их большая группа, с ними дети и старик  Фуллвуд.  Это
сильно замедляет темп. Кейт поглядела в небо.
   - Господи, вот то, что нам нужно. Дождь.
   Сначала дождь пошел мелкой изморосью.
   Мы пошли вперед, сохраняя тот  же  убийственный  темп.  Надо  настичь
Стивена и рассказать ему о галлюцинациях.
   Молнии все так же  терзали  пустыню,  как  военная  машина  какого-то
жестокосердного  бога.  Стрелы  молний  сокрушали  остатки  деревьев   и
рассыпали дождь синих  искр.  Дождь  превратился  в  ливень  из  крупных
капель, несущих черную пыль. Когда такая капля  падала  на  дорогу,  она
шипела как на горячем утюге и разлеталась  шариками  испаряющейся  воды.
Через некоторое время жар стал проникать сквозь подошвы ботинок, и ногам
стало горячо - пришлось сойти с дороги и  идти  по  пеплу,  который  был
прохладнее. Но это вынудило замедлить шаг, и потому  мы,  стиснув  зубы,
вернулись на горячую дорогу.
   Я то и дело проверял ботинки, в любой момент ожидая, что они вспыхнут
шарами пламени.
   Через три часа мы дошли до старой римской дороги.  От  нее  мало  что
осталось, но дорожные знаки были почти  невредимы,  только  обожжены.  И
потому мы еще прибавили шагу, следуя  дороге,  которая  вела  нас  через
деревни Брейсвелл, Хортон и Бюзхолм (Стивен оставлял  "С>"  на  почтовых
ящиках). Потом мы поднялись выше и  прошли  опушкой  Боулендского  леса.
Ручьев теперь не было, оставались  только  сухие  грязевые  канавы,  где
когда-то текла вода. И  людей  не  было.  От  домов  остались  сгоревшие
развалины. Все так же крупными шарами  воды  падал  дождь,  и  эти  шары
вскипали, коснувшись земли.
   С неба в землю били стрелы молний. Бог презрел Землю и все, что  есть
на ней - теперь я в этом не сомневался.
   И решил Он положить этому миру конец.
   Кейт увидела мое мрачное лицо и сжала мою руку, чтобы подбодрить.
   - Не оставляй надежды.
   - Трудно это будет.
   Она кивнула.
   - Ты видела, что осталось от леса? Уголь.
   Она посмотрела мне в лицо:
   - Ты что-нибудь видел?
   - В смысле - галлюцинации?
   Она серьезно кивнула.
   - Время от времени. Но я, кажется, научился их контролировать. А ты?
   - Мелькает что-то, будто смотришь уголком глаза. - Она посмотрела  на
меня с тревогой. - А сейчас ты что-нибудь видишь?
   Я посмотрел вниз на дорогу, которая вилась между  холмами  растянутым
зигзагом.  На  ней  стояли  машины,  обугленные  и  проржавевшие,  зияли
открытые двери, откуда выскакивали, спасая свою жизнь, пассажиры.  Но  я
видел  и  другое.  Я  видел  колонны   бледных   серых   фигур,   идущих
торжественной процессией. Они шли выпрямившись,  почти  с  достоинством.
Шли  медленно,  целеустремленно,  не  глядя   ни   вправо,   ни   влево;
кроваво-красные глаза неотрывно глядели куда-то вдаль.
   Поглядев вниз, я увидел на черной  земле  трещины.  Оттуда  выползали
розовые черви размером со змей и лезли через мои ботинки. Вдруг  из  тех
же трещин взметнулись серые руки, схватили меня за ноги...
   Их  здесь  не  было.  Змеечерви  и  серые  руки  были  созданы  игрой
электрических полей от терзаемой породы и моих собственных  биотоков.  Я
все это сказал Кейт и попытался убедить ее, что способен не дать им  над
собой власти. Что могу отличить реальность от иллюзии.
   Она поцеловала меня, и я почувствовал, что она в меня  верит.  Верит,
что я не потеряю над собой контроль и не брошусь на нее с кулаками,  как
на заброшенной ферме.

