ет
выстрелить в него и спокойно скрыться.

***

   - Привет, старый плут!
   Герольд смотрел на Гарри  Эривана  с  самодовольным  и  самонадеянным
видом. Они почти столкнулись напротив стенда универмага на улице Хамрах.
   В Бейруте все друг друга знают. Герольд  изредка  встречал  Гарри  за
аперитивом  в  "Сен-Жорже".  Поскольку  Гарри  был  фотографом,  Герольд
обращался к нему с просьбами познакомить его  со  зрелыми  и  скучающими
женщинами. А  сам  в  свою  очередь  сводил  Гарри  с  легко  Доступными
девочками.
   - Что ты здесь делаешь? - спросил англичанин. - Кадришь малолеток?
   Глаза Гарри сверкнули.
   -  Мне  сказали,  что  в  одном   кафе   много   студенток,   которые
подсаживаются к клиентам. Я просидел целый час, но напрасно...
   Герольд снисходительно улыбнулся.
   - Потому  что  ты  глупец.  Почему  не  обратишься  ко  мне?  Хочешь,
познакомлю тебя с потрясающей девочкой? С француженкой. Может, ты  видел
ее в казино. Ее зовут Мирей.
   Армянин чуть не пустил слюнки.
   - Познакомь.
   Герольд сказал покровительственным тоном:
   - Труда не составит. Поужинаем  вместе  послезавтра  в  "Гренуй".  Ты
обалдеешь, когда увидишь ее. А она - когда увидит тебя.
   Армянин непонимающе спросил:
   - Почему?
   - Понимаешь, ты похож на одного типа. Того, что убил Авеля  Жезина  у
нее на глазах. Если ты еще наденешь американский плащ, у нее будет  шок.
Впрочем, это ее только возбудит.
   Гарри сразу вспотел. Так это?.. Это танцовщица, которая была с Авелем
Жезином и увидела его, когда... когда он... И она наверняка узнает  его,
если они будут ужинать вместе!  Но  Герольд,  играющий  портсигаром,  не
заметил смятения армянина.
   - Если хочешь, мы можем потом зайти  в  Клуб,  и  я  представлю  тебя
американцу, ведущему расследование.
   Гарри не проявил ни малейшего интереса и к этому знакомству.
   - Не знаю, смогу ли я... - неуверенно произнес он. -  У  меня  сейчас
много работы.
   Герольд властно взял его за руку.
   - Не дури. Если  тебе  действительно  некогда,  то  я  могу  привести
малышку  к  тебе  в  мастерскую:  она  будет  позировать.  Она   обожает
оголяться.
   У армянина сейчас было  только  одно  желание:  сбросить  назойливого
собеседника  в  ближайшую  сточную  канаву.  Герольд   оказывал   услуги
подобного рода, воображая, что это дает ему  власть  над  людьми.  Гарри
протянул ему руку.
   - Пока. До послезавтра.
   Он вернулся к "мустангу", оставленному на площадке напротив ресторана
"Гренуй". В его распоряжении было два  дня,  чтобы  найти  решение.  Эта
Мирей представляет для него смертельную опасность, а он даже  не  знает,
где она живет! Он размышлял, под  каким  соусом  преподнести  это  блюдо
майору Давидяну. Даже если он не пойдет на ужин, этот самодовольный осел
Герольд может рассказать о нем американцу и навести того на след. Как  в
романе из черной серии.

***

   Майор Давидян едва сдержался, чтобы не запустить  стаканом  в  Гарри.
Пустыми глазами он оглядывал красные стены "Дюка  оф  Вестминстер",  где
обычно собирались ливанские барбузы. Он приходил сюда два раза в неделю,
чтобы получить  информацию  об  арабской  мире,  к  большому  недоумению
американских и английских журналистов, не понимающих,  почему  сотрудник
КГБ рассказывает им о том, что Сирия недавно получила САМ-3, в то  время
как КГБ был заинтересован в распространении этой информации.
   - Ты законченный дурак, - прошипел он Гарри по-армянски.
   Фотограф опустил голову.  Его  заплывшее  лицо  приобрело  упрямое  и
мрачное выражение. Он подумал о своих родителях: русским ничего не стоит
расправиться с ними. Он начал жалко защищаться.
   - Я надеялся, что она меня никогда не увидит. И я ведь могу не  пойти
на этот ужин...
   Сотрудник КГБ взорвался.
   - Ты уже и так наделал достаточно глупостей! И на ужин пойдешь!
   - Но если...
   Давидян откинул голову назад, в его глазах блеснул холодный огонек.
   - Ты сделаешь то, что я скажу. Я получил еще  несколько  приказов  из
Москвы. Торговый контракт с Китаем не должен быть подписан! Мы  помешаем
этому любой ценой. У тебя есть еще ампулы?
   - Две.
   - Хорошо. Я предупрежу тебя. Тебе придется  более  тщательно  изучить
привычки Халила Жезина.
   Гарри не испытал особого энтузиазма.
   - У него сильная охрана. Кроме того, этот американец...
   - Американец скоро исчезнет, - уверенно отрезал  майор.  -  А  теперь
можешь идти.
   Гарри, не морщась, допил свой арак  и поднялся.
   Что случится послезавтра, если девушка узнает его?
   Он вышел на улицу и поежился: с моря дул ледяной ветер.
   Он пересекся с барбузом Эли, лениво улыбнувшимся ему. Эли  знал,  что
Гарри был информатором КГБ. Но кто в Бейруте не работал по крайней  мере
хотя  бы  на  одну  разведслужбу?  Недавно   был   арестован   кувейтец,
признавшийся, что работает одновременно на семь разных разведок. Это  не
считая тех, о которых он умолчал...

