второй раз. Чудеса...
  Сказав так, он вышел из машины. Поднял воротник плаща - и под мелким
весенним дождиком скрылся в дверях отеля "Нью-Гранд". Прямо кино
"Касабланка", подумал я. "Начало прекрасной дружбы", черт меня побери..."
Сакраментальная фраза из финальной сцены фильма американского режиссера
Майкла К„ртиса "Касабланка" (1942): главный герой, которого играет Хамфри
Богарт, подняв воротник плаща, идет в тумане по летному полю с капитаном
полиции. Он всех обманул, но сделал так, что все остались довольны. На
прощание он говорит полицейскому, который так и не смог его поймать:
"Louis, I think this is the beginning of a beautiful friendship" (Луи, мне
кажется, это начало прекрасной дружбы)"
Но вся штука в том, что я испытывал к нему похожее чувство. И понимал, что
он имеет в виду. Кроме него, я бы тоже сейчас никого не назвал своим
другом. И тоже думал, что это странно. А в том, что это напоминает мне
"Касабланку", он, конечно, не виноват.

  * * *

  Я поставил кассету "Слай энд зэ Фэмили Стоун" и, похлопывая по баранке в
такт музыке, поехал обратно в Токио. Старая добрая "Everyday People"...

  Я никакой, и ты никакой,
В этом мы так похожи с тобой
Каждый сверчок знает свой шесток,
Каждый гвоздь знает свой молоток
У-у-у, ша-ша! -
Повседневный народ...

  Дождь все накрапывал, тихо и монотонно. Мягкий, ласковый дождик, после
которого на деревьях распускаются почки, а из семян пробиваются ростки.
"Абсолютно, безнадежно мертва", - сказал я вслух. Надо было остаться в
отеле да напиться с Готандой как следует. Все-таки нас связывают целых
четыре вещи. Опыты по естествознанию. Оба разведены. Оба спали с Кики. И
оба - с Мэй. А теперь Мэй мертва. Абсолютно, безнадежно... Стоило бы
выпить за упокой ее души. Я вполне мог остаться с Готандой, и мы бы
неплохо посидели. Свободного времени - хоть отбавляй, на завтра я ничего
не планировал. Так почему же я не остался? Наверно, потому, что это
напомнило сцену из фильма, вдруг понял я. Даже как-то жаль мужика. Слишком
уж обаятельный. Хотя сам, наверное, в этом не виноват... Наверное.
  Дома я налил себе виски, встал у окна и сквозь жалюзи долго разглядывал
огоньки машин на хайвэе. Часам к четырем почувствовал, что клюю носом,
залез в постель и уснул.

  27.

