ликнулась Варя.
   - Да, твоей. Я выпила там совсем немного, я вообще  не  любила  пить,
меня чуть не силой заставили. Чтобы  вы  поцеловались.  Ну,  "горько"  и
всякая такая чепуха. - Это она произнесла довольно зло. -  Потом,  когда
мы вернулись домой, мне стало плохо.  И  утром  это  повторилось.  И  на
другое утро тоже. Я даже есть не могла, пила только крепкий чай и сосала
лимон. Потом пошла к врачу.
   А когда я сказала Виталию, что случилось, он так  мягко,  ненавязчиво
попросил меня.., сделать аборт.
   Собственно, он даже этого слова не  произнес.  Нет,  все  было  очень
деликатно. Очень... - Она фыркнула и бросила на пол окурок. - Порядочно!
Так, наверное, это называется. Сказал, что был бы очень рад ребенку,  но
не теперь. Что у него еще  нет  нормальной  работы,  что  ему  предстоит
многого достичь.
   Что ребенок в однокомнатной квартире - это очень тяжело. Я, дура, его
послушала. Сделала все, что он хотел. Я даже не раскаивалась - отнеслась
к этому  как  к  какой-то  болезни...  Болезнь  прошла  после  маленькой
операции - и  прекрасно,  о  чем  вспоминать?  Все  равно  что  вырезать
аппендицит. Когда он бросил меня, я часто об  этом  вспоминала.  Звонила
ему.., и молчала.
   Хлопнула дверь тамбура, мимо них прошла проводница в  белой  рубашке.
Она мельком взглянула на женщин и прошла в коридор.
   - Потом я жила... Как все, наверное.  Училась,  хотела  выучиться  на
косметолога, как раз открыли курсы при медицинском училище. Потом, когда
пришла пора получать диплом, стала подыскивать себе работу.  Выяснилось,
что косметологов в нашем городишке достаточно. Больше, чем нужно.
   Устроиться на работу в Москве?  На  это  я  не  решилась.  И  бросила
училище, дуреха. Работала временно, где могла -  уборщицей,  санитаркой.
Получала гроши. Потом устроилась продавщицей  в  палатку.  После  первой
недостачи меня выгнали, за долги расплатилась мама.  Все,  что  скопила,
отдала. Я не знала, как  жить  дальше.  Мне  казалось,  что  я  какая-то
никчемная, невезучая. Как-то поехала  в  Москву,  уже  не  помню  зачем.
Кажется, на оптовый рынок за продуктами. И встретила Андрея.
   Нина сказала, что сразу узнала его, - он мало изменился  с  тех  пор,
как они виделись в последний раз. А виделись они незадолго до того,  как
ее  бросил  Виталий.  Варя  в  этот  момент  пыталась   припомнить,   не
рассказывал ли ей муж об этой встрече.
   "Нет, не рассказывал. Иначе я бы знала, что Нина гуляла с Виталием  и
была у меня на свадьбе... Значит, он давно научился молчать!" Нина,  все
так же стоя к ней спиной, продолжала:
   - Мы разговорились. Он спрашивал меня, как я живу. Я рассказала,  что
со мной происходит. Я не просила помочь. Я никого ни о чем  не  просила.
Но Андрей сказал, что попробует что-нибудь для меня сделать.
   "Она ни разу не сказала "твой муж", - отметила про себя Варя.  -  Как
будто говорит не с его  вдовой.  Только  "Андрей".  Он  для  нее  просто
Андрей".
   Нина замолчала  и  зажгла  новую  сигарету,  Варя  ждала  продолжения
рассказа, но, не дождавшись, решилась спросить сама:
   - И что же он для вас.., для тебя сделал?
   Нина выпустила на стекло струю дыма. Он разбился и поплыл к  потолку,
исчез в вентиляционной решетке. Очень спокойно, ровным  голосом  женщина
сказала:
   - Он устроил меня сюда.
