сего на свете.
   Слышать ее частое дыхание.
   Видеть ее лицо с зажмуренными глазами и сжатыми губами.
   Чувствовать, как затопляет ее это ощущение.
   Прижиматься к ней так близко, что будто  часть  моей  души  (а  также
тела) ушла в глубину ее существа, касаться этих волшебных мест  изнутри,
нажимая на кнопки, чтобы освободить.
   - А-ах! - вскрикнула она.
   И снова вскрикнула.
   Вдруг ее глаза распахнулись, раскрылись, разверзлись.
   Они не отрывались от меня, пока тело ее сотрясалось в оргазме.
   - АААХ!
   Я тоже взорвался. Взорвался жаром у нее внутри.
   Да, видит Бог, мы были как динамит, к которому  поднесли  спичку.  От
экстаза закружилась голова, перехватило дыхание, я не знал, где я,  знал
только, что со мной Кейт, она обвивает меня руками и  ногами,  лицо  ее,
горячее от жара, прижато к моей шее, и ее тихие слова плывут мне в мозг.
***

   Мы лежали, остывая. Ветер шелестел в ветвях, бриз раздувал шторы.
   Номер был похож на все  номера  всех  гостиниц.  Большая  двуспальная
кровать (надпись в ногах матраса для давно, наверное, мертвой горничной:
"Переворачивать матрасы каждые  шесть  месяцев"),  мини-электрочайник  с
тщательно свернутым проводом, корзина, где когда-то были  пакетики  чая,
кофе и молока, пачка шоколадного печенья.
   Плюшевые ярко-синие ковры (не  обращайте  внимания  на  пятна  -  там
когда-то вино пролили), обычные тумбочки у кровати,  Библия,  справочник
Томсона по Лондону, радио, навеки замолчавший телефон. В углу телевизор.
   Обычный номер обычного отеля, думал я, лежа на  спине  и  уплывая  на
волне чудесной расслабленности, и Кейт Робинсон чуть  посапывала  рядом,
касаясь меня своей обнаженной  кожей.  Обычный  номер.  Мне  бы  не  раз
пришлось останавливаться в таком, если бы наш "Сандер Баг"  имел  успех.
Мы бы мотались от побережья до побережья, играли бы на  Эм-ти-ви.  Я  бы
повесил электрогитару на стену с золотыми и платиновыми дисками в  своей
квартире, которую бы я купил... Где? В Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Париже,
а может, и в Лондоне на этой самой улице.
   Я обнял рукой за спину лежащую рядом красавицу.
   Мечты больше нет. Рок-звездой я  никогда  не  буду.  Не  буду  давать
концерты  на  двадцатитысячных  стадионах.  Реальность   нынче   другая.
Затопленный город. Ползущий из ядра Земли  огонь,  поджигающий  почву  у
тебя под ногами.
   Конвейер суровой реальности унес и тот факт, что  я  любил  Кэролайн.
Потом я ее лишился  и  должен  был  сжечь  когда-то  прекрасное  тело  в
погребальном костре на холме.
   Я легонько тронул волосы Кейт. Я был от нее без ума. Если я лишусь  и
ее, смогу ли я вынести эту боль?
   Она легонько поцеловала меня в подбородок.
   - Рик!
   - Что?
   - Я рада, что ты меня нашел.
   - Я тоже рад... очень рад.
   Слова были искренни, но произнести их было трудно. Почти то же  самое
