Анна МАЛЫШЕВА
   ПАССАЖИР БЕЗ БАГАЖА



Анонс

   Варе казалось, что она не любила своего мужа. Но когда он покончил  с
собой, она поняла, что потеряла дорогого для себя человека.  Только  это
заставило ее начать выяснение причин его самоубийства. Но  расследование
стало не только делом трудным, но и связанным со смертельным риском Ведь
тот, кто хочет скрыть тайну его гибели, способен даже на убийство.
   Одного за другим убивают тех, с кем был связан муж Вари  в  последнее
время. Но ей необходимо узнать все,  и  только  так  она  сможет  спасти
себя...

Глава 1

   - Но почему же ты этого не сделал?!
   - Забыл!
   - Что значит - забыл?! - крикнула женщина.  -  Неделю  назад  я  тебя
спросила - ты купил обратные билеты? И ты ответил, что купил! О  чем  ты
думал?!
   Он повысил голос:
   - Я хотел купить и забыл! Не ори! - Мужчина  наконец  обернулся.  Все
это время он говорил лежа к ней спиной, и это бесило  ее  больше  всего.
Варя  увидела  его  глаза  и  на  секунду  запнулась.  Потом  она  часто
вспоминала этот взгляд. Он мог посмотреть на нее виновато - ведь он же в
самом деле был виноват... Мог посмотреть раздраженно, устало...  Да  как
угодно, только не равнодушно! А муж смотрел на нее так, будто  она  была
чем-то вроде назойливой осы, залетевшей в  гостиничный  номер.  Надо  бы
выгнать чертову осу, да лень вставать... Ее душила ярость, но  при  виде
его лица слова застряли в горле. Женщина схватила сумку:
   - Я иду на вокзал, нужно взять билеты! Номер оплачен до  послезавтра,
и, если не удастся уехать, я тогда не знаю... Деньги почти  кончились...
Ты идешь со мной?
   - Зачем? - откликнулся он, снова отворачиваясь и подминая под  голову
подушку. - Возьми мой паспорт, и все.
   - По-твоему, все в порядке? - Ее голос сорвался на визгливые нотки, и
Варя осеклась. Захлопнула сумку,  сунула  ноги  в  туфли  и  выбежала  в
коридор. - Можно мой пропуск? - спросила она у портье.  -  781-й  номер.
Нет, ключ у мужа. Он остался в номере.
   Московский вокзал был  прямо  напротив  гостиницы  -  только  площадь
перейти. Варя с трудом отыскала кассы дальнего следования, вошла и в эту
минуту почувствовала, что в самом деле ненавидит мужа. Сейчас, в седьмом
часу вечера, помещение касс было  набито  от  окошек  до  самых  дверей.
Выбирать между очередями было бессмысленно - все одинаково длинные.  Она
встала в хвост одной из очередей, простояла минут пятнадцать, сжав зубы,
задыхаясь от невыносимой духоты, и  внезапно  обнаружила,  что  стоит  в
справочное бюро. В ярости сменила очередь...
   Через полтора часа она  все-таки  купила  билеты  -  едва  успела  до
закрытия. Ей достались два верхних места - в разных  купе...  Правда,  в
одном вагоне. Вдобавок пришлось доплатить за какое-то питание  -  других
билетов, без этой наценки, в кассах не было.  Варя  выбежала  на  улицу,
вдохнула раскаленный воздух и поняла, что ноги отказываются ее  держать.
Сегодня они прошагали  по  всему  Эрмитажу  -  от  египетского  зала  до
импрессионистов. Чудесный день, вот только... "Вот только он смотрел  не
на картины, а на паркет! -  подумала  она,  заставляя  себя  передвигать
ноги. - Спрашивается - зачем пошел в музей? Сидел бы  в  номере!  Только
настроение испортил!"
   Ей  очень  хотелось  вернуться  в  гостиницу,  принять  душ,  лечь  в
постель... Но Варя поняла, что сейчас не может смотреть на  мужа.  Будет
скандал. Один из тех безобразных скандалов, которыми в  последнее  время
заканчивался каждый день. И она  не  пошла  в  гостиницу.  Спустилась  в
метро, проехала одну  остановку  до  станции  "Чернышевская",  купила  в
ларьке банку джина с тоником и битый час просидела в  скверике,  сбросив
туфли на газон. Здесь было хорошо, тихо.
