ленная.
   - Вы хорошо осведомлены в подобных  вопросах,  да?  Корриган  любезно
улыбнулся в ответ:
   - Я постарался как следует выполнить свое домашнее задание.  Но,  как
вы полагаете, могла ли эта Эмитист  быть  духом-водителем?  Возможно  ли
такое?
   Люси нахмурилась  и  уставилась  в  стол,  напряженно  обдумывая  это
предположение.
   - Некоторые так считают. Я до сих пор не знаю, что думать.
   Коррнган сделал пометку в блокноте.
   - В любом случае 28 марта между мистером Харрисом и Эмитист произошло
столкновение. Вы помните, как вы узнали об этом событии?
   - Да. Мистер Харрис позвонил мне на работу.  Его  рассказ  встревожил
меня, поэтому я отправилась в школу.
   - Он рассказал вам, что именно случилось?
   - Да. Он сказал, что Эмбер... О, я  не  помню  точные  слова  мистера
Харриса, но суть их заключалась в том, что он посчитал  Эмбер  одержимой
бесом и попытался изгнать беса из нее. Я была вне себя  от  ярости.  Мне
никогда не доводилось слышать о подобных вещах.
   - Вы никогда не слышали об изгнании бесов? Люси ответила ожесточенным
тоном.
   - Это чисто христианская идея, вымысел церковников - и меня  возмутил
факт насилия над моей дочерью! Способность  проводить  духов  -  великий
дар, особый талант; он не имеет никакого отношения к религии!
   - Но вы понимаете, что Библия учит иначе? - Люси  была  разгневана  и
уязвлена.
   - Мистер Корригаи, Эмбер - просто ребенок, ребенок, обладающим особым
даром! Она не должна объяснять мне природу своего дара или защищать свое
право на тот или мной духовный опыт. Я никогда по давила на  дочь  и  не
нарушала ее душевный покои, я просто любила Эмбер и просто позволяла  ей
пользоваться этим даром к  любому  возможному  ее  благу  и  благу  всех
остальных. Она всего лини, ребенок, не теолог, не ученый, не священник и
не юрист, а имеет ли десятилетняя девочка силу  противостоять...  -  она
поколебалась, но затем резко выпалила:
   - твердолобым, предубежденным религиозным  фанатикам  в  этой  школе,
которые злоупотребляют своей властью  и  своим  правом  старшинства,  не
обнаруживают  терпимости  и  понимания  и  просто..,  просто   нападают,
набрасываются на нес, кричат н обзывают ее одержимой...
   Она закрыла лицо ладонями. Корриган хотел уже было объявить  перерыв,
но тут Люси взяла себя в руки и закончила:
   - Они не имели права так обращаться с моей дочерью,  выделять  се  из
прочих детей и преследовать просто за то, что она по такая, как все.
   Корриган решил, что пора перейти к следующему вопросу:
   - Что вы обнаружили по прибытии в школу? Как Эмбер себя чувствовала?
   Люси на миг задумалась, вспоминая.
   - Она.., она сидела в школьном офисе и выглядела ужасно. Она казалась
страшно усталой  и,  помню,  была  мокрой  от  пота..,  с  растрепанными
волосами. Она была расстроена.., подавлена. Когда мы приехали  домой,  я
обнаружила на теле Эмбер несколько синяков, словно она с кем-то отчаянно
боролась. Я была просто в шоке. - Люси  начала  закипать.  -  У  меня  в
голове не укладывалось, что такое могло произойти с моей дочерью, к тому
же  в  христианской  школе,  где...  Знаете,  когда-то  я  считала,  что
христианская школа - самое хорошее место для Эмбер, безопасное место.  Я
не предполагала, что христиане могут дойти до такого безобразия. Но  они
дошли.
   Корриган мяско спросил:
   - Миссис Брэндон, а об этом происшествии помнит  сама  девочка  -  то
есть Эмбер как Эмбер? Она смогла рассказать вам о случившемся?
   Люси все еще старалась успокоиться.
   - Не помню, чтобы она когда-нибудь находила силы  прямо  говорить  об
этом происшествии. Для этого ей нужно было превращаться в Эмитист.
   - Значит, о случившемся вам рассказала Эмитист?
   - Эмбер, которая изображала Эмитист или позволяла Говорить через себя
Эмптист. Да.
   Корриган на мгновение задумался.
   - Миссис Брэндон, когда Эмбер превращается в Эмитист, а  потом  снова
становится самой собой, она помнит что-нибудь из того, что говорила  пли
делала Эмитпст?
