ние, и даже  египетский  паша  строил  возмутительные
кавказские планы, засылая к Шамилю своих людей с сочувственными письмами.
   Расследовать  кавказские  неурядицы  было  поручено   военному   министру
светлейшему князю генерал-адъютанту А. Чернышеву.
   Ветеран Наполеоновских войн хорошо знал тактику  партизанских  войн,  так
как сам прославился блестящими успехами в  тылу  французских  войск  и  даже
занял в 1813 году город Кассель.
   Николай I так его ценил, что в день своей  коронации  возвел  в  графское
достоинство, а вскоре назначил и военным министром.
   Учинив тщательнейшее расследование, Чернышев нашел, что принятая  система
экспедиций никуда не годится и только подрывает основы  прежних  завоеваний.
Предложить же новую, более эффективную систему командование на Кавказе  было
не в состоянии. Командиры не успевали за меняющейся обстановкой, восстание в
горах набирало  невиданную  силу  и  "закидать  горцев  шапками",  когда  не
помогали шашки, было уже невозможно. Справедливо рассудив, что "лучше синица
в руках,  чем  журавль  в  небе",  Чернышев  решил  повременить  с  военными
действиями, пока в Генеральном штабе не выработают новую стратегию.  Войскам
предписывалось занять оборону и удерживать все, что еще можно было удержать.
Олицетворявшие старую систему командиры были смещены. Главнокомандующего  на
Кавказе генерала от инфантерии Е. Головина заменил генерал от инфантерии  А.
Нейдгардт. Та же участь постигла и П. Граббе,  вместо  которого  командовать
войсками Кавказской линии был назначен генерал-лейтенант В. Гурко.
   После возвращения Чернышева был создан особый "Кав[127] казский комитет",
который, кроме военного планирования,  принялся  за  проекты  переустройства
системы  управления  на  Кавказе.  Чернышев  полагал,  что  старая  система,
введенная  еще  Ермоловым,  пала  жертвой   мздоимства   и   злоупотреблений
чиновников, превративших Кавказ в изощренный механизм  наживы.  И  что  этим
административным мошенникам и дела не было до государственных интересов,  не
говоря уже об интересах горских народов. Именно в  разрушении  традиционного
уклада жизни и неэффективности новых  способов  управления  Чернышев  увидел
причину бесконечных волнений по всему Кавказу, когда восставала даже  бывшая
аристократия.  Разрушение  прежней  системы   управления,   правовой   хаос,
нарушение  традиционных  экономических  связей,  неуважение  к  традициям  и
обычаям народов Кавказа, как считал Чернышев, объединили горцев и расчистили
путь мюридизму - единственной силе, предлагавшей закон, порядок,  свободу  и
справедливость. Систему правления Шамиля Чернышев  объявил  республиканской,
за которой всем стал мерещиться новый Наполеон.
   Комитет  предлагал  не  полагаться  только  на  силу  оружия,  но  начать
серьезное изучение истории и культуры народов Кавказа, этнографии и  языков,
традиций и обычаев, правовых систем.
   Было  положено  начало   многочисленным   исследованиям   и   публикациям
материалов   по   истории   Кавказа   и   его   народов.   Акты   Кавказской
археографической  комиссии,  Археолого-этнографические  сборники,   Сборники
материалов для описания местностей  и  племен  Кавказа,  переводы  Корана  и
религиозных трактатов, эпоса и фольклора, своды законов и  множество  других
материалов начали систематизироваться в  архивах,  издаваться  в  Тифлисе  и
Петербурге в специальных журналах  и  обычных  газетах.  Эти  издания  стали
уникальными источниками сведений о горцах Кавказа.
   В Петербурге понимали,  что  дали  Шамилю  передышку,  но  никто  не  мог
предположить, что пока в Генеральном штабе изобретут новую систему покорения
горцев, на Кавказе сменится целая историческая эпоха.