  Пролетела неделя. Неделя, за которую весна утвердилась в своих правах и не
отступала уже ни на шаг. Совсем не то, что в марте. Сакура отцвела, и
апрельские ливни разметали ее нежно-розовые лепестки по всему городу.
Столица наконец-то выбрала себе мэра, а в школах начался учебный
год"Учебный год в Японии начинается в апреле". Открылся Токийский
Диснейленд. Зачехлил ракетку Бь„рн Борг. В хит-парадах лидировал Майкл
Джексон. Мертвые оставались мертвы.
  Вздорная, бессвязная неделя, за которую лично у меня ничего значительного
не произошло. Вереница дней, которая в итоге не привела ни к чему. За эту
неделю я дважды искупался в бассейне. Сходил в парикмахерскую. Иногда
покупал газеты. Ничего хоть как-то связанного с Мэй в газетах не
попадалось. Похоже, полиция так и не установила ее личность. Каждый раз,
купив газету на станции Сибуя, я заходил в "Данкин Донатс", просматривал
весь номер от корки до корки и выкидывал газету в урну. Глаз ни на чем не
останавливался.
  Дважды - во вторник и в четверг - я встречался с Юки, мы болтали и вместе
обедали. Да еще в понедельник выехали за город, всю дорогу слушали
рок-н-ролл. Мне нравилось с ней встречаться. Мы и правда совпадали
характерами. К тому же, у обоих была куча свободного времени. Ее мать еще
не вернулась в Японию. Не считая встреч со мной, все эти дни Юки
безвылазно сидела дома. "Когда я гуляю одна, вечно появляются какие-то
воспитатели и указывают, что мне делать", - пожаловалась она.
  - А может, тебя в Диснейленд свозить? - предложил я.
  - Нетушки! - скривилась Юки. - Ненавижу...
  - Что ненавидишь? Всех этих сладеньких добреньких микки-маусов, которые
развлекают детишек за папины денежки?
  - Ну да, - просто ответила Юки.
  - Но сидеть дома - вредно для здоровья, - заметил я.
  - Эй... Хочешь, поедем на Гавайи? - предложила она.
  - На Гавайи?
  Я подумал, что ослышался.
  - Мама звонила. Говорит, пускай я немножко погощу у нее на Гавайях. Она
сейчас там. Делает гавайские фотографии. Бросила меня и не вспоминала тыщу
лет, а теперь вдруг забеспокоилась. И давай звонить. Мама в ближайшее
время в Японию не вернется, а я все равно в школу не хожу... А что, Гавайи
- не так уж плохо, а? И если ты тоже захочешь приехать - она сказала, что
дорогу тебе оплатит. Я ведь не могу поехать туда одна, верно? Вот и давай
съездим на недельку. Интересно же!
  Я рассмеялся.
  - Но чем это отличается от Диснейленда?
  - На Гавайях хотя бы нет воспитателей.
  - Ну, что ж... Идея неплохая, - сдался я наконец.
  - Так что - поехали?
  И тут я задумался. И чем больше я думал, тем сильнее казалось, что
съездить на Гавайи - вовсе не плохая идея. То есть, сейчас я бы и правда с
удовольствием умотал из города куда подальше, окунулся в какую-нибудь
совсем иную среду. Здесь, в Токио, я застрял слишком плотно. Ни одной
здравой мысли о том, как действовать дальше, в голове не всплывало. Все
путеводные нити, по которым я двигался до сих пор, оборвались, а новых не
появлялось. Я лишь чувствовал, что нахожусь не там, где нужно, и делаю
что-то не то. Чем бы ни занялся - физический дискомфорт. Депрессия, при
которой постоянно мерещится, будто ешь странную пищу и покупаешь странные
вещи. И при всем этом - мертвые оставались мертвы. Абсолютно, безнадежно
мертвы... Одним словом, я действительно устал. Дикий стресс, накопившийся
за трое суток в полиции, до конца не прошел и понемногу сказывался во всем.
  На Гавайях до сих пор я бывал только раз, и провел там всего сутки. Я
летел в Лос-Анжелес по работе, у самолета прямо в воздухе забарахлил
двигатель, и он совершил вынужденную посадку на Гавайях. И всем пришлось
заночевать в Гонолулу. В отеле, куда нас поселила авиакомпания, был киоск,
я купил там темные очки, плавки и до самого вечера провалялся на пляже.
Отличный получился день... Гавайи. Прекрасная мысль!
  Провести там с недельку, не думая ни о чем. Накупаться, от пуза напиться
"пинья-колады""Ром с ананасовым соком и кокосовым молоком" - и назад.
Снять усталость. Облегчить душу, успокоиться. Загореть до черноты. А уже
потом посмотреть на свою ситуацию свежим взглядом, заново все обдумать. И
в итоге хлопнуть себя по лбу: "Ну, конечно! Вот в чем дело! Как я сразу не
догадался!"
Очень даже неплохо.
  - Неплохая идея, - ответил я наконец.
  - Ну, тогда решено! Поехали билеты покупать.
  Перед тем, как ехать за билетами, я узнал у Юки номер и позвонил Хираку
Макимуре. Трубку взял Пятница. Я представился, он радушно меня
поприветствовал и соединил с хозяином.
  Я объяснил Хираку Макимуре ситуацию. И спросил, не против ли он, если я
свожу Юки на Гавайи. "Об этом я и мечтать не мог", - обрадовался он.
  - Да тебе и самому неплохо бы развеяться где-нибудь за границей, - добавил
Макимура. - Разгребальщикам сугробов тоже нужно отдыхать. Опять же,
полиция донимать не будет попусту. То дело ведь еще не закрыли? Они к тебе
еще придут, помяни мое слово...
  - Очень может быть, - сказал я.
  - О деньгах не беспокойся. Отдыхайте сколько влезет, - продолжал он. О чем
бы он ни говорил - все кончалось деньгами. Практичный человек.
  - Сколько влезет - это слишком долго. Хватит и недели, - ответил я. - У
меня своих дел тоже хватает.
  - Ладно. Поступай как знаешь, - сказал Хираку Макимура. - И когда вы
летите?.. Вот это правильно - чем раньше, тем лучше. Путешествие - штука
такая. Решил ехать - сразу и поезжай. В этом весь смак. Багажа много не
берите. Не в Сибирь собираетесь. Что понадобится - на месте купите. Там
все продается. Думаю, билеты на послезавтра я вам возьму. Подходит?
  - Подходит. Но свой билет я оплачу сам. Так что...
  - Перестань ерунду говорить. Я занимаюсь такой работой, что любые билеты
мне достаются с огромными скидками. И на самые лучшие места. Поэтому
позволь уж, я сам все сделаю. У каждого из нас свои таланты и свои
возможности. Так что давай без лишних разговоров. Без этих твоих
"индивидуальных систем". Жилье я вам тоже подберу. Две комнаты. Для тебя и
для Юки. Вам как лучше - с кухней или без?
  - Ну... Если я готовить смогу - конечно, будет удобнее.
  - Знаю я одно хорошее место. До моря два шага, тихо вокруг, пейзаж
замечательный. Когда-то я там останавливался. Закажу вам его на две
недели. Для начала. А там уж вы сами смотрите.
  - Да, но...
  - Не забивай себе голову. Я все сделаю, не волнуйся. Матери позвоню. Все,
что от тебя требуется - поехать с Юки в Гонолулу, завалиться вдвоем на
пляж и, когда надо, кормить ее по-человечески. Мать ее все равно в работе
по самые уши. Когда она работает - никого вокруг не замечает, даже родную
дочь. Так что и ты на нее внимания не обращай. Отдыхай в свое
удовольствие. Следи только, чтобы Юки ела нормально. И больше не думай ни
о чем. Просто расслабься - и все. Да! Я надеюсь, виза у тебя есть?
  - Виза есть. Но...
  - Тогда послезавтра. Ид„т? Берите с собой плавки с купальниками, очки от
солнца да паспорта. Остальное там купите. Все очень просто. Я же говорю,
не в Сибирь едете. Вот в Сибири - там тяжело было. И в Афганистане... А
Гавайи - все равно что Диснейленд. Раз - и ты уже в сказке. Лежи себе на
песочке, разинув рот, и наслаждайся жизнью. Ты же по-английски нормально
болтаешь?
  - Ну, в обычных ситуациях...
  - Вот и отлично, - сказал он. - Большего и не требуется. Просто идеально.
Завтра Накамура привезет тебе билеты. И вернет деньги за билет Юки из
Саппоро. Перед отъездом он позвонит.
  - Накамура?
  - Мой ассистент. Ты видел его. Молодой парень, со мной живет.
  Помощник-Пятница, понял я.
  - Есть какие-то вопросы? - спросил Хираку Макимура. Я чувствовал, что
вопросов целая куча, но не смог припомнить ни одного.
  - Вопросов нет, - ответил я ему.
  - Замечательно, - сказал он. - А ты быстро соображаешь. Я таких люблю...
Да, вот еще что. Тебе принесут от меня подарок. Ты его тоже прими. Что это
такое - поймешь, когда на месте окажешься. Ленточку развяжешь - и
наслаждайся. Гавайи - отличное место. Сплошной аттракцион. Полная
релаксация. Никаких сугробов. А пахнет как - просто сказка... В общем,
позабавься как следует. Приедешь - расскажешь.
  И он положил трубку.
  Тяжек писательский труд, подумал я. Вся жизнь - сплошное движение...
  Я вернулся за столик и сообщил Юки, что, скорее всего, мы летим
послезавтра.
  - Замечательно, - сказала она.
  - Ты сможешь собраться сама? Вещи приготовить, купальник положить, сумку
упаковать...
  - Так это ж Гавайи! - удивилась она. - Все равно что пляж в Оисо. Не в
Катманду же едем, в самом деле...
  - И то верно, - согласился я.

