ажмуривай глаз
- то, что нужно, само покажется, - ответил я.
  - Прямо лозунг какой-то...
  - Ну почему сразу лозунг? Кратко сформулированная жизненная позиция.
  - А может, тебе все-таки стать специалистом по составлению лозунгов? -
засмеялась она.
  Мы выпили по три порции "Блади Мэри". Потом разделись и вновь занялись
любовью. На этот раз - очень нежно и медленно. Мы не нуждались больше ни в
ком и ни в чем на свете. Нам хватало друг друга. В какой-то момент у меня
в голове завибрировало и загромыхало, как в раздолбанном лифте старого
отеля "Дельфин". Все верно, подумал я. Здесь - мое место. Я ему
принадлежу. И что там ни говори - это реальность. Вс„ в порядке, я уже
никуда не уйду. Я подключился. Восстановил все оборванные контакты и
соединился с реальностью. Я захотел - и Человек-Овца подключил. Наступила
полночь, и мы заснули.

  * * *

  Юми„си будила меня, тряся за плечо.
  - Эй, проснись! - шептала она мне на ухо. Зачем-то одетая по всей форме. В
номере было темно, и мой мозг, похожий на кусок т„плой глины, никак не
хотел выплывать из глубин подсознания. Ночник у кровати горел, часы у
изголовья показывали три часа с небольшим. Что-то случилось, первым делом
подумал я. Как пить дать, начальство пронюхало, что она в моем номере.
Времени три часа ночи, Юми„си вцепилась в мое плечо, дрожит как осиновый
лист. И уже одеться успела... Точно, застукали. Других версий в голову не
приходило. Что же делать? - лихорадочно думал я. Но ничего не
придумывалось, хоть тресни.
  - Проснись! Пожалуйста, проснись, я тебя очень прошу... - умоляла она еле
слышно.
  - Проснулся, - доложил я. - Что случилось?
  - Потом объясню. Вставай, одевайся скорее!
  Я вскочил и стал одеваться. Быстро, как только мог. Голову - в майку, ноги
- в джинсы, пятки - в кроссовки, руки - в ветровку. И задернул молнию до
подбородка. На вс„ ушло не больше минуты. Едва я оделся, Юми„си потащила
меня за руку к выходу. И приоткрыла дверь. На какие-то два или три
сантиметра.
  - Смотри! - сказала она. Приникнув к щели, я посмотрел в коридор. Там
висела тьма. Жидкая и густая, как желе из чернил. Такая глубокая, что
казалось, протяни руку - засосет и утянет в бездну. И еще я услышал запах.
Тот самый. Заплесневелый и едкий запах старых газет. Дыхание Прошлого из
пучины былых времен.
  - Опять эта темнота... - прошептала Юми„си у меня над ухом.
  Я обнял ее за талию и прижал к себе.
  - Все в порядке. Бояться нечего. Это мой мир. Здесь ничего плохого
случиться не может. Ты же первая рассказала мне про эту темноту. Благодаря
ей мы и встретились, - успокаивал я ее. И сам не верил в то, что говорю. А
если точнее - у меня просто поджилки тряслись. Меня охватил такой
первобытный страх, что было уже не до логики. Страх, заложенный в моем
генетическом коде с доисторических времен. Проклятая темнота - отчего бы
она ни возникла - заглатывала человека, перемалывала и переваривала его
вместе со всеми его доводами. Во что вообще можно верить в такой
космической темноте? В такой темноте любые понятия слишком легко
извращаются, переворачиваются с ног на голову и исчезают. Ибо вс„
растворяет в себе одна-единственная логика: Великое Ничто.
  - Не бойся. Здесь нечего бояться, - убеждал я ее, хотя на самом деле
пытался убедить самого себя.
  - И что теперь делать? - спросила Юми„си.
  - Попробуем пойти туда вдвоем, - сказал я. - Я вернулся сюда, в этот
отель, чтобы встретиться с вами двумя. С тобой - и с тем, кто сидит там, в
темноте. Он ждет меня.
  - Тот, кто живет в странной комнате?
  - Да, он самый.
  - Но страшно же... Правда, страшно! - сказала Юми„си. Е„ голос дрожал и
срывался. Понятно, чего уж там: у меня самого от страха во рту пересохло.
  Я прижался губами к ее глазам.
  - Не бойся. Теперь с тобой я. Держи меня за руку и не отпускай. И тогда
вс„ будет в порядке. Что бы ни случилось - не отпускай мою руку,
договорились? Держись за меня покрепче.
