одошли к сержанту и  повернулись  лицом к
джунглям. Они были хорошими солдатами.
     -- Они уплывают, сержант.
     Это  сказал   Салливан.  Он  не  отрывал  взгляда  от  корабля.  Роупер
обернулся. Судно медленно отходило от берега.
     -- Какого черта, -- прошептал сержант. Его руки непроизвольно обхватили
ствол гранатомета.
     -- Они бросают нас, сержант! -- воскликнул Пуэбло.
     Где-то далеко в джунглях раздался птичий крик.
     -- Отойдите в сторону, -- рявкнул Роупер.
     Он  легко  забросил  гранатомет  на  плечо  и  даже  не  заметил  боли,
пронзившей  все тело.  Тяжелый снаряд с хлюпающим  шумом вырвался из ствола,
сзади полыхнуло пламя.
     Граната врезалась  в борт корабля и  взорвалась. Судно  покачнулось, на
палубе  показались  теплые языки огня.  Солдаты  вскинули автоматные  дула и
прицелились.
     -- Отставить, -- устало сказал Роупер. -- Они слишком далеко.
     -- Мы все умрем, -- медленно произнес Салливан. -- Мы все здесь умрем.
     Роупер вынул походную рацию.
     --  Б-47  вызывает  базу,  -- крикнул он в хрипящий  динамик.  --  Б-47
вызывает базу.
     Судно медленно подходило к линии горизонта, чтобы навсегда скрыться  из
глаз.
     -- Немедленно  отключитесь, Б-47, --  каркнул динамик, -- вам запрещено
выходить на связь.
     -- Нас предали, -- сказал Роупер. -- Капитан Дуэйн Фокс  предал  нас. Я
запрашиваю немедленную помощь, нам нужен вертолет. Сержант и пятеро рядовых.
Узкоглазые сидят у нас на пятках.
     -- Б-47, немедленно отключитесь.
     -- Наши координаты...
     Динамик замолк.
     -- Они вышлют вертолет, сержант? -- спросил Каспер.
     Роупер кивнул.
     -- Они не успеют, -- сказал Салливан.
     Они все смотрели вслед кораблю -- все, кроме Дженнингса. Он стоял к ним
спиной, и его взгляд тонул в глубине джунглей.
     -- Всем немедленно  заткнуться,  -- резко приказал  Роупер. --  Галлап,
Дженнингс, поднимите Салливана и помогите ему  идти. Мы окопаемся вон на том
мысу и будем ждать вертолет.
     -- Салливан прав, -- сказал Каспер, -- они не успеют.
     Роупер дал ему в челюсть, солдат упал.
     --  Всем за работу,  -- рявкнул Роупер. Его голос легким писком терялся
под сводами джунглей. -- Я не собираюсь сгнить в этих болотах. Вперед.
     После выстрела плечо Роупера разболелось, но он не думал об этом. Когда
его  острая  короткая лопата  вгрызалась в  жирную землю, он  молился черным
богам, о  которых много слышал в  Гарлеме, и  белому христианскому богу. Ему
было все равно, до кого из них дойдет его молитва.
     Он  просил,  чтобы ему  удалось  уйти живым из  этих  джунглей. И  всем
ребятам тоже. А  еще  он молился,  чтобы боги дали ему еще раз встретиться с
капитаном Дуэйном Фоксом.
     И тогда он убьет его.
     Они  успели  зарыться  в землю  на  полный профиль, когда в  них начали
стрелять.

        9

     Когда на лице Гарды искрится такое выражение, это значит, что сегодня я
не  буду  ужинать. Или,  по крайней  мере, мне придется отложить  трапезу на
долгое время.
     -- Что опять случилось, Гарда? -- мягко поинтересовался я.
     --  Сегодня вы  не в  духе,  мистер Амбрустер, -- прощебетала она. -- Я
сказала, чтобы ужин подали в тот же момент, как вы распорядитесь.
     Получая  высокие гонорары,  вы  можете  позволить себе держать  в  доме
повара. Но вы всегда будете слишком заняты, чтобы ужинать вовремя.
     -- Кто-нибудь пришел, Гарда? -- терпеливо допытывался я.
     -- Ой, вы  догадались, мистер Амбрустер. А я  не хотела  вам  говорить,
пока вы не поедите.
     -- Как мило с твоей стороны, Гарда, --  (было бы еще лучше, если  бы ты
не впускала в дом всякий сброд в наше отсутствие), --  но твое лицо для меня
-- открытая книга. Так кто пожаловал?
     -- Ой, это господин по фамилии Картер. Роберт Картер, он так сказал. Он
ждет в гостиной.
