плащом.
   Когда из холла Би-Би-Си за их спиной вышел мальчуган, оба вздрогнули.
   - Если так пойдет и дальше, мы начнем палить по собственной  тени,  -
заметил Конор Грин.
   Семь часов без минуты. Малко зябко поежился от ледяного  ветерка.  То
ли еще будет в ноябре!
   Маленький серый  "остин"  тихо  выкатился  из  Бэдфорд-стрит,  словно
водитель раздумывал, куда ехать дальше... Объехав конную статую,  машина
стала в пяти-шести метрах от входа в здание Би-Би-Си.
   - Внимание! - бросил Малко.
   Правая передняя дверца распахнулась, из  машины  выскочил  человек  п
пустился бежать что было мочи в сторону Ормо-авеню.  Все  произошло  так
быстро, что они даже не видели его лица.
   Стрелки  на  крышах  оповестили  пронзительным  свистом   сотрудников
Особого отдела, которые покинули свои убежища и перекрыли Ормо-авеню.
   Выхватив оружие, Малко, а следом за ним  и  Конор  Грин  подбежали  к
"остину".
   На  переднем  сиденье,  пристегнутый   страховочным   ремнем,   сидел
Однорукий Брайан. Сзади не было никого.
   Малко рванул дверцу. Ирландец сразу  повалился  набок.  Малко  увидел
остекленевшие глаза, длинный потек застывшей крови сзади на  шее.  Потом
он увидел объемистый коричневый сверток, лежащий на  заднем  сиденье,  и
все понял.
   Он кинулся бежать во всю прыть к входу в здание Би-Би-Си.

