городу, уже не обращая внимания на будто свинцом
налитые ноги. Зато будет о чем  вспомнить  в  Москве,  когда  она  снова
встанет за прилавок зоомагазина, торгуя белыми мышами, клетками, кормами
для кошек, птиц и собак. Ее работа также - подбирать для зверья ошейники
и поводки, игрушки и витамины, а  раз  в  неделю  -  вести  ветеринарную
консультацию, здесь же, в магазине. Когда-то,  учась  на  биофаке.  Варя
мечтала о серьезной научной работе. В конце концов пришлось  поступиться
честолюбивыми планами. Но зато она осталась в окружении любимого  зверья
и при этом  получала  стабильную  зарплату.  Правда,  в  магазине  стоял
крепкий дух от  множества  клеток  -  здесь  же,  по  сезону,  торговали
породистыми курами, утятами и  гусятами.  Крысы,  мыши  и  попугаи  тоже
атмосферу не озонировали. Многим с непривычки становилось дурно, но Варя
привыкла. Она даже шутила, что у них с Андреем очень пахучие  работы.  У
него в фотомастерской тоже было нечем дышать - в  том  же  помещении  на
нескольких машинах шла  проявка  и  печать,  студию  Андрея  отделял  от
мастерской только черный занавес. Пахло  так,  будто  здесь  только  что
разбили бутылку концентрированного уксуса.
   Варя опомнилась. Опять она думает о муже! Какое ей дело, чем пахнет у
него на работе? Больше она не переступит порога той фотостудии. "Кошек я
ему тоже не отдам!" - мстительно подумала она.
   У них дома жили две британские кошки - Кришна и Вишну.  Варя  назвала
их так за поразительную невозмутимость и округлые  формы.  На  их  серых
щекастых мордах было написано какое-то  сверхъестественное  спокойствие.
Сейчас кошки находились под  присмотром  Вариной  мамы  -  та  на  время
переселилась к ним.
   День тянулся бесконечно.  Денег  после  покупки  билетов  осталось  в
обрез, и Варя избегала заходить в кафе. Почти три часа она  просидела  в
Летнем саду с большим стаканом пива в руках. Отбивалась  от  наглых  ос,
рассматривала свадьбы - женихи с невестами появлялись здесь примерно раз
в полчаса.
   Потом она прогулялась по набережной.  Перегнувшись  через  парапет  у
Михайловского замка, швыряла копейки в памятник Чижику-Пыжику,  стараясь
попасть на крохотный постамент,  укрепленный  на  полметра  выше  уровня
воды. Монетки падали в воду, отскакивая  от  бронзовой  птички.  Наконец
Варя  пристрелялась  и  попала  -  пятикопеечная  монетка  отскочила  от
хвостика Чижика и легла рядом на постамент. Памятник появился недавно, и
вместе с ним родилась свежеиспеченная примета  -  кто  даст  Чижику  "на
водку", тому Чижик  обеспечит  удачу.  "Удача  бы  мне  не  помешала,  -
подумала она, глядя на часы. - Ну, до поезда осталось немного.
   А завтра - клянусь! - иду в ЗАГС".
   В одиннадцать вечера она уже стояла на платформе Московского вокзала.
В кармане был билет, возле ног - сумка. До отхода поезда оставался почти
час. Спешить было некуда... Но Варя почему-то нервничала. И ругала  себя
за это: "Какое тебе дело - опоздает Андрей на поезд или нет? Опоздает  -
тем хуже для него и лучше для тебя! Не столкнешься с ним в  вагоне!"  Но
все уговоры были напрасны - она упорно выискивала мужа в толпе  и  никак
не могла найти.
