я уже никогда не  буду  в
ее власти. Я увидел по ее лицу, что это ей стало ясно сразу же.
   - Почему ты говоришь так? - спросила она. -  Ты  не  можешь  простить
меня за наши ссоры?
   - Я прощаю тебе все, - ответил я, - кроме того, что ты спала с Осано.
   - Но ведь это же ничего не значит! Я переспала с ним, и на  этом  все
кончилось. Это действительно ничего не значит.
   - Мне все равно. Этого я тебе никогда не прощу.
   Она обдумала это и пошла налить себе еще вина и когда  она  чуть-чуть
выпила, мы пошли в постель. Магия ее плоти все  еще  имела  власть  надо
мной. Интересно, думал я, если отбросить весь глупый любовный романтизм,
существует ли  подо  всем  этим  какая-то  реальная,  научно  объяснимая
основа? А может быть, все эти миллионы отдельных  клеточек,  когда  один
человек встречает другого человека противоположного пола,  с  такими  же
точно клеточками, может быть, эти  клеточки  просто  реагируют  друг  на
друга? И ни причем здесь ни власть, ни социальное положение, ни ум, и ни
причем здесь ни добродетель, ни порок? Без всяких  затей  -  это  просто
научно объяснимая взаимная реакция  схожих  клеточек.  Как  легко  можно
тогда было бы все объяснить.
   Мы лежали в постели, занимаясь любовью, и вдруг Дженел оторвалась  от
меня и села.
   - Мне нужно домой, - сказала она.
   Но это не было одним из ее обычных способов наказать меня.  Я  видел,
что ей больше не под силу здесь находиться. Она  как  будто  потускнела,
груди стали площе, на лице  напряжение,  словно  она  пережила  какой-то
страшный удар. Она смотрела мне прямо в глаза, не пытаясь извиниться или
придумать  какой-нибудь  предлог,  не  пытаясь  погладить  мое   задетое
самолюбие. Она снова повторила, так же просто, как перед тем:
   - Мне нужно домой.
   Я  не  отважился  прикоснуться  к  ней,  чтобы  успокоить.  Я   начал
одеваться, и сказал:
   - Все нормально. Я понимаю. Я спущусь с тобой  вниз  и  подгоню  твою
машину.
   - Нет, - сказала она. Она была уже одета. - Не надо.
   Я понял, что она больше не может находиться рядом со  мной,  выносить
мое присутствие.  Я  проводил  ее  до  дверей.  Мы  даже  не  попытались
поцеловаться на прощание. Перед тем, как повернуться и уйти, она  хотела
улыбнуться, но не смогла.
   Я закрыл дверь на ключ и лег  в  кровать.  Несмотря  на  то,  что  мы
прервались на полпути, я обнаружил, что полового возбуждения больше нет.
Ее отвращение ко мне убило всякое желание, но самолюбие не было  задето.
По-моему, я понял, что произошло, и испытывал такое же облегчение, что и
она. Я уснул почти тотчас же и не видел никаких снов. Собственно говоря,
так крепко я не спал уже много лет.
 
Глава 47 
 
   Калли,   обдумывая   финальные   штрихи   своего   плана   низложения
Гроунвельта,  никак  не  мог  считать  себя  предателем.  О  Гроунвельте
позаботятся, он получит огромную сумму денег как  совладелец  отеля,  за
ним оставят его жилой номер в отеле. Все останется так же,  как  раньше,
за исключением того, что теперь Гроунвельт  не  будет  обладать  никакой
реальной властью. Конечно, "право карандаша" останется за ним.  Все-таки
у него еще много друзей, которые будут приезжать в Занаду играть. И, так
как он принимал их, это будет довольно выгодная любезность.
   Если в с Гроунвельтом, думал Калли, не случился этот удар, он никогда
не пошел бы на это. Но со времени этого  удара  Отель  Занаду  продолжал
катиться вниз. У Гроунвельта просто не было теперь достаточно сил, чтобы
действовать быстро и принимать правильные решения.
   И все же Калли ощущал некоторую  вину.  Он  вспомнил  все  эти  годы,
проведенные с Гроунвельтом. Гроунвельт  был  ему  как  отец.  Гроунвельт
помог ему в его восхождении к власти. Много счастливых дней он провел  с
ним, слушая его истории, совершая обходы  казино.  Это  было  счастливое
время. Он даже  дал  Гроунвельту  первым  попробовать  Кэрол,  красавицу
"Чарли Браун". Где она сейчас, подумал Калли, и  почему  она  сбежала  с
Осано? И он стал вспоминать, как он с ней познакомился.
