ять затрясло.
     "Он снова бредит", - подумал Браун и спросил; - Тебе не холодно?
     Уилсон  только  вздрогнул   в  ответ.   Постепенно,  пока  он  говорил,
температура у него спала, тело становилось влажным и холодным.
     Его сильно знобило.
     - Дать тебе еще одно одеяло? - спросил Браун.
     - Ага. Если можно.
     Браун отошел от носилок,  направляясь к  тому месту, где  расположились
остальные.
     - У кого-нибудь есть второе одеяло? - спросил он.
     Сразу никто не ответил.
     - У меня только  одно одеяло, - сказал Гольдстейн. - Но я могу обойтись
и плащом.
     Риджес промолчал, а Стэнли предложил:
     - И я могу спать под плащом.
     - Вы вдвоем обойдетесь как-нибудь одним одеялом и плащом, а один плащ и
одеяло я возьму.
     Браун возвратился к  Уилсону,  укрыл  его  своим  одеялом и  одеялом  и
плащом, взятыми у товарищей.
     - Так лучше, дружище?
     Уилсон стал дрожать меньше.
     - Хорошо, - пробормотал он.
     - Конечно.
     Несколько минут они молчали, а потом Уилсон снова заговорил:
     - Я очень благодарен вам за все,  что делаете для меня. -  На глазах  у
него навернулись слезы. -  Вы хорошие ребята, и я сделал бы для вас все, что
хотите.  Человеку  хорошо  только  тогда,  когда  у  него  друзья.  А вы так
заботитесь  обо  мне.  Клянусь,   Браун,  может   быть,  мы  когда-нибудь  и
ссорились,но когда я поправлюсь, то сделаю для тебя все, что ты захочешь.  Я
всегда знал, что ты хороший друг.
     - Ну ладно, ладно.
     -  Нет, человек хочет, хочет... -  От  желания высказаться Уилсон начал
заикаться. - Я ценю это и хочу, чтобы ты знал, что всегда буду  тебе другом.
Ты сможешь сказать, что есть такой человек - Уилсон,  который никогда ничего
плохого о тебе не скажет.
     - Ты лучше успокойся, друг.
     Но Уилсон продолжал еще громче:
     - Ладно. Я постараюсь уснуть,  но не думай, что я не благодарен  вам. -
Уилсон снова стал заговариваться, а через несколько минут умолк.
     Браун задумчиво смотрел в темноту. И снова поклялся себе:
     "Я должен доставить его в лагерь".


МАШИНА ВРЕМЕНИ


УИЛЬЯМ БРАУН


     Сегодня без яблочного пирога

     Среднего роста,  слегка  полноватый,  с мальчишеским веснушчатым лицом,
вздернутым носом и каштановыми,  с рыжеватым отливом волосами. Однако вокруг
глаз  можно было заметить  морщинки, а на  подбородке несколько  тропических
язв. В общем ему можно было дать лет двадцать восемь.
     Соседи всегда любили Вилли Брауна -  он такой честный  мальчик,  у него
обычное приятное лицо, какое можно увидеть на рекламах в витринах магазинов,
банков и других учреждений.
     - Хорошенький мальчик у вас, - говорили соседи его отцу Джеймсу Брауну.
     - Да,  хороший,  но  вы посмотрели бы  на мою  дочь.  Она-то уж писаная
красавица.
     Вилли Браун очень популярен. Матери  .школьных друзей всегда ставят его
в пример, он - любимец учителей.
     Но ему это не нравится.
     -  Ох уж  эта старая  ворона, - говорит он об учительнице.  -  На нее и
плюнуть  жалко. - Он сплевывает на покрытый пылью школьный двор.  - Не знаю,
почему она не оставит меня в покое.
     И семья  у нет  хорошая. Отец  работает на железной  дороге,  в  Талсе,
служащим, хотя начинал карьеру в депо. У семьи Браунов свой дом в пригороде,
приличный участок за домом. Джим Браун - хороший хозяин, все время понемногу
делает свой дом  благоустроеннее, устраивает водопровод,  подправляет дверь,
чтобы легче закрывалась.
     Он не такой человек, чтобы залезать в долги.
     - Элла и я стараемся придерживаться бюджета, - говорит он гордо. - Если
оказывается, что немного перерасходовали, то просто отказываемся от виски на
неделю. (Далее извинительным тоном.)
     Я считаю спиртное  роскошью, особенно если приходится  нарушать  закон,
чтобы достать его. Кроме того, никогда нет  уверенности, что не ослепнешь от
этого виски.