   "СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ КАВКАЗА"

   К началу 1843 года имам  Шамиль  сделался  повелителем  гор.  Власть  его
распространялась на огромную  территорию,  равную  почти  ТОО  километров  в
окружности и населенную полумиллионом людей. [128]
   Были  еще  неподвластные  имаму  общества,  кое-где  ощетинились  царские
гарнизоны, но их покорение или уничтожение было уже вопросом второстепенным.
Шамиль думал теперь о будущем всего Кавказа.
   Военные  успехи  требовали  политического  оформления.   На   фундаменте,
заложенном  первыми  имамами  и  десятилетним  правлением   самого   Шамиля,
предстояло возвести государство свободных людей.
   О таком государстве во все века мечтали светлые умы человечества, таковым
представлялись древнегреческие полисы, хотя рабство было их основой, к этому
призывали ранние христиане, о такой идеальной общине в своем "Городе солнца"
грезил, сидя в темнице, Кампанелла, то же обещал в будущем К. Маркс.  Однако
действительного живого примера  справедливого  государственного  устройства,
основанного на абсолютном равенстве и свободе, человеческая цивилизация  еще
не знала.
   Не знал этого и Шамиль, и  это  было  его  преимуществом.  Зато  он  ясно
сознавал,  что  история  предоставила  горцам  великий  шанс  изменить  свою
трагическую судьбу.
   Создание единого и независимого государства горцев было  заветной  мечтой
Шамиля. Но это  оказалось  весьма  непростым  делом.  В  "Соединенные  штаты
Кавказа"  вошли  часть  Дагестана,  почти  вся  Чечня,   отдельные   области
Северо-Западного Кавказа.  И  повсюду  были  самые  разные  правовые  нормы,
традиционные предпочтения, интересы и жизненные уклады,  которые  во  многом
определялись   географическими   и   природными   различиями.   Сверх   того
фантастическое разнообразие племен и народов, каждый из которых  говорил  на
своем особенном языке и имел к соседям  свои  претензии  по  поводу  земель,
пастбищ и водных ресурсов, бесконечно усложняло и без того трудную задачу их
объединения в единое государство с равными правами для всех.
   Но только так можно было отстоять свободу, защитить родину от непрерывных
покушений великих держав, сделать жизнь горцев светлой и  благополучной.  Не
так уж много хотели горцы. И уже достаточно жертв принесли на  алтарь  своей
великой мечты.
   Размышляя о принципах государственного строительства, Шамиль обратился  к
своей библиотеке, которую некогда укрыл  в  тайнике  на  Ахульго  и  которую
теперь доставили ему в Дарго.
   Опираясь на почтенную  науку  и  сообразуясь  с  реалиями  жизни,  Шамиль
положил в основу государственного устрой[129] ства естественные  потребности
населения, общие для всех цели и природный характер горцев
   Равенство и свобода были внутренней  потребностью  горцев  Однако  многие
воспринимали их как  нечто  чудесное  и  несбыточное  В  реальной  жизни  им
зачастую  отводилась  роль  дорогой  черкески,  надеваемой  лишь  по  особым
торжественным случаям Таким людям и даже целым обществам Шамиль и его мюриды
убедительно  объясняли,  что  "чудесные"  понятия  могут  иметь  вид  вполне
реальных кинжалов и винтовок И очень скоро свобода и равенство сделались для
всех такой же естественной необходимостью, как хлеб и вода
   Правление Шамиля с определяющей ролью религии в жизни Имамата  все  более
обретало черты теократии И в чем-то напоминало  правление  Папы  Римского  -
главы римско-католической церкви и государства Ватикан Но  в  глазах  горцев
это бьшо подобием  того,  как  Пророк  Мухам[130]  мед,  основатель  ислама,
воздвиг и возглавил первое мусульманское государство в Аравии.  Многие  даже
пророчили Имамату силу и гигантские завоевания  Арабского  халифата.  Шамиль
этих планов не разделял. Он  лишь  надеялся  в  будущем,  если  представится
возможным, расширить границы Имамата до естественно возможных пределов -  от
Каспийского моря до Черного, по Кавказскому хребту, где издревле жили горцы.



   ГОСУДАРСТВЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО

   Наведя в горах  относительный  порядок,  Шамиль  принялся  за  укрепление
государственных органов управления и введение единой правовой системы.
   В полную силу заработал обновленный Государственный  совет  (Диван-хана),
состоявший  из  известных  ученых,  военачальников   и   других   выдающихся
личностей.  Возглавлял  Госсовет  сам  имам  Шамиль.  Здесь  решались   дела
государственной важности, обсуждались необходимые  реформы,  территориальные
вопросы, выносились судебные решения по самым  сложным  делам.  Деятельность
Госсовета и права его членов регулировались особым  уложением.  Для  решения
вопросов общегосударственного масштаба созывались специальные съезды наибов,
ученых и других влиятельных людей.



