недели за провизией и водой отправились  Крофт, Ред  и
Галлахер. Они спустились со своего холма, прошли через  шестифутовую траву в
долине,  через небольшую бамбуковую рощицу и вышли на тропу, которая привела
их в  первую  роту. Они наполнили канистры водой, пристегнули их к заспинным
ремням  и,  прежде  чем  пойти  обратно,  обменялись  несколькими  фразами с
солдатами из первой роты.
     На обратном пути первым шел Крофт. Дойдя до  тропы, он  оста~ новился и
подозвал к себе, движением руки Реда и Галлахера, - Слушайте-ка, - обратился
он к ним шепотом, - вы слишком шумели, когда спускались с холма. Не думайте,
что, раз тут короткое расстояние и за спиной у вас небольшой груз, вы можете
елееле тащиться и хрюкать как свиньи.
     - Ясно, сержант, - угрюмо пробормотал Галлахер.
     - А, брось ты, идем дальше, - развязно заметил Ред. Он всю неделю почти
не разговаривал с Крофтом.
     Они медленно пошли по тропе на  расстоянии десяти ярдов друг  от друга.
Ред шел теперь осторожно, стараясь не производить шума.
     Он  должен  был  признать  с  некоторым раздражением,  что слова Крофта
подействовали  на  него. Ред шел, пытаясь  рассудить, почему  он идет теперь
осторожно: потому ли, что боится Крофта, или просто в  силу привычки. Он все
еще размышлял  над этим  вопросом,  когда  заметил, как шедший впереди Крофт
внезапно остановился и стал медленно красться сквозь кусты на обочине тропы.
Обернувшись  назад в  сторону  Галлахера и Реда, Крофт  сделал им молчаливый
знак подойти к нему. Ред посмотрел на лицо Крофта - оно ничего не  выражало,
но во всем теле чувствовалось какое-то напряжение.
     Пригнувшись  к земле  и прячась за кустами, Ред и  Галлахер подползли к
Крофту. Приложив  палец к губам, Крофт подал им знак молчать, а потом указал
рукой на небольшой  просвет в кустах  на обочине тропы. Примерно в  двадцати
пяти ярдах виднелась небольшая лощина. По существу, это была обычная, совсем
маленькая  полянка в  зарослях джунглей, но на пей  находились люди. В самом
центре  поляны  расположились на  отдых  и,  вероятно,  спали трое  японских
солдат. Четвертый  сидел рядом, держа винтовку на коленях и упершись рукой в
подбородок. Несколько секунд Крофт напряженно  смотрел на японцев,  а  потом
перевел свирепый взгляд на Реда и Галлахера. Его челюсти были  плотно сжаты,
хрящевые  выступы  под  ушами  слегка  вздрагивали.  Медленно,  стараясь  не
произвести ни малейшего шума, он снял со спины ящик с продуктами и осторожно
поставил его на землю.
     -  Бесшумно подкрасться  к  ним через  эти  кусты  нам  не  удастся,  -
прошептал он почти беззвучно. - Я брошу гранату, и  мы сразу же все кинемся.
Понятно?
     Кивнув головой, Ред и Галлахер осторожно сняли  канистры и поставили их
на землю.  Ред  внимательно  наблюдал  через толщу  кустов за  лощиной. Если
японцы не будут убиты взрывом гранаты, то бежать к ним довольно рискованно -
они могут открыть огонь.
     Все произошло как-то неожиданно, и Реду до сих пор не верилось, что это
действительность,  а  не  плод  воображения.  У  него  всегда  бывало  такое
ощущение, когда он знал, что через несколько секунд придется вступить в бой.
Тогда ему казалось, что он не сможет ни пошевелиться,  ни  открыть огонь, ни
тем более подставить себя под пули противника. Тем не менее не  было  такого
случая, чтобы Ред не пошел вперед. Как всегда, в таких случаях Реда охватило
чувство  раздражения и досады на самого  себя, на  то,  что ему хотелось  бы
избежать наступающего  момента. "Я нисколько  не хуже  других", - подумал он
про себя. Он посмотрел на Галлахера, на его побледневшее лицо и почувствовал
презрение  к  нему, хотя прекрасно сознавал, что и  сам боится не  меньше. У
Крофта ноздри  заметно  расширились,  зрачки глаз  казались очень  темными и
холодными. Ред ненавидел в этот миг  Крофга за  то, что тот явно наслаждался
предвкушением боя.
