ответил Смерть,  все  еще глядя
Адаму в глаза. -- ТУДА, ГДЕ БЫЛИ ВСЕГДА. ВЕРНУЛИСЬ В ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ СОЗНАНИЯ.
     Он усмехнулся Адаму.
     Послышался звук  рвущейся ткани. Роба Смерти разорвалась,  и раскрылись
его крылья.  Ангельские крылья. Но не из перьев. Это были крыла ночи, крыла,
что  были дырами, прорезанными через  созданную материю  в тьму под  нею,  в
которой мерцало несколько далеких огней, кои могли быть звездами, а могли --
чем-то совершенно иным.
     НО Я, -- продолжил он, -- НЕ ТАКОЙ, КАК  ОНИ. Я -- АЗРАЭЛЬ,  СОЗДАННЫЙ,
ЧТОБ  БЫТЬ ТЕНЬЮ СУЩЕГО. МЕНЯ ВЫ УНИЧТОЖИТЬ НЕ МОЖЕТЕ. ВЕДЬ ТОГДА УНИЧТОЖИТЕ
МИР.
     Исчез жар их взглядов. Адам почесал нос.
     -- Ну, не знаю, -- ответил он. -- Может, и есть способ.
     И он усмехнулся в ответ.
     -- В общем,  это должно сейчас КОНЧИТЬСЯ,  -- продолжал  он. -- Все эти
штуки с  машинами.  Сейчас ты должен то делать, что говорю, а  я говорю, что
должно все кончиться.
     Смерть пожал плечами.
     ОНО  УЖЕ  КОНЧАЕТСЯ,  -- ответил он. -- БЕЗ НИХ, -- он оказал на жалкие
остатки трех других Всадников, -- ПРОДОЛЖАТЬСЯ НЕ МОЖЕТ. НОРМАЛЬНАЯ ЭНТРОПИЯ
ТОРЖЕСТВУЕТ.
     Смерть поднял костяную руку -- вполне возможно, в салюте.
     ОНИ ВЕРНУТСЯ, -- закончил он. -- ОНИ НИКОГДА ДАЛЕКО НЕ УХОДЯТ.
     Крылья взмахнули лишь раз, как звук грома, и ангел Смерти исчез.
     -- Ну ладно, -- проговорил Адам, обращаясь к пустому воздуху. -- Ладно.
Оно не произойдет. Все, что они начали -- сейчас же остановиться должно.

     Ньют отчаянно глядел на ряды оборудования.
     -- Думаешь как-то, будет описание или что-то такое, -- бросил он.
     --  Можем  поглядеть, не  написано ли чего по этому поводу  у Агнес? --
предложила Анафема.
     -- О да, -- горько  отозвался Ньют. -- Разумно, да? Портить электронику
из двадцатого века с  помощью описания из мастерской семнадцатого? Что Агнес
Безумцер знала о транзисторах?
     -- Ну, в 1948-ом мой дед здорово растолковал предсказание 3328 и весьма
хитро деньги  вложил, -- ответила Анафема. -- Она не знала, конечно, как его
назовут, и не слишком понимала, о чем речь
     с электричеством в принципе, но...
     -- Это риторический вопрос был.
     --  И вообще, ты  не  должен  заставить  все работать. Должен заставить
кончить работать. Для этого знание не нужно, нужно неведение.
     Ньют застонал.
     -- Ну  ладно, -- проговорил он устало.  -- Давай попробуем. Прочти  мне
предсказание.
     Анафема вытащила карточку -- не выбирая, какую.
     -- "Он Не Тот, Кем Себя Называет", -- прочла она.  -- Номер 1002. Очень
просто. Есть идеи?
     -- Ну, послушай,  -- откликнулся Ньют  разбито,  -- сейчас, конечно, не
лучшее время это говорить, но, -- он сглотнул, -- я на самом деле в работе с
электроникой не очень хорош. Совсем нет.
     -- Кажется мне, помню, как ты сказал, что ты компьютерный инженер.
