- Я просто не ем.
   - Это все равно, милая, - сказал ей Стивен. - Ты пойдешь с нами?
   - А вы не будете тыкать в меня пенисами?
   - Нет! - ответил шокированный Стивен. - Мы живем в хорошем месте, где
чистые палатки и много еды.
   Стивен  протянул  девочке  руку,  и  она  посмотрела  на  эту   руку,
обдумывая.
   - Ты хочешь взять с собой этого  ребенка?  -  с  удивлением  спросила
Виктория.
   Мы все уставились на ее спокойное лицо, не веря своим ушам.
   Рут настолько ошалела, что даже не сразу нашла слова.
   - Ты серьезно думаешь оставить ее здесь?
   - Она может быть заразной. - Голос у Виктории был  такой,  будто  она
высказывает предположение, что у пакета молока может быть чуть  превышен
срок годности. И она оглядела нас по очереди, будто странными были мы, а
не она. - Она может заразить весь лагерь.
   - У нее вполне здоровый вид, - холодно произнесла Рут.
   - Пойдем, лапонька. - Стивен наклонился и вытянул руку чуть дальше. -
Пойдем домой и дадим тебе красивую чистую одежду.
   - У меня нет еды. - Ли говорила так, будто  опасалась  ловушки.  -  Я
ничего не ела.
   - Это не важно, милая, - улыбнулась Рут. - Еды у нас полно.
   Хотелось  бы,  подумал  я  с  неожиданной  злостью.  Нам  надо  найти
нетронутый супермаркет или склад, набитый до потолка консервами, а иначе
очень скоро начнем голодать.
   - Рут, а я могу взять своего ребеночка?
   - Конечно, милая.
   Ли побежала в гущу бурьяна, который  ей  был  выше  головы.  Там  она
длинными садовыми граблями вытащила куклу, потом желтый детский рюкзак с
надписью на клапане в стиле граффити. В рюкзаке что-то дребезжало.
   - У меня нет еды, - настойчиво повторила она.
   Я предложил понести рюкзак.
   - Нет, - ответила она твердо, надевая лямки на плечи и беря куклу  на
руки. - Там куклина одежда.
   - О'кей, - улыбнулся я. - Только скажи мне, если станет тяжело нести.
   Она поправила лямки, и снова задребезжали банки в рюкзаке. Потом  она
сдула  с  очков  попавшую  ресницу  и,  удовлетворенная  их  безупречной
чистотой, снова надела, убрала волосы с  дужек  и  решительно  пошла  по
дороге с деловым видом, в чем-то более взрослым и мудрым, чем у нас.

***

   Мы направились обратно в Фаунтен-Мур, и Виктория пошла рядом со мной.
   - Лишний рот. - Она кивнула на девочку.
   Я тоже кивнул. Не было у меня  настроения  объяснять,  почему  мы  не
бросили ребенка.
   - Вряд ли она сможет приносить какую-то пользу.
   - Я с ней поделюсь своим пайком.
   - Это глупо. Тебе нужен полный рацион.
   - Таковы уж мы, люди. Глупые  мы.  Мы  влюбляемся.  Иногда  поднимаем
упавших из канавы. Там, откуда ты родом,  про  доброго  самаритянина  не
слыхали?
   Она глянула на меня странным взглядом своих серых глаз. Черт... Вдруг
возникло у меня странное чувство, что Стенно прав. Может, если  схватить
за это красивое лицо, взяться пальцами за кожу на  шее  и  дернуть,  оно
слетит, как маска. И под ним окажется  серая  пупырчатая  кожа,  красные
глаза. Я потряс головой.
   Она глядела на меня, будто лазерами.  Я  отодвинулся.  Странная  она,
видит Бог. И холодная. Будто у нее лед вместо крови.
   Вдруг меня поразила одна мысль.
   - Виктория, ты знаешь, какой у нас  теперь  год?  Она  уставилась  на
меня.
   - Что смотришь? Вопрос простой. Какой сейчас год?