я говорил Кэролайн в день, когда она погибла. Когда я ощутил тот  страх,
голый животный страх, нависший над нами чудовищным нетопырем.
   Ждущим секунды, чтобы ударить.
   На миг я снова ощутил то же чудовищное присутствие.
   Ну нет. Кейт потерять  я  не  могу.  Мне  не  вынести  этого  грубого
ощущения - самого чувства, что я снова один.
   Я прижал ее к себе покрепче.
   Ветер шелестел в листьях, снова будто прибой шуршит о песок.  Громкий
резкий шорох, потом шелест, и снова накат прибоя.
   Глаза у меня закрылись.
   Мы бежали. Сон был необычно ясен. Мы бежали по холму от моего дома  в
Ферберне. Мой брат Стивен, точно такой, каким  он  тогда  был:  шелковая
рубашка надулась ветром. Он держал  на  руках  малышку  Ли.  И  я  видел
Кэролайн, ее обнаженные плечи, ее лицо были красны, как вино, ошпаренные
кипящим гейзером. И она тоже бежит, глаза расширены от страха. Вот  Дин,
Говард, Рут, даже десятилетний Джим Келлер, лишившийся больших пальцев -
и жизни - в катастрофе десять лет назад.
   И вот я. Мне снова десять лет. Кроссовочки у меня  на  ногах  молотят
гаревую дорожку.
   А на шее у меня болтается пластиковая маска Робокопа.
   Мы спасаемся бегством.
   За нами гонится тварь с огромными крыльями; глаз у  нее  нет,  но  из
черепа торчат уши нетопыря. В распахнутой пасти -  неимоверной  величины
крысиные зубы.
   Я знаю, что она умеет летать.
   Пока у меня в голове лихорадочно мелькают  мысли,  тварь  расправляет
крылья и бросается вперед. Планирует на нас. Я гляжу вверх, вижу крылья.
Перья на них серые.
   И снова я гляжу вверх и на этот раз уже не ошибаюсь.  Это  не  перья,
это ряды за рядами серых людей, приклеенных бок о бок и друг над другом.
Глаза у них открыты, и они красные. Как кровь. И смотрят на меня.
   И я знаю, что это именно я им нужен.
   Тварь бьет крыльями.  Они  мощно  хлопают,  от  этого  звука  у  меня
вибрируют кости черепа.
   Бум, бум, бум...
   Тварь пикирует на меня.
   Бум, бум, бум...
   - Эй вы там, вставайте!
   - Рик... Рик!
   Я открыл глаза. Кейт стояла на коленях возле кровати и трясла меня за
плечо.
   Бум, бум, бум...
   Кто-то настойчиво колотил в дверь номера.
   - Эи, вставайте!
   - Это Теско, - сказала Кейт. - Осторожнее, он мог что-то задумать.
   - Черт, вы что, не слышите? - заорал Теско.  -  Откройте  к  чертовой
матери дверь!
   - Зачем? - спросил я.
   - Открой дверь!
   - Что случилось?
   - Открой, а то будет поздно!
   Мы начали натягивать одежу. Что, если Теско стоит с  ружьем,  готовый
разнести мне череп? Я подозрительным голосом спросил:
   - Что стряслось?
   - Если откроешь эту гребаную дверь, я тебе скажу!
   - Осторожно, Рик! - предупредила Кейт.
   - Кеннеди, если ты не откроешь, я дверь высажу!
   Я знал, что у меня нет выбора.
   - Давай, Кеннеди, я тебе чего скажу. И побыстрее давай, дело важное.
   Я глубоко вздохнул и открыл дверь.