   УПРАВЛЕНИЕ ИМАМАТОМ

   В целях эффективного  управления  государством  Шамиль  разделил  его  на
наибства - территории, границы которых соответствовали расселению народов  и
обществ, а не произволу прежних владетелей. Для решения этого  вопроса  было
созвано  специальное  совещание  в  селе  Анди.  Учитывая  сложность   этого
мероприятия, Шамиль приглашал наибов, ученых и  законоведов  "посоветоваться
относительно того, что для нас лучше всего в этой жизни и в будущей".
   Всего было учреждено более 50 наибств, которые, в свою очередь,  делились
на участки. Наибами (губернаторами) были люди,  известные  умом  и  отвагой,
проявившие административные способности и заслужившие уважение народа.
   Наибов назначал сам Шамиль исходя из соображений государственной пользы и
учитывая пожелания населения. Зачастую жители отдельных районов сами просили
Шамиля [131] назначить к ним наиба по своему  усмотрению.  "...Мы  поставили
над вами нашего брата, алима  и  адиба  Гебека,  -  сообщал  Шамиль  жителям
Салатавии. - Так слушайте же его и повинуйтесь ему. Кто повинуется ему,  тот
повинуется мне, а кто не подчиняется ему, тот не подчиняется мне. И мир".
   Среди самых известных наибов  тогда  и  позже  были  Магомед  Ахвердилав,
Кебед-Магома, Шугаиб, Байсунгур, Дуба, Талгик, Инкав-Хаджи  (Глухой  Хаджи),
Бук-Магомед, Геха,  Ташов-Гаджи,  Инквачилав,  Айдемир,  Нур-Магомед,  Эски,
Уллубий,  Муртазали,  Абакар-Хаджи,  Газияв,  Идиль,  Батуко,  Магомед-Амин,
Магомед-Кади,    Абдурахман-Дибир,    Галбац,    Хаджи-Мурад,    Даниял-бек,
Гази-Магомед (сын Шамиля), Гамзат, Сааду, Хаджияв.
   Наделенные большими правами, наибы не могли только вводить новые законы и
начинать большие военные кампании, это было делом имама  и  Государственного
совета.
   Наибы заведовали военными и гражданскими делами, творили суд и  расправу.
Шамиль доверял своим наибам, в которых видел искренних своих сподвижников  и
преданных сыновей народа. Тем  же,  кто  приходил  к  Шамилю  жаловаться  на
действия наибов, он отвечал: "Твой наиб потому сделан наибом, что он  умный,
честный и ученый человек; к тому же он разбирал твое дело и знает его  лучше
меня. Стало быть, оно решено по справедливости. Ступай себе с Богом".  Наибу
Баширу, ставшему жертвой клеветы, Шамиль писал: "О благородный брат, никогда
не думай, что я  помышляю  относительно  тебя,  поверив  словам  доносчиков,
клевещущих на тебя. Я испытал на себе деяния людей с давних пор и понял, что
многие из  них  поступают  как  собаки,  волки,  лисы  и  дьявол-искуситель.
Приободрись. Распоряжайся  в  своем  вилайате,  руководствуясь  высокочтимым
шариатом. Запрещай им неприличные дурные поступки и распутство. Избавь  себя
и семью свою от того, что ненавистно твоему Господу - и люди будут  довольны
тобой".
   Не уставал имам наставлять своих  помощников  и  стихами  из  Корана:  "И
помогайте одни другим в благочестии и богобоязненности, но  не  помогайте  в
грехе и  вражде..."  (5:2),  "Будьте  справедливыми  -  это  ближе  всего  к
богобоязненности" (5:11).
   Поначалу наибы выносили  и  смертные  приговоры,  но  так  как  имущество
казненного поступало в распоряжение наиба и это могло привести  к  корыстной
подоплеке приговора, Шамиль принял утверждение таких приговоров на себя.
   Наибы  также  заботились  о  безопасности  территории  и   благосостоянии
населения,  набирали  войска,  которыми  са[132]  ми   же   и   командовали,
заготавливали продовольствие, собирали налоги, строили  дороги  и  крепости,
содержали школы и нуждающихся горцев. Они же выдавали  специальные  пропуска
для проезда из одного наибства в другое.
   Судебные уголовные дела были поручены муфтиям  -  высшим  духовным  лицам
