оследние тбилисские новости, такие печальные  и страшные одновременно,  что
казалось вся  Грузия  - перессорившийся Ноев  ковчег,  бесцельно плывущий  в
мутных водах очередного потопа...

     Вскоре  он  понял,  что  перестал  существовать  как  физическое  тело,
ограниченное  привычными  правилами социального  поведения и  биологическими
законами.  Он  стал  нематериален,  перестав  видеть  себя в  воде,  и  смог
проникнуть в  Мирозданье. Остался  лишь Дух,  который в  совершенстве владел
технологиями  беспрепятственных пространственных  и  временных  перемещений,
поскольку  сам был информацией: сообщением или  репликой... Дух,  наделенный
неземной  силой,  способной  не  только  воздействовать   на   события,   но
моделировать, вызывая их...
     И   не  надо  прилагать  усилий  для  постижения  знаний,  сокрытых   в
Мирозданье... Не потому, что их там нет. Он сам стал фрагментом Мирозданья и
его  целым... Он  стал  знанием...  И  чем сильнее и  глубже проникался этой
мыслью, тем больше  миров открывалось перед ним,  и сам  он становился этими
мирами,  каждым  по  отдельности  и  всеми  вместе...  Дивясь  и  восхищаясь
информационным   могуществом,   ставшим   его   сутью,   позволяющим   легко
реализовывать  любые  идеи  и  желания,   выходящие  за  рамки  человеческих
представлений. БД, как всякий землянин, мог только собой поверять их.
     - Это  значит, джентльмены, - переводил бестелесный  БД самому  себе, -
что  надев, к примеру, горнолыжные  доспехи, я  смогу с мастерством  земного
профессионала одолеть  трассу  гигантского слалома...  Или, взяв скрипку,  с
блеском сыграть самый сложный каприс Паганини...  Или, - он привычно свернул
на хорошо знакомую теперь дорогу, ведущую к придуманному модулю, в котором в
отростках матки-грядки, зрели органы-клоны, похожие на белые грибы, - встать
наконец к нормальному операционному столу в хорошей лаборатории и, пригласив
Учителя и  медицинскую публику, продемонстрировать удивительную надежность и
жизнестойкость трансплантатов, что извлекаются не из агонирующих пациентов и
не подвергаются изнуряющей консервации, а легко  и просто рождаются  умницей
Маней...  -  БД  вспомнил, как  эта мысль впервые пришла  к  нему  на жарком
сочинском базаре  много  лет  назад, где вместе  с  Осей  он  пил  настоящее
кахетинское вино, поглядывая  на  ранние белые грибы молодой, сильно похожей
на Марфу, торговки, знавшей место на горе, где они растут...

     -  Ну,  Рыжая  курва!  Долго  же   ты  собирался   в  гости  к  лучшему
друганублядь... По-прежнему, больше всего увлекаешься  собственной персоной,
забывая обо всем... Сколько раз заезжал к Барби, мудила? Сколько раз побывал
на кладбище, где я валяюсь? Молчишьблядь? Подойди! Не трусь. Обнимемся...
     Кузьма  сидел  в  удобном  кресле  с широкими  подлокотниками, радостно
улыбаясь,  привычно  положив  на низкую  табуретку  босые  ноги  с  толстыми
крошащимися ногтями и знакомой татуировкой на стопах.
     -  Кузяша!  Здравствуй! Хорошо, что  мы  встретились... - БД неуверенно
смотрел на друга,  толстого,  с выпирающим, как  всегда, из  одежд животом и
початой бутылкой виски в руке. - Где ты... обитаешься здесь?
     -  Где,  где?!  Впизденагвозде!  И не  рад ты  вовсе,  Рыжий пес. Вижу.
Компаса простить не можешь, что  ли? Это  только  у  тебя  - ответственность
перед самим собой. Нормальные люди ответственны еще за многое другое, чуждое
и непонятное тебе... Знаю, что ты знаешь, но, все равно, перечислю. Не мешай
самоутверждаться. Есть жена, дети, родители, друзья и враги, о которых  надо
заботи...
     - Ты ко мне несправедлив.
     - А ты хотел беспристрастности?!
     - Хотел... Но  не той, с  которой шофер-дальтоник глядит на светофор...
Ты совсем зачах, Кузян... Для банальностей, мне кажется, здесь не место...
     - Это вечные  ценности, Рыжий, которых ты так и  не постиг, погрязнув в
фарисействе и себялюбии...
     - А беспризорная  публика  с которой я теперь...  дружу, говорит, что я
святой. Ну, почти святой...
