свою силу дьявол. Но иное -  знахари.  Знахарь  -  христианин.  И
потому он творит не от себя, но от Бога..."  Никто  во  дворце  не  решается
выступить против этой наивной лжи. Филипп появляется в Петербурге.  Несмотря
на сомнительное его  образование  и  такие  же  рекомендации,  пришедшие  от
французских  властей,  Филипп  получает  звание  доктора  медицины   и   чин
действительного  статского  советника.  При  дворе   начинают   рассказывать
забавное: месье Филипп поселен в  царской  спальне,  дабы  своими  молитвами
приблизить рождение наследника. Императрица-мать  вынуждена  побеседовать  с
Ники и потребовать удаления француза из России. Как всегда, Ники согласился,
но Филипп остался. Царь не решился лишить любимую  Аликс  надежды  -  Филипп
продолжал врачевать.

   И счастье - она почувствовала, что беременна. Она боялась  посоветоваться
с врачами, чтобы не спугнуть чары месье Филиппа. Но  беременность  протекала
так  странно,  что  пришлось  обратиться  к  врачам.  Оказалось,  это   была
лжебеременность -  она  была  беременна  мечтой.  И  вот  наконец-то!  Врачи
подтвердили: она ждет ребенка. Филипп предсказал мальчика.
   5 июня 1901 года она родила четвертую дочь, Анастасию. Француз объявил  -
это особый знак: рождение девочки вместо мальчика, которого обещали  звезды,
лишь доказывает необычную судьбу девочки.
   Но француз был слишком цивилизован.  Черногорки  понимают:  нужно  что-то
более таинственное и странное.
   Во дворец привезен Митька Юродивый. Черногорки  объясняли  ей:  "Юродивые
Христа ради" существуют только в этой  стране.  Притворяясь  безумными,  они
порой творят непотребство - ходят в рубище и даже голыми,  чтобы  посмеяться
над жалким видимым миром, получить поношение от  людей.  Они  открывают  нам
противоречие между глубокой Божьей правдой и поверхностным  мирским  здравым
смыслом. Но в их устах,  в  их  нечленораздельной  речи  надо  искать  слово
Господа. Они - Блаженные, им дано пророчествовать и свершать чудеса.
   Но Аликс еще не превратилась в московскую царевну, бессвязная речь Митьки
утомляет ее.
   Появилась Дарья Осипова.
   Вера Леонидовна:
   "Тогда все жили чудесами. Это мистическое  чувство  возникает,  наверное,
при конце века.  А  может,  оно  было  предчувствием  крушения  "Атлантиды".
Обожали спиритические сеансы, нюхали кокаин... Мы  увлекались  тогда  Дарьей
Осиповой...  Эта  Осипова  билась  в  падучей  и  тогда   выкрикивала   свои
пророчества. Мы переписывали ее заклинания, они у меня до сих  пор  лежат...
Купаться в реке "во время грозы  и  новолуния"  -  это  был  ее  рецепт  для
зачатия... Еще она рассказывала, как сделать  зелье,  чтобы  превращаться  в
ведьму и летать по ночам. Я помню, она  рассказывала  это  так  бытово,  так
просто: "черемшина... дурман... ведьмина  трава..."  Кстати,  от  нее  пошло
предсказание, что при по-следних трех русских царях  каждое  12-летие  будет
переворачиваться русская история. И вот судите сами, мой друг:  1894  год  -
Николай вступает на престол. На 12-м  году  царствования  -  Конституция  17
октября 1905 года, заканчивается русское самодержавие, еще через  12  лет  -
1917 год и  конец  империи.  Еще  через  12  лет,  в  1929  году,  к  власти
окончательно приходит наш новый царь - Сталин. 1941 год - начинается  война.
1953 год - Сталин умирает, приходит Хрущев. Мне так интересно было бы дожить
и узнать, что с нами случится через 12 лет..."
   Вера Леонидовна не дожила, но через 12 лет был свергнут Хрущев. И  пришел
Брежнев. Но это уже был не царь. Это была пародия, кукла. И при нем, видимо,
12-летний закон последних русских царей перестал действовать.