     Крофт  вытащил  из-за  пояса  гранату  и  решительно  выдернул  из  нее
предохранительную чеку. Ред еще  раз раздвинул листву  кустов и посмотрел на
японских солдат. Ему было хорошо видно лицо сидящего японца, и почему-то это
только усилило испытываемое им чувство  нереальности происходящего. К  горлу
подкатил  какой-то  затруднивший  дыхание  комок. У японского  солдата  было
широкое  у висков  мальчишеское  лицо  с  выступающей челюстью. Несмотря  на
мускулистые  сильные  руки и  винтовку  на  коленях,  всем  своим  видом  он
напоминал  скорее добродушного теленка,  чем бойца  или воина.  На  какой-то
момент  Реда  охватило  странное,  совершенно  не  вяжущееся  с  обстановкой
приятное сознание безопасности, в основе которого лежала полная уверенность,
что противник  его не видит. Тем не  менее главным из этих чувств и ощущений
было  чувство  страха и ощущение все той же  нереальности происходящего. Ред
никак  не мог  представить,  что через несколько  секунд  японский  солдат с
приятным широкоскулым лицом будет убит.
     Крофт разжал  пальцы,  и  предохранительная чека с кольцом отскочила  в
сторону.  Сработал  спусковой рычаг запала, тишину  нарушил трескающий звук.
Японцы  услышали его, вскочили на ноги и  заметались по  лощине. Ред  хорошо
видел испуг и страх на лице одного  из солдат, слышал, как зашипела граната.
Ему  показалось, что этот  шипящий  звук смешался со звоном  в ушах и стуком
сердца.  Как  только  Крофт метнул  гранату,  Ред бросился  на землю,  чтобы
укрыться в высокой траве. До взрыва гранаты он успел еще подумать, что утром
надо  было бы почистить автомат.  Раздался душераздирающий крик, Ред еще раз
на  какой-то  момент вспомнил  широкое лицо японского солдата, а в следующий
миг был уже на ногах и рванулся через кусты к лощине.
     Подбежав к  спуску,  все  трое  остановились.  Четверо японских  солдат
неподвижно лежали в высокой траве в центре лощины. Посмотрев на них, Крофт с
досадой сплюнул на землю.
     - Спустись вниз и осмотри их, - приказал он Реду.
     Скользя  по  крутому  спуску,  Ред  приблизился  к распростертым  телам
солдат. Он  сразу же определил, что двое  из них были  наверняка  убиты:один
лежал на спине, кисти его рук находились  на изуродованном до неузнаваемости
окровавленном лице, а другой  неестественно скрючился на боку,  в его  груди
зияла большая окровавленная рана. Двое других солдат упали навзничь, на этих
видимых ран не было.
     - Прикончи их! - крикнул Крофт сверху.
     - Они мертвые, - ответил Ред.
     - А я говорю, прикончи их! - раздраженно повторил Крофт.
     Реда охватил гнев. "Если бы здесь был не я, а кто-нибудь еще, - подумал
он, - этот проклятый Крофт прикончил бы их сам".
     Приблизившись к неподвижно лежавшим японцам, Ред глубоко вздохнул и дал
короткую очередь по затылку одного из них. Он не испытывал никаких ощущений,
но заметил, что автомат в  его руках дрожит все сильнее и сильнее. Уже после
произведенной очереди Ред  заметил, что  это был тот солдат, который сидел и
держал винтовку  на коленях. На какой-то момент Ред заколебался и хотел было
повернуться  и пойти обратно, но затем  подавил  отвращение  и направился ко
второму лежавшему на животе солдату.
     Посмотрев на него, Ред ощутил целую волну  острых чувств.  Если бы  его
спросили,  что  это за чувства, он  бы не  мог  сказать,  настолько они были
быстротечны. Затылок у  него наполнился свинцом, сердце лихорадочно стучало.
Он испытывал сильное  отвращение  к тому, что предстояло сделать, и вместе с
тем, прицеливаясь в шею солдата, ощутил предвкушение  чего-то приятного. Ред
уже начал  нажимать на  спусковой крючок автомата,  выбирая его  слабину,  и
напряженно ждал момента, когда раздадутся выстрелы и на шее солдата появится
несколько окровавленных дырочек от пуль, а  все его  тело будет  вздрагивать
вместе с  ударом  каждой из них. Он живо представил себе все  это и нажал на
спусковой крючок... Выстрелов не последовало.  Автомат  заело. Ред попытался
взвести затвор,  но  в этот  момент  японский  солдат,  в которого он  хотел
стрелять,  неожиданно  повернулся.  Прошла  почти  секунда,  прежде  чем Ред
осознал, что  японец живой.  Каждый из  них с ужасом смотрел  друг на друга;
лицо того и другого от волнения подергивалось. Затем японец вскочил на ноги.
