могут  не  интересовать
последние научные  идеи и технологии, связанные с разработкой  принципиально
новых видов и направлений вооружений. Планируемая военная реформа и доктрина
разумной достаточности  предполагают, что  наша армия должна  обладать самым
совершенным  оружием.  Уровень  советской  оборонной  промышленности  весьма
высок, и любая интересная информация помогает поддержанию этого уровня.
     Вы   затронули   более  широкий   вопрос:  о  невосприимчивости   нашей
промышленности к  новинкам. На это жалуются и  ученые, и изобретатели. Как я
понимаю, преодоление  такого положения - одна  из главных задач  радикальной
экономической реформы.
     - Грех не  спросить вас сейчас об истории,  которой на Западе посвящено
множество  книг.  Я  имею  в  виду  "похищение"  секретов  атомной  бомбы  у
американцев.  Наши  ученые-атомщики  на этот счет высказывают противоречивые
суждения:  одни  говорят,  что  разведка  основательно  помогла  в  создании
советской  атомной бомбы, другие  - что  не очень.  Как, по  вашему  мнению,
обстояло дело в действительности?
     - Факты таковы. Первая  информация  о разработке американцами  атомного
оружия  была  доложена  советскому   руководству  в  октябре  1941  года.  В
дальнейшем такого рода сведения сообщались  регулярно. Разведка выступила  с
предложением о создании специального органа по координации наших научных сил
в  этой области. В результате была создана лаборатория No 2 во главе с И. В.
Курчатовым,  с которой разведка тесно сотрудничала многие годы. Давая оценку
полученным разведкой материалам, Игорь  Васильевич отмечал:  "Информация  по
атомной энергии имела громадное неоценимое значение для нашего государства и
науки".
     -  Негусто, конечно, но хоть что-то... Мы с вами, кажется согласились С
тем, что прежняя абсолютная закрытость, засекреченность ПГУ приносила больше
вреда, чем пользы. Вот, к  примеру, такой факт. Недавно "Правда",  пользуясь
архивными  материалами КГБ  СССР, рассказала о судьбе выдающегося советского
разведчика  Дмитрия Быстролетова.  Наконец-то,  спустя десятилетия  (!),  мы
вернули  из небытия имя замечательного  патриота,  подлинного  героя.  Разве
отпала нужда показывать таких людей? И сколько еще в ваших секретных архивах
бесценных материалов о подобных судьбах!
     За  рубежом изданы  сотни  книг, повествующих  о деятельности разведки.
Соответствующий  раздел есть в  любом  популярном журнале.  А  мы  много лет
мусолили  одни  и   те   же  имена   или  же  довольствовались   талантливой
беллетристикой Юлиана Семенова...
     -  С  этим  трудно  не  согласиться.  Секретомания  глубоко   засела  в
психологию нашего общества. Что тут тогда говорить о разведке?
     Но, к счастью, сейчас  другие времена.  Мы  готовы открыть и  открываем
архивные   материалы,  повествующие  о  судьбах   чекистов,   готовы  больше
рассказывать  о  текущих делах. Хотя, конечно, и здесь должна быть  разумная
мера.
     - В  таком случае  я  прошу  вас  привести  пример  успешной акции  ПГУ
последних лет.