  Я вернулся в комнату, достал из сумки фонарик и зажигалку "Зиппо",
припасенные для подобного случая, и рассовал их по карманам ветровки.
Затем вернулся к двери, медленно отворил ее - и, покрепче взяв Юми„си за
руку, ступил в темноту.
  - Нам в какую сторону? - спросила она.
  - Направо, - сказал я. - Всегда направо. Такие правила.
  Я двинулся по коридору, освещая фонариком пространство перед собой. Как и
в прошлый раз, я чувствовал, что это - совсем не модерновый небоскреб
"DOLPHIN HOTEL". Мы шли по коридору какого-то старого, ветхого здания.
Красный ковер под ногами истерся почти до дыр. Штукатурка на стенах своими
пятнами напоминала кожу дряхлого старика. Да и сами стены были неровными:
по дороге нас заносило то вправо, то влево. Может, это старый отель
"Дельфин"? - прикидывал я. Не совсем. Скажем так: что-то здесь сильно
напоминало старый отель "Дельфин". Что-то очень дельфино-отелевое... Я
прошел еще немного вперед. Как и прежде, коридор сворачивал вправо. И я
повернул направо. И почувствовал: что-то не так. Не так, как в прошлый
раз. Никакого сияния впереди. Никакой приоткрытой двери, за которой бы
тускло мерцала свеча. Для сравнения я погасил фонарик. То же самое. Сияния
не было. Абсолютная мгла, коварная, как океанская бездна, поглотила нас
без единого звука.
  Юми„си испуганно стиснула мою руку.
  - Сиянья не видно, - сказал я. Очень странным голосом. Как будто это
сказал не я, а кто-то другой. - Раньше было сиянье. Из-за той двери.
  - Да, помню. Я тоже видела.
  Я остановился на повороте и задумался. Что случилось с Человеком-Овцой?
Может, он просто спит? Нет, не может такого быть. Он всегда оставляет для
меня свет. Как маяк в ночи. Это его работа. Даже засыпая, он оставляет
свечу гореть. Иначе ему нельзя... У меня неприятно засосало под ложечкой.
  - Слушай, давай вернемся! - сказала Юми„си. - Здесь слишком темно.
Вернемся, а потом как-нибудь в другой раз придем. Так будет лучше. Не
искушай судьбу.
  В душе я почти согласился с нею. Действительно - здесь слишком темно. И
явно творится что-то нехорошее. Но возвращаться нельзя.
  - Нет, погоди. Я волнуюсь. Нужно сходить туда и проверить, все ли в
порядке. Может, я ему нужен? Может, именно для этого он меня подключил? -
Я снова зажег фонарик. Желтый тоненький луч убежал, растворяясь, во тьму.
- Ид„м. Держись за меня покрепче. Ты нужна мне. Я нужен тебе. Все хорошо,
беспокоиться не о чем. Мы остаемся. Мы больше никуда не уходим. И поэтому
обязательно вернемся. Не волнуйся, все будет хорошо...
  Шаг за шагом, глядя под ноги, мы двинулись вперед. Я вдыхал в темноте
аромат ее шампуня. Этот запах проникал в меня и успокаивал нервы. Я
чувствовал ее ладонь в своей руке - маленькую, теплую, твердую. Мы связаны
друг с другом. Даже в этой кромешной тьме.
  Комнату Человека-Овцы мы нашли почти сразу. В коридоре была приоткрыта
всего одна дверь, и только оттуда доносился едкий запах плесени и старых
газет. Я постучал. Как и в прошлый раз, от моего стука загремело так,
будто в огромном ухе взорвался громадный ламповый усилитель. Я постучал
трижды и начал ждать. Прошло двадцать секунд, тридцать. Ни звука в ответ.
Что же случилось с Человеком-Овцой? Может, он умер? Ведь, когда мы
встречались, он выглядел таким дряхлым и изможденным. Что удивляться, если
он просто умер от старости. Да, он жил очень долго. Но годы берут свое.
Когда-нибудь и ему суждено было умереть. Как и всем нам... Меня охватила
паника. Если он умер - кто будет и дальше соединять меня с миром? Кто
теперь будет меня подключать?
  Я открыл дверь, потянул за собой Юми„си и, ступив внутрь, осветил
фонариком комнату. Вс„ вокруг было точь-в-точь таким же, как и в прошлый
раз. Старые книги по всему полу, маленький стол с грубой плошкой вместо
подсвечника, и в ней - погасший свечной огарок. Совсем короткий, пальца на
три. Я достал из кармана зажигалку, зажег свечу, погасил фонарик и спрятал
"зиппо" обратно в карман.
