ил.
     Заехал  к  Вит. Бабенко - старосте  Всесоюзного семинара  фантастов,  с
которым  подружился  в  Дубултах.  Отдал  ему  рассказ  для  "Дубултянского"
сборника. Говорили, пили чай.
     Разбился американский "Челенджер",  упал в океан. Семь человек погибло,
из них - две женщины: учительница и космонавт.
     "Челенджер" стоил 1,5 млрд долларов.
     Водитель, слышавший сообщение по радио, говорит про учительницу:
     - Не  хрен  было летать. Сидела  бы на  земле да  детей  учила. Если ты
учителка,  так  учи!  А то ей полетать  захотелось, чтоб  потом завучем  или
директором школы стать!
     Сторож  Володька (горестно и  без тени иронии): "Да,  вот что  творится
там, где властвует капитал..."

     К 13 февраля надо сдать заказчику первый сценарий: "Покупателю - нужную
книгу".

     "Здесь плохо с куревом, писал тебе не раз.
     Высылай посылку, старый лоботряс!"
     Сторож Володька Осипов - маленький, суетливый,  болезненный мужичок лет
шестидесяти, уверяет, что это строки из  письма  Есенина к деду.  Сегодня он
дежурит в мою смену.
     Володька дремлет в полупьяном состоянии за столом, изредка просыпается,
ворчит на кого-то и мелет разную чепуху.
     Я пишу сценарий.
     Днем  Володя бегает по гаражу, со  всеми  здоровается,  вскидывая руку,
впотычку  бросается звать водителей к  телефону,  суетится, если ему  что-то
поручают, пропадает надолго и появляется к вечеру пьяный.
     Он  1926 года рождения, и  сегодня он  уверял меня и кочегара Мишу, что
воевал в Финскую войну 1939 года, и его ранило осколком в руку, отчего левая
кисть  плохо его  слушается. Когда  мы  сильно  усомнились, чтобы  13-летних
подростков брали  на фронт  в те годы, он закивал:  "Правильно,  в  тридцать
девятом я  лицо  себе отморозил! А  на фронте  я с сорок  первого!" Когда мы
взяли под сомнение и этот факт,  он долго спорил и,  наконец,  согласился  с
реальной датой его возможного призыва в армию - 1944 г.
     -  Ну да, да, - закивал он, -  меня призвали в сорок  четвертом...  Вот
меня осколком и ранило. Здесь, здесь и здесь - около плеча. Все правильно.
     И  не знаешь - верить или нет? В прошлый раз рассказывал, как в блокаду
жил на Васильевском...
     - А  именными  трусами  тебя  не  награждали?  -  с ехидцей  спрашивает
кочегар. - Чтобы после атаки переодеться?
     Володя делает злое лицо, тяжело дышит:
     - На мне фрицы зубы сломали! - плаксиво выдыхает он. - Я их всех  в рот
.... как хотел! Они у меня вот где все  были! - Он стискивает кулак.  - Вот,
где были!  Пачками!  Пачками  делал! - Он судорожно  вздыхает и  выходит  на
крыльцо смахивать слезы. И пропадает где-то в шхерах гаража.
     Такой вот у нас Володя. Одинокий безобидный мужик.
     Мы  курим  с кочегаром  Мишей, он щурит  красное  от котла лицо, и я не
решаюсь спросить,  откуда  у  него синие  пороховые пятна на  скуле  и  лбу.
Неожиданно он рассказывает про свою мать.
     Миша во  время войны  жил в Новгородской  области.  Ему было пять  лет,
когда началась война.
     Отца репрессировали в 1937 году как врага народа.
     - Он был ближе к кулакам, чем к беднякам, - покуривая, сказал Миша.
     Рядом с  их деревней  располагался немецкий аэродром. Мать работала там
уборщицей.
     У нее было трое детей. Она вместе  с одной женщиной полгода укрывала от
немцев нашего летчика,  сбитого над аэродромом. Самолет упал  в лесу,  и они
перетащили летчика в старый погреб, где и кормили, чем могли.
     Однажды пришли партизаны и повелели ей сломать прожектор, который стоял
на аэродроме. Пригрозили ей, напомнили про мужа, врага народа...
     Про летчика в погребе она умолчала.
     В очередной раз, когда она мыла пол  в прожекторной  будке, немец полез
на вышку чистить  прожектор и оставил полканистры бензина, которым заправлял
двигатель генератора. Топилась  печь. Мать домыла  пол  и поставила открытую
канистру  рядом  с дверцей. Затем она крикнула немцу,  что работа сделана  и
поехала на телеге в деревню. Через несколько минут грянул взрыв. Немец чудом
уцелел.  Ее  догнали и забрали  в комендатуру. Держали  три  дня.  Кто-то из
немцев подтвердил, что взрыв произошел после  того, как она уехала. Спасло и
то, что муж - "враг советской власти".
     Ее отпустили. Немца отправили на фронт.
     Что стало с летчиком,  как отнеслись к выполненному заданию партизаны и
как сложилась судьба Мишиного отца - не знаю.
     Привезли на буксире  сломавшийся "камаз",  и мы  с Мишей разошлись -  я
пошел оформлять документы на ремонт, а он - кидать уголь в кочегарку.

