Мэри  заняли  места  в  центре.  Новички
рассказывали о своем прошлом.
   Билл и Бетти Джон посещали церковь всю свою жизнь, но серьезно отдали
себя в руки Иисуса Христа только год назад. Господь Сам обращался к ним,
и они нашли к Нему путь.
   Джон и Патти Колмэн, в прошлом члены другой  аштонской  церкви,  были
плохо знакомы с Библией и Иисусом Христом до тех пор, пока не  попали  в
общину Ханка. Сесиль и Мириам  Купер  всегда  любили  Господа  и  теперь
радовались,  видя,  как  на  смену  старому  войску  собирается   новое.
"Впечатление такое, будто заменили колесо, у которого лопнула  шина",  -
шутила Сесиль.
   Остальные гости тоже рассказывали и свидетельствовали, что у  всех  у
них раньше были свои  взгляды  и  обычаи,  но  сейчас  эти  различия  не
представлялись им важными. Всех интересовало одно: город Аштон.
   - Это точно, в городе идет война, - заметил Анди. - Невозможно пройти
по улицам, чтобы не почувствовать этого. Иногда такое  впечатление,  что
попал под артиллерийский обстрел.
   Новая пара - Дан и Джин Кореи, друзья сестер Купер, взяли слово.
   - Я верю, честное слово, что это сатана, -  взволнованно  проговорила
Джин. - Точно, как написано в Библии: ходит вокруг,  как  рыкающий  лев,
пытаясь поглотить всех и вся.
   - Беда в том, что мы сидели в стороне сложа руки и допустили  это,  -
высказал свое мнение Дан. - Настало время бить тревогу, встать на колени
перед Господом. Тогда и увидим, каким образом Он изменит положение дел.
   - Некоторые из вас знают, что у нас  большие  неприятности  с  сыном,
особенно в последнее время, - добавила  Джин.  -  Мы  очень  просим  вас
молиться за него.
   - Как его зовут? - спросил кто-то.
   - Бобби, - назвала имя  Джин  хриплым  голосом.  -  Мальчик  поступил
осенью в колледж, и с ним что-то произошло... Джин неожиданно умолкла.
   Дан продолжил с горечью:
   - Похоже, что со всей молодежью, поступающей  в  колледж,  происходит
что-то неладное. Я и  понятия  не  имел  обо  всей  мистической  чепухе,
которой их обучают. Вам всем следует знать об этом, чтобы  не  позволить
затянуть ваших детей в нечто подобное.
   Рон Форсайт, сидевший до этого молча, вмешался в разговор:
   - Я знаю, о чем вы говорите.  В  гимназии  происходит  то  же  самое:
ребята запутались в разного рода сатанизме, вы  не  поверите,  насколько
это серьезно. В ваше время увлекались наркотиками, а теперь всех одолели
бесы.
   - Да, я знаю, это ужасно, -  проговорила  Джин  сквозь  слезы.  -  Но
неужели Бобби - одержимый?
   - Со мной было то же самое, - неожиданно произнес Рон. - Я это  точно
знаю. Я слышал голоса, они мне приказывали, чтобы я раздобыл  кнарк  или
украл что-нибудь, заставляли  вытворять  ужасные  вещи.  Я  не  разрешал
родителям вмешиваться в мою жизнь, ушел из дома. И  все  кончилось  тем,
что я  стал  ночевать  в  самых  диких  местах,  с  самыми  невероятными
людьми...
   - С Бобби происходит то же самое. Мы его  уже  неделю  не  видели,  -
вздохнул Дан.
   - Как это у тебя началось? - допытывалась Джин. Рон пожал плечами:
   - Я уже до этого сбился с дороги. И теперь не уверен,  что  полностью
освободился. Но я скажу  вам,  по  моему  мнению,  меня  втянули  в  эту
дьявольщину, когда мне предсказывали судьбу.
   Уверен, что все произошло именно тогда.
