рень, охотно угощавший приятелей выпивкой  и  похожий  на
живую рекламу колбасных изделий. У него были  пухлые  руки  с  короткими
пальцами и длинными ногтями.
   Его напарник Хайнц Фельфе напоминал клерка нотариальной конторы.  Его
маленькие  глазки  прятались  за  толстыми  стеклами  квадратных  очков;
тщательно подстриженные усики подчеркивали большой горбатый нос. Он  был
техническим руководителем "группы".
   Хайнц работал в паре с Эрвином уже много лет. В прошлом мясник, Эрвин
обладал обширными познаниями в  анатомии,  которые  нередко  оказывались
весьма полезными. Однако, при всем  своем  добродушии,  Эрвин  отличался
крайней вспыльчивостью и заводился по малейшему поводу. А  больше  всего
он выходил из себя, когда его называли убийцей. "Исполнитель я, слышишь,
болван, исполнитель! - кричал он на Хайнца в такие минуты. - Это  совсем
не одно и тоже! Так что заткнись, ничтожество! На что  бы  ты  без  меня
годился? Да ни на что! Ты слишком трусливый..."
   Хайнц спокойно  выслушивал  его  и  не  спорил:  все  же  вместе  они
составляли неплохую команду.
   Хайнц Фельфе закурил сигарету и небрежно заговорил:
   - Обрати внимание на замок слева. Он принадлежал одной  из  старейших
австрийских династий...
   - Ну и что мне до этого? Далеко еще ехать?
   - Двадцать километров.
   - Кто там находится, кроме девки?
   - Слуги-старички. Муж и жена. С ними не должно быть осложнений.
   Эрвин опустил стекло и выбросил за окно окурок.
   - Я считаю, что нам  маловато  платят,  -  сказал  он.  -  Ведь  баба
все-таки.
   Вскоре они въехали в поселок Лицен.
   Хайнц  Фельфе  всматривался  в  правую  сторону  дороги   и,   увидев
перекресток с полностью залепленной снегом табличкой, сказал:
   - Здесь направо.

***

   Мариза  заканчивала  подкрашивать  губы,  когда  из  холла  донеслись
голоса. Она выглянула в окно. Посреди  двора  стоял  черный  автомобиль.
Почти сразу же послышался голос Ильзы:
   - Фройляйн Мариза!
   Мариза поспешно одернула платье и вышла из комнаты.  В  холле  стояли
двое мужчин. Тот, что был повыше - в шляпе и очках -  любезно  улыбнулся
ей и сказал на нетвердом английском:
   - Мы приехали по поручению принца Малко, чтобы отвезти вас в Вену.
   - В Вену? Зачем?
   - На завтрак, - сказал человек, улыбаясь еще шире. - Князь задержится
там до вечера и не хочет оставлять вас здесь в одиночестве.
   Толстяк  молчал.  Мариза  нашла  его  довольно  симпатичным   и   так
обрадовалась приглашению, что даже не стала задавать вопросов.
   - Я должна подготовиться,  -  жеманно  сказала  она.  -  Проходите  в
библиотеку, я буду готова через пять минут, - и,  старательно  покачивая
бедрами, она стала подниматься по лестнице.
   Старая Ильза ушла на кухню. Она знала, что Малко вернется к завтраку,
но решила не вмешиваться в разговор.
   Хайнц и Эрвин вошли в библиотеку.
   - Здесь потрясающая мебель, - восхищенно произнес Хайнц. - Видел  тот
маленький секретер? Эрвин посмотрел на часы:
   - Ну что, пошли?
   Хайнц Фельфе напоследок с видом знатока оглядел  богатый  интерьер  и
кивнул:
   - Иди за мной.
   Несколько секунд они, прислушиваясь, постояли в холле, затем  ступили
на лестницу. Оба были обуты в туфли на резиновой подошве.
