л к китайцу, приподнял  его  одной  рукой,  а  другой
приставил к его лицу свой кольт.
   - Ты положишь карту, старый пень, - сказал он  спокойно,  -  иначе  я
продырявлю твою башку.
   Китаец приоткрыл глаз, посмотрел на Малко и тихо пробормотал:
   - У такого старого человека, как я, бывают  нарушения  памяти,  когда
его подвергают сильным потрясениям...
   - Отпустите его, - сказал Малко Джонсу. - Это ничего не даст.
   Он чувствовал, что ему придется уступить капризам  старика.  Если  бы
адмирал узнал об этом... ЦРУ, парализованное упрямством старого китайца.
   - Отдайте мне его на часок и вы увидите,  как  у  него  восстановится
память, - предложил Джонс.
   - Хорошо, - ответил Малко. - Я займусь вашей уткой. Вы клянетесь, что
после этого вы все скажете.
   Китаец наклонил голову в знак согласия и сказал:
   - Я попрошу вас принести мне еще немного опиума, чтобы закончить еду.
Уже столько лет я курю этот проклятый суррогат.
   - Где же я могу купить вам  опиум?  -  спросил  Малко.  -  Он  же  не
продается в аптеках...
   - В Бригаде по борьбе с наркоманией. У  них  должен  быть,  -  сказал
Джонс.
   Если  так  пойдет  дальше,  то  скоро  он   потребует   камбоджийских
танцовщиц.
   - Джонс, - сказал Малко, - закажите эту чертову утку. Я остаюсь здесь
с Милтоном.
   - Мне нужно выйти, - внезапно сказал китаец.
   - Ну уж нет, - взорвался Джонс. - Мы не играем в дочки-матери.
   - Это слишком опасно, - сказал  Малко  китайцу.  -  Джонс,  идите  за
уткой. Адрес не оставляйте, мы сами придем за ней.
   Джонс ушел, хлопнув дверью. Он не понимал, как  этот  дряхлый  старик
мог безнаказанно шантажировать двух горилл и  такого  агента,  как  SAS.
Поскольку Малко  оставил  машину  в  отеле,  Джонсу  пришлось  пройти  с
полмили, прежде чем он сел в  такси.  Малко  видел,  как  он  уехал.  Их
противники готовы на все, чтобы убрать китайца, пока  он  не  заговорил.
Учитывая их методы, трудно будет сохранить  старику  жизнь  на  двадцать
четыре часа.
   Милтон принял вахту в коридоре. Малко  оставался  некоторое  время  у
окна, потом вернулся к китайцу.
   - Послушайте, - сказал он. - Я согласен выполнить любой  ваш  каприз,
но и вы помогите мне. Оставаться здесь очень  опасно.  Я  отвезу  вас  в
помещение, охраняемое полицией.
   Чу энергично покачал головой.
   - Нет, я не хочу провести последние часы моей жизни в тюрьме.
   Малко несколько раз возвращался к этой теме. Китаец ничего  не  хотел
слышать. Он был упрям, как мул. Иногда Малко  спрашивал  себя,  какие  у
него основания верить китайцу.  А  если  он  не  смог  перевести  текст?
Сколько потерянного времени!..

Глава 13

   Наступил вечер. Задремав  на  диване,  Малко  внезапно  проснулся.  В
коридоре послышалась возня, и в дверях появился Джонс с суровым взглядом
и кольтом в руке. Китаец мирно спал на своей лежанке,  перед  ним  стоял
поднос с опиумом. Он курил полдня, отравляя зловонием всю квартиру.
   - Все нормально, - сказал Малко.
   У него была тяжелая голова  и  горечь  во  рту.  Кроме  того,  дурное
предчувствие. Он выглянул в окно. Улица была пустынна, освещенная светом
"Конт Тауэр". Немного дальше  виднелся  зеленоватый  циферблат  огромных
часов, висевших над мостом.