   Люси улыбнулась немного смущенно.
   - Ну.., она говорит, что не помнит.
   - Хорошо. Так или иначе, этот инцидент  произошел  28  марта,  но  вы
забрали Эмбер из школы только 20 апреля.  Вы  можете  объяснить,  почему
после  такого  возмутительного  случая,  после   таких   несправедливых,
пристрастных действий  против  Эмбер  вы  все-таки  оставили  девочку  в
школе?
   - Я...
   - Очевидно, в течение этого месяца вы консультировались с адвокатом?
   - Да.
   Корриган положил на стол фотокопию рукописного документа.
   - В числе прочих материалов по делу мы  располагаем  этой  фотокопией
дневника с записями, сделанными вашей рукой. Вы узнаете его?
   - Да.
   - Следовательно, между 28 марта и 20 апреля вы вели подробные  записи
о ходе занятий в школе... - Корриган перелистал страницы фотокопии. - Вы
отмечали все уроки, стихи из Библии  на  каждый  день,  факты  нарушения
дисциплины, записывали задания по Библии.., очень подробный отчет.
   - Да.
   - Не значит ли это, что  в  течение  последнего  месяца,  пока  Эмбер
продолжала посещать занятия, вы вели эти записи, поскольку твердо решили
возбудить против школы судебный процесс?
   Тут резко вмешался Джефферсон:
   -  Я  протестую,  мистер  Корриган!  Это   всего   лишь   догадки   и
предположения, по имеющие под собой никакого основания.
   - Что ж, давайте подведем под них основание. Миссис  Брэндон,  вскоре
после 28 марта вы обращались за советом к знакомому юристу, члену "Круга
жизни", по поводу этого дела? Люси даже слегка пожала плечами.
   - Да.
   -  Это  была  Клэр  Иохансон,  ассистент  мистера  Эймса  и   мистера
Джеффсрсона?
   - Да.
   - И чем закончился ваш разговор?
   - Чем закончился?
   - Не тогда ли вы решили возбудить судебный процесс против школы?..
   - Кажется, да.
   - Кажется?
   - Да, тогда.
   - И, готовясь к судебному процессу, вы начали вести подробные  записи
обо всем происходящем в школе, верно? Люси казалась раздосадованной.
   - Да.
   - Хорошо. Теперь, когда мы установили это, позвольте мне  задать  вам
следующий вопрос: поскольку вы  оставили  Эмбер  в  школе,  несмотря  на
возмутительные   действия,   предпринятые   против   нее,   нельзя    ли
предположить, что сбор материалов для судебного процесса вас интересовал
больше, чем благополучие вашей собственной дочери?
   - Я категорически протестую! - воскликнул Джефферсон.
   - А я снимаю вопрос, - невозмутимо ответил Корриган.  Он  заглянул  в
записи. - Эмбер все еще превращается в Эмитист время от времени?
   Люси улыбнулась и неохотно признала:
   - Да, все еще превращается.
   - Она делала это и до поступления в христианскую школу?
   - Да.
   -  Правда  ли,  что  она  научилась..,  создавать  или   вызывать   в
воображении образ Эмитист во время занятий в четвертом классе  начальной
школы Бэконс-Корнера, в классе мисс Брювер?
   - Да. Мисс Брювер - замечательная учительница. Корриган сделал паузу.
   - Тогда почему вы перевели Эмбер в христианскую школу?
   Люси как будто несколько смутилась.
   - О... Я решила, что занятия в начальной школе уже дали  свои  плоды.
Да, Эмбер раскрыла свой  потенциал  и  обрела  себя,  но..,  больше  она
практически ничему не училась.
   - Слегка отставала по академическим знаниям?
   - Слегка. Я подумала, что  ей  пойдет  на  пользу  более  гармоничное
развитие.., более широкая сфера опыта.
   - Понимаю. - Корриган перешел к  следующему  вопросу,  -  Вы  помните
происшествие на почте, имевшее место несколько недель назад, когда Эмбер
как Эмитист столкнулась с вашим клиентом в вестибюле?
   Этот вопрос явно встревожил Люси.
   - Откуда вы узнали про это?
   - Вы помните этот случай?
   - Да
   - А Эмбер помнит?
   - Нет. Она.., в общем, тогда она была  Эмитист  и  теперь  ничего  не
помнит.
   - Она ничего не помнит?
   - Нет.
   - Правда ли, что Эмбер как Эмитист вела  себя  крайне  агрессивно  по
отношению к той женщине?
   Люси стало дурно от одного воспоминания и, вероятно, от вопроса.
