.. Интересно, откуда она узнала твой телефон? Ты
же говорил, что сменил адрес, перебрался в Москву? Она об этом знала?
   Виталий вздохнул:
   - Разве что через знакомых. Хотя и знакомых  общих  у  нас  почти  не
осталось. Я из Жуковского редко кого вижу. Разве что  тех,  кто  тоже  в
Москву   перебрался.   Например,   с   Андрюхой   время    от    времени
перезванивались. Да и то давно это дело забросили. У меня своя работа, у
него своя... Семьи, проблемы... А как мы с ним раньше дружили  -  ты  не
представляешь...
   "Ничего я не представляю, - горько подумала  женщина.  -  Ударился  в
воспоминания, а обо мне совсем не думает. Или считает, что  мне  приятно
все это слушать?" Она поинтересовалась, ответит ли он  в  конце  концов,
как под "обстрел" Нины попали она и Варя? Может  ли  он  придумать  хоть
какое-то объяснение этому преследованию, да еще такому злому? ..
   Он не мог. Кристина видела, что Виталий совершенно пал духом. Утешать
его или просить каких-то объяснений было бесполезно.  Выставить  его  на
улицу - жестоко. И она, сжав зубы, отправилась  на  кухню  мыть  посуду.
Когда последняя  тарелка  была  поставлена  в  сушильный  шкаф,  Виталий
заглянул на кухню и с обморочным видом попрощался. Кристина не стала его
удерживать. Прощальный поцелуй она тоже отменила. А он, казалось,  вовсе
не заметил этого. Заперев за  ним  дверь,  женщина  заглянула  к  детям,
убедилась, что они великолепно проводят время - Гриша сидит с книжкой, а
Ваня дерет страницы из школьных тетрадей брата и рисует на них  огромные
каракули. Женщина вздохнула - сама виновата.
   Она постелила себе постель, улеглась и переключила телевизор на  свой
любимый вечерний сериал.
   Сонно глядя на экран, пыталась самостоятельно вычислить то, чего  так
и не смог ей объяснить Виталий. Почему его брошенная подружка опомнилась
только через несколько лет, чтобы мстить ему?
   И каким образом в сферу притяжения этой ненависти оказались втянутыми
она и Варя? Ну с ней-то еще можно что-то предположить. Но с какого  боку
тут Варя?

***

   Девушек было семь, и в лифт, как всегда,  все  не  поместились.  Трем
пришлось дожидаться на площадке, когда их подруги  спустятся  и  пришлют
кабину  обратно.  Точнее,  двум.  Нина,  простояв  на  месте  полминуты,
внезапно повернула к лестнице.
   - Да сейчас приедет, - окликнула ее подружка. - Охота тебе тащиться?
   Та не ответила. Она спустилась на два этажа,  ступая  как  сомнабула,
громко стуча массивными  каблуками.  На  площадке  рука  соскользнула  с
исцарапанных перил, и Нина опустилась на ступеньку.  Она  сидела  свесив
руки между колен, вытянув ноги  к  окну  и  бессмысленно  смотрела,  как
дрожит на ветру кусок разбитого  стекла.  Дрожит,  звякает  о  раму,  но
все-таки не вываливается, держится до последнего.
   - Зачем? - пробормотала она  и  встрепенулась,  услышав  свой  голос.
Достала  из  сумки  плейер,  нажала  клавишу,  заткнула  уши  крохотными
наушниками. И пошла вниз.
   Подружки  давно  уже  стояли  у  подъезда  и,  увидев   ее,   сердито
заголосили:
   - Ну где ты шляешься, дождь идет!  Приятно,  думаешь,  тут  мокнуть?!
Пошли скорее!
   Она уже  собралась  присоединиться  к  ним,  но  вдруг  остановилась,
заметив стоящую рядом с подъездом машину. Точнее, ее водителя, который в
этот момент как раз приоткрыл дверцу. Нина выдернула наушники и крикнула
девушкам:
   - Идите к метро, я догоню!
