тоже  должны  меня
помнить. Я - Варвара Кузмина.
   - Конечно, я помню вас, - подобрела голосом  та.  -  Хорошо,  что  вы
позвонили! Я хотела с вами  связаться,  только  не  знала  как!  Просила
телефон у следователя, а тот не дает.
   - В самом деле? - удивилась Варя. Она даже забыла о головной боли.  -
А зачем я вам понадобилась?
   - Да не мне, а  Тоне.  Она  звонила  из  Питера,  я  рассказала,  что
случилось с Лизонькой и Николаем.
   Она спрашивала о вас.
   - Обо мне?! - Варя содрогнулась, и озноб уже не отпускал ее. - Почему
обо мне?
   - Ну, я ей рассказала, что  вы  были  при  том,  как  убили  Николая.
Упомянула  ваше  имя,  фамилию,  сказала,  что  вы  носите  с  собой  ее
фотографию. Она так хотела с вами встретиться!
   - Погодите. - Варя закуталась в плед до подбородка, но ее  все  равно
колотила дрожь. - Она просила мой телефон?
   - Да нет, она сказала, что номер у нее есть...
   Алло, вы меня слушаете?
   Варя слышала ее, но не отвечала. Она  забыла,  что  позвонила,  чтобы
задать прямой вопрос:  знала  ли  родная  сестра  Дубовской  о  роде  ее
занятий?
   Знала ли об этом Лиза, ее муж? За  что,  в  конце  концов,  их  могли
убить? Но теперь она не думала об этом. Она остро хотела лишь  одного  -
спрятать голову  под  одеяло.  Спрятаться  от  всего.  Наплыв  детского,
неконтролируемого страха сковал ее.
   Анна Павловна, забеспокоившись из-за молчания  в  трубке,  продолжала
повторять: "Алло, алло". Варя наконец заставила себя говорить.
   - Ваша сестра собирается в Москву? - спросила она.
   - В Москву? Не слыхала. А вы  бы  сами  позвонили  и  спросили  ее  о
планах. С вами все в порядке?
   - Да, только я простудилась. - Варя мучительно закашлялась и  поняла,
что сказала правду. - Я, конечно, ей позвоню. Скажите, Анна Павловна,  а
чем занимается ваша сестра? Кто она по профессии?
   Вопрос изумил женщину.
   - Да вы же вроде ее знакомая, должны знать!
   Она фотограф. Мастерская на Невском, рядом с Московским вокзалом.  Вы
же с ней встречались в Питере? Или я вас не так поняла?
   Варя повесила трубку. Ее трясло, из горла вместе с  кашлем  вырывался
нервный смех. Фотомастерская, Московский вокзал, поездные проститутки. И
еще одна мастерская - только в Москве. Где  работал  сперва  ее  муж,  а
потом туда же устроилась Лиза.
   Стала  заведующей  в  двадцать  пять  лет  -  едва  переступив  порог
мастерской, без  диплома  фотографа,  без  опыта  работы.  "По  великому
блату", как сообщил  ей  Николай.  Родители  нажали  какие-то  кнопки  и
устроили ее туда. А может, это старались не родители?
   "Я не понимаю только одного - за что их убили - Лизу и Николая? Кто и
за что? Лиза звонила тетке в Питер, спрашивала, ехала ли та в поезде.
   Та даже не стала этого скрывать. Значит, Лиза знала обо всем. Но  эта
ложь про Крым... Он никому не сказал, что едет в Питер. Стал бы  он  это
скрывать от Лизы? А если скрывал от кого-то другого?
   Лиза написала, чтобы я ни в коем случае не отдавала кусок  пленки  на
печать  в  ее  мастерскую.  Сама  она  это  сделала.  Там  были   снимки
Дубовской".
   Догадка  пришла  сама  собой  -  и  обожгла  ее  жаром,  как  высокая
температура. "Они оба боялись кого-то, кто  там  работал.  Кого-то,  кто
знал Дубовскую. Кто был с ней связан".