***

   Крис Джонс с отвращением вдохнул влажный воздух и сказал вполголоса:
   - Еще одна гнусная развивающаяся страна.
   Милтон Брабек в ответ хмыкнул. Он оглядел голубыми холодными  глазами
зал ожидания, заполненный арабами с темными и блестящими от жира лицами,
женщинами в  черных  одеждах,  детьми  с  бритыми  головами.  Концентрат
Среднего Востока.
   - Это не развивающаяся страна,  Крис,  -  возразил  он,  -  а  страна
плодящихся козлов.
   - Да, наверное, так, - вздохнул Крис.
   Он протянул свой служебный паспорт ливанскому таможеннику, который не
глядя проштамповал его. У ливанцев хотя и есть  недостатки,  но  они  не
страдают недоверчивостью,  а  их  подражание  Европе  даже  трогательно.
Телохранители ЦРУ медленно продвигались в очереди. Глядя на  их  крупные
фигуры, черные плащи и шляпы на голове, сразу можно было сказать, где  и
кому они служат. ЦРУ использовало их,  бывших  морских  пехотинцев,  для
особо серьезных операций, требующих применения грубой силы. А у них сила
была. Высокие, худощавые, оба с короткой стрижкой, они вызывали уважение
каждого, кто обращал внимание на их огромные кулаки,  какими,  казалось,
можно убить быка.
   Для того чтобы добиваться в жизни успехов, они оба пользовались одним
рецептом: стрелять метко и быстрее других... С Малко  они  уже  работали
раньше.
   Милтон  разглядывал  сногсшибательную  иорданку,  ярко  раскрашенную,
одетую в супермини-платье из кружев.
   - Здесь не так уж скучно, - усмехнулся он. -  Наверное,  князь  Малко
времени зря не теряет.
   Они оба испытывали к Малко смешанное чувство восхищения и  осуждения,
считая, что тот часто нарушает священную заповедь: делу время, а  потехе
час.
   Выйдя из зала на улицу, Милтон Брабек поежился от холода.
   - Мы здесь  замерзнем,  как  в  Афганистане,  -  простонал  он.  -  Я
рассчитывал на солнце и кокосовые пальмы.
   - Зато здесь много обезьян, - сказал Крис, покосившись на  носильщика
в лохмотьях. - Нельзя всего требовать сразу.
   Оба они были родом со Среднего Запада,  и  уже  Нью-Йорк  казался  им
иностранным городом. Поэтому их замечания  о  ливанцах  были  совсем  не
расистскими, а попросту дилетантскими. Они делили  мир  на  страны,  где
можно выпить воду из-под крана и  не  упасть  замертво,  и  страны,  где
упадешь почти наверняка. Ливан попадал для них в категорию последних.
   Шофером такси оказался веселый, жизнерадостный ливанец-христианин. На
протяжении всего пути он оборачивался к ним с гнусными подмигиваниями.
   -  Если  джентльмены  хотят  познакомиться  с   девочками,   я   могу
устроить... Можно отправиться прямо сейчас, а в отель потом...
   - Мы едем в "Фоницию", -  оборвал  его  Крис.  -  И  кроме  того,  не
страдаем от воздержания.
   Милтон Брабек промолчал. Он позволял себе вольности гораздо чаще, чем
Крис Джонс, рассматривающий ЦРУ как школу чести, а себя и своего друга -
как священников в штатском...
   Малко ужинал в  ресторане  "Фониция"  с  Крисом  Джонсон  и  Милтоном
Брабеком. "Гориллы" уже начинали ощущать семь часов разницы во времени с
Нью-Йорком и клевали носом.
   - Идите спать, - сжалился над ними Малко. - Завтра  начнете  охранять
Халила Жезина.
   Он тоже  чувствовал  себя  усталым.  Вчерашний  день  был  длинным  и
тяжелым.  Вечером   позвонила   Ури,   ничуть   не   обескураженная   их
злоключением, но он мужественно отказался от встречи с ней. Приезд  двух
"горилл" обрадовал его. Теперь он был почти уверен в том, что ливанец не
станет жертвой таинственного убийцы из КГБ.
   Новая комната Малко была еще просторнее и выходила на море.
   Не успел он войти, как раздался  телефонный  звонок.  Это  был  Халил
Жезин.
   Ливанца очень обрадовало прибытие двух телохранителей.
   - Завтра Myна устраивает прием, - напомнил он. - Вы тоже приглашены.
   Малко поблагодарил. Прежде чем повесить трубку, ливанец сказал:
   - Сегодня мне звонили китайцы. Они обеспокоены моим молчанием.  Я  им
сказал, что жду окончательного ответа из Вашингтона. Они торопят меня.
   Малко это знал. Но что  он  мог  ответить?  Пока  он  ни  на  шаг  не
продвинулся в своем расследовании. Наоборот,  сейчас  охотились  за  ним
самим. Уже пытались убить и наверняка повторят попытку.
   Прежде чем улечься, он заглянул во все  шкафы  комнаты.  После  этого
закрыл дверь на цепочку и плотно  повернул  ручку  балконной  двери.  На
балкон легко было проникнуть из соседнего номера.
   Несколько секунд он смотрел на то, что  осталось  от  фотографии  его
замка: именно из-за него он шел на безрассудные авантюры. Больше всего в
этот раз его раздражало то, что он все еще не мог выйти ни на один след,
не считая загадочной Муны Жезин.