     Я кивнул. У меня были  большие сомнения, что великий  Роберт  Фердинанд
Картер, основатель банка  Картеров, воскрес  из мертвых и явился сюда, чтобы
проинспектировать нашу деятельность.  А это  означало,  что диван в гостиной
протирает  не  кто иной,  как папуля  Кларри. О чем я  имел счастье сообщить
Франсуаз, которая  как раз в этот момент вошла в комнату,  поставив машину в
гараж.
     Меня  раздирали  противоречивые чувства  --  голод и  жадность. С одной
стороны,  я хотел  есть, а в  духовке на кухне наверняка уже томилось  нечто
аппетитное. С  другой стороны, время шло, результатов  у нас не было, а ведь
именно  они позволяют экономить  деньги на ресторане,  держа  в доме повара.
Поэтому стоило поговорить с Картером как можно быстрее.
     -- Как он там, в гостиной ? -- недовольно спросил я.
     -- Нервничает, -- доложила Гарда. -- Выпить отказался.  Я  периодически
заходила туда,  чтобы посмотреть, что он делает. -- Периодически. Интересно,
где она выучила  это слово? -- Он не знает,  что вы приехали, так что можете
спокойно поужинать.
     И тут я совершил ошибку. Мне следовало догадаться, что в  приходе к нам
Роберта  Картера  кроется какой-то  подвох. Из слов  его племянника и братца
явствовало, что  они  не удосужились  сообщить  ему о  тех  неприятностях, в
которых  Кларенс  оказался замешан. А раз Роберт  все  же очутился под нашей
крышей, значит кто-то ему успел обо всем доложить.
     Дойдя  до этого места в своих рассуждениях, я должен был пойти дальше и
понять,  что любящий отец  в настоящий  момент  должен  обнимать  трясущиеся
колени сына и вытирать его слезы грубым клетчатым платком, а раз он этого не
делает, то что-то здесь  не  так.  Но,  повторю, я совершил ошибку и широким
шагом направился в гостиную.
     Когда  природа  создавала  Роберта  Картера, она  тоже  явно  совершила
ошибку.  Человек  с   такой  внешностью   никак   не   мог   принадлежать  к
могущественному  банковскому клану. Он был  среднего роста,  давно  начавший
толстеть и лысеть и  весьма в этом преуспевший,  с красным лицом и отвислыми
губами.
     Возможно,  когда  он  сидел  перед  своим   телевизором  и  наслаждался
попкорном,  что приводило  его брата в  недоумение  и бешенство, -- тогда, с
блаженной  улыбкой  на устах,  он мог бы выглядеть вполне милым и  заслужить
почетное звание  классического среднего американца. Но сейчас  он был зол  и
чуть ли не брызгал слюной, и это вовсе не служило  хорошим добавлением к его
внешности. Кроме того, за всю свою  жизнь он и пальцем не пошевельнул, чтобы
заработать себе на хлеб с арахисовым маслом -- кроме, пожалуй, того момента,
когда подписывал документ о продаже брату своих акций.
     Если вы еще не поняли -- он мне не понравился.
     -- Добрый вечер, мистер Ка ..., -- начал было я, но тут же осекся.
     Поверите ли -- он попытался меня ударить.
     Они  был ниже меня  ростом, старше  и гораздо слабее, поэтому следовало
быть более милосердным. Но я был  голоден, зол на Джейсона Картера, Франсуаз
и  правительство Соединенных Штатов, а кроме  того, его атака оказалась  для
меня полной неожиданностью.
     Я уклонился от удара и резко выбросил вперед правую руку. Костяшки моих
пальцев соприкоснулись с его скулой, и он отлетел к стене.
     -- Чертов прощелыга, -- прошипел старик и начал медленно подниматься.
     -- Мистер  Картер, -- строго произнесла Франсуаз таким тоном, будто тот
напустил лужу в нашей гостиной. -- Вы должны об®яснить нам свое поведение.
     -- Мое поведение, -- ему наконец удалось подняться, и теперь он стоял у
стены. Его слегка шатало -- вряд  ли мой удар оказал на него такое действие,
скорее всего, его трясло от  бешенства. Далее он добавил еще несколько слов,
от  которых Гарда,  все  еще  стоявшая за  моей  спиной,  тихо взвизгнула, и
которые я не станут тут приводить.
     -- Сколько вам  заплатил мой братец?  -- агрессивно  спросил Роберт, не
предпринимая, однако, попыток приблизиться к нам.
     -- Почему бы вам не спросить у него, -- сказал я.