  * * *

  И все-таки до отъезда у меня оставалось еще несколько важных дел. На
следующий день я отправился в банк - снять со счета денег и набрать
дорожных чеков. На счету оставалась вполне приличная сумма. Денег даже
прибавилось: прислали гонорары за материалы, которые я написал еще в
прошлом месяце. После банка я зашел в книжный, купил сразу несколько книг.
Забрал сорочки из прачечной. Потом вернулся домой и навел порядок в
холодильнике. В три часа позвонил Пятница. Сказал, что сейчас он на линии
метро "Мару-но-ути" и готов доставить билеты прямо ко мне домой. Я
назначил ему встречу в кофейне "Парко" на Сибуя, где он передал мне
толстенный пакет. В пакете были деньги за билет Юки из Саппоро, два билета
на Гавайи с открытой датой (первый класс, "Джэпэн Эрлайнз"), две пачки
дорожных чеков "АмЭкс". А также рекламный проспект гостиницы в Гонолулу с
описанием, как до нее добираться.
  - Приедете туда, назовете свое имя - и больше ничего не нужно, - сказал
Пятница. - Комнаты забронированы на две недели, срок можно продлить или
сократить. На чеках просто расписывайтесь - и оплачивайте что хотите.
Можете ни в чем себе не отказывать. Не стесняйтесь - эти траты все равно
спишут на представительские расходы.
  - Неужели все на свете можно списать на представительские расходы? - не
удержался я.
  - Все на свете, к сожалению, нельзя... Но вы, где сможете, постарайтесь
брать чеки или квитанции. Вс„ это я потом спишу, так что сделайте
одолжение, - ответил он и рассмеялся. Приятным смехом, без малейшей
издевки.
  Я пообещал, что сделаю все как нужно.
  - Приятного вам путешествия. Берегите себя, - сказал он.
  - Спасибо, - ответил я.
  - Впрочем, это же Гавайи! - добавил Пятница и широко улыбнулся. - Не
Зимбабве какое-нибудь...
  Опять двадцать пять, подумал я. Сговорились они все, что ли?