Глава 8

   - Потанцуем, Муна?
   Молодой длинноволосый ливанец  с  талией,  перетянутой  металлическим
поясом, взял Муну за руку и увлек в центр салона. Она улыбалась, немного
опьяневшая, самоуверенная, красивая в своем длинном серебристом платье с
большим боковым вырезом, как у  профессиональных  танцовщиц,  обнажающим
ногу до бедра. Утонувший на канапе в подушках Халил пожирал ее глазами.
   А она, бесстыдно покачивая бедрами, прошла мимо него,  а  затем  мимо
Малко, бросив на него, через плечо длинноволосого, не то  призывный,  не
то оценивающий взгляд.
   Ага, значит, не забыла, что Халил представил их недавно друг другу.
   И в салоне, не  отрываясь,  все  смотрели  только  на  нее,  особенно
мужчины: она была обворожительна.
   На приеме, который устроила жена Жезина,  собралось  около  полусотни
гостей,  если  не  больше.  Некоторые  из  них  исчезали,  на  смену  им
появлялись другие, все более и более молодые. Любители плотно  и  вкусно
поесть собирались в соседней комнате-столовой, где были накрыты  столики
с горячими блюдами и закусками. Между столиками бесшумно сновали лакеи в
вышитых суданских платьях, разнося напитки. Чего  тут  только  не  было:
вина различных марок, шампанское, виски, ликеры, джин...
   Да, Халилу и Муне не запретишь жить красиво!
   Малко  с   отсутствующим   видом,   сквозь   полуопущенные   ресницы,
осматривался вокруг. Как много красивых, с вызывающей внешностью женщин,
изнеженных, томных мужчин! Ни одного знакомого, за исключением  Герольда
с Мирей, что удобно устроились рядом с ним.  На  француженке  золотистые
шорты, настолько облегающие, что, казалось, готовы треснуть при малейшем
ее движении. Как оказалась тут эта пара? Кто их пригласил?
   Улыбнувшись Мирен, он переместил взгляд  и  увидел  молодую  женщину,
единственную в салоне, которая была лишена светского шарма. Было  видно,
что она явно скучает, выпрямившись на пуфе, несколько в стороне от всех.
Длинное строгое платье из красного муслина. В зубах дорогая сигарета.
   Заинтригованный, Малко показал на нее Герольду.
   - Кто это?
   - Лейла Кузи. Помешанная.
   - Как так помешанная? На чем?
   - На политике. Она, видите ли, представляет  левые  силы.  Фанатичка.
Она палестинка.
   - Но зачем она сюда пришла?
   - Чтобы вербовать  сторонников,  обращать  нас  в  свою  веру.  Но  в
общем-то она здесь своя, так как происходит  из  знатной  консервативной
семьи. Ее называют "герцогиней".
   Малко решил поговорить с ней, так как она, судя по всему, знает "весь
Бейрут" и может оказаться полезной.
   "Герцогиня" охотно вступила в разговор. В  течение  десяти  минут  он
слушал страшные истории об израильских агрессорах и шпионах. С  горящими
глазами она заключила:
   - Мы победим, потому что правда на нашей стороне! Я презираю ливанцев
за их пассивность.
   - Убежден в этом, - как можно искренне произнес Малко и добавил:
   - Мне бы было приятно увидеться с вами еще.
   Она напряженно улыбнулась.
   - Это непросто.
   - Почему?
   - На ближайшие две недели все мое время расписано. И я не  хотела  бы
появляться в городе с иностранцем. У себя дома тоже не могу вас принять:
если слуги увидят, что в доме после захода солнца  появился  посторонний
мужчина, они все попросят увольнения, после чего  пойдут  извиняться  на
могилу моего отца. У меня очень патриархальная семья. Мою сестру  видели
несколько раз в обществе  одного  христианина.  С  тех  пор  я  получила
множество писем, в которых мне советуют убить  ее,  чтобы  покончить  со
скандалом.
   Малко лукаво улыбнулся.
   - Вы еще не последовали этим советам?
   Она пожала плечами.
   - Она не выйдет за него замуж. Вы знаете, простые  люди,  в  пустыне,
еще до сих пор  занимаются  любовью,  прокладывая  газету  между  своими
телами, чтобы избежать нечистого  контакта,  для  которого  Аллах  отвел
другие грязные места...
   Золотые глаза Малко смотрели на нее иронично.
   - Вы тоже используете газету?
   Она покраснела.
   - У меня нет любовника! - довольно резко сказала она.  -  Мне  не  до
этого.
   Муна  между  тем  продолжала  вертеть  бедрами   под   ритм   музыки.
Присутствие  пуританки  Лейлы  казалось  неуместным  на   этом   вечере,
переходящем в оргию.
   - Вы хотите танцевать? - предложил он.
   Она покачала головой.
   - Спасибо, но я не танцую. Впрочем, мне уже пора. Халил - свинья!
