остно  сказал Минетта.
Он знал,  что о  покойнике плохо не говорят, и  его смущало, что он нарушает
это правило, но все же  продолжал: - Я не боюсь  говорить о  том, что думаю.
Все  они подлецы. - Большие  глаза  Минетты под  высоким  лбом  блестели  от
возбуждения.  - Если для  того, чтобы нам повернуть назад, потребовалась его
смерть, то я  на такую  сделку согласен. - Им ничего не стоило послать его с
нами в разведку, но с кем он мог воевать-то? А-а... - Он прикурил ( сигарету
и осторожно затянулся, так как дым раздражающе действовал на его желудок.
     - Кто говорит, что мы возвращаемся? - спросил Полак.
     - Сам лейтенант сказал, - ответил Вайман.
     - Да, лейтенант, - задумчиво произнес Ред и перевернулся на живот.
     - Хочешь поспорим, что мы не возвращаемся? - продолжал Полак, ковыряя в
носу.
     Было  что-то  запутанное во всем этом деле, чертовски запутанное.  Этот
Крофт... Ну и парень!. Голова!.. Как раз такой и нужен, настоящий бандюга.
     -  А-а,  - неопределенно высказался Вайман.  На мгновение он вспомнил о
девушке, которая перестала  писать ему  письма.  Сейчас его не  интересовало
даже, жива  она или нет. Какое это имеет  значение? Он  посмотрел на вершину
горы и помолился про себя за возвращение назад.  "Сказал ли что-нибудь Крофт
об этом?" - подумал он.
     Словно  в  ответ  на  его  вопрос  появился  Крофт,  возвратившийся  со
сторожевого поста.
     - Ну, пора, ребята, давайте трогаться.
     - Мы возвращаемся, сержант? - спросил Взимав.
     -  Прекрати  болтовню,  Вайман.  Мы  попытаемся пройти  через  горы.  -
Послышалось  приглушенное  ворчание  недовольных  и  возмущенных  солдат.  -
Кто-нибудь из вас хочет высказаться по этому поводу? - гневно спросил Крофт.
     - Почему бы, Крофт, нам не возвратиться? - спросил Ред.
     - А потому, что  не за этим  нас послали.  - Крофт  чувствовал, как его
охватывает ярость. Теперь ему ничто и никто не помешает.
     У  него появилось  желание вскинуть  винтовку  и разрядить ее  в голову
Волсена. Чтобы сдержаться, он крепко сжал челюсти.
     - Пошли! - резко приказал  он.  - Или  вы  хотите,  чтобы  японцы опять
встретили нас засадой?
     Галлахер пристально посмотрел на него.
     - Лейтенант сказал, что мы повернем назад.
     - Сейчас взводом командую я.
     Крофт смотрел  на них,  подавляя  их  своим  взглядом.  Один за  другим
солдаты начали  вставать и  нехотя поднимать  свои рюкзаки. Они  были слегка
ошеломлены. Слова Крофта лишили их всякого желания возражать.
     - А-а, черт с ним! - услышал Крофт. чей-то голос.
     Он усмехнулся про себя и презрительно крикнул:
     - Куча баб, а не солдаты!
     Все уже встали и собрались.
     - Пошли, - сказал он спокойнее.
     Под жаркими лучами  уже  поднявшегося  солнца люди шли  медленно. Через
несколько сот ярдов они снова устали и  побрели тяжело, в полном оцепенении.
Фактически серьезно никто и не думал,  что взвод мог бы так легко прекратить
выполнение задания. Крофт вел их по  маршруту, параллельному отрогам горы, в
общем  направлении на  восток. Через двадцать  минут  они  подошли  к первой
расщелине  в могучих утесах  у подножия горы. Отсюда вверх, к первым  горным
кряжам, косо поднималась глубокая  лощина. От  ее нагретых солнцем  стен  из
красной  глины исходил  жар. Не говоря ни  слова, Крофт свернул в нее. Взвод
начал взбираться на гору. Их было теперь всего восемь человек.
     -  Ты знаешь,  этот Крофт  идеалист, вот кто он  такой,  - сказал Полак
Вайману. Замысловатое слово  доставило ему  мимолетное удовольствие, но  это
удовольствие  сразу  же  улетучилось  под  влиянием  трудного пути  вверх по
раскаленной глине. "Здесь что-то  не так, Нужно поговорить с Мартинесом",  -
подумал вдруг Полак.
     Вайман вновь представил себе лейтенанта.  В ощущениях, вызванных в  нем
второй засадой, наступил кульминационный момент.
     Еще  не успев  подумать  как  следует,  опасаясь  насмешек  Полака,  он
промямлил:
     - Послушай, Полак, как ты думаешь, есть бог?