     Джим  Браун  старается быть в курсе  событий.  Читает "Сатердей  ивнинг
пост" и  "Кольерс", а  в  начале двадцатых  годов участвовал в  коллективной
подписке на "Ридерс дайджест". Сведения, почерпнутые из этих журналов, очень
удобны для разговоров в гостях; единственная нечестность, которую отмечают в
нем  люди,  состоит  в том,  что  в разговорах  о  статьях он  не  упоминает
источник.
     -  Знаете ли вы, что в  двадцать восьмом году  сигареты курило тридцать
миллионов человек? - спрашивал он бывало.
     "Литерари дайджест" держит его в курсе политических событий.
     -  На  последних  выборах  я   голосовал   за  Герберта  Гувера,   -  с
удовольствием признается  он, - хотя я всегда был  демократом, насколько мне
помнится. Но на следующих выборах  думаю голосовать за демократов. По-моему,
пусть одна партия побудет у власти, а потом другая.
     Миссис Браун согласно кивает.
     - Я разрешаю Джиму играть ведущую роль в наших политических убеждениях.
     Она не добавляет при этом, что такую же  роль  отводит  ему и в ведении
хозяйства, но об  этом можно  догадаться.  Приятные люди, приятная семья, по
воскресеньям,  конечно, ходят в церковь.  Единственное, в  чем  миссис Браун
имеет твердое мнение, - это в вопросе об отношении к новой морали.
     - Не знаю почему, но народ больше  не богобоязнен. Женщины ныот в барах
и делают бог знает что еще. Это неправильно, совсем не по-христиански.
     Мистер  Браун согласно кивает. У него есть несколько оговорок  по этому
поводу.  Но в конце концов женщины  всегда  больше религиозны,  чем мужчины,
скажет он в доверительной беседе.
     Естественно,-Брауны гордятся своими детьми и с радостью  расскажут вам,
как Пэтти учит Уильяма танцевать - ведь он теперь уже в средней школе.
     - Мы  раздумываем, стоит ли посылать  его в  университет  при  нынешней
депрессии и  связанных с этим других делах, по  теперь, кажется, поняли, что
делать, -  говорит миссис Браун. - Мой муж, - добавляет она, - всегда хотел,
чтобы дети учились, тем более что ему самому это не удалось.
     Брат и сестра  хорошие  друзья.  На веранде, там, где рядом  с софой из
кленового дерева стоит ваза  (она  использовалась как цветочный горшок, пока
каучуконосное  растение не завяло) и радиоприемник, девушка объясняет брату,
как партнер должен вести партнершу в танце.
     - Вот смотри, Вилли. Это просто. Ты только не бойся держать меня.
     - А кто боится?
     - Ты не такой уж смельчак, - отвечает она с позиций старшей но возрасту
ученицы средней школы. - Скоро ты будешь назначать свидания.
     -  Ха! -  восклицает юноша с презрением. Но  он чувствует ее  маленькие
упругие груди у своей груди. Он почти такой же ростом, как и она. - Это я-то
буду назначать свидания?
     - Да, будешь.
     Они шаркают ногами по гладкому каменному полу.
     - Эй, Пэтти, когда к тебе придет Том Элкинс, дай мне поговорить  с ним.
Я хочу спросить его,  смогут ли принять меня в футбольную команду через пару
лет.
     - Этот Том Элкинс старый дурак.
     Для Вилли это имя священно. Он с презрением смотрит на сестру.
     - Какие у тебя претензии к Тому Элкинсу?
     - Ну хорошо, хорошо, Вилли, ты будешь в команде.
     Он  так  и  не вырос особенно,  но  уже  на  предпоследнем  курсе  стал
руководителем клуба  болельщиков,  и ему удалось уговорить отца  купить  ему
подержанный автомобиль.
     - Ты не понимаешь, папа. Мне действительно нужна машина.
     Нужно  ездить  то  туда, то сюда.  В прошлую  пятницу, например,  чтобы
собрать команду  для  тренировки  перед игрой  с вадсвортскими  ребятами,  я
потратил весь вечер на беготню.
     - А ты уверен, что это не будет излишней роскошью?
     - Мне действительно  нужна  машина, папа. Я буду каждое лето  работать,
чтобы вернуть тебе деньги.
     - Не в этом дело, хотя тебе и нужно поработать, чтобы ты не испортился.
Знаешь, я поговорю об этом с матерью.
