быстро  забыл  безысходный и  унизительный период  почти годового  безделья,
больше всего запомнившийся поисками работы и упреками Даррел, которая каждый
день демонстрировала другой характер.
     Пожар, спаливший лабораторию, точно закрутил, всосал в себя и часть БД.
     Он  сделал  классный  перевод  бизнес-плана   по  строительству  нового
нефтяного терминала компании и несколько переводов бензиновых контрактов. Он
прилежно гнул спину, хотя было скучно и стыдно за нехирургическую работу. Он
побаивался большого скопления латышей и чувствовал себя королевской печатью,
которой кто-то неумело колет грецкие орехи...
     БД  сидел  перед  компьютером,  набирая  по-английски  текст очередного
письма.  Пальцы метались по клавиатуре, слегка касаясь клавиш, на которые он
не глядел, на мониторе  непривычно быстро появлялся без ошибок текст. Вокруг
удивленно толпились сотрудники, зашедшие на именины соседа БД.
     Party of a name-day* продолжалась, и публика уже успела пропустить пару
рюмок крепкого спиртного, заедая бутербродами с  лососиной и ветчиной. Когда
все   изрядно  накачались  и   шумно  обсуждали  очередные  перестановки   в
правительстве, заглянул Хуго Риттенбергс.  Все  встали на цыпочки. Хуго взял
тарелку с тортом и подошел к БД:
     - Как тебе здесь? Не обижают?
     БД, набрав  в легкие воздуха, собрался  детально изложить свои ощущения
хозяину, но Хуго хлопнул его по спине, чтобы не мешал, и сказал:
     ---------------------
     * вечеринка по случаю именин (англ.)
     -  Этот человек наш новый работник.  Переводчик  с английского.  Обещал
работать за  двоих. Оскар Берзиньш говорил,  что... - Он не успел закончить.
Зазвонил телефон, и Хуго стал кричать в трубку.
     -  Вы вправду  такой  работливый? -  подошел  подвыпивший  сорокалетний
крепыш в  кожаных штанах и  женской  шерстяной кофте на  голом теле.  - Меня
зовут Андрей. Я русский, заведую компъютерным хозяйством. Вы по какой части?
.
     БД не хотелось исповедоваться, и он перевел разговор:
     -  Я  обратил   в-внимание,   какие  замечательные   компьютеры  здесь.
Привязываюсь к ним очень быстро.
     - У  нас  не  успеете привязаться.  Мы меняем их каждый год, поэтому не
тратьте силы на  близкое знакомство...  Все-таки кто вы по  специальности? -
Настойчиво атаковал крепыш.
     - Я служил  раньше...  в  т-театре оперы  и  балета...  на  с-секретной
работе, -  сказал  БД и, помолчав, добавил.- Там и выучил английский,  после
реконструкции...
     - В нашем, что ли? - Он чокнулся  с  БД.  - Вы слишком  высокомерны для
новичка, даже если чрезмерно трудолюбивы.
     БД улыбнулся:
     -  Вы поступили хорошо,  что подошли  ко  мне,  но  плохо  сделали, что
сказали об этом...
     - Поговаривают, что вы бывший профессор, - не унимался русский.
     -  I  am so  unique  that  it  is experienced  by  very  few people,  -
огрызнулся  БД.  -  Вы  так  н-настаиваете,  будто  собираетесь  стать  моим
биографом. - Однако тут  же взял себя в руки и миролюбиво закончил. - Бывших
профессоров  не  бывает,  как  и  бывших  преступников.  Я  п-переводчик,  а
"профессор" - кличка,  к-кликуха, которую  мне дали когда-то в тюрьме  из-за
очков.

