ться за все ваши маркеры в Вегасе. И вы не платите ни  цента.  А
нужно-то всего лишь, чтобы ваш брат оказал маленькую услугу.
   Крупное румяное лицо Чарли  Хэмси  вдруг  побледнело,  и  он  замотал
головой.
   - Не хочу, чтобы мой брат знал об этих  маркерах.  Это  будет  труба.
Ничего не говорите ему, слышите?
   Калли отвечал мягко, почти с жалостью:
   - Казино устало ждать, Чарли. Так что появятся сборщики, и станут вас
трясти. Вы  же  знаете,  как  они  работают.  Приходят  к  вам  в  офис,
устраивают сцены. Вопят, чтобы отдали их деньги. А когда  на  вас  вопят
двое огромных парней ростом по семь футов и требуют взад  свои  денежки,
это может несколько расстроить.
   - Моего брата им не испугать, - сказал Чарли Хэмси. -  Голыми  руками
его не возьмешь, и у него есть связи.
   - Понятное дело, - сказал Калли. - Я вовсе не хочу сказать,  что  они
могут заставить вас платить, если вы этого не хотите. Вот  только  брату
вашему обо всем станет известно, и он будет впутан в это, и вообще  дело
примет скверный оборот. Послушайте, я вам  обещаю  вот  что.  Мне  нужно
встретиться с вашим  братом,  и  тогда  я  продлю  сроки  действия  всех
маркеров в Занаду. И можете снова приезжать туда  играть,  и  все  будет
бесплатно, как и прежде. Маркеры подписывать нельзя будет,  игра  только
на живые деньги.  Если  выиграете,  сможете  расплатиться  по  маркерам,
постепенно. Идет? Нет?
   Здесь  Калли  обозначил  едва  уловимый  жест,  как  будто  собирался
извиниться и откланяться.
   Он видел, что в голубых глазах  Чарли  появилась  искра  интереса.  В
Вегасе он не был уже целый год. Явно ему не хватало схваток за  игорными
столами. Сейчас Калли вспомнил, что, будучи  в  Вегасе,  он  никогда  не
просил, чтобы ему компенсировали партию в гольф. А это значит, что он не
так уж его и притягивает, в отличие от других страстных игроков, которые
любили начинать день с большой утренней партии в гольф.
   А этому парню было до фени. Чарли все еще колебался.
   - В любом случае брат все узнает, - сказал Калли. - И лучше от  меня,
чем от сборщиков. Меня вы знаете. Знаете, что я не перейду за черту.
   - А что за маленькая услуга, - спросил Чарли.
   - Да маленькая, маленькая, - ответил Калли, - как только я скажу, что
мне надо, он сразу  же  согласится.  Клянусь,  он  не  будет  возражать,
сделает все даже с радостью.
   Чарли улыбнулся, но как-то грустно.
   - С радостью - навряд ли, - сказал он. - Давайте-ка  зайдем  в  клуб,
там можно выпить и проговорить.
   Часом позже Калли уже был на пути  в  Нью-Йорк.  Когда  Чарли  звонил
брату и договаривался об их встрече с Калли, Калли стоял рядом с ним. Он
соблазнял, заманивал и обвораживал Чарли  Хэмси  на  все  лады.  Что  он
закроет все  его  маркеры  в  Вегасе,  что  никто  и  никогда  не  будет
добиваться от него уплаты долгов. Что в следующий свой  приезд  в  Вегас
Чарли получит лучший номер, и  все  ему  будет  компенсировано.  И,  как
особая награда, там  его  дожидается  восхитительная  девушка,  высокая,
длинноногая,  блондинка  из  Англии,  с  этим   потрясающим   английским
акцентом,  и  с   соблазнительнейшей   попкой,   самая   привлекательная
танцовщица из кабаре Отеля Занаду. И Чарли сможет иметь ее  целую  ночь.
Чарли полюбит ее. И она полюбит Чарли.
   Они договорились, что Чарли приедет в конце месяца. К  моменту  ухода
Калли Чарли уже казалось, что он  отведал  меда,  а  вовсе  не  касторку
залили ему в глотку.
 
*** 
 
   Первым делом Калли заехал в Плаза, чтобы принять душ  и  переодеться.
Лимузин он оставил на стоянке. В универмаг одежды он пойдет  пешком.  Он
выбрал  костюм  от  Сай  Девор,  одел   шелковую   рубашку   и   повязал
консервативно-коричневый галстук из шотландки. Не забыл и  про  запонки.
Благодаря рассказу Чарльза  он  довольно  хорошо  представлял  себе  его
брата, Эли Хэмси, и не хотел с первого же раза испортить  впечатление  о
себе.
