же монетой.
   Не догадываясь о внутренней борьбе,  происходившей  в  голове  Малко,
Лайза поначалу искоса наблюдала за ним, но два стакана акавита  прогнали
прочь черные мысли. Вновь подкрасив губы и причесавшись, она  больше  не
жалела о своем пребывании в Скагене.
   - Завтра день святого Ганса, - объявила она, отведав сельди.
   - Правда? - вежливо  удивился  Малко.  Лайза  шаловливо  прыснула  со
смеху.
   - Как, вы не знаете, что такое день святого Ганса в нашей стране?
   Малко  пришлось  признаться  в  невежестве.  Датчанка   вздохнула   с
ностальгией.
   - Это самый необычный день в году.
   - Почему же?
   -  В  каждой  датской  деревне  устраивают  иллюминацию.  Добровольцы
поддерживают ее всю ночь. Если вы  будете  в  это  время  пролетать  над
Данией, то можете подумать, что вокруг тысячи пожаров. Даже самые бедные
коммуны участвуют в празднествах. Ночь святого Ганса - самая долгая ночь
в году. Вечером все молодые люди выходят на улицу, а большинство  совсем
не ложится спать.
   - Чем же они занимаются все это время?
   - Любовью...
   Брабек поперхнулся косточкой.
   - В эту ночь дозволено все. Поэтому многие датские девушки  ждут  ее,
чтобы потерять  девственность.  Считается,  что  это  принесет  счастье.
Сначала танцуют с избранником вокруг костра, и если он захочет близости,
то должен прыгнуть над костром и затем  унести  девушку  на  руках.  Все
предпочитают заниматься любовью  на  открытом  воздухе,  ведь  это  куда
поэтичнее, чем в машине. Не правда ли?
   - И вы тоже делали это?
   - О нет, я была тогда в Копенгагене и занималась любовью на квартире.
Нам мешали, поэтому мне не понравилось.
   У Милтона выступили на лбу крупные капли  пота...  Лишь  бы  об  этих
варварских привычках не стало известно его супруге в Канзас-сити...
   - Этим все занимаются? - поинтересовался он перехваченным от волнения
голосом.
   - Не обязательно, - уточнила Лайза, - однако очень печально  этим  не
заниматься. В эту ночь, пока  не  взошло  солнце,  можно  иметь  столько
партнеров, сколько захочется. Мои подружки даже устраивали конкурсы...
   - Будет ли костер в Скагене? - поинтересовался Малко.
   - Конечно, - томно прибавила Лайза в ответ на веселую улыбку Малко. -
Если хотите, я свожу вас туда.
   Однако глаза  Малко  не  улыбались.  Учитывая  положение,  в  котором
находилась Стефани со своим другом, было бы удивительно, если  бы  Борис
уже не придумал, как использовать  эту  возможность.  По-видимому,  день
святого Ганса будет вписан в анналы истории Скагена.
   Этот праздник в Дании легендарен. В течение двенадцати  часов  длится
сексуальная оргия, в которой принимает  участие  вся  нация.  Охваченные
своего рода безумием, все, кому больше пятнадцати, с радостью  предаются
плотскому удовольствию, единственным условием которого является согласие
партнеров. Вероятно, большое число старых дев пользуются случаем,  чтобы
осуществить взлелеянные за долгий год мечты...
   Пришла очередь попотеть  и  Малко.  Стефани  способна  отдаться  всем
особям мужского пола в Скагене. Вигант этого не  выдержит.  И,  главное,
ничто не может помешать ей  удовлетворить  самые  сумасбродные  желания.
Обоих "горилл" подобного  рода  вещи  вряд  ли  обеспокоят,  -  им  даже
понравится...
   Малко посмотрел на Виганта. За три дня он  постарел  лет  на  десять.
Цвет лица стал серым, под глазами  появились  мешки.  Он  поглядывал  на
Стефани как побитая собака, иногда выражение его лица становилось  таким
свирепым, словно он вот-вот бросится на нее.
   На Стефани было скромное  платье,  которое  все  же  довольно  плотно
облегало ее восхитительную фигуру, чтобы поддержать возбуждение  Виганта
на должной высоте.
   Не зная почему, Малко был  уверен,  что  сегодня  вечером  ничего  не
произойдет. После бурно проведенной ночи Стефани  нужно  было  набраться
сил. Что касается Виганта, тот был сильно унижен, чтобы взять инициативу
в свои руки. Оставались отец Мельник и Иона, но здесь он доверял Крису.