     - Какой ты  нахуйсвятой, если развратничаешь с девкой порочной  Марфой,
что пьет горькую посильней меня...
     - Святость, Кузяша,  тоже соблазн. Когда  занимаешься любовью, верность
партнеров не имеет значения... Что до Марфы, раньше ты был терпимее...
     - Здесь нет  понятия "раньше"... У него совсем другой смысл...  Обычный
интервал между двумя поездами метро - целая жизнь, потому как  в  этом  мире
нет ничего темпорального.  Век -  это миг,  и  оба  они  едины. Понял, Рыжая
курва?
     - Кузя!  Не  будем говорить  о вечном...  Пожалуйста. Не перебивай,  не
укоряй и не старайся укусить меня за яйца. Задам тебе несколько вопросов.
     - Несколько - очень много. Один...
     -  Хорошо.  Два. Начну  со  второго,  чтоб ты  не  мог  открутиться  от
первого... - БД  оглянулся  по  сторонам:  что-то  похожее на бывший кабинет
Кузьмы в институте, где  делали "наводилки" для баллистических ракет, только
без стен, и дальше - ряды станков, которые уходят за горизонт, мерно  шуршат
двигателями и пахнут озоном и смолой...
     - Меня постоянно преследуют напасти, иногда просто идиотские, но тем не
менее  всякий раз  кем-то  спланированные  и  исполненные...- БД  задумался,
разглядывая давно покойного приятеля.
     -  Давай  вопрос,  Рыжий. Хватитпиздеть! - Кузьма задвигался  в кресле,
устраиваясь удобнее, и протянул бутылку БД. - Хлебнешь?
     - Нет, спасибо. Не думаю, что мне показан  алкоголь... Меня хотят убить
или подтолкнуть к каким-то действиям, пугая  убийствами... Теперь-то я знаю,
чего   хотят   эти    люди,   то   ли    исследователи-маргиналы,    то   ли
менеджеры-уголовники... Помнишь наши беседы на эту тему, пока ты... был жив?
- неуверенно  сказал  БД. - Раньше я умирал от страха в ожидании  очередного
покушения...  Теперь  попривык будто... Вот сегодня опять  атаковали... - Он
потянулся к бутылке и, поколебавшись, сделал глоток.
     - Чего хотят от меня  барышни-реплики, что ошиваются окрест и  помыкают
мной:  Этери,  Компасова  жена, Арта, эта удивительная женщина-реаниматор  в
плохих одеждах и  со спортивной сумкой, придурочный старик, который никак не
может  попасть  в  меня  из ружья, два  смешных  и  страшных  грузинца,  что
насиловали Марфу сегодня... Может, их гораздо больше?
     - Так  не бывает, Рыжий, чтобы вынь  да положь... С бандитами  ты  ведь
разобрался...
     - Они сами выложили все, - перебил БД. - Я подозреваю,  что  визит двух
грузинцев, отправивших меня  к тебе, тоже связан  с  уголовно-академическими
интересами ростовской публики.
     - Ты, наверное, давно понял, что отличаешься от других...
     - Чем?!
     - Это твой второй вопрос?
     - Нет. Продолжай.
     - Если ты отличаешься  от  большинства,  с тобой и  поступают  иначе...
"Подталкивают" - хорошее  слово.  Пусть  это  будет  подталкивание,  чтоб не
сбился с дороги... Предполагается, ты сам все поймешь и сделаешь то, чего от
тебя ждут...
     - Что ждут?
     - Чтоб ты  сделал то, что требуется...  Только так ты сможешь выполнить
свою  миссию...  или  предназначение,  не  помню, как  ты  это  называешь...
Перестань  суетиться  и расспрашивать  всех...  Никто  лучше  тебя не  знает
ответа,  раз так неукротимо живешь...  Если  тебе терминологически  нравится
сочетание Вечный Жид,  О'кеу...  Эти два слова  могут  уместить в себе,  что
угодно... Погоди,  еще скажу...  Ты,  Рыжий,  - сложная аддитивная система с
хорошей наследственностью и прекрасными адаптивными свойствами, позволяющими
приспосабливаться к любым обстоятельствам... Нет, нет... Не обижайся, это не
коллаборационизм... Я толкую про биологию... Они объединились, девки-реплики
и  уголовники, для  успешного  выполнения  своих  миссий: часть  гоняется за
текстами книги,  запрятанной в твоем COMPAQ, другие -  за  решением проблемы
органов-клонов...  Странный   союз,   на   первый  взгляд...   Поскольку  ты
многофункционален в их понимании, ты не отделаешься одним заданием... К тому
же у тебя есть и свои приоритеты на этот счет, как я понимаю...