Глава 20

   Малко запнулся о ступеньку подъезда и въехал на  животе  в  мраморный
холл Би-Би-Си. Опередивший его Конор Грин нырнул вперед  одновременно  с
ним. В ту же секунду здание содрогнулось  от  страшного  взрыва.  Волной
раскаленною воздуха  сорвало  бронзовые  двери,  выбило  все  стекла  до
единого. Блеснул гигантский багряный сполох, заклубился  черный  дым,  в
воздух взвились обломки...
   Укрывшись за колонной, едва переводя дух от бешеной  гонки.  Малко  и
Грин пригнулись и втянули голову в плечи.
   По холлу  метались  служащие,  на  некоторых  одежда  была  выпачкана
кровью: многих ранило осколками стекла.
   - Замечательное свидание! - усмехнулся Конор Грин. - Я сказал  давеча
"тарелочка", но сравнение, пожалуй, слабовато!
   Малко выбежал наружу. Черный дым еще не рассеялся. В десяти шагах  от
входа на тротуаре лежала навзничь женщина: осколком  стекла  ей  отсекло
левую руку. Малко искал  взглядом  "остин",  но  от  него  остался  лишь
почерневший остов, смутно видневшийся  сквозь  дымную  пелену.  Отовсюду
бежали полицейские и солдаты. Из дыма возникло  два  сыщика  из  Особого
отдела, крепко державшие растрепанного,  перепуганного,  дрожащего,  как
осиновый лист, человека.
   Малко подошел к ним.
   - Это он вел машину?
   - Я не виноват! - возопил пленник. - Они заставили меня!
   Из его сбивчивых объяснений явствовало, что какая-то монашенка учтиво
попросила подвезти ее,  когда  он  заправлялся  на  станции.  Как  истый
католик, он охотно согласился, тем более  что  служительница  Бога  была
просто очаровательна, - ангел, слетевший с небес.  Однако  когда  машина
тронулась, небесное создание ткнуло водителю  под  ребра  автоматический
кольт 45-го калибра, в  котором  не  было  ничего  небесного  и  который
монашенка достала из складок своего просторного одеяния.
   Водителю пришлось пригнать машину к пустому складу на  Альберт-стрит,
где их ждали люди в масках, нафаршировавшие "остин" взрывчаткой.
   До тех нор все происходило в полном соответствии с обычной процедурой
подготовки террористического акта боевиками ИРА.
   Но вот потом появилось нечто новое: прежде, чем отправить водителя  в
путь, к нему  в  машину  посадили  попутчика  -  еще  не  остывший  труп
Однорукого  Брайана,  убитого  выстрелом  в  затылок.  Затем   монашенка
приказала ему ехать к зданию Би-Би-Си, предупредив,  что  за  ним  будет
следовать машина ИРА и что если он вздумает остановиться но дороге,  его
немедленно уничтожат...
   Несчастный был настолько напуган, что неукоснительно сделал все  так,
как ему приказали, и несколько опамятовался, лишь  оказавшись  у  здания
Би-Би-Си: он бросился бежать со всех ног, ища спасения от адской машины,
включенной на складе. Полицейские Особого отдела без труда задержали его
на Ормо-авеню...
   Малко переглянулся с Конором Грином.
   - Маурин вернулась! - сказал ему Малко.
   Данное водителем "остина"  описание  совпадало  с  приметами  молодой
активистки, да и решительность была ее...
   ИРА прибегала к сильным средствам, чтобы отправить его на  тот  свет.
Взрыв на  вилле  был  всего  лишь  предупреждением.  Возвращение  Маурин
означало, что начинался поединок, который прекратится  лишь  со  смертью
одного из противников. Малко достаточно знал Маурин и понимал,  что  она
не  простит  ему  обмана.  Отныне  он  стал  человеком,  жизнь  которого
подвергалась опасности больше, чем чья-либо иная  в  Северной  Ирландии,
ибо, если он верно рассуждал, Тревор Мак-Гуайр также желал его смерти.
   Подошел полицейский в форме, брезгливо неся на отлете какой-то темный
предмет. Малко узнал деревянную руку Брайана.
   Маурин вскоре узнает, что покушение не удалось. Тут  Малко  пришла  в
голову одна мысль.
   - Вы не знаете. Особый  отдел  делал  обыск  на  квартире  Маурин?  -
спросил он Конора Грина.
   - Понятия не имею, но это  легко  узнать,  -  ответил  американец.  -
Достаточно телефонного звонка Джасперу!
   - Звоните, - последовало в ответ. - Немедленно. Это  очень  важно.  И
спросите, не нашли ли они что-нибудь любопытное, так, вообще...
   Американец вернулся в разгромленный холл Би-Би-Си, Малко  же  остался
на  улице.  Собралась  небольшая  кучка   зевак,   оттесняемых   военным
оцеплением. Жители Белфаста давно уже  перестали  обращать  внимание  на
взрывы, опустошающие их город.  Бригада  дворников  принялась  за  дело,
убирая сор  и  обломки.  На  противоположной  стороне  площади  служащие
торговца автомобилями уныло прибивали  гвоздями  куски  картона  на  том
месте, где была витрина их магазина...
   Вернулся Конор Грин.
   - Они сделали обыск и опечатали двери, потому что квартира  числилась
за Биг Лэдом, но ничего особенного не нашли, не считая листовок.
   - Спасибо, - поблагодарил Малко.
   Карета скорой  помощи  увезла  останки  Брайана.  Где-то  в  Белфасте
недруги Малко готовили, наверное, новое покушение. Если  он  не  покинет
город, единственная для него возможность остаться в живых заключалась  в
том, чтобы разгадать их замыслы и нанести удар первым. Иначе в следующий
раз "скорая" приедет уже за ним...
   - Пожалуй, я вернусь в "Европу" пешком, - сказал он американцу.
   Конор Грин покачал головой:
   - Вы - мертвец на 99 с половиной процентов... Лучше не  упрямьтесь  и
уезжайте. Вам не найти  ни  Маурин,  ни  таинственного  доносителя.  Они
здесь, как рыбы в воде. А вот вы вполне можете  стать  тысяча  семьдесят
восьмым убитым с начала ирландской революции...
   Малко повел рукой, давая понять, что от судьбы не уйдешь.
   - Я мог бы, например, заболеть раком. До вечера.
   Все  расположенные  поблизости  улицы  были  усыпаны  битым  стеклом.
Счастливый день для стекольщиков! Малко гадал, где  могла  быть  Маурин.
Теперь-то  он   понимал,   что   ИРА   располагала   мощной   подпольной
организацией,  о  существовании  которой  люди  вроде  Туллы   даже   не
догадывались. Организацией, благодаря  которой  люди,  подобные  Тревору
Мак-Гуайру, долгие годы оставались неуловимыми для  англичан  и  которая
заставляла подрывников служить целям, о  которых  они  и  не  помышляли.
Убежденные в том, что сражаются с протестантами, они в  действительности
содействовали советскому проникновению в Ирландию.
   Малко вышел на Грейт Виктория Стрит и  вдруг  остановился,  повинуясь
мгновенному побуждению. Не поднимаясь к себе в номер, он  отправился  на
стоянку, сел в машину и поехал.
   Он не снял пуленепробиваемого жилета, хотя в  нем  было  невообразимо
душно: там, куда он ехал, он мог спасти ему жизнь...

