тор,  отправился  добывать
очередной материал.
   Что касается Эди, секретарши, ответственной  за  объявления,  то  она
объявила, что увольняется с работы,  и  исчезла  еще  накануне  вечером.
Маршалл не знал, что когда-то она была счастливой женой, потом незаметно
стала несчастной женой  и,  в  конце  концов,  завела  роман  с  шофером
грузовика. Это и привело к расколу в ее семейной жизни. Теперь Эди  ушла
с работы, и Маршалл ощутил, что редакция внезапно опустела.
   Маршалл и Бернис были одни в маленькой стеклянной конторке.  Сидя  за
подержанным десятидолларовым письменным столом, Маршалл мог  хоть  целый
день обозревать через стекло конторы  три  рабочих  стола,  две  пишущие
машинки, пару мусорных корзин, два телефона  и  кофеварку.  В  помещении
царил беспорядок: повсюду  валялись  бумаги,  какие-то  копии,  газетные
вырезки, но ничего не происходило.
   - Ты тоже не знаешь, где искать? - спросил он Бернис.
   Девушка сидела прямо на одном  из  рабочих  столов,  прислонившись  к
стене и помешивая ложкой в чашке с теплым какао.
   - Ничего, все равно найдем. Я знаю, где она  хранит  книги.  Уверена,
что у нее в журнале есть все нужные адреса и телефоны.
   - И шнур от кофеварки тоже?
   - А почему, ты думаешь, я пью какао?
   - Идиотство. Хоть бы кто-нибудь сказал, где его искать!
   - Не думаю, чтобы кто-то знал.
   - Лучше всего дать объявление о найме нового  секретаря  на  этой  же
неделе. Эди тянула тяжелый груз.
   - Да, ей приходилось нелегко. Она поспешила исчезнуть из города, пока
глаза ее супруга не открылись и он не успел засечь, в какую сторону  она
улизнула.
   - Любовные дела. Хорошего от них не жди.
   - Ты знаешь последние новости об Альфе Бруммеле?
   Маршалл поднял глаза.  Бернис  сидела  на  столе,  как  нахохлившаяся
птичка,  и  казалось,  больше  была  заинтересована  своим  какао,   чем
пикантными новостями.
   - Сгораю от нетерпения услышать их, особенно  в  связи  с  последними
событиями, - ответил Маршалл.
   - Я сегодня встречалась с Сарой,  секретаршей  Альфа.  Представь,  он
исчезает каждый вторник после обеденного перерыва на несколько часов, не
объясняя,  куда.  Но  Сара  знает.  У  нашего  дорогого  Бруммеля   есть
удивительная подружка.
   - А, Джулин Лангстрат, профессор психологии в университете.
   Бернис была разочарована.
   - Так тебе все известно?
   - Помнишь блондинку, которую ты видела в луна-парке.  Моя  сотрудница
сделала несколько снимков, которые кого-то так разозлили, что она вместе
с фотоаппаратом загремела в кутузку. Меня же на следующий день профессор
Лангстрат с треском выставила из аудитории. Прибавь  к  этому,  что  уши
Оливера Янга багровеют, когда он говорит, что незнаком с ней.
   - Потрясающе, Хоган.
   - Просто блестящая догадка.
   - Между ней и Бруммелем что-то есть! Он называет это терапией, но мне
кажется, он получает от нее массу удовольствий. Пойми меня правильно.
   - А каким образом в эту картину вписывается Янг? Зернис  не  услышала
вопроса.
   - Жаль. Если бы Бруммель был женат, я бы знала, что мне делать.
   - Эй,  Бернис!  Соберись  с  мыслями...  А  ведь  у  нас  образовался
маленький клуб, и все три человека, о которых мы говорим, его члены...
   - Прости.
   - Одно нам, по крайней мере, ясно: они до такой  степени  не  желают,
чтобы мы о нем - учти, о НЕМ - догадались, что рискнули даже  арестовать
тебя.