     Победа за  ним,  и он улыбается.  Глубоко в его сознании,  под покровом
искренности в  этой беседе, живет память  и о многих других победах. (Беседы
юношей  в  гардеробной  после  занятий  физкультурой,  долгие  дискуссии   в
подвалах, превращенных в клубные помещения.)
     Народная   мудрость;  если   хочешь  овладеть  девчонкой,  нужно  иметь
автомашину.
     В  выпускном  классе  его  жизнь  -  сплошное  веселье. Он член  совета
школьного  самоуправления  и  руководит  школой танцев. Свидания  субботними
вечерами у  кинотеатра "Корона", а раз или два в загородных  гостиницах.  По
пятницам вечеринки в домах подруг.
     В течение какого-то времени он даже чувствует себя влюбленным.
     И всегда руководство болельщиками. Он приседает на корточки, становится
на  колени в белых фланелевых брюках,  грубом  белом  свитере,  недостаточно
теплом для  ветреной осенней погоды. Перед ним кричат тысячи ребят,  прыгают
девчонки в зеленых юбках, их оголенные колени краснеют от холода.
     -  Давайте крикнем  дружно:  "Кардли", - командует он  в мегафон, бегая
туда и сюда.  Наступает тишина,  уважительное  молчание,  пока он  поднимает
руку, взмахивает ею пад головой и опускает.
     - Кардли ура!  Кардли  ура! -  несется над полем, И все ребята  кричат,
наблюдая за  тем, как он кувыркается  "колесом", встает,  хлопает в  ладони,
поворачивается к игровому полю с выражением преданности и мольбы на лице и в
позе. Он хозяин.
     Сотни ребят ждут его сигнала.
     Миг славы, о котором вспомнится позже.
     В промежутке между баскетбольным сезоном и  бейсболом он разбирает свою
машину,  устанавливает  глушитель  (ему  надоел  треск  выхлопа),  смазывает
коробку скоростей и окрашивает шасси в бледно-зеленый цвет.
     С отцом у них происходят важные разговоры.
     - Нам нужно серьезно подумать над тем, чем ты займешься, Вилли.
     - Я, кажется, решил выбрать профессию механика, папа.
     В этом нет ничего  удивительного. Они  разговаривали об этом много раз,
но сегодня оба понимают, что разговор серьезный.
     - Я рад слышать это, Вилли. Не хочу сказать, что пытался навязать  тебе
какое-то мнение, но лучше ничего не придумаешь.
     - Я действительно люблю машины.
     - Я заметил это, сынок. (Пауза.) Тебя интересует авиационная техника?
     - Да, кажется так.
     -  Именно.  Мне кажется, это хороший выбор. Дело перспективное.  - Отец
похлопывает сына по плечу. - Позволь, однако, кое-что сказать тебе, Вилли. Я
заметил, что ты держишься немного заносчиво с ребятами. Конечно, это пока пе
слишком  страшно,  и к  родителям  ты  относишься  хорошо. Но  это  неверная
политика, сынок.
     Неплохо знать, что ты можешь  что-то сделать лучше других,  но  не надо
показывать этого.
     - Никогда и в голову не приходило. - Он покачивает головой. - Послушай,
папа,  серьезного в этом ничего  нет, но теперь я  послежу за собой. Хорошо,
что ты сказал мне об этом.
     Отец довольно смеется.
     - Конечно, Вилли. Отец ведь может сказать сыну кое-что полезное.
     - Ты отличный человек, отец.
     Их  отношения  отличаются  теплотой.  Вилли  чувствует  себя  взрослее,
готовым разговаривать с отцом как с другом.
     В то  лето он работает  в кинотеатре  "Корона" билетером. Это  отличная
работа. Ему  знакома  почти половина  приходящих в кино  людей,  и он  имеет
возможность  поговорить с  ними несколько минут,  прежде чем усадить  их  на
места.  (Неплохо дружить со всеми, ведь  никогда не  знаешь, к кому придется
обратиться с просьбой.)
     Скучно  бывает только  днем,  когда зрителей  мало. Случается,  однако,
поболтать с  несколькими  девчонками,  но после  разрыва  с возлюбленной  из
выпускного  класса он не  очень интересуется  девушками.  "Никаких свадебных
колоколов для меня", - шутит он.
     Однажды он встречает Биверли. (Стройная,  черноглазая и черноволосая, с
возбуждающим красным ртом, подчеркнутым помадой.)
     - Как понравилась картина, Глория? - спрашивает он подругу Биверли.
     - Мне показалась она скучноватой.
     - Да, ужасная. (К Биверли.) Хелло!
     - Хелло, Вилли.
     Он широко улыбается.