 
*** 
 
   Калли всегда с удовольствием сопровождал Гроунвельта, когда тот делал
свои ежедневные обходы казино. Обычно он делал это около полуночи, после
ужина с друзьями или после приватного ужина  с  девушкой  в  собственном
номере. И тогда Гроунвельт спускался в казино  и  совершал  обход  своей
империи. В поисках знаков, указывающих на измену, выслеживая  предателей
или чужаков-мошенников, которые все до единого старались уничтожить  его
бога - проценты.
   Калли шел рядом, отмечая про себя, что Гроунвельт, похоже, становился
энергичнее, подтянутое, и даже цвет лица у него бывал свежее,  будто  он
брал энергию от устланного коврами пола казино.
   В один из таких обходов Гроунвельт услышал, как  один  из  игроков  в
кости спрашивает у крупье, который час. Крупье посмотрел на свои часы  и
ответил:
   - Не знаю, часы остановились.
   Гроунвельт мгновенно насторожился, уставившись на крупье. У того были
часы  с  черным  циферблатом,  очень   большие,   очень   "мужские",   с
хронометрами, и Гроунвельт сказал крупье:
   - Позвольте посмотреть ваши часы.
   Мгновение крупье обалдело глядел  на  него.  Затем  протянул  руку  с
часами. Гроунвельт взял его руку и  стал  рассматривать  часы,  а  потом
ловкими пальцами прирожденного шулера  расстегнул  ремешок  и  снял  их.
Улыбнувшись, он сказал крупье:
   - Они будут в моем офисе. Через час вы  можете  зайти  за  ними,  или
можете покинуть это казино. Если подниметесь  за  ними,  я  принесу  вам
извинения. Стоимостью в пятьсот зеленых.
   И Гроунвельт повернулся, чтоб уйти, все еще держа часы перед собой.
   Когда они поднялись в номер к Гроунвельту, он показал Калли, как  это
работает. Часы были полые внутри и имели прорезь, в которую  можно  было
опустить фишку. С помощью  маленьких  инструментов,  которые  достал  из
ящика стола, Гроунвельт  легко  разобрал  часы,  и  они  увидели  внутри
одну-единственную черную с золотыми крапинками фишку.
   Созерцая часы, Гроунвельт сказал задумчиво:
   - Интересно, только он один пользовался этими часами,  или  одалживал
их работникам других смен? Идея-то неплохая, но  это  ведь  мелочь.  Ну,
сколько он может иметь за смену? Три сотни, четыре сотни  долларов...  -
Гроунвельт покачал головой.  -  Да  все  они  тут  такие.  Не  стоило  и
волноваться.
   Калли вернулся в казино. Босс зала сказал ему, что крупье уволился  и
уже покинул отель.
   Как раз в ту ночь Калли и познакомился с Чарли Браун.  Она  играла  в
рулетку. Красивая, стройная блондинка с таким невинным и юным лицом, что
Калли даже подумал, а можно ли ей по  закону  играть  в  азартные  игры.
Одета она была хорошо, соблазнительно, но в общем-то безвкусно.  Поэтому
он предположил, что она не из Нью-Йорка и  не  из  Лос-Анджелеса,  а  из
какого-нибудь городка на Среднем Западе.
   Она играла, а Калли следил за ней. И когда  она  стала  переходить  к
одному из столов для блэкджека, Калли последовал за  ней.  Он  встал  за
спиной у дилера и, видя, что играет она плохо, принялся подсказывать ей,
когда  останавливаться  и  когда  продолжать.  Постепенно   она   начала
выигрывать, и стопка ее фишек становилась все выше. Когда Калли спросил,
одна ли она в городе, ее ответ весьма воодушевил Калли.  Не  одна,  а  с
подругой, сказала девушка.
   Калли протянул ей свою визитку. Там было  написано:  "Вице-президент.
Отель Занаду".
   - Если тебе что-то нужно будет, - сказал он. - Просто звони  мне.  Не
хотела бы ты пойти сегодня на наше ночное шоу и поужинать - приглашаю?
   Девушка ответила, что это было бы восхитительно.
   - А можно мне взять с собой подругу?
   Калли не возражал. Прежде чем отдать карточку, он что-то  написал  на
ней.
   - Просто покажешь это метрдотелю перед началом шоу. Если  еще  что-то
понадобится, позвони мне.
   И он ушел.
   Как и ожидал, после шоу он услышал, что его вызывают  к  телефону.  В
трубке раздался ее голос:
   - Это Кэрол.
   Калли ответил:
   - Твой голос я узнал бы где угодно, Кэрол. Ты ведь  та  девушка,  что
играла в блэкджек?