В какую-то долю  секунды  Ред мог бы ударить его прикладом своего  автомата,
однако испуг  от того, что отказал  автомат, перешел в шок, когда  он видел,
что  солдат жив. Японец вскочил и уже сделал первый шаг к нему... Мышцы Реда
сработали  автоматически:  он  с силой  бросил  автомат  в  японца,  но  тот
уклонился,  и  он пролетел мимо. Оба  продолжали со страхом смотреть друг на
друга.
     Между ними было не более трех ярдов.
     Ред никогда не смог бы забыть выражение лица этого японца.
     Это  было  очень исхудалое лицо, а кожа  на нем  так  обтягивала щеки и
подбородок,  что казалось,  будто  этот человек усиленно отыскивает взглядом
что-нибудь такое,  что  можно  было  бы  съесть. Реду никогда  не доводилось
видеть столь  напряженное  лицо;  он пристально  смотрел  на  него,  пока не
разглядел все его изъяны: угри на  лбу, крошечную родинку  на правой стороне
носа и капельки пота в глубоких впадинах под  глазами. Так они смотрели друг
на друга несколько секунд, затем японец неожиданно вынул из ножен штык,  Ред
повернулся и пустился бежать. Он  видел, как  японский  солдат устремился за
ним. Реда охватил ужас. Он едва набрался сил крикнуть Крофту:
     - Стреляй! Стреляй в него, Крофт!
     Зацепившись  за  что-то,  Ред  споткнулся   и  упал.  Ошеломленный,  он
неподвижно лежал на  земле. Мысленно он уже видел, как японец  со всего маху
втыкает  ему штык в  спину.  В ожидании боли Ред  затаил  дыхание. Он хорошо
слышал редкое биение своего сердца.
     Однако  удара  штыком  не последовало.  Ред  начал  приходить в  себя и
медленно  приподнял  голову.  Сердце снова забилось учащенно. Неожиданно  он
понял, что опасность миновала и ему ничто не угрожает.
     Ред услышал ясный, холодный и раздраженный голос Крофта:
     - Черт возьми, Ред! Сколько же ты будешь еще валяться на земле?
     Резко повернувшись с живота на спину, Ред принял сидячее положение. Ему
стоило  немалых усилий подавить в себе стон. Еще раз вообразив, как  все это
могло бы кончиться, Ред содрогнулся от ужаса.
     - Господи! - пробормотал он со вздохом.
     - Ну, что ты скажешь о своем приятеле? - мягко спросил Крофт.
     Японский  солдат  стоял в нескольких  ярдах от  Реда  с поднятыми вверх
руками; на земле около его ног валялся брошенный штык.
     Крофт приблизился к японцу и спокойно оттолкнул штык ногой.
     Ред посмотрел на японского солдата. Их взгляды встретились,  по оба они
тотчас  же отвели глаза в сторону,  как будто сделали чтото очень постыдное.
Ред  почувствовал невероятную  слабость во  всем  теле. Но  ему не  хотелось
показывать этого Крофту.
     - Чего же вы так долго раскачивались? - громко спросил он.
     - Мы сбежали вниз очень быстро, - возразил Крофт.
     Неожиданно заговорил и Галлахер. Лицо его было бледным, губы дрожали.
     - Я хотел выстрелить  в этого ублюдка, но не мог,  потому что ты был на
одной линии с ним.
     -  Мы напугали  его,  пожалуй, больше,  чем  ты, Ред, -  заметил Крофт,
посмеиваясь. - Увидев нас, он остановился как вкопанный.
     Ред почувствовал зависть и восхищение. Нехотя он признался самому себе,
что находится в большом долгу перед Крофтом. В течение нескольких секунд Ред
раздумывал над тем, как ему поблагодарить Крофта, но слова не шли на ум.
     - Я думаю, нам можно теперь трогаться, - сказал он.
     Выражение лица Крофта  сразу же изменилось, в  глазах появились искорки
возбуждения.
     -  Давай  трогайся, Ред, -  предложил он. -  Галлахер и я догоним  тебя
через пару минут.
     -  Хочешь,  чтобы  я  повел японца? - с трудом выдавил из себя Ред. Ему
очень не хотелось бы этого, он все еще не мог взглянуть японцу в глаза.
     - Нет, - спокойно сказал Крофт. - Мы с Галлахером возьмем его на себя.
     Ред понял, что Крофт задумал что-то неладное.
     - Если хочешь, я могу взять его, - предложил он еще раз.