наибств и их помощникам кадиям  -  ученым,  знавшим  шариат  и  свой  народ.
Назначая кадия в село Корода, Шамиль напутствовал его так: "...Направляй  их
на  благо  двух  миров,  распространяя  среди  них  свет  сути   шариата   -
всенепременно"
   Приговоры утверждал наиб, а исполняли их мюриды. Но бывали случаи,  когда
за дело брался сам Шамиль.
   Однажды   представители   общества,   попавшего   под   власть   царского
командования и не  имевшего  сил  к  сопротивлению,  попросили  мать  Шамиля
убедить его, чтобы тот или защитил их, или разрешил им сделаться  "мирными".
Разгневанный имам объявил, что по шариату предательство карается па  меньшей
мере сотней  палочных  ударов  и  что  исключений  не  будет  ни  для  кого.
Потрясенное население с  ужасом  ожидало  исполнения  приговора  над  старой
женщиной. Экзекутор не посмел сильно бить старую женщину, но  и  после  пяти
его ударов та лишилась чувств. Тогда Шамиль взял остальные удары на  себя  и
объявил экзекуторам, что отрубит им руки, если  они  будут  бить  его  не  в
полную  силу.  Виновники  столь  впечатляющего  события  уже   прощались   с
собственной жизнью, но Шамиль отпустил их, велев передать всем то,  что  они
увидели и услышали.
   После этого случая никто уже  и  не  помышлял  о  решении  своих  проблем
подобными способами.
   Наказания были самые разные. Некоторые из них совмещали в себе  назидание
и развлечение для горцев. За курение табака  в  носу  виновного  проделывали
дырку и продевали в нее веревку, на которую нанизывали трубку  или  табачные
листья, пьяниц окунали в чан с вином, пока они  не  начинали  захлебываться,
при этом остальные осыпали грешников грязью и коровьим пометом. Были и более
позорные наказания, об  одном  из  которых  свидетельствует  письмо  Шамиля:
"...Провези ее по всему селению, посадив верхом на осла и  вымазав  ей  лицо
сажей, прикажи бить ее без пощады ногами, а затем прогони из села как подлую
собаку - без всякого снисхождения".
   При наибах состояли дибиры, управлявшие отдельными участками наибства. Им
подчинялись выборные старшины сел,  руководившие,  в  свою  очередь,  делами
джамаатов (сельских общин). [133]
   В  ведении  дибиров  находились  и  татели,  следившие  за   общественной
нравственностью,  точным  исполнением  предписаний  религии  и  недопущением
действий, вредных для безопасности государства.
   Стать наибом мог любой горец, независимо от происхождения, национальности
или имущественного состояния. Все зависело от  его  человеческих  качеств  и
преданности  общему  делу.  Такая  демократичность  поддерживала  в   народе
уважение к власти и ее учреждениям.
   Над  несколькими  наибствами   назначался   мудир   (генерал-губернатор),
представлявший имама и верховную власть.
   Такая  структура,  в  которой  каждый  знал  свои  права  и  обязанности,
обеспечивала точное выполнение законов и распоряжений властей,  регулировала
общественную жизнь и соответствовала военным потребностям государства.
   Устраивая порядок в обществе, Шамиль позаботился  и  о  введении  внешних
отличий между разными званиями и должностями.
   Отличие это заключалось в цвете чалмы. Кадиям,  муллам  и  другим  ученым
людям - алимам был присвоен зеленый цвет. Хаджиям -  мекканским  пилигримам,
особо уважаемым в народе, - гранатовый, наибам - желтый и т. д.  Сам  Шамиль
носил белую чалму, как и все простые мюриды. Впрочем, эти головные уборы  не
были чалмой в ее натуральном виде. Для горцев, занятых войной, это  было  бы
слишком хлопотно и не всегда по средствам. Роль чалмы в горах исполнял кусок
кисеи или другой материи, обернутой вокруг обычной папахи.
   Для упорядочения деятельности наибов  и  других  должностных  лиц  Шамиль
издал специальный низам.



