о достаточно - царица могла уже не верить ничему.

   Да и без этой полицейской оплошности она  не  поверила  бы  в  похождения
"Старца". И Распутин это знал.
   Он понимал - царица не сможет без него. И она сделает все, чтобы защитить
"Старца" и отомстить его врагам.
   Тайна Распутина: его пьяные оргии, грязные рассказы о Царской Семье - все
это была фантастическая провокация. Он сам как бы вкладывал  оружие  в  руки
своих врагов. Но как только они его применяли, тотчас исчезали из дворца.
   Фрейлина Тютчева, внучка великого поэта, воспитательница великих  княжон,
пошла войной против "Старца". После его очередного  похождения  она  требует
запретить Распутину общаться  с  великими  княжнами.  В  результате  Тютчева
должна покинуть Царское.
   Всесильный глава правительства Столыпин составил  записку  о  похождениях
Григория и передал ее Николаю. Николай прочел, не сказал ни слова и попросил
Столыпина перейти  к  текущим  делам.  И  вскоре  премьер-министру  пришлось
готовиться к отставке.
   И наконец, против Распутина выступил великий  князь  Николай  Николаевич,
его  прежний  почитатель,  понявший  опасность,  нависшую   над   династией.
Верховный Главнокомандующий, ближайший  человек  к  царю  против  сибирского
мужика... Мужик оказывается сильнее.
   До самого убийства  Распутина  его  враги  продолжают  попадаться  в  его
ловушку. И каждый раз они выдвигают  против  него  все  те  же  традиционные
обвинения в  разгуле  и  похоти.  Они  не  знали,  что  он  раз  и  навсегда
замечательно объяснил Аликс  и  своим  верным  почитательницам  таинственную
причину своего странного поведения.
   Феликс  Юсупов,  будущий  убийца  Распутина,   узнал   это   удивительное
толкование от своей знакомой, Марии Головиной, фрейлины царицы.  С  ласковым
сожалением, как несмышленому ребенку, объяснила она Феликсу:  "Если  он  это
делает, то с особой целью - нравственно закалить себя".
   "Старец", берущий на себя грехи мира и  через  грехопадение  подвергающий
себя добровольному бичеванию  обществом  (как  это  делали  юродивые  еще  в
Древней Руси), - так мистически объяснял Распутин свои похождения.
   "У царицы хранилась книга "Юродивые святые русской церкви" с отметками  в
местах,  где   говорилось   о   проявлениях   юродства   в   форме   половой
распущенности",  -  вспоминал  отец   Георгий   Шавельский,   протопресвитер
императорской армии и флота.

   Распутин и Аня - двое самых близких к Семье людей.  Эти  двое  родили  те
ужасные мифы, которыми  будет  оперировать  грядущая  революция:  безвольный
рогоносец царь и царица  в  объятиях  мужика.  Впрочем,  царю,  как  мы  уже
говорили, молва отдала в любовницы Вырубову.
   По всей России к моменту революции ходило  множество  похабных  рисунков.
Один из этих "графити" - "Семья": бородатый мужик (Распутин), в его объятиях
две крутобедрые красавицы (царица и Аня) -  и  все  это  на  фоне  бесстыдно
отплясывающих девиц (великие княжны).
   ГЛАВА 5
   ___________________
   Царская семья
   А между тем это была идиллическая Семья.
   С  1904  года  Семья  затворяется  во  дворцах,  оберегая  тайну  болезни
наследника. И мало кто знал правду о подлинной их жизни.
   Эту замкнутую жизнь впоследствии опишут  в  своих  воспоминаниях  учитель
великих княжон, воспитатель наследника  швейцарец  Жильяр  и  Вырубова.  Та,
которая при их жизни была причиной стольких грязных мифов, - после их гибели
создаст чарующий портрет Царской  Семьи,  который,  видимо,  и  останется  в
истории.