   Те быстро сообразили, в чем дело, - они тоже узнали водителя.  Кто-то
начал  усмехаться,  выразительно  поглядывая  на   Виталия,   а   кто-то
равнодушно отвернулся и отправился к метро. Нина  дождалась,  когда  все
отойдут на некоторое расстояние, и только после этого подошла к машине.
   - Привет. - Она положила руку на дверцу.  -  А  я  думала,  ты  давно
уехал.
   - Я вернулся... Тоже думал, что тебя уже здесь нет.
   - Тогда зачем вернулся?
   - Я хотел с соседями поговорить, - признался Виталий.
   Женщина расхохоталась, запрокинув назад голову, подставляя  лицо  под
дождь:
   - Соседи тебе ничего нового не скажут!  Или  ты  не  поверил,  что  я
шлюха? Все так и есть! Или ты думал, у нас тут пионерский лагерь?!
   Из подъезда вышла женщина в прозрачном  дождевике,  с  дворняжкой  на
поводке. Она увидела Нину, поджала губы и демонстративно пошла в  другую
сторону. Та оглянулась на нее и снова засмеялась:
   - Вон соседка с нижнего этажа! Догони ее, спроси, кто мы такие!
   Виталий выскочил из машины и схватил ее за руку:
   - Сядь, ты же вся промокла! Присядь на минутку,  мне  нужно  с  тобой
поговорить!
   Нина резко оборвала смех и уставилась на него потемневшими от  ярости
глазами - в них даже зрачки стали неразличимы.
   - О чем мне с тобой говорить? Шесть лет ты в этом не нуждался!  Пусти
меня!
   Но он продолжал сжимать ее руку.  Женщина  рванула  локоть,  стиснула
зубы и вдруг обмякла - он почувствовал, как ее мускулы расслабились  под
скользкой тканью плаща. Уже не встречая никакого сопротивления,  Виталий
усадил Нину в машину. Сел рядом,  захлопнул  дверцу.  Она  уцепилась  за
спинку переднего сиденья и закрыла глаза.  Ее  трясло,  с  мокрых  волос
сбегали капли.
   - Езжай на вокзал, а то я из-за  тебя  опоздаю,  -  пробормотала  она
сквозь зубы.
   - На вокзал? Куда ты собралась?
   - В Питер, - ответила она механически и вдруг тихо засмеялась  -  уже
не прежним, истерическим, а новым - очень усталым смехом. - А, да ты  же
ничего не понимаешь... Я каждую ночь  провожу  в  поезде.  Почти  каждую
ночь.
   - Почему? - удивленно спросил он, не  отрывая  взгляда  от  ее  лица.
Теперь он видел, как сильно она переменилась.  Нежные,  неопределившиеся
еще вполне черты ее лица - того лица, которое он когда-то знал, -  стали
жесткими и нервными. Глаза как будто стали больше. Но  самое  главное  -
изменился цвет волос. Когда Нина высунулась из ванной, у нее  на  голове
было полотенце. Возможно, поэтому он тогда сразу  ее  узнал.  Она  стала
блондинкой - это удивило его больше всего.
   - Я поездная проститутка, - равнодушно ответила она. -  Наша  бригада
садится в поезд и обслуживает всех желающих. Людям скучно  ехать  просто
так.  Некоторым,  конечно.  Иногда  мы  просто  составляем  компанию   в
ресторане, а чаще всего после ужина идем в купе... До плацкарта я еще не
докатилась.
   - Но зачем ты этим занимаешься? - воскликнул  он.  -  Неужели  нельзя
было найти другого дела?
   В конце концов, позвонила бы мне, я бы нашел тебе работу!
   - Я бы никогда к тебе не обратилась, неужели ты не понимаешь!
   Она отпустила, наконец, спинку сиденья и приказала ему  пересесть  за
руль. Повторила, что, если он не поторопится, она пропустит свой  поезд.