   На улице показалась большая черная  машина.  Она  остановилась  почти
напротив дома, но никто из нее не вышел. Это  был  старый  "кадиллак"  с
высокой посадкой наподобие фиакра.
   Затем задняя дверца открылась. Из  машины  вышел  китаец;  за  ним  -
другой и третий. После этого открылась передняя дверца. Из нее вышли еще
три китайца. Не поднимая головы, гуськом, они перешли улицу  и  зашли  в
дом.
   Джонс тоже наблюдал за сценой. Не говоря ни  слова,  он  взвел  курок
своего кольта, затем отправился будить Милтона, храпевшего на диване.
   Малко схватился за телефон. Связь была отрезана. Противник  не  хотел
рисковать. В этот же момент погасло электричество.
   В дверь поскребли. Стоя на коленях в коридоре, Крис  Джонс  тщательно
прицелился в центр щита  и  нажал  на  курок.  Первый  выстрел  разбудил
старого китайца. Не успел он встать с лежанки, как  кольт  Криса  Джонса
был опорожнен, а дверь превратилась в решето.
   Горилла перебежал в комнату,  в  которой  находился  Малко.  Как  раз
вовремя: в то место, где он только что находился  посыпался  град  пуль.
Стрельба проходила почти бесшумно, слышно было  лишь  попадание  пуль  в
мебель или стены. Все китайцы были оснащены пистолетами с глушителями.
   Лежа на животе,  Милтон  выстрелил  из  "магнума".  У  него  не  было
глушителя. От его шума  должны  были  проснуться  все  соседи  и  начать
звонить в  полицию.  Наверное,  о  том  же  подумали  китайцы,  так  как
неожиданно все стихло.  В  окно  Малко  увидел,  как  четверо  китайцев,
несущие еще двоих, вернулись к машине и быстро уехали.
   Гориллы перезаряжали свое оружие. Старый китаец вновь принялся курить
дросс,       наполняя    комнату
отвратительным гнилостным запахом.
   Перестрелка продолжалась  не  больше  трех  минут.  Не  успел  черный
"кадиллак" свернуть за угол, как на улицу  на  полной  скорости  въехала
полицейская машина и остановилась напротив дома. Из  нее  вышло  четверо
полицейских. Они подозрительно осмотрели улицу, а  затем  направились  к
дому Чу.
   Малко  и  Джонс  встретили  их.  Они  показали   свои   удостоверения
лейтенанту, рассматривающему дыры в двери, и объяснили, что речь идет об
очень "секретном деле". Отправив сержанта  в  машину  позвонить  Ричарду
Худу, лейтенант неохотно удалился, сказав:
   - Я хочу вам напомнить, кто бы вы ни были, что  Сан-Франциско  -  это
город, в котором уже в течение шестидесяти лет не стреляют на улицах.
   - Послушайте, - сказал Малко после ухода полиции Чу, -  мы  не  можем
больше здесь оставаться. Они вернутся и перебьют нас.  Я  отвезу  вас  в
отель. Мы будем в гораздо большей безопасности. Худ даст  нам  несколько
человек, чтобы усилить охрану в коридорах...
   Старик решительно покачал головой.
   - Я хочу умереть в своем доме, - сказал он.
   - Зачем умирать, если можно жить, - взорвался Малко. - Но здесь я  не
отвечаю за вашу безопасность.
   - Нужно его связать и увести силой, - предложил Джонс. - Беру это  на
себя.
   - Нет, -  ответил  Малко  очень  серьезно.  -  Наш  друг  заслуживает
большего почтения.
   Он вытолкнул гориллу из комнаты и  сел  напротив  китайца.  Дискуссия
продолжалась час. Он непрерывно напоминал китайцу о нападении. Он понял,
что Чу знает, что обречен, и  может  рассчитывать  только  на  маленькие
радости. Наконец, китаец сказал:
   - Я доставлю вам  удовольствие.  Как  только  у  меня  будет  немного
опиума, я последую за вами.