***

   На этом долгом  пути  мы  останавливались  только  поесть  и  попить.
Миновали еще несколько почтовых ящиков, и на  каждом  был  тот  же  знак
"С>", нанесенный серебряным аэрозолем.
   А на почтовом ящике неподалеку от Пейторна был другой знак:[С].
   Стивен мне сказал, что если я увижу такой знак,  значит,  в  почтовом
ящике лежит письмо. Я увидел, что дверца ящика  поднята.  Внутри  лежали
забытые письма, почерневшие от жара.  И  прицепленный  ленточкой  клочок
бумаги.
   От прочитанного у меня на лбу выступил пот.

   Рик,
   Ты был прав насчет серых. Я их видел собственными глазами!
   Прости, что я тебе не верил.
   Серые повсюду. Вчера один из этих гадов убил мистера Фуллвуда. Мы его
похоронили возле дороги. Земля так горяча, что искры  летели,  когда  мы
копали.
   Я боюсь, чтобы  они  не  вызвали  паники  и  группа  не  разбежалась,
спасаясь от них. Мы идем медленно. У малышки Ли лихорадка. Мы  несем  ее
по очереди. Сейчас, когда я это пишу, Иисус дает ей лекарство.
   Господи, через какой страшный мир приходится идти! Почти что  веришь,
что не туда свернул и попал в ад.
   Теско удалось сегодня утром нагнать группу. Он был ранен в схватке  с
серым - к счастью, не сильно. Так что теперь мы знаем про Синди  Галлидж
и Говарда Спаркмена. Они были героями, мы их не забудем.
   Будь осторожен. Малыш К.
   Стивен.

   Кейт прочла записку.
   - Дата вчерашняя, - сказала она. - Мы уже близко. Как ты думаешь, что
случилось с мистером Фуллвудом?
   - Он был старик. Если он решил, что видит серого,  мог  в  буквальном
смысле испугаться до смерти.
   Кейт вздохнула:
   - Нельзя терять времени. Надо их догнать,  пока  они  друг  друга  не
перебили. Рик! В чем дело?
   - Я беспокоюсь о малышке.
   - Ли?
   - Стивен пишет, что Иисус дает ей лекарство.
   - И что?
   - А ты этому Иисусу хоть на грош веришь?
   - Не знаю, Рик. Кому-то надо верить. В конце концов,  он  обещал  нам
взять нас на корабль и вывезти из этого Ада.
   - Обещал, потому что ему нужны были самолеты  для  перевозки  себя  и
своих людей. И теперь, в двух днях от точки  рандеву  на  побережье,  ты
думаешь, он собирается выполнить договор?
   Она улыбнулась еле заметно.
   - Я молюсь, чтобы было так, Рик.
   - Будем надеяться, - вздохнул я. - Если он доберется до берега первый
и удерет от нас, обратный путь до Фаунтен-Мур, - я ткнул пальцем себе за
спину, - будет очень долог. И зимовка без укрытия  и  без  еды  меня  не
манит. А тебя?

122

   Меня зовут Кейт Робинсон.
   Мы еще не нагнали Стивена и его группу.  Рик  не  доверяет  человеку,
который называет себя Иисус. Его беспокоит, какое лекарство этот человек
дает малышке, беспокоит, чтобы Иисус и его люди  не  попытались  бросить
нас на берегу. Я пытаюсь Рика переубедить. Сейчас на корабле есть и наши
люди. Они не дадут Иисусу увести корабль без нас.
   Но если это все-таки случится, что тогда делать?
   Идти обратно в Фаунтен-Мур через пустыню - самоубийство. Мы нигде там
не видели воды. У нас остался только очень малый запас в бутылках и  все
время хочется пить. Даже зимой чувствуется поднимающийся от  земли  жар;
он обдает лицо, как из открытой печи. Пыль забивает ноздри и стоит комом
в горле. Иногда земля так горяча, что сесть на нее невозможно.
   Мы идем по той же римской дороге. По ней две  тысячи  лет  назад  шли
легионы Цезаря. Они видели тучные пастбища, леса, озера,  ручьи,  обилие
птиц, рыб, оленей, кроликов, кабанов. Сейчас осталась черная зола,  дыры
в земле, хлещущие кипятком или метаном, рев горящего газа,  от  которого
глохнут уши. Сверкают молнии, раскаты грома не стихают.
   В золе лежат человеческие скелеты. Несколько минут  назад  мы  прошли
мимо ряда телевизоров, выставленных вдоль  дороги.  Пластиковые  корпуса
сплавились и покривились. Больше всего это похоже на картины  Сальвадора
Дали: деформированные телевизоры  посреди  черной  пустыни,  уходящей  в
бесконечность.
   Рик надевает рюкзак. Пора идти дальше.