***

   Жилой район Андерсонстаун имел  все  тот  же  удручающий  вид.  Чтобы
попасть туда, Малко избрал длинный кружной  путь  через  Лисберн-роуд  и
Саффолк, лишь бы не попасться кому-нибудь на глаза на Фоллс-роуд.
   Безлюдье, облезлые серые стены дешевых домов, пожелтелая трава лужаек
и всюду намалеванные смолой надписи, призывающие самые страшные кары  на
голову англичан.
   Малко оставил машину при въезде в квартал, рядом с жалкой  бакалейной
лавчонкой, и продолжил путь пешком, чувствуя на себе взгляды из  каждого
окна. Слава Богу, телефонные аппараты были редки в Андерсонстауне, да  и
Маурин с друзьями вряд ли ждали его. Разыскав  дом,  где  произошла  его
первая встреча с Маурин,  он  ощутил  какое-то  непонятное  стеснение  в
сердце. Сколько событий произошло с тех пор!.. Оглядевшись по  сторонам,
он начал взбираться по наружной лестнице, такой же грязной, как и в  тот
день.
   Взглянув сверху на Белфаст, он подумал вдруг с удивлением, чего  ради
его потащило в Северную Ирландию...
   На площадке третьего этажа было темно, так что ему пришлось посветить
себе спичкой. То, что он увидел при ее желтом свете, так  его  поразило,
что он обжег себе пальцы. Знать, не зря он ехал сюда... Пломбы на дверях
квартиры Биг Лэда были сорваны, а дверь приоткрыта!
   Малко вытащил из-за пояса пистолет,  сдвинул  предохранитель,  пинком
распахнул дверь и отскочил вбок. Дверь  ударилась  о  стену  и  осталась
открытой. Внутри - никакого движения. Немного подождав, он вошел,  держа
пистолет  наготове.  Квартира   была   пуста.   Он   быстро   обследовал
развороченные комнаты. Судя по всему, никто не жил  здесь  после  гибели
Биг Лэда...
   Зайдя в убогую гостиную, он направился прямо к тайнику, откуда Маурин
достала "Калашников". Он повернул дно шкафа и обследовал углубление  под
ним.
   Пусто. А поскольку англичане не изъяли  автомат,  предположение,  что
его  унесла  Маурин,  представлялось  весьма   вероятным.   Он   сел   в
задумчивости на диванчик. Пломбы сорвали недавно, брать в квартире  было
нечего, не считая винтовки. Все было ясно, как божий день.
   После неудачного покушения у здания Би-Би-Си Маурин поспешила забрать
оружие, чтобы оставить за собой инициативу.  Малко  подумалось  вдруг  о
шести английских солдатах, застреленных в Лондондерри,  как  утверждали,
лично Маурин.
   Выходило так, что он был седьмым в этом перечне.

***

   Малко налил себе  водки,  положил  льда  и  пригубил,  глядя  в  окно
гостиничного номера. Из своей поездки в Андерсонстаун он вернулся  прямо
в "Европу", никому не обмолвившись ни словом. Он понимал, что его  жизнь
- в его собственных руках. Чтобы  спасти  ее,  ему  достаточно  было  бы
уехать из Ирландии. Маурин не стала бы искать его в Лицене,  ей  хватало
своих забот...
   Ио  тогда   Тулла   останется   в   тюрьме   и   просидит   там   лет
десять-пятнадцать, лучшие годы своей жизни. А у него навсегда  останется
во рту горький вкус поражения... И тут ему не поможет ни все золото ЦРУ,
ни ласки всех женщин мира.
   В то же время он сознавал, что никакая охрана, сколь  бы  совершенной
она ни была, не спасет его от пули, пущенной из  винтовки  с  оптическим
прицелом человеком, решившимся убить его. Разве что его будут  возить  в
танке, да и то еще неизвестно... Прежнему командующему войсками  особого
назначения пришлось бежать в Южную Африку от мести  боевиков  ИРА.  Рано
или поздно, тем более  что  в  Белфасте  Маурин  могла  рассчитывать  на
многочисленных  помощников,  ему  прострелят  голову.  Единственным  его
козырем оставалось время. Маурин  знала  теперь,  что  за  ней  охотятся
англичане, а потому постарается как можно скорее убить его и скрыться  в
Южной Ирландии.
   Малко поднял глаза, обводя взглядом  крыши  стоящих  напротив  домов:
может быть, в эту самую секунду она  брала  его  на  мушку.  Он  подавил
тревожное чувство, рассудив, что после  взрыва  прошло  всего  несколько
часов и что необходимо  время  для  подготовки  нового  покушения.  Этой
короткой  передышкой  можно  было  воспользоваться,  чтобы  бежать  либо
нанести упреждающий удар...
   Он старался видеть глазами Маурин. Внезапно его взгляд остановился на
громадном  недостроенном  здании  на  углу  Ховард-стрит.  Его  бетонная
коробка громоздилась как раз напротив  "Европы".  В  тот  же  миг  Малко
осознал, что именно оттуда Маурин постарается убить его.  Лучшего  места
невозможно было найти: высоко,  безлюдно,  легко  достижимо.  Забравшись
туда, она могла часами высматривать его...  Едва  смеркнется,  обитатели
гостиничных номеров будут ясно рисоваться  на  фоне  освещенных  окон  -
прекрасная мишень! Находиться в номере и не подойти рано  или  поздно  к
окну было просто немыслимо. Узнать номер его  комнаты  не  составит  для
Маурин ни малейшего труда. А с такого расстояния  меткий  стрелок  вроде
Маурин попадет в долларовую монету...
   А уж в голову австрийского князя и подавно! Предвкушение борьбы вновь
горячило кровь Малко. Мозг его заработал  как  вычислительная  машина  с
высококачественной программой. Постояв еще немного у окна, он  отошел  и
налил себе водки. Но на этот  раз  он  выпил  ее  безо  льда  и  грустно
усмехнулся на свой счет.
   Он обыграет  Маурин,  играя  по  ее  же  правилам.  Это  походило  на
увлекательную  шахматную  партию,  где  мат  грозил  либо  королю,  либо
королеве, оставшимся вдвоем на доске. Либо обоим сразу.