   Движения почти  нет,  народу  немного.  Все  напоминало  какой-то  из
московских бульваров  -  Покровский  или  Яузский.  Только  трамваев  не
хватает. Мимо то и дело  проходили  собачники  со  своими  любимцами  на
поводке. Один из псов заинтересовался  ее  туфлей  на  газоне.  Пришлось
встать и обуться. "Боже, сколько же мы отшагали за эти дни... - подумала
она, направляясь к метро. - Бегали по городу,  накручивали  километры...
Будто спасались от кого-то. От самих себя, наверное... Хорошо бы однажды
разбежаться в разные стороны. Чтобы он повернул за один  угол,  а  я  за
другой. Вот так и расстаться - без объяснений,  без  скандалов.  Но  это
можно было сделать и в Москве.
   Незачем для этого ехать в Питер! Правда, мы  ехали  сюда  совсем  для
другого..."
   Эту идею - сменить на время обстановку - подала  ей  лучшая  подруга.
Месяц назад Варя забежала к ней как-то после работы и за чашкой кофе  не
выдержала - пустила слезу, выложила все как есть.
   Отношения с мужем становятся все хуже  и  хуже.  Он  ее  не  слушает.
Просто не слышит! Когда она говорит - Андрей смотрит в сторону и  думает
о чем-то своем.
   - Может, о работе? - предположила Кристина. - У него все в порядке?
   - Брось! - Варя осторожно промокнула глаза бумажной салфеткой,  чтобы
не смазать тушь. - На работе у него все в порядке. Он хороший  фотограф,
а сниматься на документы по-прежнему нужно всем.
   Его не уволят.
   - Думаешь, ему так уж интересно  изо  дня  в  день  штамповать  серые
физиономии "три на четыре"? - заметила та. - Сама говорила сто раз -  он
способен на большее. Художественное фото ему удается  прекрасно!  Почему
он у тебя такой рохля? Попробовал бы устроиться в  какой-нибудь  журнал.
Там и сейчас хорошо платят!
   - Ты не представляешь, о чем говоришь! - вздохнула Варя. - В журналах
своих фотографов хватает. Зачем им нужен чужак? Нет, дело не  в  работе.
Раньше он был совсем другим.
   Кристина посочувствовала. Сама она этой весной развелась - уже второй
раз. Ее семейная жизнь, с точки зрения всех подруг,  представляла  собой
живописные развалины. Первый неудачный брак по горячей  взаимной  любви,
второй - такой же неудачный - по расчету. От обоих браков - дети, семи и
четырех лет.  От  первого  мужа  она  регулярно  получала  символические
алименты, второй платил больше, но  реже...  Женщине  приходилось  самой
зарабатывать на жизнь и себе и мальчишкам.
   И все-таки она выглядела оживленной и вполне довольной жизнью. Сейчас
Варя ей даже позавидовала. Она рассказала подруге, как тоскливо  тянутся
для нее вечера, когда муж дома,  каким  безрадостным  ей  представляется
будущее...
   - Знаешь, мне кажется, что я его больше не люблю.
   - Да что ты! -  Тут  проняло  и  беззаботную  Кристину.  -  Я  всегда
радовалась, на вас  глядя!  Такая  милая  пара!  У  тебя  что  -  кто-то
завелся?
   - Да нет...
   - Тогда, может, у него есть другая женщина?  -  Кристина  перешла  на
заговорщицкий шепот. - Ты об этом не думала?
   - Почему же он такой  унылый,  если  у  него  завелась  любовница?  -
возразила Варя и смущенно добавила:
   - Кстати, насчет этого... У нас с ним теперь это бывает раз в  месяц.
Прямо как у пенсионеров. И то погасив свет и сжав зубы... Для  приличия.
Может, нам развестись?
   Через полчаса они все обсудили - и странности  Андрея,  и  дальнейшую
линию Вариного поведения.
   Подруга горячо отговаривала Варю от поспешного развода. Заявила,  что
такие кризисы бывают у многих супругов, - ей ли не знать! Что  это  надо
как-то преодолеть, переломить себя. А самое лучшее - сменить обстановку!
Поехать куда-то вдвоем. Сделать вид, что все начинается с нуля.
   - В поездке все быстро выяснится, - уговаривала она Варю. -  Или  все
наладится, или вы окончательно разругаетесь.
   - Да мы и не ругались!
   - Ну так будете, если запустите это дело! - убежденно сказала она.  -
Почему бы вам не скатать в Питер? Деньги найдутся?
   - Вообще-то да, но мы весь год копили, чтобы отремонтировать дачу,  -
неуверенно ответила Варя.  -  Хотели  провести  в  домик  воду,  сделать
нормальный туалет...