     - Откуда вы знаете мепя?
     - Я  училась в школе на класс моложе вас. Я  помню,  как  вы руководили
болельщиками.
     Взаимные представления. Легкий разговор.
     - Значит, вы знаете меня?
     - Вас все знают, Вилли.
     - Да? Это ужасно, правда?
     Они смеются. Прежде чем она уходит, он назначает ей свидание.
     Жаркие  летние вечера,  томный  запах деревьев,  земля  как  подходящее
тесто. В  дни  свиданий  они отправляются в автомашине  по шоссе, идущему за
город в парк на гряде холмов.
     В машине они перекатываются  по сиденью, изгибаются, ударяются коленями
и спиной о переключатель скоростей, руль и ручки на дверях.
     -  Ну давай же, детка. Я ничего не сделаю без твоего согласия, но давай
же.
     - Нет, не могу. Лучше не надо.
     - О боже, Биверли, я люблю тебя.
     - Я тоже, Вилли.
     В машине играет радио, звучит популярная эстрадная мелодия.
     Он  чувствует  приятный запах  ее волос, нежно  целуя ее в шею,  крепко
обнимая за тонкую талию. Она  вздрагивает в его объятиях, дышит прерывисто и
глубоко.
     - Ну, будь же умницей, любимая.
     - Я не могу, Вилли. Я так люблю тебя, по, пожалуйста, не надо.
     - Как я хотел бы, чтобы мы были женаты.
     - И я.
     Анализ.
     - Ну как, ты добился чего-нибудь?
     - Вчера я дошел уже почти до конца. Я все же добьюсь своего.
     Ох и девчонка!
     - А как она вела себя?
     - Она все охала. Как только я обниму ее, она начинает охать.
     - Все они так.
     Народная мудрость: если она не отдается, то девочка, а если уступит, то
проститутка.
     - Я своего добьюсь. Не забывай, ведь она девственница.
     В душе он чувствует себя виноватым. ("Я люблю тебя, Биверли".)
     Серьезный разговор.
     - Ты знаешь, я вчера видела тебя во сне, Вилли.
     -  И я. Знаешь, когда мы смотрели позавчера картину "Капитан Блад", мне
показалось, что Оливия де Хэвиленд похожа на тебя.
     - Ты просто прелесть.  Если бы ты не  был  таким, то я  не позволила бы
тебе того, что позволяю. Надеюсь, ты не думаешь обо мне плохо.
     - Нет. Я бы думал еще лучше, если бы... Ты понимаешь.
     - Ах, мама знает лучше. - Молчание. Ее голова покоится у него на плече.
- Мне как-то смешно, когда начинаю думать о себе и тебе.
     - Мне тоже.
     - Как ты думаешь, у  всех  так бывает? Интересно, как ведет себя  Мэдж,
так же,  как и я?  Но она ведь даже щекотки боится. Тебе не смешно, когда ты
думаешь о таких вещах?
     - Да, конечно. Все это очень смешно.
     - Я чувствую себя гораздо старше с тех пор, как узнала тебя, Вилли.
     - Понимаю. С тобой так приятно разговаривать...
     У  нее много  достоинств: она прекрасно сложена, у нее страстные  губы,
она хорошо  танцует,  отлично выглядит  в купальном костюме  и помимо  всего
прочего умна. Ему доставляет удовольствие разговаривать с ней. Так у него ни
с кем не было. Он весь загорается опьяняющим чувством первой любви.
     - О, Биверли!..
     В университете штата  его принимают в  хороший студенческий клуб, но он
слегка  разочарован  тем,  что  прием  в  клуб  проходит  без  торжественной
церемонии. (В мечтах  он видит себя старшим,  руководителем всей церемонии.)
Но в общем  все хорошо. Он привыкает курить трубку,  знакомится с прелестями
жизни в колледже. "Брат Браун,  как верные члены клуба "Тау Тау Эпсилон", мы
будем присутствовать на церемонии  обрезания. Говоря попросту,  ты потеряешь
невинность".
     Публичный  дом,  обслуживающий колледж,  дороговат.  Он слышал  о нем и
раньше.  Он напивается достаточно  сильно,  чтобы без страха оправдать перед
самим собой посещение этого заведения.
     После,  во дворе колледжа, он поет: "Иногда... Иногда,  понимаешь, отец
Перкинс..."
     - Тише!
     - Ты отличный парень! (Новая тема.)