74

   Теско отвел нас вниз, где у входа в отель ждал Иисус. Мы все  четверо
вышли на улицу. Иисус ничего не  говорил,  но  ощущалась  напряженность,
почти как электрическая. Шелковые ленты, привязанные  к  рукам  и  ногам
Теско, хлопали и полоскались на ветру.
   Я не знал, куда мы вообще идем и что  там  произойдет.  Может,  Иисус
передумал насчет рейса в Южные Моря?
   И сейчас нас прикуют цепями у  берега  к  столбу,  а  потом  вернутся
крысы. И собачьей кавалерии на этот раз  не  будет.  Крысы  нас  обдерут
заживо.
   Вдруг Иисус заговорил, не замедляя быстрого шага:
   -  Кейт,  Рик,   ситуация   следующая.   Помните   остров,   где   вы
приземлились?
   Я глянул на Теско:
   - Помним ли? Вряд ли я его смогу забыть.
   Иисус говорил дальше:
   - Так вот, там сел самолет где-то полчаса назад.
   - Самолет?
   - Ваш самолет. Четырехместная "сессна".
   - Тпру, погоди минутку, - сказал я. - Мы не ждали самолета до завтра,
до среды.
   - Значит, он прилетел на день раньше, - отрезал Теско.
   - Вы говорили с летчиком? - спросил я.
   - Нет. - Иисус остановился. - Мы не хотели его спугнуть. Ковбой и еще
двое тайно наблюдают за островом.
   - Но он прилетел днем раньше, - сказала Кейт.  -  Мы  не  можем  быть
уверены, что это наш самолет.
   Иисус посмотрел на Теско:
   - У нас есть номер самолета?
   -  Нет,  но  у  нас  есть  его  описание.  Как  ты  и   сказал,   это
четырехместная "сессна".
   Я вздохнул:
   - "Сессна" - самый обычный тип самолета. Может, это вообще не наш.
   - А знаешь, Кеннеди, может,  ты  и  прав.  -  Звездчатые  губы  Теско
осклабились в улыбке.
   Улыбка эта мне не понравилась. И  я  понял,  что  это  может  придать
ситуации неожиданный и опасный поворот.
   - Ладно, - поморщился Иисус. - Так есть описание этого самолета?
   - Есть. Таттс все записала.
   - Где она?
   - Ждет на пирсе.
   - Тогда пошли, - нетерпеливо произнес Иисус. - Не будем терять время,
ваш летчик может решить больше не ждать.
   Теско ухмылялся, и мне это не нравилось.
   - Погоди. Таттс говорила про цвет самолета.
   Иисус поглядел на меня.
   - Какого цвета ваш самолет?
   - Белого.
   Теско заухмылялся совсем зловеще.
   - Жаль... потому что у этого цвет желтый.
   - Пошли, - повторил Иисус. - Надо добраться до острова,  пока  летчик
не взлетел.
   - После вас, мисс Робинсон, мистер  Кеннеди.  -  Теско  преувеличенно
поклонился, цветные ленты затрепетали. Я не  мог  не  заметить,  как  он
положил ладонь на приклад торчащего из-за пояса обреза.
   Я шел рядом с Кейт. Разговор между нами шел отрывистым шепотом, чтобы
идущий сзади Теско и спешащий впереди Иисус не услышали.
   - Понимаешь, в чем дело? - спросил я.
   - К сожалению, да. Похоже, это не наш самолет.
   - И мы снова в заднице.
   - Я так понимаю, что они попробуют договориться с  этим  пилотом  так
же, как с нами?
   - Ага. И тогда нас исключат из сделки. - Я посмотрел на нее. - И  как
только  мы  перестанем  быть  им  нужны,  они   придумают   какой-нибудь
интересный способ нас прикончить.
   Мы дошли до  лодок.  Они  стояли  у  причала,  сложенного  из  старых