     - Нет, нет, мы позаботимся о нем сами.
     Ред  посмотрел  на неподвижно лежавшие  на зеленой траве тела  японских
солдат.  Над  тем, у  которого  взрывом  гранаты было  изуродовано лицо, уже
кружились   мухи.   Реда   снова   охватило   чувство   нереальности   всего
происходящего. Он перевел взгляд на пленного японца. Ему не давал покоя один
и тот же вопрос: почему ему стыдно смотреть японцу в глаза? "Господи, как  я
вымотался!" - подумал он. Ноги Реда слегка дрожали, когда он нагнулся, чтобы
поднять с  земли свой автомат. Он  чувствовал себя слишком  уставшим,  чтобы
что-то говорить.
     - О'кей, увидимся там, наверху, - пробормотал он.
     По  какой-то необъяснимой причине Ред чувствовал, что ему не  следовало
бы уходить. Когда он поднялся по склону и вышел на тропу, его снова охватило
чувство вины перед японским солдатом.
     "Ублюдок  этот  Крофт", -  подумал он. Лихорадочная  дрожь  у  него  не
проходила, несмотря на все усилия.
     Когда Ред ушел,  Крофт сел на землю и  закурил сигарету.  Оп  курил  ее
сосредоточенно, размышляя над чем-то  и не произнося  ни слова. Галлахер сел
рядом и бросил взгляд на японского солдата.
     - Давай покончим с ним и пойдем, - неожиданно выпалил он.
     - Не торопись, - мягко сказал Крофт.
     - А какая польза мучить этого несчастного ублюдка? - спросил Галлахер.
     - Он же не жалуется, - полувопросительно, полуутвердительно отпарировал
Крофт.
     Но японец как будто понял, о чем они говорят, опустился вдруг на колени
и начал рыдать и умолять их пронзительным голосом.
     Он  то и  дело просительно протягивал к ним  руки, а потом неистово бил
ими по земле, как бы отчаявшись в том, что они поймут его.
     В неудержимом  потоке слов Галлахер различал только часто повторявшиеся
"куд-сай, куд-сай".
     Галлахер  был  слегка  потрясен той внезапностью,  с  которой начался и
кончился бой. Появившееся было на миг сострадание к пленному тут  же исчезло
и сменилось сильнейшим раздражением.
     - А ну-ка прекрати свои "куд-сай, куд-сай"! - крикнул он на японца.
     Солдат  умолк на несколько секунд, но  потом  снова  начал  завывать  и
причитать.  Звучавшие  в его  голосе  отчаяние и мольба  злили Галлахера все
больше и больше.
     -  Ну  что ты  размахиваешь  руками?  Прекрати, говорю! -  презрительно
крикнул Галлахер.
     - Да успокойся ты, - снова сказал ему Крофт.
     Не вставая  с колен, японский  солдат  подполз  ближе к ним. Галлахер с
отвращением смотрел в его черные умоляющие глаза. Одежда японца сильно пахла
рыбой.
     - Всегда  от них  воняет этой  проклятой  рыбой,  -  раздраженно сказал
Галлахер.
     Крофт  продолжал  пристально  разглядывать  японца.  Он как  будто  был
взволнован, потому что хрящи около его ушей непрерывно вздрагивали. На самом
деле  Крофт ни о  чем  не  думал,  просто  его  беспокоило  сильное ощущение
какой-то незаконченности: он все еще ждал того выстрела, который должен  был
произвести Ред.  Он  даже бодьше, чем  Ред, ждал тогда момента, когда в тело
японца вопьются пули и оно задергается в конвульсиях, но этого не произошло,
и Крофт испытывал теперь сильнейшее чувство неудовлетворенности.
     Крофт посмотрел  на  свою сигарету и импульсивно протянул  ее японскому
солдату.
     - Для чего ты это делаешь? - удивленно спросил Галлахер.
     - Пусть покурит, - спокойно ответил Крофт.
     Солдат жадно затянулся сигаретным  дымом, но  сделал это машинально. Он
неотрывно  и  с  большим подозрением смотрел на Крофта и Галлахера;  на  его
скулах поблескивали капельки пота.
     - Эй ты, садись, - обратился Крофт к японцу.
     Японский солдат посмотрел на него непонимающим взглядом.
     - Садись! - повторил Крофт, пояснив руками приглашение сесть.
     Опершись спиной о дерево, японец присел на корточки.
     - У тебя есть что-нибудь поесть? - спросил Крофт у Галлахера.
     - Плитка шоколада из пайка, - ответил тот.