   Малко первым поднялся из-за стола, а за ним  поочередно  разошлись  и
остальные, оставив "горилл" играть в шахматы в уголке ресторана.
   Вероятно, это было затишье перед бурей.
   Вытянувшись на кровати, Отто Вигант мечтал до часу ночи о том, что бы
он сделал со Стефани, если бы они находились на необитаемом острове.
   Увы, удушению отводилось самое последнее место, после того как  будут
исчерпаны все другие средства.
 
Глава 10 
 
   Часть ночи святой отец посвятил основательным  раздумьям.  Он  боялся
этой  ненормальной  Ионы,  а  Стефани  казалась  ему  недосягаемой   под
всевидящим оком Бориса. Быстро прошептав последнюю молитву, отец Мельник
вышел из номера. Часы  показывали  немногим  более  восьми  утра.  Отель
"Скандия" еще спал.
   По телефону он заказал такси и тихо постучал в дверь Отто Виганта.
   - Войдите.
   Отец Мельник просунул в дверь свое массивное туловище. Вигант лежал в
постели. Ночью ему так и не удалось уснуть. Стоило  закрыть  глаза,  как
начинали сниться Стефани и датчанин.
   - Что тебе нужно? - устало произнес он.
   Отец Мельник напустил на себя загадочный вид.
   - Я только что видел, как русский уехал в деревню. Твоя  жена  сейчас
одна  в  ресторане.  Возможно,  следует   использовать   момент,   чтобы
поговорить с ней...
   Вигант сардонически улыбнулся:
   - Поговорить с ней, с этой шлюхой.., после всего.
   Он стал отзываться о жене в самых грубых  словах,  какие  только  мог
найти. От этого ему становилось легче.
   Мельник безутешно покачал головой.
   - Это прекрасный случай свести счеты.  Ты  же  не  уедешь  отсюда  не
отомстив, правда, Осип? Вставай.
   Вигант колебался полминуты. Желание  говорить  со  Стефани  оказалось
сильнее. Он встал и накинул куртку. Мельник отстранился, чтобы дать  ему
пройти, и в тот момент, когда он проходил мимо, нанес  удар  по  голове,
способный уложить на месте быка.
   Вигант,  не  успев  даже  вскрикнуть,  рухнул,  как  мешок.   Мельник
быстренько взвалил его себе на плечи и открыл  пинком  дверь.  План  был
прост. Он хотел увезти Виганта в Ольборг, а оттуда в Копенгаген.  Тихий,
известный только ему монастырь предоставит им кров.  Там  они  переждут,
пока утихнут страсти, а потом верные братья помогут перебраться в Вадуц.
Вдали от тлетворного влияния Стефани Вигант быстрое придет в  нормальное
состояние.
   При виде странной сцены на  лице  портье  появилось  изумление.  Отец
Мельник мило улыбнулся и произнес по-хорватски:
   - Пусть Господь возьмет вас под свою защиту.
   Портье стал белым, как мрамор.
   Через несколько минут святой отец укладывал Виганта в  такси,  дверца
которого была услужливо открыта, как это делается повсюду в Дании.
   Вигант что-то проворчал, но не очнулся.
   - Вперед! - приказал святой отец. - Я очень спешу.
   При этих  словах  он  стал  обходить  машину,  чтобы  сесть  рядом  с
неподвижным телом, и неожиданно столкнулся  с  самим  Борисом  Савченко.
Засунув  руки  в  карманы,  тот  смотрел  на  Мельника  с   нескрываемым
отвращением.
   - Что здесь происходит? Вытаскивайте его немедленно из машины.
   Рука Мельника по привычке потянулась  к  поясу.  Убить  коммуниста  -
значит заслужить полное прощение грехов.
   Водитель  такси  благоразумно  ждал  развязки.   Борис   почувствовал
опасность. Он отпрянул назад, его рука наполовину высунулась из кармана.
Мельник заметил блеснувший металл пистолета.
   - Еще одно неловкое движение - и вы получите пулю  в  каждое  колено,
придется ездить на коляске всю оставшуюся жизнь.
   Сказанные спокойным тоном, такие слова заставляют задуматься. Пастырь
не убрал руки с пояса, но уже больше не двигался.
   - Я не желаю зла нашему общему другу. Он нужен мне исключительно  для
небольшой формальности. На все уйдет не более суток, и затем вы получите
его обратно.
   Борис вежливо, но холодно улыбнулся:
   - Не считайте меня за  идиота.  Я  даже  не  знаю,  настоящий  ли  вы
священник. Но кто бы вы ни были на самом деле, верните Отто на  место  и
идите себе с Богом.