   - Да.
   - Она бегала вокруг женщины и несколько раз ударила
   Ее, так?
   - Я.., я видела, как она ударила женщину. Да.
   - Действительно ли Эмбер как Эмитист громко выкрикивала обвинения  по
адресу женщины?
   - Да.
   - Можно  ли  сказать,  что  Эмбер  вела  себя  буйно,  совершенно  не
контролировала свои действия? Люси явно не хотелось признавать это.
   - Да.
   - Настолько буйно, что женщине пришлось убежать прочь?
   Люси страшно расстроилась;  это  мучительное  воспоминание  неизменно
повергало ее в смятение.
   - Да, именно так все и было. Я не могла успокоить Эмбер. Я просто  не
знала, что делать.
   - Эмбер знала эту женщину?
   - Нет. Понятия не имею, откуда она могла знать ее.
   - И, насколько вам известно, женщина никоим образом не  провоцировала
это нападение?
   - Нет.
   - Вы помните, что именно кричала Эмитист? Люси опустила глаза, устало
подперла лоб ладонью.
   - Она говорила.., что-то о  ребенке  этой  женщины..,  говорила:  "Ты
убила своего ребенка".
   - Вы знаете, кто была эта женщина?
   - Не знаю... Кажется, не знаю.
   Корриган достал фотографию и показал Люси.
   - Это она?
   Тут вмешался Джефферсон:
   - Послушайте, я не понимаю, какое отношение это имеет к делу!
   Корриган выразительно посмотрел на адвоката, и тот умолк.
   - Это она?
   Люси уставилась  па  зернистую  фотографию.  Ответ  стал  понятен  по
ныражешио ее лица прежде, чем она сказала:
   - Да.
   - Вы знаете, кто эта женщина? Люси сдалась:
   - Ее зовут Салли Роу. Она наш постоянный клиент. Но больше я ничего о
ней не знаю.
   - И она совершила самоубийство несколько недель назад, не так ли?
   Люси внезапно взорвалась.
   - Эмбер в этом не виновата!
   Корриган сделал небольшую паузу после этой вспышки, потом сказал:
   - Мы ничего подобного и не утверждаем. Итак, вы слышали, как  Эмитист
- или Эмбер - обвиняла Салли Роу в убийстве ее ребенка, верно?
   - Вопрос  уже  был  задан,  и  ответ  на  него  прозвучал,  -  сказал
Джефферсон.
   - Просто хочу убедиться, - сказал Корриган.
   - Да, я слышала.
   - Вы знал и, - что Салли Роу  имела  судимость?  Это  явно  оказалось
новостью для Люси.
   - Нет.
   Корриган достал какие-то документы.
   - Вот копия уголовного дела Салли Роу, и  вот  несколько  вырезок  из
газет. Обратите внимание на выделенные строчки: десять лет  назад  Салли
Роу была осуждена за предумышленное убийство. Как  вы  можете  прочитать
здесь, здесь и вот в этой  газетной  вырезке,  ее  признали  виновной  в
убийстве маленькой дочери путем утопления.
   Он подождал, давая всем возможность переварить услышанное, и  увидел,
как кровь медленно отливает от лица Люси Брэндон.
   -  Очевидно,  ваша  дочь  в  ооразе  Эмитист  совершенно  справедливо
обвиняла Салли Роу в вестибюле почтового отделения.  Скажите,  могла  ли
Эмбер каким-нибудь образом узнать о прошлом Салли Роу?
   - Нет. Даже я ничего не знала об этом, - с трудом проговорила Люси.
   - Тогда можете ли вы ооъяснить, откуда это знала Эмитист?
   Люси замялась с ответом только потому, что нашла вопрос трудным.
   - Нет. - Потом она попыталась ответить получше:
   - Возможно, это психические способности.
   - Чьи способности - Эмбер или Эмитист? Люси  в  совершенном  смятении
потрясла головой.
   - Не знаю. Я ничего в этом не  понимаю.  Но  такое  может  случаться,
когда человек является проводником духов.
   - Значит, Эмбер была проводником?
   - Да. Думаю, да.
   - И, очевидно, этот ее особый дар может проявляться довольно бурно?
   - Не знаю...
   - У вас с Эмбер произошла настоящая схватка в вестибюле, не  так  ли?
Вам потребовалось несколько минут, чтобы усмирить девочку, так?
   - Да.
   - А когда наконец все кончилось,  ваша  дочь  была  мокрой  от  пота,
растрепанной,  усталой,  подавленной?  Возможно  даже,  у  нее  на  теле
появилось несколько синяков, так?