   - Да плюнь ты на этот туалет! - возмутилась Кристина. - Смысл жизни в
нем заключается, что ли? Проведете эту воду, а через неделю  разбежитесь
- вот и вся радость! Ничего, еще годик ведрами  потаскаете,  с  колонки,
зато отдохнете в Питере, как люди. Ведь пашете головы не поднимая! Ох, я
бы хоть сейчас все бросила и махнула...
   Но детей некуда девать. Мама нянчится со своим ревматизмом,  куда  ей
бегать за моими бандитами.
   А вам-то что? Детей нет. Бери билеты и езжай!
   Только через несколько дней Варя решилась  предложить  мужу  съездить
куда-нибудь отдохнуть.
   Тем более, что у него скоро оплаченный отпуск, а она может взять дней
десять без содержания... Он неожиданно оживился - таким она его давно не
видела. "Питерский" план Андрей принял с  энтузиазмом.  Сам  съездил  на
вокзал и взял билеты  на  "Красную  стрелу".  По  телефону  забронировал
двухместный номер в гостинице "Октябрьская". Обратные билеты было решено
покупать уже на месте - глядя по обстановке.  Вдруг  захочется  остаться
подольше...
   Варе уже казалось, что все может наладиться.
   Андрей проверял свой  любимый  фотоаппарат,  закупал  пленку,  строил
какие-то планы... Впервые за много дней заметил, что он ест, и  похвалил
борщ.
   Еще накануне он бы не отличил его от пресной овсяной каши. И в Питере
в  первые  два  дня  все  было  хорошо  -  чудесная  погода,  чистенький
гостиничный номер и такой душистый  крепкий  кофе  в  маленьких  уличных
кафе, какого в Москве не найдешь и  в  ресторане...  А  на  третий  день
впервые пошел дождь. Варя долго одевалась  для  прогулки  под  зонтиком,
оживленно болтала, смеялась, а обернувшись к мужу,  обнаружила,  что  он
лежит на своей кровати с открытыми глазами и снова ее не слышит...
   Кристина как в воду смотрела. В тот же вечер они начали скандалить, и
следующая неделя вместо отдыха обратилась в ад... Если Варя хотела ехать
в Павловск, Андрей желал погулять в Летнем саду.
   Если она соглашалась пойти в Летний сад, неожиданно оказывалось,  что
ему по душе остаться в номере и посмотреть футбол. Причем было ясно, что
эту отговорку он придумал только что. Варя даже проверила его.  Оделась,
вышла из номера,  а  через  пятнадцать  минут  неожиданно  вернулась.  И
увидела, что он и не думал включать телевизор. Андрей  поднял  голову  с
подушки, удивленно посмотрел на нее... Она  повернулась  на  каблуках  и
молча вышла.
   В Павловске она в тот день все-таки побывала. Но мраморные  статуи  и
белые павильончики то и дело задергивались мутной пеленой, и  тогда  она
поспешно вытирала глаза. Вечером было тягостное и  бесплодное  выяснение
отношений.  Говорила,  как  всегда,  только  она.  Муж  отделывался  или
молчанием, или односложными ответами.
   - Я что - противна тебе? - спрашивала Варя.
   - Нет, с чего ты взяла?
   - Я вижу, что противна! У тебя кто-то есть?
   У тебя что - любовница в Москве осталась?
   - Нет!
   - Тогда в чем дело? Может, ты заболел?
   - Перестань!
   - Все, я развожусь!
   Он, как всегда, молчал. Варя чувствовала себя униженной. Ну сказал бы
"да", в конце концов! Или уж "нет"! Она бы хоть знала, чего он хочет! Но
это молчание... Будто ей не стоит и отвечать.  Будто  с  ней  невозможно
серьезно поговорить. Будто она - его жена - пустое место...
   Но окончательное решение о разводе она приняла  сегодня,  узнав,  что
Андрей и не подумал  купить  обратные  билеты.  Испортил  ей  отдых!  Не
пожелал извиниться! Даже не предложил сбегать в кассы и  купить  билеты.
Послал ее. Впрочем, нет. Даже не посылал. Ему на все было наплевать,  на
нее - в первую очередь. Она возвращалась в гостиницу, чувствуя  странное
оживление - после такого-то тяжелого дня... "Наконец-то  я  решилась,  -
думала она, входя в лифт, нажимая на кнопку четвертого этажа.  -  Теперь
будет легче... Ничего, разводятся же люди и даже живут потом  прекрасно.
Взять ту же Кристину...
   Главное - ни с кем не советоваться. Отговорят.
   И отец с мамой тоже будут против. И на работе удивятся. И  соседи  не
поймут. Боже, почему я всегда думаю,  что  скажут  люди,  почему  слушаю
дурацкие советы? Наверное, потому, что сама не знаю, чего хочу.