   Малко повернулся к Джонсу.
   - Пойдите к Худу от моего имени. Скажите ему что хотите, но пусть  он
вас свяжет с Бригадой по борьбе с наркоманией. Выпросите у  них  немного
опиума.
   Горилла вышел, пожимая плечами.  Есть  вещи,  которые  он  решительно
отказывался понимать.
   Он вернулся через два часа, расстроенный.
   - У них нет опиума. У них только героин.
   Малко посмотрел на китайца.
   - Я знаю, где найти опиум, -  сказал  Чу.  -  Отправьте  его  в  бар,
который  называется  "Раунд  Тэйбл",  это  за  Фишерманварф,   рядом   с
рестораном "Ди Маджио". Пусть  он  сядет  за  столик.  Когда  официантка
подойдет, он скажет: "Дэнни Железная  Рука".  Она  спросит:  "Кто  это?"
Ответ должен быть: "Чемпион Иокогамы". После этого надо сказать, что это
для меня. За пятьдесят долларов можно получить первоклассный опиум.
   Малко кивнул и вышел проводить Джонса. Он  объяснил  ему  ситуацию  и
повторил странную  инструкцию.  Горилла  тотчас  же  уехал  на  "форде",
который забрал в отеле.
   Бар "Раунд  Тэйбл"  представлял  собой  низкопробное  злачное  место.
Основной клиентурой здесь были моряки, сексуальные маньяки  и  несколько
веселых туристов, привлеченных репутацией Сан-Франциско.
   Когда Крис Джонс вошел, он увидел  танцовщицу  с  обнаженной  грудью,
одетую только в набедренную повязку. У нее был потасканный  вид,  и  она
неумело вращала бедрами. Впрочем, это было не все. Все  официантки  были
без бюстгальтеров. Подошедшая к  Крису  официантка  была  высокой  рыжей
девушкой, довольно красивой. Одета она была лишь в сетчатые колготки. Ее
внушительные груди гордо торчали по  сторонам,  а  соски  были  обведены
губной помадой. Она выглядела не старше двадцати.
   Наклонившись, она коснулась грудью губ Криса.
   - Одно пиво и один раз виски, дружок? Пиво -  восемьдесят  центов,  а
виски - доллар. Надеюсь,  тебе  уже  исполнился  двадцать  один  год,  -
добавила она, лукаво подмигнув.
   Джонс вовсю пялил глаза. В Вашингтоне такой притон закрыли  бы  через
два часа. Девушка была неопытна и приняла сдержанность за  робость.  Она
наклонилась еще ниже, чтобы Джонс  мог  вдохнуть  запах  дешевых  духов,
которыми она была пропитана, не считая запаха пота, и спросила:
   - Тебе не скучно, волчонок? Ты угостишь меня?
   В то же время она раскачивала пупком перед носом Джонса. Это было уже
слишком. Он жалобно застонал и промямлил:
   - Я хотел бы поговорить с Дэнни, Дэнни Железная Рука...
   Девушка сразу напряглась и сухо спросила:
   - Кто это? Я не знаю никакого Дэнни...
   - Чемпион Иокогамы, - выдавил Джонс, проклиная Малко, ЦРУ и Китай.
   - Еще один наркоман, - вздохнула девушка. - Терпеть их не  могу:  они
никогда не думают о любви.
   Она ушла, покачивая бедрами.
   Джонс позеленел от злости. Она вернулась и  почти  швырнула  на  стол
виски, не глядя на  гориллу.  Прошло  четверть  часа.  Танцовщица  снова
поднялась на сцену, а официантки старались пробудить аппетит у  одиноких
клиентов. Джонс начал думать, что ниточка Чу оборвалась, когда  к  столу
подошел отвратительный тип. Это был китаец с  совершенно  круглым  ртом,
вокруг которого росла длинная  черная  щетина.  Его  глаза  заволакивала
беловатая жидкость, в  которой,  Крису  показалось,  плавали  насекомые.
