а, и контроль  за банковской
империей будет в ее крепких руках. Она будет держать и  направлять  банк так
же уверенно, как сейчас контролирует своего любовника.
     -- Ты поможешь  мне  завоевать  трон, принадлежащий  мне  по  праву, --
говорила она. -- И я снизойду с него, чтобы повесить орден на твою грудь.
     Она не удержалась и хихикнула. Он восхищенно улыбнулся.
     Рендалл   постарался   скрыть   переполнявшее   его   веселье.    Трон,
принадлежащий ей по праву. Можно подумать, что эта девица не воспитывалась в
самых дорогих частных  школах  Лос-Анджелеса --  или  именно  там ей привили
полное отсутствие вкуса ?
     -- Я хочу  принять душ, мой герой, -- сказала она. --  И смыть  с  себя
пыль фамильного склепа. Сними с себя свой сверкающий доспех -- иди ко мне.
     Он не двигался.
     Самое забавное,  что  она  верит в  него. Верит,  как в своего  рыцаря,
который  разобьется  в  лепешку,  чтобы преподнести  ей  ключи  от дверей  в
президентского кабинета. А после  этого она собирается милостиво бросать ему
вниз королевские  подачки.  При  мысли о том, как  наивны  люди,  становится
легко, хочется летать и смотреть на них сверху вниз.
     Рука Лизы  извернулась  за спину, пальцы изящно сомкнулись  на застежке
молнии. Она не сообразила, что он не может видеть этого эффектного движения.
Легкий  шелк  мягко  освобождал  ее  тело  из  своих  оков, платье  медленно
соскользнуло к ее ногам. Он замер, с восхищением и восторгом глядя на нее.
     Он испытывал восторг  от ощущения своей власти над ней. Она была готова
умереть ради  него --  и  при  этом  она станет  думать, что это он жертвует
собой. Уесли Рендалл никогда не встречал Джонатана Картера, но  по рассказам
Лизы  неплохо знал  его.  Он  смахнет девочку  со своего пути,  как уборщица
брезгливо  снимает  со  стены  раздавленного  таракана.  Но  пока  этого  не
произошло,  Уэсли Рендалл вдоволь наиграется с ней.  Как мило, когда счет  в
банке увеличивается на несколько нолей.
     Она  выпрямилась,  стоя  напротив него. Ее тело передернулось, и груди,
сжатые черным прозрачным лифчиком, слегка подпрыгнули вверх.
     --  Не  заставляй  ждать  свою королеву, мой  рыцарь,  -- сказала  она,
медленно раскрывая застежку.
     -- Я допью вино, моя королева, -- сказал Рендалл.
     Он не  был уверен, что  не рассмеется, если сейчас подойдет к ней. -- Я
присоединюсь к тебе.
     Ее  крепкие груди выпрыгнули  из расстегнутого  лифчика, и кровь начала
приливать  к его голове. Она была неплоха в постели -- иначе бы он и не стал
иметь с ней дело.
     Лиза  улыбнулась  и  наклонилась вперед.  Ее  пальцы пробежались по  ее
крепким  мускулистым ногам  теннисистки. На ней не  было  чулок,  и  Рендалл
пожалел об этом.
     Ее  пальцы  подцепили  резинку трусиков и начали медленно  спускать их.
Фамильная пыль.  Пожалуй,  это  все,  что есть в  твоей  голове,  девочка --
фамильная пыль. Ты не  можешь  допустить и  мысли, что  человек,  который не
носит фамилию Картер, может  вести свою игру относительно семейных акций. Ты
уверена, что  твой рыцарь, рискуя потерять жизнь, свободу и приобрести  язву
желудка,  завоюет для  тебя  твое занюханное  королевство, положит  к  твоим
крепким  ножкам,  а  потом  скромно  отойдет  в  сторону,  ожидая,  пока  ты
снизойдешь потеребить его по холке. Как наивны бывают люди.
     Теперь она  была полностью обнажена, и ему стало немного жарко. Он умел
получить удовольствие, но никогда не позволял чувствам контролировать  себя.
Она улыбнулась ему, повернулась и направилась  в ванную. Он  смотрел на игру
ее крепких ягодиц, когда допивал вино.
     Уесли Рендалл  поставил бокал на небольшой  столик  и стал расстегивать
верхнюю пуговицу  рубашки. Он услышал  шум  льющейся воды  и усмехнулся. Его
королева. Такое глупое  существо неспособно управлять банком. Лиза не  может
совладать даже с собственной жизнью.
