со  своим  боссом.  Доктор  Бано
внимательно   обдумал  вопрос,  скольким  из  охранников   своего  заложника
разрешить сопровождать себя на яхте.
     Для  управления было достаточно одного, но сам  Элко для  такой роли не
подходил -- доктор Бано слишком много знал об этом человеке, чтобы разрешать
тому  подходить к штурвалу. Спасая  свою  жизнь, толстяк  мог пойти на любой
трюк, но  если  поручить  управление кому-то из  его  людей,  тот не  станет
пытаться что-либо предпринять, подвергая тем самым опасности своего хозяина.
     Итак,  это уже двое -- Элко и  рулевой. Но кто  тогда сойдет на берег и
подберет Лизу.  Можно  отправить  с этим заданием второго, оставив на  время
штурвал  в  руках  Стивена.  Но  доктор  Бано   счел  этот  вариант  слишком
рискованным, так  как  он подразумевал  сложную  перестановку  людей в самый
ответственный момент.
     Доктор Бано был вооружен, но он был один.
     И еще он очень устал.
     Корабль его страны уже ждал в нейтральных водах.
     Скоро священные реликвии его народа будут возвращены на родину.
     Яхта медленно шла по каналу
     --  Пора, доктор,  --  голос  Стивена  Элко  звучал  трубно, как  будто
возвещал о дне Страшного суда.
     Пожалуй, этот день можно назвать днем восстановления справедливости.
     -- Говорите, -- резко бросил Бано.
     Стивен Элко  тяжело встал и зачем-то  долго отряхивал  колени, разгибая
затекшую спину. Потом вразвалочку подошел к командной панели,  толстый палец
ткнулся в большую кнопку.
     --  Эй, бездельники,  --  рявкнул Элко в  трубку. -- Кто-нибудь  из вас
трезв настолько, чтобы меня понять.
     --    Все   в   порядке,   босс,   --   раздались   на   другом   конце
суховато-маслянистые слова.
     Голос Маллена  был слишком хорошо знаком  Элко,  чтобы у толстяка могли
оставаться  хоть  малейшие  сомнения  относительно того,  кто именно  сейчас
разговаривает с ним.
     -- В таком случае освободи цепь, олух проклятый, -- сказал Стивен. -- Я
выхожу в море.
     Возвращаясь в свой угол, толстяк раздумывал, как присутствие инспектора
отдела  по расследованию  особо тяжких  преступлений  в маленьком  домике на
берегу  канала влияет на шансы остаться  в живых. Потом он пришел к  выводу,
что  все равно ничего  не в силах изменить,  и  вновь его мысли  флегматично
замерли в ожидании броска.
     Доктор Бано  стоял, слегка расслабив ноги в коленях. Дуло его пистолета
было  направлено  в  центр  об®емистого  живота  Стивена  Элко, левое  плечо
свободно опущено.
     Он  не  знал, сколько  еще осталось  плыть,  -- он  не имел возможности
тщательно изучить местность. Но и задавать какие-либо вопросы Бано не считал
возможным. Он просто ждал.
     -- Здесь  останови,  Эд,  -- неторопливо бросил толстяк. -- Месье  ждет
даму.
     Можно воспользоваться неразберихой.  Она неизбежно  начнется,  когда  в
рубке появится еще один человек. Здесь не  так-то много места.  Был бы он на
пару десятков фунтов  легче  и на  пару десятков  лет  моложе... А  от  этих
кретинов,  что  окружают  его  -- мало  толку,  они  побоятся  предпринимать
какие-либо действия, боясь подставить своего босса под удар.
     И ведь правильно, остолопы,  делают --  начни кто-то из них петушиться,
он, Элко, получит пулю первым.
     И все же выход был,  оставалось только  увидеть его. Увидеть, узнать  и
нырнуть в открывшуюся дверь.
     Эд  медленно  затормаживал  крупную  инертную  яхту.  Стивену  Элко она
нравилась,   он   получал   удовольствие   от   всего  большого   и   плавно
передвигающегося -- это приятно взбалтывало тело.
     Глупо будет вот так умереть...
     -- Пришвартоваться, босс?
     -- Валяй, Эд.
     Эд хранил пистолет под рулевым колесом. Человек, который сейчас наводил
дуло на босса,  этого не знал,  и  потому  не  стал осматривать рубку. В тот
момент,  когда девчонка войдет  в комнату,  докторишка  отвлечется. Пусть на
секунду. Пусть на  полсекунды. Все равно его пушка целит  в  брюхо босса. Эд
успеет достать оружие и застрелить придурка.