     Полак усмехнулся,  подсунул руки под лямки  рюкзака,  чтобы не натереть
плечи.
     - Если и есть, то он, без сомнения, порядочная сволочь.
     - О, не говори так.
     Взвод с трудом продолжал подниматься по горной лощине.


МАШИНА ВРЕМЕНИ


     КАЗИМИР ЖЕНВИЧ (ПОЛАК)

     Дайте мне средство похитрее, и я переверну тир

     Похотливый,  подергивающийся рот,  с  левой  стороны  не  хватает  трех
верхних зубов, хитрые жуликоватые глаза... Вероятно, ему  не  более двадцати
одного  года, но когда  он  смеется, кожа на  лице морщится, как  у пожилого
человека.  Крючковатый  сломанный  нос  и длинная  выдающаяся вперед  нижняя
челюсть... Карикатура на дядюшку  Сэма, считал Минетта, и ему было как-то не
по  себе  от этого. Откровенно говоря,  Минетта опасался, что Полак  умнее и
хитрее его.
     Замок на входной двери, конечно, сорван, почтовые ящики давно похищены,
торчат только  ржавые  крючки. В  коридорах  пахнет  уборной; грязный кафель
нижнего  этажа впитал  в  себя запахи сырости  от  неисправного водопровода,
капусты,  чеснока и жира в забитых сточных  трубах. Поднимаясь  по лестнице,
нужно  держаться за стену, потому  что перила сломаны и  висят сами по себе,
отдельно от лестницы, напоминая  остов затонувшего корабля. В  грязных углах
снуют мыши, бегают выползшие на прогулку тараканы.
     Вентиляционная   шахта,  соединяющая  ванные  комнаты   между  этажами,
забивается  всякой дрянью и отбросами. Когда мусор наполняет трубу до уровня
второго этажа, дворник сжигает его.
     Импровизированная мусоросжшательная установка.
     Дом  в  точности такой же,  как и любой другой дом в этом квартале F за
его пределами на территории не менее квадратной мили.
     Казимир Женвич (Полак), девяти лет, просыпается утром и скребет голову.
Он  садится  на  груду  ватных одеял,  расстеленных на полу,  и  смотрит  на
потухшую  печь.  Кроме  него  на  полу  спят  еще  трое  детей,  и он  снова
сворачивается  клубочком, притворяясь  спящим.  Скоро  проснется  Мэри,  его
сестра. Будет расхаживать и одеваться, и ему хочется подсмотреть.
     Ветер ударяет в оконные стекла, и проникая сквозь щели, свободно гуляет
по полу.
     - Господи, холодно как, - шепчет оп брату, лежащему рядом с ним.
     - Она встала? (Брату одиннадцать лет.)
     - Скоро встанет. (Полак заговорщически прикладывает палец к губам.)
     Мэри встает, дрожа от холода, рассеянно шурует угли в печке, натягивает
на плечи хлопчатобумажную комбинацию.  Ее ночная рубашка падает  на пол,  на
мгновение  обнажая тело. Мальчишки, увидев  ее  нагое тело,  тихо хихикают в
постели.
     - Куда смотришь, Стив? - кричит она.
     - Ха, а я видел, а я видел.
     - Неправда.
     - Нет, правда.
     Полак протянул руку,  чтобы остановить  Стива, но слишком поздно.  Он с
возмущением взрослого человека качает головой.
     - Зачем ты это сделал? Теперь все пропало.
     - А-а, заткнись.
     - Ты болван, Стив.
     Стив пытается  толкнуть его, но Полак увертывается и бегает по комнате,
стараясь избежать ударов.
     - Стив, перестань! - визжит Мэри.
     - Догони, догони! - орет Полак.
     Они со Стивом начинают толкаться, шуметь. Из  другой комнаты появляется
отец, огромный, толстый.
     - Вы, пацаны, прекратите! - кричит он по-польски. Поймав Стива, он дает
ему подзатыльник.
     - Не глазейте на девку.
     - Казимир первый начал.
     - Нет, не я, не я.
     - Не  трогай  Казимира! - Он еще раз шлепает  Стива.  Руки  его все еще
пахнут бойней, кровью убитых животных.
     - Ну я тебе еще задам, - шепчет Стив спустя некоторое время.
     - А-а-а.
     Полак усмехается про себя. Он знает, что Стив забудет об этом, а если и
нет, то всегда найдется возможность улизнуть. Всегда так бывает.
     В классе все кричат.
     - Кто налепил жвачку на скамейки, кто это сделал?
     Мисс Марсден вот-вот заплачет.