     Он аккуратно расправил свою двухсотдолларовую рубашку на спинке легкого
кресла. Прямо перед  ним висела  картина,  изображавшая  осенний  лес ранним
солнечным утром. Лиза Картер  приобрела  этого Моне  несколько лет назад,  и
всегда с гордостью показывала  людям  своего  круга, когда те  навещали ее в
этой квартире.
     Рендалл знал, что это подделка. Знал он  и  то, в каком музее находится
настоящее  полотно.  Иногда ему хотелось понять, скольким из  знакомых  Лизы
тоже это  известно.  Однажды он с  восхищением осознал, что она  не отличает
Клода Моне от Эдвара Мане.
     Уесли Рендалл презирал Лизу.
     Она  стояла  под  душем,  и  теплые  струи  воды  сбегали  вниз  по  ее
обнаженному  телу.  Шелковистые  волосы  Лизы  намокли,  в  глазах  сверкало
ожидание.  Он сделал шаг вперед, она улыбнулась, и в  ее  улыбке было что-то
хищное.
     --  Ты пришел ко мне, мой герой, -- сказала она, и на этот раз ее голос
действительно взволновал его.
     Он  стоял в нескольких шагах от  девушки,  на него падали брызги  воды.
Лиза протянула  руку, и ее  пальцы с длинными наманикюренными ногтями  мягко
сомкнулись на его медленно набухающем члене.
     Она держала его за мужское  достоинство и чувствовала, как он поддается
ее  воле. Он был полностью в  ее власти,  верный слуга, готовый на  все  для
своей королевы.
     Ее пальцы легко пробежали  по  его  члену, как по  клавишам пианино. Он
шагнул  вперед,  обнял  ее и  начал  целовать  в  шею. Руки  Лизы  бессильно
опустились, она застонала.
     Струйки  воды,  ставшей  неожиданно  совсем холодной, лились  на голову
Рендалла. Его пальцы сжимали спину Лизы, а губы целовали ее.
     Закончив с шеей, он стал медленно спускаться вниз. Его напряженный язык
по очереди ласкал вздернутые  груди, кожа Лизы была мягкой и шелковистой под
его пальцами.
     Она откинула голову назад, закрыв глаза  и  подставив лицо струям воды.
Она чувствовала  себя победительницей  -- почти как  Джонатан в тот  момент,
когда покончил с Кларенсом. Но ее победа будет окончательной -- в том  числе
и над братом.
     Рендалл склонился  над  горячим  телом  девушки,  проводя  оттопыренной
нижней губой по влажной коже. Когда его  голова  оказывалась около  ее левой
груди, он слышал, как бьется ее сердце. Ему было хорошо с ней.
     Он  склонился  еще  ниже,  и  его язык впился в  ее  пупок.  Лиза  тихо
застонала, и ее пальцы глубоко погрузились в жесткие волосы Рендалла. Нежная
влага  омывала  ее  лицо,  она  плавно  взмывала  на  вершину блаженства. Ей
захотелось, чтобы он встал перед ней на колени.
     -- Я --  твоя  королева,  рыцарь, -- ее грудной голос стал хрипловатым,
теплые струйки воды заливались в ее подставленный рот. -- Встань на колени.
     Горячая волна обожгла тело Уесли Рендалла, он резко выпрямился и впился
в ее губы. Его руки крепко обхватили ее талию,  и на мгновение она подумала,
что сейчас он сломает ей позвоночник.
     Горячее  тело  любовника  приводило  Лизу  в  экстаз,  ярость и сладкое
возбуждение  от его  неповиновения  бурлили  и пенились под  ее шелковистыми
волосами.
     Она вздрогнула и  крепко  прижалась  к его  губам.  Непокорный любовник
должен был быть наказан. Ее руки скользнули вниз по его спине и остановились
на ягодицах.
     Правая  нога  Лизы  поднялась  и  начала  ласкать  бедро Рендалла.  Тот
продолжал целовать ее. Ее длинные наманикюренные ногти глубоко впились в его
ягодицы. Уесли Рендалл почувствовал боль, но ему было все равно.
     Ее  пальцы  продолжали полосовать его  кожу.  Кровь  тонкими  струйками
стекала на  ее поднятую ногу  и  смывалась  потоками  воды. Его  руки мяли и
ломали ее тело, она слегка постанывала, ловя ртом низвергающиеся капли.
     Ее рыцарь верно и преданно служил ей.
     Она  изогнулась еще несколько  раз и почувствовала, что готова. Рендалл
тоже понял это -- он знал женщин и знал ее.