   Зазвонил телефон. Это была Кристина, с работы.
   Варя еле смогла выдавить из себя, что сильно  простудилась  и  теперь
лежит в постели.  Подруга  посочувствовала  и  предложила  помощь.  Варя
знала, на какие жертвы придется пойти подруге - оставить детей одних или
тащить с собой, - и  отказалась.  О  своем  ночном  приключении  она  не
сказала ни слова.
   Положив трубку. Варя с трудом села, нашарила  тапочки,  поплелась  на
кухню. Покормила кошек,  едва  видя,  что  кладет  в  их  пустые  миски.
Умылась.
   Воду пустила прохладную, чтобы освежить лицо и прийти в себя. Но щеки
уже через минуту снова начали полыхать жаром.
   Варя взглянула на себя в зеркало. Больные глаза, потрескавшиеся губы.
На батарее возле зеркала висело черное платье - она повесила  его  сюда,
ложась в ванну. "Нужно позвонить маме и попросить денег, - подумала она.
- Эти двести рублей нужно обязательно вернуть. И это платье.  И  забрать
мой плащ, с халатом я готова попрощаться, не такая уж  это  ценность.  И
что-то еще я там забыла. О Боже, мой зонтик! Я все время держала  его  в
руке, а когда переодевалась, положила на верхнюю полку, рядом с..."
   Ей показалось, что у нее начинается бред. Варя  провела  пальцами  по
лбу, снова взглянула в зеркало.
   Глаза неестественно блестели. "Не может быть. - Она облизала пылающие
губы. - Мне это сейчас привиделось. Да  я  даже  не  смотрела,  что  там
лежало. Там была куча всякого барахла, ведь  девицы  переодевались.  Там
этого не было!" Но она сама уже знала, что пытается обмануть себя.  Там,
на верхней полке купе, куда она уложила свои халат и плащ, действительно
лежала куча разной одежды. Потрепанная косметичка, пустая  пачка  из-под
сигарет, массажная щетка, зубья который были забиты светлыми волосами. И
длинный зонтик - с деревянной ручкой, в клетчатом чехле.

Глава 19

   Наталья Чекальникова после первых же вопросов  начала  возмущаться  и
порывалась встать и уйти.
   - Да о чем вы говорите?! - в бешенстве спрашивала она. - Что значит -
умолчала о том мужчине?! Вы знаете, какая у  меня  работа?!  Вы  знаете,
сколько народу к нам заходит? Разве я могу запомнить каждого?
   - Но когда вы в первый раз давали показания, то заявили, что никто за
занавес не проходил. Вы рассказали только о женщине в контактных линзах.
   - А вы меня спрашивали о том, что было после одиннадцати!
   - Значит, вы признаете,  что  до  одиннадцати  провели  к  заведующей
какого-то мужчину?
   Та всплеснула руками:
   - Все может быть! Только с этого надо было начинать! Если бы  вы  мне
по-человечески сказали, что я должна вспомнить вообще все утро, -  я  бы
постаралась! Но вы же все крутите вокруг да  около,  а  потом  начинаете
ставить на меня капканы!
   Следователь попросил ее не волноваться и постараться припомнить  того
мужчину. Наталья немного притихла, но по-прежнему желала знать,  кто  из
мастерской настолько ее ненавидит, что дал такие показания.
   - А что, собственно, крамольного в этих показаниях? - поинтересовался
следователь. - Разве  к  вам  никогда  не  обращаются  клиенты,  которые
недовольны тем, как их сняли?
   - Такое, конечно, бывает,  -  ответила  Чекальникова.  -  Но  вы  же,
кажется, хотите доказать, что этот мужчина убил  нашу  заведующую?  Что,
женщину в линзах вы уже потеряли?