     - Тише, дети, тише, пожалуйста. Джон и ты, Луиза, очистите скамейки.
     - Почему мы, ведь не мы же ее налепили?
     - Я помогу им, - вызывается Полак.
     - Хорошо, Казимир, ты хороший мальчик.
     Девочки,  вытянув  носики, оглядываются  по  сторонам с любопытством  и
негодованием.
     - Это Казимир налепил, - шепчут они, - это он.
     Их шепот доходит до слуха мисс Марсден.
     - Ты это сделал, Казимир? Скажи мне правду, я не накажу тебя.
     - Я? А зачем мне надо было это делать?
     - Подойди сюда, Казимир.
     Он  подходит к столу. Учительница обнимает  его, а он прижимается  к ее
руке.  Глядя  на  ребят  и подмигивая  им,  кладет голову ей на  плечо. Дети
хихикают.
     - Ну, Казимир, не делай больше этого.
     - Чего не делать, мисс?
     - Это ты налепил жвачку на скамейки? Скажи мне  правду, я не буду  тебя
наказывать.
     - Нет, не я.
     - А  на  скамейке Казимира нет жвачки,  мисс  Марсден, - говорит  Алиса
Рэфферти.
     - Почему же твоя скамейка чистая? - спрашивает учительница.
     - Не знаю, может быть, тот, кто сделал это, боится меня?
     - Так кто же это сделал, Казимир?
     - Откуда я знаю. Нужно мне вытирать скамейки?
     - Казимир, ты должен стараться быть хорошим мальчиком.
     - Да, мисс Марсден.
     Он возвращается  на  свое место и, притворяясь, что  помогает  ребятам,
перешептывается с девочками.
     Летом  ребята гуляют  до позднего  вечера. В безлюдных  местах играют в
прятки  и  обливаются  водой  из  пожарных кранов. Летом  всегда  происходят
какие-то  волнующие события.  То  где-нибудь дом сгорит,  то, взобравшись на
крыши, они подсматривают за взрослыми ребятами, как  те обхаживают девчонок.
А если очень жарко, можно прошмыгнуть в  кинотеатр, потому что входные двери
оставляют открытыми для проветривания.
     Один или два раза им действительно повезло.
     - Эй, Полак, в переулке за домом Сальваторе валяется пьяный.
     - А деньги у него есть?
     - Откуда я знаю? - огрызается мальчишка.
     - А-а, ну пошли.
     Они тихо крадутся  по  переулку и выходят на пустынное место за домами.
Пьяный храпит.
     - Ну, давай, Полак.
     - "Давай"! А как потом поделимся?
     - Сам поделишь.
     Он  подкрадывается  к  пьяному  и  медленно  ощупывает  его  в  поисках
кошелька. Пьяный перестает храпеть и хватает Полака за руку.
     - Пусти, черт возьми...
     Пошарив  вокруг себя свободной рукой,  Полак находит  на земле  камень,
поднимает  его и бьет пьяного по  голове. Тот еще сильнее сжимает руку, и он
вновь наносит ему удар. "Где же кошелек?  Где  кошелек? Надо скорее".  Полак
лезет в карманы и вытаскивает коекакую мелочь.
     - О'кей, пошли.
     Двое мальчишек тихо выходят из переулка  и  делят деньги около уличного
фонаря.
     - Шестьдесят центов мне, двадцать пять - тебе.
     - Ты что? Ведь нашел-то его я.
     -  А  ты что? Я  рисковал, - говорит Полак. - Или ты думаешь, это не  в
счет?
     - А-а-а.
     - Пошел ты к чертям собачьим.
     Насвистывая, он уходит, и его  трясет от хохота при мысли о том, как он
бил пьяного. Утром этого человека нет, и Полак чувствует облегчение.
     "Пьяного не убьешь", - думает Полак. Он знает об этом от старших.
     Когда Полаку исполняется десять лег, отец умирает, и после похорон мать
пытается  устроить  его  на  работу на  бойню. Но спустя месяц его  замечает
инспектор по образованию, и матери ничего не остается, как определить своего
сына в сиротский дом.
     Приходится  учиться  кое-чему  новому, впрочем,  не столь уж  и новому.
Нужно быть очень осторожным, чтобы не попасться, иначе здорово влетит.
     - Вытяни-ка руку, Казимир.
     - Зачем, сестра? Что я такого сделал?
     - Кому  сказали, вытяни руку. - Удар по ладони так  силен, что  Казимир
подскакивает.
     - Святой Иисус!
     - За богохульство, Казимир,  тебя следует наказать  еще раз. - Одетая в
черное рука вновь поднимается и ударяет его по ладони.
