сно  весело,  зорко
ловил те настороженные взгляды, какими женщины смотрят только на женщин.
Спустя несколько минут он увидел, как Лотти Мэзон бросила украдкой имен-
но такой вопрошающий взгляд на Паолу в ту минуту, когда та,  стоя  перед
Грэхемом, что-то говорила ему.
   "Нет еще, - решил Дик, - Лотти пока не знает. Но подозрение уже заро-
дилось; и ничто, конечно, так не порадует ее женскую душу, как открытие,
что безупречная, гордая Паола - такая же, как и все другие женщины, и  у
нее те же слабости".
   Лотти Мэзон была высокая эффектная брюнетка лет двадцати пяти,  бесс-
порно, красивая и, как Дику пришлось убедиться, бесспорно, очень смелая.
В недалеком прошлом Дик, увлеченный и, надо признаться, ловко поощряемый
ею, затеял с ней легкий флирт, в котором, впрочем, не зашел так  далеко,
как ей того хотелось. С его стороны ничего серьезного не было. Не дал он
развиться и в ней серьезному чувству. Но, памятуя этот  флирт.  Дик  был
настороже, предполагая, что именно Лотти будет особенно следить за  Пао-
лой и что именно у нее,  скорее  чем  у  других  дам,  могут  возникнуть
кое-какие подозрения.
   - О да, Грэхем превосходно танцует, - услышал Дик спустя полчаса  го-
лос Лотти Мэзон, говорившей с маленькой мисс Максуэлл. - Верно,  Дик?  -
обратилась она к нему, глядя на него по-детски невинными глазами,  но  -
он чувствовал это - в то же время внимательно наблюдая за ним.
   - Кто? Грэхем? Ну еще бы! - ответил Дик спокойно  и  открыто.  -  Да,
превосходно. А как вы думаете, не устроить ли нам танцы? Тогда мисс Мак-
суэлл убедится на деле. Хотя здесь есть только одна дама ему под пару, с
ней он может показать свое мастерство.
   - Это, конечно, Паола? - сказала Лотти.
   - Конечно, Паола. Ведь вы, молодежь, не умеете вальсировать. Да вам и
научиться негде было.
   Лотти вздернула хорошенький носик.
   - Впрочем, может быть, вы и учились чуть-чуть, еще до того, как вошли
в моду новые танцы, - извинился он. - Давайте я уговорю Ивэна и Паолу, а
мы пойдем с вами, и я ручаюсь, что других пар не будет.
   Вальсируя, он вдруг остановился и сказал:
   - Пусть они танцуют одни. На них стоит полюбоваться.
   Сияя от удовольствия, смотрел он, как Грэхем и его  жена  заканчивают
танец, и чувствовал, что Лотти поглядывает на него сбоку и что ее подоз-
рения рассеиваются.
   Танцевать захотелось всем, и так как вечер был очень теплый. Дик при-
казал открыть настежь большие двери во двор. То одна,  то  другая  пара,
танцуя, выплывала из комнаты, и танец продолжался  под  залитыми  лунным
светом аркадами; под конец туда перешли все пары.
   - Он еще совсем мальчишка, - говорила Паола Грэхему, слушая, как  Дик
расхваливает всем и каждому достоинства своего нового фотоаппарата, сни-
мающего при ночном освещении. - Аарон во время обеда укорял его за само-
уверенность, и Терренс встал на его защиту. Дик за всю свою жизнь не пе-
режил ни одной трагедии. Он ни разу не был в положении побежденного. Его
самоуверенность всегда была оправдана. Как сказал Терренс, он всегда де-
лал настоящее дело. Ведь он знает, бесспорно, знает - и все-таки  совер-
шенно уверен и в себе и во мне.
   Когда Грэхем пошел танцевать с мисс Максуэлл, Паола  продолжала  раз-
мышлять о том же. В конце концов Дик не так уж страдает. Да этого и сле-
довало ожидать. Ведь у него трезвый ум, он философ. Потеряв ее,  он  от-
несся бы к этому так же безучастно, как к потере Горца, к смерти Джереми
Брэкстона или к затоплению рудников. "Довольно трудно,  -  говорила  она
себе с улыбкой, - испытывать горячее влечение к Грэхему и  быть  замужем
за таким философом, который палец о палец не ударит, чтобы удержать  те-
бя". И она снова должна была признать, что Грэхем тем и  обаятелен,  что
он так пылок, так человечен. Это сближало их. Даже в расцвете их  романа
с Диком в Париже он не вызывал в ней такого пламенного чувства.  Правда,
он был замечательным возлюбленным - с его даром находить для любви  осо-
бые слова, с его любовными песнями, приводившими ее в такое  восхищение,
- но это было все же не то, что она теперь испытывала к  Грэхему  и  что
Грэхем, наверное, испытывал к ней. Кроме того, в те давние времена, ког-
да Дик так внезапно завладел ее сердцем, она была еще молода и  неопытна
в вопросах любви.