   Раннее утро. Семья просыпается.  Мечта  Аликс  сбылась:  все,  как  в  ее
детстве, когда у нее была вот такая же  большая  семья.  "Неустанным  трудом
любви" создавалась Семья. И она, жена и мать, ее крыша и опора.
   Александровский дворец давно уже тесен для пятерых детей.  Рядом  пустует
огромный Екатерининский дворец. Но она не хочет менять свое жилище. И в этом
не только привычка к старому очагу, но сознание: жизнь вместе,  в  небольшом
дворце, соединяет, сплачивает.
   Ее девочки... Мы мало знаем о них, они - тени в кровавом отсвете  будущей
трагедии...
   Викторианское воспитание - наследство,  полученное  Аликс  от  английской
бабушки Виктории, она  передает  девочкам:  теннис,  холодная  ванна  утром,
теплая -  вечером.  Это  -  для  пользы  тела.  А  для  души  -  религиозное
воспитание: чтение богоугодных книг,  неукоснительное  исполнение  церковных
обрядов.
   "Ольга, Татьяна... были первый  раз  на  выходе  и  выстояли  всю  службу
отлично", - с удовлетворением запишет царь в дневнике.
   Когда Ольга была совсем крошкой, ее дразнили старшие подруги:  "Ну  какая
же ты великая княжна, если ты не можешь даже дотянуться до стола?"
   "Я и сама не знаю, - со вздохом отвечала Ольга, - но вы спросите папґа  -
он все знает".
   "Он все знает" - так она их воспитала.
   В белых платьях, цветных кушаках, с шумом спускаются они в бледно-лиловый
(любимый цвет Аликс) кабинет императрицы: громадный  ковер  в  кабинете,  на
котором так удобно ползать, на ковре огромная корзина с  игрушками.  Игрушки
переходят от старших к младшим.
   Они растут.
   "Ольге минуло 9 лет - совсем большая девочка".
   Ольга и Татьяна - эти имена часто  вместе  в  дневнике.  Вот  они  совсем
маленькие. "Ольга и Татьяна ехали рядом на велосипеде". (Дневник Николая.)
   "Ольга и Татьяна вернулись около двух... Ольга и  Татьяна  -  в  Ольгином
комитете". (Из писем царицы.)
   Ольга  -  блондинка  со  вздернутым  носиком,  очаровательна,  порывиста.
Татьяна - более сосредоточенна, менее непосредственна и менее  даровита,  но
искупает этот недостаток ровностью характера. Она похожа на мать. Сероглазая
красавица - проводник всех решений матери. Сестры называют ее "гувернер".
   И две младших, столь же нежно привязанных друг к другу,  -  обе  веселые,
чуть полноватые, широкая кость, они - в деда: Мария,  русская  красавица,  и
добродушнейшая Анастасия... За постоянную готовность всем услужить они зовут
Анастасию "наш добрый толстый Туту" ("Наш добрый толстый тютька" -  так  это
надо переводить с английского, на котором они часто говорят друг с  другом).
И еще ее зовут "шибздик" - маленькая.
   Они не очень любят  учиться  (это  видно  по  бесконечным  ошибкам  в  их
дневниках). Способной к учению, да и самой умной была Ольга.
   "Ах, я поняла: вспомогательные глаголы - это при-слуга  глаголов,  только
один несчастный глагол "иметь" должен сам себя обслуживать", -  говорит  она
учителю Жильяру.
   Фраза великой княжны!
   Они спят в больших детских, на походных кроватях, почти без  подушек,  по
двое в комнате.
   Эти походные кровати они возьмут с собой в ссылку - они доедут с ними  до
самого Екатеринбурга, на них они будут спать в ту  последнюю  свою  ночь.  А
потом на этих кроватях проведут ночь их убийцы.

   Как и вся семья, они  вели  дневники.  Впоследствии  в  Тобольске,  когда
приедет  комиссар  из  Москвы,  они  их  сожгут.  Останется  лишь  несколько
тетрадей.

   Я рассматриваю дневники  Марии  и  Татьяны  -  в  традиционных  "памятных
книжках", с золотыми обрезами,  на  муаровой  подкладке.  (В  таких  книжках
мальчиком начинал дневник их отец.) Безликое  перечисление  событий:  "Утром
были в церкви, завтракали вечером с папґа и  Алексеем,  днем  ездили  к  Ане
(Вырубовой) и пили чай..." (Из дневника Марии.)
   Точно такой же дневник ведет Татьяна.
   Дневник Ольги в простой черной тетради - она хочет даже в  этом  походить
на отца. И опять: "Пили чай... Играли в блошки" и т.д. Но одно поразительно:
все время - "мы". Они настолько вместе, что даже мыслят о себе, как о едином
целом.
   Очаровательная деталь: в дневниках девочек остались  засушенные  цветы  -
цветы из царскосельского парка, где они были так счастливы. Они увезли их  с
собой в ссылку и сохранили между страницами своих тетрадей. Сжегши почти все
дневники, они переложили цветы  в  оставшиеся  тетради  как  воспоминание  о
разрушенной жизни.
   Я осторожно листаю страницы... Только бы не распались в прах  эти  цветы,
засушенные когда-то девочками в последнее лето их беззаботной жизни.