   Варе показалось, что поезд очень сильно тряхнуло. Она  пошатнулась  и
ударилась затылком о стенку. Она почувствовала тошноту, подняла  руку  к
горлу и  зажмурилась.  Открыв  глаза,  Варя  увидела,  что  Нина  теперь
повернулась к ней лицом и внимательно смотрит на нее. Сдавленным голосом
она попросила объяснений.
   - А что еще объяснять? - нахмурилась Нина. - Я уже рассказала больше,
чем нужно. Он сказал, что у него есть хорошая  знакомая,  которая  может
предоставить мне работу. Хорошо оплачиваемую работу.
   Дал телефон, по которому ей можно  позвонить.  Назначил  день,  когда
нужно это сделать, и точное время. Объяснил, что эта  женщина  вообще-то
живет в другом городе и бывает в Москве наездами. Когда я услышала  это,
то очень обрадовалась. Мне подумалось, что я смогу уехать куда-нибудь  и
вся  моя  жизнь  переменится.  Начнется  заново!  И  я  позвонила   этой
женщине... А она устроила меня сюда. На эту линию.
   В тамбур вышло двое молодых парней в свитерах и шортах. Она закурили,
поглядывая на женщин. Те были слишком нарядно одеты, не для сна в  купе.
Нина бросила недокуренную сигарету и прошла в вагон. Варя, поколебавшись
секунду, отправилась за ней.
   В коридоре было пусто. Все двери в купе были закрыты - люди  улеглись
спать. Остановить  Нину  ей  удалось  только  в  середине  вагона.  Варя
схватила ее за рукав и шепотом закричала:
   - Это не правда! Не мог он тебя толкнуть на такое!
   - Потише, пожалуйста, - холодно сказала Нина. - Ты что  -  в  милицию
захотела? Это очень просто устроить.
   - Но я тебе не верю! Не мог он сделать тебя... - Она задохнулась.
   Нина хлопнула ее по  губам.  Собственно,  это  был  не  удар,  легкий
шлепок. Но Варя оторопела и замолчала. А Нина, оглядев  пустой  коридор,
тихо сказала, что Андрей конечно же  не  хотел  для  нее  такой  судьбы.
Рекомендуя ей эту работодательницу, он  толком  не  представлял,  в  чем
будет заключаться работа.
   - Откуда же он знал эту женщину? - прошептала Варя.
   Нина пожала плечами:
   - Да, от тебя не скоро отвяжешься. Ладно, идем в  ресторан.  Надо  же
мне как-то отработать свой билет. Да и твой тоже. До  Бологого,  похоже,
ты все-таки доедешь бесплатно. А оттуда придется брать билет.
   По дороге в ресторан они столкнулись еще с одной девушкой из их купе.
Та шла  впереди  своего  клиента  -  сумрачного  кавказца  в  спортивном
костюме. Нина прижалась к окну,  чтобы  дать  парочке  пройти,  а  потом
подмигнула Варе, шепотом заметив:
   - Наши постепенно расходятся.  Надеюсь,  что  в  ресторане  их  будет
немного.
   Однако три девушки еще оставались там. Правда, две сидели за столиком
в окружении троих молодых парней. И только одна  скучала  в  одиночестве
Увидев Нину, она оживилась, явно рассчитывая, что та к ней подсядет,  но
Нина  выбрала  свободный  столик,  уселась  сама  и  велела  Варе  сесть
напротив.
   - Что ты будешь? - спросила она, доставая из сумки кошелек.  -  Опять
пепси?
   - Если можно. - Варе больше всего хотелось чаю или кофе,  но  она  не
решалась высказать это желание. Она замерзла, голые колени стали  совсем
ледяными.
   Нина взяла себе пива и чипсов. Официант поздоровался  с  ней  как  со
старой знакомой. Она назвала его Шурой  и  спросила,  как  здоровье  его
жены.
   - Да неважно, будет еще одна операция, -  ответил  тот  и  отправился
выполнять заказ.