   К платформе подали московский поезд. Это была та  же  самая  "Красная
стрела", на которой они сюда приехали.  Варя  быстро  подхватила  сумку,
прошла к своему вагону. Проводница уже стояла  на  платформе,  натягивая
белые  сетчатые  перчатки.  Можно  было  садиться...  Но   Варя   решила
подождать. Она нервничала все больше. Андрея нигде не было. Посадка  шла
вовсю, до отправления оставалось чуть больше десяти минут... "О  чем  он
думает? По-моему, у него  почти  нет  денег.  Не  может  ведь  он  здесь
остаться..." За шесть минут до  отправления  поезда  в  конце  платформы
показался Андрей. Он шел не торопясь, будто у него было много времени  в
запасе. Варя заторопилась - ей не хотелось, чтобы  он  увидел,  что  она
ждет его у вагона. Еще решит, что она беспокоилась...
   На нижних полках в ее купе ехала  женщина  с  дочерью-подростком.  На
верхней стояла большая сумка. Парень в  спортивном  костюме  -  явно  ее
обладатель -  стоял  в  коридоре,  перед  окном.  Варя  поздоровалась  с
соседками, парень помог ей забросить  багаж  наверх.  Она  колебалась  -
выйти в коридор? Но тогда столкнется с мужем. Остаться в купе?
   Но ей хотелось увидеть мужа, взглянуть ему в лицо.
   Варя места себе не находила.
   Она сама не понимала, что с ней  творится.  В  эту  минуту  ей  вдруг
захотелось остаться с Андреем наедине, заплакать, попытаться  поговорить
начистоту. Она не ожидала от себя такой слабости - еще  несколько  часов
назад она ни в чем не сомневалась. "Это просто привычка, - твердила  она
себе, присаживаясь на край нижней полки, у открытой двери.  -  Я  просто
привыкла. Это уже не любовь, а долголетняя привычка. Это все  равно  что
бросить курить и тосковать о сигарете..." Она знала, о  чем  говорит,  -
Варя бросила курить четыре года назад, когда у нее возникли  подозрения,
что она беременна. Подозрения  не  подтвердились,  но  к  сигаретам  она
больше не прикасалась. Она  подумала  -  будь  у  них  ребенок,  все  бы
сложилось иначе. И  Андрей  тоже  хотел  сына...  Но  ничего  у  них  не
получалось.
   Она увидела в коридоре мужа и машинально отшатнулась. Но Андрей  даже
не посмотрел в ее сторону, хотя наверняка знал, что ее место  -  в  этом
купе. Зашел в следующее, и спустя минуту Варя  услышала,  как  в  стенку
наверху ткнулась его сумка.
   Только теперь она сообразила, что его  место  находится  рядом  с  ее
полкой. Их разделяет только стена. "Можно  перестукиваться,  -  подумала
она. - Нет..,  это  глупо.  Вообще  все  это  глупо.  Зачем  я  от  него
спряталась? Веду себя как девчонка. Боюсь передумать, что ли?"
   Поезд тронулся. Спустя некоторое время вошла проводница,  уложила  на
стол четыре пластиковые коробки. Там находилось  то  самое  питание,  за
которое пришлось доплачивать в кассе. Булочки, колбаса, печенье... Также
проводница выдала фиксатор для дверного  замка  -  нехитрое  пластиковое
приспособление с пружиной, - оно надевалось на  дверную  ручку,  и  купе
нельзя  было  отпереть  снаружи.  Варя  сходила  в  туалет,  умылась  и,
вернувшись в купе, сразу залезла наверх  и  отвернулась  к  стене.  Есть
никто из соседей не стал. Вскоре все легли и погасили свет.
   Поезд шел быстро, вагон потряхивало,  полка  слабо  скрипела  в  такт
тряске. Этот ритм всегда ее убаюкивал - будто  качаешься  в  колыбели...
Она устала за этот бесконечный день, глаза щипало, ей хотелось спать, но
ее то и дело выбрасывало из сна. За окном мелькали огни -  поезд  мчался
мимо пригородных станций. Варе показалось, что в стену стукнули,  и  она
замерла, прислушиваясь. Ничего. Наверное, он заворочался во сне и ударил
в стену локтем. Случайно. Вряд ли он вообще понял, что за  стеной  лежит
она.  Варя  приказала  себе  думать  о  чем-то  постороннем.  О  кошках,
например.