   - Tсc! - Дин замахал нам руками, чтобы пригнулись.  Вид  у  него  был
суровый. - К стене! Укройтесь где-нибудь.
   - Что случилось? - шепнул Стивен, когда мы побежали.
   - Впереди. Группа людей... человек двенадцать или пятнадцать.
   - С оружием?
   - Определенно.
   Мы добежали до каменного забора, разделявшего поля, и припали  к  его
подножию, надеясь скрыться в высокой траве. Ли ничего не сказала,  но  я
слышал,  как  звякнули  ее  драгоценные  банки,  когда  она   упала   на
четвереньки, заткнув куклу по-папуасски в карман передника.
   - Если они нас увидят, плохо дело, - шепнул я. - У них  превосходство
в вооружении.
   - Может, пронесет. Кажется, они нас не видели.
   Не успел он сказать "не видели", как в стену шлепнулась первая пуля.

48

   Второй выстрел отдался эхом в холмах. Пуля ударилась в стену в десяти
шагах, отколов кусок песчаника.
   - В ворота... Туда, налево! - крикнул Стивен. - Пригнитесь пониже!
   Он схватил Ли в охапку и рванулся к проему в стене.
   Через десять секунд мы, тяжело дыша, пригнулись по ту сторону  стены.
Она была примерно по грудь - совсем не той высоты, что мне хотелось  бы,
зато каменная.
   Стрельба  прекратилась.   Внезапная   тишина   казалась   наполненной
опасностью. Представлялось, что  в  любой  момент  вооруженная  банда  с
воплями и стрельбой перевалит стену, чтобы расстрелять нас в упор.
   Ли плотно прижалась к стене, обнимая свой рюкзак с едой и куклу.  Она
аккуратно сняла с носа очки, тщательно сложила дужки и так же  тщательно
сунула их в футляр, а футляр вложила в боковой карман рюкзака. И застыла
в ожидании.
   В ожидании чего? Чтобы ее разрубили на куски  ради  полудюжины  банки
рыбных консервов, колбасного фарша, консервированных мандаринов или чего
там у нее в рюкзачке?
   - Они нас тут прижали. - Рут сняла с плеча винтовку. - Они нас сверху
увидят.
   - Бога ради, - сказал Стивен, - держитесь к стене ближе. Так им в нас
не попасть.
   - К тебе тоже относится, Виктория.
   Она бросила на меня сердитый взгляд и сделала шаг к стене. В эту игру
ей играть не хотелось. Избалованная девчонка, больше ничего.
   Дин дал ей свою винтовку:
   - На, возьми.
   - Стивен, - спросил я,  -  и  что  теперь?  Бежать  или  будем  здесь
отстреливаться?
   Дин высунулся из-за стены.
   - Выбор  простой...  между  огнем  и  сковородкой.  А,  блин!  У  них
штурмовые винтовки.
   - Дезертиры?
   - Может быть.
   Виктория скучающе вздохнула:
   - А это хорошо или плохо?
   Я ответил:
   -  Может  быть,  хорошо.  Профессиональные  солдаты,  хоть  и   лучше
вооруженные, зря рисковать не будут. Они оценивают противника,  как  тот
вооружен, насколько решительно, настроен.  И  потом  принимают  решение,
связываться или нет.
   - Они точно осторожнее штатского с ружьем. - Дин снова  пригнулся.  -
Штатские слишком много смотрели фильмов про войну. Они не понимают,  что
патроны  очень  быстро  кончаются  или  что  очень  трудно   попасть   в
противника, если ты движешься или твоя цель движется.
   - Или если она отстреливается.
   - Вот именно.
   - Нам надо что-то делать. - Рут отвела предохранитель винтовки.  -  И
быстро.
   - Рут права. Они могут обойти нас с фланга.
   Стивен потер подбородок.
   - Ладно, дайте мне минуту подумать.
   - Я думаю, у тебя есть тридцать  секунд.  Там  уже  двое  перескочили
стену с той стороны поля. Нас возьмут в клещи.