   А теперь знаю. Я не хочу больше с ним жить! К черту все! Почти десять
лет прожили - и хватит!"
   Варя прошла по бесконечным коридорам. Потертое ковровое  покрытие  на
полу заглушало звуки  ее  шагов.  Наконец  вдали  показалась  освещенная
настольной лампой  стойка  портье.  Дежурила  уже  другая  женщина.  Она
смотрела телевизор  с  приглушенным  звуком.  Не  доходя  до  нее,  Варя
повернула налево и стукнула в дверь своего номера. Муж не  ответил.  Она
нажала ручку двери и обнаружила, что он не заперся.
   В номере было  темно.  Она  включила  свет  и,  заглянув  в  комнату,
увидела, что Андрей лежит на постели в  той  же  позе  -  как  будто  за
несколько часов даже не пошевелился.
   - Как ты можешь спать с  открытой  дверью?  -  спросила  она,  устало
опускаясь в кресло. - Я купила билеты. Да  открой  глаза,  наконец!  Мне
нужно с тобой поговорить.
   Он шевельнулся, прикрыл лицо ладонью, жмурясь от яркого света.
   - Который час? - вяло спросил он. - Боже мой, как тут жарко...
   Она включила  ночник  над  своей  постелью,  погасила  верхний  свет,
распахнула окно. В комнату ворвался ветер с Балтики  и  шум  оживленного
перекрестка. Этот шум доводил ее до помешательства в первые ночи. Здесь,
на пересечении Невского и Литовского проспектов,  движение  не  затихало
даже в самое глухое ночное время. А в четыре  часа  утра  слух  начинала
терзать поливальная машина, которая с визгом описывала бесконечные круги
вокруг обелиска в центре площади.
   - Нам нужно поговорить, - повторила она, усаживаясь на свою  постель.
- -Ты слушаешь меня? Я решила с тобой развестись.
   Она так часто повторяла эту фразу в последние дни, что теперь это  не
произвело на Андрея никакого впечатления. Он решил, что  жена  собралась
закатить очередной скандал, и прикрыл глаза. Варя вздохнула:
   - Это тебя не волнует?
   Молчание.
   - Может, ты мне не веришь?
   Молчание. Проклятое молчание! Она пожала плечами, встала, не торопясь
разделась и ушла в ванную.
   Приняла горячий душ. Расчесала длинные, потемневшие от воды волосы. У
корней они успели стать каштановыми.  Варя  подумала,  что,  как  только
приедет в  Москву,  сразу  подкрасится.  Нет,  сначала  все-таки  подаст
заявление на развод. Это она сделает в день приезда. Немедленно.
   Ей хотелось есть. Она открыла холодильник, сделала себе  бутерброд  с
сыром, налила ледяного сока.
   Включила телевизор. Старенький "Рекорд" ловил две немецкие волны - по
одной круглые сутки показывали  спорт,  другая  была  музыкальная.  Варя
жевала бутерброд и с подчеркнутым интересом наблюдала за прыжками в воду
с трамплина. "Ни слова ему больше не скажу, - решила она.  -  Достаточно
унижений.
   В Москве все узнает. Только  бы  выдержать.  Да,  а  как  же  быть  с
квартирой? Придется что-то решать..."
   В конце концов, разменивать двухкомнатную хрущевку - это уж  слишком.
Муж зарабатывает неплохо. У него есть дача, пусть  забирает  ее  себе  и
делает с ней что хочет. Как-нибудь перебьется. "Наверное,  он  не  будет
скандалить из-за квартиры, - думала она, наблюдая за тем, как  врезается
в воду широкоплечая немка с решительным загорелым лицом. - Он не жадный.
Уж  этого  про  него  не  скажешь...  Ну,  теперь  мне  плевать  на  его
достоинства. Может, их и немало.
   Только мне они не нужны".
   Через час она погасила свет и закрыла окно.
   Шум с улицы слегка поутих, но она еще долго не могла  уснуть.  Потом,
уже  сквозь  дремоту,  она  слышала,  как   Андрей   встает,   открывает
холодильник, как шипит газированная вода в стакане. Потом он снова лег.
   На другой день она встала раньше мужа, быстро умылась и, ни слова  не
говоря, ушла. Билеты на поезд она оставила на журнальном столике - пусть
сам прочитает, когда они уезжают. Варя пешком прошла  половину  Невского
проспекта,  у  здания  бывшей  Думы   увидела   экскурсионный   автобус,
отправляющийся в Кронштадт, купила билет и с наслаждением подумала,  что
отныне она сама себе хозяйка и будет отдыхать как ей вздумается. Хотя бы
в этот, последний день.