Глава 21

   Малко поудобнее приложился к "нато" и медленно повел дулом,  чтобы  в
поле зрения оптического прицела попал другой  этаж  строящегося  здания.
Обращенная к "Европе" стена была сплошной. Лишь  на  фасаде,  повернутом
почти под прямым углом к "Европе", зияли пустоты  семи  верхних  этажей.
Перемещать  ствол  нужно   было   чрезвычайно   медленно,   потому   что
300-миллиметровый  телеобъектив,  которым  был  снабжен  укрепленный  на
винтовке "Стар-Трон", имел крайне узкое поле обзора - шесть градусов  от
силы. Но оптика была чудом техники.  Несмотря  на  непроглядную  темень,
Малко  видел  любой  предмет  так  же  ясно,  как  средь  бела  дня,  на
зеленоватом фоне прицела.
   Малко держал  в  руках  самозарядную  винтовку  "Нато"  калибра  7,65
миллиметра с обоймой патронов ударного действия,  убивающих  в  пятистах
метрах, а здание, которое он держал на прицеле, отстояло не  более,  чем
на двести метров.
   Малко стоило немалых хлопот  раздобыть  светоумножитель  "Стар-Трон",
усиливающий в 50000 раз рассеянный  звездный  свет.  Без  помощи  майора
Джаспера его усилия никогда не увенчались  бы  успехом.  Лишь  несколько
частей особого  назначения  британских  вооруженных  сил  были  оснащены
подобными приборами.  Это  было  даже  лучше  инфракрасного  прожектора,
потому что  в  этом  приборе  изображение  не  окружала  светлая  кайма.
Понадобилось ходатайство одного из начальников Ми-5,  чтобы  Белфастская
штаб-квартира согласилась одолжить один из таких приборов. Согласилась в
высшей степени неохотно, ибо если такое  снаряжение  попало  бы  в  руки
террористов, последствия были бы ужасающими.
   Малко уже полчаса находился у себя в номере, куда вошел,  не  зажигая
света. Если Маурин, или кто-нибудь еще,  уже  наблюдала  за  его  окном,
ничто не могло выдать его присутствия. В продолжение всего этого времени
он тщательно обследовал сквозь прицел все места, где  мог  бы  прятаться
снайпер. По временам из-за нервного напряжения его начинала бить  дрожь,
и он так пристально вглядывался в зеленоватые  очертания  изображения  в
прицеле, что глаза начинало ломить. Ему  и  хотелось,  но  он  и  боялся
обнаружить то, что искал. Конор  Грин  решительно  осудил  его  затею...
Насколько проще было  бы  установить  на  крыше  "Европы"  прожекторы  и
включить их все сразу, одновременно окружая строящийся дом...
   - Но тогда англичане припишут весь успех себе, - возразил Малко. - Уж
позвольте мне поохотиться в одиночку.
   Только в этой охоте он сам мог оказаться добычей, ибо не был  уверен,
что Маурин не имеет инфракрасного прицела или чего-нибудь в этом роде, а
в этом случае она сама ловит его теперь на мушку...
   Малко опустил тяжелую автоматическую  винтовку,  передохнул  и  навел
прицел  на  первый  слева  проем  предпоследнего  этажа.  И  тут  сердце
заколотилось так, что стало больно в груди. Он затаил дыхание и, сколько
мог, расширил глаза, непроизвольно стискивая винтовку изо всех сил.
   Что-то темнело в проеме стены. Для сравнения Малко перевел прицел  на
соседний, снова вернулся к первому, чувствуя, что  нервы  его  натянуты,
как струна. Ему понадобилось более минуты, чтобы удостовериться  в  том,
что ему не померещилось: тот, или та, кто притаился в доме напротив, был