   Ее  попросили  не  отклоняться  от  темы.  Наталья  пожала   плечами,
изобразила улыбку и сказала, что к  ней  в  то  утро,  вполне  вероятно,
кто-то обращался с претензиями. Но она даже смутно не  может  припомнить
внешность того человека.
   - Я даже не помню, мужчина это или женщина.
   - Но был такой человек?
   - Возможно.
   - Возможно или точно? Вы проводили его к заведующей,  оставались  там
некоторое время, затем вышли одна. Еще  через  несколько  минут  мужчина
вышел из кабинета и покинул помещение мастерской.  Это  -  свидетельские
показания одного из сотрудников.
   Наташа поморщилась:
   - Зачем вы спрашиваете меня, если у вас уже  все  записано  -  что  я
делала, куда зашла, когда вышла? Если я скажу, что не помню этого, -  вы
же все равно ничего менять не станете?
   - Менять не стану, но буду дальше проверять, - пояснил следователь. -
Что вспомнил один сотрудник, вспомнит рано или поздно другой.
   - Ну пусть и вспоминают, а я не помню, - упрямо повторила  она.  -  У
кого-то оказалась хорошая память! Помнит все лучше меня.  Почему  же  он
только теперь заговорил? Или это она?
   -  Не  суть  важно.  Значит,  можно  записать,  что  вы  эти   данные
подтверждать не желаете?
   - Не могу, - уточнила Наталья. - Или  вам  нужно,  чтобы  я  соврала?
Соврать-то недолго. Только ведь там человека убили, даже двух людей... Я
не могу врать. Если вспомню - конечно, расскажу.
   Она явилась к следователю в джинсах и теплом свитере.  Когда  Наталья
протянула руку, чтобы забрать пропуск, тот заметил:
   - В прошлый раз вы вроде были одеты по-другому?
   Женщина недоуменно подняла на него глаза:
   - Возможно. Я все-таки иногда переодеваюсь.
   - У меня к вам немного неформальная просьба, - дружелюбно сказал  он.
- Только не воспринимайте ее в штыки.  Можно  взглянуть  на  вашу  серую
юбку? Вы в ней обычно ходите на работу.
   Наталья буквально вырвала пропуск  у  него  из  пальцев.  Вскочила  и
возмущенно заявила, что это уже переходит  всякие  границы.  Если  хотят
сделать у нее дома обыск - пусть  приходят  и  берут  все,  что  угодно.
Женщина начала плакать и, захлебываясь рыданиями, заявила, что с ней  не
имеют права так обращаться! А ее серая юбка - пока что ее собственность!
Хотела бы она знать, зачем она кому-то понадобилась?!
   - - Успокойтесь, никакого обыска у вас делать не будут, у  меня  пока
нет на это права, - вполне дружелюбно сказал  следователь.  -  Это  лишь
просьба. Вы ведь сами сказали, что хотите помочь следствию.
   - Да как моя юбка может чему-то помочь?! И вообще,  она,  кажется,  в
стирке. - Женщина все еще всхлипывала. - Интересно, кому я так  мешаю  в
нашей мастерской! Вы бы лучше присмотрелись к тому, кто  меня  оговорил!
Может, это ему выгодно!
   Вытерев слезы, она добавила, что  следователь,  кажется,  забыл,  что
именно она сохранила для расследования такую важную улику, как линза!  А
если бы ее забрал убийца или его сообщник?!  Тогда  бы  ее  точно  никто
никогда не увидел!
   Через час после того, как  женщина  ушла,  следователь  отправился  в
буфет пообедать. Когда он возвращался к себе, его остановили в  коридоре
и сообщили, что ему звонила Кузмина. Очень хотела  с  ним  поговорить  и
сказала, что перезвонит позже Зайдя в кабинет, следователь сам набрал ее
номер.
   Голос, который раздался в  трубке,  был  каким-то  странным.  Женщина
говорила отрывисто и очень тихо, слышалось се тяжелое дыхание.