     Спрашиваю Володю:
     - Ну, что делаешь?
     - Что делаю? Я всегда что-нибудь делаю. На свою задницу.

     Опять Володя, ночные рассуждения:
     - Геббельс у немцев был, как у нас Левитан. Да! А Левитана в войну наши
под  землю  прятали.  Да...  Голос такой был, что немцы не выдерживали.  Как
заговорит, так мурашки по коже. От его голоса фрицы дивизиями сдавались!

     Вспоминаю, как дремлющий  Герасим  Михайлович на мой вопрос,  есть ли у
него спички, ответил:  "Возьми в шинели, в левом кармане". А на стене висело
пальто. Перед этим он стонал во сне тоненьким голоском, жалобно как-то.
     Он дважды был ранен, воевал под Сталинградом.
     Рассказывал,  как в Югославии, будучи еще  капитаном, попросил у дочери
хозяйки дома, где они  остановились заночевать: "Дай,  пожалуйста,  спичку!"
Девушка покраснела и выскочила. Мать подступилась к нему с кулаками и хотела
прогнать. Герасим Михайлович (тогда просто Герасим) захлопал глазами - что я
такого сказал? Выяснилось, что "спичка" созвучна  с "пичкой", и его  просьбу
расценили как прямую атаку на девичью честь.

     16 февраля 1986. Зеленогорск. Деж. в гараже.
     Вчера начал  90-ю страницу повести "Мы строим  дом". Хорошо идет. Тьфу,
тьфу, тьфу, не сглазить бы. Надо заканчивать.
     Отвлекает  сбор материалов для  сценариев -  езжу  по разным  конторам,
книжным магазинам и т.п. Заказчик всего цикла - "Союзкнига". Возможно, будут
деньги. Обещают неплохо заплатить.
     Не пью  с  1-го  февраля, и почти каждый  день снится выпивка. Мне  ее,
якобы, предлагают, а я, якобы, отказываюсь.
     Был на выставке "Интенсификация-90" и там, в разделе  "Новые технологии
- новые  производства", наткнулся на табличку около портативного приборчика:
"ФАНК-1.  Фотометр  аналитический  Каралиса."  Феликса  прибор!  Вот  бы  он
порадовался!..
     Я коснулся  пальцами любимого детища  брата. Молодец,  Феликс.  Молодцы
сотрудники - назвали прибор его именем.
     По радио -  передача, посвященная  Марку Бернесу. Записи песен. Хороший
был певец и артист.