   Есть  фотография  в  альбоме  императрицы:  она  лежит   на   кушетке   с
запрокинутой головой, трагический профиль. Вокруг  на  маленьких  скамеечках
сидят дочери, на подушке на полу - Алексей. И девочки с обожающими  улыбками
смотрят на него.
   Тонкий овал лица, светло-каштановые вьющиеся волосы с бронзовым отливом и
серые глаза матери - маленький принц. Вечно больной принц...
   - Подари мне велосипед.
   - Ты знаешь, тебе нельзя.
   - Я хочу играть в теннис, как сестры.
   - Ты же знаешь, ты не смеешь играть.
   И тогда, разрывая им сердце, он плакал, повторяя: "Зачем я не такой,  как
все?"
   И девочки - свидетели  и  помощники  матери  во  время  его  бесконечного
страдания. В войну они станут хорошими сестрами милосердия.
   Страницы их жизни... Блестящие балы, шумная жизнь света - как мало  всего
этого в жизни этих Первых Девушек России...
   Но зато летом...
   На яхте "Штандарт" они подошли к молу. В огромных белых шляпах,  в  белых
длинных платьях они рассаживаются в открытые экипажи. И тронулась  блестящая
вереница колясок...
   Свершилась мечта Аликс: на месте того несчастливого дворца, где скончался
Александр III, где чуть не умер сам  Николай,  -  возвели  это  чудо.  Белый
дворец  в  итальянском  стиле:  под  окнами  расстилалось  море.  Они  будут
вспоминать этот рай в сибирском заключении, в промерзшем доме.
   В Ливадии они много фотографируют друг друга: вот Алексей - и  рядом  его
любимый спаниель. Спаниеля зовут Джой (Шут).
   У них у всех были любимые собаки. У Анастасии -  кингс-чарльз.  Крохотная
собачка, которую подарил сестрам в госпитале раненый офицер. Ее  можно  было
носить в муфте.

   Рассказывает  Михаил  Медведев  (сын  чекиста,  принимавшего  участие   в
расстреле Семьи): "Отец вспоминал: когда в  грузовик  укладывали  трупы,  он
руководил этой погрузкой. Труп маленькой собачки  выпал  из  рукава  костюма
одной из великих княжон..."
   Здесь, в Ливадии, Ольге исполнилось 16  лет.  Она  была  назначена  шефом
гусарского полка.  Вечером  был  бал.  Играл  оркестр  военных  трубачей.  С
белокурыми волосами, в розовом длинном платье, она стояла  посреди  залы.  И
все гусарские офицеры, приглашенные на бал, были влюблены в нее.
   В тот вечер она впервые надела свое бриллиантовое ожерелье.
   На каждый день рождения бережливая Аликс дарила дочерям одну жемчужину  и
один бриллиант. Чтобы в 16 лет у них составились два ожерелья.

   Зиму Семья проводит в  Царском  Селе  -  старом  любимом  Александровском
дворце.
   Все идет отлаженным Аликс порядком: в 2 часа она  выходит  из  комнаты  с
детьми: прогулка в коляске. Она не любит ходить,  у  нее  слабые  ноги.  Она
выезжает в какую-нибудь дальнюю церковь,  где  никто  ее  не  знает,  и  там
усердно молится на коленях на каменных плитах. В 8  часов  -  обед.  Выходит
Николай... Аликс в открытом платье с бриллиантами. В 9 часов она поднимается
наверх в детскую помолиться с Алексеем. Николай уходит в кабинет писать свой
дневник. Вечером - традиционное чтение вслух.
   В золотой клетке,  где  живет  Семья,  веками  ничего  не  меняется.  Как
описывает Подруга: во дворце та же мебель, что при  прапрабабушке  Екатерине
Великой, ее душат теми же духами, и те же скороходы в шапочках с перьями...