Незнакомец был одет в бесцветную майку.  Огромные  руки  не  вязались  с
хилым телом.
   - Вы спрашивали  Дэнни  Железную  Руку?  -  поинтересовалось  ужасное
существо хриплым голосом.
   - Да, - ответил Джонс, преисполненный отвращения.
   Китаец гнусно улыбнулся:
   - Вам для шприца или вдыхания?
   Джонс покраснел до  корней  волос  и  отрицательно  замотал  головой.
Китаец продолжал.
   - Тебе что, кошачьей травы?  Трубку?
   - Трубку.
   - Бабки есть?
   Джонс показал свернутую трубочку десятидолларовых бумажек.
   - Тачка есть?
   Джонс утвердительно кивнул.
   - Тогда пошли.
   Не будучи  злопамятным,  горилла  оставил  на  столе  два  доллара  и
последовал за китайцем, едва  достигавшим  ему  до  плеча.  Но  плечи  у
китайца были очень внушительными. Они молча направились в паркинг.
   - Ты поедешь за мной до дома Ферри, остановишься, когда  я  дам  тебе
знать, - приказал Дэнни Железная Рука.
   Это  был  самый  мерзкий  квартал  Сан-Франциско.  На   берегу   моря
располагались офисы различных навигационных  компаний.  Внутри  квартала
ангары чередовались с  пустырями.  Между  ними  и  огромными  цементными
опорами Фривея извивалась улица. Здесь  жил  особый  люд,  странный  мир
карманников,  проституток,   наркоманов   и   убийц.   Почти   ежедневно
обнаруживали труп на пустыре или в мутной воде порта.
   Китаец  сделал  знак  Джонсу  остановить  машину  перед  домом  номер
четырнадцать на улице Пиер.
   Настороженный горилла незаметно засунул за пояс  кольт.  Здесь  могут
удавить за грош... От пола, загаженного отбросами, шло жуткое  зловоние.
Грохот Фривея над их головами заглушал все другие шумы, а свет почти  не
проникал сквозь запыленные стекла.
   Китаец  остановился  перед  силуэтом,  опирающимся  о  стояк.   После
короткого совещания он вернулся к Джонсу.
   - Все о’кей, давай бабки.  Шестьдесят  долларов.  Это  настоящий,  не
какой-то дросс.
   Джонс протянул деньги. Новое совещание. Дэнни Железная Рука  подозвал
его. Они прошли мимо силуэта  человека,  лицо  которого  Джонс  не  смог
различить в темноте. Пройдя метра четыре, Дэнни Железная Рука  приподнял
крышку мусорного ящика, порылся в нем, вынул пакет величиной  с  коробку
от сигарет и протянул  его  Джонсу.  Возле  мусорного  ящика  сидели  на
корточках два человека. Охрана Золотого  Тельца.  Джонс  сунул  пакет  в
карман куртки. Дэнни Железная Рука потянул его за рукав:
   - Я хочу свою долю, - сказал он жалобным тоном.
   Горилла  вынул  десятидолларовый  банкнот.  Китаец  радостно  схватил
деньги и исчез, не простившись. Джонс вернулся к машине, держа  руку  на
рукоятке кольта.
   Десять минут спустя он был у Телеграф Хилла. Ему открыл Милтон. Джонс
протянул пакет Малко, тот передал его Чу.
   Старик  очень  осторожно  открыл  пакет.   В   пакете   была   старая
заржавленная консервная банка, из которой он достал обернутый  в  бумагу
черный слиток. Он развернул бумагу и поднес слиток  к  носу.  Долго  его
нюхал, и лицо его выражало удовлетворение.
   - Очень хорошо, - пролепетал старик.
   - Еще повезло, - сказал Джонс. - Я бы ни за что не пошел его менять.