   - Можем просто уйти, - предложила Виктория.
   - А как? - огрызнулся я. - У тебя ковер-самолет?  Или  вызовешь  свой
звездолет и возьмешь нас на борт? И снова ее глаза вспыхнули как лазеры.
   - У меня нет еды, - жалобно прозвучал голос Ли. - Скажите им,  что  у
меня нет еды, и они уйдут.
   Стивен погладил ее по щеке.
   - Хотел бы, чтобы ты была права, деточка.
   И когда он смотрел на нее, выражение его лица изменилось.  Будто  вид
маленькой девочки нажал у него в голове  кнопку  с  надписью  "ЗАЩИТА  И
ВЫЖИВАНИЕ". Когда он заговорил, голос его звучал властно и по-деловому.
   - Ладно, устроим им фейерверк. - Он вздернул ружье вверх. -  Когда  я
скажу, стреляйте.  Держите  головы  вниз.  Неважно,  попадете  или  нет.
Главное - дать им знать, что мы вооружены.
   - И опасны, - мрачно усмехнулась Рут.
   - Всем приготовиться!
   Стивен тяжело дышал, готовясь к тому, что сейчас будет.  У  Рут  и  у
меня были охотничьи карабины, у Дина -  пара  автоматических  пистолетов
"беретта", у Стивена - помповое ружье, а Виктория  стояла  в  нескольких
шагах от стены и будто  состояла  из  одних  пальцев,  пытаясь  оттянуть
затвор винтовки, которую дал ей Дин.
   - Все готовы? - спросил Стивен.
   - Как эта штука работает? - спросила Виктория с надутым видом.
   - Дин, ты покажи ей... Виктория, черт тебя побери,  нагни  голову!  И
ближе к стене. Тебе сейчас голову оторвет к чертям! Я стоял к ней  ближе
всех и показал, как оттянуть затвор.
   -  Вот  так.  Это  не  автомат,  так  что  после   каждого   выстрела
передергивай затвор.
   Она вместо того чтобы смотреть, как это делается, уставилась на  меня
все тем же пристальным взглядом, оправляя волосы.
   - Ну, ребята! - нетерпеливо позвал Стивен. - Они не будут ждать  весь
день.
   - О'кей, готовы.
   - Считаю от трех до одного. Потом стреляйте, кто как может.
   Виктория снова отодвинулась  от  стены,  представляя  собой  отличную
мишень.
   - Все равно не получается. Кто-нибудь...
   - Брось! - отрезал Стивен. - Только голову пригни. Ты слишком  отошла
от стены.
   - Они пошли вперед, - предупредила Рут.
   - О'кей. Пригнись пониже... Три - два - один - огонь!
   Рут, Стивен, Дин и я  прислонились  к  стене,  устроив  стволы  между
камнями. И устроили зрелище - стреляли со всей  возможной  быстротой.  Я
глянул вниз - Ли дрожала, сбившись в комок.
   Шум был невероятный. Нас окутало серым дымом, от  кордита  першило  в
горле.
   Мы  стреляли  изо   всех   сил.   Фигуры   в   камуфляже,   осторожно
продвигавшиеся вперед, бросились обратно поддеревья. Показались дымки  -
они отстреливались. Пули провизжали над головой.
   Через три секунды у нас не осталось патронов. Я нырнул  вниз,  и  тут
через две секунды огонь внезапно стих.
   Стивен рискнул выглянуть.
   - Слава Богу, до них дошло. Они не хотят рисковать.
   - Ага, - добавил Дин. - Сделали ноги в другую сторону.
   - Мы в кого-нибудь попали?
   - Не похоже.
   - И хорошо. Нет смысла превращать это в вендетту.
   - Стивен? - Ли хлопала его по  колену,  чтобы  привлечь  внимание.  -
Стивен!
   - Успокойся, деточка, - сказал он. - Все кончилось.  Стрелять  больше
не будут.