   - Да. Я просто позвонила, чтобы поблагодарить  вас.  Мы  замечательно
провели время.
   - Я рад. Когда снова будешь в городе, пожалуйста, позвони, и  я  буду
счастлив сделать для тебя  все,  что  в  моих  силах.  Если  не  удастся
заказать номер, позвони мне, и я все сделаю.
   - Спасибо, - сказала Кэрол. Голос се звучал слегка разочарованно.
   - Постой-ка. Когда ты уезжаешь из Вегаса?
   - Завтра утром.
   - А что, если я на прощание угощу тебя и твою подругу  выпивкой?  Мне
это доставит удовольствие.
   - Это было бы здорово, - ответила девушка.
   - О'кей, - сказал Калли. - Встретимся у стола для игры в баккару.
   Подружкой Кэрол оказалась еще  одна  симпатичная  девушка  с  темными
волосами  и   привлекательной   грудью;   одевалась   она   чуть   более
консервативно, чем ее подруга. Калли  не  торопил  события.  В  гостиной
казино он заказал им выпивку, и они  рассказали  ему,  что  приехали  из
Солт-Лейк-Сити и еще нигде не работают, но надеются стать манекенщицами.
   - Возможно, я смогу вам помочь, - пообещал Калли. - В Лос-Анджелесе у
меня есть друзья в этом бизнесе, и, может быть нам  удастся  помочь  вам
зацепиться. Позвоните мне на следующей неделе, и я думаю, у  меня  будет
что-нибудь для вас обеих либо здесь, либо в Лос-Анджелесе.
   На этом они и расстались в ту ночь.
   На следующей неделе, когда Кэрол позвонила ему,  он  дал  ей  телефон
агентства мод в Лос-Анджелесе, где работал его друг, и сказал, что почти
наверняка ей найдут там какую-нибудь работу. Она сказала, что  приезжает
в  Вегас  в  следующий  уик-энд,  и  Калли  пообещал  компенсировать  ей
проживание, если она остановится в Занаду. Кэрол от  такого  предложения
пришла в восторг.
   В   тот   уик-энд   все   встало   на   свои   места.   Когда   Кэрол
зарегистрировалась  в  отеле,  клерк  позвонил  Калли  в   офис.   Калли
справился, стоят ли в номере свежие цветы и ваза с  фруктами.  Затем  он
позвонил  ей  в  номер  и  пригласил  пообедать.   Она   согласилась   с
энтузиазмом. После обеда он повел ее на Стрип, посмотреть шоу и поиграть
в других казино. Он объяснил, что играть в Занаду ему нельзя, потому что
его имя записано в лицензии. Он дал ей сто долларов для игры в  блэкджек
и рулетку. Она заверещала от восторга. Он  внимательно  следил  за  ней,
пока она играла, но она не делала попыток спрятать в  сумочку  фишки,  а
значит  была  честной  девушкой.  Как  он  и  хотел,  на  нее  произвело
впечатление то радушие, с каким приветствовали его и метрдотель, и боссы
игорных залов в разных казино. К исходу ночи ей должно  быть  ясно,  что
Калли - важная шишка в Вегасе. Когда они вернулись в Занаду, он  спросил
ее:
   - Хочешь посмотреть, что представляет из себя номер вице-президента?
   Она улыбнулась с невинным видом:
   - Конечно.
   И когда они поднялись к нему в номер, она, как и положено, восклицала
с восхищением, оглядывая убранство номера, а потом плюхнулась на  диван,
всем видом выражая неимоверную усталость.
   - Ух! - сказала она. - Вегас совсем не похож на Солт-Лейк-Сити.
   - Никогда не хотелось переехать сюда жить? - спросил Калли.  -  Такой
красивой девушке как ты здесь было бы просто в  кайф.  Я  бы  познакомил
тебя со всеми лучшими людьми.
   - Правда?
   - Ну конечно, - убежденно  сказал  Калли.  -  Каждому  будет  приятно
познакомиться с такой красивой девушкой, как ты.
   - Ух-ух, - сказала она. - Я не красивая.
   - Конечно же, красивая, - сказал Калли. - Ты и сама это знаешь.
   Он уже сидел рядом с ней на диване. Положив одну руку ей на живот, он
наклонился и поцеловал ее в губы. Он ощутил сладкий  вкус  на  губах  и,
продолжая  целовать  ее,   просунул   руку   ей   под   юбку.   Никакого
сопротивления. Теперь она стала целовать его, и Калли, подумав о дорогой
обивке дивана, сказал:
   - Пойдем в спальню.
   - О'кей, - согласилась она.