   - Иначе...
   - Иначе я сделаю то, о чем предупредил. Хотя вы и без того поступаете
очень глупо. Датчане настигли бы вас уже через час.
   Это было не правдой. Оба  "гориллы"  отправились  на  продолжительную
утреннюю прогулку без излишнего беспокойства.
   Никогда еще отец Мельник не проклинал себя за  то,  что  не  укокошил
русского раньше. Теперь эта тварь не спустит  с  Виганта  глаз.  Опустив
плечи, он гордо произнес:
   - Забирайте его, коммунистическая сволочь.  Гореть  вам  всем  в  аду
синим пламенем.
   Сделав вид, что возвращается в  отель,  он  подставил  ногу  и  резко
толкнул Бориса в плечо. Потеряв равновесие, тот тяжело упал на мостовую.
Мельник  замахнулся  ногой,  умоляя  Господа,  чтобы  удар  пришелся  по
жизненно  важной  части  тела.  Борис  успел  перевернуться,  и  Мельник
промахнулся. В ту же секунду над ухом  Мельника  раздался  сухой  треск,
словно что-то разорвалось у него прямо  над  головой.  На  пистолет  был
надет глушитель. Все произошло настолько быстро, что водитель  такси  не
успел даже обернуться.
   Борис Савченко медленно поднялся и, подойдя к  Мельнику,  ударил  его
рукояткой пистолета в живот. Согнувшись, святой  отец  испустил  хриплый
стон.
   - Ни шагу больше, или вы расстанетесь с жизнью.
   Борис подошел к машине, где Вигант, слабо стоная, медленно приходил в
себя. Борис вытащил его из машины. Голова Виганта ударилась о  косяк,  и
от этого он полностью пришел в себя. Поддерживая за подмышки, Борис увел
его назад в отель.
   Ошеломленный  водитель  такси  вышел  и   замер   перед   согнувшимся
священником.
   - Вам плохо, святой отец? - спросил он по-датски.
   - Я вырву этой скотине глаза, - по-хорватски ответил Мельник.
   Оба улыбнулись, прекрасно поняв друг друга.
   В этот момент на  пороге  отеля  появился  Кризантем.  Подравшийся  с
Борисом человек мог быть ему только симпатичен. Он подошел к Мельнику  и
принялся стряхивать с того пыль.
   Восхищенный таким почтением, отец Мельник сунул водителю  банкноту  и
оперся на плечо Кризантема.
   - На меня напал каналья коммунист... Пойдемте со мной,  я  угощу  вас
стаканом вина.
   Кризантем не осмелился отказаться  от  предложения.  Они  уселись  за
столик в крошечном баре отеля.
   Выпив залпом свое  вино,  отец  Мельник  опрокинул  в  рот  и  стакан
Кризантема. Согревшись от алкоголя, он посмотрел на турка с возрастающей
симпатией. Вино придало его настроению лирическую окраску.
   - Дорогой мой, - обратился он к собеседнику, поглаживая шелк  сутаны,
- как жаль, что мы проиграли войну. Этих сволочей коммунистов больше  бы
не существовало. Видели бы вы, как в Югославии мы сжигали  мерзавцев  на
костре во имя истинной веры...
   Глаза  Кризантема  заблестели.  Как  порядочный  турок,   он   считал
нормальным  время  от  времени  истреблять  армян.   Наверное,   поэтому
специалист по погромам и вызвал в нем милые сердцу воспоминания.
   - Кто это были? Армяне?
   Мельник не понял вопроса, занятый своими мыслями.
   - Если бы поглавник  Павелич  имел  средства,  мы  бы  успокоили  всю
Югославию.
   -  А  как  же  армяне?  -  не  унимался  Кризантем.  -   Они   сильно
сопротивлялись?
   - Армяне?
   Отец Мельник порылся в памяти.
   - Что-то не припоминаю армян. Возможно, они там и были...
   С этого момента разговор для Кризантема потерял интерес.  Он  не  мог
понять, что можно истреблять кого-то другого, помимо армян.
   Спустя несколько минут он встал и, вежливо  попрощавшись,  отправился
отчитываться перед Малко об увиденном.
 
*** 
 
   В номере Виганта дела обстояли  не  совсем  хорошо.  Борис  методично
хлестал по щекам Отто.  Голова  его  болталась  из  стороны  в  сторону.
Русский закончил так же внезапно, как и начал. Закурив, он посмотрел  на
Виганта с презрением. Перед  ним  лежал  человек,  который  мог  щелчком
пальца убивать  людей...  Ока