   О работе. О крокодиле, который продавался у них в зоомагазине. Беда с
этим крокодилом... Взяли его полгода назад совсем  малышом  и  никак  не
могут продать. Раз в неделю ему полагается курица. Он уже  съел  столько
кур, что почти превысил свою продажную цену  в  полторы  тысячи  рублей.
Совсем немного, но выходит - крокодил  никому  не  нужен...  "Интересно,
продали Гену или нет? - подумала  она.  -  Вдруг  приду  послезавтра  на
работу - а его террариум пуст... А ведь я уже привыкла к нему. Смешно он
лопает... Набьет пузо за пять минут и неделю таращит глаза".
   Она все-таки уснула, а когда открыла глаза,  то  увидела,  что  поезд
стоит на какой-то станции. "Бологое,  -  поняла  она,  слегка  раздвигая
занавески. - Совсем светло..." Ее часы показывали четыре двадцать  пять.
Ровно через четыре часа она уже будет в Москве. "Надо бы  выспаться",  -
подумала Варя и тут же поняла, что спать ей уже не хочется. Она полежала
еще немного, дождалась, когда поезд  тронется,  и  осторожно,  чтобы  не
разбудить соседей, спустилась вниз. Сняла с  замка  фиксатор,  повернула
ручку и вышла в коридор. Взглянула на дверь соседнего купе.  Дверь  была
слегка приоткрыта. Наверное, там тоже кто-то не спал. Варя передвинулась
к следующему окну, мельком заглянула в купе.  Там  было  темно  и  тихо.
Кажется, все спят. Ей показалось,  что  она  различила  фигуру  мужа  на
верхней полке.
   В конце вагона хлопнула дверь. В коридор вошла тоненькая блондинка  в
длинном вечернем платье. За ней следовал явно подвыпивший  парень.  Варя
прижалась  к   окну,   чтобы   пропустить   их.   Пара   явно   шла   из
вагона-ресторана, и профессия девушки не вызывала  сомнений.  После  нее
осталось облако сладких духов.
   Парня шатало, но он старался идти ровно. Они перешли в другой  вагон,
а Варя снова осталась одна. На окнах в такт движению покачивались  цветы
в  красных  плетеных  кашпо.  Варя  машинально   сорвала   один   листик
декоративного клена, размяла  его  между  пальцами.  Прошла  к  туалету,
дернула ручку. Там было заперто.  Она  прошла  в  другой  конец  вагона.
Второй туалет тоже был заперт, "Странно, - подумала она. - Станцию давно
проехали, пора бы отпереть. Полпятого утра. Почему все занято?"
   Она простояла в коридоре минут десять, глядя на проносящиеся за окном
озера, слабо освещенные зарей.  В  неподвижной  румяной  воде  отражался
темный тростник. Там было так  тихо,  безлюдно  и  красиво,  что  у  нее
сжалось сердце. "Какая же я дура, - вдруг подумала она. -  Ведь  я  сама
псе порчу! Неужели обязательно так сразу взять и развестись? Нет, нет! Я
просто чего-то не понимаю, а он не хочет объяснить.
   Не могу же я остаться одна. Не  хочу!  Завтра  мы  поговорим,  и  все
уладится..." Она взглянула на часы.
   "Однако... Почему никто не выходит из туалетов?
   Может, проводники забыли их отпереть?"
   Она прошла к купе проводников, заглянула. Пустой диванчик. Пульт.  На
стене - наушники. Свет горит - и никого. В соседнем  двойном  купе,  где
обычно  ехала  вторая  проводница,  дверь  была  слегка   приоткрыта   и
установлена на  тормоз.  Внутри  темно  и  тихо.  Варя  присмотрелась  и
увидела, что обе полки - верхняя и нижняя - заняты. "Спят себе спокойно!