     -  Он,  может  быть,  не  самый сенсационный,  но  очень показательный,
поскольку речь идет о жизни  наших советских людей. Как вы  помните, в  1985
году в Бейруте террористы захватили в  качестве заложников четырех советских
загранработников. К сожалению, один из них погиб сразу. Но остальных удалось
вызволить целыми и невредимыми. Их освобождение стало возможным в результате
большого и  сложного  комплекса мероприятий, проведенного  внешней разведкой
КГБ СССР.
     - На наших глазах как грибы после дождя растут совместные предприятия и
объединения, самостоятельно выходящие  на мировой  рынок. Но  выход-то после
шестидесятилетнего варения в  собственном соку очень непрост. Может ли здесь
чем-нибудь помочь ваша служба?
     - Мы стремимся оказать помощь стране в более эффективном  использовании
внешнеэкономических  связей,  информировать   о  сложных   и  противоречивых
процессах, происходящих в мировом хозяйстве, закулисных планах и действиях в
этой сфере, затрагивающих наше народное хозяйство.
     Немало   приходится   работать  по   предотвращению   ущерба  советской
экономике, в частности  втягивания предприятий в невыгодные крупномасштабные
сделки. Многие из наших  хозяйственников плохо знакомы  с  жесткими  нравами
мирового  рынка. У  ряда крупных  зарубежных  компаний имеются  свои службы,
выполняющие разведывательные и контрразведывательные функции.  Есть и фирмы,
применяющие недозволенные  приемы, финансовые  махинации, подкуп  и т. д.  У
советских внешнеэкономических организаций имеется  печальный опыт финансовых
крахов   банков,  потерь,   связанных   с   получением   взяток   некоторыми
внешнеторговыми  деятелями,  и  т.  д.  Да  и  сейчас  на  сотрудничество  с
советскими предприятиями  набиваются  некоторые  зарубежные  фирмы  с весьма
сомнительной репутацией.
     Сфера   экономики   останется   не   только   областью   международного
сотрудничества,  но  и сферой  состязания,  в которой  заметную роль  играют
специальные службы.
     - Среди тех, кто сопровождал М. С. Горбачева в США,  был В. А. Крючков,
тогда  возглавлявший нашу  разведку. Американцы  с  изумлением  писали,  что
впервые  за все  время  существования  органов  госбезопасности руководитель
такого ранга  пересек  океан.  Кажется, скоро этим  никого не  удивишь. Ваши
контакты со спецслужбами Запада становятся повседневным делом?
     - Да, здесь наметилась устойчивая  тенденция. Сейчас наша страна делает
упор на общечеловеческие  ценности.  Мы  за  объединение  усилий  в борьбе с
международным  терроризмом,  организованной  преступностью  и наркобизнесом.
Давно сложилась традиция сотрудничества в обеспечении безопасности встреч на
высшем уровне.
     - Читателям  интересно  узнать,  кто  же  он  - руководитель  советской
разведки? Расскажите,  пожалуйста,  как  вы  пришли  в КГБ, чем  занимались,
прежде чем возглавить самое большое управление комитета?
     -  Я  прошел  обычный для сотрудника ПГУ  путь:  институт,  гражданское
ведомство, разведывательная школа, работа в Центре и за рубежом. С 1964 года
- член КПСС.
     - Благодарю вас за беседу.