   Но перепуганная Ли продолжала хлопать его по колену:
   - Стивен!
   Я поглядел на Викторию, стоявшую в  десяти  шагах  от  стены.  Только
чудом можно было объяснить, что ей в этой перестрелке  не  всадили  пулю
между  глаз.  Она  беспомощно  вертела  затвор  и  спрашивала,  капризно
оттопырив губу:
   - Мне кто-нибудь покажет, как это делается?
   - Уже не надо, - холодно ответил я. - Они  ушли.  Можешь  отдать  мне
винтовку.
   У нее было мрачное лицо, но тут она вдруг улыбнулась и  передала  мне
винтовку. Я отдал ее Дину, который закинул ремень себе за плечо.
   Я обернулся на Стивена, стоящего около Рут - они  оба  глядели  через
стену вслед убегающим. А Ли все еще хлопала по нему  ладошкой,  призывая
обратить внимание.
   - Стивен! Стивен!
   - Сейчас, детка.
   - Ты уверен, что они уходят? - спросил я.
   - Похоже на то. Эти двое, которые обходили стену, побежали обратно  к
остальным. Они не хотят рисковать.
   - Стивен! - настаивала Ли.
   - Что такое, деточка?
   - Рут убили.
   - Да нет, она... - Голос его пресекся, когда он обернулся крут.
   Обернулся и я. В груди сжался холодный ком. Со спины казалось,  будто
она стоит и выглядывает из-за  стены.  Но  глаза  у  нее  расширились  и
челюсть отвалилась, будто она застыла в середине зевка. По коже  у  меня
пробежал мороз, холодный ком в груди стал  разбухать.  Рут  прислонилась
зубами к каменной стене, будто вгрызалась.  Так  оно  и  было  в  момент
агонии, и в камне оставались желтые борозды.
   У Рут задрожали ноги, будто пытаясь удержать чудовищную тяжесть.
   Я посмотрел на ее спину. Между лопатками, чуть в стороне от блестящей
косы я наконец увидел расходящийся  красный  круг,  пропитывающий  белую
рубашку.
   - Она жива, - сказал я. - Она еще дышит.
   Рут медленно повернула голову, встретилась взглядом  со  Стивеном.  В
глазах были такая боль и страх, что у меня сжались кулаки.
   Она стала падать набок, и  Стивен  подхватил  ее,  осторожно  положил
спиной на траву. И тут я увидел рану над левой грудью.  В  рубашке  была
здоровенная рваная дыра, оттуда хлестала кровь, окрашивая руки  Стивена.
Даже виднелись осколки кости и обрывки кожи, торчащие из раны.
   Не помню, сколько ушло времени. Мы стояли  вокруг,  чувствуя  себя...
чувствуя себя такими дураками, такими  невеждами,  пока  Стивен  пытался
остановить кровь.
   Прошло десять минут, а может, и пятнадцать, и Рут Спаркмен умерла.
   Я знал ее с тех пор, как ей было десять. Она была  из  тех  девчонок,
что играют в мальчишеские игры получше мальчишек. Она  лазила  на  такие
деревья, на которые мы не решались залезть. В шестнадцать лет у нее было
стройное спортивное тело, она была сообразительна и честолюбива.
   Сейчас ей девятнадцать.  И  она  мертва.  Губы  посинели,  потускнели
глаза, будто высохли, и в груди кровавая дыра.
   Мы стояли, опять-таки не знаю  сколько,  а  Стивен  держал  на  руках
мертвую подругу, и у него на щеке засыхала ее кровь.
   Ли оставила на траве рюкзак и  куклу,  обняла  его  за  шею  и  стала
укачивать, как ребенка.
   - Ты не плачь, деточка, - шептала она ему. - Ты не плачь. Она пошла к
Иисусу вместе с моей мамой. Им там лучше. Ты не плачь.