   Откровения, уходящие в языческую Русь... Вещее бормотание знахарки научит
Аликс находить потом смысл в бормотании Распутина. И непонятные  рассказы  о
непотребстве юродивых станут оправданием распутинскому разгулу...
   Так все эти чародеи готовили приход  "Святого  черта".  Видимо,  вся  эта
пагубная игра вызвала беспокойство у Иоанна Кронштадтского.
   СВЯТОЙ СЕРАФИМ
   Отец Иоанн Кронштадтский рассказал им об истинном Святом и чудотворце - о
Серафиме Саровском, посмертная слава которого уже гремела по Руси.
   Серафим - Старец, умерший в 1833 году в Саровской пустыни. "Укрепляясь  в
богомыслии, в непрестанном славословии Божьем и  чтении  божественных  книг,
неоднократно  удостоен  был  Серафим  видений   духовных,   он   исцелял   и
пророчествовал..."
   С 18 лет, уйдя из  дома,  пошел  Серафим  (а  тогда  еще  Прохор  Мошнин,
Серафимом он стал, придя в Обитель) на поклонение в  великий  град  Киев,  в
Святую Печерскую  лавру...  А  потом  долго  жил  в  безмолвии  в  Саровской
пустыни... Он учил: "Душу надо снабдить Словом Божьим  -  это  и  есть  хлеб
ангельский, им и питается душа".
   Он был кроток и светлорадостен -  Старец.  "Душа,  исполненная  отчаяния,
делается безумной, кто  победит  страсти  -  победит  и  отчаяние".  Уныние,
отчаяние - грешны.
   Серафим ходил, окруженный девственницами - этими  счастливыми  Христовыми
невестами.
   И пошли толки о Серафиме. Забеспокоилось  светское  начальство,  повелело
духовным властям допросить Серафима, и тайна  Святости  сделалась  предметом
полицейского розыска. Вскоре дело прекратили, ибо не было никакого дела.  Но
будто Серафим сказал тогда: "Сие обстоятельство и означает, что близок конец
моей жизни". И вскоре он тихо умер.
   Вот таким-то образом во время розыска и появились в Департаменте  полиции
пророчества отца Серафима...

   Аликс поверила сразу: Старец Серафим,  находящийся  у  Божьего  престола,
заступится за них, и Святая Русь получит наследника. Кроткий Серафим  входит
в их жизнь...

   Со всем своим  темпераментом  добивается  Аликс  его  канонизации.  И  на
торжества в Саров по случаю свершившейся наконец канонизации  Старца  решено
отправиться  всей  Семьей.  Как  верила  Аликс  в  эту  поездку!  Они  ехали
поклониться мощам Святого и молить о сыне, о продолжении рода.
   16 июля 1903 года императорский поезд подошел к станции Арзамас, и оттуда
Семья двинулась в Саровскую пустынь и Дивеевский монастырь.
   К поездке  долго  готовилось  Министерство  внутренних  дел  во  главе  с
министром Плеве. И, как обычно на Руси, спецслужба все  превратила  в  фарс.
Последовали предписания жителям селений по пути  следования  Царской  Семьи:
"украшать арками въезды в село, флагами дома  свои,  группироваться  по  обе
стороны дороги, приветствуя..." и т.д. Срочно красились избы, крылись  тесом
и даже железом. Принимались строжайшие меры  по  охране.  Была  продумана  и
встреча. Во время торжественной церемонии на вокзале случайно (!) из  пальто
министра Плеве, которое нес его лакей,  вывалился  заряженный  револьвер.  И
раздался выстрел. Хитрый Плеве сыграл точно! Звук выстрела  вызвал  страшные
воспоминания,  и  царь  по   достоинству   оценил   меры   предосторожности,
предпринятые заботливым министром.

   Но эти полицейские игры прошли мимо них.  Они  видели  лишь  восторженные
толпы, стоящие вдоль дороги, и море людей - полтораста тысяч, -  собравшихся
в  монастыре.  Впрочем,  этих  уже   не   сгоняли.   Очевидец   -   писатель
В.Г.Короленко, пришедший туда с  паломниками,  описал  энтузиазм  гигантской
толпы, приветствовавшей царя.
   Саровское путешествие произвело огромное впечатление на Николая и  Аликс.
В молитвах провели они три дня на Саровской земле.
   В святом пруду ночами купалась императрица,  прося  Серафима  о  рождении
сына, Николай сидел на берегу. В серебряной воде белело ее тело.
   Тихая благодать - у могилы Святого и эти покойные дни в Сарове...
   На Саровской земле  Аликс  постигала  удивительное  понятие  -  "Старец".
Старец - твой заступник перед Богом. Ты вручаешь ему волю свою, лукавый свой
разум, и он, ощущая непрерывную связь с Ним, направляет тебя. Старец -  твой
путеводитель, тот, кто несет ангельский хлеб душе твоей.
   Старец Серафим был рядом с ними - они ощущали  его  присутствие,  слышали
его тихий голос: "Человек  по  телу  подобен  зажженной  свече,  она  должна
сгореть, и он должен умереть. Но  душа  его  бессмертна,  и  попечение  наше
должно быть более о душе, нежели о теле".