     Руки Лизы взметнулись вверх и крепко сомкнулись на его шее. Он обхватил
ее за  талию, ее левая нога оторвалась  от  мокрого пола. Он  плавно вошел в
нее, она застонала.
     Рендалл крепко прижимал к  себе гибкое мокрое  тело девушки. Ее  лицо с
полузакрытыми глазами находилось прямо  перед ним. Сильные бедра теннисистки
плотно сжимали его, ее мокрые волосы липли к его плечам.
     Она была его -- от кончиков волос до пальцев на ногах. Она была покорна
каждому его  движению, ее тело плавилось в его об®ятиях.  Он  имел ее  -- во
всех смыслах этого слова.
     Член   Рендалла   сладко  томился   в  той   микроволновой  печи,   где
разогревается  оргазм.  Но  это не  помешало  ему  криво  улыбнуться  своему
каламбуру. Через  мгновение от отмел от себя эту мысль -- в  отличие от нее,
он обладал достаточным вкусом, чтобы получать наслаждение от плоских острот.
     Ее вздернутые груди сдавливались под его напором и плотно прижимались к
его телу при каждом толчке. Крепкие  руки  обхватывали  ее  спину, а горячие
ягодицы чувствовали холод стенных плиток.
     Потом она вскрикнула, и иглы воды  прошили ее  язык. Рендалл  продолжал
равномерно двигаться,  прижимая к себе разгоряченное тело. Ее пот смешался с
его, она была королевой.
     Когда спустя несколько минут  Лиза отдышалась, в  глазах Уесли Рендалла
снова играла легкая ирония. Она закрыла воду, слегка покачнувшись при  этом,
и спросила:
     -- Ну что, мой рыцарь, готов ли ты к следующему сражению?
     Рендалл не ответил. Она снова взяла его за член и повела в спальню.
     Уесли Рендалл уснул на рассвете, на взбитых и мокрых от пота простынях.
Он не знал о человеке, который провел эту ночь в машине напротив. Не знал он
и о  другом, кто безуспешно прождал его  появления перед  принадлежащим  ему
домом  в окрестностях Голливуда.  Только когда  легкие лучи солнца подпалили
темный горизонт, этот второй человек досадливо ударил по  рулю, завел машину
и поехал прочь. Его звали Юджином Данби, и он был профессиональный боксер.

        15

     Инспектор  Маллен раздумывал, от чего он начал  лысеть -- от того,  что
уставал на работе, или от своего язвительного характера.
     -- Хотите кофе, миссис Шелл ? -- спросил он.
     Женщина согласно кивнула головой.
     -- Не могу  сказать,  что у нас  заваривают лучший  кофе в  городе,  --
Маллен  поднялся  с  места  и  взял  крошечный  бумажный  стаканчик.  --  Но
большинство полицейских живут только благодаря ему.
     Миссис Шелл  приняла от него мнущийся  в  руках  стаканчик и  пригубила
мутно-коричневую жидкость.
     -- Вот уже почти  неделя прошла со дня смерти моей доченьки, -- сказала
она. -- И я пришла поговорить с вами.
     -- Я всегда  к вашим услугам,  миссис Шелл,  -- крупные зубы инспектора
обнажились в улыбке.
     -- Я хотела спросить у вас о том  парне, ну том, который сделал это, --
сказала женщина. -- Вы уже арестовали его?
     Миссис  Шелл была вдовой и  жила  в  Северном Техасе.  Там  она снимала
маленькую,  уютную квартирку. Несколько дней назад  инспектор  Маллен звонил
туда,  чтобы  навести  о ней  справки.  Обычная полицейская  рутина. Люди из
тамошнего участка  вскоре сообщили ему, что миссис Шелл нигде не работала, и
жила на деньги, которые присылала  ей дочь  из Калифорнии. Это было не очень
много, но вполне хватало достойной вдове.
     При первой встрече инспектор Маллен осведомился у нее,  известно ли ей,
чем занималась ее дочь.
     -- Я  знаю, Мериен не была святой, -- сказала тогда ему миссис Шелл. --
Возможно, она вела несколько вольный образ жизни. Но ведь это не значит, что
всякие там богатенькие могут убивать невинных девочек, не так ли, инспектор?
     Она всячески пыталась дать ему понять, что не знала, кем была  ее дочь.
А  Мериен Шелл  была шлюхой  -- довольно дорогой, обслуживавшей только узкий
круг плейбоев из лос-анджелесских фамильных  сливок  -- но шлюхой.  И каждый
цент, который она присылала своей матери, она получала за то, что извивалась
под богатым бездельником.