   Люси явно не хотелось отвечать на этот вопрос.
   Корриган настаивал:
   - В таком примерно состоянии находилась девочка?
   - Полагаю, да.
   - А во время схватки вы называли свою дочь  Эмитист?  -  Малице  Люси
отразилось недоумение.
   Корриган попытался сформулировать вопрос иначе.
   -  Разве,  пытаясь  усмирить  свою  дочь,  вы  не  говорили  примерно
следующее: "Эмитист, прекрати сейчас же... Эмитист, успокойся"?...
   Голос Люси звучал еле слышно.
   - Наверное говорила.
   - К кому вы обращались в тот момент? Люси не понравился этот вопрос.
   - К моей дочери!
   - К которой именно? - Люси заколебалась, но Корриган развил вопрос:
   - Вы уже заявили, что Эмбер ничего не помнит о происшествии на  почте
и обычно ничего не помнит о  том,  что  говорит  и  делает  Эмитист.  Вы
признали, что  Эмбер  является  проводником  духа.  Правильно  ли  будет
сказать, что именно Эмитист, а не Эмбер совершала  все  эти  агрессивные
действия?
   - Но это была моя дочь...
   - Но при этом совершенно другая, самостоятельная личность, верно?
   Люси  молча  уставилась  на  Корригана,  обдумывая  вопрос.  Корриган
почувствовал, как напряглись Эймс и Джефферсон.
   - Верно? - повторил он.
   - Да, - наконец ответила Люси. - Думаю, да.
   - Итак, если кто-нибудь - даже вы сами -  когда-нибудь  столкнется  с
Эмитист, на самом деле он будет  иметь  дело  с  личностью,  не  имеющей
ничего общего с вашей дочерью?
   - Думаю, да. Пожалуй.
   Эймсу  и  Джефферсону  не  понравился  этот  ответ.  Несомненно,  они
проведут с Люси серьезный разговор по окончании допроса.
   Корриган  решил,  что   настало   время   произнести   провокационное
заключительное слово.
   - Итак, вы по-прежнему находите удивительным, что мистер  Харрис  мог
иметь аналогичное столкновение - не с вашей дочерью Эмбер, но с Эмитист,
самостоятельной, отдельной  личностью:  вступить  с  ней  в  аналогичную
отчаянную схватку, вынужденную борьбу? Можете ли вы представить,  каково
было мистеру Харрису, когда Эмитист вела себя в  классной  комнате  так,
как вела себя на почте: визжала,  дралась  и  во  всеуслышание  сообщала
сведения, которых Эмбер - как Эмбер  -  знать  не  могла?  Вы  понимаете
теперь, к какому выводу придет любой воспитанный на  Библии  христианин,
столкнувшись с буйной, неуправляемой второй личностью,  проявляющейся  в
маленьком невинном ребенке? - Корриган не видел необходимости в ответе и
не стал ждать его.  -  Благодарю  вас,  миссис  Брэндон.  Я  знаю,  этот
разговор дался вам нелегко. На сегодня у меня все.

27

   Бентморский университет ютился -  почти  прятался  -  в  густой  сети
кварталов крупного города.  Со  всех  сторон  бурлила  шумная  городская
жизнь,  текли  потоки  транспорта,  кипела   напряженная   деятельность.
Университет пережил расцвет и  упадок  строительства  дешевого  жилья  у
северной своей границы, в кулинариях, пошивочных  ателье  и  химчистках,
расположенных к западу, сменилось уже третье поколение владельцев, вдоль
его восточной границы буксиры тянули вверх и вниз по темной реке  баржи,
и при восточном ветре шум их двигателей был отчетливо  слышен  по  всему
городку;  в  южном  направлении  открывался  вид  на   несколько   новых
многоквартирных домов, и сейчас  улицы  там  были  переполнены  большими
старыми автомобилями, которыми  управляли  удалившиеся  от  дел  пожилые
люди, предпочитавшие медленную езду.
   Посреди всего этого продолжал жить Бентмор: прочно и  надежно  стояли
его  бело-красные  кирпичные  и   каменные   стены;   учебные   корпуса,
студенческие  общежития,  здания  библиотек  и  лабораторий  в  стройном
порядке  размещались  среди  широких  лужаек  с  подстриженной   травой;
вымощенные кирпичом узорные дорожки расходились веером от каждого входа,
пересекаясь и сплетаясь в сеть, словно торговые пути, открывающие доступ
к любой точке городка.