123

   Меня зовут Рик Кеннеди.
   К северо-западу от Ланкастера я остановился и поглядел в бинокль.
   Кейт, видно, заметила удивление на моем лице.
   - Что ты увидел? - спросила она.
   - Посмотри сама. Видишь?
   - Боже мой, - выдохнула она. - Зеленое! - Она отдала мне  бинокль.  -
Какой оазис!  Деревья,  трава,  озеро.  Даже  дома  целые.  Одна  только
проблема.
   - Какая?
   - Люди. Они там кишат. Видишь палатки? Там народу тысячи.
   Кейт нервно оглянулась, будто ожидая,  что  сейчас  из  золы  полезут
оголодавшие люди.
   - Не беспокойся, - сказал я. - Мы отсюда идем на юго-запад.
   - Слава Богу. А то мне что-то подсказывает, что нам бы там были рады,
но не так, как надо.
   - В смысле нас бы пригласили не к столу, а на стол?
   - Что-то в этом роде. Пойдем, а то меня при виде  этого  места  дрожь
пробирает.
   Я не стал излишне тревожиться. Полоса зелени вдоль  русла  реки  была
еще в добром получасе пути отсюда. Вряд  ли  стоящие  там  лагерем  люди
полезут в пустыню без серьезной причины.
   Мы пошли дальше. Путь почти все время лежал вниз.  У  меня  несколько
повысилось настроение. Я почти чуял запах моря. Не больше  дня  пути  до
точки рандеву с кораблем в Хейшеме.
   - Визитку видишь?
   Я  кивнул.  Серебряной  краской  на  почтовом  ящике  был   нарисован
очередной знак "С>". Стивен вел свою группу быстрее, чем я думал.
   Но все же мы сейчас должны быть уже рядом.
   Так и оказалось. Через десять минут нас  приветствовала  комиссия  по
встрече.