   - И засветить пленку.
   - Хотел бы я знать,  удастся  ли  что-нибудь  извлечь  из  отпечатков
пальцев.
   - Вряд ли. В картотеке их нет.
   Маршалл повернулся на стуле, в упор глядя на Бернис:
   - Сдаюсь, рассказывай, что у тебя на уме! Бернис была довольна.
   - Мой дядя тесно связан с офисом Джастина Паркера.
   - Окружного прокурора?
   - Именно. Он все для меня сделает.
   - Погоди, не втягивай их в это дело. Пока еще рано... Бернис  подняла
руки, как бы сдаваясь:
   - Хорошо, хорошо, пока не буду.
   - Но я не сказал, что они нам не понадобятся.
   - Ты думаешь, я этого не понимаю?
   - Скажи, Бруммель не извинился перед тобой?
   - После того, как ты перед ним сник? Ты что, шутишь?
   - И не было никаких официальных извинений, подписанных им  самим  или
его конторой?
   - Он тебе это обещал? Маршалл кисло улыбнулся:
   - Оба они, Янг и Бруммель, несли вздор: что они не знают друг  друга,
что и близко не подходили к балаганам. О!  Как  бы  я  хотел  иметь  эти
снимки!
   Бернис была уязвлена.
   - Но мне-то  ты  можешь  верить,  Хоган.  Мне-то!  Маршалл  несколько
мгновений смотрел куда-то в пространство, размышляя:
   - Бруммель и Лангстрат. Терапия. Я думаю, здесь есть какая-то связь.
   - Ну, так давай выложим все факты на стол.
   "Уж какие там факты, какие выводы можно сделать  из  неясных  чувств,
странных ощущений и предположений", - думал Маршалл.
   В конце концов он произнес:
   - Бруммель и Лангстрат... Они чем-то похожи, в них есть что-то общее,
убежден.
   - Что же в них общего?
   Маршалл понимал, что его прижали к стене:
   - Может быть.., дурной глаз? Бернис удивленно подняла брови.
   "Ах, Крюгер, не  требуй  от  меня  объяснений",  -  умолял  про  себя
Маршалл.
   - Ты должен мне объяснить, - настаивала она.
   "Ну вот, начинается", - пронеслось в голове Маршалла, и, помедлив, он
пустился в несколько путаные объяснения:
   - Видишь  ли,  это  может  показаться  глупым,  но  когда  я  с  ними
разговаривал, то они  -  ты  сама  можешь  проверить  как-нибудь  -  они
смотрели одинаково... У них во взгляде было что-то жуткое, как будто они
меня гипнотизировали, внушали свои мысли или что-то в этом роде...
   Бернис саркастически усмехнулась.
   - Ага! Давай, давай, смейся! - рассердился Маршалл.
   - Ну что ты такое городишь! Неужели ты думаешь, что они принадлежат к
какой-нибудь индийской секте?
   - Не знаю, как назвать, но это так. Конечно, Бруммель не  так  силен,
как Лангстрат. Он слишком часто скалит зубы. Янг тоже замешан, но он  уж
очень любит много жонглировать словами..
   Бернис некоторое время внимательно  рассматривала  лицо  Маршалла,  а
потом сказала:
   - Пожалуй, тебе нужно выпить чего-нибудь покрепче. Какао подойдет?
   - Почему бы и нет. Принеси, пожалуйста.
   Бернис вернулась с полной кружкой, на которой стояло имя "Эди".
   - Надеюсь, оно достаточно крепкое,  -  сказала  она,  подав  Маршаллу
кружку. Затем девушка снова удобно устроилась на столе.
   - Но почему эти трое так упорно стараются убедить нас, что  не  знают
друг друга? - вслух размышлял Маршалл. - И кто те, неизвестные:  Толстяк
и Привидение? Ты не встречала их раньше?
   - Никогда. Они, по-моему, нездешние.