   Пора было уходить, но Малко решил, что предосторожность не  помешает.
Он снял трубку и позвонил Ричарду Худу:
   - Пришлите нам две патрульных машины,  -  попросил  он.  -  Нам  надо
перевезти нечто более ценное, чем все золото Форт-Нокса...  Может  быть,
это будет концом наших и ваших проблем.
   - Машины будут через десять минут, - сказал шеф полиции.
   Через некоторое время обе машины были на  месте.  Малко  попросил  их
охранять "форд".
   - Если заметите что-нибудь  подозрительное,  -  сказал  он,  -  сразу
стреляйте.
   Сержант, севший рядом с  шофером,  снял  оружие,  висевшее  на  щитке
приборов.
   Чу с достоинством сел в машину, Малко рядом с ним.
   По дороге ничего не произошло.  Чтобы  не  привлекать  внимания,  они
поднялись в отель из гаража. Полицейские остались на вахте в коридоре, у
одного из них было оружие. Другая патрульная машина все время  объезжала
здание.
   Сначала Чу бродил, как неприкаянный, по номеру-люксу, затем устроился
на ковре, обложившись подушками. Достал свой поднос  с  опиумом  и  стал
курить, охраняемый полицией Сан-Франциско...
   Малко сгорал от нетерпения. Он был уверен, что у китайца  есть  ответ
на все загадки. Нужно сохранить ему жизнь еще на несколько часов. Старик
находился в комнате  Малко,  в  соседних  комнатах  -  Джонс  и  Милтон.
Напротив ни одного здания, только небо.
   В дверь постучали. Джонс пошел открывать, прикрыв кольт салфеткой.
   В приоткрытую дверь просунулась красная  рожа  полицейского-ирландца.
Он сопровождал запыхавшегося  китайского  мальчика,  держащего  в  руках
огромный поднос, накрытый металлической крышкой.
   - Ты проверил, что там?
   - Не... - глупо ответил полицейский.
   Горилла выскочил сам и резко вытолкнул мальчика с  ношей  в  коридор,
затем снял крышку с подноса.
   Он увидел великолепную утку, несколько тарелок, чайник и лепешки.
   - Хорошо. Входи.
   Маленький китаец торжественно переступил порог и поставил  поднос  на
большой стол перед Малко и Чу.  Театральным  жестом  он  снял  крышку  и
пронзительным голосом сказал  несколько  слов  по-китайски.  Чу  склонил
голову, пуская слюну.
   - Что он говорит? - спросил Малко.
   - Он говорит, что его хозяин приготовил ее,  как  если  бы  это  было
последнее блюдо,  которое  я  съем  на  этой  земле...  Простая  формула
вежливости.
   Под подозрительным взглядом Джонса мальчик вынул из кармана небольшой
нож и открыл его. Жестом хирурга он стал снимать с утки блестящую кожицу
маленькими ломтиками, которые он укладывал на одной из тарелок.
   Когда не осталось ни миллиметра кожицы, он поставил перед  Чу  блюдо,
затем блюдце с соусом, тарелку с зеленью и лепешками, и лишь после этого
убрал поднос со стола.
   Чу с жадностью  взял  лепешку,  положил  на  нее  несколько  кусочков
кожицы, полил соусом, добавил зелени и сунул в рот.  Тщательно  прожевав
все это, он с наслаждением отрыгнул.
   Остолбеневшие гориллы смотрели на него.
   - Разве едят только кожу? - разочарованно спросили они.
   - Да, -  ответил  Малко.  -  Это  -  изысканное  блюдо.  Мясо  отдают
слугам...
   В тот же момент Чу пригласил их жестом отведать мясо.
   Малко вежливо отказался. Он устроился в  комнате  Джонса.  Брабек  не
осмеливался попросить, но ему очень хотелось попробовать  кусочек  кожи.
Он крутился вокруг китайца.