   - Погромче  нельзя?  -  поинтересовался  следователь,  когда  женщина
произнесла фразу, которую он понял наполовину.
   - У меня температура, - хрипло  сказала  она.  -  Я  не  могу  к  вам
приехать, а дело,  наверное,  срочное.  Мне  кажется,  я  знаю  женщину,
которая под меня подделалась.
   Она начала кашлять, и следователь не  хуже,  чем  врач  в  стетоскоп,
слышал, как хрипит и свистит у нее в груди. Задыхаясь, женщина  пыталась
рассказать что-то про питерский поезд, блондинку, клетчатый зонтик.
   - Она ниже меня, но она носит каблуки, а " часто - нет... И фигура...
Приблизительно...  Глаза  темные,  темно-карие...  Немного   разные.   И
клетчатый зонтик.
   Она снова захлебнулась от  кашля.  Следователь  подождал,  пока  Варя
придет в себя, и уточнил:
   - Какие, вы говорите, у нее глаза? Темно-карие?
   - Да, - выдохнула Варя. - Очень темные. Почти... Почти черные.
   - Варвара Александровна, вы помните, о  чем  мы  с  вами  говорили  в
последний раз? Я вам показал линзу, вы помните?
   - Да. Голубую линзу.
   - Оттеночную. - Он с нажимом произнес это слово. - Если у той женщины
цвет глаз такой темный, то с помощью этой линзы его не изменить! Не хочу
вас расстраивать, но кассирша утверждает, что один глаз  у  той  женщины
был очень светлый, светло-голубой. И еще я  говорил  про  диоптрии.  Эта
женщина, которую вы подозреваете, близорука?
   Носит очки?
   - Нет... - Варя заговорила совсем тихо, так что он с трудом  разбирал
слова, - Она видит нормально...
   - Вы уверены? А может, носит линзы?
   - Я не знаю, - выдавила Варя.  -  Только...  Она  постоянно  ездит  в
поезде... Стала бы она возиться с линзами...
   - Она что, проводница?
   - Она... Проститутка. Ее зовут Нина. Больше я ничего не знаю, правда,
есть телефон, по которому она отвечает... В Питере. Запишите номер.
   Следователь записал.
   - А ее фамилию должен знать приятель моей подруги, Кристины Гучковой.
Его зовут Виталий.
   Попробуйте связаться с ним. Мне трудно говорить...
   Я не могу. - Она задохнулась и почти прошептала:
   - Еще...  Насчет  заведующей.  Она  боялась  кого-то  из  сотрудников
мастерской. Я не знаю, кого. Этот человек должен иметь доступ к  готовым
снимкам.
   И наверное, был как-то связан с теткой Лизы... Елизаветы  Юрьевны.  -
Она сипло вдохнула воздух и подавила кашель. - Тетка со стороны  матери.
Зовут  Антонина  Павловна  Дубовская.  Живет  в   Питере,   работает   в
фотомастерской у Московского вокзала. Больше я о  ней  ничего  не  знаю.
Кто-то из мастерской с ней связан. Не знаю, кто это  может  быть.  Кроме
кассирши, наверное, любой.
   Следователь посоветовал ей усиленно заняться своим здоровьем и никуда
из дому не выходить. Он свяжется с ней  в  самое  ближайшее  время.  Она
поблагодарила и положила трубку.
   Он выдвинул ящик стола, достал контейнер с линзой, легонько  взболтал
раствор, посмотрел его на свет.  В  порядке  эксперимента  он  предлагал
некоторым сотрудницам с глазами самого различного  цвета  примерить  эту
линзу. Согласились все -  женщинам  было  очень  любопытно  узнать,  как
изменится цвет их глаз. На его счет в управлении даже иронизировали, что
он  нашел  хороший  способ  заманивать  к  себе  в  кабинет  молоденьких
практиканток. Но так или иначе, он получил определенные результаты.