   Он выплывает из небытия, Александровский дворец.  Сейчас  мы  увидим  его
глазами французского посла в России Мориса Палеолога:
   "Александровский дворец предстает передо мной в самом  будничном  виде...
мою свиту составляет скороход в  шапочке,  украшенной  красными,  черными  и
желтыми  перьями.  Меня  ведут  через  парадные  гостиные,  через   гостиную
императрицы по длинному коридору. В  нем  я  встречаюсь  с  лакеем  в  очень
простой  ливрее,  несущим  чайный  поднос.   Далее   открывается   маленькая
внутренняя лестница, ведущая в комнаты августейших детей: по ней  убегает  в
верхний этаж камеристка".
   Возможно, эта камеристка, убегавшая в  верхний  этаж,  и  была  Елизавета
Эрсберг.
   КОМНАТНАЯ ДЕВУШКА ЕЛИЗАВЕТА ЭРСБЕРГ
   Однажды я получил письмо: "Пишет Вам Эрсберг Мария Николаевна..."
   Каюсь, вздрогнул... Это была фамилия комнатной девушки в  Царской  Семье,
разделившей с ними изгнание.
   "Мой дед Николай Эрсберг - дворцовый истопник при Александре  III.  Топил
печи в Аничковом и Гатчинском дворцах, в Зимнем. Во время крушения  царского
поезда под Борками получил травму и умер в  1889  году.  Его  дочь,  младшая
сестра моего отца, Елизавета Николаевна  Эрсберг  (родилась  18.09.82  г.  -
умерла в блокаду 12.03.42  г.),  окончила  Патриотическую  гимназию  и  была
выбрана матерью Николая Марией Федоровной в  комнатные  девушки.  Прослужила
верой и правдой с 1898 года по май 1918-го...
   Когда семью должны были отправлять  в  ссылку  в  1917  году,  Государыня
собрала всех служащих и объявила, что была бы рада, если бы  кто-то  из  них
захотел служить и  в  изгнании.  Но  поскольку  была  полная  неизвестность,
жалованья не обещала. Елизавета, движимая чувством долга и привязанностью  к
девочкам, решила ехать... На плане Александровского дворца  в  Царском  Селе
помечены по принадлежности все помещения. Существует  на  нем  комната  моей
тетки Елизаветы. Когда в  первый  раз  я  была  во  дворце  в  1932  году  в
сопровождении отца, вся обстановка была там "как в  момент  отъезда  хозяев"
(так сказал отец). Спальня Николая и Александры  с  эркером  и  гортензиями,
любимым цветком  Александры.  Кровати  железные,  с  гнутыми  украшениями  в
изголовье - такие были и у нас в доме. В изголовье обилие икон  от  среднего
размера  (домашних)  до  малюсеньких  медальончиков,  а   также   фарфоровые
пасхальные  яйца  с  изображениями  святых.  Наверху  в  детской  -  лошадка
Алексея...
   Тетка рассказывала: в ее  обязанности  входила  уборка  дет-ских  комнат,
составление гардероба, а когда девочки подросли,  она  учила  их  рукоделию.
Тетка неотлучно находилась при девочках и при поездках семьи в Крым... Когда
началась  война,  Елизавета  обучала  девочек  уходу  за  больными.  Девочки
трудились в госпитале медсестрами и санитарками, вместе с ними трудились все
горничные и комнатные девушки. Коллектив самодеятельных медиков  возглавляла
Государыня...

   По рассказам тетки Елизаветы, дети были скромные и  трудолюбивые.  Самыми
безропотными были Таня и Настя. Ольга,  старшая,  была  немного  набалована,
капризна, могла и полениться, а Таня и Настя всегда были при деле - все шили
и вышивали, даже комнатку свою убирали. Отец уделял детям  внимания  больше,
чем мать. А.Ф. часто лежала с мигренью, или ссорилась  с  камеристками,  или
занималась со скупщицами старья с Александровского рынка (государыня  велела
продавать  старые  или  немодные  вещи  старьевщикам,  причем  перламутровые
пуговицы перед продажей меняли на костяные  или  стеклянные)...  Около  1905
года  у  Елизаветы  появилась  помощница,  тоже  комнатная   девушка,   Анна
Степановна (Стефановна) Демидова. Она очень подружилась с  Елизаветой  и  ее
семьей. Даже стала невестой моего отца, в ту пору чиновника  железнодорожной
инспекции госконтроля. Он служил под началом статского  советника  Владимира
Скрябина, родного брата Вячеслава Скрябина-Молотова -  будущего  сталинского
премьер-министра.
   Комнатным девушкам разрешалось приглашать гостей к себе и гулять с ними в
дворцовом парке. Государыня была в хозяйстве  очень  скупой.  Если  девушкам
нужно было угощать гостей, они делали это за свой счет. Кроме того, все были
предупреждены, чтобы, пока служат, копили деньги, так как пенсию не получат.
Комнатные девушки, горничные, лакеи  должны  были  быть  холосты.  В  случае
замужества, либо увольнялись, либо переходили на другие должности...
   Хранилась  у  нас  в  доме  заветная  шкатулка  с  фотографиями  семьи  с
дарственными надписями моей тетке на память. Надписи  незамысловатые:  "Лизе
на  память  от  благодарного  отца",  "Лизе  в  благодарность  за  верность"
(Александра). И детские подписи: "Милой Лизе от Тани"  -  и  неровные  буквы
детских каракулей. "Лиза, пришей мне пуговичку" и  т.д.  В  1932  году  отец
принес эту шкатулку - ее раскрыли, все пересмотрели и сожгли  под  теткин  и
мой плач. Причиной уничтожения послужили повальные обыски у "бывших". Искали
золото. Рылись в подвалах и на чердаках. Отец был слишком осторожен и  решил
избавиться от опасного груза..."
   (Эти поиски действительно происходили в  1932-1933  годах.  И  искали  не
просто золото - искали царские сокровища,  которые,  возможно,  хранились  у
близких к Царской Семье людей... Как мы  узнаем  в  дальнейшем,  поиски  эти
начались после того, как чекисты нашли  в  Тобольске  спрятанные  в  подвале
царские драгоценности.)