   Нина закурила и огляделась по сторонам. Задержала взгляд  на  веселой
компании и легонько вздохнула:
   - Вот тут и проходит жизнь. Два года езжу.
   - Подожди, как же так? - удивилась Варя. Ты же  вроде  говорила,  что
три года назад встретила Андрея...
   - Ну да, - раздраженно согласилась та. - А сюда устроилась  два  года
назад. Это случилось не сразу.
   - Вот как. - Ледяное пепси не пошло Варе в горло, и она  отставила  в
сторону стакан. - То есть он потом тебя нашел и предложил эту работу...
   - Да он меня и не терял.  -  Нина  отхлебывала  пиво  и  разглядывала
клетки на скатерти. Ее  пальцы  оставляли  пятна  на  запотевшем  стекле
высокого бокала. - Ты удивишься, я думаю... Ну, теперь-то уже все равно.
Мы с ним были любовниками.
   Она потягивала пиво, доставала из пакетика ломтики сушеного картофеля
и смотрела в окно,  слегка  сдвинув  в  сторону  занавеску.  За  стеклом
пронеслась какая-то крупная станция и снова начался мрак. А Варя  сидела
откинувшись на спинку диванчика и пыталась понять, что сейчас чувствует.
Ревность? Боль? Укол  оскорбленного  самолюбия?  И  с  ужасом  понимала:
ничего. Это было хуже, чем она  ожидала.  Полное  бесчувствие,  ощущение
затянувшегося кошмара, когда говоришь себе, что не стоит пугаться - ведь
неизбежно наступит утро. Сон оборвется, и  все  благополучно  закончится
звонком будильника, запахом кофе, утренними новостями по радио...
   - Ты, по-моему, не удивилась, - равнодушно сказала Нина, скользнув по
ней взглядом. - Неужели знала?
   - Нет, - выдавила Варя.
   - Я тоже думаю, что нет. Ты была так уверена, что он тебе не изменял.
- Нина  достала  пудреницу  и  внимательно  исследовала  свое  лицо,  не
переставая говорить. - Он меня просто измучил рассказами о тебе. Как  ты
ему веришь. Как ты ему верна.
   Как ты его любишь. Какая ты идеальная. Просто робот  какой-то,  а  не
женщина. Или ангел. - Щелкнув пудреницей, она заметила:
   - Насчет робота - это уже мои слова. Это я ему как-то сказала,  когда
он в очередной раз начал  тебя  восхвалять.  Я  спросила,  почему  нужно
плевать в душу, лежа со мной в постели? Каждый раз после того, как мы  с
ним переспим, он начинал рассказывать о тебе байки. Будто  хотел  как-то
оправдаться перед тобой. Но слушала-то их не  ты,  а  я.  И  сказать  по
правде, я тебя просто возненавидела.
   Варя криво улыбнулась:
   - А это было до или уже после? - Она обвела взглядом  вагон-ресторан,
и Нина ее поняла.
   - И до  и  после.  Когда  я  стала  этим  заниматься,  мы  продолжали
видеться. В первое время. Пока я не поняла, что пора ему все рассказать.
Ведь он не знал, на какое хлебное место меня пристроил.
   Когда это случилось в первый раз... Господи, ведь это произошло из-за
тебя!
   - Из-за меня?! - воскликнула Варя. Рука у нее дрогнула, и она  задела
стакан пепси. Тот упал, и скатерть мгновенно стала бурой.
   Нина укоризненно покачала головой:
   - Лечи нервы, подруга. Ничего, скатерть поменяют. Да, я пошла на  это
из-за тебя. Сперва хотела отказаться. А потом мне  вспомнились  все  эти
его исповеди в постели, и я... Я хотела ему отомстить. Я  хотела,  чтобы
он чувствовал себя виновным за то, что случилось со мной. Ведь  я  могла
обвинять его - он свел меня с той женщиной.
   И я отомстила. - Она закурила новую сигарету, явно не замечая  этого.