   От этих мыслей все более ожесточалось ее сердце по отношению к мужу и
разгоралась страсть к Грэхему. Толпа гостей, веселье, возбуждение,  бли-
зость и нежные касания при танцах, теплота летнего вечера, лунный свет и
запах ночных цветов волновали ее все глубже и  сильнее,  и  она  жаждала
протанцевать хотя бы еще один танец с Грэхемом.
   - Нет, магний не нужен, - говорил Дик. - Это - немецкое  изобретение.
Достаточно выдержки в полминуты при обычном освещении. Самое удобное то,
что можно сейчас же проявить пластинку. А недостаток тот, что нельзя пе-
чатать прямо с пластинки.
   - Но если снимок удачен, можно с этой пластинки переснять на  обычную
и с нее печатать, - заметила Эрнестина.
   Она уже видела эту свернувшуюся в камере огромную змею в двадцать фу-
тов, которая при нажиме на баллончик тотчас выскакивала,  словно  чертик
из ящика. Многие из присутствующих тоже видели аппарат  и  просили  Дика
сходить за ним и сделать опыт.
   Он отсутствовал дольше, чем предполагал, так как Бонбрайт оставил  на
его столе несколько телеграмм, касающихся положения в Мексике, и на  них
нужно было немедленно ответить. Наконец, взяв аппарат.  Дик  вернулся  к
гостям кратчайшей дорогой, через дом и двор. Танцующие под аркадами пары
постепенно скрывались в зале, и, прислонившись к одной  из  колонн.  Дик
смотрел, как они проходят мимо него. Последними были Паола и  Ивэн,  они
прошли так близко, что он мог бы, протянув руку, до них дотронуться. Но,
хотя свет месяца и падал прямо на него, они его не видели. Они не  отры-
ваясь смотрели друг на друга.
   Предпоследняя пара была уже в доме, и музыка смолкла. Паола и  Грэхем
остановились, и он только хотел предложить ей руку и тоже отвести в ком-
наты, как она вдруг прижалась к нему  в  неудержимом  порыве.  Из  чисто
мужской осторожности он сначала слегка отклонился, но она обхватила  его
шею рукой и притянула к себе для поцелуя. Это была внезапная: и  неудер-
жимая вспышка страсти. Через мгновение Паола, взяв  его  под  руку,  уже
входила в дом, и до Дика донесся ее веселый и непринужденный смех.
   Дик ухватился за колонну, держась за нее, скользнул вниз и сел на ка-
менные плиты. Он задыхался. Сердце стучало, словно хотело  выскочить  из
груди, он ловил губами воздух. А проклятое  сердце  металось,  билось  в
горле, душило его. Ему казалось, что оно уже во рту, он жует его и  гло-
тает вместе с освежающим воздухом. Вдруг он почувствовал озноб, а  затем
весь покрылся потом.
   - Слыхано ли, чтобы у кого-нибудь из Форрестов были болезни сердца? -
пробормотал он, все еще сидя на земле, прислонясь к  колонне  и  вытирая
мокрое от пота лицо. Его рука дрожала, болезненный трепет сердца вызывал
легкую тошноту.
   Если бы Грэхем поцеловал ее, это еще куда ни шло,  размышлял  он.  Но
Паола сама поцеловала Грэхема. Значит - любовь, страсть. Он  сам  теперь
убедился; и когда эта картина вновь встала  перед  его  глазами,  сердце
опять сжалось и удушье подступило к горлу. Сделав  огромное  усилие,  он
наконец овладел собой и встал на ноги.
   "Честное слово, оно было у меня во рту, и я жевал его, - подумал он о
своем сердце. - Да, жевал".
   Возвращаясь в обход через двор, он с веселым лицом - так ему казалось
- вошел в ярко освещенную комнату, держа в руках аппарат,  и  был  очень
удивлен тем, как его встретили.
   - Что с вами? Вас напугало привидение? - спросила Льют.
   - Вы больны? Что случилось? - засыпали его вопросами остальные.
   - Да в чем дело? - удивился он в свою очередь.
   - Ваше лицо... на вас лица нет! - воскликнула Эрнестина. - Что случи-
лось?
   Озираясь с удивлением, он тут же заметил,  что  Лотти  Мэзон  бросила
быстрый взгляд на Грэхема и  Паолу  и  что  Эрнестина  перехватила  этот
взгляд и, последовав за ним, сама украдкой посмотрела на обоих.