   Проходя по центру  торговли  одеждой,  Калли  чувствовал  отвращение,
глядя на горы мусора  и  неприветливые  изможденные  лица  вокруг  него.
Ручные тележки, нагруженные разноцветными предметами одежды, висящими на
металлических вешалках,  толкали  чернокожие  рабочие,  либо  старики  с
морщинистыми красными физиономиями алкоголиков. Словно  ковбои,  толкали
они свои тележки через улицы, останавливая транспорт и  едва  не  сшибая
прохожих. Как песок и перекати-поле в  пустыне,  кругом  валялся  разный
хлам: выброшенные  газеты,  остатки  еды,  пустые  бутылки,  и  все  это
попадало под колеса тележек, и под ноги рабочих,  наворачивалось  им  на
штанины. Тротуары были настолько запружены людьми, что едва  можно  было
дышать, даже под открытым небом. Здания напоминали серые злокачественные
выросты, поднимающиеся к небу. На какой-то  миг  Калли  даже  пожалел  о
своей симпатии к Мерлину. Он ненавидел этот город, ему было странно, что
люди по доброй воле соглашались здесь жить. А еще болтают всякую  чепуху
про Вегас. И про азартные игры. Чушь собачья. По крайней  мере,  игорный
бизнес позволял содержать город в чистоте.
   Перед зданием, где находился офис Хэмси, было, похоже, чуть почище по
сравнению с другими, и в вестибюле, где находились лифты, слой грязи  на
первоначально белых плитках, казалось, был тоньше. Бог ты  мой,  подумал
Калли, ну что за вшивый бизнес. Однако, выйдя из лифта на шестом  этаже,
он был вынужден изменить точку зрения. Хотя приемная и секретарша  и  не
дотягивали  до  стандартов  Вегаса,  но  зато   помещения,   в   которых
располагались офисы Эли Хэмси, вполне им отвечали. Да и сам  Эли  Хэмси,
как с первого же взгляда определил Калли, был не тот человек, с  которым
можно шутки шутить.
   Эли  Хэмси  был  одет  в  свой  обычный   темный   шелковый   костюм,
жемчужно-серый галстук оттенял не правдоподобную белизну сорочки.  Когда
Калли говорил,  он  внимательно  слушал,  чуть  склонив  свою  массивную
голову. Глаза его, глубоко посаженные, выглядели грустными, но  во  всем
его облике чувствовалась бешеная энергия и сила. Бедняга Мерлин, подумал
Калли, зачем же ты связался с этим типом?
   Калли  излагал  суть  дела  предельно  кратко,  насколько  это   было
возможно, абсолютно серьезным и деловым  тоном.  Обаять  Хэмси  едва  ли
удалось бы.
   - Я приехал сюда для того, чтобы помочь двум людям, - говорил  Калли.
- Вашему брату Чарльзу и своему другу, которого зовут Мерлин.  Поверьте,
что это единственное, чего я хочу.  Чтобы  я  смог  им  помочь,  от  вас
требуется небольшое одолжение. Если вы откажетесь, то я уже ничем помочь
не смогу. Но даже и в этом случае я не сделаю ничего такого,  что  могло
бы повредить кому-либо. Все останется как было.
   Он остановился на мгновение, чтобы дать Эли Хэмси сказать  что-нибудь
в ответ, но его  большая  буйволиная  голова  даже  не  шелохнулась,  он
продолжал внимательно слушать. Он просто смотрел своим хмурым  взглядом,
даже не мигая.
   Калли продолжал.
   -  Долг  вашего  брата,  Чарльза,  моему  отелю  в  Вегасе,   Занаду,
составляет более пятидесяти тысяч долларов. Кроме того, по всему  Вегасу
он имеет расписок еще на сто пятьдесят тысяч. Я вам  говорю  сразу,  что
мой отель никогда не станет давить на него из-за неоплаченных  маркеров.
Он всегда был хорошим клиентом, и он  просто  приятный  человек.  Другие
казино могут доставить ему неприятности, но заставить его платить они не
могут, если только вы воспользуетесь вашими связями, а я знаю, что они у
вас есть. Но тогда вы, возможно, окажетесь  в  долгу  несколько  большем
перед теми вашими людьми, чем стоит то, о чем я прошу.
   Хэмси вздохнул и своим негромким, но властным голосом спросил:
   - Мой брат играет удачливо?
   - Да в общем-то, нет, - ответил Калли. - Но  это  не  имеет  никакого
значения. Все проигрывают.
   Хэмси снова вздохнул.