- разозлилась она. - Заперли  туалеты  и  дрыхнут!"  Она  постучалась  -
сперва  легонько,  потом  сильнее.  Проводницы  не   просыпались.   Варя
усмехнулась: "И это в кассе называется "вагон повышенной  комфортности"!
Придется идти в соседний".
   Она вернулась в конец вагона. Снова взглянула на дверь купе, где ехал
Андрей. Теперь  дверь  была  плотно  закрыта  и,  наверное,  заперта.  В
нерабочем тамбуре курила сонная девушка в шортах и белой помятой  майке.
В соседнем вагоне туалет был открыт. Когда она возвращалась,  девушки  в
тамбуре уже не было. В пепельнице дымился окурок. Варя вошла в свое купе
и забралась на верхнюю полку.
   Ей не скоро удалось уснуть. Сон  одолел  ее  только  тогда,  когда  и
спать-то не имело смысла - скоро Москва...
   Когда она слезала с верхней полки, соседки внизу  уже  вытаскивали  в
коридор свои сумки. Парень с верхней  полки  тоже  исчез.  Варя  наскоро
причесалась, выглянула в коридор. В  окнах  вагона  мелькали  подъездные
пути Ленинградского вокзала. День был серый, судя по всему - прохладный.
На окнах дрожали капли дождя. "Подожду,  когда  коридор  освободится,  -
решила она. - Андрей, наверное, тоже ждет". Во всяком случае, в коридоре
она его не увидела.
   Наконец  поезд  затормозил.  Она  дождалась,  когда   коридор   почти
освободился, вышла и заглянула в  соседнее  купе.  Там  было  пусто.  На
верхней полке, где ехал Андрей, лежало скомканное одеяло.
   Мужа не было. Она вскочила на лесенку и заглянула на багажную  полку.
Его сумка была там.
   Она обратила внимание на то, что на столе, среди  чашек  с  недопитым
кофе, стоял один нетронутый пластиковый лоток с питанием. Он был даже не
распечатан. Больше никаких следов пассажиров.
   Впрочем...
   Она увидела на столе, рядом с лотком, сложенный билет  с  надорванным
уголком. Развернула его... Это был билет мужа - на его  фамилию,  с  его
местом.
   Утром проводница прошла по купе  и  вернула  всем  билеты.  Остальные
пассажиры из его  купе  унесли  билеты  с  собой.  Андрей  к  своему  не
прикоснулся. Так же, как к сухому пайку. Варя занервничала всерьез  -  в
конце концов, где он околачивается? В  вагоне  уже  совсем  не  осталось
пассажиров.
   Она с трудом стащила вниз сумку мужа. "Молния"  оказалась  наполовину
раздернута. Варя прекрасно помнила, что,  когда  упаковывала  его  вещи,
фотоаппарат положила наверх. Теперь его не было.
   Но в остальном вещи лежали так, как она их уложила в  гостинице.  Она
закрыла сумку, уложив туда лоток с питанием,  взяла  со  стола  билет  и
вышла в коридор. Туда же вынесла свои вещи. И задумалась. Что же  теперь
делать? Вытащить сумки на перрон? И тащиться с ними домой? "Ну нет, -  с
досадой подумала Варя. - Я надорвусь. И где  он  шатается?  Может,  тоже
вышел?" Она пробежалась по вагону, заглядывая в опустевшие купе.  Андрея
нигде не было. За  этим  занятием  ее  и  застала  вернувшаяся  в  вагон
проводница.
   - Извините, - начала Варя, предупреждая ее вопросы. Было  видно,  что
девушка, застав в вагоне пассажирку, слегка удивлена. - В соседнем  купе
ехал мой муж. Его вещи на месте, а его самого нет. Как-то странно!
   - Какое у него было место?