     -- Это было преувеличения. В смысле, такое преувеличение, что больше не
бывает,  на  самом-то деле, вот так.  Думаю, это скорее надо назвать сильным
преувеличением. Я даже еще дальше зайду и скажу, что на самом деле,  -- Ньют
закрыл глаза, -- я слукавил.
     -- В смысле солгал? -- отозвалась Анафема сладко.
     --  Нет, настолько  далеко я  не зайду,  -- ответил  Ньют.  -- Хотя, --
прибавил  он,  -- я вовсе не компьютерный инженер,  на самом-то  деле. Вовсе
нет. Наоборот.
     -- Это как?
     -- Раз так хочешь знать, скажу  -- всякий раз, когда  пытаюсь заставить
работать что-то электронное, оно останавливается.
     Оно  ему  весело улыбнулась, не  очень  широко  открыв  рот,  и сделала
театральный  жест  --  похоже  было  на  тот  момент в  выступлении  всякого
фокусника, когда дама с орнаментами на платье отходит назад, чтобы раскрыть,
в чем трюк.
     -- Тра-ла, -- бросила она.
     -- Почини машины, -- бросила она.
     -- Что?
     -- Заставь лучше работать, -- пояснила она.
     -- Не знаю, -- неуверенно ответил Ньют. -- Не уверен, что смогу.
     Он положил руку на верх ближайшего шкафчика.
     Шум чего-то, что  он до этого  слышал и не осознавал этого,  неожиданно
остановился, и  затихать  стал вой  далекого  генератора.  Огоньки на панели
замерцали, и большинство из них потухло.
     Люди, что в  самым  разных местах на земном шаре  боролись с  кнопками,
вдруг  победили,  и  те  включились.  Разомкнулись  контуры  в  цепях  тока.
Компьютеры прекратили планировать Третью Мировую Войну и вновь стали  лениво
сканировать  стратосферу.  В  бункерах  под Новой Землей люди,  что отчаянно
пытались вырвать предохранители, наконец-то добились цели, и те лежали у них
в руках; в бункерах  под Вайомингом и Небраской  люди в камуфляже прекратили
орать друг на  друга  и махать ружьями и  выпили бы пива, если бы на военных
базах  разрешен был  алкоголь. Он  разрешен не был,  но они все  равно  пива
выпили.
     Зажегся свет. Цивилизация  кончила  скатываться в хаос и  начала писать
письма  в  газеты  о  том,  как  в  нынешнее  время  малюсенькая вещь  людей
сверхвозбуждала.
     В Тадфилде из машин прекратила исходить угроза. Что-то, что в них было,
ушло, и было это вовсе не электричество.
     -- Ух ты, -- выговорил Ньют.
     -- Ну вот, -- проговорила Анафема. -- Хорошо все починил. Старой доброй
Агнес  доверять  можно,  это  я  тебе  точно  говорю.  Теперь  давай  отсюда
выберемся.

        "x x x"
     -- Он  не хотел  этого  делать! -- воскликнул Азирафаил. --  Я  же тебе
всегда про это  говорил,  да, Кроули? Если  найти  силы и  заглянуть в душу,
глубоко-глубоко в душу, то увидишь, что в глубине души они очень даже...
     -- Дело не кончено, -- отозвался Кроули безжизненно.
     Адам  повернулся  и,  похоже,  впервые  их заметил. Кроули не привык  к
такому быстрому идентифицированию со стороны человека, но Адам так  на  него
глядел, словно история  всей  жизни Кроули  была написана  у того на  задней
части черепа и он, Адам, ее читал. На мгновение он познал истинный страх. Он
всегда  думал,  что  то,  что  он  раньше чувствовал,  было самым  настоящим
страхом, но по  сравнению с этим  страхом тот  казался слабейшим. Те, Снизу,
могли прекратить твое существование, ну, невыносимо  долго сильную заставляя
ощущать боль, но это мальчик не просто  мог его  прекратить, просто  об этом
подумав, вероятно, так мог сделать, что ты и вообще никогда не существовал.