     - Ну-ка давай ее сюда, - сказал Крофт.
     Взяв плитку у Галлахера, он передал ее японскому солдату. Тот уставился
на него вопросительным взглядом. Крофт показал японцу, что надо есть. Поняв,
чего от него хотят, солдат развернул обертку и вынул шоколад.
     - Ну конечно же он голоден, - произнес Крофт с сочувствием.
     - К  чему вся  эта комедия? - спросил Галлахер. От  обиды он готов  был
чуть ли не заплакать: шоколад  он берег целый день, а Крофт вот так запросто
взял и отдал его япошке. - Этот ублюдок действительно очень худой, - добавил
он  с  чувством  превосходства  и  сострадания,  такого  сострадания,  какое
появляется  при виде дрожащего под дождем щенка. Однако увидев,  как  во рту
японца  быстро  исчез  последний   кусочек  шоколада,  Галлахер  пробормотал
сердито: - Ну и свинья же он.
     Крофт думал в этот момент о той ночи, когда японцы пытались форсировать
маленькую речушку; по его телу пробежала  нервная дрожь. Он долго смотрел на
японского  солдата.  На  какой-то  момент  Крофта охватило  сильное  чувство
душевного волнения, настолько сильное, что  он крепко стиснул зубы. Если  бы
Крофта спросили, что  лежало в  основе этого чувства, он не  ответил  бы. Он
отстегнул  флягу  и выпил  несколько глотков  воды.  Японский  солдат  жадно
наблюдал за каждым его движением. Неожиданно для себя  Крофт  протянул флягу
японцу.
     - На, пей. - Он пристально смотрел, с какой  жадностью тот выпил  почти
всю воду.
     -  Будь  я проклят!  - воскликнул Галлахер. -  Что происходит с  тобой,
Крофт?
     Не ответив  Галлахеру ни слова,  Крофт продолжал испытующе смотреть  на
японца. По лицу солдата текли слезы радости. Неожиданно он широко  улыбнулся
и  показал пальцем на грудной карман  своей рубашки. Подойдя к японцу, Крофт
вытянул  из   его  кармана  бумажник  и  раскрыл  его.  В  бумажнике  лежала
фотокарточка:  японский солдат  был сфотографирован  в  гражданской  одежде,
рядом с ним  была  его жена  и двое  маленьких  детей с круглыми  кукольными
лицами. Широко улыбаясь, солдат  показал рукой, на  сколько  выросли уже его
дети.
     Галлахер  посмотрел  на фотографию и почувствовал  боль. Он  вспомнил о
своей  жене и  попытался  представить себе,  как  будет  выглядеть  ребенок,
которого  она  вот-вот  должна  родить. Вдруг он  осознал,  что, может быть,
именно вот сейчас у  жены роды. Неизвестно почему Галлахер  радостно сообщил
японцу:
     - Через пару дней у меня тоже будет ребенок.
     Японский  солдат вежливо улыбнулся,  а Галлахер сердито показал на себя
и, вытянув вперед руки, изобразил, как будет качать ребенка.
     - Уа, уа, - пояснил он.
     - О-о-о, - протяжно сказал японец. - Ти-сай, ти-сай!
     - Да, да, чи-зай, - повторил Галлахер.
     Японский солдат медленно покачал головой и снова улыбнулся.
     Крофт  подошел  к японцу и  дал  ему еще  одну  сигарету.  Прикурив  от
зажженной Крофтом спички, солдат низко поклонился и радостно произнес:
     - Аригато, аригато, домо аригато.
     Крофт  почувствовал, как  от возбуждения  и прилива  крови  застучало в
голове.  На  лице японского солдата  снова появились  слезы  радости,  но на
Крофта  это  никак  не подействовало.  Его  взгляд  скользнул  по  кустам  и
остановился на одном из лежащих на земле трупов - над ним кружились мухи.
     Пленный японский солдат глубоко вздохнул и сел на землю, снова опершись
спиной  о  ствол  дерева. Он  закрыл глаза, и на его лице впервые  появилось
выражение  покоя, даже сонливости.  Крофт почувствовал, что  от напряжения у
него пересохло во рту и в горле.
     До настоящего  момента  он, собственно, ни о  чем не  думал,  а  теперь
внезапно  вскинул свой  автомат  и прицелился  в голову  сидевшего у  дерева
японского  солдата. Галлахер  громко запротестовал. Японец недоуменно открыл
глаза.
     Он не  успел  даже изменить выражение  своего лица, как  в тот  же  миг
раздался  выстрел,  и на  его лбу поя