  Человека-Овцы нигде не было.
  Куда же он подевался? - подумал я.
  - И вс„-таки - кто здесь был? - спросила Юми„си.
  - Человек-Овца, - ответил я. - Тот, кто этот мир охраняет. Здесь - что-то
вроде диспетчерской, из которой он подсоединяет ко мне вс„ на свете. Как
коммутатор на телефонной станции. Он носит овечьи шкуры и живет на белом
свете с незапамятных времен. А это - его комната. Он здесь прячется.
  - От чего прячется?
  - От чего? От Войны, от Цивилизации, от Закона, от Системы... От всего,
что не подходит Человеку-Овце.
  - Но теперь он исчез, так?
  Я кивнул. Исполинская тень от моей головы на стене тоже кивнула.
  - Да, теперь он исчез. Но почему? Ведь он не должен исчезать...
  Мне казалось, я стою на краю Земли - как это представляли древние люди.
Гигантские водопады стекают в Ад, унося за собой вс„ сущее в этом мире. А
мы - на самом краю. Вдвоем. И перед нами ничего нет. Куда ни глянь -
только черное Ничто перед глазами... Холод в комнате пробирал до самых
костей. Только наши ладони еще как-то согревали друг друга.
  - Может, он уже умер. Не знаю... - добавил я.
  - Не смей думать такие мрачные мысли в такой темноте! - сказала Юми„си. -
Думай о чем-нибудь светлом. Может быть, он ушел в магазин и скоро
вернется? Может, у него свечки кончились?
  - Угу. Или, скажем, решил заплатить налоги. Почему бы и нет, - добавил я.
И, чиркнув зажигалкой, посмотрел на нее. В самых уголках ее губ притаилась
улыбка. Я погасил зажигалку и обнял ее в тусклом мерцанье свечи. - Давай,
на выходные мы будем уезжать из города куда глаза глядят?
  - Ну конечно, - сказала она.
  - Весь Хоккайдо объездим на моей "субару". Она у меня старенькая,
подержанная - в общем, как раз то, что надо. Тебе понравится. Я тут на
"мазерати" одно время ездил. Честно скажу: моя "субару" в сто раз лучше.
  - Даже не вопрос, - сказала она.
  - Она у меня с кондиционером. И с магнитофоном...
  - Просто нет слов, - сказала она.
  - Просто нет слов, - повторил я. - И мы на ней будем ездить в разные
города. Я хочу видеть вс„ новое вместе с тобой.
  - Очень справедливое желание...
  Обнявшись, мы постояли еще немного. Затем отпустили друг друга, и я опять
посветил вокруг фонариком. Она нагнулась и подняла с пола книгу.
"Исследование по улучшению породы йоркширских овец". Бумага давно
порыжела, а пыль на обложке засохла, как пенка на молоке.
  - В этой комнате все книги - об овцах, - сказал я. - В старом отеле
"Дельфин" целый этаж занимали архивы по овцеводству. Отец управляющего был
профессором, всю жизнь овец изучал. И вся его библиотека теперь здесь.
Человек-Овца унаследовал ее и охраняет. Никому эти книги не нужны. Сегодня
их уже и читать-то никто не стал бы. Но Человек-Овца ими очень дорожит.
Видимо, для этого места они много значат.
  Она взяла у меня фонарик, раскрыла книгу и прислонилась к стене. Я
уставился на свою гигантскую тень на противоположной стене и задумался о
Человеке-Овце. Куда же он мог исчезнуть? И тут меня охватило
отвратительное предчувствие. Сердце подпрыгнуло к самому горлу. Что-то не
так. Вот-вот случится что-то ужасное. Что? Я сосредоточился. И меня
наконец осенило. Что ты делаешь? Так нельзя!! - пронеслось в голове. Я
понял, что с какого-то момента мы с ней уже не держим друг друга за руку.
Нельзя расцеплять руки. Ни в коем случае. Холодный пот пробил меня в одну
секунду. Мгновенно обернувшись, я протянул руку - но было поздно. С той же
скоростью, с какой я протягивал руку, Юми„си растворилась в стене. Так же,
как Кики в комнате со скелетами. Ее тело исчезло в бетоне, как в зыбучем
песке. Вместе с фонариком. И я остался один в тусклом мерцанье свечи.
  - Юми„си! - закричал я.
  Никто не ответил. Гробовое безмолвие и могильный холод слились в одно
целое и захватили все пространство вокруг меня. И еще я почувствовал, как
сгущается темнота.