***

   - Давненько не виделись, мистер Кеннеди.
   Иисус стоял во всей славе, одетый в длинное  черное  кожаное  пальто,
которое мог бы носить Уайт Эрп, если бы был  неряхой.  Костюм  дополняли
черные брюки и ковбойские сапоги. За ним стояли  человек  шесть  из  его
племени, одетые в самые дикие сочетания одежд и с этими  яркими  лентами
на руках и на ногах. Ленты трепетали в восходящих потоках из дыр в земле
размером с крысиные норы. Я испустил вопль.
   - Дин! Дин Скилтон! Глазам своим не верю! Друг, это ты? Как ты тут?
   Я бросился схватить его руку.
   - Как жизнь, Рик? - Он сухо улыбнулся и хлопнул меня  по  плечу.  При
этом вылетел такой клуб пыли, что мы оба закашлялись.
   - Я так думаю, что вам не повредила бы ванна, - сказал Иисус со своим
мягким ливерпульским акцентом.
   И Виктория тоже была здесь. На ней была длинная черная  юбка,  черные
ботинки до щиколоток, совершенно не подходящие  к  местности,  и  черный
кожаный жакет. 5й я  пожал  руку  совсем  не  так  сердечно,  как  Дину.
Казалось, ей странно, что мы с Кейт все еще живы.
   - Привет, Рик, привет, Кейт, - сказала она тем же голосом,  спокойным
и невозмутимым.
   - Привет, - вежливо ответила Кейт. - Дин, а где все остальные?
   - Ушли вперед, - сказал Дин.
   - Они дошли до корабля? - удивленно спросил я.
   - Не совсем.
   - Что значит - не совсем? - нахмурился я.
   Иисус огладил бородку.
   - До некоторого корабля они дошли. Не до того, но дошли.
   - Не понял, - сказал я. - Что значит "до некоторого"?
   - Не волнуйся, - улыбнулся Иисус. - Они  в  полной  безопасности.  Мы
собственными глазами видели, что в этой части страны довольно скверно.
   - А что именно?
   - Цунами, помимо прочего. - Он показал на запад.  -  Всего  два  часа
пути в эту сторону - и ты увидишь тот самый здоровенный военный корабль,
торчащий посреди сухой пустыни. Наверное, его туда забросило  гигантским
приливом много месяцев назад. Но прилив ушел, и теперь там сухо,  как  в
Аду. Корабль превратился в большой мотель, и мы вас туда  отведем  через
несколько минут. Но...
   - Но?
   У меня защемило в груди. По тону Иисуса было ясно, что это  НО  будет
таким НО, что мало не покажется. Двойная игра вылезала наружу, и мне это
было ясно, будто я читал это на небе огненными буквами.
   - Но что? - повторил я, оглядывая по очереди Иисуса, Дина и Викторию.
   - Но есть один вопрос, который надо утрясти, - сказал Иисус  все  тем
же вкрадчивым голосом.
   - И это?
   - Вопрос лояльности.
   - Не понял.
   - Бросьте, мистер Кеннеди. Вы ведь понимаете, что мы не можем  взойти
на корабль двумя отдельными племенами  с  двумя  разными  вождями.  Одно
племя должно поглотить другое.  -  Он  погладил  бородку  татуированными
пальцами со своим настоящим именем - Гэри. - Одно племя должно поглотить
другое. Или уничтожить его.
   Я желчно сказал:
   - И ты решил, что именно ты должен вести нас в землю обетованную?
   - Естественно. Только не поймите меня не правильно. Ваш брат Стивен -
прекрасный человек... даже слишком. Он считает, что мы можем поплыть  на
юг, найти себе остров и растить там картошку да кукурузу.