   Дойдя до лестничной площадки второго этажа, они недолго искали нужную
дверь: Мариза что-то напевала. Хайнц вошел  в  комнату  первым.  Девушка
причесывалась перед трюмо и увидела мужчин  только  тогда,  когда  Хайнц
подошел к ней почти вплотную.
   - Эй! Что за манеры?!
   Она скорее рассердилась, чем испугалась. Эрвин  бесцеремонно  схватил
ее в охапку, перенес на кровать и прижал к матрацу.
   - Да вы с ума сошли! - задергалась Мариза.  -  Вы  что,  изнасиловать
меня собираетесь?
   Хайнц  Фельфе  тихо  прикрыл  дверь  и  вынул  из   кармана   плоскую
металлическую коробку. В  ней  лежал  металлический  шприц  с  небольшой
рукояткой, похожий на пистолет. Хайнц любовно прикрепил  к  нему  нужные
детали. Ради таких мгновений он и нанялся на эту работу. В юности  Хайнц
мечтал стать хирургом, но проявил довольно ограниченные способности и  в
конце  концов  ему  пришлось  удовольствоваться   операциями,   подобным
нынешней.
   Мариза отчаянно сопротивлялась. Теперь она поняла, что это далеко  не
шутка и даже не изнасилование.  Однако  Эрвин  был  намного  сильнее  и,
борясь с Маризой, время от времени прижимал ее лицо  к  подушке.  Платье
девушки высоко задралось, полностью обнажив бедра, но ни один из  мужчин
не обратил на это ни малейшего внимания: они приехали сюда отнюдь не для
развлечений.
   Закончив приготовления, Хайнц приблизился к кровати.
   Эрвин мертвой хваткой держал девушку. Хайнц убрал с  ее  шеи  волосы,
точным движением воткнул  иглу  и  нажатием  кнопки  впрыснул  под  кожу
жидкость.  Все  это  заняло  не  больше  секунды.  Мариза   лишь   слабо
вскрикнула: укол был сделан вполне профессионально. Но почти сразу же  у
нее появилось странное ощущение: сначала - покалывание в руках и  ногах,
затем страшный холод и постепенно замедляющиеся удары сердца.
   Хайнц Фельфе выпрямился и поправил волосы Маризы в месте укола. Эрвин
отошел от девушки  и  аккуратно  разгладил  складку  на  брюках.  Мариза
медленно приподнялась на локтях и повернула к ним голову. Глаза ее  были
уже пусты.  Ее  тело  оцепенело.  Препарат  назывался  аулокардил.  Даже
небольшое его количество замедляло пульс  до  сорока  ударов  в  минуту.
Маризе же впрыснули тройную дозу. Ее сердце уже не работало.
   Мужчины не оглядываясь вышли. В холле никого не было.  Под  ногами  у
них заскрипел гравий, и через секунду они  уже  сидели  в  своем  черном
"фольксвагене". Хайнц что-то насвистывал.
   - Где сегодня ужинаем? - спросил Эрвин. - Опять в "Чардаш-Фюрстин"?
   - Нет, - сказал Хайнц, заводя мотор. - Я  знаю  один  ресторанчик  на
берегу Дуная, где подают отменную форель. Сам убедишься.
   В поселке они разъехались с большим черным "ягуаром", повернувшим  на
ту дорогу, откуда они только что выехали.

***

   - Мариза! - позвал Малко, заходя в комнату.
   Девушка не отвечала, и он  осторожно  повернул  ее  голову.  На  него
уставились широко открытые остекленевшие глаза. Тело было еще теплым:  с
момента смерти прошло не больше получаса.
   Он быстро осмотрел труп: явных  признаков  насильственной  смерти  не
было. Малко пригляделся к сгибам рук и ног, а затем взглянул на шею - из
крохотного отверстия выступила капелька крови.
   Малко  выпрямился;  его  переполняли  гнев  и  жалость.  Этот   метод
использовали как на  Западе,  так  и  на  Востоке.  Он  не  знал,  какой
использовали яд, но имел четкое представление о процедуре.
