,  а  что
внутри - не знает. А если знания нет, то и украсть  нечего.  Просто,  не
правда ли?
   - То есть ваш черный ящик - это какие-то глубины психики?
   - Именно. Но выслушай все до конца. Проблема лишь в том,  что  каждый
действует по своим мотивам.  Все  люди  разные,  каждый  -  неповторимая
личность.  Но  что  такое   личность?   Автономная   система   мышления,
построенная  на  личном  опыте.  Проще  говоря,  наше  драгоценное  "я".
Единственное и ни на что  не  похожее…  Однако  нам  самим  эта  система
мышления не подвластна. Ни мне,  ни  тебе.  Мы  контролируем  -  вернее,
думаем, что контролируем - не более одной пятнадцатой, если не двадцатой
доли всего, что происходит у нас в голове. Это даже  верхушкой  айсберга
не назовешь. Вот, например, ответь на  такой  вопрос:  ты  смельчак  или
трус?
   - Не знаю, - честно ответил я. - Когда трус, когда смельчак...  Сразу
не скажешь.
   - Вот и с сознанием так  же:  сразу  не  скажешь.  В  зависимости  от
ситуации, ты всякий раз непроизвольно выбираешь между двумя  крайностями
- смелостью и трусостью, и принимаешь решение в один миг.  Для  этого  в
тебе заложена специальная программа. Но ты эту программу не знаешь. Тебе
это просто не нужно. И без этого знания прекрасно живешь и работаешь сам
по себе. Вот это и есть черный ящик. Иначе говоря, у каждого  из  нас  в
голове скрыто нечто вроде огромного  кладбища  мамонтов,  куда  мы  сами
проникнуть не можем. Если  не  рассуждать  о  тайнах  Вселенной,  это  -
последняя terra incognita в истории человечества... Впрочем, нет -  даже
не кладбище. Ведь то, что кануло в Лету, там  не  задерживается.  Скорее
уж, это фабрика грез! Туда попадают бесчисленные  обрывки  воспоминаний,
мыслей, намерений. Они скручиваются в волокна, которые, в свою  очередь,
сплетаются в нити, а уже нити образуют единую  ткань  Системы.  То  есть
буквально  Ткацкая  Фабрика.  Мануфактура!  Хозяин  -  ты  сам.  Но,   к
сожалению, посетить свое хозяйство не можешь. Для этого тебе надо выпить
специальное лекарство, как в "Алисе  в  стране  чудес"...  Ах,  Кэрролл!
Гениальная книга.
   - То есть Фабрика кроит образцы поведения, которые  мы  волей-неволей
копируем?
   - Совершенно верно, - кивнул старик. - Иными словами...
   - Секундочку! - перебил я его. - Дайте спросить.
   - Да-да, конечно.
   - Я понимаю, о чем вы. Но все-таки...  Образцы  нашего  поведения  не
могут  разрастаться  настолько,  чтобы  подменять  решения,  которые  мы
принимаем в жизни! Например, проснувшись утром, я  решаю,  чем  запивать
гренки - молоком, кофе или чаем, - как  мне  захочется  в  этот  момент,
просто по настроению, разве нет?
   - Совершенно верно! - снова закивал Профессор.  -  Ибо  существует  и
вторая  проблема:  наше  сознание  все  время  меняется.  Как   огромная
энциклопедия,  в  которую  каждый  день  вносят  новую   правку.   Чтобы
стабилизировать человеческое сознание, нам и  нужно  устранить  эти  две
проблемы.
   - Проблемы? - удивился я.  -  Какие  ж  это  проблемы?  По-моему,  мы
говорим о естественном человеческом поведении...
   - Ну-ну, -  примирительно  улыбнулся  Профессор.  -  Это  уже  вопрос
теологический.  Ведь   мы   сталкиваемся   с   проблемой   детерминизма:
определяется ли наше поведение свыше - или каждый  свой  шаг  мы  делаем
сами? Конечно, наука нового времени много занималась вопросом о  наличии
в человеке свободной воли. Но что это за зверь - ответа нет до сих  пор.
Никому еще не удалось подобрать ключ к Фабрике Грез у нас  в  голове.  И
Фрейд, и Юнг предлагали  много  гипотез,  но  в  итоге  они  всего  лишь
придумали язык, на  котором  об  этом  можно  рассуждать.  А  что  такое
свободная воля, так и не  определили.  они  лишь  придали  разговорам  о
человеческой психике школярско-философский оттенок. Уох-хо-хо...