   Варя показала ей  билет  Андрея.  Девушка  вошла  в  купе,  заглянула
наверх, будто ожидая, что пассажир там спрятался, и пожала плечами:
   - Ну вы же видите, его нет. Может, вышел на перрон?
   - А сумку бросил? - возразила Варя. - Вы не  помните  -  когда  утром
отдавали билеты, он был в купе?
   Девушка нахмурилась и покачала головой:
   - Я ведь не могу всех пересчитывать.
   У Вари лопнуло терпение. После ночных недоразумений с  туалетами  она
не собиралась церемониться.
   - Вы, похоже, вообще не обращаете  внимания  на  пассажиров!  -  едко
сказала она. - Я после Бологого полчаса не могла попасть в  туалет!  Все
было заперто, пришлось идти в двенадцатый вагон! А вы спокойно спали!  Я
к вам стучалась!
   Девушка насторожилась:
   - Вы что - хотите жалобу написать?
   - Я только хочу найти мужа! Куда он, по-вашему, мог деться?
   Услышав, что пассажирка не собирается  жаловаться,  проводница  сразу
сменила тон. Извинилась.
   С милой улыбкой объяснила,  что  перед  станцией  заперла  туалеты  и
прилегла на две минутки отдохнуть. Как уснула -  сама  не  помнит.  Она,
конечно, виновата... Варя впала в отчаяние и перебила ее:
   - Ладно, давайте об этом забудем! Меня сейчас совсем другое волнует!
   Они вместе обыскали весь вагон. Проводница  начала  заглядывать  даже
под нижние полки, чем очень напугала Варю.
   - Ох, всякое бывает, - вздыхала девушка. - Конечно,  милиция  с  нами
едет, но все равно иногда случается такое... Один  раз  в  нашем  поезде
младенца нашли - в туалете,  под  умывальником.  Какая-то  дрянь  родила
прямо в туалете и сунула его туда. Ее в конце концов отыскали, уголовное
дело  завели...   И   проводницам,   конечно,   неприятностей   хватило.
Недосмотрели, видите ли. А чем они виноваты? Не можем ведь мы  за  всеми
следить...
   Кстати... - Она вдруг остановилась. - Сейчас туалеты проверю. Правда,
их не я, а Галка запирала. Галя!
   В коридоре появилась вторая проводница. Быстро уяснив,  в  чем  дело,
она вынула ключ:
   - Сейчас откроем. Тот, дальний, я сама заперла. А наш  туалет  -  ты,
Наташ.
   - Я? - удивилась вторая проводница. - Я ни один  не  запирала.  Перед
Москвой дернула двери - обе заперты. Думала, ты постаралась.
   Быстро выяснилось, что Галя за двадцать минут до Москвы  проверила  и
заперла туалет в конце вагона. А первый  был  еще  занят,  там  слышался
плеск  воды.  Она  постучала  ключом  в  дверь   и   вежливо   попросила
поторопиться. Потом  пошла  раздавать  билеты.  Видела,  как  в  сторону
туалета прошла Наташа, и как она разминулась с мужчиной  -  тот  шел  по
коридору с полотенцем на плече. И решила,  что  Наташа  заперла  за  ним
туалет. Девушки перестали  препираться,  странно  взглянули  на  Варю  и
отправились в конец вагона. Варя бросилась за ними.
   - Что за черт! - пробормотала Галя, пытаясь повернуть ключ в замке  и
нажимая ручку. - Не двигается. Заело, что ли?
   Наташа тоже попробовала отпереть, потом сильно постучалась и  припала
ухом к двери.
   - Странно, - сказала она и снова взглянула на Варю. Та стояла ни жива
ни мертва. - Даже  ручка  не  поворачивается.  Может,  фиксатор  изнутри
надели?
   - Придется ломать, - тихо сказала Галя. - Женщина, вы посидите пока в
купе. Идите в первое. Подождите  немножко.  Наташ,  сбегай  за  Дмитрием
Павловичем. Пусть он решит, как быть.