одет в черное и оставался невидим на темпом фоне.  Невооруженным  глазом
его невозможно было бы разглядеть.
   Он готов был пуститься в пляс от радостного сознания, что не  ошибся,
но в то же время испытывал какое-то странное отвращение, которое знакомо
охотнику, видящему слишком легкую добычу. Малко простоял так минут пять,
взглядывая временами в прицел и не решаясь стрелять. Кто там прячется? -
гадал он. - Маурин? Какой-нибудь другой снайпер  ИРА?  Может  быть,  сам
Тревор Мак-Гуайр?  Хотя  вряд  ли  "полковник"  снизошел  бы  до  работы
рядового исполнителя.
   Малко прицелился. Теперь он ясно различал в глубине  проема  на  углу
здания плечи и голову стрелка, припавшего на колено у стены. Он легонько
придавил пальцем курок, пробуя его податливость, задержал дыхание: жизнь
человека но ту  сторону  улицы  была  в  его  власти.  Когда  его  слуха
достигнет звук выстрела, он уже будет умирать. Не было человека, который
остался бы жив, получив пулю из "нато" на таком расстоянии.
   Он вспомнил серые глаза Маурин, и палец его соскользнул с курка.  Ему
не удавалось заставить себя поступить так, как поступил бы убийца. Малко
стоял неподвижно, отстранившись от прицела, слушая громкие удары  сердца
и досадуя на себя. Он-то был убежден, что  тот  не  испытывает  подобных
угрызении совести, что будет терпеливо ждать, когда в  комнате  зажжется
свет.
   Повинуясь мгновенному порыву, он решил прекратить эту жестокую  игру,
потому что придумал кое-что получше. Малко положил винтовку на пол, отер
лоб шелковой салфеточкой и вышел из  комнаты.  Конор  Грин  ждал  этажом
ниже, в номере 707.
   Увидев Малко, американец едва не опрокинул бокал "Джи энд Би".
   - Ну что?
   - Он там, - сказал Малко. - Я хочу просить вас об одной услуге.
   Явно недовольный, Конор Грин насупился:
   - Нет уж, увольте! Тарелочку я больше изображать не стану!
   - Что вы, об этом и речи нет! - успокоил его Малко.
   Он объяснил американцу, что ему нужно  делать,  и  вышел  из  номера.
Нельзя было терять ни секунды.

***

   Ударившись коленом о цементный выступ, Малко закусил губу,  чтобы  не
взвыть от боли. Опустившись на корточки в  углу  лестничной  клетки,  он
подождал, когда утихнут волны боли и успокоится дыхание. Он взобрался на
шестнадцатый этаж строящегося здания, где притаился убийца из ИРА. Всего
в нескольких шагах от него. Он прикинул, сколько  времени  прошло  после
того, как он вышел из гостиницы. Минут десять. Нужно было спешить.
   Перелезть через забор не составило труда, но, взбираясь  в  кромешной
темноте по лестнице без перил и  стараясь  двигаться  бесшумно,  он  раз
десять едва не свалился  в  пустоту.  Он  не  знал,  был  ли  здесь  еще
кто-нибудь, кроме снайпера. Ведь его  могли  прикрывать  бойцы  ИРА.  Он
встал на ноги, неслышными шагами пересек пространство, отделявшее его от
комнаты, где притаился убийца. По счастью, шум  ветра  заглушал  большую
часть звуков. Малко старался дышать бесшумно и ставил ноги с  величайшей
предосторожностью: пол был весь в буграх и  ямках  и  завален  всяческим
хламом, оставленным строителями. Стоило сделать неловкий шаг, и весь его
план пойдет насмарку.
   Он замер  в  неподвижности,  прижавшись  к  стене  и  всматриваясь  в
светлеющий  прямоугольник  стенного  проема.  Вытянув  шею,  он   увидел
городские огни и фасад "Европ