   И старик  снова  залился  своим  странным  смехом.  Мы  с  толстушкой
терпеливо ждали, когда он дохохочет.
   - По характеру, я реалист, - продолжал  Профессор.  -  И  согласен  с
древними: богу богово, а кесарю кесарево. По мне,  метафизика  -  просто
светский треп о понятиях.  Прежде  чем  лишать  реальности  все  подряд,
необходимо решить массу  вопросов,  для  начала  собрав  их  в  каком-то
ограниченном пространстве. Взять, например, проблему черного  ящика.  Ты
можешь вообще не прикасаться к нему, а просто пользоваться им, как любым
другим инструментом. Однако, - Профессор поднял  указательный  палец,  -
здесь возникают две проблемы, о которых я говорил. Первая - спонтанность
твоих поступков  в  окружающем  мире,  а  вторая  -  изменения,  которые
происходят внутри черного ящика по  мере  накопления  твоего  жизненного
опыта. К сожалению,  эти  проблемы  решить  весьма  и  весьма  непросто.
Поскольку и то, и другое, как ты верно заметил, для человека  совершенно
естественно. Человек живет,  приобретая  опыт  каждую  минуту  и  каждую
секунду. Прекратить этот процесс - значит умереть... Когда я понял  это,
у меня возникла идея. Что если в какой-то момент зафиксировать состояние
черного ящика? Пускай потом оно меняется как угодно - но мы сохраним его
слепок, чтобы, обращаясь к черному  ящику,  вызывать  ранее  сохраненное
состояние. Что-то вроде мгновенной заморозки продуктов.
   - Погодите, - сказал я. - Выходит, в человеке могут  уживаться  сразу
два сознания?
   -  Вот  именно!  -  воскликнул  старик.  -  Именно  так.  Ты   быстро
соображаешь. Впрочем, я так и думал... Да, ты правильно уловил. Сознание
А сохраняется. Потом оно изменяется, переходя от фазы к фазе - A’,  A’’,
А’’’ и так далее. как будто у тебя в правом  кармане  часы  стоят,  а  в
левом идут, и ты достаешь те, которые тебе сейчас нужны. Так  мы  решаем
одну проблему. Похожим образом можно решить и другую. Для этого нужно  у
замороженного сознания А отключить возможность выбора на внешнем уровне.
Понятно?
   - Нет, - сказал я. - Не понятно.
   -  Другими  словами,  мы  лишаем   сознание   кожицы,   как   дантист
соскабливает с зуба эмаль. Убираем все  лишнее,  чтобы  исключить  любые
помехи. И оставляем только самую суть  -  так  сказать,  ядро  сознания.
Затем берем его, уже без кожицы, и  замораживаем,  погружая  в  колодец.
Бульк! Это и  есть  принцип  шаффлинга  в  первом  приближении.  Теория,
которую я, в основном, разработал еще до того, как связался с Системой.
   - То есть, для этого нужна операция на мозге?
   - Да, операция необходима, -  кивнул  Профессор.  -  Хотя,  возможно,
впоследствии  мы  научились  бы  обходиться   и   без   нее.   Используя
какие-нибудь внешние воздействия, вроде гипноза. Но пока это невозможно.
Сейчас мы умеем воздействовать на мозг электрошоком,  меняя  направление
токов в нейронной сети. довольно заурядная операция -  не  сложнее  тех,
что уже делаются на мозге пациентов с измененной психикой. Электрические
разряды в мозгу взаимно  компенсируются,  а  следовательно...  Можно,  я
опущу научные термины?
   - Опускайте, - разрешил я. - Оставьте только самое главное.
   - Короче говоря, мы ставим перемычку на нервных узлах.  Что-то  вроде
стрелки на железной дороге. А рядом вживляем электрод с микробатарейкой,
чтобы, подавая сигналы, менять положение перемычки.
   - Так значит, у меня в мозгах батарейка?
   - Конечно.
   - Ч-черт знает что! - не выдержал я.
   - Но это не  так  страшно,  как  ты  думаешь.  Эта  штука  не  больше
горошины.  На  свете  много  людей,  которым  вживили  и  более  крупные
имплантаты. Но вот что важно: замороженное сознание, или  остановившиеся
часы - это цепь, замкнутая на себя: попав в нее, не  сможешь  осознавать
собственные мысли. Пока ты  внутри  -  ты  не  ведаешь,  что  думаешь  и
творишь. А все  это  для  того,  чтобы  у  тебя  не  появилось  соблазна
исправить свое сознание, как тебе хочется.