     - Пока  я  понял одно:  меня подталкивают  к тому, чтоб я стал курицей,
которой все равно - свадьба или поминки.
     -   События  не  происходят,   если   нет  воздействия,  если   их   не
подталкивают...  Как  ты  узнаешь,  дурень,  будучи  курицей,  хотят ли тебя
зажарить, как цыпленка-табака, или сварить, чтоб приготовить сациви? Хватит,
Рыжий. Я устал... Задавай первый вопрос.
     - Я  согласен  быть курицей... Я почти стал ей  и несу яйца, и стараюсь
научить  этому остальных...  -  БД поглядел на  вереницу  станков, пахнувших
озоном,  и вспомнил, что хотел  попросить Кузьму сделать еще один модуль для
второй грядки-Мани и сказал:
     - Не будет первого вопроса. Ты по второму ничего не сказал...
     -  Но  как блестяще не сказал!  - Кузьма рассмеялся и покатил  вместе с
креслом, скамеечкой под  ногами  и шеренгами шуршащих станков за спиной, тая
вместе с запахами... -  Тебе  не нужны ответы и новые модули, Рыжий, - слова
Кузьмы едва долетали. - Ты сам и правильные ответы, и новые модули...

     БД почувствовал себя беспризорным щенком,  попавшим в  большую  дорогую
квартиру, полную незнакомых предметов. От обилия  запахов и вещей  кружилась
голова, и мучительно хотелось встретить хоть что-то отдаленно знакомое... Он
напрягся, стараясь сосредоточиться  на  окружающем, и тут же был выдернут из
ставшей почти привычной квартиры и вновь вброшен в Мирозданье...
     - Пожалуй, в этот  раз я  перемещаюсь слишком быстро, -  подумал  он. -
Вряд  ли  это пойдет на  пользу... Кто у  них ответственен  за темперации...
Любопытно,  много  ли  успевает  понять  об окружающем  мире теннисный  мяч,
посланный сильным драйвом на половину соперника?
     Он начал нервничать, догадываясь, что путешествие зашло  слишком далеко
и слишком затянулось...

     -  Здравствуйте,  Борис!  -  Элегантный  Оскар, во фраке,  лакированных
туфлях, с цилиндром в руке и теннисной сумкой в другой, стоял перед входом в
Латвийское посольство в Вашингтоне, а рядом негр-шофер в ливрее и спортивных
туфлях протирал чистые стекла здоровенного черного "Крайслера".
     - Ося?! Что вы тут делаете? Этот мир не для живых...
     - Я умер  неделю назад... Знаете, что сказал  Дайнис,  когда я встретил
его?
     БД теперь знал, но говорить не стал.
     -  Он  сказал, - продолжал Ося,  безуспешно  стараясь  поменять местами
сумку и  цилиндр, - что я постарел... Прошло десять  лет. Мы иногда играем в
теннис.  Он всегда  выигрывает. Постоянно ходит с  синей  птицей  на  плече,
которую вы первым приметили на дереве возле его могилы...
     - Мне очень жаль, Ося, - сказал БД, разглядывая родственника, который в
последние  годы делал головокружительную  карьеру, все больше возвышаясь над
опускавшимся  БД, пока не  возвысился так, что встречаться  стало неудобно и
неловко. А когда Босс выставил БД, встречи совсем прекратились...
     - Вы так  внезапно исчезли, что мы подумали, вы перебрались к родителям
в Москву или вернулись  в Тбилиси. Я  рад нашей встрече, -  невнятно говорил
Ося. - Здесь все по-другому. Разгул свободы. Нет правил, все можно, а ничего
не хочется... Было трудно. Теперь привык.. Иногда  наведывается Этери. Очень
красива. Я с ней  встречался однажды на вечеринке в  Тбилиси. Это  она взяла
меня  сюда.  Правда,  что   вы  здесь...  -  он  помедлил,  -  что-то  вроде
топ-менеджера. Я слышал  слово "навигатор", в связи  с вашим  именем... - Он
говорил, взвешивая каждое слово, что было так похоже на сдержанного и всегда
немногословного Оскара.
     -  Я  знаю, -  продолжал  он, -  что  виноват  перед  вами... Я избегал
встреч...  В  том мире  были  совсем  другие  ценности:  ясные  и  понятные,
впитанные еще со времен комсомола и членства в партии...
     - Не  дурите, Ося!  Меня это  не  трогало.  В  нашей  латышской  стране
начальники привычно  надрываются,  воруя напропалую, надувают  щеки и пылят.