   - А у тебя другие планы?
   - Разумеется. Главная цель -  выживание  моей  группы.  Мы  не  будем
распахивать пустынный остров. Мы найдем обитаемый, с населением  человек
в сто, но на берег мы выйдем не как жалкие беженцы,  вымаливающие  корку
хлеба, а как армия завоевателей.
   - Перебьете всех мужчин, а женщин возьмете себе?
   - Что-то вроде этого, - улыбнулся Иисус.
   - И тебя называют Иисусом? - произнесла Кейт, глядя на него в упор. -
Больше подошло бы Царь Ирод.
   - Выживание наиболее приспособленных, Кейт, - снова улыбнулся Иисус.
   Я остро глянул на Дина.
   - И ты со всем этим согласен. Дин?
   Он отступил от меня и распахнул куртку. Под ней вокруг бицепсов  были
обмотаны ленты оранжевого шелка. Еще одну  ленту  длиной  метра  три  он
вытащил из кармана джинсов и обмотал вокруг головы  как  бандану.  Концы
этой ленты доставали ему до колен.
   - Значит, ты присоединился к большинству, -  сказал  я  и  кивнул.  -
Похоже на тебя.
   - Что ты этим хочешь сказать?
   - Ты отлично знаешь, что я хочу сказать.  Когда  в  школе  начинались
конфликты, ты всегда был вместе с хулиганами. С самого детства.
   - Не в этом дело, Рик. Я просто верю, что Иисус - у него есть то, что
нужно, чтобы вытащить нас целыми из этой передряги.
   - А у Стивена нет?
   - Нет. Он всего лишь  надутый  видеожокей.  У  него  духу  не  хватит
драться за наше выживание нечестными способами.
   - Говнюк ты, Скилтон.
   - Может, и так. Но выходит, что говнюки наследуют землю.
   - Давай. - Я обвел рукой сгоревший пейзаж.  -  Наследуй,  Динни.  Все
твое.
   Дин взбесился и выхватил из-за пояса пару своих "беретт".
   - А хочешь знать, что я тебе скажу, Рик? Хочешь?
   - Да? Что именно? Что ты до шестнадцати лет  спал  с  мамой  в  одной
кровати?
   - Рик, не доводи меня! И  не  отворачивайся,  твою  мать!  Ты  будешь
слушать. Был бы ты лидером нашей группы, я бы стоял  на  твоей  стороне,
понял?
   - Так я не лидер, не буду им и не  хочу.  Мы  выбрали  Стивена.  И  я
остаюсь ему верен.
   Они стояли передо мной с оружием в руках. У  Иисуса  сузились  глаза.
Ему не понравились слова Дина насчет того, что если бы я был лидером.
   Виктория переводила глаза от нас с Кейт  на  Дина  с  Иисусом,  будто
следила за теннисным мячом в игре. Эта стервочка совсем  рехнулась.  Она
даже улыбалась, будто на веселом спектакле.
   - Послушай, Рик, - сказал Дин. - Ты можешь перейти к  нам.  Не  нужно
насилия.
   - Что будет с моим братом?
   - Примем с  распростертыми  объятиями,  -  улыбнулся  Иисус.  -  Всех
примем... тех, кто поймет, кто здесь босс. - Он показал пальцем себе  на
грудь.
   Дин добавил:
   - Только тебе надо будет пройти церемонию посвящения.
   -  Церемонию  посвящения?  -  спросил  я.  -  Стоп.  Не  говори,  сам
догадаюсь. Что-нибудь насчет хрена в задницу, да, Дин?
   Я наступил на больную мозоль.
   Дин взвыл, наставил на меня пистолет и  нажал  на  спуск.  Ничего  не
произошло.
   Он забыл взвести курок.
   - Беги! -  крикнул  я,  толкнув  Кейт.  И  мы  побежали.  Послышались
выстрелы, мимо моих ушей просвистел горячий металл. Еще выстрел, и  меня
будто слон лягнул в спину.