   - Зачем же вы пришли? Она пожала плечами.
   - Иногда я встречаю здесь полезных людей. Для дела, которому я служу.
Меня привлекают люди, имеющие власть, даже если они некрасивы,  немолоды
и неумны. Когда я слышу, как они отдают приказы, я...
   - Ваше место в гареме, - усмехнулся Малко.
   Она метала в него искры.
   - Отнюдь! Я борюсь за освобождение мусульманских женщин.
   Она встала и насмешливо произнесла:
   - До свидания, мсье. Уверена, вы не будете здесь скучать...
   Салон погрузился  в  полумрак.  Малко  принюхался:  запахло  гашишем.
Наблюдать за присутствующими было любопытно и противненько.
   По углам обнимались парочки. Один парень ласкал довольно толстые ноги
своей партнерши.
   Неподалеку Мирей  курила  сигарету,  конечно  с  гашишем,  безучастно
принимая ласки Герольда. Ее глаза были еще более пустыми, чем обычно.
   Муна подошла к Халилу, который по-прежнему  полулежал  на  канапе,  и
села к нему на колени. Затем снова пошла танцевать.
   Внезапно Малко весь напрягся, заметив девушку, которую Муна  называла
Катей во время "массажа".
   Сидя на полу, та не спускала глаз с Муны. Как и в Клубе, на ней  были
черные очки, короткие шорты и высокие сапоги, закрывающие колени.  Малко
поразило жесткое выражение ее лица. Муна медленно  приближалась  к  ней,
совершая похотливые телодвижения.
   Халил что-то  крикнул  по-арабски,  рассмешив  всю  аудиторию.  Малко
спросил у сидящей рядом девушки:
   - Что он сказал?
   - Он сказал, что заплатит им десять тысяч фунтов, если  они  займутся
любовью. Глупо...
   - Почему?
   - Потому что они этим занимаются бесплатно, когда хотят...
   Какой-то мужчина протянул Муне бокал, и она залпом выпила его.
   Немного поодаль еще одна девица поднялась с места и стала  танцевать,
подражая Муне.
   По всей квартире распространился еще более тяжелый запах гашиша.
   Халил тяжело дышал на диване.
   Малко с любопытством наблюдал за  оргией,  хотя  это  ни  на  шаг  не
продвигало его расследования. Он знал, что возле  дома,  вооруженные  до
зубов, прохаживаются Крис Джонс и Милтон  Брабек.  На  всякий  случай  у
Малко тоже был в кобуре из кожи ящерицы его плоский пистолет,  сделанный
по спецзаказу в Бразилии.
   Черная служанка в плиссированной юбке подбирала  пепельницы.  Толстая
рука  Халила  скользнула  между  ее  ног.  Она  испуганно  вскрикнула  и
остановилась, как вкопанная. Внезапно в доме  погасли  все  лампы.  Муна
хриплым голосом крикнула по-французски:
   - Теперь все делают, что хотят!
   Какая-то девушка обхватила Малко одной рукой, начала ласкать  другой.
Он почувствовал ее алкогольное дыхание, в него впились мокрые  губы.  Он
быстро высвободился и на ощупь пошел к Жезину.
   Халил Жезин зажег фонарик, которым играл в руках, и осветил то место,
где находилась Муна.  Она  сидела  на  полу  со  скрещенными  ногами,  в
абсолютно бесстыдной позе. Рядом с ней стоял на коленях молодой  человек
с очень смуглой кожей и ослепительно белыми зубами. Его рука  лежала  на
груди Муны.
   Халил наклонился к Малко, присевшему рядом с ним.
   - Это саудовский принц Махмуд, - прошептал он. - Он без ума от  Муны.
Он приехал из Джеддаха, чтобы увидеться с ней.
   - А вы не ревнуете? - не удержался Малко.
   - Тсс-тсс, - прошептал Халил. - Закон гостеприимства, любезный…
   Его выпуклые глаза блестели нездоровым блеском  при  виде  того,  как
другой мужчина ласкает его жену. Малко начинал кое-что понимать.
   Крис Джонс вздохнул, глядя на свет, просачивающийся сквозь  шторы  на
втором этаже.
   - Они не остановятся до утра! - с желчью сказал он. -  Наш  князь  не
скучает.
   Они стояли перед "роллс-ройсом"  с  кувейтскими  номерами.  На  улице
перед домом било полно "кадиллаков", "роллсов", "феррари"...
   - Может, подняться и посмотреть,  что  там  происходит?  -  предложил
Милтон. - Ты видел, как вошла женщина  в  красном?  В  платье  на  голое
тело...
   Крис выплюнул жвачку и строго посмотрел на  напарника.  Милтон  хочет
походить на Малко, только у него нет замка в Австрии. Он развратился  во
время посещении Нью-Йорка...
   - Нечего делать наверху, - заявил он. -  Мы  должны  стоять  здесь  и
следить, чтобы никто не пришел вспороть брюхо этому толстому борову.
   Вслед за машиной скорой  помощи  подъехали  две  полицейские  машины.
Предположение Милтона Брабека не оправдалось.