   - Вот как? А вы позаботились о том, чтобы защитить  мое  сознание  от
облучения? Как мне сказал ваш хирург после  операции,  облучение  сильно
влияет на мозг.
   - Да, было такое предположение. Ни на чем не  основанное.  Никто  его
специально не проверял. Но, видишь ли... В прошлый раз ты спрашивал меня
об экспериментах на людях. Признаюсь, мы  и  вправду  провели  несколько
таких опытов.  Потому  что  не  могли  рисковать  ценнейшим  материалом,
который вы, конверторы,  собой  представляли.  Система  отобрала  десять
человек. Мы подвергли их операции и посмотрели, что получилось.
   - И что это были за люди?
   - Этого нам не говорили. Для  нас  это  были  просто  десять  молодых
парней. Ничем не болевшие, с коэффициентом интеллекта выше ста двадцати,
как мы и запрашивали. Кто они - мы не  знали.  Результаты  экспериментов
оказались, в  общем,  удовлетворительными:  из  десяти  человек  у  семи
перемычка работала нормально. А троих заклинило: либо включилось  только
одно из двух сознаний, либо сознания перемешались.
   - И что же сделали с теми, у кого они перемешались?
   -  Разумеется,  их  вернули  в  нормальное  состояние.   Без   всяких
последствий.  Оставшихся  семерых  направили  на  обследование,  которое
выявило ряд проблем -  как  технических,  так  и  связанных  с  психикой
испытуемых. Первая - проблема узнаваемости сигнала, который подается  на
перемычку. Сначала  мы  использовали  просто  пятизначные  числа.  Но  -
непонятно почему - у некоторых испытуемых перемычка сработала от  запаха
винограда. выяснилось, когда на обед им подали виноградный сок...
   Толстушка прыснула в кулачок, но мне было не до смеха: с тех пор  как
в  меня  заложили  способность  к  шаффлингу,  я  стал   очень   странно
реагировать на запахи. Например, всякий раз, когда я слышал  ее  духи  с
ароматом дыни, у меня в голове раздавались какие-то потусторонние звуки.
Тут  уж  не  до  веселья,  когда  не  знаешь,  от  какого  запаха  могут
отключиться твои мозги.
   - Тогда мы решили подавать между цифрами еще и звуковые сигналы.  Ибо
мозг испытуемых то и дело реагировал на запахи так же, как  на  цифровые
сигналы. Но оставалась  и  другая  проблема.  У  некоторых  замороженное
сознание не включалось, даже если перемычка срабатывала. Как выяснилось,
это было связано с их индивидуальными особенностями.  Ядра  их  сознаний
оказались чересчур нестабильными. Это были здоровые, умные люди, которые
никак  не  обнаруживали  свою  личность.  Либо  же  наоборот:   личность
достаточно  выражена,  но  человек  не  упорядочивает  ее  своей  волей.
Работать с такими было невозможно... Тогда-то и стало ясно,  что  далеко
не  всякого  можно  обучить  шаффлингу.  Тут  мало  просто  имплантации.
Необходимо, чтобы человек был сам к этому предрасположен… В итоге у  нас
осталось три человека. У этих троих перемычка безупречно срабатывала  по
сигналу, и замороженное сознание функционировало стабильно и эффективно.
После месяца работы с ними мы получили добро на проведение Эксперимента.
   - И всем нам вживили средство для шаффлинга?
   - Совершенно верно. По результатам различных тестов  и  собеседований
из пятисот человек мы отобрали  двадцать  шесть  психически  независимых
людей, способных хорошо  контролировать  свои  поступки  и  эмоции.  Это
заняло  очень  много  времени  и  сил,  поскольку   одними   тестами   и
собеседованиями дело, конечно,  не  ограничилось.  На  каждого  из  этих
двадцати шести Система завела досье, куда были занесены все данные об их
рождении,  школьной  успеваемости,  семейном   положении,   особенностях
сексуального  поведения  и  другие  сведения  -  вплоть  до   количества
принимаемого алкоголя. Вот почему я знал о твоей жизни практически все.
   - Непонятно одно, - сказал я. - Насколько  я  слышал,  ядра  сознаний
хранятся в архиве Системы. Как такое возможно?
   - Для сознания каждого  из  вас  мы  создали  копию  -  так  сказать,
действующую модель. Все эти копии хранятся в архиве Системы.
   - Что - абсолютно точную копию сознания?