     А  дальше все будет просто. Если  толстяка прикончит чужак, тем  лучше.
Если нет  --  он, Эд, возьмет  пушку доктора  и сам это  сделает. И никто не
будет на него в обиде.
     Черт,  удачно  все-таки   получилось.  Босса  убьют,  Аделла  Сью  тоже
наверняка мертва, и главным станет он, Эд.
     Теперь главное -- выждать момент, когда девчонка поднимется на борт.
     Эд  хорошо знал яхту. Сперва он  услышит шум открываемой двери  -- той,
что ведет с палубы -- потом три  шага. Ну, или четыре, если  девчонка совсем
уж коротконогая. А после этого можно доставать пушку и стрелять в доктора.
     Все равно тот не успеет прицелиться в него.
     Доктор  Бано  понимал,  что  где-то в этом  помещении может  находиться
оружие. Если на судне держат пистолет, то обычно в капитанской рубке.
     Почти наверняка под рулевым колесом.
     Там наиболее удобное место.
     Парень  у штурвала  будет ждать, пока в  рубку войдет девушка.  Если он
решится  что-либо  предпринять,  то  только в  этот  момент. В то  мгновение
рулевой будет гораздо более опасен, чем Элко. Поэтому повернуться надо будет
к нему.
     --  Понял, Пит, чего  хочет  месье?  -- толстый  сосискообразный  палец
Стивена Элко тыкал в сидящего рядом с ним  человека. -- Спускайся на  берег.
Там будет машина, в машине  девушка.  Она поднимется с тобой  на борт. Пусть
заходит первой, понял?
     -- Да, босс.
     Яхта  больше  не  движется.  Борт  с легким  скрежетом трется  о берег,
соскребая краску. Пит распрямляется и неуверенной походкой идет к двери.
     Если босс думает, что Пит вернется -- он ненормальный.
     Пит дойдет до этой машины, скажет девчонке, что делать -- а сам убежит.
Может,  даже ту самую  машину и угонит.  Пит не дурак, чтобы возвращаться на
яхту  босса. А  если  толстяка все-таки  не убьют -- можно будет податься  в
Чикаго или в Детройт.
     Все лучше, чем загнуться здесь под дулом этого сумасшедшего.
     Пит увидел автомобиль сразу же, как вышел на палубу. Он был припаркован
там,  где  дорога  заканчивалась -- в  нескольких  десятках шагов от берега.
Прислонившись  к  капоту стояла  высокая  красивая  девушка.  Приложив  руку
козырьком к глазам, она смотрела на него.
     Пит только скажет ей, что делать, и тут же уйдет.
     Доктор Бано ждал, медленно отсчитывая секунды. Он не был уверен, придет
ли мисс Картер на условленную встречу. И еще менее он мог быть уверен в том,
что можно было от нее ожидать.
     И все же только она  при данном  раскладе могла помочь ему  пройти мимо
полицейского кордона.
     Никто не станет стрелять в дочь миллионера.
     А она должна прийти -- она хочет власти.
     -- Привет, -- Пит помахал рукой в воздухе.
     Сгорбившись, он приближался к автомобилю.
     -- Босс ждет вас, леди, -- пробормотал он.
     Девушка обернулась к нему, большие совиные глаза широко распахнуты.
     -- Босс там,  на яхте, он  вас ждет, -- Пит остановился и неопределенно
кивнул головой куда-то в сторону канала. -- Идите, а у меня дела.
     Он  быстро  развернулся и  поспешил  вперед,  туда, где  дорога  делала
поворот, сливаясь с хайвеем.
     -- Ты никуда не пойдешь, придурок.
     Пит почувствовал,  как твердое  дуло пистолета уперлось ему  в  спину и
услышал дыхание девушки за своей спиной.
     -- Сейчас ты развернешься и отведешь нас на яхту. Ты понял, придурок?
     -- Понял, -- мотнул головой Пит.
     По его лбу медленно катилась капелька пота.
     Да здесь все чокнутые.
     Нас?
     Из автомобиля  вылезал мужчина --  небольшого роста, но очень широкий в
плечах, с руками профессионального боксера. И у этого тоже была пушка.
     -- Иди вперед, -- резко произнесла Лиза.
     По палубе шагали трое.