***

   Мирей, шутливо  оттолкнув  Герольда,  присела  возле  Муны  и  принца
Махмуда.  Саудовец,  сразу  же  потеряв  весь  интерес  к  жене  Халила,
потянулся к ней. Появившаяся из темноты Катя, как будто только и ждавшая
этого  момента,  привлекла  Муну  к  себе.  А  принц   властно   схватил
француженку за руку. Она послушно последовала за ним вверх по лестнице.
   Три первые комнаты, в которые они хотели войти, были  уже  заняты,  и
они отправились в спальню Муны, к кровати, застеленной волчьей шкурой.
   Саудовец сразу же так больно укусил девушке  грудь,  что  она  громко
вскрикнула. Возбуждение  ее  как  рукой  сняло:  этот  саудовский  принц
оказался слишком грубым. Она захотела убежать, но тут  в  спальню  вошел
кто-то еще и опустился рядом с ней на кровать.  Чья-то  рука  властно  и
одновременно нежно коснулась ее.
   - Не бойся.
   Было  так  темно,  что  Мирей  не  могла  разглядеть,  кто  это,   но
почувствовала,  что  женщина.  Принц  выругался  и  отодвинулся,  но   в
следующее мгновение  накинулся  на  Мирей.  Незнакомка  вонзила  в  него
длинные когти, и он взвыл от боли. Оскорбленный, принц вскочил  и  вышел
из комнаты.
   Руки незнакомки начали нежно ласкать шею Мирей, но тут же оба больших
пальца больно сжали ей горло. Мирей охватил животный страх, но она сразу
захрипела. Незнакомка перекрыла поступление крови к мозгу, и  он  вскоре
перестал  функционировать.  Ее  рука  свесилась  на  пол.  А  незнакомка
продолжала свою смертельную ласку.

***

   - Ты слышал?
   Милтон Брабек прислушался: зазвучала  сирена  скорой  пом