   Через пять минут он подошел к Малко с  жирными  руками  и  счастливым
видом.  Китаец  оказался  великодушным.  Чу   доедал   последние   куски
лакированной кожи, запивая ее зеленым чаем.
   После этого он с удовлетворением икнул, встал и заковылял к Малко.
   - Мне кажется, я смогу закончить работу к четырем часам, - сказал он.
- Я ее уже в основном сделал.
   По коридору с ружьем на плече  прогуливался  полицейский,  присланный
Худом. Джонс и Брабек были в соседних комнатах.
   Малко созерцал панорамный снимок своего замка,  держа  в  руке  рюмку
водки, а затем решил нарисовать камин для столовой.
   Он рисовал, когда в двери появился Чу.
   - Мне кажется, я нашел, - сказал он.
   Малко просиял. Наконец он получит ответ и  узнает  секрет  документа,
стоившего жизни стольким людям.
   - Я слушаю вас, - сказал он, приглашая китайца сесть.
   Оба гориллы затаили дыхание, с  почтением  глядя  на  кипу  листов  в
желтой руке Чу.
   - Как я вам уже говорил, это было очень  трудно.  Вы  уже  слышали  о
Триаде?
   Малко слышал об этом древнем  китайском  тайном  обществе,  известном
своими преступлениями. Но Малко не знал, что стало с этим обществом  при
коммунизме.
   - Власти всегда преследовали Триаду, - продолжал  Чу,  сделав  глоток
чая.  -  Члены  этого  общества  разработали   очень   сложную   систему
кодирования для передачи информации. Это  очень,  очень  сложно.  Прежде
всего есть шифр для чтения знаков. Смотрите.
   Он взял документ и указал Малко на буквы.
   - Смотрите, буквы в четырех углах следует читать  по  диагонали.  Они
дают  шифр.  Другие  буквы  берутся  из  центра   и   поворачиваются   в
направлении, обратном движению солнца. До  сих  пор  все  очень  просто.
Однако, если вы вздумаете переводить эти слова, то  это  вам  ничего  не
даст.  Именно  в  этом  мне  помогли  мои  знания  о  почтенном   тайном
обществе...
   Он лукаво улыбнулся.
   - Это код, которым обмениваются посвященные со времени  возникновения
Общества. (Он указал на первый иероглиф.) Посмотрите на этот знак: это -
слияние трех последующих знаков.
   Он  быстро  их   нарисовал.   Очарованный   Малко   следил   за   его
рассуждениями.
   - Эти три знака означают: "промыть уши".
   Пораженный Малко  взглянул  на  китайца.  Его  собеседник  улыбнулся,
показав корешки зубов и наполняя воздух зловонным запахом.
   - Члены Почтенного Общества были очень предусмотрительными, -  сказал
он. - Они  предусмотрели,  что  если  кому-нибудь  удастся  расшифровать
первый код, то он получит текст, не представляющий  реального  интереса.
Но Триада использовала секретный язык, на котором "промыть уши" означает
"убить", "съесть утку" значит "достать деньги". В глазах  непосвященного
этот знак означает иероглиф "сквозняк", а на самом деле это "пятая  ложа
Верности".
   Это было очень  увлекательно.  Неудивительно,  что  декриптологи  ЦРУ
ничего не смогли сделать. Но каким чудом это было известно Чу, спрашивал
себя Малко.
   По-видимому, Триада практиковала также телепатию, потому  что  китаец
сказал:
   - Мой высокочтимый отец был  членом  этого  почтенного  Общества.  Он
передал мне эти скромные знания.
   - Чем вы рискуете, выдав этот секрет? - спросил Малко.
   - Триады больше не существует, - прошептал старик.  -  Ее  уничтожили
те, кто сегодня использует ее язык. В противном случае этот секрет  умер
бы со мной.
   Потребовалась вся воспитанность Малко, чтобы не вскипеть. У него  был
ответ на все вопросы, поставленные в Вашингтоне, а