Незадолго до того, как стать бродягой, я ужинал с министром транспорта одной
из стран Бенилюкса... Знаете,  что потрясло меня? Не то, что красива, хорошо
одета,  молода  и сексуальна,  что прекрасно  знает  литературу, живопись и,
наверное, свою  работу...  Она ни разу ни  разу  не дала  понять, что она  -
министр благополучной европейской страны и все присутствующие за столом ниже
рангом... Прощайте...
     То, что оставалось от БД, взмахнуло рукой и, на мгновенье задержавшись,
взглянуло сверху  на  Старую  Ригу:  от  Католической  церкви,  что рядом  с
Парламентом, медленно двигалась траурная процессия. Дорогой дубовый  гроб на
лафете,  запряженный шестеркой  рыжих лошадей,  по  две в  ряд... Солдаты  в
смешных,  скошенных  назад,  зеленых  фуражках с  козырьками и винтовками на
плече...  А дальше, сколько хватало глаз, несметные толпы  людей в черном, с
белыми цветами в руках...
     -  Ося!   -  сказал  БД,  вернувшись  к  родственнику  перед  входом  в
Посольство.  - Это  правда? Когда вы успели втянуться  в... этот губительный
бизнес?
     - Правда... - он понурился и, посинев губами, теребил цилиндр...
     -  Если  бы  вам  своевременно  показали  статую  Венеры   Милосской  и
напомнили,  что  она   лишилась  рук   из-за  того,   что  грызла   ногти  и
мастурбировала, вы вели бы себя не столь опрометчиво, - улыбнулся БД, но Ося
не слушал.
     - Давайте сыграем пару сетов, Борис... Здесь прекрасный теннисный  клуб
поблизости... Моей экипировки хватит обоим...
     - Маккиавели говорил, что чужие  доспехи либо широки, либо  тесны, либо
слишком громоздки...
     - Значит отказываетесь? - расстроился Ося
     -  Хорошо!  -  неожиданно  согласился БД,  и  они  начали  разминаться,
перекидывая  с  задней линии  новенькие ярко-желтые мячи  без  маркировки...
Потом поочередно выходили к сетке, несколько минут подержали мяч  в воздухе,
затем перешли к смэшам и подачам...
     При счете 5:3 в первом сете в пользу  Оси, он вдруг присел на скамью и,
посерев лицом, сказал:
     - Даже здесь  сердце колет, - и, отпив  из металлической бутылки, вытер
потное лицо краем майки и продолжал монолог, начатый у дверей посольства:
     - Вначале это была просто попытка забыть Дайниса. Но разве можно забыть
сына, что утром  ушел в  школу и не  вернулся до сих  пор? Несколько затяжек
сигаретой...  Потом  drugs  в  таблетках... До  смешного  банально... В моем
возрасте и положении... Хотя на общем гомосексуальном правительственном фоне
это не выглядело бы слишком экстравагантным. Личность исчезла, растворилась.
Осталась боль, необузданное  желание заполучить drugs, чтоб увидеть Дайниса,
приходящего по  ночам. Я думал,  таблетки  безопасней...  Боялся  упасть  на
приемах... Все решили бы: пьяный...
     Ося выиграл первый сет и, довольный, стал рыться в теннисной сумке:
     - Может,  остановимся на  этом?  - Он вынул  пригоршню таблеток. -  Или
реванш?
     БД знал, что выиграет следующий сет и все остальные:
     - Побережем  ваше  сердце, Ося. Лучше  скажите,  почему  вы не  вызвали
Скорую?... - Он не закончил, увидев Филимона, и сразу забыл обо всем...

     - Профессорский?! - улыбающийся  Филипп, молодой и красивый, быстро шел
по коридору в расстегнутом белом халате, протягивая в приветствии руки.
     - Здесь совсем не  хуже! Хорошо, что мы встретились. Я ждал вас и очень
рад, - уверенно сказал Филимон, поглядывая на БД. - Ни о чем не жалею.
     - Здравствуйте, Филимон! - осторожно сказал БД.
     - Вам понравится, если  захотите остаться... Будем  вместе  работать...
Этери  все подготовила к вашему  приезду: лаборатория  с титановыми стенами,
оборудование, вышколенный персонал, вивариум... Это надо видеть...  Знаю, вы
помешались на органах-клонах... А хотите институт?
     - Зачем вы это сделали, Филюн? Где у вас свербило, что вынудило довести
дело до всемогущего КГБ? Не думаю,  что вы  оставили их с носом.  Самовольно
уйдя из жизни, вы  унесли не  только себя, но часть души тех, кто любил вас,
разом похерив своей  смертью  всю проблему  "кумыса", который уже  тогда  не
стоил этого... В Одессе говорят: "Только шлемазл верит в мазл"...