     19 февраля  1986г. Три выходных дня неотрывно печатал "Дом". Заканчиваю
101-ю страницу и повесть. Будет еще страниц 20, короче не получится.
     По радио говорят об ускорении.

     - Эй, друг!
     - Какой я тебе друг! Твои друзья в овраге лошадь доедают.

     4 марта 1986г.
     День рождения матери. Ей было бы 79 лет.
     Закончил  повесть. Время покажет, что из  нее выйдет. Работы  предстоит
много.  Написал сам себе замечания из 10 пунктов. Замечания крупные. Пока  я
только приготовил глыбу. Теперь надо тесать из нее скульптуру.
     2-го  марта  вечером  позвонил  из аэропорта  брат  Юра.  Он  летел  из
Владивостока в Москву, их самолет посадили в Ленинграде, и он пригласил меня
в аэропорт. Я примчался - он уже улетел.
     Звонил уже  из  московской  гостиницы. Теперь  он  работает  директором
варьете и прилетел в  столицу добывать световое  оборудование, в т.ч. лазеры
для каких-то спецэффектов. Обещал на обратном пути заехать на денек.
     28-го февраля собирались на 2-й Советской в день памяти Феликса.
     Я  не  пил,  настроение  было неважное,  все  щебетали,  и я  устал  от
разговоров. Спорили о съезде и новых веяниях.

     16 марта 1986 г.
     Вчера с Ольгой и  Максимом ездили в Зеленогорск.  Снегу - по грудь. Это
Максимке, конечно, по грудь. Он кувыркался в сугробах, как дворовый мальчик.
     Я очистил место для  продолжения  теплицы и около грядок с  тюльпанами.
Ольга посеяла в ящик помидоры и поставила к соседям в теплицу.
     После  чая  Максим  нарисовал  нечто непонятное  и  показывает мне: это
корабль!
     - А как же можно узнать, что это корабль?
     - А вот же мешки с едой лежат... Чтобы морякам есть.

     Парень приехал к земляку в воинскую часть, звонит по телефону:
     - Это ты, Мустафа?
     - Нет, это рядовой Садыков, - отвечает Мустафа.

     21марта 1986. Гараж.
     Сторож  Володька Осипов курит и рассуждает о политике и истории. У него
какая-то своя  политика,  свои факты. Гамаль  Абдель  Насер, по его  мнению,
награжден именным  пулеметом,  шашкой, папахой,  буркой,  орденом  Ленина  и
является Лауреатом Ленинской премии.
     Я напомнил стишок:
     Лежит на солнце кверху брюхом полуфашист, полуэсер,
     Герой Советского Союза Хасан Гамаль Абдель Насер.
     - Вот-вот! - радостно кивает  Володька. - Еще и Герой Советского Союза!
Я же говорю, у него именной пулемет в серале стоял, ему Никита подарил.  Мне
ребята из его охраны рассказывали.
     Дальше идут рассуждения о грибах и рыбалке.
     Я  невзначай  пожаловался,  что у меня в  животе уже  две недели что-то
урчит и перекатывается, особенно к ночи. Володька уверил, что это солитер, и
посоветовал, как его успокоить.
     -  Он  сладкое  любит. После  сладкого нажрется  и спит.  Ага. А  после
соленого бузить начинает. Дай ему на ночь булки со сладким чаем - и порядок!
     После  его слов мне  уже не писалось  -  я стал представлять солитера у
себя в животе. И представил, к своему несчастью. Сделать это  было несложно.
Как выглядит солитер я знал  -  однажды  мы  с батей тянули такого  гада  из
задницы нашей собаки Альмы-второй. Батя,  надев рукавицы, тянул, а  я держал
ее  голову  зажатой между ног. Альма извивалась  и скулила. Очень  давно это
было, на даче, но помню отчетливо. Бр-р.