   - Да, - солгал он. - Я получил тяжелую  весть.  Только  что.  Джереми
Брэкстон умер. Убит. Мексиканцы поймали его, когда  он  хотел  бежать  в
Аризону.
   - Старик Джереми! Царство ему небесное! Какой был хороший человек!  -
сказал Терренс, взяв Дика под руку. - Пойдемте, дружок,  вам  необходимо
подкрепиться, я вас провожу.
   - Да нет, теперь все прошло, - улыбнулся Дик, тряхнув плечами, и  ре-
шительно выпрямился. - В первую минуту это меня действительно сразило. Я
не сомневался, что Джереми так или иначе выпутается из всей  этой  исто-
рии. Но пеоны поймали его и двух инженеров. Они оказали отчаянное сопро-
тивление. Засели под скалой и целые сутки  отстреливались  от  отряда  в
пятьсот человек. Тогда мексиканцы забросали их сверху динамитными шашка-
ми. Да, всякая плоть - только трава, и прошлогодняя  трава  не  оживает.
Ваше предложение, Терренс, мудрое предложение. Ведите меня.
   Сделав несколько шагов, он обернулся и сказал через плечо:
   - Пусть это не расстраивает веселья. Я сейчас  вернусь  и  сниму  всю
группу. А ты, Эрнестина, пока рассади их и дай самый сильный свет.
   На другом конце комнаты Терренс открыл вделанный в стену  поставец  и
вынул стаканы. Дик зажег стенную лампочку и принялся рассматривать  свое
лицо в зеркальце, вделанное в одну из дверок поставца.
   - По-моему, теперь ничего, - сказал он. - Все в порядке. Лицо как ли-
цо.
   - Это только так, мимолетная тень набежала, - согласился с  ним  Тер-
ренс, наливая виски в стаканы. - Имеет же  человек  право  расстроиться,
потеряв старого друга.
   Они чокнулись и выпили в молчании.
   - Еще, - сказал Дик, протягивая стакан.
   - Скажите, когда хватит. - И ирландец стал спокойно следить, как под-
нимается в стакане уровень жидкости.
   Дик ждал, пока она дойдет до половины.
   Они снова чокнулись и снова выпили, глядя друг другу в глаза,  и  Дик
почувствовал горячую благодарность к Терренсу за ту беззаветную  предан-
ность, которую прочел в его взгляде.
   А в это время посреди холла Эрнестина рассаживала группу для съемки и
старалась угадать по лицам Паолы, Грэхема и Лотти хоть что-нибудь из то-
го, что она бессознательно чуяла. "Почему Лотти так пристально посмотре-
ла на Паолу и Грэхема? - спрашивала себя Эрнестина. - Да и с Паолой про-
исходит что-то необычное. Она, видимо, расстроена, встревожена, но весть
о смерти Брэкстона тут как будто ни при чем".
   По лицу Грэхема нельзя было ничего узнать. Он держался как  всегда  и
ужасно смешил мисс Максуэлл и миссис Уатсон.
   Да, Паола была расстроена: что случилось? Почему Дик  солгал?  Он  же
знал о смерти Джереми Брэкстона еще два дня назад. И никогда известие  о
чьей-либо смерти так не потрясало его! Уж не выпил ли он лишнее? За вре-
мя их супружества она несколько раз видела его пьяным.  Но  алкоголь  на
него не действовал; вино только придавало блеск его глазам,  развязывало
язык, он с увлечением придумывал всякие проказы и импровизировал  песни.
Может быть, он успел напиться с этим несокрушимым Терренсом  в  бильярд-
ной? Она застала их там всех перед обедом. Истинная причина его волнения
не приходила ей в голову просто потому, что всякое  шпионство  было  ему
чуждо.
   Дик вернулся. Смеясь от души какой-то  шутке  Терренса,  он  подозвал
Грэхема и заставил "мудреца" повторить ее. Когда все трое всласть посме-
ялись. Дик приготовился снимать группу. Камера, раздвигаясь, точно выст-
релила, женщины испуганно вскрикнули, и все  это  окончательно  рассеяло
остатки мрачного настроения, особенно когда хозяин дома предложил игру в
земляные орехи. Игра состояла в том, кто за пять минут на конце столово-
го ножа, от стула к столу, поставленных на расстоянии двенадцати  ярдов,
перенесет больше земляных орехов. Показав, как это делается. Дик  выбрал
своим партнером Паолу и вызвал на состязание решительно всех, не  исклю-
чая уикенбержцев и обитателей "Мадроньевой рощи". Много  коробок  конфет
было выиграно и проиграно! В конце концов Дик и  Паола  взяли  верх  над
Грэхемом и Эрнестиной - парой, занявшей второе место. От Дика стали тре-
бовать, чтобы он произнес речь; нет, лучше пусть споет песню о  земляном
орехе. Дик тут же стал импровизировать в  чисто  индейской  манере,  при
этом он отбивал такт, подпрыгивая на несгибающихся ногах и  хлопая  себя
по бедрам.