кирпичей, подвесные моторы  крутились  на  холостом  ходу,  люди  Иисуса
держали в руках швартовы, чтобы быстро отчалить.
   Таттс вылезла из лодки и побежала к нам,  плеща  на  ветру  шелковыми
лентами.
   - Прилетел ваш самолет! - кричала она. - Рик, ваш  самолет  прилетел!
Урра!
   Теско злобно ухмыльнулся:
   - А это не их самолет.
   - Их это самолет, - сказала она  и  сжала  мою  руку.  Теско  покачал
головой:
   - Увы, нет. Во-первых, он прилетел на день раньше. А во-вторых, он не
того цвета. - Теско погладил пальцами приклад  обреза.  -  У  нас  новый
участник со своими крыльями.
   Таттс пожала плечами:
   - Что там за фигня с цветом?
   - Рик говорит, что у них самолет белый, - сказал Иисус.
   - А по твоему описанию - желтый, - осклабился Теско.
   Я вздрогнул. Теско убьет меня с наслаждением. И тут Таттс заржала  до
икоты.
   - Ты чего? - набычился Теско.
   - Желтый? - Ее снова повело в хохот.
   - Да, желтый. Желтый, твою мать, и что?
   Она показала клочок бумаги с надписями от руки.
   - Это написал Ролле.
   - Ролле? - Иисус покачал  головой.  -  Ковбой  должен  был  бы  лучше
соображать.
   Таттс снова захохотала и стиснула мне руку выше локтя обеими руками.
   Теско выругался и потопал в лодку.
   - Извините, - сказал я, совершенно сбитый с толку. - Кто-нибудь может
мне описать, что здесь происходит?
   Иисуса все это не забавляло.
   - Ковбой отбыл и оставил Ролле сделать описание самолета.
   - И что?
   - Ролле когда-то круто сидел на  кислоте.  Практически  все,  что  он
видит, кажется ему ярко-желтым. В том числе небо, люди, собаки  -  и  уж
точно ваша четырехместная "сессна".
   - Но мы все равно не знаем, наш ли он, - сказала Кейт.
   - Таттс? - Иисус протянул руку за запиской и быстро прочел. - Есть  и
другие признаки. Он поглядел на Кейт, потом на меня. - У вашего самолета
есть эмблемы на крыльях?
   Я пожал плечами - не мог припомнить.
   Кейт вспомнила.
   - Ах да! Снизу на крыльях черные шевроны.
   - Вот такие? - Иисус показал ей  лист,  на  котором  Ролле  нарисовал
карандашом что-то вроде этого: >>>>.
   - Это наш самолет, - просияла Кейт.
   - Будем надеяться ради нас всех, что он еще на  острове,  -  произнес
Иисус, - Прошу вас в лодку.
   У  пирса  стояли  две  фибергласовые  лодки,  каждая  могла   поднять
восьмерых, и у каждой был мощный подвесной  мотор,  отбрасывающий  назад
воду и задирающий нос лодки вверх. Мы с Кейт выбрали ту  лодку,  где  не
было Теско. На его лице была все та же неприкрытая злость.
   - Он нас чуть не приделал прямо здесь,  -  шепнул  я  Кейт  под  стук
мотора, увлекавшего нас через озеро. - Видела ты, как он смотрел?
   - Будем только молиться, чтобы это был наш самолет.
   - Хорошо, что ты вспомнила про эти черные шевроны на крыльях.
   - Ага, вспомнила! Я заметила их  на  рисунке,  когда  Таттс  за  тебя
цеплялась. - Кейт отвернулась и  стала  смотреть  на  проплывающие  мимо
полузатопленные дома. - Так что будем молиться  Господу,  чтобы  самолет
был наш. И из него выглядывала улыбчивая морда Говарда Спаркмена.