     28 марта 1986. Зеленогорск.
     Прошли дожди. Снег съедают.
     Ездил в Гатчинское ОТХ - брал справки для детского  садика и снимался с
профсоюзного учета. Там никаких перемен.  Только  Подпального оштрафовали на
25 руб. за пьянку на рабочем месте - новый Указ действует.
     Грязь, лужи, убогость во  всем. Огромные транспаранты, славящие решения
ХХVII-го съезда.
     Моя давняя знакомая - собака Дамка, опять  родила щенят. Но  я к ней не
пошел. Что я ей могу сказать? И как уйти? Не пошел...
     Сейчас,  после съезда, в газетах  много критики.  Но  я думаю, что  эта
волна скоро  иссякнет.  Новое руководство критикует старые  промахи,  а кого
будут критиковать, скажем, через год? Самих себя?
     Вчера  сходил в баню, попарился. Появилась бодрость. До этого угасал от
внезапной апатии.
     Говорят, что у Дамки  пятеро щенков - три мальчика и две девочки. И все
похожи на мать...

     Вчера мне удалили второй зуб.  Теперь их у меня 30. Полагаю, что 30. Не
пересчитывал. Зуб  вырвали в один прием - хрустнуло, во рту  стало тепло  от
крови, звякнуло в плевательнице, мне сунули в рот вату и - пошел вон.
     И я пошел к дому, оставляя на снегу кровавые плевки и поражаясь размеру
дырки, возникшей в зубном ряду. Примечательно: накануне мне приснилось,  что
рвут зуб.

     Некогда сходить в  лес и  понюхать ландыши.  Или прыгнуть  с парашютной
вышки.
     У  нас на  участке ползает, шурша листьями, ежик. Мы с  ним поговорили.
Когда  он лежит,  свернувшись в  клубок, видно,  как  бьется  его  сердце  и
вздымаются легкие.
     Ритмично вздрагивают иголки.

     13 апреля. Зеленогорск, гараж.
     Вчера  отдал А. Житинскому немного подправленную  по замечаниям Аркадия
Спички повесть - "Мы строим дом".
     Сегодня шел снег, но до Зеленогорска не дотянул.  Кончился в  Комарово.
Машины,  возвращающиеся  из города,  въезжали  в ворота залепленные  снежной
кашей.  (Безобразно тяжелую  фразу  влепил в строку. Но переделывать желания
нет.)
     Чувствую,  что тема  семьи переварена мною не полностью.  Оттуда  можно
дочерпывать и дочерпывать...

     15 марта 1986г.
     Сегодня  утром  позвонил  Житинский  и  поздравил  с  повестью.  Он  ее
прочитал. Было приятно. Будет читать второй раз.
     Рядом с гаражом спилили пару берез.  Пни истекали соком несколько дней.
Рано  утром  я  обнаружил,  что сок  застыл  на  морозе  -  пни  стояли  как
глазированные. Подошел поближе  - желтые макушки пней блестели живой влагой.
Я приложился губами, втянул в себя и потом долго отплевывался от опилок.

     Выламывал  абзацы  из  "Шута"  -  лишние  и  не  очень.  Целую  корзину
словесного  мусора  накидал.  Перечитал  -  что-то  изменилось. Непонятности
образовались, но лучше недосказать, чем пересказать.

     Мимо гаража шел поддатый мужик и остановился прикурить у меня. Он был в
трех рубахах, надетых одна на другую: в клеточку, в полосочку и горшком. Под
мышкой газетный сверток, из которого выглядывала ручка мясорубки.
     - От жены ушел, - печально сказал мужик. - Хочешь выпить? Я угощаю.

     3 июля 1986г. Зеленогорск.
     Июнь  простоял  жаркий. Суечусь по  огороду и хозяйству. Раз  в четверо
суток хожу на дежурство в гараж. За "Шута" не брался, но подбираюсь.