А в другом ехать нельзя  без  предварительной  договоренности.  Пропадет
заработок. Виталий, помедлив, выполнил ее приказ. Он спросил,  на  какой
вокзал нужно ехать.
   - На Октябрьский. И поскорее, пожалуйста.
   Она молчала, и он не  решался  ее  ни  о  чем  спрашивать  -  слишком
агрессивным было это молчание.
   Только когда они застряли в пробке, на подъезде  к  Садовому  кольцу,
она нарушила молчание:
   - Если я опоздаю, у тебя хватит денег возместить мне расходы?
   - Я заплачу, сколько нужно, - растерялся он. - А.., сколько?
   - Да смотря по случаю. - Она достала пудреницу и придвинулась ближе к
окну, рассматривая в зеркальце свое лицо. - Я пошутила, конечно. Мне  от
тебя ничего не надо, только довези на вокзал к полуночи.
   - Мы успеем, - пообещал он, но она снова промолчала.
   У него на языке вертелось множество вопросов.
   Но Виталий предчувствовал, что ни на один из них Нина не пожелает ему
ответить. Во всяком случае, ответить спокойно. И он  задал  единственный
вопрос, от ответа на который она не смогла бы уйти:
   - Слушай, так это ты нам всем звонишь по вечерам?
   Нина щелкнула пудреницей и перегнулась через спинку сиденья:
   - Не  я,  конечно.  Делать  мне  больше  нечего!  -  Она  внимательно
всмотрелась в  его  растерянное  лицо  и  опять  рассмеялась  -  тем  же
невеселым, усталым смехом, который он уже слышал:
   - Ну я, я! А ты так и не узнал мой голос? Смешно... Мне все казалось,
что  ты  должен  сказать:  "Ладно,  Нинка,  заканчивай   придуриваться!"
Помнишь, что ты мне сказал, когда я тебе звонила? Ну,  когда  ты  только
что женился?
   - Но ты же ничего тогда не говорила!
   - - Я-то ничего. Я, дура набитая,  набирала  твой  номер  и  плакала.
Наверное, только и слышалось, как я там сопли глотаю. А  ты  мне  как-то
сказал:
   "Все, завязывай, я же знаю, что это ты. И Наташа тоже  знает.  Ты  же
вроде не дура, должна понять, что все  кончено".  И  я  тебе  больше  не
звонила.
   Он кивнул - Нина была права. Он бы и  сам  не  вспомнил,  что  именно
тогда выкрикнул в трубку.
   Сказал то, что само сорвалось с языка, - как раз перед  этим  звонком
жена устроила ему очередную истерику,  и  он  боялся  за  нее  и  за  их
будущего ребенка... И наверное, говорил с Ниной жестче, чем хотел  бы...
Чем она этого заслуживала. Но рядом с ним,  грузно  опершись  на  косяк,
стояла беременная жена  и  следила  за  каждым  движением  его  губ,  за
выражением его лица. Он сам тогда не знал, на кого обозлился -  на  жену
или на Нину... Досталось, во всяком случае, только Нине.
   - Почему ты опять этим занялась?  -  спросил  он,  сглотнув  комок  в
горле. - Зачем ты мне звонишь?
   - Не знаю. - Она отвернулась и стала смотреть в окно.  -  Что  я  еще
могу сделать?..
   - То есть?
   - Ну, тебе этого не понять. Ты всегда был таким  сильным...  То  есть
казался сильным. - И она усмехнулась, по-прежнему не глядя  на  него.  -
Тебе  не  понять,  что  иногда  подкатывает  такое...  Остается   только
позвонить, поиздеваться,  нагнать  страху.  Хотя  бы  немного  испортить
кому-то жизнь. - Ее голос стал тверже, когда  она  произнесла  последние
слова. - У меня получилось? - поинтересовалась она.
   - В моем случае - нет, - ответил он. - Твои звонки  меня  не  пугали.