   - Я - Дик Форрест, сын "Счастливчика" Ричарда, сына Джонатана Пурита-
нина, сына Джона, морякаскитальца, каким был и  его  отец  Альберт,  сын
Мортимера, пирата и кандальника, умершего без отпущения грехов.
   Я последний из рода Форрестов и первый  из  носящих  земляные  орехи.
Немврод и Сэндау предо мной ничто. Я ношу земляные орехи на конце  ножа,
серебряного ножа. В земляных орехах сидит сам дьявол. Я ношу орехи легко
и грациозно. Я ношу их очень много. Еще не вырос тот  орех,  который  бы
победил меня.
   Орехи катятся. Орехи катятся. Но я, как Атлас, поддерживающий мир, не
даю им упасть. Не каждый может носить земляные орехи. У меня  талант  от
бога. Это большое искусство. Орехи катятся. Орехи катятся, и я вечно бу-
ду носить их.
   Аарон - философ, где ему носить орехи! Эрнестина -  блондинка.  Блон-
динки не могут носить земляные орехи. Ивэн - спортсмен.  Он  их  роняет.
Паола - мой партнер, она их не может удержать. Только  я,  я  один,  ми-
лостью божьей и силой собственной мудрости, могу носить земляные орехи.
   Если кому надоела моя песнь, бросьте  в  меня  тяжелым  предметом.  Я
горд. Я неутомим. Я могу петь до скончания века. И я буду петь до  скон-
чания века.
   Здесь начинается вторая песнь: если я умру, похороните  меня  в  куче
земляных орехов. Но пока я жив...
   На Дика, как и следовало ожидать, обрушилась груда диванных подушек и
прервала его песнь, но не укротила его буйной веселости;  минуту  спустя
он уже шептался в углу с Лотти Мэзон и Паолой, затевая с ними тайный за-
говор против Терренса.
   Так, среди танцев, смеха и шуток, проходил этот вечер. В полночь  по-
дали ужин, и уикенбергские гости начали прощаться только около двух  ча-
сов утра. Пока они собирались, Паола предложила совершить  на  следующий
день поездку к реке Сакраменто, чтобы осмотреть посадки риса на  опытном
поле Дика.
   - Я имел в виду другое, - сказал Дик. - Ты знаешь горные пастбища над
Сайкамор-Крик? За последние десять дней там зарезаны три ярки.
   - Пумы? - воскликнула Паола.
   - Их по меньшей мере две... Наверное, забрели с севера,  -  обратился
он к Грэхему. - С ними это иногда бывает. Мы трех убили  лет  пять  тому
назад. Мосс и Хартли будут ждать нас там с собаками. Они выследили двух.
Что вы скажете, если отправиться туда всем вместе? Выедем сейчас же пос-
ле завтрака.
   - Можно мне взять Молли? - спросила Льют.
   - А ты возьмешь Альтадену, - сказала Паола Эрнестине.
   Лошади были быстро распределены. Фрейлиг и Мартинес также согласились
принять участие в охоте, заявив, впрочем, что  ездят  верхом  они  очень
плохо и еще хуже стреляют.
   Все вышли проводить уинкенбержцев и, когда машины  укатили,  постояли
немного на дворе, сговариваясь относительно завтрашней охоты.
   - Ну, спокойной ночи, - сказал Дик, когда все вошли в дом.  -  Прежде
чем ложиться, я пойду еще взгляну на старуху Бесси. Хеннесси  сидит  при
ней. Помните же, девочки, являться к завтраку в амазонках и  ни  в  коем
случае не опаздывать.
   Престарелая мать Принцессы была очень плоха, но в другое  время  Дик,
конечно, не пошел бы навещать ее в столь поздний час, - ему хотелось по-
быть одному, и он боялся остаться с глазу на глаз с Паолой  после  того,
чему он так недавно был свидетелем.
   Легкие шаги по гравию заставили его обернуться. Эрнестина догнала его
и взяла под руку.
   - Бедная старушка Бесси, - сказала она. - Мне тоже хотелось бы прове-
дать ее.
   Дик, продолжая взятую на себя роль, начал припоминать всякие  смешные
случаи, происходившие в тот вечер, смеялся, шутил и казался очень  весе-
лым.