     Володя Павловский, который всю  войну  прожил во Львове  под  немцем, и
хорошо разбирается в немецкой военной форме - он детально описывал полевую и
парадную форму различных родов  войск  вермахта,  когда мы  заспорили в моей
будке о  каком-то военном  фильме -  так вот,  этот Володя,  предпенсионного
возраста шофер,  которого  в гараже зовут польским евреем, рассказал, как  в
1948  году он с приятелем  нашел  в Зеленогорске (тогда еще  Териоках)  ящик
дореволюционной  водки  -  "Андреевской".   Эта  водка  обладала  диковинным
свойством: в бутылке она стояла слоями трех цветов - красный, синий, белый -
повторяя  цвета российского  флага.  Целая  корзина  запылившихся бутылок  в
подвале  разрушенного  дома.  Стоило  налить  водку   в  стакан,  как  цвета
смешивались, но, постояв, водка вновь расслаивалась цветами флага: красный -
синий - белый. Володя с  приятелем напоили петуха -  для проверки. Тот  стал
бегать, пошатываясь, по двору, "кусать кур", а потом свалился и уснул. Но не
надолго.  Очнувшись,  хрипло кукарекнул, ему дали  воды, он  жадно напился и
побежал дальше - кругами. Успокоенные друзья стали пить древнюю разноцветную
водку.
     Еще Володя рассказывал, как немцы убивали  евреев  на  Львовщине. Евреи
сами рыли себе ров, вставали на колени, и  несколько фашистов  ходили  вдоль
рядов  и  стреляли  им  в  затылок  из  пистолетов.  Пистолеты  от  стрельбы
нагревались,  и  их меняли -  рядом  ходили солдаты  с  ящиками,  они же  их
заряжали.
     Было  убито 25  тыс.  евреев.  Евреи  не  роптали, а  лишь  молились  и
говорили,  что эту смерть им Бог дал.  "Бог дал, Бог дал..."  Рядом с местом
расстрела  стоял   огромный   лес  -  Покутинский,  можно  было  попробовать
разбежаться, но  они покорно принимали  смерть, слушая своего  раввина: "Бог
дал... Бог  дал..." Если в  семье один из супругов не был  евреем, но  хотел
умереть вместе с родными, его отшвыривали ото рва: "Прочь!"
     Младенцев подбрасывали и  накалывали  на штыки. Или  рубили  в воздухе.
Младенцы не понимали,  что  это "бог дал",  и  вскрикивали, и  булькали;  но
недолго...
     Володя   Павловский  окончил  гражданское  летно-техническое   училище.
Работает в гараже шофером. Скоро ему на пенсию.

     18 июля 1986г. Гараж.
     Вчера получил из машбюро повесть "Мы строим дом". Получилось 140 стр.
     Сегодня вычитал ее, исправил опечатки и отдал Ольге.
     В   некоторых  местах  -   каша.  Плох  язык:  местами  блеклый,  много
"невидимых"  слов.  Нет  сочности, как  принято  говорить.  Нет  образности:
хороших сравнений, метафор.
     Надо работать над языком.

     24 июля 1986.  Отправили  Максимку  к дедушке и бабушкам  на "69-й км".
Сразу  стало необычайно  тихо и скучновато.  Завтракал  в одиночестве, потом
прибрал в доме и не знал, чем заняться.
     Неподалеку от  нашего  дома,  на  просторной лужайке,  где  прошло  мое
детство -  футбол,  волейбол,  драки -  затеялись  строить рынок.  Строители
привезли  вагончик,  экскаватор,  трубы, паклю и  стали  стучать  в  домино.
Проходишь мимо вагончика и слышишь: тресь! тресь! На стройке же - тишина...
     Вопрос, занимавший еще  Аристотеля более  2000  лет назад: почему  киты
выбрасываются  на  берег  и  спокойно  ждут  наступления смерти?  Что  это -
несчастный случай или массовое самоубийство?