     Он  старается  успевать,  у  него  самые  лучшие  намерения,  но  уроки
черчения, тригонометрии, физики и другие значат гораздо меньше, чем казались
ему  как новичку. Он пытается заниматься, но есть значительно более приятные
вещи. Человеку хочется поразвлечься, проработав полдня в лаборатории.
     Привлекательность опьянения пивом в местной таверне, долгие откровенные
разговоры.
     - У меня  есть девушка, Берт. Лучше ее не найти. Она очень красива, вот
взгляни на фотокарточку. Мне стыдно, что веду себя так, изменяю ей и в то же
время пишу письма о любви.
     - Ха! Она ведь тоже не теряет времени.
     - Не говори так. Я обижусь. Она честная девчонка.
     - Хорошо, хорошо. Это мое личное мнение. Но ты не  беспокойся, она ведь
ничего этого не видит и не узнает.
     Он размышляет над этими словами, начинает хихикать.
     - Должен признаться, что именно на это я и  рассчитываю.  Давай  выпьем
еще пива.
     В июне, после того как он провалился на  экзамене, ему трудно предстать
перед отцом, но он возвращается домой полный решимости.
     -  Послушай, папа. Я  знаю, что  разочаровал тебя, и  мне стыдно за все
принесенные тобой жертвы, но мне кажется, что я не годен для такой работы. Я
не стану просить извинения за свое  общее развитие, потому что, с моей точки
зрения,  оно  у  меня  не  хуже,  чем у других в  моем возрасте.  Я  человек
практического дела. Видно, мне следует заняться торговлей  или чем-то в этом
роде. Мне нравится быть среди людей.
     - Возможно, возможно. - Тяжелый вздох.  - Снявши  голову, до волосам не
плачут. Я поговорю с друзьями.
     Вилли    устраивается    на   работу    в    фирму    по   производству
сельскохозяйственных  машин и меньше  чем через год  уже  получает пятьдесят
долларов в  неделю.  Он  знакомит  Биверли  со своими родителями,  с  Пэтти,
вышедшей теперь замуж.
     - Как ты считаешь, я ей понравилась? - спрашивает Биверли.
     - Конечно.
     Летом  они  женятся  и  живут  в  отдельном доме.  Он  зарабатывает  до
семидесяти пяти долларов в  неделю, но у них всегда небольшие долги. Затраты
на спиртное  достигают двадцати -  двадцати  пяти  долларов  в  неделю, если
включить сюда сумму, которую они тратят в ресторанах.  И все же  им  живется
неплохо.
     Брачная ночь  была  катастрофой,  но он быстро  пришел в себя, и  после
приличного   интервала   их   любовные  дела   отличаются   страстностью   и
разнообразием.
     У них есть своя тайная программа:
     любовь на ступеньках;  богохульство  Биверли в страсти; эксперименты  с
одеждой;  ..........(этому  варианту  он   не   дает  какого-либо  названия,
поскольку слышал о нем в  местах, о которых не хочет ей говорить;  она никак
не называет этот вариант, потому что ей не положено знать о нем).
     Конечно,  есть  и  другие дела, которые,  кажется,  не связаны  друг  с
другом:
     есть вместе,  пока обоим не становится скучно;  слушать  одни и  те  же
истории, которые они  оба рассказывают различным людям; ковырять в носу (его
привычка);  поправлять чулки на улице (ее привычка); издавать странные звуки
при  сморкании  в  носовой платок  (его привычка);  впадать  в  меланхолию и
грустить после того, как вечер проходит в безделье (ее привычка).
     Есть и небольшие удовольствия:
     обсуждать людей, с которыми встречаются;  пересказывать сплетни о своих
друзьях; танцевать вместе  (только потому, что они хорошо танцуют, -  редкое
явление); рассказывать ей о своих служебных заботах.
     Есть и нейтральные вещи:
     ездить  на  своей автомашине; посещать клуб для игры в бридж  и маджонг
(она); посещать клуб  "Ротари",  клуб  бывших питомцев средней  школы и клуб
местной  торговой палаты  (он); ходить в  церковь;  слушать  радио; ходить в
кинотеатр.
     Иногда,  когда   Браун  нервничает,  он  проводит  вечер  с  неженатыми
друзьями.
     Один из холостяков. С моей точки зрения, женитьба плоха только тем, что
людям становится неинтересно, так как они вынуждены проводить жизнь вместе.
     Браун. Ты не знаешь,  что говоришь. Вот женишься, все  будет хорошо, не
придется скрывать свои связи. Попробуй, Глубокой ночью.
     -  Отстань,  не трогай  меня, Вилли. Мы, кажется, договорились  сделать
пере