     - У меня не было выбора, - перебил Филимон.
     - Что значит  "не  было"?  Вы сами,  как последний  хазер, выбрали этот
бездарный и безрассудный путь.
     - Я не выбирал.
     - Вы хотите сказать, что в науке  бутерброд падает вниз лицом...  самых
одаренных?  Почему  тогда  я  живу  до  сих  пор?  -  БД  улыбался, стараясь
расшевелить покойного приятеля.
     - Разве вы живы? -  удивился Филимон и, подумав, добавил: - Я не кончал
самоубийством...
     - Хотите сказать, что  это были слухи? Не дурите! Вас вытащили из петли
на глазах толпы... Все газеты взахлеб писали о самоубийстве...
     - Петлю мне на  шею надели друзья-чекисты,  накачав чем-то,  - спокойно
заметил  Филипп.  -   К   этой   кощунственной  мысли  трудно  привыкнуть...
Оставайтесь, БД. В одиночество не  надо стучаться...  - Ваши слова. Откройте
дверь!
     - Это  правда? - с ужасом спросил БД.  - Бедный Филюн...  Нет! Не может
быть. Тогда ведь жизнь сильно набирала  новый ход, перемалывая все подряд, и
эти сукины  чекистские дети  принародно каялись в прошлых грехах... Каялись,
совершая новые?!
     - Иногда появляется ваш любимый Кузьма,  ненадолго,  - сказал Филипп. -
Бывает  Этери... Я знаю, что  проблема "кумыса" ничтожна. Мы  станем  решать
другие задачи. Вам будет интересно.
     - Я стар и немощен и вдобавок тяжело ранен.... Без операции мне конец.
     - Раз вы попали  сюда, значит все в порядке,  значит, вы нужны здесь...
или  в другом  месте, которое не  хуже. Вы можете преодолевать  время так же
просто  и  легко,  как  пространство  между Тбилиси и  Сагареджо,  поскольку
прошлое и будущее здесь строго детерминированы...
     -  Возможно, они детерминированы, но  я, но мои творческие  возможности
исчерпаны: мозг и тело отравлены алкоголем, наркотиками, несъедобной пищей и
удручающим бытом...  Я  мыкаюсь.  Мыкаюсь!  Понимаете?! Родить  плодотворную
научную  идею мне так  же трудно, как сделать гоголь-моголь  из крутых  яиц.
Жаль, что этого не понимают ростовские подпольщики.
     -  Оставим  это. Вернемся  к  вещам  понятным  и  простым.  У  вас есть
прекрасная возможность  выбрать собственный возраст. Расцвет вашей  личности
пришелся на  тридцать-пятьдесят. Вот и выберем...  сорок. Вспомните,  как вы
задирали тогда юбки науке, девкам, хирургии?
     - Мой сегодняшний научный багаж свободно размещается в тюбике от зубной
пасты...
     - Не стройте из себя придурка, БД! Работа для вас, как,  впрочем, и для
меня, всегда была  игрой... Латыши отлучили вас от  занятий хирургией, и это
теперь ваше самое больное  место. Для  игрока  страшнее всего не проигрыш, а
невозможность продолжать игру...
     - Грузины... - сказал БД
     - ...Что, грузины? - не понял Филипп.
     - Грузины отлучили... А потом уж - латыши... Но я давно смирился...
     -  Здесь  надеются,  что вы  сохранили и  приумножили свою  способность
думать и находить  нестандартные решения... А что  до багажа,  то вы сами  и
есть научный багаж. Вы переполнены знаниями. Вас просто научат извлекать  их
и разумно пользоваться... Решайтесь!
     - Что значит "разумно пользоваться", Филимон?
     - Делать свои решения доступными остальным.
     -  Если один человек  в мире  умеет  делать что-то, значит, этому можно
научить остальных? Это вы имели в виду?
     - Глубокая мысль, - улыбаясь, заметил Филимон.
     - Значит, во  мне еще горит Божественный огонь. Только  где  он сокрыт,
если меня нет? Если все, что от меня осталось, - молекула ДНК, блуждающая по
Мирозданью.  В  какой  ее  структуре  спрятана Божественная  искра  и как ее
извлечь?
     - Молекула - не так мало, - заметил Филипп. - В ней генетическая память
организма. Она определяет вашу склонность к творчеству или грабежам, наличие
навязчивых  идей   или  пристрастие  к   алкоголю,   выраженность  инстинкта
самосохранения, сексуальную акти