     --  Наверняка  много,  --  он  обвел комнату ненавидящим  взглядом, и я
испугался, как бы у нас с потолка не пообваливалась штукатурка. -- Еще бы --
такой  домина. Вы  всегда прикрываете  убийц, а? Или только когда вам за это
платят?
     Здесь он  снова прибавил несколько слов, но, должен сказать честно,  до
утрешней девицы в машине ему было далеко.
     -- Вы  ведете себя  неподобающим  образом,  --  произнесла Франсуаз. --
Зачем вы вообще пришли?
     -- Зачем пришел? -- он хрюкнул и сплюнул на  дорогой ковер. -- Я пришел
потому, что я честный человек. Никто не сможет сказать, что Роберт Картер --
подлец.
     -- Я могу, -- буркнул я.
     -- Заткнись, -- прохрипел он. -- Подонок.
     Это  было уже  слишком. Я сделал  пару шагов  в  его направлении. Сзади
раздались  шаги,  и я  обернулся.  Там стояли Гарда  и двое людей  из службы
безопасности в форме.
     -- Я их привела, -- гордо заявила секретарша.
     -- Да никто из вас не  осмелится выйти ко мне один на один,  --  злобно
клокотал Картер,  хотя недавний опыт убедительно доказывал обратное. -- Но я
не уйду, пока не скажу, что хотел сказать.
     -- Говорите, мистер Картер, -- строго произнесла Франсуаз.
     Если бы  она так не сказала, я быстро бы вышвырнул зарвавшегося наглеца
из нашего дома. Но публично спорить с ней -- а тем более в присутствии этого
типа -- я не стал, поэтому остался стоять.
     -- Я скажу, -- для вящей убедительности Роберт Картер помахал в воздухе
растопыренными пальцами. -- Я все скажу. Я -- честный человек, и я настоящий
мужчина. Да. Роберт Картер -- настоящий мужчина, это все  знают.  И я привык
всегда  отвечать  за свои  поступки. Так  же  я  воспитываю  и сына. Кларенс
слабый, и с ним надо быть построже. Но мой братец, великий банкир, -- тут он
криво усмехнулся. Обычно кривая усмешка добавляет человеку значительности --
она  может быть  выражением скорби, сарказма, даже цинизма  --  но к  нашему
посетителю  это  не  относилось.  Его  и  без того жирная физиономия  просто
расплылась на мгновение, а потом снова собралась и он продолжал:
     --  Великий  банкир захотел  сделать  из Клара  своего  прихвостня.  Он
настоял,  чтобы тот всю свою  жизнь  делал деньги. Он  приучил его к  легкой
жизни. Выпивка, девки, власть -- вы меня понимаете. Все то, что я вижу здесь
--  это та жизнь,  которой  живут богачи,  к ней  Джейсон приучил  Кларенса.
Конечно! Теперь тот докатился до убийства -- и дядечка нанял бандитов, чтобы
те вытащили  парня из беды. Только  вот что я вам скажу -- дудки. Я  --  его
отец, и я заставлю  его отвечать за свои поступки. Никто  не скажет, что сын
Роберта Картера подкупил правосудие. Никто...
     -- Мистер Картер, --  холодно сказала Франсуаз. -- Мы поняли вашу точку
зрения. Теперь можете удалиться.
     Двое громил сзади  меня сделали трудноуловимое  движение, какое люди их
профессии  делают  всегда,  когда  хотят  продемонстрировать,  что готовы  к
действиям.
     -- Что? -- Роберт Картер прищурился, глядя на  Франсуаз.  -- Что это ты
тут вмешиваешься? Это мужской  разговор, и не  лезь.  А сколько  тебе платит
этот прощелыга за то, чтобы ты спала с ним?
     Все произошло  так быстро, что я не успел отреагировать. К тому времени
ярость  так  сильно клокотала в моей черепной коробке, что я вряд ли смог бы
что-либо сделать, не разнеся при  этом весь дом. Франсуаз молнией пронеслась
мимо меня и оказалась  непосредственно перед Картером. Не подумайте, что она
бежала  --  нет,  она  шла,  шла с  достоинством, но  так  быстро, как может
двигаться только взбешенная женщина.
     А потом она его ударила.
     Роберт Картер мешком плюхнулся на  пол и затих.  Франсуаз постояла  над
ним еще несколько секунд, ожидая, что тот поднимется, но этого не произошло.
Тогда   она   кивнула   людям  из  службы  безопасности,   и   те  выволокли
бесчувственного честного  человека из  комнаты.  Я хотел  сказать им,  чтобы
обязательно приложили  его головой о чугунную решетку, когда станут выносить
за пределы усадьбы, но был слишком взбешен для этого.