     Взгляд Адама переместился на Азирафаила.
     -- Простите, почему вы -- двое в одном теле? -- спросил Адам.
     -- Ну, -- отозвался Азирафаил. -- Это долгая...
     -- Неправильно,  когда  в  одном теле  двое,  -- прервал  его  Адам. --
Считаю, лучше вам снова стать двумя разными людьми.
     Не  было никаких роскошных спецэффектов.  Просто рядом  с мадам  Трейси
появился Азирафаил.
     -- Ой-й,  как же  все зудело, --  бросила  женщина. Затем она  оглядела
Азирафаила  с ног до  головы. -- О, -- проговорила она слегка разочарованно.
-- А я думала, что вы будете помоложе.
     Шедвелл злобно  и  ревниво  посмотрел на  Азирафаила и  целенаправленно
взялся за курок Громового Ружья.
     Азирафаил посмотрел на  свое новое  тело,  которое,  к  сожалению, было
очень похоже на его старое тело, хотя пальто было почище.
     -- Что ж, все кончено, -- бросил он.
     -- Нет, -- отозвался  Кроули.  --  Нет. Не кончено, понимаешь ли. Вовсе
нет.
     Теперь   сверху   были  облака,   крутясь,  как   кипящее   таглиателли
[Итальянское  кушанье,  сделанная  из маленьких кусков хитро приготовленного
теста; также эти сами куски . Прим. перев.].
     --  Видишь  ли,  -- продолжал  Кроули,  и был от фаталистической горечи
голос его похож на свинец, --  так просто эта машина не работает, и все тут.
Думаете, войны начинаются, потому  что какого-то старого герцога застрелили,
или  кто-то еще кому-то отрезает ухо, или кто-то в неправильном месте ракеты
разместил. А это не так. Это просто,  ну, просто  причины, которые  вовсе не
главное. На самом деле  войны потому начинаются, что  две стороны друг друга
не выносит,  повышается,  повышается  давление, и в конце концов война из-за
чего угодно начаться может.  Чего угодно,  неважно, чего. Как тебя  зовут...
э... мальчик?
     -- Это Адам Янг, -- ответила Анафема, подходя к ним  (а за ней следовал
Ньют).
     -- Правильно. Адам Янг, -- кивнул Адам.
     -- Хорошая попытка. Ты спас мир. Можешь полдня отдохнуть. Только ничего
это не изменит.
     --  Думаю, ты прав,  --  кивнул Азирафаил. --  Я  уверен,  что мои люди
хотят, чтобы произошел Армагеддон. Это очень печально.
     -- Кто-нибудь нам может рассказать, что происходит? -- сурово  спросила
Анафема, скрестив руки.
     Азирафаил пожал плечами.
     -- Это очень длинная история, -- начал он.
     Анафема упрямо выставила вперед подбородок.
     -- Ладно. В Начале.
     Молния  полыхнула, ударила в  землю в нескольких метрах от Адама  и там
осталась  --  шипящая  колонна,  что   снизу   расширялась,   словно   дикое
электричество заполняло невидимую форму. Люди отступили назад, к джипу.
     Молния  исчезла, и стоял на месте колонны молодой человек, состоящий из
златого пламени.
     -- О господи, -- выдавил Азирафаил. -- Это он.
     -- Кто "он"? -- спросил Кроули.
     -- Глас Божий, -- пояснил ангел. -- Метатрон.
     Они уставились на прибывшего.
     Потом Пеппер проговорила:
     -- Нет. Метатрон из пластика сделан, у него  есть  лазерная  пушка и он
может превратиться в вертолет.
     --  Это Космический Мегатрон, -- слабо  ответил  Венслидэйл.  -- У меня
такой был, но голова упала. Этот, кажется мне, совсем другой.
     Прекрасный пустой взгляд упал на Адама Янга, а затем быстро повернулся,
чтобы поглядеть на бетон рядом, который кипел.