***

   До острова добраться оказалось не так просто, как я надеялся.
   Лодки шли быстро - настолько, что ленты, привязанные к ногам и  рукам
шайки Иисуса, бились на ветру как  вымпелы.  Но  потом  я  заметил,  что
рулевые идут зигзагами над совершенно ровной с виду поверхностью воды.
   - Чего это они? - спросил я  у  Иисуса,  сидевшего  у  другого  борта
лодки. - Почему не идем прямо?
   Иисус наклонился ко мне.
   - В воде полно бревен. А под водой - дома. Загляни  за  борт,  видишь
красное под поверхностью?
   - Вижу.
   - Дымовые трубы. Мы идем точно над ними. Если зацепим  одну  -  будет
пробоина.
   Кейт толкнула меня в бок:
   - Видишь? Вон, в воде плавает.
   - Дохлый лев?
   Иисус кивнул:
   - Мы видали утонувших зверей  из  зоопарка  -  зебру,  жирафа.  Ангел
уверял, что видел плавающего у  пирса  бегемота,  но...  -  Иисус  пожал
плечами. - Ангела послушать, так он многое видит. Демонов, привидений на
мотоциклах, ангелов - сотнями.
   - Сколько нам до острова? - спросил я.
   - Двадцать минут, если ничего не помешает.
   - Не помешает? - встревожилась Кейт. - А что может помешать?
   -  Вывернутые  водой  деревья  плывут  вниз,   сбиваются   иногда   в
естественные плоты до полукилометра длиной. И к тому же когда здесь была
суша, под ней были туннели, подземная канализация,  и  туннели  побольше
для лондонской подземки. Иногда они срабатывают как гигантский выпуск  в
ванне, если на другом конце города падает  уровень  воды.  Помните,  как
вода закручивалась в ванне воронкой?
   - Как водоворот?
   - Да, иногда бывают и водовороты.  И  тогда  надо  держаться  от  них
подальше, иначе они тебя затянут, как пушинку.
   Я поглядел на обманчиво тихие воды. То и дело торчали из  воды  дома,
иногда телеантенны зацепляли лодку с отчетливым щелчком. Повсюду  плавал
мусор:  деревянные  лотки,  пустые  бутылки,  детский  мячик  с  героями
комиксов - он вертелся, и на нем  мелькал  лозунг:  "В  БЕСКОНЕЧНОСТЬ  И
ДАЛЬШЕ!" Клочки газет, куски деревянных сараев, пустые бочки  и  даже  -
забавно - крышка гроба. Да, и тела, полно мертвых  тел:  собаки,  кошки,
голуби. Люди.
   Вдали высились офисные здания центра Лондона, башня "Биг Бен",  купол
собора Святого Павла, гранитный прямоугольник Сентер-Пойнт.
   Видеть все это и оставаться спокойным, хладнокровным и собранным было
трудновато. У меня взмокли ладони. Я посмотрел на часы.  Два  часа  дня.
Почему-то  Говард  (если  это  действительно   Говард,   а   не   чужак,
наткнувшийся на остров) прилетел в Лондон на  день  раньше.  Зачем?  Бог
весть, но какая-то причина должна быть. И догадаться было нетрудно.  Наш
лагерь обнаружен другими, кто выжил? На  Фаунтен-Мур  открылась  горячая
точка и пришлось удирать? Что-то со Стивеном?
   Я отрубил сценарии ужасов, подсказанные воображением. Надо  подождать
и услышать, что скажет сам Говард. Это если он еще там. Если он  увидел,
что нас нет, то наверняка у него было искушение дать но газам и  смыться
как можно быстрее. Если так, то нам уже не  выбраться  -  к  гадалке  не
ходи.

75

ОСТРОВ СПАРКИ. ЧАСТНОЕ ВЛАДЕНИЕ. ВХОД ВОСПРЕЩЕН.

   Знак, который Кейт Робинсон в шутку написала мелом на стене, все  еще
можно было прочесть.
   Лодка летела к берегу, а я вглядывался в  травяной  пятачок,  который
когда-то был футбольным полем. Мне так хотелось увидеть белый самолет  и
стоящего рядом Говарда Спаркмена, ожидающего, пока мы причалим.  У  меня
упало сердце.
   - Боже мой! - сказала Кейт упавшим голосом. -  Его  нет.  Он  улетел,
да?
   Я  глядел  на  берег,  оцепенев.  Что,  если  мы  застрянем  в   этом
затопленном городе? Теско с удовольствием  нас  пристрелит  и  бросит  в
озеро. Даже если мы сможем убежать, как нам пройти сотни  километров  по
местности, кишащей миллионами голодных и отчаявшихся людей?
   Иисус велел рулевому причаливать.
   Когда лодка со скрежетом гальки ткнулась в берег,  я  испустил  вздох
облегчения.
   - Ты видишь самолет? - тихо спросила Кейт.
   - Вон там, за изгородью. Хвост виден. Пошли искать мистера Спаркмена.
***