   - Кризантем!
   Турок появился через десять секунд. Малко в двух словах объяснил ему,
в чем дело.
   - Выводи машину, - велел Малко. - Я поговорю с Ильзой.
   Старушка начала описывать двух приезжавших незнакомцев, но он ее даже
не дослушал. И снова - в который раз! - почувствовал отвращение к  своей
работе.
   Через две минуты "ягуар" летел по обледеневшей  дороге  со  скоростью
сто двадцать километров в час. Кризантем с угрюмым  видом  сгорбился  на
переднем сиденье, на месте пассажира. Он лишь успел перед выездом сунуть
за пояс старый парабеллум и опустить в карман смотанный нейлоновый шнур.
   Ильза сказала, что приезжал "фольксваген". Малко не  сомневался,  что
визитеры прибыли из Вены.
   В следующие полчаса никто из них не произнес  ни  слова.  К  счастью,
дорога была пуста: на подобной скорости и  в  такой  гололед  достаточно
было лишь один раз нажать на тормоз - и конец.
   Черный "фольксваген" они увидели на въезде  в  очередную  деревню,  в
километре  впереди  себя.  До  Вены  оставалось  не   более   пятнадцати
километров.
   Эрвин первым заметил в зеркале "ягуар".
   - Проклятье! - сказал он. - Это, похоже, парень из замка!
   Хайнц оглянулся. "Ягуар" ехал гораздо быстрее, чем "фольксваген",  но
разобрать, кто в нем находится, было пока невозможно.
   - Не нервничай, - сказал Хайнц. - Это же не  единственный  "ягуар"  в
округе.
   Эрвин грубо выругался, вытащил "люгер" и положил его рядом с собой на
сиденье.
   - Как же, размечтался! - проворчал он. - Ты как хочешь, а  я  себя  в
обиду не дам.
   Хайнц положил ему руку на плечо.
   - Успокойся! Мы же на шоссе, здесь повсюду люди!
   - Смотри!
   "Ягуар" уже приблизился на двадцать метров. Эрвин прижал  акселератор
к полу. "Фольксваген" делал все, что мог, но  преследователи  неотступно
"висели" у него на бампере. Внезапно взревел клаксон "ягуара",  и  Эрвин
от неожиданности чуть не слетел с  дороги.  Теперь  он  хорошо  видел  в
зеркале лица преследователей и чувствовал, что  до  Вены  ему  живым  не
добраться.
   - Что будем делать? - в отчаянии крикнул он.  Хайнц  не  был  большим
мастером по части принятия импровизированных решений,  но  и  показаться
напарнику беспомощным ему не хотелось.
   - Не давай ему обогнать нас, - сказал он. - Когда покажется аэропорт,
- сворачивай туда: там ничего не случится - полно полицейских.
   - Легко сказать - не давай...
   Вцепившись в руль, Эрвин то и дело поглядывал в зеркало, выискивая  в
нем  приближающегося  "ягуара".  Вдруг  в  сотне  метров  впереди  из-за
поворота  вынырнул  грузовик.  Чтобы  пропустить  его,  Эрвину  пришлось
съехать к самой обочине. Вернуться обратно, на середину шоссе, он уже не
успел: "ягуар" мгновенно поравнялся с "фольксвагеном". На секунду  Эрвин
встретился глазами с Кризантемом и чуть не выпустил из рук руль.
   - Гони! - заорал Хайнц.
   - Нам не уйти от них! - в отчаянии простонал Эрвин.
   Внезапно впереди засветились фары встречной машины. "Ягуару" пришлось
притормозить и принять вправо. Эрвин тут же занял середину дороги.  Руки
его дрожали. Он увидел в зеркале, как Кризантем высунул из окна  руку  с
большим пистолетом.
   - Они нас подстрелят!
   - Мы уже почти в аэропорту!