   Пока мы стояли, снова  пошел  снег.  Черный  снег,  с  этими  черными
зловещими снежинками. Они будто говорили,  что  все  мы  идем  по  одной
дороге, и дорога эта ведет туда, где написано:
   СМЕРТЬ

49

   Опять Фаунтен-Мур. Все еще журчит по долине ручей. Люди  все  так  же
варят пищу на очагах, все так же слушают радио. Но станций все меньше  и
меньше. Осталось только три станции, говорящие по-английски. Лагерь имел
тот же вид, и так же выстроились в две шеренги палатки.
   Только ощущение совсем другое.
   Рут Спаркмен пришлось умереть первой из нас. До того мы  возвращались
в свою лощину, как приходят домой после тяжелого  трудового  дня,  когда
закрываешь дверь во внешний мир и  сидишь  в  уютном  и  надежном  доме.
Гибель Рут напомнила нам, что нас тут человек  шестьдесят,  всем,  кроме
одного, еще нет и тридцати,  и  мы  живем  на  грани  истощения  запасов
провизии и спим в  ненадежных  палатках,  а  вокруг  планета  горит  под
ногами.
   Это  было  на  следующий  день  после  смерти  Рут.   Мы   сидели   и
разговаривали  с  Кейт  Робинсон,  занятые  чисткой  винтовок.  Это  был
разговор, который я хотел час назад провести со Стивеном. Он сказал, что
сейчас занят, вырабатывает дерзкие планы: время начать  возить  провизию
на самолете, пусть хоть из Лондона. Но я знал, что дело в другом: он  не
хочет слышать того, что я должен сказать. Что-то было нечисто с  гибелью
Рут. Что-то не складывалось.
   И вот я сидел и проговаривал свои сомнения  Кейт  Робинсон.  Внизу  у
ручья старый Фуллвуд сидел рядом с Ли  и  помогал  ей  плести  венок  из
ромашек.
   - Я не видел, чтобы Рут хоть раз повернулась спиной  к  стене,  когда
началась стрельба.
   - Спиной? А зачем ей было бы поворачиваться?
   Я пожал плечами:
   - Может быть, достать патроны из подсумка?
   - Ты говорил, что все запасные патроны были у Дина в патронташе.
   - Ага, и этот патронташ был у него через плечо.
   - Так что же?
   - Значит, если бы ей нужны были патроны, она бы повернулась к Дину, а
он был справа.
   - Тогда у  нее  не  было  нужды  поворачиваться  спиной  к  стене,  -
вздохнула Кейт. - Рик, я знаю, что это трагедия,  но  если  пережевывать
то, что случилось. Рут это не вернет.
   - Знаю, но ведь мы должны знать правду?
   - А какая разница?
   - По-моему, разница есть.
   Кейт покачала головой:
   - Рик, ее застрелили дезертиры.  Даже  если  ты  их  найдешь  что  ты
будешь, делать? Не забывай, полиции теперь нет.
   Я стиснул нижнюю губу пальцами, тяжело задумавшись.
   - Это несправедливо.
   Кейт улыбнулась и сказала тихим голосом:
   - А то, что вся планета горит, это справедливо? Что земля  кипит  под
ногами? Нет, это точно несправедливо.
   - С этим мы ничего сделать не можем. Это не в нашей власти.
   - И судьба бедной Рут - тоже.
   Я покачал головой.
   Кейт положила винтовку на колени и терпеливо сказала:
   - Ладно, Рик. Скажи мне  прямо...  прямо  скажи,  что  тебе  не  дает
покоя?
   - Вот смотри. - Я провел пальцем линию на дерне. - Вот стояли мы.  Я,
Дин, Стивен и Рут лицом к стене, и мы стреляли через стену, в  банду  на
холме.
   - Ты говорил, что стена была примерно до груди?
   - Да.
   - А они стреляли в вас?
   - Стреляли.
   - Тогда как ранили Рут?
   - Понимаешь, я не очень-то разбираюсь в  баллистике  и  огнестрельных
ранах...
   - Но?
   - Но. - Я сделал глубокий вдох. - Рут была убита выстрелом в спину.