     -- Ой, как здорово у вас получилось, -- прощебетала Гарда.

        10

     Была поздняя  ночь,  я  сидел,  откинувшись на спинку  кресла в  салоне
первого  класса, и злобно  смотрел  на удаляющийся аэропорт.  Мне  так  и не
удалось поужинать, и теперь мой путь лежал в Сиэтл.
     А началось  все это с  того,  что  я услышал за спиной оживленный голос
Дона Мартина, который хотел знать, что это за несчастного  выносят из  нашей
пыточной камеры.
     Мой  корпус был развернут по  направлению  к столовой,  я  находился  в
благодушном настроении, поэтому не обратил внимание на неуместное замечание.
Я даже  был готов  смириться с тем,  что он  напросится  к нам на запеченную
утку.
     -- Мы получили  документы  из ФБР в  половину четвертого, -- озабоченно
сообщил  Мартин, как будто это имело  чрезвычайно важное значение для  нашей
страны. -- И мои люди тут  же начали копать по всем  направлениям... Кстати,
Майкл, ты уверен, что твой клиент согласится оплатить все расходы?
     -- Контракт уже подписан, --  я неспешно  заковылял  по коридору. --  В
случае чего мы всегда сможем подать в суд.
     --  Нам  необходимо  навести  справки  об  одном  докторе,  --  сказала
Франсуаз, аккуратно извлекая из своего блокнота несколько  страничек. --  Но
очень осторожно, Дон.
     -- Осторожность -- мое второе имя, -- ухмыльнулся Мартин.
     -- Да? Я думал, твое второе имя -- скромность.
     -- Это мое третье  имя, Майкл...  А теперь  послушай,  что моим ребятам
удалось наковырять в военном ведомстве.
     К этому моменту уже около сотни человек  по всей  стране переворачивали
камни, пытаясь найти под ними хоть что-нибудь для спасения Кларенса Картера.
Если  вы  --  президент одного  из самых крупных банков побережья, вы можете
себе это позволить.
     -- Рендалл  был  нацистским  преступником, которого  заморозили в сорок
четвертом  году? -- я все еще  пребывал в хорошем  настроении, но где-то  на
окраине моего сознания уже зазвенел  тревожный колокольчик. В  самом деле, а
зачем Мартин пришел так поздно?
     -- Он  служил в сухопутных  войсках,  --  Дон  игнорировал  возможность
пройти в столовую и продолжал  стоять, помахивая в воздухе  папкой. -- Тогда
его звали Дуэйном Фоксом. Успешно выполнил несколько важных заданий,  был на
хорошем счету.
     --  Не  тяни,  Дон,  --  торопила  Франсуаз.  --  Если   что-то  нашел,
выкладывай.
     -- Ну, -- Мартин скромно потупился. Это  ему не шло. -- Пока что у меня
есть только догадки. Но вы же знаете, какой у меня нюх на всякие там грязные
делишки.
     Он явно ждал комплимента, и я его уважил.
     -- Уверен, ты нашел что-то стоящее, -- сказал я. -- Что?
     --  Когда наши  войска выходили из Панамы, -- Мартин раскрыл  папку. Он
часто  так  делает, хотя я  еще ни разу не  видел, чтобы  ему на  самом деле
понадобилось подсмотреть в документе забытые факты.  -- Было одно, последнее
поручение,  после которого  Фокс ушел  из  армии. Надо  было  отконвоировать
несколько  ящиков до  побережья. Обычная, рядовая  миссия, ничего  сложного,
Майкл,  в  документах сказано, что  она была выполнена. Но вот  в  живых  из
пятнадцати человек остались только четверо.
     Я приподнял брови.
     --  Что  же они там делали, Дон? Разве  мы не  одержали тогда в  Панаме
блистательную победу?
     Мартин кивнул.
     -- Мне это  тоже показалось  странным.  Моим  ребятам  так  ничего и не
удалось  больше  выяснить, но  мы  работаем над этим.  Особенно мы ищем  тех
троих, кто остался в живых вместе с Рендаллом. Нашли пока только одного...
     -- Ну и?
     --  Сейчас он в Сиэтле, работает  вышибалой  в каком-то баре или ночном
клубе. И вот я подумал, может, вы захотите сами с ним потолковать? Если нет,
то мой  человек ждет в аэропорту. Два билета уже заказаны,  хотя один всегда
можно вернуть. Ну как?
     Вот так и получилось, что я, вместо того, чтобы наслаждаться запеченной
уткой  и  мороженым,  вынужден  был  таращиться на звездное небо и  пытаться
понять, зачем согласился на предложение Мартина.