   Преподобный Серафим объявлен покровителем Царской Семьи.
   Говорят, когда Серафим умирал, он попросил, чтобы тело его  бросили,  как
падаль, на съедение диким животным; он был кроток и смиренен.
   В 1920 году его мощи были вскрыты и конфискованы. Так, уже  после  смерти
вместе со всей русской церковью "он принял  скорбь  и  унижение".  След  его
мощей безнадежно затерялся - они считались уничтоженными. И вот через 70 лет
они обнаружились в  подвалах  Музея  атеизма,  разместившегося  в  Казанском
соборе.
   Один из сотрудников обратил внимание на  большой  прямоугольный  предмет,
обшитый холстом. Он стоял в углу, заваленный гобеленами. Вскрыли холст.  Под
ним оказался деревянный постамент, где под марлей и ватой глазам  изумленных
работников Музея атеизма предстали нетленные  мощи.  Это  был  полный  остов
человека: сохранились борода и волосы, частицы мышечной ткани. На черепе был
монашеский куколь, на груди медный крест, на сложенных  крестообразно  руках
атласные рукавицы, на которых было вышито золотом:  "Святый  отче  Серафиме,
моли Бога о нас..."
   Через 70 лет после своей смерти Серафим был канонизирован.
   Через 70 лет после надругательства вернулись его нетленные мощи... И  все
это он предсказал.

   Предсказания... Тогда  в  Сарове  Николай  узнал  некоторые  удивительные
предсказания Святого. Витте рассказывает в своих "Воспоминаниях", что, когда
он уехал заключать мирный договор в  Портсмут,  ему  вдогонку  было  послано
рассердившее его наставление: пусть-де он не волнуется и знает,  что  Святой
Серафим предсказал - мирный договор будет заключен.
   Департамент полиции тоже представил царю предсказания Серафима.
   Среди них было одно, особенно поразившее Николая. Вот  что  предсказал  о
грядущем его правлении удивительный  Старец:  "В  начале  царствования  сего
монарха будут беды народные, будет война неудачная, настанет  смута  великая
внутри государства. Отец поднимется на сына  и  брат  на  брата.  Но  вторая
половина царствования будет светлая, и жизнь Государя долговременная".
   Что почувствовал  Николай,  когда  всего  через  год  пророчество  начало
сбываться? Сначала война  неудачная,  потом  великая  смута...  Может  быть,
потому, зная предсказания Святого Старца, мистически настроенный царь  будет
так спокоен в дни самых страшных бедствий?
   Когда он перестал верить? И когда понял, что последние слова предсказания
были попросту дописаны для него в Департаменте полиции?..

   И узнаем ли мы, что же предсказал в действительности Серафим Саровский?
   ПЕРВАЯ ВОЙНА
   В  1904  году  началась  первая  его  война   -   русско-япон-ская.   Сын
"Миротворца", так ненавидевший войну, решает воевать.
   Впоследствии  Витте  вспоминал:  Николая  толкали  на  захваты  земель  в
Маньчжурии, уговаривали, что маленькая Япония никогда не  осмелится  напасть
на Россию.
   Витте и мать объясняют ему  опасность  ситуации.  Николай  соглашается  и
предлагает Витте составить проект урегулирования отношений с  Японией.  Царь
уезжает в Польшу, в охотничий замок, и пока он  там  убивает  диких  зверей,
готовится убийство людей.
   Витте составляет проект, который исчезает в недрах архива.
   Переговоры с Японией, за которые ратовали мать и Витте, провалены.
   Из дневника Николая:
   "26 января 1904 года... В 8 часов поехал в театр - шла  "Русалка".  Очень
хороша. Вернувшись домой, получил от Алексеева телеграмму с  известием,  что
этой  ночью  японские  миноносцы  произвели  атаку  на  стоявших  на   рейде
"Цесаревича", "Палладу" и т.д. и  причинили  пробоины.  Это  без  объявления
войны?! Да будет Бог нам в помощь!"
   "27 января. Утром пришла телеграмма о  бомбардировке  Порт-Артура.  Всюду
проявления единодушного подъема духа".
   Спокойные записи. Его уверили - японцы воевать не умеют. И  его  министры
спорят: сколько японских солдат стоят одного  русского  солдата  -  два  или
полтора.
   Но уже вскоре ему приходится записать в дневнике: "Больно и тяжело".
   Последовали невиданные доселе поражения русской армии и гибель флота.
   ИСПАНСКОЕ СЛОВО
   Итак, "Николая толкали на захваты земель в Маньчжурии". Но кто  скрывался
за этим безликим - "толкали"?