     Из  ходящей  ходуном земли  поднялась фигура  -- как  король демонов  в
пантомиме, но если новоприбывший и участвовал когда в пантомиме, то была она
из тех, с которых никто живьем не уходил, и потом священник сжигал место. Он
не слишком отличался от другой фигуры, только пламя было кроваво-красным.
     -- Э, -- выдавил Кроули, пытаясь вжаться в сиденье. -- Привет... э.
     Красная  фигура кратчайше на  него глянула  --  словно обозначила,  что
потом  его надо съесть, а потом  уставилась на Адама.  Когда она заговорила,
голос ее был как миллион мух, в спешке снимающихся с места.
     Она  прожужжала  слово,   которое   услышавшие  его  люди  ощутили  как
напильник, проехавшийся вниз по позвоночнику.
     Говорила она с Адамом, который ответил:
     -- Чего? Нет. Я говорил уже. Меня зовут Адам  Янг. -- Он оглядел фигуру
с головы до ног. -- А вас?
     -- Вельзевул, -- ответил за ту Кроули. -- Он Повелитель...
     -- Благодарю, Кроули, -- прервал его Вельзевул. -- Серьежжно мы с тобою
позжже поговорим. Уверен, у тебя много есть слов для меня.
     -- Э, -- ответил Кроули, --  ну, видите  ли,  то, что произошло, -- это
был несчастный случай...
     -- Молчать!
     -- Да. Да, -- быстро отозвался Кроули.
     --  Итак,  Адам  Янг, --  вновь  заговорил  Метатрон,  --  мы, конечно,
благодарны, что ты нам  сейчас помог, но прибавить мы должны, что Армагеддон
немедленно начаться  должен. Временные могут быть затрудненья,  но не  могут
они на пути у высшего блага стоять.
     -- А, -- прошептал Кроули Азирафаилу, --  он имеет в виду, чтобы спасти
мир, надо его уничтожить.
     -- Насчжжет того, жжто у чего на пути стоит,  следует еще это решжжить,
-- прожужжал  Вельзевул.  --  Но  решжжить сие сейчас надо, мальчик. Сие  --
судьба твоя. Так жжаписано.
     Адам  глубоко  вдохнул.  Люди-наблюдатели задержали  дыхание.  Кроули и
Азирафаил уже какое-то время не дышали.
     -- Я  просто не понимаю, почему все и всех надо сжигать и все такое, --
произнес Адам. -- Миллионы рыб  и деревьев и, и овец, и таких штук. И не  то
чтобы для чего важного.  Просто  чтоб узнать, у  кого шайка лучше.  Как мы и
Джонсониты. Но даже если и победите, не можете  настоящее  поражение нанести
другой стороне, ведь не  хотите же. В  смысле, не насовсем  победите. Просто
все с  начала начнете. Будете людей  вроде этих двух посылать, -- он указать
на Кроули и Азирафаила, --  чтоб  людей путали. И так людьми трудно быть,  и
без того, что кто-то другой приходит и путает.
     Кроули повернулся к Азирафаилу.
     -- Джонсониты? -- прошептал он.
     Ангел пожал плечами.
     -- Думаю, одна из сект, что в  ранний период откололась, -- ответил он.
-- Похожи  на Гностиков.  Как Офиты, -- на лбу  у него появились складки. --
Или это Сетиты были?  Нет, я про Коллиридийцев  думаю. О господи. Прости, их
были сотни, очень трудно уследить.
     -- Людей путали, -- пробормотал Кроули.
     -- Не важно! -- рявкнул Метатрон. -- Для того были созданы Земля, Добро
и Зло, чтоб...
     --  Не  знаю, чего такого  фьлавного  в  создании людей  и  последующем
волнении  из-за того, что ведут себя как люди,  -- ответил Адам  резко. -- И
вообще, если б кончили людям  говорит, что как помрут, все исправится, могли
б попытаться при жизни исправить. Если б я был владыкой мира, сделал бы так,
чтоб  люди  жили  гораздо   дольше,  как  старый  добрый  Мафусаил.  Гораздо
интереснее жизнь  бы стала,  и они бы, может, думать начали  о  том,  что  с
природой сделали, и об экологии, поскольку через сто лет все еще живы будут.