ПРИЗНАНИЯ ШЕФА РАЗВЕДКИ

     На вопросы нашего  корреспондента отвечает начальник  Первого  главного
управления КГБ СССР

     ("Комсомольская правда", 1990, 21 дек., No 291)

     Этот праздник не  отмечен  ни красным, ни черным в календарях. Вчера  в
Центральном клубе КГБ собрались профессионалы -  в семидесятый раз отмечался
День  разведчика.  На  наши  вопросы  в  день  юбилея  отвечает  заместитель
председателя КГБ, начальник Первого главного управления генерал-лейтенант Л.
Шебаршин.
     - Леонид Владимирович,  семь десятилетий - большой даже  в историческом
масштабе срок. Не пришло ли время подводить итоги?
     -  Оценить  результаты  работы за  это  время  -  задача  исключительно
сложная. Еще  трудней  истолковывать  события тех лет,  как  зачастую сейчас
делается,  с  точки  зрения сегодняшних  ценностей.  И тем  более  ценностей
завтрашнего дня, которые станут  нам  доступны  через десятилетия. Советская
разведка рождалась  в стране, окруженной  врагами.  Существовала  сильная  и
решительно  настроенная белая эмиграция. Только  что окончилась  интервенция
явная, на смену  ей пришла тайная. Было большое искушение раздавить слабого,
но   в  перспективе   очень   опасного   противника.   Провокации,   взрывы,
индивидуальный террор - в ход шло все.
     Только  хорошо поставленная разведка могла  спасти страну  от случайных
ходов  вслепую. Естественно, что на первом  этапе основными объектами работы
были  эмиграция  и те, кто стоял за  ней.  Ведущую роль,  безусловно, играла
Англия. Мы и сейчас обращаемся к первым операциям ИНО ВЧК вновь и вновь. Это
классика.  Блестящие  замыслы, очень  точные, но состоящие из  простых ходов
оперативные комбинации, хорошие практические  результаты. Вспомним  хотя  бы
захват   Бориса  Савинкова  и   Сиднея   Рейли.  Чтобы  заманить  в   капкан
профессионального террориста, нужна была недюжинная изобретательность.
     В тридцатых годах иностранной разведке была определена главная задача -
слежение   за  замыслами  крупных  держав  и  ближайшего  окружения  страны.
Замыслами не очень благородными. На этом направлении  были получены отличные
результаты. Приобрели  позиции во  многих  государственных органах Германии,
Англии, других  стран. Добыли  германские и  итальянские шифры  и, ничем  не
рискуя, получали большие объемы важнейшей информации. В Англии были получены
важнейшие источники,  в том  числе легендарная  пятерка Кима Филби. Секретов
там для нас практически не оставалось.
     - Это было в первой половине тридцатых. А позже?
     -  На нас обрушилось  то же  несчастье,  что  и на всю  страну. Чекисты
потеряли в результате репрессий почти двадцать две тысячи человек. Трагичным
было и то, что созданная с риском, с большими затратами сеть за рубежом была
в значительной  степени разрушена. Были расстреляны все  руководители ИНО и,
по существу, все закордонные резиденты. Кого заманивали в Союз, кого ввозили
тайными  путями...  К  началу  войны  разведка  оказалась  обезглавленной  и
уничтоженной.
     - Но агентура оставалась?
     - Да, помощники  сохранились. Они и  вновь  пришедшие в разведку  кадры
начали восстановление утраченного. Этот деликатный организм можно уничтожить
одним  махом,  но  из пня прежнего дерева  не вырастить. Нужно делать  новые
посадки.
     Сегодня  у  нас  время от времени  появляются преобразователи,  которые
предлагают видоизменить КГБ или сократить его наполовину. Почему не в четыре
раза? Это просто реформаторский  зуд. Виноградники тоже легко было вырубить!
Последствия любого удара по  разведке всегда трудно  предсказать. А на  деле
любой реформатор, приходящий к власти, через месяц-два обязательно прибегнет
к нашим услугам.
     - В том числе и для научно-технической разведки?
     -  Мы  следим  за  военно-техническим  прогрессом  на Западе  начиная с
двадцатых  годов. Были  получены материалы  по  производству  синтетического
бензина,  по производству боеприпасов,  средств химзащиты. Особенно  важными
были моторо- и самолетостроение. И эти данные дали практический результат во
время войны.
     Тогда  же были  получены  важнейшие результаты  и  в  ядерной  области.
Курчатов в  марте  1943 года сообщил в СНК СССР,  что  материалы, полученные
разведкой, имеют  огромное  значение  для  государства  и  науки.  Они  дали
возможность  получить весьма  важные  ориентиры  для наших  Исследований.  И
обойти  многие,  весьма трудоемкие  фазы  разработки проблемы.  Речь  шла об
атомной бомбе.
     - То  есть иностранная разведка - подразделение с высокой экономической
эффективностью работы?
     -   Ну,   эффективность   разведки   трудно   сравнивать    с   другими
подразделениями  КГБ. У каждого своя специфика.  Но  в условиях  технической
блокады, а она не прекращается со дня основания нашего государства, мы порой
единственный  канал  получения  передовой  технологии.  Что  касается  чисто