     У БД был день рождения  сегодня: шестьдесят...  Ему делалось страшно от
того, что так много, и что никто не вспомнил.
     Добравшись вечером в центр,  он купил  бутылку водки  и зашел  в мясной
ресторан в Старой Риге, который  молодежь  превратила в  свой клуб. Он долго
бродил по залам, стилизованым  под  старинную  латышскую корчму с  тележными
колесами,  рыбачьими  сетями по  стенам,  с  бакенами, медной, с прозеленью,
посудой, высушенными растениями и большими рыбинами.
     Ему  удалось  завладеть  крошечным  столиком  на  двоих в  углу,  и  он
отправился  за едой.  Заставив  столик тарелками с мясом и рыбой,  с  трудом
втиснул туда две кружки пива  и уселся, любуясь  интерьером;  чтобы никто не
посягнул на свободный стул  напротив, бросил туда плащ. Он вытащил бутылку с
водкой,  отвинтил крышку, налил  в толстый  стакан  на  четверть  и  еще раз
взглянул на заставленный тарелками стол.
     - Зай  гезунд,  барин! -  Негромко сказал он, и  поднес рюмку к  губам.
Водка не успела согреться и приятно холодила слизистую. Он немного подождал,
не глотая.  Стараясь поскорее опьянеть, запил глотком пива, поковырял вилкой
розового лосося и снова потянулся к бутылке.
     Зал  был  набит  битком, однако  привычного  ресторанного  гама,  как в
Тбилиси, не было. Молодые  люди за столиками и пожилые иностранцы  вели себя
неприлично тихо. БД выпил еще. Две юные пары за столиком  напротив перестали
целоваться. Один из парней, расстегнув блузку, взял в руку грудь подружки и,
нежно  поглаживая  пальцами  сосок,  уставился невидящими  глазами в  стену,
поджидая  оргазм. Второй, пошарив рукой под юбкой, усадил девушку  на колени
и,  повозившись несколько мгновений, тоже затих, забыв про  кружку с пивом в
руке.
     - Ведут себя тихо, но непристойно, - подумал  БД и отвернулся, чтоб  не
забрызгаться спермой.
     Подошла девушка-подавальщица в национальной одежде и, кивнув  на водку,
сказала что-то по-латышски. БД догадался, про что она, но убирать бутылку не
стал.  Через  минуту  у столика  появился  бармен  - латыш  лет  сорока.  Он
внимательно посмотрел на БД, мельком взглянул на стол и застыл в мучительном
раздумье.
     БД улыбнулся, взглянул на бармена и понял, что инцидент исчерпан.
     Он  был нестерпимо одинок  в этом полном  тихом зале.  Видя, что бармен
уходит, мысленно схватил его за рукав, сказав вслух:
     -  Sorry, buddy. I have a good mind to drink tonight. I want it  badly.
What about to take a gulp?
     - Thank you for the invitation, sir. Unfortunately I am at work.

     БД  выпил  еще  и  стал  вспоминать, как в  день рождения  у  него дома
собиралась лаборатория, Царь, друзья, гости из Москвы и прочий люд. В центре
стола на  старинном блюде  лежал жареный поросенок, а вокруг  - традиционные
атрибуты  праздничного грузинского  застолья:  зелень,  овощи,  маринованный
чеснок,  лобио,  сациви,  кукурузная  каша "гоми", купаты,  щедро посыпанные
барбарисом, отварные телячьи  ножки, политые виноградным уксусом с чесноком,
отварная форель в  ореховом соусе, в  котором  даже  мороженый окунь кажется
божественным  деликатесом, сыр  "гудa" с  совершенно  невообразимым  запахом
солдатской  портянки.  Потрясающее  кахетинское  вино,  которое  никогда  не
продавалось в магазинах и которое  его аспиранты привозили  из Кахетии, было
расставлено в кувшинах, а на маленьком столике возле БД - крепкая выпивка  и
разбавленный  теплый  спирт  под  названием  "Гравицапа",   любимый  напиток
лабораторной публики, к которому были давно приучены все гости и друзья.
     - С-спирт  можно не любить,  джентльмены, - часто  повторял БД, - но не
пить его н-нельзя!