     --  А,  --  бросил  Вельзевул, и вправду улыбнулся  он.  --  Жжелаешжжь
править миром. Более сие похожже на твоего От...
     -- Я  обо  всем этом  подумал и решил, что  не  хочу, -- ответил  Адам,
полуобернувшись  и ободрительно  Им  кивая.  --  В  смысле,  кое-какие штуки
изменить стоит, но потом, полагаю, ко мне будут приходить люди,  и все время
из-за них буду чего-то исправлять, и всякий мусор убирать  и больше деревьев
растить, и чего в этом хорошего? Это как за других их спальни убирать.
     -- Ты и свою-то спальню никогда не убираешь, -- сказала из-за его спины
Пеппер.
     --  Я ничего и не  говорил про мою  спальню, -- отозвался Адам,  имея в
виду  комнату, пол которой несколько  лет как не виден был. -- Я имею в виду
спальни в принципе. Свою собственную я  не  имел в виду. Это  аналоггия. Вот
что я говорил.
     Вельзевул и Метатрон переглянулись.
     --  И  вообще,  -- добавил Адам, -- трудно думать о том, что делать все
время Пеппер, Брайану и  Венсли,  чтоб не  скучали,  так что  не хочу больше
мира, чем есть. Спасибо, конечно.
     Лицо Метатрона  стало выглядеть знакомо -- для всех тех, кто когда-либо
слушал идиосинхризические доводы.
     -- Ты  не можешь отказаться быть  тем, кто ты  есть, -- в конце  концов
проговорил он. -- Послушай. Твои рождение и судьба -- часть Великого  Плана.
Должно все так произойти. Все выборы были сделаны.
     -- Мятеж -- вещжжь славная, -- добавил Вельзевул, -- но не против всего
можжно восставать. Ты должжен понять!
     --  А  я и не  восстаю, -- вразумлял их Адам.  -- Я  просто указываю на
вещи. Кажется мне, нельзя ругать людей за то, что указывают на вещи. Кажется
мне, лучше  не начинать битвы,  посмотреть, что люди делают. Если прекратить
их  путать,  могут думать  правильно начать  и перестать мир  портить  Я  не
говорю, что так будет, -- прибавил он совестливо, -- однако может быть.
     -- Это бессмысленно,  --  бросил Метатрон. -- Ты не можешь пойти против
Великого Плана. Ты должен подумать. Это у тебя в генах. Подумай.
     Адам замешался.
     Глубинное  темное течение всегда  было готово обратно притечь, скрипуче
шептало оно "да, именно,  все  так, надо  действовать по Плану, ты ведь  его
часть".
     День  был длинным. Спасение мира смертельно утомило  одиннадцатилетнего
мальчика.
     Кроули спрятал голову в сложенных ладонях.
     -- На секунду, всего лишь  на секунду, мне  показалось, что есть у  нас
шанс, -- проговорил он. -- Он их разволновал. Что ж, славно было, пока...
     Тут он понял, что Азирафаил встал.
     -- Простите, -- бросил ангел.
     Трио взглянуло на него.
     -- Этот Великий План, -- продолжал он, -- это План основ мира, так?
     Последовало секундное молчание.
     -- Это  Великий План,  -- ответил без всякого выражения Метатрон. -- Ты
все  отлично   знаешь.  Будет  свет  жить  шесть  тысяч  лет,   а   завершит
существованье его...
     -- Да, да, это Великий План, -- отозвался Азирафаил. Он говорил вежливо
и уважительно, но при этом так, как кто-то, задавший на политической встрече
вопрос, что  никому не нравится,  и не собирающийся уходить, пока  ответ  не
дадут. -- Я просто  хотел  убедиться, что он же -- основ  план.  Просто хочу
быть в этом уверен.