   - А, все равно, это ни к чему не приведет, - вздохнул Маршалл.
   - Пока нет. Бруммель ходит  в  ту  маленькую  белую  церковь,  "Аштон
Комьюнити". И я слышала, что оттуда кого-то выгнали за то, что он  завел
любовницу.
   - Бернис, это сплетни!
   - Ладно. А что  ты  скажешь  на  это:  у  меня  есть  приятельница  в
Вайтмор-колледже, и она может кое-что рассказать  о  нашей  таинственной
профессорше.
   Маршалл смотрел на нее с сомнением.
   - Не создавай мне новых проблем, пожалуйста. С меня хватит того,  что
есть.
   - Санди?
   Теперь разговор перешел, действительно, на неприятную тему:
   - Мы еще до сих пор ничего о ней не слышали. Звоним в  разные  места,
расспрашиваем родственников и ее друзей. Надеюсь, что все разъяснится.
   - А она не ходит на курс лекций Лангстрат?
   - Она посещает несколько ее курсов, - с горечью  ответил  Маршалл.  -
Тебе не кажется, что мы перешли границу между объективной  журналистикой
и.., личной местью?
   Бернис пожала плечами.
   - Я только пытаюсь выяснить, в чем, собственно говоря, дело. Неважно,
пойдет оно в отдел новостей или нет.  Мне  казалось,  что  тебе  хочется
прощупать почву...
   Маршалл не мог забыть мрачного взгляда  Джулии  Лангстрат.  Душа  его
начинала болеть еще сильней, как  только  он  вспоминал,  что  об  идеях
профессора он узнал от родной дочери.
   - Если это те сведения, которые нам необходимы, то переверни хоть все
вверх дном, но добудь их.
   - В свободное время или в рабочее?
   - Делай, когда угодно, но  откопай  мне  эту  информацию,  -  ответил
Маршалл и принялся стучать на пишущей машинке.

Глава 9

   В этот вечер Маршалл и Кэт накрыли стол  на  троих.  Неизбывная  вера
руководила ими, и родители не сомневались, что Санди  окажется  рядом  с
ними, как обычно. Они обзвонили всех знакомых,  но  никто  не  видел  их
дочери. Полиция тоже пока ничего не нашла. Они звонили в университет, но
ни один из преподавателей Санди не мог сказать ничего определенного.
   Маршалл с грустью глядел на пустой стул Санди. Кэт  сидела  напротив,
ожидая, пока сварится рис.
   - Маршалл, - произнесла она, - не вини себя.
   - Нет, только я во всем виноват, я безнадежен.
   - Прекрати сейчас же!
   - Дело в том, что теперь, когда все разрушено,  слишком  мало  шансов
что-то исправить.
   Кэт потянулась через стол и взяла Маршалла за руку.
   -  Ничего  подобного,  она  вернется.  Санди  достаточно  взрослая  и
рассудительная и знает, что делает. Посмотри, как мало вещей она с собой
взяла. Значит, она ушла не навсегда.
   В эту  секунду  в  дверь  позвонили.  Маршалл  и  Кэт  вздрогнули  от
неожиданности.
   - Да ну их! - махнул рукой Маршалл. - Наверняка, это  почтальон,  или
школьница продает печенье, или свидетели Иеговы.
   - Ты прав, Санди незачем звонить, у нее есть ключ.
   Сказав это, Кэт быстро встала и пошла открывать, а  Маршалл  поспешил
вслед за ней. К двери оба подлетели одновременно, и Маршалл открыл сам.
   Они  никак  не  ожидали  увидеть  перед  собой   молодого   человека,
светловолосого, интеллигентного, типичного студента колледжа. В руках  у
него не  было  ни  брошюр,  ни  религиозных  трактатов,  и  выглядел  он
смущенным.
   - Мистер Хоган? - спросил молодой человек.
   - Да, - ответил Маршалл, - а вы кто?