        36

     Доктор  Бано мог  только  сожалеть,  что  ему не  было видно,  как  Пит
разговаривал с Лизой Катер. Тогда  бы он знал, кто  третий человек и что  от
него ждать.
     Возможно, это уже и есть полицейская  засада. Однако шансы  на подобный
оборот дела малы --  девушка не станет связываться с  властями,  она слишком
глубоко увязла сама.
     Дверь  открывается -- та, первая дверь, через  которую  с палубы  можно
попасть в коридор.
     На двадцать фунтов легче. Или на десять лет младше.
     Стивен Элко напряг ноги в коленях, приготовившись кувыркнуться вперед.
     Хоть на это он еще способен.
     Открывается вторая дверь.
     Пит  входит  в  капитанскую рубку, сразу  за ним следует Лиза.  Большие
совиные глаза цепко окидывают взглядом рубку.
     Эд тянется рукой за пистолетом.
     Доктор Бано поворачивается.
     Пит и Лиза входят в рубку. В дверях появляется Юджин Данби.
     Эд поднимает дуло своего оружия. Доктор Бано стреляет.
     Пуля  разносит лоб  Эда, и осколки костей падают  на штурвал.  Пистолет
рулевого тихонько щелкает и выпадает из ослабевших рук.
     Лиза Картер нажимает на спусковой крючок. Ни к чему так много людей.
     Пит чувствует, как что-то горячее врывается в его бок, обжигающая кровь
начинает литься на пол.
     Пит умирает.
     Юджин Данби вскидывает ствол и стреляет в  Бано.  Тот падает  навзничь,
нелепо раскинув руки.
     С тяжелым шумом плюхается  на пол Стивен  Элко. Потом  долго немигающим
взглядом снизу вверх осматривает Лизу и Данби.
     -- Толстяк, -- на лице дочери банкира играет довольная улыбка. --  Тебя
ведь так зовут, я правильно поняла.  Кажется, отец  прибегал к твоим услугам
раз или два --  и остался  весьма  недоволен. Не спускай  глаз с этой жирной
туши, Юджин.
     Боксер держит Стивена на прицеле, девушка подходит к приборной доске.
     --  Этот  канал  ведет к твоему домику, толстяк, --  ей хочется,  чтобы
голос звучал небрежно, но он вибрирует, как натянутый парус.
     Лиза нервничает. Теперь все должно пройти быстро и гладко.
     -- Да, -- Элко кряхтит, пытаясь подняться с пола.
     Он даже не может дотянуться до пистолета Эда.
     -- И  там  находится  груз? -- Лиза оборачивается  к  толстяку, ее губы
полуоткрыты, дыхание  быстро  вырывается и молниеносно втягивается  обратно,
как язычок гадюки.
     Девчонка совсем сошла  с ума,  устало  думает  Элко. Девчонке ни к чему
свидетели. А этот горилла  позади  нее, сразу видно, привык убивать и делает
это с наслаждением.
     Он, Стивен Элко, свидетель.
     -- Да, -- кивает он. -- И там же мои люди.
     Губы девушки искажает жестокая улыбка.
     -- И без  тебя мы никак не получим драгоценности, толстяк? - спрашивает
она. -- Хочешь остаться в живых, не так ли. Так вот...
     Маленькие  заплывшие жиром глаза  Стивена Элко смотрят на  нее. На долю
мгновения  он переводит взгляд к  стене позади Лизы,  потом  вновь  начинает
изучать ее лицо.
     Ты стал стар и толст, Стивен. Но по крайней мере у тебя еще есть мозги.
     Можно попробовать, пока еще они остались.
     -- А кроме моих людей, там полно полицейских, детка, -- говорит он.
     Лиза Картер  медленно поворачивается к нему всем корпусом. Надо дать ей
время осознать услышанное. А пока можно добавить еще что-нибудь.
     -- Несколько минут назад я разговаривал  по рации с домиком, -- Стивену
Элко наконец удается подняться с пола, и он опускается обратно на свой стул,
с  которого только  что спланировал. Толстяк двигается неспешно, как усталый
человек, который во всем уверен и никуда больше не торопится.
     Да ему и вправду некуда спешить.
     --  Я узнал  голос  полицейского инспектора,  того, что занимается этим
делом. Они ждут там доктора Бано.
     Теперь можно помолчать. Он стал слишком стар  и  слишком  толст, и  уже
ничего не может  сделать.  Остается только подтолкнуть  окружающих  к  тому,
чтобы они действовали за него.
     И они начали действовать.