   Держась за руки, они перешли  в  спальню.  Калли  раздел  ее.  Такого
красивого   тела   Калли   еще   никогда   не   видел.    Молочно-белое.
Светло-золотистый кустик сочетался с ее пышными  волосами,  груди  будто
выпрыгнули, когда он снял с нее одежду. И она не стеснялась. Когда Калли
разделся сам, она провела руками по его животу и паху и  склонилась  над
его животом. Он пригнул ее голову книзу, и это  воодушевило  ее  сделать
то, что она и собиралась. Подержал ее так мгновение, а потом они пошли в
кровать.
   Когда они кончили заниматься любовью, она уткнулась лицом в его  шею,
обняв его, и вздохнула с удовлетворением. Они отдыхали, а Калли думал об
этом, давая оценку ее чарам. Что ж, внешность у нее первоклассная,  и  в
рот берет неплохо, но не то, чтобы  очень.  Ее  еще  многому  предстояло
научить, и мозг его начал работать.  Она  действительно  была  одной  из
самых красивых девчонок, которых ему приходилось встречать,  а  невинное
выражение лица только усиливало притягательность этого сочного стройного
тела.  В  одежде  она  выглядела  более  стройной.  Без  одежды  приятно
удивляла. У нее было классически роскошное тело, подумал  Калли.  Лучшее
из всех, виденных им, и, хоть и не девственное, но еще не  опытное,  еще
не  циничное,  все  еще  очень  сладкое.  Как  молния,  в   голове   его
промелькнула вдохновенная мысль. Он  использует  эту  девушку  как  свое
орудие. Как один из своих инструментов для достижения власти.  В  Вегасе
хорошеньких девушек были сотни. Но все они были либо слишком глупы, либо
недостаточно нежны. Он сделает из нее  нечто  совершенно  особенное.  Не
проститутку. Никогда он не станет сутенерствовать. И никогда не  возьмет
с нее ни гроша. А сделает он ее  женщиной  мечты  каждого,  кто  приедет
играть в Вегас. Но сначала, естественно, ему нужно будет влюбиться в нее
и влюбить ее в себя. А уже после всего этого можно будет перейти к делу.
***
 
   Кэрол так и не вернулась к  себе  в  Солт-Лейк-Сити.  Она  стала  его
любовницей-содержанкой и постоянно болталась в его номере, хотя  снимала
квартиру в доме рядом с отелем. Калли заставил ее брать  уроки  тенниса,
уроки танцев. Одна из лучших в Западу  шоу-герлз  обучала  ее  искусству
макияжа и как правильно одеваться. Он находил для нее  работу  модели  в
Лос-Анджелесе и притворялся, что ревнует ее. Он мог спрашивать  ее,  как
она провела ночь в Лос-Анджелесе, если она оставалась вам  ночевать,  об
ее отношениях с фотографами в агентстве.
   Кэрол, покрывая его поцелуями, отвечала:
   - Милый, теперь я не способна заниматься  любовью  ни  с  кем,  кроме
тебя.
   И, насколько он мог судить, она говорила искренне. Он мог бы все  это
проверить, но это было не важно. Он  позволил  их  роману  продлиться  в
течение трех месяцев, и как-то в один из вечеров, когда она была у него,
он сказал ей:
   - У Гроунвельта сегодня что-то настроение неважное. Получил  какие-то
неприятные новости. Я его пытался вытащить куда-нибудь, но он сидит  там
у себя совершенно один.
   В один из своих приходов Кэрол познакомилась с  Гроунвельтом,  и  они
как-то  обедали  втроем.  Гроунвельт  был   с   ней,   как   и   обычно,
обворожителен. Он понравился Кэрол.
   - Как грустно, - отозвалась Кэрол.
   Калли улыбнулся.
   - Я знаю, что, когда он видит тебя, это поднимает ему настроение.  Ты
ведь такая красивая, - проговорил он. - У тебя такое милое лицо. Мужчины
любят невинные лица.
   И это  была  правда.  Широко  расставленные  глаза  на  лице,  словно
обрызнутом мелкими веснушками. Она была словно леденец.  Светлые,  почти
соломенные волосы были всегда взъерошены как у мальчишки.
   - Ты выглядишь, будто тот парнишка из комиксов,  -  сказал  Калли.  -
Чарли Браун.
   Так ее и стали звать в Вегасе. Она была дико довольна.
   - Я всегда нравилась пожилым мужчинам. Некоторые друзья  моего  отца,
бывало, заигрывали со мной.
   - В этом нет ничего удивительного. Тебе это нравилось?