  * * *

  Когда стемнело, я выгреб из холодильника остатки провизии и приготовил
ужин. Продуктов аккурат хватило на овощной салат, омлет и суп
мисо"Популярный в Японии суп. В основе - паста из перебродивших соевых
бобов". При мысли, что завтра я окажусь на Гавайях, меня охватывало очень
странное ощущение. Такое же странное, как если бы завтра я ехал в
Зимбабве. Наверное, оттого, что я никогда в жизни не был в Зимбабве.
  Я достал из кладовки дешевую, не самую большую сумку. Сложил в нее
туалетный набор, смену белья, чистые носки. Сунул плавки, темные очки и
крем для загара. Запихал пару маек, спортивную рубашку, шорты и складной
швейцарский нож. Сверху аккуратно уложил летний пиджак в пижонскую
клеточку. Наконец, застегнул молнию - и лишний раз проверил, на месте ли
паспорт, дорожные чеки, кредитки, водительские права, билеты... Что еще
может понадобиться?
  Ничего больше на ум не приходило.
  Вот, оказывается, как это просто - собираться на Гавайи. И правда - все
равно что на пляж в Оисо. Даже для поездки на Хоккайдо потребовалось бы
куда больше тряпок и чемоданов.
  Я вынес сумку в прихожую и стал думать, в чем поехать. Приготовил джинсы,
майку, тоненькую ветровку, кепку с длинным козырьком. Покончил с одеждой -
и больше не представлял, чем заняться. От нечего делать принял ванну,
посмотрел новости по телевизору. Ничего нового не сообщили. Завтра погода
начнет ухудшаться, пригрозили синоптики. Ну и ладно, подумал я. Завтра мы
уже в Гонолулу. Я выключил телевизор и завалился на кровать с банкой пива.
И снова представил Мэй. Абсолютно, безнадежно мертвую Мэй. Как она лежит
сейчас в диком холоде. Никто понятия не имеет, кто она. Никто не приходит
ее оттуда забрать. Ни "Дайр Стрэйтс", ни Боба Дилана она уже никогда не
услышит. А я собираюсь завтра на Гавайи. Да не просто так, а на чьи-то
представительские расходы. Кто сказал, что на этом свете есть
справедливость?
  Я помотал головой и отогнал мысли о Мэй прочь. Потом подумаю, не сейчас.
Сейчас - слишком тяжело. Слишком свежо и остро.
  Я начал думать о девчонке из отеля в Саппоро. Той самой, в очках, за
стойкой регистрации. Имени которой я не знаю. Уже несколько суток подряд
мне страшно хотелось поговорить с ней. Пару раз она мне даже приснилась.
Но как лучше поступить - я не знал. Взять и позвонить в отель? И сказать в
трубку: "Соедините меня с девушкой в очках за стойкой регистрации"? Бред
какой-то. Так я точно ничего хорошего не добьюсь. Черта с два меня вообще
с кем-то соединят. Все-таки отель - серьезное место, где работают очень
серьезные люди.
  Довольно долго я лежал и думал об этом. Должен же быть какой-нибудь выход,
вертелось в голове. Если очень хочется - способ всегда найдется. Наконец
минут через десять я придумал. Получится или нет - не знал, но попробовать
стоило.
  Я позвонил Юки, договорился о завтрашней встрече. Сказал, что утром в
половине десятого заеду за ней на такси. И как бы в продолжение темы
спросил, не знает ли она случаем, как звали ту женщину из отеля в Саппоро.
Ну, ту самую, которая нас познакомила и просила проводить тебя до Токио...
Да-да, в очках.
  - Да... Кажется, знаю. У нее еще имя такое странное было, я удивилась -
даже в дневнике записала. Только сразу не вспомню, надо дневник проверить,
- сказала она.
  - Сейчас можешь проверить?
  - Сейчас я телевизор смотрю. Давай потом?
  - Извини - но я тороплюсь, и очень сильно.
  Она что-то недовольно пробурчала себе под нос, но все-таки встала и
сделала, что я просил.
  - Юми„си-сан, - сказала она.
  - Юми„си? - переспросил я. - А что там за иероглифы"Сочетание "юми-„си"
крайне редко для японских фамилий. Слово явно состоит из двух иероглифов,
однако на слух непонятно, каких, - возможны слишком разные варианты. Сам
автор на протяжении всего романа пишет его фонетической азбукой"?
  - Не знаю. Говорю же, сама удивилась, когда услышала. Как это пишется -
понятия не имею. Наверно, она откуда-нибудь с Окинавы. Это ведь там все
имена ненормальные, да?.."Окинавский, самый южный диалект, на который
сильно влияли языки Полинезии, разительно отличается от нормативной
японской речи. Именно поэтому многие непривычные или экзотические слова
японцы ассоциируют с Окинавой"
  - Да нет... Такого, пожалуй, даже на Окинаве не встретишь.
  - Ну, в общем, е„ так зовут. Юми„си, - сказала Юки. - Эй, у тебя вс„? А то
я телевизор смотрю.
  - А что смотришь-то?
  Не ответив, она шваркнула трубкой.
  На всякий случай я полистал телефонный справочник в поисках фамилии
"Юми„си". И, к своему удивлению, обнаружил, что во всем Токио проживало аж
два господина Юми„си. Один писал себя иероглифами "лук" и "удача". Другой
значился под именем своей фирмы - "Фотолавка Юми„си", где для пущей
рекламы вместо иероглифов использовалась кана"Слоговая фонетическая
азбука; японские буквы". М-да... Каких только имен не встретишь на белом
свете.
  Я позвонил в отель "Дельфин" и спросил, на месте ли сегодня Юми„си-сан. Ни
на что особенно я не надеялся - но меня тут же соединили. "Эй..." - позвал
я. Она меня помнила. На свалку мне еще рановато.
  - Сейчас я работаю, - ответила она вполголоса, коротко и невозмутимо. -
Позже перезвоню.
  - Нет проблем! Позже так позже, - согласился я.