   Парень был спокоен, достаточно решителен и перешел сразу к делу:
   - Меня зовут Шон Урмсби, я учусь в Вайтмор-колледже и знаком с  вашей
дочерью Санди.
   Кэт собралась было пригласить его в дом, но Маршалл перебил ее:
   - Ты знаешь, где она?
   Шон замялся и ответил осторожно:
   - Да, я знаю, где она.
   - Где же?
   - Можно мне войти? - спросил  он  вежливо.  Кэт  приветливо  кивнула,
отступила, освобождая проход и буквально отодвинув Маршалла с дороги:
   - Да, входите, пожалуйста.
   Они провели его в гостиную и усадили. Кэт крепко стиснула руку  мужа,
тем самым вынуждая его сесть и быть сдержанней.
   - Спасибо, что вы зашли, мы очень волнуемся, - сказала Кэт.
   Маршалл собрал все свои силы и спокойно спросил:
   - Что ты о ней знаешь?
   Шон был, по-видимому, в замешательстве.
   - Я.., я встретил ее вчера в университетском саду.
   - Она была вчера в колледже? - изумился Маршалл.
   - Дай ему рассказать, - остановила мужа Кэт.
   - Да, она была вчера на занятиях, - продолжал Шон. - Но встретил я ее
на Джон-Плаза, в кафетерии, где мы все часто бываем.  Она  была  одна  и
выглядела очень взволнованной,  поэтому  я  решил,  что  мне  необходимо
чем-то помочь ей.
   Маршалл сидел как на иголках.
   - Что значит, взволнованной, с ней все в порядке?
   - Да, да, с ней все в порядке, не  волнуйтесь,  с  ней  не  случилось
ничего дурного. Но.., я здесь по ее поручению.
   На сей раз оба родителя слушали, не перебивая. Шон продолжал:
   - Мы поговорили немного, и  Санди  рассказала,  как  она  смотрит  на
происшедшее. Она, действительно, хочет вернуться  домой,  это  я  должен
сразу вам сказать.
   - Ну, и?
   - Да, мистер Хоган, я ее пытался уговорить с самого начала, но.., она
боится вернуться и немного стыдится.
   - Меня, что ли?
   Шон продолжал разговор осторожно, словно ступал по тонкому льду:
   - Можете ли вы примириться с ней? Маршалл  готов  был  все  взять  на
себя.
   - Конечно же, конечно. Я пытаюсь  сделать  это  уже  не  один  год  и
надеюсь теперь-то, наконец, мне удастся помириться с дочерью.
   Шон облегченно вздохнул.
   - Именно это я и хотел услышать. Я не специалист в подобных делах,  я
учусь на геологическом. Но мне бы очень хотелось увидеть, как ваша семья
соединится.
   - Мы тоже этого хотим, - сказала Кэт смиренно.
   - Да, - подхватил Маршалл, -  мы  делаем  все  возможное,  чтобы  это
случилось  как  можно  скорее.  Послушай,  парень,  если  ты   со   мной
познакомишься поближе, то поймешь, что характер у меня сложный,  крутой,
и мне бывает трудно с ним справиться.
   - Ты наговариваешь на себя, - запротестовала Кэт.
   - Нет, я именно такой,  но  я  стремлюсь  к  лучшему  и  всегда  буду
стремиться. Скажи, - он подался вперед на стуле, - как я понимаю,  Санди
послала тебя встретиться с нами?
   Шон посмотрел в окно.
   - Она сидит в машине.
   Кэт немедленно поднялась. Маршалл взял ее за руку и снова усадил.
   - Кто из нас заинтересован больше всех? - он  повернулся  к  молодому
человеку. - Как  она  себя  чувствует?  По-прежнему  боится?  Она,  что,
думает, я на нее накинусь?
   Тон утвердительно кивнул.
   - Я не собираюсь ни кричать, ни обвинять ее, ни злиться или язвить, я
только.., я...
   - Он ее любит, - вставила Кэт, - в самом деле любит.