   Человеческому взгляду Бентмор представлялся оазисом  покоя,  мысли  и
знания среди сумятицы городской жизни.  Духовному  видению  открывалось,
что истинный хаос царит в границах университетского  городка,  а  не  за
ними.
   Гило встретился с  Толом  и  его  воинами  на  крыше  старого  здания
Североамериканской   компании   по   производству   консервных    банок,
расположенного прямо напротив городка на противоположном берегу реки.  У
них под ногами консервные банки для  супов,  соков,  компотов  и  сардин
принимали форму и с дребезжанием тянулись  бесконечной  вереницей  вдоль
окон цеха. На другом берегу реки старый Бентморский университет, все еще
затянутый дымкой утреннего тумана, хранил зловещее безмолвие.
   Гило  подошел  к  Толу  доложить  обстановку.  Он   был   взволнован,
возбужден, полон воинственного пыла и держал Руку на эфесе меча.
   - Там собрались некоторые лучшие их представители.
   Великие лгуны, великие строители грядущего царства  сатаны,  все  под
началом чудища, которое называет себя Развратителем.
   - Я слышал о нем, - сказан Тол. - Он весьма силен и обладает  великим
даром вводить в заблуждение, но недостаточно проворен и сообразителен  в
бою.
   - Это, конечно, нам на руку. Если мы не выдадим  своего  присутствия,
то успеем многое сделать, прежде чем он поймет, что к чему.
   Натан напряженно всматривался в туманную пелену и как будто разглядел
несколько громоздких фигур, которые изредка скользили  между  строениями
городка, но большинство врагов оставалось невидимыми.
   - Они остаются в укрытиях, прячутся в зданиях.
   - У них дел по горло, - сказал Армут. - Ведь сейчас идут занятия.
   - В данный момент Развратитель чувствует себя довольно спокойно и  не
ожидает нападения,  -  сказал  Гило,  -  но  вот  появление  Разрушителя
осложнит ситуацию. Он сейчас на пути в Бентмор со всем своим войском.  И
тогда старый Бентмор превратится в гнездо спящих  шершней.  Лишь  тряхни
дерево, и...
   - Нам  их  не  одолеть,  -  сказал  Тол.  -  Смутьяны  Разрушителя  в
Бэконе-Корнере  хорошо  справились  со  своим  делом:  наше  молитвенное
прикрытие слабо, как никогда, и ряды наши сильно  поредели.  Вступать  в
открытый бой рискованно. Нам придется полагаться в  основном  на  тайные
вылазки и военную хитрость...
   Гило  посмотрел  в  сторону  университетского   городка   и   коротко
приглушенно засмеялся.
   - Я напоминаю всем: они могут сожрать нас заживо,

***

   Скамейки, стоящие там и сям  вдоль  дорожек  городка,  все  еще  были
мокрыми от росы и тумана, но Салли нашла удобный стол в укромном  уголке
за стеллажами библиотеки научной литературы. Она пока еще  не  встретила
никого  из  знакомых  среди  работников  библиотеки  и  оттого   немного
успокоилась.  После  посещения  небольшой  химчистки,  расположенной   у
западной границы городка, ее  лучшая  одежда  -  брюки,  блузка,  легкая
куртка - была вычищена и выглажена. Она сменила дорожный костюм на более
приличный и припрятала большую спортивную сумку, заменив ее  другой,  не
столь бросающейся  в  глаза.  Салли  помнила  образ  энергичной  деловой
женщины, который она носила двенадцать  лет  назад:  строгий,  тщательно
продуманный  костюм,  гладко  зачесанные  назад  волосы.   Сегодня   она
постаралась  выглядеть  не   более,   чем   случайной   посетительницей,
двенадцатью  годами  старше,  в  очках  с  тонированными  стеклами  и  с
волосами, по возможности аккуратно  заколотыми  в  прическу.  Ей  просто
оставалось надеяться, что она не очень похожа на ту Салли  Роу,  которую
здесь могли помнить.

   "О, как я гордилась своим призванием педагога! Сейчас, когда  я  сижу
здесь и смотрю па  всех  этих  усердных  студентов,  одержимых  желанием
получить степень магистра, я читаю ту же самую  гордость  на  их  лицах,
чувствую то же самое высокомерие. Честно  говоря,  я  вижу  в  них  себя
прежнюю. Дух старого Бентмора не изменился. Я могу угадать их мысли: они
считают себя завоевателями мира, миссионерами, несущими смелое  послание
о глобальных переменах.
   И я бы сказала, они  правы.  Из  стен  Бентмора  по-прежнему  выходят
великие педагоги, вел