   Действительно,  в  двухстах  метрах  перед  ними  светился  указатель
"Швекат".
   - Смотри, не проскочи, - предупредил Хайнц.
   - Не волнуйся, приятель.
   Эрвин покрепче вцепился в руль и сделал глубокий  вдох.  Его  толстое
лицо расплылось в  кривой  улыбке.  До  поворота  оставалось  не  больше
двадцати метров. В нужный момент он резко свернул влево  и  увидел,  что
из-за  поворота  к  шоссе   подъезжает   автобус.   Эрвин   инстинктивно
затормозил. Остальное довершил гололед.
   Черный "фольксваген" развернуло на сто  восемьдесят  градусов,  и  он
заскользил по встречной полосе. Со  стороны  Вены  как  раз  приближался
тяжелый грузовик с полуприцепом. "Фольксваген" врезался  ему  в  бампер,
как раз между колесами, отскочил и завалился набок.
   Малко притормозил и  сумел  объехать  грузовик,  не  задев  его.  Ему
удалось остановить "ягуар" в  сорока-пятидесяти  метрах  от  опрокинутой
машины. Малко и Кризантем, хлопнув дверцами, побежали к "фольксвагену".
   Грузовик свалился в кювет на противоположной стороне дороги. Никто из
попавших в аварию не появлялся.
   Вся правая сторона легковой машины была смята,  словно  лист  бумаги.
Среди искореженного железа в неестественной позе виднелся человек. Когда
Малко наклонился ближе, из машины раздался крик:
   - Помогите! Голова!
   Эрвин Тибель был жив. Его лысую голову  зажало  между  приоткрывшейся
дверью и боковой стойкой, и машина сохраняла равновесие только благодаря
сопротивлению его  черепа.  Малко  спокойно  посмотрел  в  его  безумные
расширенные от ужаса глаза.
   - Кто вас послал?
   - Помогите же мне, скоты, сволочи поганые! - рыдал Эрвин.
   - Заткнись. Это не по-мужски, -  невозмутимо  произнес  Кризантем.  -
Тебя, кажется, о чем-то спрашивают?
   - Идите в задницу!
   - Дело твое, - сказал Кризантем и слегка качнул машину.
   - Голову раздавишь! - жалобно закричал Эрвин. - Отпусти,  не  трогай,
подонок!
   Малко  оглянулся:  к  ним  бежали  водитель  грузовика  и   несколько
пассажиров автобуса. Нужно было спешить. Он наклонился к Эрвину:
   - Если скажете, кто вас послал, я сразу же помогу вам.
   - Курт, - простонал Эрвин. - Курт, этот кусок дерь...
   В эту секунду кузов  со  скрежетом  осел.  Эрвин  издал  предсмертный
вопль, из его ушей полилась кровь, и он затих.
   Через десять минут, когда  совместными  усилиями  нескольких  человек
машину удалось поставить на колеса, из нее  извлекли  два  трупа.  Хайнц
Фельфе был раздавлен деформированным кузовом машины в первые же  секунды
аварии.
   Малко и Кризантем скромно и  незаметно  удалились.  Принц  с  грустью
думал о том, что до  отпуска  ему  еще  очень  далеко.  Он  помнил,  что
пообещал Маризе полную безопасность  в  своем  доме,  и  она  доверилась
ему...
   Принц не любил, когда обстоятельства вынуждали его  изменить  данному
слову.
   Великая вещь - аристократическое воспитание!

Глава 13

   - Их Светлость еще в постели. Они неважно себя чувствуют. Может быть,
вы соизволите зайти позже?
   Кризантем отстранил Малко  и  приставил  к  горлу  дворецкого  острый
кинжал. Тот вытаращил глаза и посторонился, впуская посетителей  в  дом.
Подобные манеры визитеров были весьма нехарактерны для Вены, и дворецкий
решил, что лучше жить благоразумным  человеком,  чем  умереть,  достойно
выполняя свой долг...