     Миссис Шелл  отрицала, что знала это.  Инспектор Маллен видел, что  она
лжет.
     Поэтому она ему не нравилась.
     --  Мистер Кларенс Картер -- если вы имеете в  виду  его --  всего лишь
подозреваемый, --  сказал инспектор. С его лица не  сходила  улыбка.  Как-то
окружной прокурор  сказал  ему,  что  в  его  манере улыбаться  есть  что-то
садистское. Впрочем, миссис Шелл этого явно не замечала.
     --  Мы  не  можем  арестовать  никого,  пока  у  нас   нет  достаточных
доказательств, -- мягко продолжал инспектор. За долгие годы службы в полиции
он  научился  отвечать   людям  гладкими  и  не   прозрачными   официальными
формулировками.  Так  было  проще.  -- Несколько человек  косвенным  образом
подтверждают алиби мистера  Картера. Поэтому мы должны расширять круг  наших
поисков, искать новых подозреваемых.
     Миссис  Шелл допила свой  кофе и поставила стакан  на стол  инспектора.
Крупная  капля упала с ее  большого пальца и начала впитываться в верхний из
заполненных бланков.
     Инспектор не стал  предлагать ей вторую чашку, так как  был уверен, что
она согласится.
     -- Несколько дней назад я  похоронила свою доченьку,  -- сказала миссис
Шелл. -- Бедная Мериен была так молода.
     Инспектор   Маллен  слегка  притушил  улыбку,  как   только   требовали
обстоятельства. Он был на похоронах, и знал, что миссис Шелл не затратила на
них ни цента. Все оплатил этот боксер, любовник Мериен. Он же забрал тело из
морга  и позаботился  обо всех формальностях.  Безутешной  матери оставалось
только  постоять  положенное  время  на  кладбище  и порыдать  в  скомканный
платочек.  Единственные затраты, которая она при этом понесла -- это счет из
прачечной. Она даже не  предложила отвести тело дочери  в тот город, где она
родилась, --  ведь  это  бы были серьезные расходы. А у миссис Шелл не  было
второй дочери, которая могла бы присылать ей деньги.
     -- Я сочувствую вашему горю, миссис Шелл, -- сказал Маллен. Он вовсе не
считал свою улыбку садистской. Просто  он не  мог позволить  себе  полностью
сопереживать всем, кто плакал за его столом. Тогда с его черепа слезли бы не
только все волосы, но и кожа.
     -- Я много думала обо всем этом, инспектор, -- сказала  миссис Шелл. --
Каждый  день  я ждала,  что  вы арестуете  этого  подлеца, который убил  мою
доченьку, и посадите его в тюрьму. Но прошла уже  неделя,  а вы так ничего и
не сделали. Вы ведь знаете, кто это сделал, инспектор.
     Она  познакомилась с  Юджином Данби, когда приехала  в Лос-Анджелес  на
похороны своей дочери. О смерти Мериен  ей сообщил полицейский офицер, и она
сразу же отправилась в путь. Она должна была позаботиться о  своей доченьке,
похоронить ее, как полагается, присмотреть за вещами, оставшимися после нее.
     В городском морге, где должно было  находиться тело Мериен, миссис Шелл
узнала,  что ее опередили.  Человек по имени Юджин Данби  забрал  усопшую  и
сделал все необходимое для похорон.
     Мериен  никогда  не  говорила  матери  о  Юджине. Она вообще  ничего не
рассказывала ей. Миссис Шелл была заинтересована и постаралась найти его.
     Данби был рад познакомиться  с матерью  Мериен. В этот момент ему очень
нуждался в  человеке, с которым он мог бы поговорить  о девушке. Миссис Шелл
позволила Данби оплатить все расходы.
     От него она  узнала  о Кларенсе Картере и Уесли  Рендалле. В первые дни
боксер был слишком  потрясен,  чтобы  предпринять  что-либо, и проводил дни,
разговаривая с  миссис Шелл  и  тренируясь. Он  четырежды  заходил  в бар, и
четыре  раза   уходил  оттуда  трезвым.  Профессиональный  боксер  не  может
напиваться. Если  бы Данби не был так сильно  потрясен смертью Мериен, он бы
гордился собой.
     Тоже странный тип,  этот  Данби.  Инспектор Маллен давно  перестал быть
наивным мальчиком, который записался  в полицейскую академию, чтобы защищать
закон  и справедливость.  Годы рутины,  несколько  пулевых  ранений  -- одно
довольно серьезное,  врачи даже  боялись,  что он потеряет  руку, -- а также
выражения в  глазах арестованных,  которых ему приходилось встречать, -- все
это выбило из Маллена  детскую наивность. Возможно, поэтому он начал лысеть,
а  его  улыбка  стала походить на садистскую. Но отношения  близких к Мериен
инспектор принять не мог.