     5 августа 1986г. Зеленогорск.
     Сегодня впервые в жизни написал в жалобную книгу.
     Стоял   за    персиками,    и   продавец-армянин    огромного    роста,
терроризировавший  недовольных  высказываниями  типа  "Иди отсюда!", "Ты  из
какой  деревни приехал?", сначала нахально обвесил гражданку пляжного вида -
недодал семьдесят граммов персиков. Затем всучил мне в бумажном непрозрачном
пакете  шесть  гнилых  персиков.  Персики  мне безропотно  заменил  директор
магазина, к которому я зашел с черного хода, и я написал жалобу, указав свой
адрес для уведомления о принятых мерах.
     Да, хамство,  наглость, но печальнее другое.  Когда огромного  армянина
обвинили  в  обвесе, вся  очередь глухо роптала и сочувствовала  гражданке в
панаме. Но  как только продавец пообещал  закрыть торговлю на  перерыв ("Мне
положено, я в обед товар принимал!"), многие зашикали на  обвешанную тетечку
и стали заискивать перед  хамом,  сочувствовать его трудной  работе,  ругать
въедливую  покупательницу  и  уговаривали  его  остаться.  Кто-то из  мужчин
услужливо  предложил ему сигарету, чтобы  он не ждал,  пока грузчик принесет
ему из  винного магазина; и  даже просили  курить  здесь же,  за  прилавком.
Армянин отказался от предложенной  болгарской "Стюардессы", и  когда грузчик
принес  ему  пачку  "Мальборо",  он  закурил  и, взяв гири, ушел  в подсобку
отпускать персики своей знакомой.
     Вот  тогда  я и  решил написать  жалобу. Тридцать шесть лет терпел. Ну,
может быть, двадцать - отроческие годы не в счет.
     На продавца написать можно. А как напишешь на очередь? И кому?

     6 августа 1986 г. Зеленогорск.
     Прочитал  Влад.  Влад.  Набокова  -   "Защиту  Лужина".  Славный  язык,
оригинальная отточенная  техника, но мысли - где они? Как  бы ни были хороши
подробности  жизни,  занимателен  сюжет, как бы ни были  выпуклы характеры -
нужна идея... Роман написан без единого диалога (в привычном понимании, т.е.
- прямая речь с абзацем ), но все слышно и видно.
     Андрей  Жуков  дал  мне  целую  папку рассказов  Набокова  -  привез из
Литинститута.
     Я  о  Набокове  и  знать  не  знал.  Интереснейший  писатель.Там  же  -
"Картофельный Эльф".

     Борис Стругацкий  на одном  из  семинаров сказал: "Писать надо либо про
то, что хорошо знаешь, либо про то,  что  не знает никто". Мне  понравилось.
Вообще, его речь завораживает: чиста, логична, умна. Банальностей никогда от
него не слышал.  Кто ясно мыслит, тот  ясно  излагает.  В сорок с  небольшим
перенес инфаркт. Аркаша Спичка  тогда лежал с  ним в  одной  больнице -  им.
Коняшина,  но   в  разных   отделениях.  Каждое  утро  Аркаша  первым  делом
интересовался в справочном состоянием Бориса Натановича.

     17 августа 1986г. "Пл. 69-й км".
     Проснулся в 5-30. Сейчас поеду в Зеленогорск на работу.
     Вчера Максим боролся с толстяком Ильей, который на два года старше его,
и  дважды завалил,  вцепившись  в ноги. Дело было  на песчаном косогоре, где
собираются местные ребята. Потом боролся с крепышом Мишей,  получил кулаками
по  лицу, едва  не  заплакал,  но завалил  и Мишу.  Боролся  настойчиво,  не
оглядываясь на  меня, и  хотя его поначалу  отшвыривали,  как собачонку,  не
сдавался  и лез на противников.  Этим и взял. Оба мальчика - старше его и на
голову выше. Илья - толстяк и гигант. Миша - первоклассник.
     Молодец, Максим, порадовал.

     19 августа 1986г. Зеленогорск.