     Как пишут в толстых романах, которые я не читаю, ночь  вступала в  свои
права,  а  это  значило,  что  мы  как  раз  успеем  застать  рендалловского
сослуживца  на  рабочем месте.  Поэтому я  отказался  от мысли заглянуть  по
прибытии в ресторан аэропорта и смирился с необходимостью  давиться тем, что
найдется на борту. Моя прожорливость произвела  в салоне некоторый  фурор, и
обслуживавшая меня заботливая  стюардесса,  очевидно,  решила, что Френки --
моя жена и морит меня голодом, о чем я не преминул ей сообщить.
     -- Ты сам прекрасно понимаешь, что это не так, -- ответила она. -- Ни у
тебя,  ни у  меня нет колец на  пальце,  а  женщины  всегда обращают  на это
внимание.
     --  А  тебе хотелось бы носить кольцо? -- с любопытством  спросил я, но
приход  стюардессы  прервал  нашу  беседу.  Конечно,  я  мог  бы  продолжить
поддразнивать Франсуаз и  после, но не  тогда, когда  передо мной  появилась
гора вполне  с®едобных бутербродов. Поэтому я замолчал,  и тема  не получила
продолжения.
     Когда  я  вступил   на  гостеприимную  землю  Сиэтла,  то  уже  простил
окружающий меня мир и был готов отрабатывать деньги, что Джейсон Картер имел
неосторожность нам заплатить.
     В салоне я  успел пролистать документы,  которые  принес  нам Мартин, и
теперь кое-что знал о бывшем сослуживце Уесли Рендалла. Этого человека звали
Сэмом  Роупером,  и ко времени боевых действий в Панаме он успел дослужиться
до  сержанта.  Он  был  непосредственным  помощником  Рендалла во время  его
последней  операции,  а  вернувшись домой,  ушел  из  армии. Потом его  след
ненадолго  терялся, но Мартину удалось разыскать его  в Сиэтле. В этом помог
один  сержант   сухопутных   войск,   все   еще  остававшийся  на  службе  и
поддерживавший связь с Роупером.
     Все это было крайне интересно, особенно тем, у кого нет телевизора. Мне
оставалось только надеяться, что ночь не пройдет даром и не придется клевать
носом весь следующий день.
     Ночной  клуб,  в  котором  работал бравый  вояка Сэм  Роупер, назывался
"Тропической  бабочкой",  и в нем было столько же оригинальности,  сколько в
его  названии. Неоновая  реклама,  изображавшая  грязное маслянистое  пятно,
бросала  отсвет  на  лужи  в  поврежденном  асфальте. Очевидно,  именно  так
декоратор представлял себе тропических бабочек. По пути от такси  ко входу я
два раза стал в лужу, и это не улучшило моего настроения.
     Никакого зазывалы у входа  в клуб  не  было.  Либо заведение, в котором
работал  Роупер, и  так пользовалось стабильной репутацией,  либо у зазывалы
было похмелье.
     Пропустив Франсуаз вперед, я прошел в передний холл, и девица с большой
грудью, которая каждую минуту грозила вывалиться из декольте, предложила мне
снять верхнюю одежду. Поскольку на мне таковой не было, я ответил отказом, и
гордо прошествовал мимо.
     Внутри "Тропической бабочки"  было довольно сносно, и  сигарный  дым не
заставлял  вас  доставать  из  кармана  респиратор.  Однако  я  не  стал  бы
приглашать сюда девушку, чтобы предложить ей выйти за меня замуж, если такая
мысль когда-нибудь осенит меня.
     Франсуаз прямо направилась к стойке, и, пытаясь  поспеть за ней, я чуть
не  сбил  с ног  официантку.  Ее  грудь  была  поменьше,  чем  у  девицы  из
гардеробной, зато лицо не производило впечатление грязного.
     Я плюхнулся на табуретку и мило улыбнулся бармену.
     -- Мы  ищем  человека  по  имени  Сэм Роупер,  --  голос  Френки всегда
привлекает  внимание  мужчин.  Бармен  обернулся  к  ней  и  окинул  быстрым
оценивающим взглядом. Следует  отдать ему  должное  -- парень  понимал,  что
такое класс.
     -- Леди ищет Сэма Роупера? -- спросил он, хотя только что получил ответ
на этот вопрос. Очевидно, ему хотелось поболтать с леди.
     -- Скорее, это мы нужны ему, -- Френки тонко улыбнулась, и бармен начал
плавиться,  как воск. Я понял, что совершенно правильно сделал, поехав с ней
в Сиэтл.
     --  Сэм