     Несколько  лет назад лабораторная публика, как  обычно,  притащилась  к
нему домой, чтобы попраздновать очередной день рождения. Горелик, погоняемый
Этери, принес завернутый в пергаментную бумагу большой плоский предмет.
     - Картина,  - догадался БД и вновь занялся  прибывающими гостями. Когда
он  заглянул  к  себе  в  кабинет,   где  самые  нетерпеливые  уже  попивали
"гравицапу"  и рылись в  книгах,  первое, что он  увидел,  был  натянутый на
подрамник холст у  стены. Это было то полотно, которое он  несколько месяцев
не решался купить. Автор картины не  был  знаменит в Грузии, но в чертах его
лица читалось  такое  вангоговское  неистовство  и всепоглощающая  страсть к
живописи,  что  БД   сразу  признал  его  гением,  уверовав,  что   тот,  не
задумываясь, отрежет себе ухо...
     На фоне ярко-желтого закатного неба возвышалась полуразрушенная, сильно
покосившаяся, похожая  на большую пароходную трубу, православная часовня без
маковки,  с черными  провалами-иллюминаторами выбитых  круглых окон  и чудом
уцелевшим крестом. Часовня -  такая белая, что на нее  было больно смотреть.
БД  иногда  казалось, что это  и не  церковь вовсе,  а  врезавшийся  в землю
космический  корабль, и  ему  мучительно  хотелось  заглянуть через разбитые
иллюминаторы внутрь...  Вокруг  часовни росла  красная  трава  с  синеватыми
проплешинами.  Слева чернел уродливый  силуэт  обгоревшего  дерева.  Картина
из-за  буйства  красок  и странного  корабля, торчащего  из  земли, вызывала
тревогу. Художник  не  желал уступать в цене. Когда  БД  приходил опять, ему
казалось, что внутри покосившейся церкви тревожно и чисто звучит хор.
     Этери, впервые увидев картину, ошалела и долго стояла, молча глядя мимо
часовни.
     - Купите, БД! - Настойчиво твердила она потом целый месяц.
     БД казалось, что краски картины с каждым его приходом становятся гуще и
ярче.  Он сказал об этом художнику. Тот посмотрел на БД, потом  на картину и
не к месту пробормотал, что холст собирается купить музей.
     Когда БД, собрав деньги, пришел в мастерскую вместе с Этери, растеряный
художник сообщил с порога:
     - Батоно  Бориа! Прастите, дарагой! Пару днэй назад  зашел чэловек,  нэ
таргуяс, заплатыл,свэрнул холст ы ушол...
     На лице БД было написано такое отчаяние, что художник сказал:
     - Батоно Бориа! Я вам сдэлаю копиу и падару!
     Н-н-нет, с-спасибо, с-старина! Вам т-такую уже не написать...

     За  столом  БД  несколько  раз  пытался выяснить,  где Этери  подобрала
картину, но та в ответ только улыбалась.
     -  С  Этери  у меня,  к-как  у Сальвадора Дали с Браком,  -  сказал БД.
Вечеринка замерла в ожидании очередной шутки и он закончил:
     -  Дали  говорил:  "С Браком у меня, как у Вольтера с  Господом  Богом:
кланяемся, но бесед не ведем..."
     БД прекратил атаки, поняв,  что Этери  сегодня ничего не скажет. Однако
она  ничего не сказала  ни на следующий день, ни через месяц. БД  приходил в
ярость, вспоминая об этом, но поделать ничего не мог. Через  несколько  дней
зашел художник и подтвердил подлинность картины.


     Зал с публикой  отодвинулся, и  БД  остался один.  Он почувствовал, как
надвигается голубой  туман, и потянулся  к бутылке, чтобы выпить, прежде чем
туман накроет столик  и его самого.  Он  не  стал заряжать рюмку,  а  поднес
бутылку к губам.
     - Здраствуытэ!  -  Раздалось  у него  над  головой с  сильным латышским
акцентом. - Вы позволыт здээсь?
     - З-здравствуйте! Вы уверены, что хотите сесть именно сюда?
     - Мэнья зовут Арта.
     - Пришли  проситься на  работу в лабораторию?  -  Пьяный БД  глядел  на
незнакомое  существо  перед  ним.  Молодая латышка  с загорелым, несмотря на
февраль, желтоватым лицом,  в одеждах из мешковины, про которые БД уже знал,
что это дорогая кожа, переминалась с  ноги на ногу, не решаясь опуститься на
стул.
     -  Л-лаборатории  больше нет, она  сгорела. Пол  погиб при  пожаре... и
Зяма,  и  Кэто. А Этери увезли с  собой  р-революционеры Гамсахурдии, и она,
похоже, ушла, забыв вильнуть хвостом на прощание... К сожалению, я теперь не
оперирую и  даже не могу предложить вам вымыть  инструменты, но мы  могли бы
п-поразмышлять над проблемами донорских органов.
     Решившись, она села напротив, вытянув спину, порылась в сумке, вытащила
распечатанную  пачку   сигарет   и,  положив  подбородок  на  сжатую  кисть,
уставилась на него.
     БД машинально взял пачку и стал вертеть в руках. На бело-желтой коробке
наискосок было написано знакомое "Chesterfield".
     - Ч-что будете пить?
     - Попросите, чтоб  принесли  стакан красного вина,  -  сказала она  без
акцента.
     - Г-грузинского здесь нет.
     - Я знаю. Пусть принесут аргентинское.
     Пачка сигарет на столе притягивала. Он опять взял ее в руки и увидел на
боковых стенках надписи по-грузински.
     - Я з-закажу м-мясо на ребрах. - Одиночество БД быстро улетучивалось.
     - Спасибо. Я не буду есть.
     - What  brings you here? Ten minutes before "I Have  Felt Myself Like A
Motherless Child". - БД произнес название известного армстронговского псалма
и тут же зазвучала знакомая мелодия. По тому,  как  незнакомка в такт музыке
начала помахивать ногой, он понял, что она тоже слышит великого музыканта.