  - Юми„си! - крикнул я снова.
  - Слушай, это так просто! - вдруг послышался ее приглушенный голос из-за
стены. - Правда, просто! Пройди сквозь стену - и тоже окажешься здесь...
  - Это не так!! - заорал я. - Это только кажется просто! Те, кто ушел туда,
обратно уже не вернутся! Ты не понимаешь... Там - другое. Там вс„
нереально. Там - другой мир. Совсем не такой, как этот!
  Она ничего не ответила. Комнату вновь затопило молчанием. Оно давило на
каждую клетку тела, словно я оказался на дне Марианской впадины. Юми„си
исчезла. Куда ни протягивай руку - до нее уже не дотронуться. Между нами -
стена... Как же так? - бессильно думал я. Как же так?! Юми„си и я - мы оба
должны быть по эту сторону! Сколько сил уже я положил, чтобы так было!
Сколько замысловатых танцев протанцевал, только чтобы добраться сюда...
  Но для раздумий времени не осталось. Я не мог позволить себе опоздать. И я
двинулся следом за ней - прямо в эту проклятую стену. Никак иначе я
поступить не мог - ведь я любил Юми„си. И как тогда, вслед за Кики, легко
прошел сквозь бетон. Вс„ было точно так же: полоса непрозрачного воздуха -
чуть более плотного и шершавого на ощупь. И прохладного, как морская вода.
Время искривилось, причины и следствия поменялись местами, гравитация
исчезла. Я чувствовал, как память Прошлого всплывает из бездны веков и
клубится вокруг меня, точно пар. Это - мои гены. Эволюция ликовала внутри
моей плоти. Я превозмог гигантскую, сложную, непознаваемо-запутанную
формулу своей ДНК. Раскаленный земной шар разбух - и, резко остыв, ужался
до ничтожных размеров. В пещеру ко мне прокралась Овца. Море стало одной
исполинской Мыслью, на поверхность которой проливался беззвучный дождь.
Люди без лиц стояли вдоль волнореза и вглядывались в воду на горизонте. Я
увидел, как Время превратилось в огромный клубок ниток и покатилось по
небу. Великое Ничто пожирало людей, а Еще Более Великое Ничто пожирало
его. Человеческая плоть таяла, под ней обнажались кости. Кости обращались
в прах, который раздувало ветром в разные стороны. Вы мертвы абсолютно.
Мертвы на все сто процентов, - произнес кто-то рядом. Ку-ку, - сказал еще
кто-то. Мо„ тело разлагалось, трескалось, из него вылезали куски гниющего
мяса, - а чуть погодя оно снова принимало нормальный вид...
  Бред в голове унялся. Полоса Хаоса пройдена. Я лежу голый в постели,
вокруг темнота. Не то чтобы кромешная тьма, но все равно ничего не видно.
Я один. Шарю рукой по постели - но рядом никого нет. Я снова один как
перст на краю этого идиотского мира. "Юми„си!" - пытаюсь я закричать, но
крика не получается. Выходит лишь какой-то хрип. Я хочу закричать еще раз
- но раздается щелчок, и по номеру растекается тусклый свет ночника.
  Юми„си - рядом. В белой блузке, фирменной юбке и черных туфельках. Сидит
на диване и с ласковой улыбкой смотрит на меня. На стуле у письменного
стола висит ее голубой жакетик - словно подтверждая, что она вообще
существует. Напряжение, сковавшее тело, постепенно рассасывается. В голове
будто ослабили туго закрученные болты. Я вдруг заметил, что сжимаю в
кулаке кусок простыни. Я расслабил руку и отер пот со лба. Надеюсь, мы оба
- по эту сторону, подумал я. Или все-таки нет? А этот свет ночника -
настоящий? Или снова мой бред?
  - Послушай, Юми„си...
  - Что, милый?
  - Ты действительно здесь?
  - Ну, конечно.
  - И никуда не исчезла?
  - Никуда не исчезла. Люди так просто не исчезают.
  - Мне снился сон.
  - Знаю. Я смотрела на тебя вс„ это время. Как ты спал, и видел свой сон, и
звал меня то и дело. В темноте... Слушай, а если ты сильно присмотришься,
то в темноте тоже хорошо видишь, да?
  Я посмотрел на часы. Четыре утра. Крошечный переход из ночи в утро. Время,
когда мысли становятся глубже и извилистее. Вс„ тело озябло и затекло.