     Взгляд Лизы Картер улетел  далеко вдаль,  следуя  почти идеально ровной
линии канала.
     Никто не  видел, как она приехала сюда. Никто  не знает,  что она убила
Мериен Шелл и пыталась завладеть президентским креслом. Уесли  Рендалл будет
молчать, с ним можно разобраться и потом.
     А теперь следует быстро уйти отсюда.
     Уйти, не оставив свидетелей.
     Данби  стоит,  направляя  ствол  своего  оружия на  Стивена  Элко. Лиза
подходит к Юджину сзади и прижимает дуло пистолета к спине.
     Она нажимает на  спусковой крючок дважды., желая быть уверенной, что ее
любовник мертв.
     Ноги  бывшего  боксера сгибаются,  он  медленно  опускается на  колени.
Стивен Элко рассеянно наблюдает за  тем,  как кровь  толчками вырывается  из
двух отверстых ран в животе Данби.
     Потом боксер падает лицом вниз.
     Лиза  тоже смотрит на него. Ей будет не  хватать этого  человека. Потом
она поднимает пистолет и нацеливает на убого сидящего в углу толстяка.
     Стивен Элко должен умереть.
     Тогда здесь больше не останется свидетелей.
     Она просто сядет  в машину и уедет. Только надо  вытереть ручку внешней
двери.
     Полицейские будут счастливы и не станут искать еще кого-нибудь. А потом
можно найти Уесли Рендалла и заставить его заплатить за предательство.
     А возможно, она сперва позволит ему помочь  ей стать президентом банка,
и только потом убьет.
     Но сперва -- толстяк.
     Стивен Элко не должен был  умереть.  Он оставался единственным, кто мог
оказать  необходимую  помощь.  Он мошенник, лгун и всегда блюдет только свою
выгоду, не останавливаясь перед тем, чтобы воткнуть  нож в спину клиента.  И
тем не менее он -- единственный, к кому можно обратиться и кто  не подведет,
если правильно сформулировать условия.
     Лиза  Картер тоже  была нужна. Последний  шанс закончить  дело  сейчас,
обменяв  ее  на  реликвии  и  покинув  страну на  яхте  толстяка. Это  могло
получиться, это должно было получиться.
     Таков был план.
     Но, видимо, настало время его менять.
     В  тишине  комнаты сухо щелкнул  выстрел, и часть  головы  Лизы  Картер
разлетелась вдребезги, разбрызгивая кровь и мозги. Она еще немного постояла,
пошатываясь, потом тяжело опала на крытый железом пол рубки.
     Доктор  Бано осторожно  поднимается  на  ноги,  его левая рука окрашена
алым.
     Этот боксер был поганым стрелком.
     Доктор Бано  стоит,  все еще направляя дуло пистолета на Стивена  Элко.
Тебе было доподлинно известно, что там полицейские, говорят его глаза.
     Толстяк бесстрастно  встречает  взгляд  своего спутника. А  ты мог  это
предполагает -- не для того ли притащил сюда девчонку.
     Теперь остается последнее.
     Станет ли доктор Бано убивать его.
     Не  станет. Он -- профессионал, но в то же  время фанатик. У  него есть
цель. которой достичь  пока  не удалось.  А это  значит,  что сейчас  доктор
исчезнет,  чтобы  через  день,  неделю или  месяц вновь  заглянуть в  уютный
подвальчик Стивена Элко. Или позвонить ему.
     Доктор Бано  осторожно отходит к  двери,  не  опуская оружия. Он мог бы
просто  развернуться и уйти --  Элко не стал бы ничего делать. Толстяк молча
наблюдает за своим спутником, пока  тот  не скрывается из глаз. Услышав, как
его  шаги разбудили  снаружи металлический гул палубы, Стивен Элко закрывает
глаза и сцепливает руки на животе.
     Можно отдохнуть.
     Сейчас появятся полицейские, станут шуметь...
     Стивену Элко хочется немного тишины.
     Никем не управляемая  яхту  медленно сносит на середину канала.  Доктор
Бано выходит на палубу, берег уже далеко по правую его руку.
     Холодный вечерний ветер бьет в лицо,  принося запах далекого океана. Он
подходит к борту, готовясь прыгнуть вниз.
     На машине он доберется  до города, там затаится. Раненая  рука почти не
беспокоит  его. Ничего не случилось, все  остается по-прежнему. Он  прибыл в
эту  страну для  того,  чтобы  вернуть  достояние  своего  народа. И он  это
сделает.  Американцы  глупы  и  трусливы,  их  можно  напугать.  Они  вернут
реликвии. Не в этот раз, в следующий.