  * * *

  Дожидаясь звонка от Юми„си-сан, я позвонил Готанде домой и сообщил его
автоответчику, что завтра срочно улетаю отдыхать на Гавайи.
  Готанда оказался дома и тут же перезвонил.
  - Вот здорово! Просто завидую, - сказал он. - Отвлечешься, развеешься хоть
немного. Сам бы поехал, если б мог...
  - Ну, поехали. Тебе-то что мешает?
  - Да нет, тут все не так просто... Я своей конторе деньги должен. Со всеми
этими свадьбами да разводами вс„ занимал у них, занимал, а тут... Я же
тебе рассказывал, как без гроша остался? Ну вот. И теперь, чтобы только
долги вернуть, вкалываю на них как прoклятый. Снимаюсь даже в такой
рекламе, от которой с души воротит. Идиотская ситуация, представляешь?
Купить могу что хочу, вс„ спишется. А долги вернуть - не могу... Ей-богу,
этот мир с каждым днем становится все запутаннее. Перестаешь понимать,
бедный ты или богатый. Барахла вокруг завались, а чего хочешь - никак не
найдешь. Деньги можно спускать как угодно - только не на то, что
действительно нужно. Красоток покупай себе хоть каждую ночь - а к любимой
женщине и прикоснуться не смей... Странная жизнь!
  - И много ты должен?
  - Бешеную сумму, - признался он. - То есть, это я знаю, что бешеную. Но
сколько уже отдано, сколько еще осталось - мне, должнику, непонятно. Ты
знаешь, я не хвастаюсь - я могу все, что может обычный человек, а то и
больше. Вот только в денежных вопросах слабак. От одного вида цифири в
гроссбухах меня просто трясти начинает. Глаза будто сами со страницы
соскальзывают. Родители мои - старомодная была семья - это видели, да так
и воспитывали: коли в деньгах ничего не смыслишь - так и не лезь во всю
эту бухгалтерию. Плюй на цифры, вкалывай на полную катушку и не шикуй.
Живи скромно, по средствам - и все будет в порядке. На мелочи не
разменивайся, думай о главном, лишь бы по большому счету жизнь удалась...
Ну, ты знаешь, есть такая философия у людей. По крайней мере, была
когда-то... Но сегодня сама идея - "жить по средствам" - теряет смысл! И
вся эта их философия летит под откос. Вс„ перепуталось до невозможности.
Г