Просто раздражали, мне ведь на работу рано вставать, а ты звонила, когда
я как раз начинал отключаться... Что же ты ждала шесть лет? Почему вдруг
вспомнила обо мне?
   - А я о тебе никогда не забывала, - огорошила его Нина.  -  Такое  не
забывается. Я имею в виду не тебя  самого  -  я  встречала  и  не  таких
мужиков. Но вот как ты меня отодвинул в сторону, как унизил  -  этого  я
забыть не могу. И простить тоже. Я после этого так и не  научилась  себя
уважать. Может быть, и не  за  что  было...  Но  я  стала  считать  себя
последней дрянью, каким-то обмылком, тряпкой... - Она резко откинула  со
лба уже просохшие жесткие светлые волосы. - Я все говорю  себе,  что  ты
даже сподличал не лучше других! Клиент развлекается  с  тобой,  а  потом
обзывает шлюхой! А кем он меня считал до этого -  топ-моделью,  что  ли?
Неужели не знал, с кем идет в купе?! И ты поступил так же, сказал, что я
ничтожество... Поступил как все,  в  общем...  А  почему-то  я  ненавижу
только одного тебя. Ну и еще кое-кого.
   - Кристину-то за что ненавидеть? - вырвалось у него. - А Варю? Я же с
ними обеими только недавно познакомился! Как ты вообще об этом узнала?!
   Она со вздохом откинулась на спинку сиденья и  попросила  следить  за
дорогой. Иначе они попадут в аварию и она точно  опоздает  на  поезд.  А
когда он, уже всерьез нервничая,  повторил  свой  вопрос,  Нина  холодно
ответила, чтобы он не брал на себя слишком много.
   - Не воображай, что я стала их доставать только потому, что ты с ними
познакомился, - фыркнула она. - Кстати, я этого как раз не знала. Ты сам
только что сказал. Познакомился - и на здоровье.
   Мне-то какое дело?
   - Тогда почему?
   Она отрезала:
   - У меня есть свои причины для этого. И  я  не  обязана  тебе  ничего
объяснять! Тебе повезло, что я вообще согласилась с тобой говорить, - уж
очень ты меня упрашивал! А в машину к тебе села просто  потому,  что  не
было охоты в метро валандаться! И запомни:  тебе  я  звонила  просто  за
компанию!
   Решила - а почему бы и нет? Веселилась от души! -  Нина  хохотнула  и
пообещала:
   - Но больше это не повторится. Спи спокойно, если сможешь, конечно. Я
бы на твоем месте видела одни кошмары.

Глава 17

   Поезд давно уже стоял у платформы, и посадка подходила к концу.  Нина
уверенно шла вдоль состава, сунув руки в  карманы  плаща,  покачивая  на
ходу  плечами.  Виталий  молча  следовал  за  ней.  Она  не  просила  ее
проводить, но и не возражала, когда он припарковался  у  вокзала,  запер
машину и сказал, что пойдет с  ней.  Женщина  только  пожала  плечами  и
направилась к вокзалу. Она ни разу не оглянулась.
   Где-то на середине платформы Нина остановилась и повернулась к нему:
   - Ну, давай прощаться.
   Виталий попробовал было взять ее за руку, однако Нина  с  улыбкой  ее
отдернула:
   - Обойдемся! Что-то ты расчувствовался...  Это  даже  странно,  после
шести лет разлуки. Я думала, ты меня давно забыл.
   - Я тебя не забывал, - выдавил он.
   Ее лицо посерьезнело, глаза как будто ушли в тень. Женщина помолчала,
оглянулась на проводницу и тихо сказала:
   - Мне в общем-то польстило, что ты приложил  столько  сил,  чтобы  со
мной встретиться. Хотя понятно, ты старался не ради  меня.  Тебе  просто
надоели звонки по вечерам. Смешно, правда? Когда-то ты велел мне отстать
от тебя, и я послушалась. А теперь я прошу,  чтобы  ты  оставил  меня  в
покое... А ты меня провожаешь к поезду.