   - В бизнесе он ненамного  лучше.  Я  собираюсь  откупиться  от  него,
выгнать его, собираюсь уволить собственного брата. Из-за  того,  что  он
играет, и от его женщин только одни неприятности.  В  молодости  он  был
отличным коммивояжером, самым лучшим, но теперь он для  этого  стар,  да
его это и не интересует. Не знаю, смогу ли я ему помочь. Оплачивать  его
проигрыши я не собираюсь. Сам я  не  играю,  не  доставляю  себе  такого
удовольствия. С какой стати я должен платить за его удовольствия?
   - Но я вас об этом и не прошу, - сказал Калли. - Я смогу сделать  вот
что. Мой отель покупает у других казино все его маркеры. Оплачивать  ему
их не придется, пока он не приедет к нам играть и не  выиграет  в  нашем
казино. Кредита мы ему больше не дадим, и я позабочусь,  чтобы  ни  одно
казино  в  Вегасе  также  не  давало  ему  кредита.  Ничего  здесь   нет
оскорбительного, если он будет играть на наличные. В этом сила для него.
Точно также, как для нас в наших операциях сила в том, что мы  разрешаем
людям подписывать маркеры. Такого рода протекцию я могу ему обеспечить.
   По-прежнему Хэмси изучал его очень внимательно.
   - Но мой брат продолжает играть?
   - Остановить его вам не удастся,  -  сказал  Калли  просто.  -  Таких
людей, как он - много, таких как  вы  -  мало.  Реальная  жизнь  уже  не
доставляет ему удовольствия, ему просто не интересно. Обычная история.
   Хэмси кивнул, обдумывая услышанное, и так и эдак катая мысль в  своей
буйволоподобной голове.
   - Для вас это не такая уж плохая сделка, - наконец сказал он. - Никто
не в состоянии получить долги с моего братца, вы это сами  сказали,  так
что вы ничем не рискуете. И вот теперь мой братец-дурак приезжает? к вам
с десятью, двадцатью тысячами  долларов  в  кармане,  и  вы  эти  деньги
выигрываете. Так что вы в барыше. Или не так?
   Очень осторожно Калли сказал:
   - Все это может принять и другой оборот.  Ваш  брат  оставляет  новые
долговые расписки и оказывается  должен  гораздо  более  крупные  суммы.
Настолько крупные, что определенные люди могут посчитать, что пора бы  с
него  получить,  либо  нажать  посильнее.  Никому  неведомо,   насколько
безрассудно человек может себя  вести.  Поверьте  мне,  я-то  знаю,  что
никакие силы не смогут отвратить вашего брата от Вегаса. Это  у  него  в
крови. Такие, как он, приезжают со всего света. Три, четыре, пять раз  в
год. Я не знаю почему, но они приезжают. В этом  есть  для  них  что-то,
чего ни вы, ни я понять не в состоянии. Не забывайте, мне ведь  придется
выкупить его маркеры, а это мне будет кое-чего стоить.
   Произнося эти слова, он  подумал  о  том,  что  склонить  Гроунвельта
согласиться с этим предложением будет не так-то просто. Но ломать голову
над этим он будет позже, не сейчас.
   - А что за услуга? - наконец был задан  и  этот  вопрос  все  тем  же
негромким и одновременно властным  голосом.  Натурально  это  был  голос
святого, и в нем, казалось, присутствует духовное смирение. На Калли это
произвело  впечатление,  и  впервые  за  время  разговора  он  несколько
встревожился. Возможно, номер и не пройдет.
   - Сын ваш, Пол. Он давал свидетельские показания против  моего  друга
Мерлина. Вы же помните Мерлина.  Вы  обещали  осчастливить  его  на  всю
оставшуюся жизнь.
   Калли придал своему голосу стальной оттенок. Сила, исходящая из этого
человека, раздражала его.  Сила,  источником  которой  были  невероятные
успехи в делании денег, и то, что из  нищеты  он  восстал  к  богатству,
преодолев все препятствия; и то что всегда оказывался победителем,  и  в
то же время где-то под боком прожигал жизнь его никчемный братец.
   Однако Хэмси не попался на удочку этого иронического упрека. Он  даже
не улыбнулся. Он по-прежнему слушал.
   - Показания вашего сына - единственное свидетельство против  Мерлина.
Конечно, я понимаю, Пол был напуган.
   Внезапно  в  этих  темных  глазах,  наблюдающих  за   ним,   появился
угрожающий огонек. Злоба на этого незнакомца, который не только знал имя
его сына,  но  и  употреблял  его  с  такой  фамильярностью  и  почти  с
презрением. В ответ Калли мило улыбнулся.