     Доктор  Бано оглядывается назад, желая убедиться, не следует  ли за ним
толстяк.
     Потом смотрит на берег.
     И вновь  этот ровный,  сделанный  бездушными человеческими руками канал
чем-то напоминает ему реку, на берегах которой он родился.
     Он прыгает.
     Выстрелы.
     Первая  пуля настигла  доктора  Бано,  когда он был уже в воздухе.  Она
пробила ему правой легкое.  Вторая ранила левую ногу,  не причинив тем самым
особого вреда.
     Третья насквозь прошла через живот и вышла из спины.
     Снайперы Маллена хорошо знали, в кого им следует  стрелять, и умели это
делать.
     Когда голова доктора  Бано коснулась  холодной поверхности воды, он был
уже мертв.  Его тело  с  вальяжной неспешностью декадента опускалось  на дно
канала.
     На поверхности воды раскрывали алые лепестки маслянистые капли крови.


         * Эпилог *

     Спустя  неделю   после   описываемых   событий  мы  с  Френки  получили
приглашение из Лос-Анджелесского исторического музея. Оно было отпечатано на
блестящем   глянцевом   картоне,   и    его   украшало   яркое   изображение
североамериканского индейца. Человек держал в руках  лук, а на голове у него
возвышалось традиционное украшение из перьев.
     Приглашение  очень  понравилось Гарде,  и  она забрала  его себе -- все
равно ни  я, ни Френки  не собирались идти в музей. Гарда, естественно, тоже
не пошла, а положила изображение индейца  на маленькую полочку лакированного
резного дерева, которая висит над ее столом.
     В тот день  Джейсон Картер официально  передал музею священные реликвии
одной маленькой страны в Юго-Восточной Азии.
     На следующий  день  из  газет  я узнал, что  на церемонии присутствовал
человек со  сложнопроизносимой  фамилией --  наследник уже не  существующего
императорского трона. В  интервью  обозревателю раздела новостей культуры он
рассказал,   что   чрезвычайно   благодарен   и  признателен   правительству
Соединенных  Штатов,  историческому  музею  Лос-Анджелеса  и  лично  мистеру
Джейсону  Картеру  за  то,  что  они  взяли  на себя  благородную задачу  по
сохранению, и так далее, и так далее.
     Новости культурной жизни мегаполиса -- это так интересно.
     Там  же была опубликована фотография, на которой  лично мистер  Джейсон
Картер пожимал руку улыбающемуся человеку  в  строгом костюме дипломата. Это
был  посол  повстанческого  режима,  который  тоже  был  очень благодарен  и
признателен, и неискренне обнажал в улыбке мелкие зубы.
     На той же полосе находился  материал о разводе известной  порнозвезды с
несколькими достаточно откровенными  фотографиями. Для мегаполиса  не так уж
важно, что называть культурными новостями.
     Джейсон Картер,  вынужденный  вновь столкнуться  со  своим прошлым, мог
теперь спокойно подсчитывать  проценты  по  вкладам и повышать  или понижать
банковские   ставки.   Более   ни   один   безымянный  агент   правительства
южно-азиатской страны не станет беспокоить его  или же его близких -- заботу
об охране реликвий взял на себя музей, а ему  не в первый раз сталкиваться с
взломщиками и грабителями.
     И пусть об этом беспокоятся его охранники.
     Так  закончилась  эта  история   --  громко,  с  шумихой  и   десятками
репортеров, бестолково  озарявших  вспышками высокие  своды  музейных залов.
Публика с ленивым интересом узнала об финальном звене из цепи  гораздо более
интересных и занимательных для падкого на кровавые сенсации читателя.  В  то
же время сама эта история, начавшаяся много лет назад во влажных тропических
джунглях, так никогда и не станет достоянием общественности.
     Забавно.  Ведь вторая криминальная драма, как назвал  бы  ее  один  мой
знакомый репортер из скандальной газеты, которая тоже произошла с семейством
Картер  в  те  же  самые   дни  --  история,   связанная  с   расследованием
обстоятельств  смерти Мериен  Шелл,  так  и  не  получил  своего логического
завершения.
     Публика узнала конец одного романа,  не читая его, а о финале того, что
долгое время занимал ее воображение, ей оставалось только догадываться.
     После   долгих   совещаний