   Кто-то спросил, знает ли Рон эту гадалку.
   - Нет это было нечто другое. Три года назад, во  время  карнавала,  в
луна-парке.
   - О, они повсюду!
   - простонал кто-то.
   - Это подтверждает, насколько далеко зашло дело  в  нашем  городе!  -
заметила Сесиль Купер. - Гадалок и  ведьм  здесь  больше,  чем  учителей
воскресных школ.
   - Посмотрим, что можно сделать в  подобной  ситуации,  -  откликнулся
Джон Колмэн. Рон продолжал свой рассказ:
   - Но это вовсе не так  просто.  Я  имею  в  виду,  что  столкнулся  с
настоящей мистикой, когда этим занимался:  видел,  как  предметы  летали
сами по себе, мог читать мысли других, однажды я даже вышел  из  тела  и
парил над городом. Лучше всего, если вы все начнете серьезно молиться!
   Джин Кореи снова заплакала:
   - Бобби одержим, я это чувствую!
   Ханк понял, что пора взять разговор в свои руки:
   - Хорошо! Я чувствую обязанность молиться за наш город, уверен, что и
вы тоже. Я думаю, что именно так мы найдем ответ.  Это  первое,  с  чего
нужно начать.
   Все были готовы. Многие чувствовали себя неловко перед необходимостью
громко молиться вслух, другие, привыкшие  к  этому,  молились  с  полной
отдачей. Некоторые в  молитве  произносили  слова,  заученные  во  время
разного рода литургий. Но все относились серьезно к  каждому  сказанному
слову, стараясь максимально выразить свои  чувства  и  мысли.  Сердечная
атмосфера  постепенно   и   медленно   захватывала   собрание,   молитвы
становились определеннее. Кто-то затянул простой псалом,  те,  кто  знал
его, подхватили, остальные пели, разучивая на ходу.
   Вверху, на крыше, пели ангелы, такими же мягкими  певучими  голосами,
какими звучат бас и виолончель в симфоническом оркестре. Трискал  развел
руки и с широкой улыбкой смотрел на Криони.  Улыбнувшись  в  ответ,  тот
обнял друга. Шимон вытащил из ножен меч, заплясавший  у  него  в  руках,
сверкая и рассыпая в воздухе разноцветные брызги. Увлеченный пением Мота
смотрел куда-то  в  бездонное  небо,  покачивая  в  такт  распростертыми
крыльями и руками.
   Кэт в глубокой задумчивости сидела за столом. Перед ней стояла  чашка
с остывшим чаем и тарелка  с  бутербродами,  к  которым  она  так  и  не
притронулась.  Кэт  была  совершенно  подавлена  нахлынувшими   на   нее
чувствами, от которых перехватывало горло и сжималось сердце. Сколько же
раз ей приходилось сидеть  за  обеденным  столом  вот  так  -  в  полном
одиночестве. Конечно, Кэт мирилась с этим в  Нью-Йорке,  где  Маршалл  с
утра до ночи был занят охотой за материалом для своих  статей.  Но  ведь
они с мужем перебрались в маленький  городок,  где  жизнь  обещала  быть
спокойной и размеренной. Однако и  здесь  Маршалл  по-прежнему  старался
быть в курсе всех новостей. В  результате  он  день  и  ночь  за  кем-то
гонялся или  что-то  расследовал.  И  все  ради  того,  чтобы  раскопать
историю, в которой совершенно ничего невозможно было понять. Может быть,
в этом была его главная страсть, куда более сильная, чем любовь  к  жене
или дочери.
   Санди. Где была она в этот вечер? Разве не ради нее они переехали?  А
теперь она отдалилась от них как никогда, хотя  по-прежнему  жила  дома.
Шон вошел в ее жизнь как разрушающая все вокруг раковая клетка, а не как
друг. Кэт так и не удалось  поговорить  с  Маршаллом,  несмотря  на  его
обещания. Ее муж был постоянно погружен в свои мысли. Он  был  женат  на
своей  газете,  а  может  быть,  и  влюблен  в  хорошенькую  молоденькую
репортершу.