   - Он у вас замечательный парень, господин Хэмси. Все считают, что  он
сделал  свое  заявление  ФБР  под  нажимом,  его  просто   запугали.   Я
консультировался с несколькими очень неплохими  юристами.  Они  сказали,
что в гранд-жюри  он  может  притормозить,  дать  свои  показания  таким
образом, чтобы это не убедило гранд-жюри, и в то же время чтобы не  было
неприятностей с ФБР. Возможно, он вообще  мог  бы  отказаться  от  своих
показаний.
   Он внимательно посмотрел через стол на  лицо  Хэмси.  На  нем  ничего
нельзя было прочесть.
   - Я так понимаю, ваш сын освобожден от уголовной  ответственности,  -
продолжал Калли.  -  Против  него  не  станут  возбуждать  дело.  И  вы,
по-видимому, предприняли шаги, чтобы вашего сына не взяли в  армию.  Так
что с ним все будет на сто  процентов  о'кей.  Думаю,  вы  все  это  уже
устроили, но если он окажет эту маленькую услугу, я вам обещаю, что  все
так и останется.
   Теперь Хэмси заговорил другим тоном. Голос его был громче, он говорил
убеждающе, словно торговец, продающий свой товар.
   - Конечно, мне бы хотелось помочь, - говорил он. -  Этот  Мерлин,  он
очень приятный малый. Он мне помог, и я всегда буду ему благодарен.
   Калли отметил, что этот человек использует  слово  "всегда"  довольно
часто. Никаких половинных обещаний. Мерлину он пообещал, что осчастливит
его  на  всю  оставшуюся  жизнь.  Теперь  он   собирался   всегда   быть
благодарным. Калли снова почувствовал злость от того,  что  этот  парень
относился к Мерлину как к  какому-нибудь  тупице.  Однако  он  продолжал
слушать, сохраняя на лице согласную улыбку.
   - Но я ничем не могу помочь, - сказал Хэмси. -  Я  не  могу  угрожать
своему сыну. Моя жена мне этого никогда не простит. Он для  нее  -  все.
Мой брат -  взрослый  человек.  Кто  может  помочь  ему?  Кто  теперь  в
состоянии направить его, кто сможет сделать за него его жизнь? А  сын  -
он требует заботы. О нем я думаю в первую очередь. Позже, поверьте  мне,
для господина Мерлина я сделаю все, что угодно. Через десять,  двадцать,
тридцать лет - я о нем никогда не забуду. Потом, когда  все  закончится,
можете просить меня о чем угодно.
   Господин Хэмси поднялся из-за  стола  и  протянул  руку.  Его  мощное
туловище, перегнувшееся над столом, выражало благодарное внимание.
   - Я бы пожелал своему сыну иметь такого друга, как вы.
   Калли пожал протянутую руку и улыбнулся ему.
   - Я не знаком с вашим сыном, но брат ваш - мой друг. В  конце  месяца
он собирается ко мне в Вегас. Но вы не волнуйтесь, я позабочусь о нем. Я
не дам ему попасть в неприятную историю.
   По лицу Хэмси было видно, что он как  будто  обдумывает  что-то.  Вот
теперь вполне можно было и хряснуть его в полную силу.
   - Так как вы не можете мне помочь, - начал финальную атаку  Калли,  -
мне нужно  будет  найти  Мерлину  хорошего  адвоката.  Прокурор  округа,
возможно, сказал вам,  что  Мерлин  признает  себя  виновным  и  получит
приговор с отсрочкой. И все сложится  таким  образом,  что  ваш  сын  не
только будет освобожден от ответственности, но ему  больше  не  придется
идти в армию.  Может  и  так  произойти.  Но  Мерлин  себя  виновным  не
признает. И будет судебное разбирательство. Вашему сыну придется идти на
открытое судебное заседание. И ему  придется  давать  там  свидетельские
показания. Дело вызовет общественный  резонанс.  Вас,  я  знаю,  это  не
особенно встревожит, но газетам захочется узнать, где находится ваш сын,
Пол, и что он поделывает. Мне дела нет до того, кто и что вам обещал, но
вашему сыну придется идти служить. Просто  газеты  поднимут  шумиху.  И,
кроме всего прочего, и у вас и у вашего сына появятся враги. И,  как  вы
говорите, "я сделаю вас несчастным на всю оставшуюся жизнь".
   Теперь, когда угроза прозвучала в открытую, Хэмси откинулся на спинку
стула и уставился  на  Калли.  Его  мясистое  в  рытвинах  угрюмое  лицо
выражало скорее грусть, чем злобу. Поэтому Калли выдал ему снова.
   - У вас есть связи.  Позвоните  этим  людям  и  спросите  их  совета.