- Только вот кому я мстила - не знаю. Ты ведь не пострадала. А он...
   В первое время он ничего не знал. Я не решалась ему сказать. Когда  я
поняла, куда вляпалась, сперва хотела отказаться. Тогда еще  можно  было
соскочить, это уже потом я много задолжала  этой  женщине...  Она  сразу
дала мне приличную сумму и обязала ее отработать. Я помогла  маме,  дала
денег на учебу племяннице. Была рада, что могу им помочь. А потом  стала
запутываться. Как она ни подводила итоги, я  все  время  оказывалась  ей
должна.
   Потом я привыкла, и мне уже не казалось,  что  нужно  немедленно  это
заканчивать. А что мне было еще делать? Я плюнула на себя! Не  в  первый
раз, но, наверное, уже в последний.  И  решила  с  ним  распрощаться.  И
распрощалась.
   Варя кусала губы, глядя в окно.  Пронеслась  еще  одна  станция,  она
успела увидеть собаку  на  мокром  перроне,  лениво  идущую  куда-то  за
склады.
   "Намокнет, бедняга, - автоматически отметила она. - Где же мы  теперь
едем?" И поняла, что ей все равно. Как не волнует  ее,  скоро  ли  будет
Бологое и как она доберется до дому. Ее не волнует ничего.
   - Возьми. - Нина положила на стол две сложенные сторублевые  бумажки.
- Этого хватит, чтобы добраться до Москвы.  Поезда  идут  всю  ночь,  на
какой-нибудь сядешь. А если нет, там есть круглосуточное кафе. Подождешь
до утра.
   - Я не хочу брать у вас деньги,  -  тихо  ответила  Варя.  Она  опять
перешла на "вы" - любая фамильярность теперь была ей противна.
   - И как же ты доберешься до Москвы? - язвительно спросила женщина.  -
На палочке верхом?
   Варя  молчала.  Нина,  разглядывая  ее  бледное  лицо,  снова  начала
улыбаться:
   - Неужели так противно брать деньги у проститутки?
   - Дело же не в этом.
   - А в чем? Ты ревнуешь мужа ко мне? У нас давно все было кончено.
   Варя не выдержала, подняла голову:
   - Кончено? Если он взял у вас телефон - значит, не было кончено!
   Та нахмурилась, поболтала  в  стакане  пиво,  наблюдая  за  тем,  как
оседает пена. Допила  остатки  и  раздавила  в  пепельнице  сигарету.  И
сказала, что раз уж они говорят начистоту, то она должна рассказать  еще
кое-что. Возможно, Варе это будет еще неприятнее, но что поделаешь...
   - Когда я сообщила Андрею, чем занимаюсь, он чуть  с  ума  не  сошел.
Плакал, кричал, требовал, чтобы я все бросила. Я ответила, что теперь не
могу этого сделать. Что я слишком много задолжала.  И  пусть  этот  долг
большей частью - чистое жульничество, но расплатиться  я  все  равно  не
смогу. И плюнуть на это - тоже. Мне просто не позволят это сделать.
   Проституция - серьезный бизнес. И наша жизнь в нем стоит очень  мало.
Парадокс - долги у нас большие, а сами  мы  дешевки...  -  Нина  недобро
засмеялась, оглядывая ресторан. - Потом мы долго не общались. До прошлой
осени. Он часто звонил моей маме, но я там не бывала, так что поговорить
со мной не удавалось. Но как-то случайно он на меня попал.
   И сказал, что хочет заплатить за меня. Что денег у него нет, но  есть
дача, которую он может продать без твоего согласия - так ее оформили его
родители.
   Я сказала, чтобы он этого не делал, потому что он мне  все  равно  не
нужен.
   Варя оцепенела. Она понимала, что Нина говори? правду,  но  верила  с
трудом - настолько диким ей казался этот рассказ. "Мой муж...  Андрей...