   Выяснилось, что серым глазам  линза  придавала  голубоватый  оттенок.
Зеленым - некоторую примесь цвета морской волны -  неяркую  и  не  очень
явную.
   Зато на карие не действовала никак. Либо  Кузмина  ошиблась,  называя
подозреваемую, либо...
   - Черт, - произнес он, ставя контейнер  на  стол.  -  И  ведь  именно
Чекальникова отдала ее нам... Это просто не та линза!

***

   Гучкова, которой позвонили на работу, была шокирована  просьбой  дать
координаты  ее  приятеля  по  имени  Виталий.  "Он-то  вам   зачем?"   -
настороженно спросила она следователя. Но его  домашний  номер  все-таки
дала.
   Однако все попытки дозвониться по этому телефону  потерпели  неудачу.
Никто не снимал трубку.
   Следователь сперва  звонил  сам,  потом  перепоручил  это  помощнику.
Однако ни в шесть часов вечера, ни в восемь по  этому  номеру  никто  не
ответил. Во многом благодаря Кристине.
   Женщина знала не только домашний телефон  своего  приятеля.  Ей  было
известно, как его найти на работе. Она позвонила ему и сообщила, что  им
интересуется следователь, который ведет дело об убийстве  завмастерской,
где работал муж Вари.
   - Ты что-нибудь понимаешь? - поинтересовалась она.
   Тот ничего не понимал. Голос у него был подавленный, и Кристине стало
ясно, что со вчерашнего вечера приятель так и  не  пришел  в  себя.  Она
предложила приехать к ней и поужинать вместе.
   Тот ответил согласием, и  Кристина  даже  подумала,  не  сплавить  ли
куда-нибудь детей. Но мама исключалась, а лучшая подруга была больна.  И
тут ее осенило. Она заговорила так громко, что ее слышали все до  единой
сотрудницы, сидевшие вместе с ней в кабинете.
   - Слушай, так это Варька на тебя стукнула? Откуда они  еще  про  тебя
узнали?! Я же не говорила!
   Зачем ей это надо?!
   - Не знаю, - пришибленно отвечал тот.
   Кристина разом все переиграла. Он приедет к ней к концу рабочего дня,
и они съездят к Варе и все выяснят. Все равно та сиднем сидит дома  -  с
такой-то простудой.
   Но многого они от Вари не добились. Та, правда, открыла им дверь,  но
даже поздороваться не смогла.
   Указала пальцем на горло и, натыкаясь на мебель,  вернулась  на  свое
лежбище. Кристина обеспокоенно последовала за ней:
   - Тебе так плохо? Где ты так простыла, ты же вчера сидела дома?
   - Попала под дождь, - просипела Варя, закутываясь  в  одеяло.  У  нее
были блестящие, невидящие глаза. - Поставь чайник, пожалуйста.
   Кристина напоила чаем ее и Виталия.  Тот  понуро  сидел  в  кресле  и
рассматривал свои руки. Потом спросил Варю, зачем  она  искала  Нину  на
вокзале.
   Варя не ответила. Тогда он спросил, как она  вышла  с  платформы.  Он
ждал ее у табло, хотел подвезти, но так и не увидел.
   - Я не возвращалась, - просипела она. - Я уехала в Питер.
   Кристина приложила прохладную руку к ее лбу и, испугавшись, отдернула
пальцы:
   - Господи, да у тебя жар! Ты бредишь, Варька!
   Я вызову "скорую", пусть сделают укол!
   - Не надо, - прошептала та, закрывая глаза.  -  Я  сейчас  усну...  Я
правда ездила в Питер... Он подарил ей  мой  зонтик,  понимаешь?  Он  ее
давно любил. Ты была права. Надо было...
   - Молчи, не напрягайся, - бормотала Кристина, обеспокоеннно трогая ее
пылающее лицо. - Сейчас я дам тебе аспирин. Виталька,  достань  аптечку,
она в стенке, в баре...