   Варя прошла в указанное купе. Села на небрежно заправленную  постель,
ощущая, как начинают дрожать ноги. Она чувствовала, что долго  сохранять
спокойствие не сможет. Изо всех сил приказывала себе держаться. Вовсе не
обязательно, чтобы в этом туалете заперся Андрей. Совсем не обязательно,
но... Где же он в таком случае? Она  не  вынесла  ожидания,  выбежала  в
коридор, выглянула во все окна.
   На перроне мужа не было. Сумка с  его  вещами  по-прежнему  стояла  в
коридоре. Теперь Варя боялась на нее смотреть. Все мысли о  разводе,  об
отчуждении исчезли. Их смело горячим потоком тревоги.
   Теперь она чувствовала, что ее "твердое решение", принятое в  Питере,
было скоропалительным. И повторяла про себя: "Пусть он  найдется,  пусть
он найдется, я ни слова ему не скажу, пусть молчит, если хочет..."
   Она услышала  в  коридоре  мужской  голос,  но  это  был  не  Андрей.
Наверное, пришел начальник поезда.  Варя  слышала,  как  снова  пытаются
открыть дверь туалета. Как в дверь стучат, как приказывают открыть.
   Дверь вскрыли через полчаса. Услышав шум,  Варя  вышла  в  коридор  и
застыла у окна, опираясь на поручень. Ноги ее не держали. Отсюда ей было
видно, как развинчивают замок, как загоняют в открывшуюся щель массивное
долото... Дверь дрогнула и приоткрылась.
   - Так, - сказал мужчина в  железнодорожной  форме  с  погонами,  едва
заглянув в туалет. - Ну-ка, Галя, бери рацию и  вызывай  "скорую".  А  я
попробую его снять.
   Варя наконец выпустила поручень и  бросилась  к  туалету.  Оттолкнула
мужчину и заглянула.  Она  увидела  мужа.  Точнее,  его  спину,  которая
появилась перед ней как-то странно высоко. Она не сразу поняла, что  его
ноги не касаются коврика на полу. В первый момент ей показалось, что  он
стоит, тесно прижавшись к окну, будто высматривая кого-то на перроне. Но
что можно было увидеть сквозь белое матовое стекло?.. Потом она  увидела
валяющийся  в  раковине  фотоаппарат  -  без  футляра.   Пустой   футляр
покачивался возле бедра Андрея. И наконец, заметила, что реечка  наглухо
задраенного окна обмотана  кожаным  ремнем,  на  котором  висел  футляр.
Впрочем, теперь не только футляр... Этот же ремень туго врезался  в  шею
Андрея. В зеркале  отражалась  часть  его  лица,  прижатого  к  оконному
стеклу. Это искаженное лицо показалось ей чужим, незнакомым. И  до  боли
родным.
   - Это ваш муж? - спросил ее начальник поезда,  все  еще  задыхающийся
после борьбы с замком.
   Варя открыла рот, чтобы ответить, но не услышала своего голоса.
   - Это он? - испуганно спросила ее Наташа, возникшая у нее за спиной.
   Варе наконец удалось пошевелить губами. Наверное, ее  ответ  услышала
только она сама.
   - Да... Это он.
   Она почувствовала, что ее берут под руку. Наверное, это была  все  та
же Наташа. Варя даже не взглянула, кто  помог  ей  дойти  до  ближайшего
купе, кто усадил ее и предложил  минеральной  воды.  К  стакану  она  не
притронулась. Сидела, уставившись на свои  колени.  И  прислушивалась  к
тому, что творилось возле туалета. В стенку коридора  что-то  ударилось.
Она косо взглянула в ту сторону  и  увидела  потемневшие  отполированные
ручки брезентовых носилок. Зажмурилась, чтобы больше ничего  не  видеть