   - Ну, я никогда не злилась, - ответила она. - Мне  это  даже  как  бы
льстило, и я никогда не рассказывала отцу. Они были такие милые.  Всегда
приносили мне подарки и никогда не делали ничего плохого.
   - У меня идея, - сказал Калли. - Что, если я позвоню  Гроунвельту,  а
ты поднимешься к нему и составишь ему компанию? У  меня  есть  кое-какие
дела внизу, в казино. Постарайся развеселить его, о'кей?
   И он улыбнулся, но она посмотрела на него без восторга.
   - О'кей.
   Калли по-отечески облобызал ее.
   - Ты ведь поняла, что я имею в виду, не так ли?
   - Я поняла, что ты имеешь в виду.
   На какое-то мгновение Калли, глядя на это ангельское  личико,  ощутил
слабый укол вины.
   Но она одарила его ослепительной улыбкой:
   - Я не против. Правда, и он мне нравится. А ты уверен, что он захочет
меня?
   Тут Калли понял, что все в порядке. Он сказал:
   - Милая, не волнуйся. Поднимайся к нему, а я ему  позвоню.  Он  будет
тебя ожидать, а ты просто будь сама собой. Он полюбит тебя - непременно.
Уж поверь мне.
   Сказав это, он потянулся к  телефону.  Удивленный  голос  Гроунвельта
донесся из трубки:
   - Если ты уверен, что она хочет придти, ради бога. Она милая девушка.
   Калли повесил трубку и сказал:
   - Ну давай, милая. Мы поднимемся вместе.
   И они пошли в номер к Гроунвельту.  Калли  представил  ее  как  Чарли
Браун, и увидел, что Гроунвельту понравилось это имя. Калли сделал  всем
напитки, и они сели и стали разговаривать. Через  какое-то  время  Калли
извинился, сказав, что у него дела в казино, и оставил их вдвоем.
   В ту ночь он так и не увидел Чарли Браун и понял, что она провела  ее
с Гроунвельтом. На следующий день, встретив шефа, он спросил:
   - Ну, как она?
   - Просто замечательно. Очень милая девушка. Нежная. Я пытался дать ей
денег, но она ни в какую.
   - Она ведь молодая девчонка. И ей это все еще в новинку. Но  вам  она
понравилась?
   - Все было отлично, - сказал Гроунвельт.
   - Посылать ее к вам, когда вам снова захочется ее увидеть?
   - Да нет, не стоит. Для меня она слишком юная, с такими  молоденькими
девчушками я себя немного неловко чувствую, особенно, если они не  берут
денег. Послушай, почему бы тебе не купить для  нее  подарок  от  меня  в
ювелирном магазине?
   Вернувшись в свой офис, Калли набрал номер квартиры Чарли  Браун.  Он
спросил ее:
   - Хорошо провела время?
   - О, он был просто великолепен, - сказала Чарли Браун. - Он был таким
джентльменом.
   Это слегка встревожило Калли.
   - Что ты хочешь сказать, "был таким джентльменом"? Вы что, ничего  не
делали?
   - Нет, конечно, делали, - ответила Чарли Браун, - Он просто  молодец.
И не подумаешь, что такой пожилой может все так здорово делать. Я готова
развеять его тоску, когда бы ему этого не захотелось.
   Он назначил ей свидание, чтобы пойти пообедать,  и,  повесив  трубку,
откинулся в кресле  и  пытался  все  это  осмыслить.  Он  надеялся,  что
Гроунвельт влюбится в нее, и тогда он бы  использовал  Чарли  Браун  как
орудие против Гроунвельта. Но каким-то образом  Гроунвельт  почувствовал
все это. Добраться до него посредством женщин  было  нереально.  Слишком
много их у него было. Слишком многие из них становились  испорченными  и
продажными. Он не имел представления о добродетели, поэтому влюбиться он
бы не смог. Влюбиться из вожделения он  не  мог,  потому  что  это  было
слишком легко. "В отношениях с женщинами проценты не работают -  говорил
Гроунвельт. - Никогда нельзя показывать свое преимущество".
   И Калли подумал, ладно, пусть не Гроунвельт, в городе  полно  других,
кому с помощью Чарли можно было поставить палки  в  колеса.  Сначала  он
решил, что дело тут было в отсутствии у нее правильной техники. Она  все
же молодая девчонка, а не специалист. Но в последние  несколько  месяцев
он научил ее кое-каким штучкам и,  по  сравнению  с  тем  первым  разом,
сейчас она могла  значительно  больше.  Ладно.  Гроунвельта  достать  не
удалось, что было  бы  идеальным  для  них  всех,  теперь  ему  придется
исп