Спросите обо мне. Скажите, что я работаю у Гроунвельта в  Отеле  Занаду.
Если они согласятся с вами и позвонят Гроунвельту, то я ничего не  смогу
сделать. Но вы будете у них в долгу.
   Хэмси внимательно смотрел на Калли, откинувшись на стуле.
   - Вы говорите, что все  закончится  без  последствий,  если  мой  сын
сделает то, о чем вы просите?
   - Даю полную гарантию.
   - И ему не придется снова идти служить? - снова спросил Хэмси.
   - И это я тоже гарантирую, - ответил Калли. - У меня  есть  друзья  в
Вашингтоне, так же как и у вас. Но мои друзья  могут  сделать  то,  чего
ваши друзья сделать не могут, хотя бы даже потому, что  с  вами  они  не
связаны.
   Хэмси встал, чтобы проводить Калли до двери.
   - Спасибо вам, - говорил он. - Спасибо вам большое. Я должен обдумать
все, что вы сказали. Я буду поддерживать с вами связь.
   Они снова пожали друг другу руки.
   - Я остановился в Плаза, - сказал Калли. - И завтра утром я улетаю  в
Вегас. Так что, если вы позвоните мне сегодня вечером, буду  вам  весьма
признателен.
   Однако позвонил ему Чарли Хэмси. Голос у него был пьяный и радостный.
   - Калли, ах ты пройдоха! Не знаю, как тебе это удалось, но  мой  брат
просил передать тебе, что все в порядке. Он согласен  с  тобой  по  всем
пунктам.
   Калли почувствовал облегчение. Хэмси позвонил  своим  друзьям,  чтобы
проверить информацию о Калли.
   И Гроунвельт, видимо, подыграл  как  надо.  Он  почувствовал  к  шефу
неимоверную симпатию и признательность. Чарли он сказал:
   - Это здорово.  Встретимся  в  Вегасе  в  конце  месяца.  Ты  отлично
проведешь время.
   - Приеду непременно. И не забудь про эту девчонку из Кабаре.
   - Не забуду, - пообещал Калли.
   Закончив  разговор,  он  переоделся,  чтобы  идти  обедать.  Внизу  в
ресторане он из платного телефона позвонил Мерлину.
   - Все в порядке, это было просто маленькое недоразумение. У тебя  все
будет о'кей.
   Голос Мерлина звучал как бы издалека, почти отрешенно и в нем не было
той степени благодарности, на которую Калли рассчитывал.
   - Спасибо, - сказал Мерлин. - До скорой встречи в Вегасе.
   И повесил трубку.
 
Глава 22 
 
   Что касается меня, Калли Кросс устроил все  в  лучшем  виде,  но  вот
беднягу  патриота  Фрэнка  Элкора  отдали   под   суд,   освободили   от
действительной военной службы до положения  гражданского  лица,  он  был
признан виновным и осужден. Год тюрьмы. Неделю спустя майор вызвал  меня
к себе в кабинет. Не то чтобы он был рассержен или  возмущен;  напротив,
на лице его была изумленная улыбка.
   - Не знаю, Мерлин, как тебе это удалось, - сказал он  мне.  -  Но  за
решетку ты не попал. Поздравляю. Да и вообще, почти все  довольно  легко
отделались. А ребят этих все-таки нужно было посадить. Я рад за тебя, но
у меня приказ заняться всем этим, чтобы такого больше не повторилось.  Я
говорю с тобой по-дружески. И не давлю на тебя. Мой тебе совет: уходи  в
отставку с государственной службы. Прямо сейчас.
   Это был удар, и мне даже слегка поплохело. Я уже было думал, ну  вот,
все закончилось, и вот теперь оказываюсь без работы.  Спрашивается,  как
теперь платить по счетам? На какие шиши содержать жену и ребят? А  новый
дом на Лонг-Айленде, в  который  мы  должны  переехать  буквально  через
несколько месяцев - откуда брать деньги на залог?
   Пытаясь оставаться непроницаемым, я сказал:
   - Но ведь гранд-жюри не предъявило мне никакие  обвинений.  Почему  я
должен уходить?
   На моем лице, видимо, все было написано. Тогда, в Лас-Вегасе,  помню,
Джордан и Калли подкалывали меня, говоря, что любой мог бы узнать, о чем
я думаю. А на лице майора была написана даже жалость.
   - Говорю это тебе для твоей же собственной пользы. Руководство зашлет
своих людей из уголовного розыска во все это хозяйство. ФБР будет совать
нос  во  все  щели.   Ребята-резервисты   по-прежнему   будут   пытаться
использовать  тебя,  вовлекать  во  всякие   сдел