Неужели это и правда был только сон? Там, в темноте, исчез Человек-Овца, а
за ним - Юми„си. Я отчетливо помнил одинокое, бессильное отчаяние - из-за
того, что мне некуда больше идти. Это ощущение до сих пор во мне.
Реальнее, чем в обычной реальности. Может быть, потому, что моя обычная
реальность еще не стала Реальностью на все сто?
  - Послушай, Юми„си...
  - Да, милый?
  - А почему ты одета?
  - Захотелось смотреть на тебя, когда я одета, - ответила она. - Почему-то.
  - А ты могла бы раздеться обратно? - попросил я. Мне опять захотелось
удостовериться - в том, что она существует на самом деле. А также в том,
что здесь - именно этот мир.
  - Ну, конечно, - сказала Юми„си.
  Она расстегнула часики на руке. Разулась и поставила туфельку к туфельке
на пол. Расстегнула одну за другой пуговицы на блузке, стянула чулки, юбку
- и сложила все вещи аккуратной стопкой на стуле. Потом сняла очки и с
легким стуком положила вместе с часиками на стол. Затем прошла босиком
через комнату, достала из шкафа шерстяное одеяло, вернулась и легла рядом.
Я крепко обнял ее. Мягкую, теплую. С совершенно реальной тяжестью.
  - Не исчезла, - сказал я.
  - Еще чего, - улыбнулась она. - Я же тебе сказала - люди так просто не
исчезают.
  Неужели? - думал я, обнимая ее. - Все не так просто. В этом мире может
произойти что угодно. Он слишком изменчив и опасен. В н„м, к сожалению,
возможно вс„. К тому же, в "комнате смерти" оставался еще один непонятный
скелет. Чей? Человека-Овцы? Или кому-то еще суждено умереть в моей жизни?
А может даже, это мой собственный скелет. Сидит далеко-далеко отсюда во
мраке и терпеливо ждет, когда я умру...
  Откуда-то издалека мне послышались звуки старого отеля "Дельфин". Точно
перестук ночного поезда доносило ветром. Проскрежетал, поднимаясь наверх,
раздолбанный лифт и остановился. Кто-то зашагал по коридору. Открыл дверь
номера, потом закрыл... Это был он, старый отель "Дельфин". Я узнал его
сразу. Все, что могло, здесь скрипело, громыхало и скрежетало. Я
принадлежал ему. Я был его частью. Там, внутри, кто-то плакал. Обо всем,
на что у меня не хватило слез.
  Я целовал ее веки.
  Юми„си сладко спала у меня на плече. Я не спал. В теле, как в пересохшем
колодце, не осталось ни капельки сна. Я обнимал е„ бережно, словно хрупкий
цветок. Иногда я плакал. Без единого звука. Я плакал о том, что уже
потерял, и о том, что когда-нибудь еще потеряю. Хотя на самом деле я
плакал совсем недолго. Ее тело в моих руках было таким мягким и теплым,
что казалось: в ее пульсе тикает само Время. Реальное время жизни...
  Постепенно пришел рассвет. Я повернул голову к будильнику у кровати и
долго смотрел, как минутная стрелка отсчитывает реальное время моей жизни.
Как она движется, очень медленно - и все-таки неумолимо. А я лежал и
наслаждался этим временем, ощущая тепло и влагу ее дыхания у себя на плече.
  Реальность, подумал я. Вот здесь-то я и останусь.
  Когда стрелки часов доползли до семи, летнее солнце ощупало номер
утренними лучами, нарисовав на полу чуть кривоватый квадрат. Юми„си крепко
спала. Осторожно, стараясь не разбудить, я убрал прядь волос и коснулся
губами ее уха. Минуты три я лежал так, не шевелясь, и пытался найти
какие-то самые правильные слова. Что бы лучше сказать? Столько слов на
свете. Столько способов и выражений... Смогу ли я сказать то, что надо?
Смогу ли передать простым колебанием воздуха вс„, что хотел бы? Я перебрал
в голове несколько вариантов. И выбрал самый простой.
  - Юми„си! - прошептал я ей на ухо. - Утро...

  Послесловие автора

  Я начал писать этот роман 17 декабря 1987 года и закончил 24 марта 1988
года. Это мой шестой по счету роман. Главный герой этой книги - "я" - тот
же, что и в романах "Слушай песню ветра", "Пинбол-1973" и "Охота на овец".

  24.03.1988, Лондон

  Харуки Мураками



  Файл из библиотеки OCR Альдебаран: http://aldebaran.com.ru/