     Они как-то сразу остались вдвоем то ли в зале, где уже не было ни души,
то ли в  большой, утопающей в голубом  тумане  комнате  с книжными  шкафами,
кожаной мебелью, серо-коричневыми картинами по стенам  и широкой лестницей с
толстыми перилами - на антресоли.
     БД осторожно  взял  девушку за руку и притянул к себе,  и  она привычно
уселась  к  нему  на колени,  стянула платок  с  шеи  и, расстегнув  рубаху,
погрузила  пальцы  в  густые  рыжие  волосы  на  груди.  Руки БД,  ласкающие
худенькое  вытянутое существо, узнавали  под одеждами знакомое тело Этери  с
хрупкими, выступающими, как у Христа, ключицами.
     Эта Арта знала,  что делала, в точности повторяя  вызывающе  дерзкие  и
стыдливые движения губ, рук и тела Этери.
     - Поцелуйте  меня,  - сказала незнакомка голосом  Этери, с  хрипотцой и
легким  грузинским  акцентом, и,  приподнявшись, стянула  темные  трусики  в
горошек. БД даже не обратил внимания на то, что девушка  пришла в ресторан в
летних одеждах, без чулок и пальто.  Его собственный  плащ  валялся  на полу
возле кресла.
     Она давно трепетала, как Этери, перетекала от головы к ногам и обратно,
и рот БД натыкался то на распухшие от поцелуев губы и напряженные соски,  то
на  узкую полоску  светлых  волос на лобке и  розовато-белую щель, сочащуюся
прозрачными   густыми   каплями,   напоминавшими  росу  клеверных  лугов   и
издававшими пьянящий аромат, в который он погружал и погружал свое лицо
     -  Поскакали! - Сказала Арта.  - Хватит  прелюдий! -  И, ухватившись за
пенис  БД, требовательно  и дерзко  села  на него.  Скачка была ненастоящей:
молчаливой, без потных тел и смятых простынь.  Они внимательно смотрели друг
на друга, и  это было самым сильным ощущением. Однако что-то  было не так...
БД почувствовал это и засуетился. Стало еще хуже. Чтоб  сгладить неловкость,
он попытался пошутить, чтобы остановить монотонность движений.
     - П-послушай, Honey! У тебя есть телефон?  - Не к месту спросил он. Она
не обратила внимания на его слова, сосредоточившись на своих гениталиях.
     - Honey! - Настаивал БД.- Хочу успеть попрощаться с тобой.
     Арта убрала руку с промежности и уставилась на его:
     - Что?
     -  Я  с-собираюсь провалиться сквозь  землю  от  стыда... П-пожалуйста,
сними с меня ноги, чтоб тебя не засосало.
     Она улыбнулась, а БД, получив передышку, продолжал:
     - Наибольшее сексуальное наслаждение человек  может доставить с-себе...
сам...
     Арта убрала вторую руку с промежности и замерла.
     - ... в п-присутствии другого человека, - закончил он.
     Она  вновь  занялась  своими   гениталиями,  стараясь  свободной  рукой
расшевелить БД.
     - The  best way  to hold a man is your hands, Honey, - пробормотал БД и
почувствовал, что давно на коне, и пришпорил, и поскакал уверенно.
     Девушка перестала двигаться  только тогда,  когда  вся сперма стекла из
нее  по  бедрам  на  кожаную  поверхность  дивана.  Она  не  стала  вытирать
промежность салфеткой  и  надевать  трусики.  Ступив  босыми ногами на  пол,
неуловимым движением опустила одежды, и выжидательно посмотрела на него.
     - Н-надеюсь, не разочаровал? - Спросил он, запыхавшись.
     - Вы молодэц! -  Заявила она, глядя на заляпанный спермой диван. - Еслы
вы так опэрыруэт, латышкая кырургыя  нэсьет утрааты. Но, похоже, консервацыа
нэ даетса руки пока...
     - Давай п-поговорим о чем-нибудь попроще, - сказал он, гордясь собою.
     - Простыте! - Буднично сказала девушка. - Я должна спэшит.
     БД почувствовал, что у него опять отнимают любимую игрушку:
     - П-подожди! Кто тебя прислал? Ты тоже чья-то реплика? Чья?
     - Вам  есть эта однаа прэкраасна пэрспэктыыва - лабраторья  консервацыы
Ростове. Сооглашайтэс, чтоб ызбежаать прооблем. Узнаваетэ состав пээрфузата.
-  Она  поднималась, постепенно исчезая, на  антресоли, невидимые  в голубом
тумане.
     К-кто тебе рассказал про лабораторию? - Удивился БД и добавил уже один:
- Перфузат мне теперь и даром не нужен...
     Подошел бармен и поставил на стол стакан виски, набитый льдом:
     - Drinking-bout is at the expense of our establishment, sir.
     -  This  bottle will suffice me,  thanks  a lot, buddy,  - пробормотал,
приходя в себя, БД. - Please,  take a seat! I am beginning to  feel affinity
of our souls.
     - Thanks a lot! - Бармен постоял еще немного и, кивнув головой, исчез.
     БД  залпом выпил дареный виски и засобирался. Натянув на себя плащ,  он
обнаружил, что потерял шейный  платок. Он заглянул под стол, передвинул стул
и  увидел на грязном дощатом  полу  темные трусики в горошек. Нагнувшись, он
поднял их, отряхнул и сунул в карман плаща.