124

   Несмотря на сильнейшую встряску от пули, угодившей в середину  спины,
я побежал дальше.
   Миг мне казалось, что вокруг только ровная земля,  но  тут  я  увидел
впереди воронку, в которую вместился бы легковой автомобиль.  Я  толкнул
Кейт в ту сторону.
   Защелкали  выстрелы,  но  Кейт  оказалась  быстрее.  Она  прыгнула  в
воронку.
   Я был уже в десяти шагах от нее, когда земля под ногами  треснула.  В
лицо мне полыхнули искры. Я снова провалился сквозь запекшуюся корку, на
этот раз по пояс - пока вытянутые руки не уперлись  в  землю,  не  давая
упасть дальше. Я задергал ногами, не нащупывая ничего, кроме обжигающего
воздуха.
   Щелкнул выстрел, пуля взбила землю справа от меня  и  срикошетировала
вдаль.
   Я отчаянным рывком  вырвался  из  дыры  и  прокатился  оставшиеся  до
воронки метры.
   Кейт уже стояла на коленях, вытаскивая из рюкзака винтовку.
   Рядом со мной рухнул кто-то еще.
   - Виктория?
   Она села, прислонясь спиной к стене воронки, отряхивая руки от пыли.
   - Ты действительно думал, что я предала  твоего  брата,  Рик?  -  Она
улыбнулась странной улыбкой. - Разве ты не знал, что мы любовники?
   - Возьми вот револьвер, - сказал я ей. - Кейт, ты как?
   - А ты?
   - Кажется, пулю получил сзади. Ничего не чувствую.
   - Повернись, я посмотрю.
   - Времени нет. Вот они!
   Они бежали, пригнувшись, к нашей воронке. Я залег на стенке, выставил
винтовку за край и дал пару выстрелов.
   Кейт выстрелила три раза. Они продолжали бежать, стреляя на  ходу.  Я
действительно наступил Дину на больную мозоль - он палил на ходу из двух
своих "беретт" и орал, что отрежет мне яйца.
   Виктория подняла револьвер, который я ей дал, и выстрелила один  раз.
Один из людей Иисуса схватился за  грудь,  упал  лицом  вперед  в  вихре
взметнувшихся лент и остался лежать.
   - Отличный выстрел, Виктория, - сказал я, тяжело дыша.
   Она посмотрела на револьвер почти с удивлением, будто не знала,  чего
от него можно ожидать.
   Иисус, Дин и пятеро оставшихся тут же бросились наземь. Я прицелился.
   Черт, они должны были бы быть  видны  как  на  ладони.  Но  местность
слегка поднималась, а потом опускалась, и они  оказались  скрыты  низким
пригорком.
   - Кто-нибудь видит цель? - спросил я.
   - Нет, - ответила Кейт. - Они за бугорком.
   Виктория покачала головой и  стала  играть  с  барабаном  револьвера,
будто отключившись от реальности.
   - Давай я тебе спину посмотрю, - сказала Кейт. - Куда тебе попало?
   - Сейчас, я лягу так, чтобы следить за ними. Давай теперь. Что-нибудь
видишь?
   - Так, дай-ка я с тебя рюкзак сниму. Так... лежи спокойно. Вот так. -
Она провела пальцами мне по спине. - Ничего нет. Наверное, пуля застряла
в рюкзаке.
   Я наблюдал за участком земли, где залегли эти предатели.
   - Что там происходит? - спросила Кейт.
   - Пока ничего.  Виктория  сняла  одного  из  его  людей.  Они  теперь
обдумывают стратегию - им ясно, что если они бросятся  вперед,  потеряют
еще парочку. Что это у тебя?
   Кейт держала мою бутылку с водой.
   - Вот что остановило пулю.
   - Черт! Мы потеряли всю воду?
   - Ага. Ни капли не осталось.
   - Виктория, у тебя вода есть?
   - Нет, - сказала она тоном светской беседы. - У меня нет.
   - Черт... плохо дело. Совсем плохо.
   - Что будем делать, Рик? - серьезно спросила Кейт.
   - М-да... - Я оглядел воронку. - Мы тут на время застряли. - Будто  в
подтверждение, один из людей Иисуса дал пару выстрелов из ружья  в  нашу
сторону. Дробь взметнула землю около  моей  головы,  и  я  пригнулся.  -
Думаю, они будут ждать до темноты.
   - А потом? - спросила Виктория с очаровательной наивностью.
   - А потом, - вздохнул я, - они пойдут в атаку и нас прикончат.

125

   Я поглядел на часы. До темноты было еще часа два. Потом они  подбегут
и пристрелят нас, как пойманных крыс.
   Ветер гонял пыльные смерчи по черной пустыне, и пепел сыпался на  нас
сверху. В глотке было сухо, как на земле, на которой мы лежали.  И  было
жарко.  Мне  стало  мерещиться  мороженое.   Горы   порций   мороженого.
Сливочного, фисташкового, клубничного, вишневого, мягкого  и  холодного,
скользящего  вниз  по   пересохшему   горлу.   Нагромождение   вафельных
стаканчиков   на   тележке   мороженщика,   проезжавшего,   бывало,    с
Бойкотт-драйв  на  Трумен-вей  под  звуки  донельзя  искаженной  песенки
"Подмигни мне, звездочка".
   Мы сидели в воронке, как в западне.
   Представьте себе:
   Воронка, в которую целиком может  вместиться  автомобиль,  метра  два
глубиной. Стоя внизу, я могу чуть  выглянуть  за  край,  держа  винтовку
наготове. На дне, точно в  середине,  дыра  размером  с  кроличь