   - Ладно, пусть это будет смешно. - Он все-таки взял ее  руку  и  сжал
холодные пальцы. Они не дрожали и казались неживыми - будто  сделаны  из
твердого пластика. - Я в этом правда ничего смешного  не  вижу.  Где  ты
сейчас живешь? В Питере?
   - Нельзя сказать, что в Питере, - уклончиво ответила она.
   - Где тогда? В Москве? В Жуковском?
   - Если тебя волнует прописка, то прописана я по-прежнему  у  мамы.  В
Жуковском. А живу... - Она слегка повела плечами. - То здесь, то там...
   То в Питере, то в Москве, то в поезде... В общем, нигде.
   - Как тебя найти? -  настаивал  он.  -  Можно  звонить  по  телефону,
который я нашел?
   - Не стоит, - нахмурилась она. - Там слишком много случайных людей.
   - А твоей маме?
   - Да мы с ней почти не видимся.
   -  Кстати,  как  она?  -  опомнился  Виталий.  Ему  вспомнилось,  как
обихаживала его когда-то мать  Нины.  Очень  она  надеялась,  что  дочка
все-таки создаст полноценную семью. Что будет штамп  в  паспорте,  дети,
все как полагается. Мать Нины  дарила  ему  подарки  на  все  праздники,
никогда не забывала поздравить с днем рождения и Днем Советской Армии...
Тогда это его не  умиляло  -  все  воспринималось  как  должное.  А  вот
"законная" теща вечно пилила его, упрекала за недостаточное  внимание  к
дочке и внучке. Из-за этих упреков у них с женой многое и разладилось...
   - Мама? - улыбнулась Нина. - Неплохо. Самое темное пятно в ее жизни -
это я. То, чем я занимаюсь.
   - Она все знает?
   - Конечно. Я могла бы соврать, что работаю  проводницей...  Но  я  не
стала врать, сказала правду. Это, наверное, жестоко?
   Он промолчал. Нина подождала ответа и, не дождавшись,  ответила  себе
сама:
   - Да, раньше бы я так не поступила. Я даже о нашем  с  тобой  разрыве
сообщила ей месяца через три. Все никак не решалась ее огорчить. А потом
стала на все смотреть по-другому. Спрашивается, зачем так беречь  людей,
трястись над тем, что они подумают, если всем на  тебя  плевать?  -  Она
осторожно высвободила пальцы из его ладони, отодвинула рукав и взглянула
на часы. - Спасибо, что все-таки меня довез. Посадка сейчас  закончится,
тебе лучше идти.
   Но он не двинулся с места. На платформе уже почти не осталось  людей.
Проводницы  стояли  у  раскрытых  дверей   вагонов,   ожидая   последних
пассажиров. Под ярко освещенными сводами разносился мелодичный голос  из
динамиков, оповещающий о том, что поезд  отправится  через  пять  минут.
Нина слабо хлопнула Виталия по плечу:
   - Ну, иди. Я на тебя не сержусь.  Это  ты  хотел  услышать?  Или  еще
чего-то ждешь?
   - Нин, - с трудом выдавил он, - неужели ничего нельзя изменить?
   - А что ты хочешь изменить? Меня? Поздно.
   Кое-кто уже пытался, и ничем хорошим это не кончилось. А  саму  себя?
Мне, во всяком случае, это уже не нужно. Ты мне не  нужен,  запомни.  Ни
старый, ни новый - никакой.
   - Но тогда почему ты мне звонила?! Откуда ты узнала мой новый номер?!
- сорвался он. Ее хладнокровие приводило его в отчаяние. - Если тебе  на
меня плевать - какого черта ты меня доставала?!
   Изображала из себя ребенка, ставила какую-то дурацкую музыку!  Можешь
хотя бы объяснить, при чем тут эта музыка?!