   А день был сияющий, солнечный и синий. Автобус  ехал  по  только  что
отстроенной дамбе, пересекающей Финский залив, оставляя справа  и  слева
крохотные островки. Там, среди зелени и  белой  пены  прибоя,  виднелись
потемневшие от времени  кирпичные  развалины  военных  крепостей.  Стало
жарко. Варя скинула плащ и держала его свернутым на коленях.  Она  давно
не ощущала себя такой свободной. Рядом сидел не муж, а совершенно  чужой
мужчина, она даже имени его не знала и знать не хотела.  Не  нужно  было
спрашивать, заметил он тот или иной островок, призывать восторгаться  за
компанию, не нужно было слушать его молчание...
   И даже то, что они с Андреем никогда не были вместе в  Кронштадте,  -
этот город до последнего времени был закрытым, - радовало Варю. Это  был
символ освобождения. Новой  жизни  -  такой  же  свободной,  энергичной,
золотой и синей, как этот новый для нее город, как весь этот день...
   Варя допустила только одну оплошность - уже в конце экскурсии,  перед
морским собором изумительной красоты, она, слушая  экскурсовода,  слегка
повернула голову и машинально шепнула:
   - Андрей, снимай скорее, сейчас уезжаем... -  И  осеклась,  вспомнив,
что мужа у нее за спиной нет.
   Варя рассердилась на себя и в  то  же  время  слегка  испугалась.  Ей
впервые пришло в голову, что не так-то просто будет отвыкнуть  от  этого
ощущения: рядом кто-то есть.  "Ну  ничего,  -  уговаривала  она  себя  в
автобусе, возвращаясь в  Питер.  -  Мне  двадцать  девять  лет.  Смешной
возраст. Не смогу жить одна - запросто выйду замуж.  Уж  теперь  я  буду
умнее..."
   Андрея в гостиничном номере не было. Портье выдала ей ключ и сказала,
что ее муж ушел где-то час назад.

***

   - Мы завтра в двенадцать съедем, - напомнила ей Варя. -  У  вас  есть
камера хранения? Поезд только в полночь.
   - А вы оплатите номер до вечера, - предложила женщина.
   Но Варя вежливо отказалась. Номер был хороший, но к чему он ей? Чтобы
просидеть там полсуток наедине с мужем?
   В номере она обратила внимание на то, что  второй  билет  со  столика
исчез. Наверное, Андрей взял его себе. Она усмехнулась, подумав, что он,
должно быть, удивился, когда увидел,  что  они  поедут  в  разных  купе.
"Наверное, решил, что я нарочно купила такие билеты, чтобы наказать его.
- Она с наслаждением переобулась в тапочки. - Ох, устала... И  почему  я
все эти дни  таскалась  с  ним?  Или  скандалила...  Как  бы  я  чудесно
отдохнула одна! Дура я, дура.
   Нечего было слушать Кристинку. Нужно было поехать одной -  вот  тогда
бы до меня живо дошло, что он мне уже не нужен!"
   Андрей вернулся около  десяти  часов  вечера.  Варя  к  тому  времени
принялась укладывать вещи. Она сухо спросила, взял  ли  он  свой  билет.
Подчеркнула слово "свой" - чтобы он понял, что отныне у  них  все  будет
раздельное. Ничего общего уже не будет.
   - Взял, - так же сдержанно ответил он. - Ты где была весь день?
   Она  с  наслаждением  промолчала.  О,  наконец-то  она   тоже   могла
промолчать в ответ! Андрей постоял  рядом,  наблюдая,  как,  она  быстро
складывает в сумку свои майки, и ушел в ванную. В тот вечер  они  больше
не обменялись ни словом.
   Только наутро Варя сама заговорила с ним. Она  сказала,  что  уложила
вещи отдельно: в одной сумке - его,  в  другой  -  ее  одежда.  Что  она
собирается сдать свою сумку в камеру хранения  в  гостинице  и  провести
день по своему разумению. Он может делать что хочет. И повторила:
   - Надеюсь, ты помнишь, что в Москве мы немедленно разводимся?
   На этот раз до него, очевидно, дошло, что это  не  пустые  слова.  Он
попытался что-то сказать, но она, опередив его, схватила  свою  сумку  и
стремительно вышла в коридор. Ее окликнула  портье,  и  Варя,  пробегая,
сказала, что номер сдаст муж. И до отхода поезда она  больше  не  видела
Андрея.
   Весь день бродила по