   Кэт резко отодвинула тарелку, изо всех сил стараясь  сдержать  слезы.
Сейчас не время раскисать и жалеть себя, нужно все серьезно  обдумать  и
что-то решить. Но увы, принимать решение ей предстояло в одиночестве.

***

   Возле вокзала, расположенного на самом  краю  Аштона,  в  заброшенной
водонапорной башне, Тол собрал своих воинов на совет.
   Натан прохаживался взад и вперед,  и  его  голос  отзывался  эхом  от
высоких стен огромного резервуара:
   - Капитан, я заметил, когда враг завлек Хогана в  ловушку.  Произошла
опасная перемена в  его  чувствах  к  Крюгер.  Семье  журналиста  грозит
серьезная опасность.
   Глубоко погруженный в свои мысли, Тол рассеянно кивнул:
   - Этого и следовало ожидать. Рафар знает, что прямым ударом ничего не
добьешься, его коварная рука  нашла  самое  слабое  место.  Он  пытается
скомпрометировать их.
   - И, похоже, успешно.
   - Но что мы можем сделать? Если Хоган потеряет семью, он сломается!
   - Нет,  не  сломается.  Согнется,  ослабеет,  наверняка.  Однако  все
зависит целиком и полностью от грязи в его душе, от  которой  Божий  Дух
должен убедить его избавиться Мы ничего  не  можем  сделать.  Мы  должны
ждать, позволив всему идти своим чередом.
   Натан в  порыве  чувств  качал  головой.  Гило,  стоящий  поблизости,
размышлял над словами Тола.  Естественно,  то,  что  тот  говорил,  было
верно. Грешит только тот, кто хочет грешить.
   - Капитан, - сказал он, - подумай, что будет, если Хоган падет?
   Тол прислонился к стене.
   - Вопрос не в том, что будет, "если Хоган падет", а в  том,  "когда".
Буш и Хоган закладывают фундамент, который нам необходим в  сражении  за
город. Когда они сделают свое дело, они оба "должны"  пасть,  и  Буш,  и
Хоган.  Только  их  полное  поражение  поможет  вытащить  Стронгмана  из
укрытия.
   Гило и Натан в смущении смотрели на Тола.
   - Ты.., ты думаешь пожертвовать этими людьми?
   - Только временно, - ответил Капитан.

***

   Маршалл  достал  толстый  коричневый  конверт  с  документами,  тайно
скопированными Эрни Джонсоном в бухгалтерии Вайтмор-колледжа, и протянул
его через перегородку в редакции "Кларион" Харвею  Кулу.  Ревизора  Кула
Маршалл знал достаточно хорошо и вполне доверял ему.
   - Я не понимаю, что ты сможешь извлечь из всего этого, но  постарайся
отыскать то, что нашел Джонсон, и проверь, что за темные делишки они там
творят.
   - Да, но это будет тебе дорого стоить, - ответил Харвей.
   - Я дам тебе бесплатно место для нескольких объявлений, что ты на это
скажешь?
   - Идет, - Харвей улыбнулся. - Я займусь этим делом и дам тебе  знать,
как только появится что-нибудь конкретное.
   - Спасибо, и как можно быстрее...
   Харвей ушел. Маршалл вернулся в свой кабинет, чтобы заняться  обычной
вечерней работой вместе с Бернис.
   Они просматривали груды записей,  газеты,  телефонные  справочники  и
прочие  материалы,  которые  смогли  свободно  раздобыть.  Посреди  этой
бумажной горы лежал список с именами, адресами, должностями и налоговыми
счетами. Листок за листком.
   Маршалл просмотрел запись разговора с Хармелем.
   -  Отлично,  как  у  нас  дела  с  судьей,  как   бишь   его   зовут,
Джефферсоном?