   - Твой номер я получила от одного твоего старого друга.  Он  спросил,
не нужен ли мне твой телефон, и я взяла. А музыка... Всегда знала, что в
ней ты не разбираешься, - усмехнулась она. -  Тебе  же  медведь  на  ухо
наступил. Но я ее ставила, чтобы ты догадался, кто звонит.
   - Л как я должен был догадаться? - оторопел Виталий.
   - Это же музыка со свадьбы.
   - С какой еще свадьбы? - Он  окончательно  растерялся,  глядя  на  ее
спокойное, замкнутое лицо. - У нас же не было свадьбы!
   Она отвернулась и быстро пошла  к  голове  состава.  Он  поколебался,
глядя на ее удаляющуюся спину,  хотел  было  пойти  за  ней...  Но  Нина
прибавила шагу - теперь она почти  бежала,  и  ее  обесцвеченные  волосы
метались из стороны в сторону, сумка хлопала ее по бедру. Он  отвернулся
и медленно пошел к началу платформы.
   Виталий прошел вдоль двух или трех вагонов, отмечая полное отсутствие
пассажиров у открытых дверей. Взглянул на  часы  -  поезд  действительно
должен был отойти минуты через четыре. Опоздавших он не видел.  Впрочем,
нет.
   В начале платформы появилась бегущая женщина в развевающемся  светлом
плаще. Она мчалась вдоль состава, придерживая  распахивающийся  плащ,  и
Виталию почудилось в ее фигуре нечто странное.
   Когда женщина приблизилась, он обратил внимание на то, что у нее  нет
никакого  багажа.  В  следующий  момент  он  понял,  что  из-под   плаща
выбиваются полы яркого домашнего халата. А  когда  женщина  подбежала  к
нему почти вплотную, он сообразил, наконец, что это Варя!
   - Где она, где? -  Она  вцепилась  ему  в  лацканы  куртки  и  сильно
тряхнула. - Где Нина?!
   - Там. - Он настолько растерялся, что даже не  смог  спросить,  каким
образом Варя оказалась тут...
   Ни слова больше не говоря. Варя бросилась дальше. Он поспешил было за
ней, но тут же отказался от  этой  мысли.  "Все-таки  мы  с  Нинкой  уже
попрощались, а тут, похоже, сейчас будет еще одна сцена...
   Крепко же ее допекло, если она в халате примчалась!
   Как же ее милиция не сцапала? Наверное, в такси ехала..."
   Варя действительно приехала на вокзал в такси. Она взяла его чуть  ли
не на последние  деньги  и,  только  усевшись  и  дав  указания  шоферу,
сообразила, что выскочила из дому в чем была. То есть  без  колготок,  в
домашнем халате. Правда, успела переобуться и накинуть плащ да захватила
с подзеркальника сумку.
   Кристина позвонила ей во время вечерней прогулки с детьми - она ввела
эту моду с тех пор, как у нее отключили телефон. Она совмещала  приятное
с полезным и, пока дети возились на безопасном  расстоянии,  обзванивала
всех, кого хотела, из ближайшего телефона-автомата. Варе она позвонила в
одиннадцать и сообщила, что...
   - Этот телефонный маньяк оказался проституткой,  представь  себе!  Да
мало того - это, оказывается, бывшая  любовь  Виталия!  В  страшном  сне
такого не увидишь! Ее звать Нина. Да ты ее  видела  -  она  же  есть  на
фотках с твоей свадьбы! Его девушка, та самая, на которой он не женился!
   - Нина?! - воскликнула Варя. - Ты видела ее?
   Какая она из себя?
   - Да возьми свадебную фотогазету и посмотри! посоветовала Кристина. -
А что ты так разволновалась? Мне-то обидно, что он из-за какой-то  шлюхи
расстроился. Мы даже толком не поужинали, он ревел, как маленький...
   Но Варю сейчас мало интересовали сердечные страдания лучшей  подруги