   - Где он?
   Толстый дворецкий покосился на кинжал и тихо произнес:
   - Там, в последней комнате. Но...
   - Если будешь болтать, - перебил Кризантем, - я навсегда заткну  тебе
рот.
   Когда  такие  слова  произносят  серьезным  тоном,   они   производят
неизгладимое впечатление.
   Курт фон Хазель в наглухо застегнутой пурпурной пижаме  действительно
лежал в  огромной  кровати  с  балдахином,  удобно  откинувшись  на  две
подушки. Перед ним на  специальной  подставке  располагался  поднос,  на
котором стояла бутылка шампанского "Моэт и Шандон", баночка черной  икры
с торчащей из нее  ложечкой  и  тарелка  с  хрустящими  хлебцами.  После
внезапного вторжения Малко и Кризантема Курт на секунду оцепенел, однако
быстро справился с собой и улыбнулся, словно не замечая направленного на
него пистолета.
   - Какой неожиданный визит! - почти весело проговорил он. - А  я  вот,
видите ли, приболел...
   - А еще говорят, что на преступлениях не разбогатеешь, -  пробормотал
Малко, кивая на поднос.
   Комната служила не только спальней. В углу стоял массивный письменный
стол, а напротив одного из трех высоких окон - рояль.  Пушистый  голубой
ковер  и  синие  шторы  создавали  довольно  интимную   атмосферу.   Для
"художника-оформителя" Курт жил довольно неплохо.
   На лакированной крышке рояля простодушно расположился  белый  лифчик.
Курт проследил за взглядом Малко и открыл рот, собираясь что-то сказать,
но  тут  сбоку  открылась  стеклянная   дверь,   и   из-за   нее   вышла
очаровательная брюнетка, завернутая в полотенце. Нимало  не  смутившись,
она улыбнулась Малко, подхватила лифчик и мгновенно исчезла,  как  джинн
из волшебной лампы Алладина.
   - Я вижу, вы собираетесь красиво покинуть этот  мир,  -  сухо  сказал
Малко Курту. - Шампанское, икра, красивая женщина... Будет кому  закрыть
вам глаза.
   - Вы с ума сошли! - подскочил Курт. - Что вам нужно?
   - Получить долг. Ваши люди убили девушку у меня дома.
   - Но...
   Малко присел на край кровати.
   - Не притворяйтесь, Курт. Они погибли, но  перед  смертью  рассказали
все. Зачем вы приказали ее убить?
   Слегка успокоенный ровным голосом Малко, Курт поднял глаза к потолку.
   - Майн либер камерад, - насмешливо сказал он, - во всей этой  истории
я всего лишь скромный "оператор". Да, я дал..,  инструкции  относительно
этой девушки, но по приказу свыше.
   - Кто отдал приказ?
   Курт понизил голос:
   - Уильям Коби. А ему - Дэвид Уайз.
   - Зачем?
   Наступило  молчание,  прерываемое  лишь  мелодией  веселой   песенки,
доносившейся из ванной. Спустя некоторое время Курт медленно произнес:
   - Я не знаю, зачем. Я просто подчиняюсь приказу. Как и вы. Я даже  не
был знаком с той девушкой. Мне очень жаль,  если  вас  с  ней  связывало
нечто большее, чем...
   Но Малко его уже не слушал. В его голове лихорадочно метались  мысли.
Мариза погибла, потому что поехала с Сержем Голдманом. По предположениям
Уайза, она  могла  ознакомиться  с  содержанием  документа.  Этого  было
достаточно, чтобы приговорить ее к смерти. Зная  содержание  документов,
Малко не удивлялся приказу Дэвида  Уайза.  Вспомнив  странное  поведение
Уильяма Коби, он спросил:
   - А меня вам еще не приказали убрать? Курт поднял бокал с шампанским.
   - Но вы же с нами, не так ли?