   - Откуда ты знаешь? Дин говорил, что пуля прошла навылет.
   - Прошла.
   - Откуда ты тогда знаешь, что она попала в спину?
   - Попадая в тело, пуля  летит  острым  концом  вперед.  А  когда  она
зацепит кость, начинает кувыркаться.
   - И что?
   - И поэтому почти наверняка выходит из тела боком.  Кейт,  у  Рут  на
спине была маленькая дырочка, а на груди - огромная рваная рана.
   - И ты думаешь, что пуля вошла в спину, повернулась и вышла  из  тела
боком, образовав на груди большую рану?
   - Да. Помнишь Джона Кеннеди? У него было маленькое входное  отверстие
от пули вот здесь. - Я показал на свое лицо. - А на выходе она полностью
оторвала ему затылок.
   - О'кей, ее застрелили сзади. Так кто же стрелял? - Она глядела прямо
на меня, уже зная имя, которое я назову. - Виктория?
   Я кивнул.
   Кейт озадаченно затрясла головой:
   - Вчера ты говорил, что она даже не знает, как держать винтовку?
   - Так я думал. Тогда казалось, что она не стреляла никогда в жизни.
   - А откуда ты знаешь, что она стреляла?
   - Я вчера попросил Дина осмотреть винтовку. В обойме не  было  одного
патрона.
   Кейт поскребла подбородок:
   - И никто не видел, как это случилось?
   - Нет. Выстрелов было столько, что никто не услышал.
   - А где стояла Виктория?
   - Поодаль от стены. Вот что казалось  непонятным.  Я  сначала  думал,
будто она не понимает, что находится на линии огня той банды.
   - А на самом деле она подобралась к  Рут  сзади,  чтобы  убить  ее  в
спину?
   - Но зачем?
   - Зачем? - отозвалась Кейт эхом, потом  посмотрела  туда,  где  вдоль
берега шли Стивен и Виктория. - Один мотив очевиден.
   - Злодейский способ устранить соперницу.
   - Мы живем теперь в злодейском мире. Быть может, единственное  теперь
правило - что правил нет.
   Я посмотрел на Кейт.
   - Так ты мне веришь? Ты веришь, что это Виктория убила Рут Спаркмен?
   Она тяжело выдохнула.
   - Да уж, улики неоспоримые. - Она поглядела  на  меня  и  кивнула.  -
Верю. Верю, Рик Кеннеди.
   - Вопрос теперь в том, что с этим делать?

50

   Дни шли за  днями  так  же  неуклонно,  как  неуклонно  подбирался  к
Фаунтен-Мур черный палец гари.
   Иногда мы с Кэролайн выходили на большой холм, откуда открывался  вид
на уходящие к Лидсу поля. Оттуда я смотрел на черный  палец  в  бинокль.
Где-то под землей раскалялись докрасна камни, и этот  жар  сантиметр  за
сантиметром поднимался сквозь трещины коры. Когда он  доходил,  остывая,
до поверхности, его еще хватало, чтобы убить растения и  сжечь  в  пепел
столбы изгородей. Они осыпались на землю серым порошком.  Иногда  черный
палец упирался в дом, как огненный Мидас, и этот дом  дымился  несколько
часов или дней, а потом вспыхивал ярким пламенем.
   Жар кипятил грунтовые воды, и они  пробивались  из  водоносного  слоя
пород под почвой. Там и сям из земли со свистом вырывались струи пара. А
бывало, ползучий жар касался газового кармана, и с  ревом  вырастал  над
землей огненный столб.
   Ночью это было восхитительное зрелище - колонна синего огня  восстает
из земли на полпути  до  неба,  как  ветхозаветное  свидетельство  гнева
Иеговы. Но когда я это видел, еще больше страха накачивалось в резервуар
ужасов, который мне уже трудно было носить в себе. Иногда я боялся,  что
он меня переполнит и зальет, бросит в сумасшедшую панику, из  которой  я
уже не выйду. И не только у меня неумолимо накапливался страх.