     --  Не важно! -- крикнул  -- как ударил -- Метатрон. -- Конечно же, они
одинаковы!
     "Конечно? -- подумал  Кроули.  -- На самом-то деле  они  не знают".  Он
начал улыбаться как идиот.
     -- Значит,  вы  в этом  не  стопроцентно уверены?  --  продолжал  атаку
Азирафаил.
     -- Не дано нам понимать  План  основ  мира, -- откликнулся Метатрон, --
но, конечно же, Великий План...
     --  Но  Великий План может быть лишь малюсенькой частичкой основ  всего
мира, -- вступил Кроули. --  Вы  не  можете быть уверены, что то, что сейчас
происходит, не правильно с точки зрения основ мира.
     -- Все жжаписано! -- проревел Вельзевул.
     --  Но где-то  еще  может быть  записано совсем  другое, -- не отступал
Кроули. -- Где прочесть не можете.
     -- Буквами большего размера, -- добавил Азирафаил.
     -- Подчеркнуто, -- прибавил Кроули.
     -- Дважды, -- дополнил Азирафаил.
     -- Может, это не только свет  проверяют, --  продолжал Кроули. -- Может
быть -- и вас, ребята. Хмм?
     --  Бог  со  Своими  верными  слугами  в  игры не  играет,  -- произнес
Метатрон, но голос его был взволнован.
     -- Фьюю-и, -- присвистнул Кроули. -- Где ж ты был?
     Глаза всех  повернулись к  Адаму. Он, похоже, очень  серьезно  о чем-то
думал.
     Потом он бросил:
     --  Не понимаю, почему важно, что написано. Особенно когда написано про
людей. Всегда вычеркнуть можно.
     Над взлетно-посадочным  полем  пронесся ветер.  Сверху собранные  армии
задрожали, словно мираж.
     Настало такое молчание, какое, вероятно, за день до Творения было.
     Адам стоял, им двоим улыбаясь, маленькая  фигурка, стоящая точно  между
Небесами и Адом.
     Кроули схватил Азирафаила за руку.
     --  Знаешь, что  произошло?  --  прошипел  он возбужденно.  --  Он  был
оставлен  один!  Вырос  человеком!  Он  -- не  Зла  Воплощенье  и  не  Добра
Воплощенье, он просто... людей воплощенье.
     Потом:
     --  Думаю,  --  проговорил Метатрон, --  что следует мне отправиться за
новыми инструкциями.
     -- И мне такжже, -- согласился Вельзевул. Сильный его гнев переместился
на Кроули:
     --  И роль твою в сием доложжу я, ужж ты поверь. -- Он злобно глянул на
Адама. -- И не жжнаю я, чжжто скажжет твой Отец...
     Послышался взрыв -- словно  гром прогремел. Шедвелл,  который несколько
минут дрожал  от  возбужденья  с  примесью ужаса,  наконец  достаточно  смог
проконтролировать свои дрожащие пальцы, чтобы нажать на курок.
     Шарики пролетели  через то место, где только что был Вельзевул. Шедвелл
так никогда и не узнал, насколько ему повезло, что он промахнулся.
     Небо колыхнулось,  а  затем стало просто небом.  Вокруг горизонта стали
расходиться тучи.

        "x x x"
     Мадам Трейси прервала молчание.
     -- Ну и странные были, -- бросила она.
     Она  не имела в виду "ну и  странные были";  то,  что  имела в виду,  и
надеяться, вероятно,  выразить не могла,  разве что воплями, но человеческий
мозг отлично заживляет метафорические  раны, и слова "ну и странные были" --
часть стремительного  процесса залечивания.  Через полчаса думать будет, что
слишком много выпила.
     -- Думаешь, все кончилось? -- спросил Азирафаил.
     Кроули пожал плечами.
     -- Боюсь, не для нас.
     -- Не думаю, что надо вам волноваться, -- сообщил им Адам. -- Я про вас
двоих все знаю. Не волнуйтесь.
     Он посмотрел на остальных  Них, которые попытались  отступить подальше.
Немног