   Варя покорно проглотила таблетку,  с  отвращением  запила  ее  теплым
чаем. Она часто облизывала пересыхающие  губы  и  смотрела  на  Кристину
странно, будто не узнавая ее. Та чуть не плакала:
   - И я не могу остаться с тобой! У меня дети одни... Варюха, я позвоню
твоей маме!
   - Нет, - неожиданно громко возразила Варя.
   Она выпростала из-под одеяла руку и  вцепилась  в  рукав  Кристининой
блузки. - Займи мне двести рублей!
   - Сколько хочешь, - жалобно  ответила  та,  открывая  сумку.  -  Бери
триста, у меня есть возможность.  Варька,  ты  что,  желаешь  угробиться
побыстрее? Выбирай, "скорая" или мама!.
   - Спасибо. - Барина рука  с  зажатыми  в  ней  деньгами  исчезла  под
одеялом. - А теперь я сплю.
   И ничего не надо, слышишь... Ничего. Мне уже хорошо.
   Прошла минута,  когда  она,  казалось,  действительно  уснула.  Потом
Кристине  послышалось,  что  Варя  что-то  шепчет.  Она  наклонилась   и
попросила повторить.
   - Будильник, - слабо двинула губами Варя. - Поставь на  восемь.  Нет,
на полвосьмого.
   - Ты что, собираешься  завтра  на  работу?!  -  в  ужасе  воскликнула
Кристина.
   - Нет, - прошептала Варя, открывая глаза. - К врачу, в поликлинику.
   - Но не в таком же состоянии! Вызови на дом!
   - Хорошо. Поставь будильник. И захлопни дверь, когда будешь уходить.
   Уже на улице, когда Виталий отпирал машину, Кристина не  выдержала  и
дала волю чувствам:
   - Да я уверена, что Варька звонила следователю в бреду! И  спрашивать
не надо! Ты слышал, что она говорит? Что ночью была в Питере!
   - Я слышал, - отозвался он.
   - Она действительно была на вокзале? Ты видел ее?
   - Да.
   - А что ты сам там делал?
   Он выпрямился, зажав в руке ключи:
   - Провожал Нину.
   Кристина сжала губы и задрала подбородок,  стараясь  успокоиться.  Но
это ей не удалось. С минуту она испепеляла  Виталия  взглядом,  который,
как ей казалось, выражал безграничное презрение. Затем закинула за спину
сумку и быстро пошла прочь. Он окликнул ее, но женщина не ответила, даже
не обернулась.

***

   -  Вот  эта  квартира,  -  шепотом  сказал   Виталий,   остановившись
неподалеку от двери. Он старался дышать как можно ровнее, потому  что  с
каждым выдохом в воздухе повисал крепкий водочный дух. Приехав домой, он
достал из холодильника бутылку и в одиночестве напился.  Звонок  милиции
не застал его врасплох - благодаря Кристине он ждал  чего-то  подобного.
Виталий подтвердил свое знакомство с Ниной, обеспокоенно спросил, что  с
ней случилось.
   И согласился  отвезти  группу  на  квартиру,  которую  посещал  вчера
вечером. Туда приехали незадолго до одиннадцати часов.
   - Позвоните, - тихо попросил его оперативник.
   - Виталий послушно подошел к двери и нажал кнопку звонка. Прислушался
и поднял руку, показывая, что внутри  кто-то  есть.  Наконец  его  через
дверь спросили, что случилось.
   - Я сосед снизу, - ответил проинструктированный Виталий. - У  меня  в
ванной на потолке пятна.
   У вас не протекло?
   - Сейчас посмотрю, - ответила женщина. - Протекло - заплатим.
   - Да я сам посмотрю,  -  сказал  Виталий.  -  Может,  труба  в  стене
лопнула, протечка какая-то странная, по стене...
   Женщина не открыла и через полминуты вернулась с известием,