   Его светлые глаза смотрели на Малко с самым что ни на  есть  невинным
выражением, и Малко  понял,  насколько  бесполезно  мстить  за  девушку,
убитую из соображений государственной безопасности... Курт прав.  Мариза
должна была исчезнуть, расплачиваясь за чужие грехи.
   Почувствовав колебание Малко, Курт наставительно произнес:
   - Живите, старина, пока живется. Не думайте о мертвых  -  они  быстро
забываются. Берите пример с меня: я каждый день пытаюсь взять  от  жизни
максимум удовольствий. Кто знает, сколько нам еще осталось...
   Малко понуро встал. Убивать Курта было бессмысленно. Курт  прав:  оба
они - лишь орудие в чужих руках.
   - И все же я надеюсь, что мы с вами больше никогда не  встретимся,  -
холодно сказал Малко.
   - Как вам угодно, - насмешливо ответил Курт. - Но раз уж  вы  выбрали
эту профессию, не бойтесь испачкать руки.
   - Поедем в "Эдем", - предложил Малко Кризантему, когда они  вышли  на
улицу. - Ужасно хочется напиться...
   "Эдем" с его уютной атмосферой считался  одним  из  самых  популярных
баров в Вене. Они  повернули  на  Рохенштайг,  и  Кризантем  припарковал
машину напротив универмага "Штеффель".  Ни  он,  ни  Малко  не  заметили
черный "Мерседес-250", который следовал за ними от самого дома Курта фон
Хазеля. В салоне находились четверо мужчин.  "Мерседес"  остановился  на
почтительном расстоянии от "ягуара"; его пассажиры остались внутри.
   Малко устроился за стойкой из  красного  дерева  и  заказал  водку  с
апельсиновым соком. Ему ни о чем не хотелось думать. Мигом управившись с
первой порцией напитка, он заказал вторую.  Кризантем,  будучи  истинным
мусульманином, пил только сок.
   Через  полчаса  Малко  и  здесь  уже  не  находил  себе  места.   Они
расплатились и вышли.
   - Нужно заехать в "Захер", - вспомнил Малко. - Ильза  заказывала  мне
"захерторте"... Если забуду, мне не будет прощения.
   Нарядный портье ресторана "Захер" подбежал  к  "ягуару"  и  услужливо
распахнул  дверцу.  Малко  и  Кризантем  вышли;  Малко  попросил  портье
поставить машину и вошел в  просторный  холл.  Завсегдатаи  ресторана  -
модницы и франты из "старого города"  -  еще  не  собрались.  Малко  уже
подходил к витрине со сладостями, когда  здание  вдруг  содрогнулось  от
страшного взрыва. Два больших стекла по обе стороны от вращающейся двери
разлетелись вдребезги. Стоявший у входа швейцар  в  ливрее  пролетел  не
меньше десяти метров и приземлился на колени трем почтенным американкам.
Послышались вопли посетителей, травмированных осколками стекла.
   Не  сговариваясь,  Малко  и  Кризантем  бегом   пересекли   усыпанный
осколками холл и выскочили на тротуар.
   Прямо перед рестораном горел огромный костер, от которого поднимались
в небо клубы черного дыма.  В  огне  виднелись  очертания  искореженного
"ягуара". У него отсутствовали  двери  и  капот.  То,  что  осталось  от
портье, висело на фонарном столбе в двадцати  метрах  от  места  взрыва.
Несчастный был без головы и без одной руки. В этот момент к ним подбежал
орущий водитель такси: на его капот только  что  упал  погнутый  руль  с
судорожно сжимающей его человеческой рукой... Капот "ягуара" застрял  на
балконе второго этажа. Рядом горело еще три машины.
   "Ягуар" взорвался в тот момент, когда портье ставил его на стоянку  у
ресторана.
   Вокруг собиралась толпа. Почти сразу же  послышался  вой  полицейских
сирен. Малко потянул Кризантема за рука