   ПОЛОЖЕНИЕ О НАИБАХ

   Глава первая. Должно быть исполняемо приказание имама, все  равно,  будет
ли оно выражено словесно, или письменно, или  другими  какими-либо  знаками,
будет ли оно согласно с мыслями получившего приказание, или не согласно, или
даже в том случае, если бы исполнитель считал  себя  умнее,  воздержаннее  и
религиознее имама.

   Глава вторая. Должно быть приводимо в исполнение  приказание  его  векиля
(представителя) по всем необходимым делам, как, например, выход на войну или
на работу, [134] подобно тому, как исполняется приказание самого имама - без
лицемерия.
   Не исполнивший сего наиб низводится на должность начальника сотни.

   Глава третья. Когда в чьем-либо  наибстве  произойдет  несчастье,  прочие
наибы должны спешить на помощь, как только узнают о том, без  замедления,  и
оказать должную помощь, забыв все враждебные отношения друг к другу.
   Не исполнивший сего наиб низводится на должность начальника сотни.

   Глава четвертая. Не должно быть оставляемо без взыскания, когда кто будет
порицать имама, или этот низам, или службу наибов.
   Виновный в таком порицании наказывается выговором при народе.

   Глава пятая. Не должно  наговаривать  (одному  наибу  на  другого)  перед
имамом, хотя бы они знали друг о друге в  действительности  предосудительные
поступки.

   Глава шестая. Не должны быть  беспечными  относительно  охранения  страны
своей и границы днем и  ночью,  невзирая  на  то,  находится  ли  границы  в
опасности от вторжений неприятеля.

   Глава  седьмая.  Не  должны  одобрительно  относиться  к  мнению  народа,
клонящемуся к нарушению порядка в делах необходимых, как-то  -  в  постройке
оборонительных стен, в защите границ, пресечении неприятелю путей и прочего.
   Виновный в этом наиб низводится на должность начальника сотни.

   Глава  восьмая.  Должны  удерживать   себя   и   сослуживцев   своих   от
взяточничества,  потому   что   взяточничество   есть   причина   разрушения
государства и порядка.
   Взятка отбирается, поступок оглашается и виновный  арестовывается  на  10
дней и 10 ночей. [135]
   Глава девятая. Если войска отправятся в какую-нибудь страну с имамом, или
с тем, кому он поручит предводительство над  ними,  то  они  должны  идти  в
порядке, куда поведет их старший, - каждая часть под значком  наиба  своего,
отнюдь не смешиваясь с другими частями.
   Нарушитель порядка сего наказывается публичным выговором.

   Глава  десятая.  Если  случится,  что  обстоятельства  сражения  заставят
сделать нападение или обратиться в  бегство,  то  этого  не  следует  делать
врассыпную, в беспорядке, и не должны оставлять сзади себя  имама,  или  его
поверенного, на произвол судьбы, напротив, должны окружать его и  не  делать
без него ни одного шагу вперед.
   Виновный наиб смещается и низводится в рядовые.

   Глава одиннадцатая. Когда остановятся в городе, селении или в  провинции,
то не должны грабить или другим изменническим образом завладевать  какою  бы
то ни было вещью без позволения имама или его векиля.
   Виновный наиб низводится на должность начальника сотни.

   Глава двенадцатая. Каждый отряд охраняет порученное  ему  место,  и  если
место открытое, то защита делается посредством возведения  стен  и  прочего.
Наибы не должны уходить из мест, которые охраняют, без разрешения имама  или
его векиля.
   Виновный наиб низводится в рядовые.

   Глава тринадцатая. Не должны никогда открывать  секреты  имама  и  других
(наибов) ни семейству своему, ни  братьям,  ни  мюридам  своим,  потому  что
распространение секретов есть одно  из  главных  орудий  вреда  и  нарушения
порядка страны, поэтому всеми средствами должно стараться сохранять тайну.
   Некто сказал: "Когда будут открыты тайны, то дело дойдет до погибели".
   Виновный наказывается 15-дневным арестом.

   Глава четырнадцатая. Наибы должны оставить решение дел по шариату муфтиям
и кадиям и не входить в разбира[136] тельство тяжб, хотя бы были и  алимами.
Им предоставля