экономической эффективности...  В одном американском журнале сообщалось, что
мы за шестьсот  долларов купили документацию стоимостью  три миллиона. Я  не
буду  подтверждать  или  опровергать   этот  конкретный   случай.  Но  такое
соотношение  вполне  реально.  Некоторые материалы  с  лихвой покрывают  все
расходы на разведку.
     - Все ли из того, что вы "находите", может быть использовано?
     - Увы,  нет.  Вопросы внедрения  иногда  требуют больших усилий, хотя и
меньшего риска, чем вопросы разведки. Это наша беда.
     - Леонид Владимирович, пример с Курчатовым говорит о том, что во  время
войны велась разведка и против союзников?
     - Да, наряду с обычными задачами политической разведки, заброской групп
в тыл противника тогда стояла и такая задача. Полной открытости в отношениях
стран нет и  быть не может. А  присматривать было необходимо. Известно,  что
американцы вели сепаратные переговоры с немцами. Заместитель Гитлера  - Гесс
зачем-то оказался в  Англии.  Да  и  вскоре после  победы  началась холодная
война. И далеко не вся вина в этом лежит на нас.
     Тайная  война  с  применением оружия,  взрывчатки,  подкупа,  похищений
велась против нас наряду  с пропагандистской. Мы вынуждены были отбиваться и
защищаться.  Для этого  у  нас были неплохие  разведывательные возможности в
руководстве   всех  военно-политических  группировок,  созданных  США.  Были
неплохие позиции в  руководстве ведущих мировых держав.  Со временем,  но не
очень скоро, я расскажу о работе на этом направлении.
     - Но, может быть,  вы ответите на  вопрос о делах новейших? Сейчас  мир
меняется не меньше, чем после войны. Развалился социалистический  лагерь,  и
разведки-союзники стали разведками-противниками. Не так ли?
     - Абсолютно верно.  Мы это знаем и делаем соответствующие выводы. У нас
нет  враждебных замыслов в отношении бывших  партнеров. Мы заинтересованы  в
сохранении отношений со спецслужбами государств Восточной Европы. У нас есть
общие противники - организованная  преступность, наркомафия, терроризм. И мы
готовы сотрудничать с любой спецслужбой в этой области.
     -  А то, что они  теперь  будут квалифицированно приглядывать за  нашей
страной, вас не беспокоит? Ведь многие из них выращены в этих стенах?
     - Не хочется говорить слово  "кое-кто",  но  мы знаем,  что  начинается
процесс  использования их  потенциала для  ведения разведки против  СССР. Мы
держим  эту  ситуацию в поле зрения. И если деятельность по сбору информации
ведется в  цивилизованных, для меня допустимых  пределах (а я заинтересован,
чтобы они были достаточно широкими), я не вижу причин для возражений.
     - Видимо, сейчас меняется не только мир разведки, но и сами разведчики?
     - Если говорить в целом, разведка - дело  коллективное. Важно не только
получить  информацию,  но и  проанализировать  ее.  Из  частиц  складывается
картина  решаемой проблемы, возможных направлений деятельности той  или иной
страны. Разведка  становится  все более интеллектуальной. Если в годы тайной
войны  делался  большой упор на оперативную  подготовку  кадров,  то  сейчас
устанавливается  баланс  с   некоторым  креном   в   аналитическую  сторону.
Естественно, меняется подготовка нашего состава.
     Я добиваюсь, чтобы разведчики были прежде всего интеллигентными людьми.
Культурными  и  всесторонне  развитыми.  Владели,  по  крайней  мере,  одним
иностранным языком, как родным.
     Самое  же важное  качество  - это абсолютная надежность. Он должен быть
предан Отечеству.  Он  должен знать,  что  от  каждого его  действия зависит
судьба Родины. Мы  добиваемся,  чтобы у  каждого нашего сотрудника  было это
внутреннее неприметное горение. Это - самый мощный стимул  для работы. Кроме
того, у нас прививается  определенное профессиональное  качество  -  не хочу
употреблять плохое слово "прикидываться" - выглядеть так, как ожидает от нас
собеседник. Это постепенно входит в  кровь. И хороший разведчик тем и хорош,
что неприметен и меняется в  зависимости от обстановки. Это помогает решению
задач. Я давно принадлежу к этой  службе, приходилось работать за рубежом. И
всегда мне  и  моим товарищам  придавало силы то, что за  нами была могучая,
великая  страна  с мощной экономикой, не  уступающая никому  и  ни  в  каком
отношении. Это позволяло в трудных  ситуациях  держаться твердо. Верить, что
помощь  будет оказана  всегда.  Осознавать  себя  частичкой  большого  дела,
которое не с нами началось и не с нами кончится.
     - Вы верите в ее великое будущее?
     - Как исконно русский человек, знающий русскую историю, могу сказать: я
верю,  что  это  смутное  время  пройдет.  Наша  страна  будет  современным,
прогрессивным,  мощным  государством,  которое  не станет объектом  мелочной
помощи и крупномасштабного экономического грабежа. Я верю в это, а на вере в
нашей державе зиждилось многое из того, что сделано за прошедшие столетия...