   - Это правда? - спросил Шон. Маршалл в ответ кивнул.
   - Нет, скажите эти слова, я хочу услышать,  как  вы  произнесете  эти
слова сами.
   Маршалл поглядел ему прямо в глаза:
   - Я люблю ее, парень. Она мой ребенок, моя дочь, я люблю  ее  и  хочу
вернуть назад. Шон улыбнулся и встал.
   - Я ее приведу.
   В этот вечер стол был накрыт на четверых.

***

   В пятницу, когда вечерний номер "Кларион" же был в городских киосках,
а  в  редакции,  как  обычно  в  это  время,   царила   тишина,   Бернис
представилась  наконец  возможность  заняться  своими  делами.   Ей   не
терпелось сегодня же встретиться кое с  кем  в  Вайтмор-колледже.  После
нескольких телефонных звонков в университет она договорилась встретиться
в кафе за обедом со своей знакомой. Им предстоял важный разговор.
   Кафе  студенческого  городка   находилось   в   недавно   построенном
современном  здании  из  красного  кирпича,  с   голубоватыми   стеклами
огромных, во всю стену окон.  Здесь  можно  было  пообедать  в  зале  за
маленькими столиками на двух или четырех человек  или  расположиться  на
солнышке - прямо на открытой веранде,  окруженной  цветочными  клумбами.
Это было кафе самообслуживания, кормили в нем вполне сносно.
   Бернис шла к столику, неся поднос с чашкой кофе  и  салатом.  За  ней
пробиралась  Руфь  Вильяме,  веселая,  средних  лет  женщина,  профессор
экономики. Она взяла на обед мексиканский салат.
   Они сели в полутени за отдельным столиком.  Первая  половина  трапезы
ушла на общие разговоры и ничего незначащие сплетни.
   Однако Вильяме достаточно хорошо знала подругу.
   - Берни, - сказала она наконец, - насколько я понимаю, тебе  нужно  о
чем-то серьезно поговорить. Бернис была благодарна ей за эти слова.
   - Руфь, дело совершенно необычное и не  имеет  никакого  отношения  к
моей работе.
   - Значит, разузнала что-то новое о сестре?
   - Нет, это не касается Пат. Расследование пришлось пока отложить.  Но
если мне удастся кое-что выяснить можешь быть уверена, я  снова  займусь
обстоятельствами смерти сестры.  -  Бернис  посмотрела  на  Руфь  долгим
взглядом. - Ты ведь уже и не веришь, что я могу найти хоть  какие-нибудь
концы?
   - Бернис, ты знаешь, что я на все  сто  поддерживаю  твое  стремление
разобраться в этом деле,  но  сомневаюсь,  что  твои  поиски  увенчаются
успехом. Это все так.., безнадежно, так трагично.
   Бернис пожала плечами.
   - Поэтому я буду продолжать поиски, чего бы это  мне  ни  стоило.  Об
этом я и хотела с тобой поговорить, хотя тема для меня очень неприятная.
Ты знаешь, что меня арестовали и я провела в тюрьме целую ночь?
   Вильяме, конечно, отнеслась к сказанному скептически:
   - В тюрьме? За что?
   - За то, что я пыталась купить  любовь  полицейского,  переодетого  в
штатское.
   Эта новость произвела желаемое действие,  особенно  после  того,  как
Бернис описала подруге все унижения, через которые ей пришлось пройти.
   - Невероятно, - повторяла Вильяме. - Какая  гадость!  Ушам  своим  не
верю.
   - Как бы там ни было, - закончила Бернис, перейдя к цели разговора, -
но я должна во что бы то ни стало узнать,  почему  мистер  Бруммель  так
поступил. Помни,  пока  все,  чем  я  обладаю,  только  предположения  и
догадки, но я найду истину хоть на дне моря.
   - Я тебя понимаю. Но чем я могу помочь?