   - Антони С., - дополнила Бернис и полистала телефонный справочник  за
прошлый год. - Да, Антони С. Джефферсон, 221  Адлер-стрит.  Она  тут  же
заглянула  в  свои  каракули,  наспех  сделанные  в  агентстве  "Вершина
благополучия". - "221  Адлер-стрит..."  -  она  пробежала  глазами  один
листок, потом второй, третий, пока наконец не воскликнула:
   - Нашла!
   - Еще один!
   - Может быть, так: Джефферсона убрала Организация, а "Омни"  вошла  в
дело и купила его дом?
   Маршалл сделал несколько записей в своем  блокноте,  затем  задумчиво
произнес:
   - Хотел бы я знать, почему Джефферсон уехал и за  сколько  он  продал
свой дом. Еще мне хотелось бы знать, кто сейчас живет в его доме.
   Бернис пожала плечами:
   - Можно пройтись по спискам  и  проверить  адреса  всех,  входящих  в
Организацию. Бьюсь об заклад, это один из них.
   - Как насчет Бэйкера, судьи, заменившего Джефферсона?
   Бернис заглянула в другой лист:
   - Нет, Бэйкер живет в доме  бывшего  директора  гимназии...  Валлера,
Джорджа Валлера.
   - Да, точно, он потерял свой дом на судебном аукционе.
   - И таких много. Уверен, что мы нашли бы больше, если бы  знали,  где
искать.
   - Можно покопаться в финансовом управлении округа.  Каким-то  образом
получается, что все эти люди  не  заплатили  налог  на  жилье.  Не  могу
поверить, чтобы все они ловчили с налогами.
   - Кто-то умело распоряжался деньгами, так  что  они  не  доходили  до
цели.
   - Это грязное дело, Хоган. Очень грязное.
   - Лью Грегори, бывший ревизор, здесь не при чем. Он вынужден был уйти
из-за постоянных конфликтов.  Теперь  там  сидит  Ирвинг  Пирс.  Как  ты
думаешь, он куплен "Омни"?
   - Уверена.
   - А что  у  тебя  есть  о  мэре  Стине?  Бернис  проверила  записи  и
отрицательно покачала головой:
   - Он  только  что  купил  свой  дом.  Все  выглядит  вполне  законно.
Подозрительно только то, что дом принадлежал бывшему шерифу, оставившему
город безо всяких причин. Может быть, это имеет значение, а может,  нет.
То же и с другими людьми, их действия меня настораживают.
   - Да, но  почему  ни  один  из  них  не  протестовал  публично  и  не
сопротивлялся? Я бы ни за что не позволил окружным властям  продать  мой
дом с аукциона прямо у меня на глазах,  не  задав  им  хотя  бы  парочку
вопросов. За этим кроется что-то, о чем мы пока не догадываемся.
   - Вот еще что: подумай о Карлуччи. Ты знаешь, что его дом был  продан
"Омни" за пять тысяч долларов?
   - Какая нелепость!
   - Джо Карлуччи с женой скрылись тихо, без шума! Исчезли без следов!
   - Интересно, кто теперь живет в их доме.
   - Может быть, новый ректор гимназии,  или  новый  начальник  пожарной
охраны, или новый член муниципального совета, или новый еще кто-нибудь!
   - Или кто-нибудь из новых членов университетского правления.
   Маршалл снова углубился в бумаги.
   - Ну и каша! - воскликнул журналист. В конце концов он нашел то,  что
искал. - Давай пройдемся по всем членам правления и посмотрим, какая там
получается картина,
   Бернис полистала свой блокнот.
   -  Я  знаю  точно,  что  дом  Пинкстон  принадлежит   "Омни".   Некое
взаимовыгодное соглашение, помогающее избежать уплаты налога.
   - И Эжен Байлор?
   - А разве он не у тебя?