   - Нет, конечно. Но поскольку кора  была  снята  аккуратно,  копия  от
оригинала почти не  отличается.  Модель  представляет  собой  трехмерную
голограмму. В то время техническая  база  у  нас  была  еще  слабоватой.
Однако современные компьютеры могут создавать достаточно сложные модели,
чтобы имитировать все функции Фабрики Грез. Иными словами, мы подходим к
проблеме фиксации отображения... Но это долгий  разговор,  не  будем  об
этом.  Способ  копирования  был  принят  такой:  считывая  электрические
импульсы твоего мозга, мы загружаем их образцы  в  компьютер.  Поскольку
организация  импульсов  в  цепочки,  а  цепочек  в  сгустки   происходит
по-разному,  образцы  всякий  раз  отличаются.  Их  отличия  бывают  как
статистически значимыми, так и  случайными.  Это  определяет  компьютер.
Ничего не  значащие  образцы  он  удаляет,  а  осмысленные  фиксирует  в
качестве базовых. Так повторяется несколько  миллионов  раз  -  кадр  за
кадром, как на кинопленке. Наконец, когда мы решаем, что набор  образцов
больше не изменится, мы закладываем его в черный ящик.
   - Вы хотите сказать, что воспроизводите человеческий мозг?
   - О, нет, ни в коем случае. полностью Человеческий мозг воспроизвести
невозможно.  Мы  только  фиксируем  кадры   сознания,   пробегающие   за
определенный  промежуток  времени,  но  та  гибкость,  с  которой   мозг
обращается с самим временем, нам недоступна... Но что самое интересное -
я научился запускать эту кинопленку.
   Мы с толстушкой переглянулись.
   - Да-да! Я могу видеть, что происходит в ядре человеческого сознания.
Такого еще не делал  никто.  Это  считалось  невозможным.  А  у  меня  -
получилось. Угадай, как?
   - Не знаю, - ответил я.
   - Я показываю человеку материальный объект, а затем фиксирую  реакцию
его мозга на зрительное раздражение. Получаемые сигналы отцифровываю,  а
по цифрам  выстраиваю  точки  изображения.  Поначалу  изображение  очень
размыто. Но в ходе настройки всплывает  все  больше  подробностей,  и  в
итоге на мониторе воспроизводится  именно  та  картинка,  которую  видит
испытуемый. Конечно, все не так просто, как я описываю.  На  самом  деле
это долгий и сложный процесс. Но, в  общем,  что-то  вроде  этого.  Так,
картинка за картинкой,  изображение  в  компьютере  начинает  двигаться.
Все-таки замечательная штука компьютер  -  что  ему  ни  прикажешь,  все
исполнит... В компьютер с сохраненными образцами мы  вводим  сам  черный
ящик и получаем превосходный  видеоряд  того,  что  происходит  в  нашем
сознании. Разумеется, очень отрывочный и  хаотичный  видеоряд.  В  таком
виде он еще не содержит никакого смысла. Чтобы в нем появился смысл, его
нужно отредактировать. Как  и  любой  сценарий.  Мы  накапливаем  сцены,
фрагменты и эпизоды. Режем, клеим, что-то выбрасываем, что-то оставляем.
И в итоге получаем Сюжет.
   - Сюжет?
   - А чего ты удивляешься? Лучшие музыканты переводят свое  сознание  в
звуки, художники - в краски и формы, писатели - в слова. Вот и здесь так
же. При этом, поскольку это перевод,  абсолютно  точной  передачи,  само
собой, не происходит. Конечно,  даже  через  самые  яркие  и  отчетливые
картинки мы не постигнем чужого сознания  в  целом.  Но  бо?льшую  часть
сознания мы улавливаем, и это действительно очень  удобно.  Кроме  того,
поскольку само это редактирование не имеет практической цели,  идеальная
точность здесь и не требуется. Я занимаюсь этим просто для удовольствия.
   - Для удовольствия?
   - До войны я работал помощником режиссера в кино,  и  набил  руку  на
подобном занятии - выстраивать порядок из хаоса.  Благодаря  этому  я  и
смог запереться в своей лаборатории и продолжить работу в одиночку.  Что
я там делал - не знает никто. Все созданные видеоряды я уносил  домой  и
хранил, как бесценное сокровище.
   - Значит, по каждому из двадцати шести сознаний вы создали  отдельный
фильм?
   - Именно. Каждому такому "нейрофильму" я дал свое  название,  которое
стало паролем к породившему его  черному  ящику.  Как  ты  знаешь,  твой
пароль - "Конец света".
   - Знаю. Всегда удивлялся, почему у меня такой странный пароль.