   -  Ты  встречалась  с  профессором  Джулин  Лангстрат  с   факультета
психологии?
   - Да.., несколько раз. Мы обедали за одним столиком. Бернис  заметила
кислую гримасу подруги.
   - Она что, со странностями?
   - Ну,  видишь  ли,  все  мы  разные,  -  ответила  Вильяме  и  нехотя
поковыряла вилкой в салате. - Но у нас не оказалось ничего общего. С ней
совершенно невозможно найти общей темы для разговора.
   -   Какая   она,   по-твоему:   сильная,   открытая,   самоуверенная,
отталкивающая...?
   - Скорее всего - первое, и, как мне показалось,  чагадочная,  хотя  я
использую это слово за неимением более точного.  У  меня,  к  сожалению,
сложилось впечатление, что люди ей просто скучны. Ее научные интересы  -
эзотерическая метафизика,  и,  видимо,  она  предпочитает  ее  банальной
действительности.
   - С кем она водит знакомство?
   - Понятия не имею. Я бы удивилась,  узнав,  что  у  нее  вообще  есть
друзья!
   - Значит, ты никогда не встречала ее с Альфом Бруммелем?
   - Ах! Так вот, что тебя интересует! Нет, не встречала.
   - Но ведь ты видишь ее не так часто?
   - Верно, к тому же  она  не  очень-то  общительна.  Но  я  постараюсь
припомнить все самое важное, понимаешь, что я имею в виду? Я очень  хочу
помочь тебе разобраться в том, что касается смерти Пат,  но  сейчас  все
то, чем ты занимаешься...
   - Я же говорила, - это необычно и не имеет отношения к моей работе.
   - Да, в этом ты права. Но я хочу, как друг, помочь тебе  связаться  с
кем-нибудь более сведущим. Есть у  тебя  авторучка?  Его  зовут  Альберт
Дарр,  он  работает  на  факультете  психологии.  Насколько  я  знаю,  в
основном, от него самого, он встречается с Лангстрат  каждый  день.  Она
ему не нравится, и он к тому же обожает сплетни. Я могу  даже  позвонить
ему и рассказать о тебе.

***

   Альберт Дарр, молодой профессор с простодушным  лицом,  всегда  модно
одетый, несомненно, привлекал к себе внимание женщин.  Сейчас  профессор
находился в своем кабинете и занимался проверкой студенческих  тетрадей.
У него нашлось время поговорить, особенно  с  такой  милой,  хорошенькой
журналисткой из "Кларион".
   - Привет, привет, - сказал он Бернис, когда она открыла дверь.
   - Привет, привет, - в тон ему ответила журналистка и представилась:
   - Бернис Крюгер, подруга Вильяме.
   - Профессор огляделся в поисках свободного стула  и  в  конце  концов
переместил на пол гору студенческих курсовых.
   - Пожалуйста, садись. Прости за беспорядок. -  Он  уселся  на  другую
гору тетрадей и книг, под которой вероятно, скрывался еще один  стул.  -
Чем могу служить?
   - Понимаете... Это вовсе не официальный визит профессор Дарр...
   - Альберт.
   - Спасибо, Альберт. Я здесь, собственно, по личному делу. Но если мои
догадки подтвердятся, оно может стать настоящей сенсацией.
   Бернис сделала паузу перед тем, как перейти к щекотливому вопросу:
   - Руфь сказала, что ты знаешь Джулин Лангстрат.
   Дарр вдруг широко улыбнулся, откинулся на своем возвышении  и  сцепил
руки на затылке. "Похоже, это его излюбленная тема", - подумала Бернис.
   - Так, так! - проговорил он с живостью. - Значит, ты решилась ступить
на святую землю! - Дарр с насмешливой  решительностью  оглядел  комнату,
пытаясь удостовериться, нет ли  здесь  лишних  ушей.  Потом  он  подался
вперед и понизил голос:
   - Есть вещи,  которых  никто  не  знает,  даже  я  с