   - Дик, - сказала Эрнестина, когда он наконец замолчал. -  У  вас  ка-
кое-то горе. - Она почувствовала, что он вдруг  замкнулся,  и  торопливо
продолжала: - Я очень хочу вам помочь! Вы же знаете, что можете на  меня
положиться. Скажите мне.
   - Да, я скажу, - отвечал он. - Но скажу только одно. - Она благодарно
сжала его локоть. - Завтра вы получите телеграмму, срочную; ничего слиш-
ком серьезного. Но ты и Льют соберетесь и укатите как можно скорее.
   - И все? - спросила она разочарованно.
   - Вы мне сделаете этим большое одолжение.
   - Вы даже поговорить со мной не хотите? - возмутилась она, огорченная
его отказом.
   - Телеграмма придет в такое время, что застанет вас еще в постели.  А
теперь нечего тебе ходить к Бесси. Беги домой. Спокойной ночи.
   Он поцеловал ее, ласково толкнул в сторону дома и пошел  своей  доро-
гой.
 
 
   ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
 
   Возвращаясь от больной кобылы. Дик остановился и прислушался:  в  ко-
нюшне для жеребцов беспокойно переступали с ноги на ногу Горец и  другие
лошади. Среди тишины откуда-то с гор, где пасся скот, донеслось одинокое
позванивание колокольчика. Легкий ветерок внезапно дохнул  Дику  в  лицо
струей благовонного тепла. Ночь была  напоена  легким  душистым  запахом
зреющих хлебов и сена. Жеребцы опять затопали, и Дик, глубоко  вздохнув,
почувствовал, что никогда, кажется, еще так не  любил  всего  этого;  он
поднял глаза и обвел взором весь звездный горизонт, местами  заслоненный
горными вершинами.
   - Нет, Катон, - произнес он вслух. - С тобой нельзя согласиться.  Че-
ловек не уходит из жизни, как из харчевни. Он уходит из нее, как из сво-
его дома - единственного, который ему принадлежит. Он уходит... в  нику-
да. Спокойной ночи! Перед ним бесшумно встает Безносая - и все.
   Он хотел идти дальше, но снова топотание жеребцов задержало его, а  в
горах опять зазвенел колокольчик. Расширив ноздри. Дик  глубоко  вдохнул
душистый воздух и почувствовал, что любит и этот воздух,  и  усадьбу,  и
пашни, ибо все это создание его рук.
   - "Я смотрел в глубину времен и там себя не находил,  -  процитировал
он и затем, улыбнувшись, добавил: - Она мне подарила девять  сыновей,  а
остальные девять были дочери".
   Подойдя к дому, он постоял с минуту, любуясь  его  широкими,  смелыми
очертаниями. Войдя, Дик тоже не сразу отправился  на  свою  половину,  -
вместо этого он пошел бродить по пустым тихим комнатам, дворам  и  длин-
ным, чуть освещенным галереям. Дик чувствовал себя, как человек, отправ-
ляющийся в дальнее путешествие. Он зажег свет в волшебном дворике Паолы,
уселся в римское мраморное кресло и, обдумывая свои планы, выкурил сига-
рету.
   О, он сделает все очень ловко. На охоте может произойти  такой  "нес-
частный случай", который обманет решительно всех. Уж он не  промахнется,
нет! Пусть это произойдет завтра в лесах над Сайкамор-Крик. Дедушка Джо-
натан Форрест, суровый пуританин, погиб же на охоте от несчастного  слу-
чая... Впервые на Дика нашло сомнение. Но,  если  это  не  было  случай-
ностью, старик, надо отдать ему справедливость, подстроил все очень лов-
ко. В семье никогда даже и разговора не было о том, что здесь могло быть
нечто большее, чем несчастный случай.
   Коснувшись пальцем выключателя. Дик помедлил еще с  минуту,  чтобы  в
последний раз взглянуть на мраморных младенцев, игравших в воде  фонтана
и среди роз.
   - Вы, вечно юные, прощайте, - тихо сказал  он,  обращаясь  к  ним.  -
Только вас я и породил.
   Со своей спальной веранды он посмотрел на спальню Паолы, по ту сторо-
ну широкого двора. Там было темно. Может быть, она спала.
   Он опомнился от своих мыслей и увидел себя сидящим на краю кровати  в
одном расшнурованном ботинке; улыбнувшись своей рассеянности,  он  опять
зашнуровал его. Зачем ему ложиться спать? Уже четыре часа утра. По край-
ней мере он в последний раз полюбуется солнечным восходом. Теперь многое
будет у него в