   - У одного из нас, но не помню  точно,  у  кого.  Оба  стали  искать,
копаясь в ворохе бумаг.  Маршалл  нашел,  наконец,  нужное  среди  своих
заметок.
   - Вот. Эжен Байлор, 1024 СВ, 147.
   - Так, где-то я  этот  адрес  встречала.  Да,  этот  дом  принадлежит
"Омни".
   - Вот это да!  Похоже,  записать  все,  что  имеешь,  на  счет  "Омни
корпорейшн" - необходимое условие для членства.
   - В таком случае, Янг и Бруммель тоже должны иметь членские билеты.
   - Это точно. Если они решили слиться во Вселенском сознании,  значит,
им   необходимо   отказаться   от   всего   личного,   включая   частную
собственность.
   Маршалл  читал  имена  членов  университетского  правления,  одно  за
другим, а Бернис изучала их адреса. Из двенадцати восемь жили  в  домах,
принадлежащих "Омни корпорейшн", остальные - в квартирах, и одна из  них
была расположена в доме, купленном "Омни". Об оставшихся домах у  Бернис
не было сведений.
   - Пожалуй, случайное  совпадение  можно  исключить,  -  сделал  вывод
Маршалл.
   - Вот теперь я жажду услышать, что скажет твой друг Лемли.
   - Конечно, что Касеф и "Омни" связаны друг с другом.  Это  совершенно
ясно, - с минуту Маршалл размышлял. - Но знаешь, что меня  действительно
пугает? Все, что мы пока узнали, выглядит вполне законно. Я уверен,  что
они ловчат в чем-то другом, чтобы здесь все было  чисто.  Однако  хорошо
видно, что они работают внутри системы или, по крайней мере, делают все,
чтобы так выглядело.
   - Но Маршалл! Ведь он, скажем прямо, старается скупить весь город!
   - И не забывай - делает это законно.
   - Но где-нибудь он  должен  оставить  следы?  Мы  должны  постараться
разузнать все до конца.
   Маршалл набрал полные легкие воздуха и потом сказал с шумным вздохом:
   - Да, мы можем попытаться напасть на след тех, кто продал дом и уехал
из города. И постараться  разузнать,  почему  это  случилось.  Мы  можем
проверить, какую должность они занимали здесь, и найти тех, кто занимает
ее теперь.  И  расспросить,  какую  связь  он  или  она  имеет  с  "Омни
корпорейшн". Или с группой промывания мозгов "Вселенское  сознание".  Мы
можем спросить каждого из  них,  что  они  знают  о  неуловимом  мистере
Касефе. Мы можем сами  покрутиться  вокруг  "Омни",  чтобы  узнать,  где
располагается эта корпорация, чем занимается  и  чем  еще  владеет.  Нам
предстоит масса дел. И затем, насколько я понимаю, настанет время  пойти
к нашим друзьям со всем, что у нас окажется, и получить у них ответы  на
все наши вопросы.
   По тону Маршалла Бернис заметила, что его беспокоит какая-то мысль.
   - Тебя что-то  смущает,  Маршалл?  Маршалл  отбросил  свои  записи  и
задумался, откинувшись на стуле.
   - Берни, было бы идиотством верить, что от этой заразы  могут  спасти
прививки. Бернис понимающе кивнула:
   - Да, я уже думала о том, что они могут предпринять.
   - Я  подозреваю,  что  они  уже  завладели  моей  дочерью.  Это  было
внезапное озарение, и Маршалл ужаснулся, услышав свои собственные слова.
   - Ты не знаешь точно.
   - Если я не знаю этого, значит, я не знаю ничего,
   -  Ну,  хорошо,  какую  еще  власть  они   могут   применить,   кроме
экономической  и   политической?   Я   не   собираюсь   вникать   в   их
космическо-спиритическую   чепуху.   Потому,   что   это   все    просто
умопомрачение.
   - Тебе хорошо говорить, ты неверующая.