Глава 2. Романс о лабораторных животных

     Когда Гиви  привели  в Лабораторию, это был обычный четырехлетний осел,
купленный в Кахетии, весом в 100 кг. Он прожил в институтском вивариуме пару
недель,  пока его  обследовали и готовили  к операции по подключению  левого
искусственного желудочка сердца. Гиви не отличался ни сообразительностью, ни
особой покладистостью и, когда его переводили из вивариума в Лабораторию, ни
за что не хотел входить в лифт.
     - Может быть, дать ему морковь, - не очень уверенно посоветовала Этери,
любившая наблюдать течение непредсказуемых событий.
     - Лучше чахохбили из кур! - Сказал кто-то из Лабораторной публики.
     Гиви съел морковку, но в лифт не пошел.
     -  Он боится, - самоуверенно заметил  Горелик, меланхолично наблюдавший
за усилиями лаборантов. - Его можно затащить только силой.
     Услышав наглые гореликовы заявление, я подошел к нему:
     - В-валяйте, генацвале! Ставлю флакон "гравицапы" в случае успеха.
     - Чистого спирта! - Стал настаивать Горелик.
     -  В-вы так  упорствуете,  точно собрались  закрывать  ослом  амбразуру
вражеского дзота.
     - Отойдите все! - Сказал  обиженно Горелик и встал позади  Гиви, прижав
живот вместе с промежностью к могучему заду осла.
     - Н-надеюсь, вы не станете делать это прилюдно? - Спросил я.
     Публика  заржала,  а Горелик с остервенением  стал заталкивать  Гиви  в
лифт, помогая  себе животом.  Осел  проявил  неожиданную сообразительность и
широко расставил ноги. Горелику удавалось проталкивать в лифт только голову,
и тогда автоматическая дверь, шумно закрываясь, больно била Гиви по морде.
     Горелик, окончательно рассвирепев, поднял Гиви на руки и шагнул в лифт.
Дверь  захлопнулась,  раздался громкий  перестук гивиных  копыт,  похожий на
пулеметную стрельбу, и лифт заходил ходуном.
     -  Он сейчас  разобъет его, - заорал  появившийся Зяма. - Кабину только
отремонтировали и заменили внутреннюю обшивку.
     -  З-заткнитесь, Зяма! -  Цыкнул  я  на него. - Горелик жизнью рискует.
Посмотрим, как вы с-справитесь с этой миссией, когда я возложу ее на вас.
     Лифт, наконец, двинулся  вверх  под  мощный перестук.  Толпа рванула на
третий  этаж. За дверью  стояла мертвая тишина. Публика, перестав улыбаться,
уставилась на меня.
     Г-горелик? - негромко позвал я. - Вы в порядке?
     Молчание.
     - Не мешайте ему в такой момент, БД! - сказал кто-то.
     В кабине было тихо. Выдержав минутную паузу и уже волнуясь, я крикнул:
     - Г-горелик! С-сейчас же откройте! - И затарабанил в дверь лифта.
     - БД! - Глухо прозвучало из кабины. - Дверь открывается автоматически.
     Я растерянно оглянулся:
     - Что вы хотите этим с-сказать?
     - Ничего! - Устало сказал Горелик. - Попробуйте открыть снаружи.
     Когда Горелик  вышел из лифта,  оказалось,  что тонкая  Гивина душа, не
выдержав  эмоционального  стресса,  дала   команду  сфинктерам  разжаться  и
содержимое мочевого пузыря и  прямой кишки, смешавшись в узком  пространстве
кабины, обрушились на Горелика.  Смущенный осел стоял  за  его  спиной и  не
собирался выходить.

     Горелик  быстро  добился