   Совершенно ясно, как было  дело.  Говард  Спаркмен  посадил  самолет,
увидел, что нас вблизи нет, и  потому  попытался  замаскировать  машину,
отведя ее подальше. Потом начал обыскивать остров.
   Мы его нашли, когда он осторожно открывал дверь одного из  коттеджей,
просунув вперед дуло винтовки, и звал:
   - Эй, Рик! Кейт!
   - Привет, Говард.
   Он удивленно ахнул, резко повернувшись и уставив ствол мне в лицо.
   - Легче, Спарки! Это я.
   Он опустил винтовку, глядя  на  мою  ухмыляющуюся  физиономию.  Потом
вздохнул с облегчением и стер со лба пот, чуть не смахнув с  носа  очки.
Когда он их поправлял, я заметил, как дрожат его руки.
   - Черт вас побери! - Говард глубоко задышал, пытаясь успокоить нервы.
- Кейт, Рик, куда вы девались?
   - Долго рассказывать.
   - Я думал, вы пропали... погибли... собирался уже лететь домой... Ну,
вы и даете!
   Он так задыхался, что присел и уперся руками в колени. На носу у него
выступила испарина.
   Кейт поглядела на меня, потом на Иисуса,  Теско  и  остальное  племя,
стоящее в кустах.
   - Давай представим Говарда нашим новым друзьям?
   - Друзьям? - удивился он.
   Предвкушая свой следующий вопрос, я не мог сдержать улыбки.
   - Говард, хочешь видеть Иисуса?
   - А?
   - Тогда иди вон туда,  Говард.  Иисус  умирает  от  желания  с  тобой
познакомиться.

***

   Вот как Говард Спаркмен пришел  к  Иисусу.  Правда,  этот  Иисус  был
ливерпульцем сорока четырех лет, с самодельными наколками на пальцах,  и
не меньше тридцати девяти лет своей жизни назывался Гэри Топп.
   Через сорок пять минут Говарду уже изложили наш план.
   Перевезти Иисуса и его людей в Фаунтен-Мур. Потом перевезти их и  нас
на побережье, откуда мы на корабле  поплывем  в  Южные  Моря.  Если  все
рассказать достаточно быстро, это казалось вполне  реальным.  Но  Говард
быстро сообразил, что перевозка  более  сотни  людей  на  четырехместном
самолете - долгий кошмар.
   - Это можно сделать, - говорил Иисус.
   - Но ведь это больше сотни рейсов  туда  и  обратно?  -  поднял  руки
Говард.
   Иисус не хотел, чтобы практические мелочи  встали  между  ним  и  его
мечтой. Может, он и в самом деле верил, что умеет творить чудеса.
   - Это можно сделать. Мы вывезем отсюда всех, до последнего  человека.
А потом перевезем ваших людей к побережью. Это необходимо, иначе мы  все
погибнем.

76

   Меня зовут Кейт Робинсон.
   Прошло три дня, как самолет  улетел  в  Фаунтен-Мур,  увозя  Кэнди  -
подругу человека, называющего себя Иисусом. Формально она посланница, но
вряд ли кто сомневается, что фактически она добровольный  заложник.  Рик
все так же подозрителен по  отношению  к  Иисусу.  Он  думает,  что  нас
собираются в чем-то обдурить, но я не вижу  как.  Основа  плана  в  том,
чтобы Говард перевез людей Иисуса по двое и  по  трое,  прихватывая  при
этом еды сколько сможет поднять, на  Фаунтен-Мур.  Когда  кончится  этот
этап, Говард начнет перевозить обе группы на  побережье,  где  стоит  на
якоре корабль. По очереди -  сначала  троих  наших,  потом  троих  людей
Иисуса, и так далее.
   Не раз я просыпалась ночью от  того,  что  Рик  ходил  в  темноте  по
комнате, постукивая кулаком по ладони, пытаясь понять, в чем  хочет  нас
надуть Иисус. Рик убедил себя, что Иисус хочет как-то доставить на берег
своих людей и уплыть без нас.
   Наверное, вы уже сообразили, что Рик переехал из своего номера в мой.
Неожиданно  для  меня  оказалось,  что  мы  пара.  И  я  этому  радуюсь,
сомневаться не приходится. Он  нежен,  внимателен,  с  большим  чувством
юмора. Но под всем этим лежит глубокий слой печали, который Рик пытается
скрыть шуточками.
   Но потрясение от случившегося, от лопнувшей по швам цивилизации - это
больше, чем  может  переварить  человек.  Полгода  назад  мы  вели  свою
ординарную повседневную  жизнь.  Я  работала  в  книжном  магазине,  Рик
собирал