     Когда он возвращается на свое место, ребята смеются над ним.
     Сквозь  слезы  он  изображает  на   лице  неуверенную  улыбку.  "Ничего
особенного", -  шепчет он.  Но  пальцы за ночь  распухают,  и все утро он не
находит себе места от боли.
     Больше  всего  следует остерегаться  Пфейфера,  учителя  физкультуры. В
столовой,  перед тем как начать есть, надо просидеть  три минуты молча, пока
произносятся молитвы. Пфейфер в  это  время шныряет где-то  позади скамеек и
следит, не шепчется ли кто-нибудь.
     Полак покосил глазами в ту и другую сторону; кажется, поблизости никого
нет.
     - Что, черт возьми, мы будем жрать сегодня?
     Бац! Голова сотрясается от удара.
     - Полак, когда я говорю молчать, надо молчать.
     Он  сидит, тупо уставившись в тарелку в  ожидании,  когда утихнет боль;
очень трудно удержаться от того, чтобы не потереть голову.
     Позднее он думает: "Господи, да у этого Пфейфера глаза на затылке".
     Были и ангелы. Левша Риццо, крупный детина четырнадцати лет, заправляет
всей компанией, когда нет Пфейфера или кого-либо ив сестер и  братьев. Нужно
с ним подружиться, иначе будет плохо.
     - Что я могу сделать для тебя, Левша? (Полаку десять лет.)
     Левша разговаривает со своими помощниками.
     - Пошел вон. Полак.
     - Почему? Что я тебе сделал?
     - Проваливай, тебе говорят.
     Полак идет по  общей  спальне,  внимательно  оглядывая пятьдесят коек и
полуоткрытые тумбочки.
     В одной из  них  лежит яблоко, четыре  цента  и небольшое  распятие. Он
хватает распятие и идет к койке Левши.
     - Эй, Левша, у меня есть кое-что для тебя.
     - На черта мне нужна эта штука?
     - Отдай ее сестре Кэтрин. Скажи, подарок.
     Левша рассматривает распятие.
     - Да... да. Где ты его взял?
     - Я спер его из тумбочки Кэллагана..Но он шума не поднимет, скажи  ему,
чтобы молчал.
     - Я мог бы спереть и сам.
     - А я решил помочь тебе.
     Левша смеется, а Полак рад, что контакт установлен.
     Были и обязательства. Левша любит  покурить, он может выкурить за вечер
полпачки сигарет и не  попасться. Раз в  два дня на поиски сигарет для Левши
отправляется целый отряд.
     Вечером четверо ребят подкрадываются к стене  приюта, и двое перелезают
ее.  Они спрыгивают на тротуар  и проходят два квартала  в сторону  торговой
улицы.  Здесь они слоняются возле  газетной  стойки одного  из  кондитерских
магазинов.
     Полак идет к прилавку, где торгуют сигаретами.
     - Что надо, малец? - спрашивает владелец магазина.
     -  Гм, мне нужно...  - Он  смотрит  на  дверь  магазина.  - Мистер, вон
мальчишка ворует у вас газеты.
     Сообщник  мчится по улице, преследуемый  хозяином лавки.  Полак хватает
две пачки  сигарет, делает  нос кричащей на  него жене  лавочника  и бежит в
другом направлении.
     Спустя десять  минут  они  встречаются у  стены  приюта.  Один  из  них
помогает другому подняться  на выступ стены,  затем карабкается сам, держась
за руку первого. Они крадутся по пустым  коридорам, отдают сигареты Левше  и
ложатся спать. На это дело у них уходит всего полчаса.
     - Все в порядке, - шепчет Полак мальчишке на соседней койке.
     Однажды Левша попался,  когда курил. За  серьезные проступки существует
специальное  наказание.  Сестра Агнес строит  ребят  в  шеренгу и заставляет
Левшу лечь на скамейку спиной кверху.
     Каждый из ребят должен пройти и ударить его пониже спины.
     Ребята  боятся  это  делать  и,  проходя друг  за другом,  лишь  слегка
похлопывают его. Сестра Агнес приходит в ярость.
     -  Вы  должны  бить  Фрэнсиса  как следует!  - кричит  она. -  Я накажу
каждого, кто не делает этого.
     Следующий мальчик легонько шлепает Левшу, и сестра Агнес сильно бьет по
его  ладони линейкой. Остальные мальчики  по очереди тоже  легонько  шлепают
Левшу и затем подставляют свои ладони для удара.
     Сестра  Агнес мрачнеет. Ее накрахмаленная  юбка  хрустит, как  будто от
злости.
     - Бейте Фрэнсиса! - опять вопит она.