   - И, как видишь, это значительно легче.
   -  Представь  себе,  что  с  нами  могло  бы  произойти  то  же   что
случилось.., с Хармелем. Семья разбита, а ты трусливо прячешься в кустах
и бормочешь о.., привидениях?
   - Я бы предпочла, в таком случае, оказаться на  месте  Страчана.  Он,
похоже, прекрасно себя чувствует, разводя цветы.
   - Да, Берни, пусть так, но мы  должны  предвидеть  опасность  еще  до
того, как она нас настигнет, -  он  взял  ее  за  руку  и  сказал  очень
серьезно:
   - Я надеюсь, мы оба сознаем,  какой  смертельной  опасности  мы  себя
подвергаем Может быть, мы уже слишком далеко зашли. Я хочу сказать,  что
у нас еще есть возможность все бросить...
   - Ты же понимаешь, что мы не можем этого сделать.
   - Я знаю только, что я не могу. Я от тебя ничего не  требую.  Советую
тебе прямо сейчас уехать  куда-нибудь  подальше  и  работать  в  женском
журнале. Но только не против меня.
   Она улыбнулась и крепко пожала ему руку.
   - Один за всех, и все за одного.
   Маршалл только покачал головой и улыбнулся в ответ.

Глава 22

   Где-то очень далеко, совсем в  другом  штате,  на  окраине  какого-то
городка, по улицам, заполненным звенящими  детскими  голосами,  двигался
маленький пикап. Небольшие, на  две  семьи,  безликие  и  убогие  домики
выглядели совершенно одинаково.
   Машина, на обоих  бортах  которой  можно  было  прочесть:  "Прачечная
Принцесс", остановилась в тупике небольшого переулка.
   Водитель, молодая женщина в голубом  комбинезоне  и  красном  платке,
вышла из машины, открыла боковую дверцу, вытащила большой узел с  бельем
и несколько платьев на плечиках в целлофановых  пакетах.  Она  проверила
адрес, направилась по проходу к нужной двери и, подойдя, позвонила.
   На мгновение откинулась занавеска окна,  глядящего  на  улицу,  потом
послышались шаги, и дверь открылась.
   - Привет, я привезла ваше белье.
   - Ах, вот как, - произнес мужчина, открывший дверь. - Тогда входите.
   Он распахнул дверь пошире, чтобы дать женщине войти в дом.  В  ту  же
секунду трое ребятишек, хотя им очень хотелось поглазеть на  незнакомку,
все же попытались прошмыгнуть на улицу.
   Мужчина позвал жену:
   - Дорогая, приехали из прачечной. Его  жена,  выглядевшая  нервной  и
напряженной, вышла из маленькой кухни:
   - Идите, дети, поиграйте, - приказала она. Ребятишки начали ныть,  но
она вытолкала их за дверь, закрыла ее, а заодно и окно.
   - Откуда вы взяли это белье? - спросил мужчина.
   - Да оно было в машине, я понятия не имею, чье оно.  Мужчина,  крепко
скроенный итальянец с седеющими вьющимися волосами, протянул ей  руку  и
представился:
   - Джо Карлуччи.
   Молодая женщина отложила белье в сторону, пожала  протянутую  руку  и
назвалась:
   - Бернис Крюгер из "Кларион".
   - Они предупредили меня, чтобы я ни за что не разговаривал с вами или
мистером Хоганом.
   - Ради детей, сказали они, - добавила миссис Карлуччи.
   - Это Ангелина. Это ради нее, ради детей мы  переехали.  Мы  оставили
все, без единого слова.
   - Вы сможете нам помочь? - спросила Ангелина. Бернис достала блокнот,
   - Постараемся, но наберитесь терпения. Начнем с самого начала.

***

   "Бьюик" Маршалла подъезжал к тому  месту,  которое  Ал  Лемли  назвал
серединой между  Аштоном  и  Нью-Йорком.  В