   Когда министр внутренних дел Плеве (Департамент полиции входил  в  состав
его министерства) погибнет от бомбы,  в  его  архиве  обнаружат  копии  всех
бумаг, касавшихся Дальнего Востока. "Чтобы  удержать  революцию,  нам  нужна
маленькая победоносная война". Такова была фраза министра  Плеве,  сказанная
накануне войны одному из сановников.
   "Нам нужна..." Но кому?
   В своих "Воспоминаниях" все тот же Витте рассказывает любопытный  эпизод:
в бытность премьер-министром он боролся с еврейскими погромами. Естественно,
ему должен был помогать Департамент полиции. И помогал... Но в то  же  время
от  одного  из  чиновников  Департамента  Витте  с  изумлением  узнает,  что
борющийся  с   еврейскими   погромами   Департамент   полиции   одновременно
изготавливает прокламации, призывающие население...  к  еврейским  погромам!
Эти прокламации тайно переправляются в провинцию. Страшный погром  евреев  в
Гомеле начался  именно  с  этих  прокламаций.  Существовали  силы,  действия
которых не дано было проконтролировать даже премьер-министру...

   Вот удивительный рассказ Веры Леонидовны:
   "Мой тогдашний друг (она пленительно произносит  слово  "друг",  улыбаясь
вековому воспоминанию. - Авт.)... он был очень близок к графу  Витте.  И  он
доказывал,  что  множество  событий,  случившихся  в  царствование  Николая,
связаны с тайными действиями "камарильи". Это забытое ныне испанское  слово,
которое любил граф Витте, обозначало группу влиятельных интриганов при дворе
испанского короля Фердинанда VII. Оно  стало  нарицательным.  "Камарилья"  в
России  -  это  вырождающиеся  знатнейшие  фамилии.  Они  боялись   потерять
богатство и власть, ненавидели новое время  -  этот  непонятный  капитализм.
Именно они составляли ближайшее окружение Николая  и  Александры.  Мой  друг
считал, что в России, как во всякой стране, где существуют вековые  традиции
консерватизма,  давно  сложился  тайный  союз   крайне   правых,   то   есть
"камарилья", с секретной полицией. Вот почему, когда  Александр  II  готовил
Конституцию, полиция "не уследила" и он был убит...  Мой  друг  рассказывал,
как  уже  при  Александре  III  в  тщательно  охраняемом  Гатчинском  дворце
постоянно появлялись записки террористов с угрозами царю. Так укрепляли царя
в его  ненависти  к  либералам,  подбрасывая  эти  бумажки  через  секретную
полицию... Мой друг утверждал, что Департамент полиции вышел из-под контроля
царя в конце века, когда секретная полиция начала  засылать  провокаторов  в
революционные  организации.  Именно  тогда   родилась   зловещая   практика:
провокаторы направляют  бомбы  ничего  не  подозревавших  революционеров  на
неугодных "камарилье" царских чиновников.
   В то время, говорил мой друг, "камарилья" и тайная полиция провели  целую
серию опасных интриг. Одной из них и была японская война..."
   "НИСПОСЛАННОЕ УТЕШЕНИЕ..."
   Война началась - и тотчас сработало вечное правило российской бюрократии:
когда замышляется нечто хитроумное, результат будет  прямо  противоположным.
Война, затеянная, чтобы предотвратить революцию, - разбудила ее.
   И вот тогда, в разгар страшных поражений, в смуте наступающей  революции,
- свершилось...

   Это случилось в "Александрии", в том маленьком летнем дворце, где Николай
четырнадцатилетним мальчиком услышал песню о старухе-смерти и  где  когда-то
влюбленные юноша и девочка вырезали на стекле свои имена. И вот там днем  30
июля 1904  года...  "Императрица,  -  вспоминала  Вырубова,  -  едва  успела
подняться  из  маленького  кабинета  по  винтовой   лестнице,   как   родила
Наследника".