     Беседу вел Е. ЖИРНОВ



ШЕФ РАЗВЕДКИ В ГОСТЯХ У "ДНЯ"

     Беседуют   начальник  Первого  главного  управления  КГБ  СССР   Леонид
Владимирович Шебаршин и главный редактор газеты "День" Александр Проханов.

     ("День", август 1991 г., No 16)

     Александр ПРОХАНОВ. Леонид Владимирович, не хочу и не могу вторгаться в
тайны вашей профессии. Хочу лишь обсудить с вами мировоззренческие проблемы,
которые,  как полагаю, у людей вашего склада и вашей ориентации имеют особые
оттенки.  Мы  живем,  и  это  стало  трюизмом,  в  дни  катастрофы.  Рушатся
государство, общество, социум. Удары крушения  отзываются в каждом сознании,
в каждой  душе. Как  они  отзываются в вашей? Как  чувствует  себя  работник
госбезопасности в дни, когда над государством нависла величайшая опасность?
     Леонид   ШЕБАРШИН.   Мы  находимся  в  кризисе,  который   охватил  все
конструкции,  все слои, все  компоненты  общества. Невозможно  реформировать
малый фрагмент, не занимаясь соседним, всей системой. Мне кажется, что слово
"катастрофа" пока стоило бы употреблять не в его расхожем, а менее известном
значении.  В античной  трагедии  так назывался момент разрешения напряженной
борьбы. Это вершина действия, но не конец его.
     Кризис начался не сегодня.  Припоминаю,  что  еще в  1983 году Академия
наук подготовила доклад, из которого следовало, что мы стремительно скользим
вниз. (Этот секретный доклад быстро  оказался  за границей.)  Кстати,  остро
симптомы неблагополучия чувствовал Андропов. У него была возможность, в силу
его  положения в  партии  и  КГБ, многое наблюдать, познавать  и обдумывать.
Думается,  у  него  были  идеология  и  стратегия  реформ.  Вы  помните  его
публикацию  к  юбилею Маркса? Это было мировоззрение  реформы. Трагично, что
Андропов ушел слишком рано.
     А. П. Существует мнение, что  идея реформы, штаб реформы складывались в
системе КГБ и  разведки.  Приход  "комитетчика" No  1 Андропова  на  вершину
государственной  и  партийной  власти был  триумфом  КГБ.  С  опозданием  на
несколько  лет  Буш в  своем  лице  воспроизвел американский  вариант  этого
триумфа. "Разведки  через своих лидеров правят миром",-  перефразировал бы я
известную  фразу. Но  вот Андропов...  Есть  какая-то двойственность  в  его
репутации. С одной  стороны,  он реформатор, с другой - почти диссидент. Он,
как  полагают, вывел в  большую политику  нынешних  "перестройщиков", с чьим
именем  связывают  катастрофу.  Шеварднадзе,  шеф  грузинского  МВД,  -  его
человек.    Яковлев,   канадский    посол,   участник    идеологических    и
пропагандистских   кампаний  против  Дубчека,  -   его  человек.  Выдвижение
Горбачева - его  дело, его протекция. Он готовил новый слой лидеров, которые
сегодня запутались в  реформах.  Андропов - двойственная фигура. У вас есть,
конечно, свое отношение к нему?
     Л.  Ш.  Не  имею  представления  о  том, кто  и  кого вводил  в большую
политику.  Честно говоря, не  интересовался  такими вещами и никогда  не был
вхож в "высшие сферы".  Я был оперативным работником, участвовал в операциях
своего масштаба и уровня. Несколько раз меня принимал Юрий  Владимирович. Он
производил     впечатление     -     ум,    аналитичность,     деликатность,
доброжелательность.   Это  был   крупный  человек  с  политической  волей  и
прагматическим  взглядом  на вещи.  Он  начинал  с реального,  пусть малого,
улучшения,   был  чужд  романтизма  и   прожектерства.   Благодаря  простому
укреплению  дисциплины  производительность   труда   поднялась   на   десять
процентов. Могу  предположить, что стратегия реформ,  их  темп,  их конечный
результат у Андропова могли быть и иными, нежели теперь.
     А. П.  Мне  повезло в жизни.  Волею обстоятельств я  оказался  на  всех
локальных  войнах, которые  вело человечество  за последние двадцать лет.  Я
знаю,  что такое "горячая  точка".  Знаю Афганистан, Никарагуа,  Кампуч