Я считала, что у него есть только я. А у меня был только он.
   Как он мог столько лет скрывать от меня эту женщину!  Чем  она  лучше
меня?!"
   - А в феврале мы с ним опять встретились, спокойно рассказывала Нина.
- В Москве, у нотариуса. Он зарегистрировал договор купли-продажи на мое
имя.
   - На ваше?! Но почему?!
   - Моя хозяйка не так глупа, чтобы сразу оформить договор на  себя,  -
пояснила Нина. - Она хотела переждать какое-то время, а потом уже  я  бы
продала ей дачу. И если бы кто-то захотел разобраться,  какая  тут  была
причина, это бы  не  удалось  так  быстро.  Она,  по-моему,  подозревала
какой-то подвох.
   Но оказалось, что Андрей  не  был  способен  организовать  какой-либо
подвох. Жертвой обмана стал он сам. Он и Нина.
   - Мы с ним потом не виделись, - продолжала она.  -  Все  продолжалось
по-прежнему. Он как бы заплатил за меня, но я продолжала ездить  в  этих
проклятых поездах. Хозяйка говорила, что это прекратится сразу  же,  как
только мы переоформим дачу на нее. Я ждала. Я не говорила Андрею, что до
сих пор этим занимаюсь. Он бы не выдержал. Он думал, что выкупил меня.
   - Вы не общались? - не поверила своим ушам Варя. - Но  почему?!  Если
он из-за вас пошел на такой шаг, вы были ему небезразличны!
   - Ну да, - кивнула та. - Но я его сразу  предупредила,  что  все  это
бесполезно. Что, даже когда он продаст дачу, я все равно не буду  с  ним
видеться. Он ответил, что его это не очень волнует. Если я его больше не
люблю - пусть будет так. Главное - вытащить меня из этого  болота...  Он
не видел меня больше и думал, что все кончено.  Что  я  живу  нормальной
жизнью. А в этом месяце мы с ним столкнулись. - Она указала  пальцем  на
столик, где скучала ее одинокая подружка. - Вот за тем столом. Я  сидела
там с подругой. Он вошел в вагон-ресторан... Не знаю, как я сознание  не
потеряла, когда увидела его.
   Он увидел меня... - Тут ее голос начал дрожать и срываться.
   Варя взглянула на ее лицо и поразилась, увидев,  что  по  напудренным
щекам Нины безостановочно катятся слезы.
   - Он сел отдельно. Я подошла. Он... Он спросил,  что  это  значит.  Я
посоветовала ему спросить об этом мою хозяйку. В ту ночь она тоже  ехала
в Москву. Это  бывает  довольно  часто.  Я  сказала,  что  та  придет  в
ресторан. Он сказал, что уже спрашивал об этом хозяйку. Что этот  отпуск
в Питере ему не в радость и он согласился поехать только затем, чтобы  с
ней встретиться и спросить обо мне. Сказал, что видел ее и  она  убедила
его, что я больше не занимаюсь проституцией. Мол, у меня есть постоянный
сожитель и я собираюсь за него замуж. Я ответила, что все это  ложь.  Он
взял меня за руку...
   Говорить он не мог. Ничего он не мог, только смотрел так ужасно...  Я
сразу поняла, что он не выдержит,  сделает  с  собой  что-то...  И..,  я
отошла в сторону. - Нина закрыла лицо руками, но тут же их  убрала.  Она
смотрела  на  Варю  с  ненавистью,  губы  с  размазанной  помадой  жалко
вздрагивали. - Что ты еще хочешь знать? Потом пришла она, и они о чем-то
говорили. Я не слышала их.
   - Так твоя хозяйка - Дубовская?! - воскликнула Варя. -  О  Боже  мой!
Теперь я понимаю, откуда взялись ее снимки на той питерской пленке!
   - Да тише ты, -  раздраженно  осадила  ее  Нина.  -  Мне  ее  фамилия
неизвестна. Но зовут ее Антонина Павловна...  Андрей  выпил,  стал  всех
фотографировать. Я видела, что это у него истерика.