     Но никто не  хочет.  Ребята,  получив  один за  другим  удар  по  руке,
собираются  в  круг  и  наблюдают  за  происходящим.  Левша  хохочет.  Когда
процедура  заканчивается,  сестра  Агнес стоит  неподвижно. Видно,  как  она
борется  с собой, раздумывая, не заставить  ли их проделать то же  самое еще
раз. Но она побеждена и ледяным тоном приказывает ребятам идти в класс.
     Полак получает огромный урок. Левша совершенно покоряет его.
     Полак  не находит подходящих слов,  чтобы  выразить свое восхищение,  и
только качает головой.
     - Ну и молодчага этот Левша! - говорит он наконец.
     Два года  спустя  мать забирает  Полака домой.  Одна из  старших сестер
выходит  замуж, а оба  брата работают. Перед тем как  покинуть приют,  Левша
пожимает ему руку.
     - Ты хороший, парень. Я выйду отсюда на следующий год и разыщу тебя.
     Опять он  на своей улице. Начинаются новые увлечения, свойственные  его
возрасту. Езда на буфере трамвая - обычное  дело, кражи  в лавках - источник
дохода. Уцепиться за кузов быстро идущего грузовика и унестись за пятнадцать
миль от города  -  это  уж настоящее спортивное развлечение. Мать заставляет
его  устроиться на работу, и в течение  двух  лет он работает  разносчиком в
мясной лавке.
     Годы  идут,  он  взрослеет  и  даже  умнеет,  насколько  позволяют  ему
умственные способности,  но в целом  остается прежним. Он часто меняет место
работы. Работает мясником,  рабочим  на  бойне  и  даже  шофером у некоторых
обитателей Норт Сайда.  Но любая работа  ему надоедает, едва он приступает к
ней.
     В  1941  году ему восемнадцать.  В это  время он вновь встречает  Левшу
Риццо.  Встреча  происходит на  бейсбольном матче.  Они сидят  рядом.  Левша
пополнел и выглядит процветающим. Из-за усов ему  можно дать  лет  тридцать,
хотя ему всего двадцать два года.
     - Привет, Полак, что ты поделываешь?
     - Играю в лотерею.
     Левша хохочет.
     -  Ты все такой  же, Полак,  вот  чудак...  Почему,  черт возьми, ты не
разыскал меня? Я мог бы предложить тебе кое-что...
     - Да все как-то не до этого было.
     В действительности  дело  обстояло не  так.  У него  был свой моральный
кодекс,  который  никогда им четко не  формулировался, но  там было примерно
такое правило: когда твой  приятель достиг чегото,  не лезь к  нему, пока он
сам тебя не позовет.
     - Ну что ж, я могу предложить тебе кое-что.
     - Эй, ты!  - кричит Полак одному игроку.  - Хоть один раз ты можешь  не
промахнуться? -  Потом он садится, ставит ноги на сиденье перед собой. - Что
ты там сказал, Левша?
     - Moгу предложить тебе кое-что.
     Полак гримасничает, поджимает губы.
     - Может быть, мыс тобой и поладим, - говорит он.
     Он приобретает автомобиль. На первый взнос  идут деньги,  сэкономленные
им  из зарплаты за два первых месяца работы. Вечерами он объезжает магазины,
парикмахерские,  .собирает  квитанции.  Затем  едет  к Левше  и  отдает  ему
квитанции и наличность. После этого едет в снятую меблированную квартиру. За
свою работу он получает сто долларов в неделю.
     Однажды происходит нечто непредвиденное.
     - Эй, Эл, как дела? - Он останавливается у табачного киоска, берет  две
сигары по тридцать пять цедтов пара. Поворачивает ее во рту. - Что скажешь?
     Эл, человек средних лет, подходит к нему с коробкой мелочи.
     - Полак, один парень хочет, чтобы ему заплатили. Его помер выиграл.
     Полак пожимает плечами.
     -  Почему же  ты  не  сказал  этому  счастливчику,  что Фред приедет  с
деньгами завтра.
     - Да я ему сказал, но он не поверил. Вот он.
     Худощавый парень с острым красным носом.
     - В чем дело, дружище? - спрашивает Полак.
     - Вот  что,  мистер,  я  не  хочу делать  никакого шума  и не собираюсь
нарываться на драку, но мой номер выиграл, и я хочу получить свои деньги.
     - Постой,  постой,  не шуми.  -  Он подмигивает  хозяину лавки. - Давай
поговорим спокойно.
     - Слушайте, мистер, единственное, что мне нужно, - деньги.
     Пятьсот семьдесят второй выиграл. Так ведь? Вот би