   Из дневника:
   "30 июля. Незабвенный великий для нас день, в который так  явно  посетила
нас милость Божья. В час с четвертью дня у Аликс родился сын,  которого  при
молитве нарекли Алексеем. Все произошло замечательно  скоро,  для  меня,  по
крайней мере. Нет слов, чтобы достаточно благодарить Бога за ниспосланное Им
утешение в эту годину трудных испытаний..."
   Командир кирасиров, генерал Раух, вспоминал слова Николая:
   "Императрица и я решили дать  наследнику  имя  Алексей,  надо  же  как-то
нарушить эту череду Александров и Николаев". Так  шутил  счастливый  отец  и
почетный председатель Русского Исторического общества. Действительно, цари с
именами - Николай и Александр правили Россией целое столетие.
   Но с именем "Алексей" дело обстояло непросто. Имя  "Алексей"  было  не  в
почете в Романовском Семействе. После того как по велению Петра Великого был
тайно убит его сын и наследник Алексей, Романовы  избегали  давать  это  имя
наследникам престола. Существовала версия  о  проклятии  романовскому  роду,
которое успел  прокричать  перед  гибелью  убиенный  царевич  Алексей...  Но
Николай решился на это имя,  так  как  его  давно  привлекал  образ  другого
Алексея - царя Алексея Михайловича.
   Незадолго до рождения наследника  состоялись  знаменитые  костюмированные
"Исторические балы". Залы Зимнего дворца заполнили "бояре и боярыни"  времен
первых Романовых...  Николай  появился  в  сверкающем  золотом  и  каменьями
одеянии царя Алексея Михайловича. Аликс - в осыпанном драгоценностями платье
жены Алексея, царицы Натальи Кирилловны.  Для  Николая  это  был  не  просто
маскарад,  но  воспоминание  о  его  любимом  царе.  Царь   Алексей,   своей
религиозностью, добротой и благонравием заслуживший прозвище  "Тишайшего"  и
столь много сделавший для государства, но не  жестокостью,  яростной  волей,
подобно Великому Петру, а кротостью и постепенными  реформами...  И  Николай
дал сыну его имя...

   Из дневника:
   "Крестины начались в 11.00. Утро было ясное,  теплое...  Перед  домом  на
дороге  у  моря  встали  золотые  кареты  и  по  взводу  конвоя  -  гусар  и
атаманцев..."
   Конвой при рождении - и будет при смерти.

   Швейцарец Жильяр, будущий воспитатель Алексея, в то время давал уроки его
сестрам. И вот в комнату, где он занимался  с  девочками,  пришла  царица  с
ребенком. Наследнику было  полтора  года.  Это  был  принц  из  сказки  -  с
белокурыми локонами и большими серо-синими глазами.
   Но потом швейцарец редко видел  волшебного  мальчика.  Слухи  о  какой-то
болезни бродили по дворцу.
   Однажды мальчик вбежал в классную  комнату...  И  тотчас  следом  за  ним
появился  опекавший  его  дядька-матрос.  Мальчик  схвачен,  его  уносят,  в
коридорах слышен его негодующий крик... И он опять исчезает на месяцы.
   Разгадка приоткрылась Жильяру во время царской охоты  в  Спале  (замок  в
Польше, где с древности была охота польских королей и  где  любил  охотиться
царь). Семья жила в этом  старинном  охотничьем  замке.  Охота,  бесконечные
увеселения... На одном таком празднестве Жильяр вышел  из  бальной  залы  во
внутренний коридор замка.
   Он очутился как раз  перед  дверью,  из-за  которой  слышались  отчаянные
стоны. Через мгновение  швейцарец  увидел  Аликс:  она  приближалась  бегом,
придерживая мешавшее ей длинное платье. От волнения она не заметила Жильяра.
   Это была тайна, которую охраняла вся Семья: вскоре  после  рождения  сына
врачи установили то, чего Аликс боялась больше всего на свете, - ее  ребенок
унаследовал болезнь, которая была в ее гессенском роду и которая  передается
только отпрыскам мужского пола (т.е. наследникам тронов  -  насмешка  судьбы
над королями!). Неизлечимую болезнь  -  гемофилию.  Когда  Жильяру  доверили
наконец воспитание Алексея,  врач  наследника,  доктор  Деревенко,  подробно
объяснил ее симптомы: оболочка артерий гемофиликов  так  хрупка,  что  любой
ушиб, напряжение, падение