   Таков еще один взгляд - "из  людской".  "Люди"  -  так  называет  Николай
лакеев в своих дневниках.
   Девочки выросли, и все чаще размышляет Аликс об их замужестве.
   "Ах, если бы наши дети могли быть так же счастливы в супружеской  жизни",
- написала она мужу.
   "Какие времена пришли, - размышлял знакомый нам  Волков.  -  Замуж  дочек
пора выдавать, а выдавать не  за  кого.  Да,  народ-то  все  пустой  стал  -
махонький".
   В 1912 году все начали говорить о браке Ольги с Дмитрием. Она влюблена.
   Дмитрий... Очаровательный повеса, любимец отца. Даже  злоязычный  великий
князь Сергей Михайлович говорил о нем: "Изящен, как статуэтка Фаберже".

   В  счастливом  1912  году,  26  августа,  в  день  столетия  Бородинского
сражения, кавалькада великих князей  во  главе  с  царем  объезжала  славное
Бородинское поле. Впереди была изгородь.
   "Покажи-ка, олимпиец (тем летом Дмитрий участвовал в Олимпийских играх  в
Стокгольме.  -  Авт.),  -  обратился  к   Дмитрию   великий   князь   Кирилл
Владимирович, - как нужно прыгать!" И Дмитрий тотчас играючи  перемахнул  на
лошади через высокую изгородь...
   В лесу, где стоял царский поезд, он галопом въехал на насыпь к  вагону...
В окно, улыбаясь, смотрела Аликс. И Ольга...

   И вдруг помолвка расстраивается. За кулисами разрыва - та же  улыбающаяся
Аликс. Она не захотела Дмитрия.
   Вместо Дмитрия она подыскивает дочери другую партию: румынский  наследный
принц. С конца мая  1914  года  при  дворе  разносится  слух  о  предстоящем
обручении.
   Но, как когда-то ее отец, Ольга верна чувству. Еще до поездки  в  Румынию
она  придумала  патриотическое  оправдание:  "Я  русская  и  хочу   остаться
русской".
   Но помолвка должна состояться - и на императорской яхте "Штандарт"  Семья
подплывает к Констанце.
   Торжественная встреча на пристани, вечером официальный обед. Ольга  сидит
рядом с принцем и с обычной деликатной приветливостью беседует с ним. В  это
время остальные великие княжны демонстрируют смертельную скуку.
   Да, роли были распределены - и сестры их  хорошо  сыграли.  На  следующее
утро о сватовстве уже не говорили.
   Но появляется еще один жених - и тоже шалопай, и  тоже  кутила  -  Борис,
один из Владимировичей. Он много старше Ольги.
   "Мысль о Борисе мне слишком несимпатична, - пишет Аликс Николаю,  -  и  я
уверена, что наша дочь никогда не согласится выйти за него замуж".
   Ольга не согласилась. Она ждет другого. Она  выполнила  волю  матери,  но
все-таки ждет Дмитрия. Как когда-то ее отец, выполняя волю Александра,  ждал
Аликс.

   Но Аликс по-прежнему не дает согласия. И наступают размолвки.
   "Такое полное одиночество: у детей при  всей  их  любви  все-таки  совсем
другие идеи. И они редко понимают мою точку  зрения,  -  все  чаще  жалуется
Николаю Аликс в письмах, - Ольга все время не в духе. Она не  довольна,  что
надо одеться прилично для лазарета, а не быть в форме сестры...  С  ней  все
делается труднее из-за ее настроения".

   Почему императрица не захотела брака с Дмитрием? Мечтала увидеть  старшую
дочь  королевой?  Или  уже  тогда  в  нервной  царице   п