   - Об этом чуть позже, - сказал профессор. - Как бы  то  ни  было,  об
этих двадцати шести фильмах пока не узнала ни одна живая душа. Я  никого
в это не посвящал, чтобы на этом этапе мои  исследования  уже  не  имели
никакого  отношения  к  Системе.  Проект  Системы  я  успешно  завершил,
результаты Эксперимента на живых людях для себя обобщил -  и  больше  не
собирался напрягать мозги ради чьих-то корпоративных интересов. Я  хотел
вернуться к творческой жизни и свободе. Сегодня заниматься одним, завтра
другим - каждой наукой понемногу. То  акустикой,  то  френологией  ,  то
нейрохирургией... Как ветер подует, короче говоря. Но когда работаешь на
кого-то, это  невозможно.  Поскольку  дальнейшее  развитие  Проекта  уже
требовало чисто технической возни - я заявил Системе, что ухожу. Система
не приняла моей  отставки:  я  знал  слишком  много.  Больше  всего  они
боялись, что я перебегу к кракерам - и весь замысел шаффлинга лопнет как
мыльный пузырь. Ибо вся Система мыслит и действует по принципу "кто не с
нами, тот против нас". Меня попросили: подожди три месяца, можешь  вести
у нас любые исследования, можешь вообще не работать, а мы будем  платить
тебе премиальные. Дескать, через три месяца  мы  достроим  сверхнадежную
систему защиты информации - тогда и уходи. И хоть я  страшно  не  люблю,
когда мне связывают руки, все это звучало неплохо. Я  согласился  и  еще
три месяца занимался у них чем хотел... Сидеть без дела я не привык, и в
свободное время придумал кое-что еще. К  перемычкам  в  ваших  мозгах  я
подвел еще одну цепь, третью -  с  уже  отредактированной  мною  версией
вашего сознания.
   - На кой черт вам это понадобилось?
   - Ну, во-первых, было интересно, как это на  вас  отразится.  Страшно
любопытно было узнать, как будет функционировать сознание человека, если
его отредактировал посторонний. С подобным вопросом человечество еще  не
сталкивалось. А во-вторых - пускай это и побочный мотив,  -  я  подумал:
раз Система поступает со мной, как ей хочется, я буду  поступать  с  ней
так же. Грубо говоря, я подвел к  вашим  мозгам  "секретную  кнопку",  о
которой Система не подозревает.
   - Из-за такой ерунды вы прорубили в моих мозгах  тоннель  для  своего
паровоза?
   - Да-да, я знаю! - воскликнул Профессор. -  Я  очень  виноват.  Я  не
должен был этого делать.  Но  пойми:  любопытство  для  ученого  -  вещь
неодолимая.  Конечно,  мне  тоже  жутко  слышать  о  том,  как   биологи
сотрудничали с нацистами в концлагерях, ставя опыты на живых людях. Но в
глубине сознания копошилась мысль: если уж я все равно  этим  занимаюсь,
почему бы не выполнить  работу  еще  искуснее,  еще  эффективнее?  Любой
ученый, которому  предлагают  для  изучения  организм  живого  человека,
испытывает страшный соблазн. К тому  же  то,  что  я  сделал,  вовсе  не
ставило вашу жизнь под угрозу. Я лишь  добавил  одну  цепь  к  имеющимся
двум. Небольшое изменение токов в цепях никак не увеличивает нагрузку на
мозг. Это как из тех же букв составлять другие слова.
   - Но в итоге все, кроме меня, умерли. Почему?
   - Этого я и сам не понял,  -  вздохнул  Профессор.  -  Действительно,
двадцать пять из двадцати шести конверторов, получивших имплантанты  для
шаффлинга,  умерли.  Одинаковой  смертью.  Как  будто  их  судьбы   были
скреплены одной печатью. Каждый заснул  в  своей  постели,  а  утром  не
проснулся.
   - Что же, выходит... Завтра утром я тоже умру?
   - А вот с тобой все не так просто, - возразил  Профессор,  поежившись
в своем одеяле. - Двадцать пять человек умерли в промежутке от  года  до
полутора после имплантации. А ты живешь уже тридцать девятый месяц  -  и
при этом прекрасно справляешься с шаффлингом. Это наводит на мысль,  что
в тебе есть нечто особенное. Некое свойство, которого не было у других.
   - В каком это смысле - особенное?
   -  Погоди-погоди.  Сначала  ответь:  испытывал  ли  ты   какие-нибудь
странные ощущения после операции - и до сих пор? Сл