   Я хотела подойти, остановить его. И не могла...
   Я никогда ничего не могла! Они  ушли  вместе.  Вечером,  когда  мы  с
девчонками собрались на поезд, я узнала, что с ним случилось.  Это  было
на нашей московской квартире. Я осталась в квартире последней.  Девчонки
вышли на лестницу и вызвали лифт, Я взяла телефонную трубку, набрала его
номер...
   Никто не ответил. Я сказала девкам, что никуда в тот вечер не  поеду.
Осталась одна. И набирала номер еще, еще, пока не услышала твой голос. Я
ненавидела тебя! Я хотела сказать, что твой муж стал трусом из-за  тебя,
хотя трусом он не был! Он все отдал бы, чтобы быть со мной, - но  боялся
разбить тебе сердце! Да разве ты  этого  стоишь?!  -  Она  всхлипнула  и
вытерла слезы бумажной салфеткой. - Не помню, что я еще говорила.  Помню
точно, что у  меня  на  поясе  был  пристегнут  плейер  с  моей  любимой
кассетой. Это была музыка с твоей свадьбы.
   С того вечера, когда я впервые увидела его. Я помнила его лицо, когда
он сидел за столом  рядом  с  тобой,  в  новом  костюме.  Он  был  такой
счастливый...
   А ты даже не смотрела в его  сторону.  Я  включила  музыку,  поднесла
наушник к трубке. Потом положила трубку. Переночевала на квартире, утром
дождалась других девчонок,  а  вечером  поехала  с  ними  в  Питер.  Все
продолжается... Как видишь, - Значит,  Андрей  покончил  с  собой  из-за
тебя? - сдавленно спросила Варя. - А ты знаешь, что вскоре  после  этого
была убита заведующая мастерской, где он работал? Дубовская - ее  тетка.
А потом почти на моих глазах  был  убит  муж  этой  девушки.  Его  звали
Николай, Николай Шуртаков. Он был фотографом на моей свадьбе! Какая  тут
связь? Ты, Дубовская, ее племянница, Николай, мой муж? Можешь объяснить?
Ты знала Николая? Ты что-нибудь об этом слышала?
   Нина встала и,  опираясь  о  край  стола,  наклонилась  к  Варе.  Она
казалась пьяной - пьянее, чем могла быть после стакана пива.
   - Я так и  знала,  что  ты  от  меня  быстро  не  отвяжешься!  Сперва
говорила, что хочешь узнать, почему умер Андрей.  Теперь  ты  знаешь,  и
оказывается, что тебе этого мало? Иди к черту! - Она стукнула кулаком по
мокрой скатерти. - Забудь обо мне! Я не буду больше звонить. Ни Виталию,
ни тебе, ни твой мерзкой подружке. Андрей ненавидел ее, а  я  ненавидела
все, что ненавидит он.
   Бессмысленно было вас донимать. Я знаю, бессмысленно! Но каждый  раз,
когда я приезжала в Москву, меня тянуло к телефону...  Я  набирала  ваши
номера... Я вспоминала все, что мне о вас рассказывал Андрей.  Старалась
вас напугать. Старалась, чтобы вы поняли, как  я  вас  ненавижу!  Хотела
хоть как-то показать вам, что  есть  еще  что-то,  кроме  вашей  глупой,
налаженной жизни... Разве ты знаешь, что такое любить? Ты знаешь только,
как затравить человека, сделать из него ничтожество! Ненавижу таких, как
ты!
   Она закусила губу и пошла прочь - в глубь ресторана. Варя  растерянно
поднялась, глядя ей вслед.
   На нее были обращены все взгляды посетителей ресторана. Ни  для  кого
не осталось тайной, что женщины что-то  не  поделили.  Заплаканное  лицо
Нины было слишком красноречиво. До Вари донеслись слова одного из мужчин
за соседним столи