     В отличие от миссис Шелл, Юджин Данби не скрывал, что ему известно, чем
девчушка  зарабатывала  свое  бунгало.  В  ночь  ее  смерти   боксер  был  в
Лас-Вегасе, поэтому  не мог ничего  рассказать о произошедшем убийстве. Зато
Данби много  знал  об отношениях  Мериен с молодым Картером и его  приятелем
Рендаллом.
     И зная это,  он мог любить и  уважать ее. Более того, -- он мог уважать
самого себя, будучи прекрасно осведомленным о том, что любимая им женщина --
проститутка. Рассказывая  инспектору о Мериен, -- это происходило  пару дней
назад, -- он несколько раз  назвал ее  своей  невестой. Маллен  тогда широко
улыбнулся и  спросил,  знает  ли Данби  о  профессии  своей  невесты. Боксер
вскочил и попытался ударить его.
     Ему был безразлично, что  Мериен  спала с другими парнями, а те платили
ей за это. Но он не мог слышать, как кто-то другой говорит об этом.
     Потом Данби спросил Маллена:
     -- А разве вы, инспектор, не продаете за деньги то, что можете делать?
     Верил ли он в это на  самом деле или ему просто было удобно делать вид,
что верит. И когда затянутый в разбухшую перчатку кулак противника заставлял
его корпус содрогнуться, не  чувствовал ли себя Данби такой же проституткой,
позволяющей делать все, что угодно, с ее телом.
     -- Я хотела вот о чем спросить вас, инспектор, -- голос миссис Шелл был
глубокий и в то же время резкий. -- Мне  посоветовали подать гражданский иск
на этого парня. Вы бы не могли помочь мне?
     Пожалуй, он ошибся,  думая, что ей придется  экономить деньги. Если она
выиграет судебный процесс, то будет обеспечена  до конца жизни. А это не так
уж и много. Мериен пришлет ей деньги даже  с кладбища. Ведь она была хорошей
доченькой.
     -- Вам лучше поговорить об  этом с адвокатом,  миссис  Шелл,  -- сказал
Маллен. --  Он  предоставит  вам всю необходимую  информацию.  И  если  меня
вызовут в суд, то я, разумеется, дам показания.
     Миссис  Шелл встала  и задумчиво  пощипала  себя  за задницу,  оправляя
платье.
     -- Вы так любезны, инспектор.
     Кофейное пятно расползлось по бланку и уже начало подсыхать.

        16

     Если  это  и было утро --  то очень позднее. Однако я хотел как следует
выспаться перед тем, как  вновь навестить  своего милого друга  Рендалла,  и
Франсуаз придерживалась того же  мнения. К  тому же  Дон Мартин, позвонивший
вскоре  после  нашего  возвращения, рассказал,  что старина  Уесли  собрался
приятно провести ночь с какой-то красоткой, так что спешить не было никакого
смысла.
     Поэтому, когда мы под®езжали к особняку Рендалла,  часовая  стрелка уже
давно перевалила за одиннадцать. Прошли всего сутки с тех пор, как я побывал
здесь в первый раз, но за это время ситуация успела значительно измениться.
     Где-то в Сиэтле  жил парень, готовый многое  отдать за голову Уесли, --
при  условии, конечно, что она будет предварительно отделена от тела. И даже
если его одного окажется мало, -- я не сомневался, что Сэм Роупер сможет без
труда набрать  несколько десятков боевых  товарищей, которые  охотно помогут
ему расправиться с капитаном, предавшим своих солдат.
     Неплохо обстояли дела  и на  другом фланге.  У  нас еще не  было точных
сведений о том, кто  является заказчиком Рендалла  и управляющей им рукой за
ширмой, но нам не хватало только нескольких штрихов. К  утру Дон Мартин смог
опознать  владелицу  квартиры,  где провел ночь любвеобильный  Уесли. А если
вспомнить, что Лиза Картер не получила  своей доли в семейном банке согласно
воле ее деда  -- тогда все плавно становилось  на свои места, и освобождение
Кларенса от прилипших к нему  обвинений оказывалось уже не столь безнадежной
затеей.
     Мартин аккуратно провел Рендалла до его дома, и мы знали наверняка, что
застанем там хозяина. Джеймс открыл на мой звонок.