ерти.
   Человек, которого называли Иисусом, спросил:
   - Ты хочешь, чтобы я стал это отрицать?
   - Я хочу знать, что тебе нужно от нас настолько сильно, что ты не дал
своим дрессированным психам нас зажарить смеха ради.
   Впервые я увидел, как сверкнула злость в карих глазах Иисуса.
   - Ладно, о'кей. Хочешь в открытую?
   Снова зарокотал отдаленный гром.
   - Я весь внимание.
   - Как я уже говорил, мир  стал  другим.  Он  заставляет  и  нас  быть
другими, а потому мы...
   - Да-да, эту отеческую проповедь я уже слышал.
   - Дай мне закончить. Почему живут браки? Что держит вместе мужчину  и
женщину?
   - Какое это имеет отношение...
   - Это имеет самое прямое отношение ко всему,  что  здесь  происходит.
Пары остаются вместе по целой пачке причин. Некоторые из причин, которые
долго держат вместе двоих, можно назвать. Например: им хорошо в постели,
у них есть дети - они любят детей, они хотят быть с ними, и это не  дает
паре распасться. Может, у них одинаковые увлечения.
   - Но вы убивали людей!
   - Да, и это помогает, Рик Кеннеди, можешь  мне  поверить.  Если  люди
вместе переживают такие эмоции и разделяют их с другими,  это  соединяет
крепче любви и кровных уз. Понимаешь, люди,  пережившие  авиакатастрофы,
так потом держатся друг друга, что эта дружба длится годы. То же  самое,
когда идешь с толпой на концерт, в кино или на  футбол.  У  всех  эмоции
одни и те же. И чем сильнее общие эмоции,  тем  крепче  они  цементируют
индивидуальности в целое.
   - Но убийство невинных людей?
   - "Но убийство  невинных  людей",  -  передразнил  он,  и  глаза  его
вспыхнули смешанным огнем рвения проповедника и  обычной  злости.  -  Но
убийство  невинных  людей?  Смотрите  на  вещи  реально,  Кеннеди.   Мир
изменился. Надо адаптироваться к этим изменениям - или погибнуть.
   Кейт потрясла головой, ошеломленная.
   - И вы сделали убийство чужаков ритуалом?
   - Сделали. И это всегда были чужаки - никогда никто из наших людей.
   - И это вас сплотило.
   Иисус кивнул.
   - Это сплотило нас в тесную общину. Мы горячо преданы друг другу -  и
все общество горячо лояльно к каждому своему члену. Это нужно нам, чтобы
выжить, - преданность нашей новой семье, семье,  за  которую  мы  готовы
погибнуть.
   - И убить тоже.
   - А вы? - спросил он, и взгляд его вдруг  заострился.  -  Вы  убивали
ради своей семьи?
   Я вспомнил трех беженцев, которых мы поймали за кражей еды. Черт,  мы
ничем не лучше других.
   Иисус кивнул.
   - Убивали. Убей или тебя убьют. И поверьте мне,  приходится  включать
программы в голове, те программы, которые  использовали  наши  предки  в
доисторические времена. Будь беспощаден. Будь предан своему племени.
   - О'кей, - кивнул я. - Я понимаю. Но не одобряю.
   - Нам не нужно ваше одобрение, Рик Кеннеди.
   - О'кей, мое одобрение вам не нужно. А что нужно?
   - Правду?
   - Правду, - кивнул я.
   - О'кей, Рик Кеннеди. Правда вот в чем: если мы останемся в  Лондоне,
мы погибнем. И знаешь, что еще?
   - Что?
   Гром теперь рокотал непрерывно, будто где-то великаны катали бочки.
   - Если ваша группа останется на Фаунтен-Мур, ее тоже ждет смерть.
   - Вот почему мы должны вернуться и начать поиск провизии.
   - Нет, - мрачно улыбнулся он.  -  Голод  -  самая  простая  из  ваших
проблем.
   - Если земля слишком разогреется, мы можем  просто  уйти,  -  сказала
Кейт.
   И снова мрачно улыбнулся Иисус:
   - Вы все еще не понимаете, Кейт и Рик, что на самом деле  происходит.
Вот что... Возьмите бокалы, посмотрим шоу с крыши отеля.
   - Шоу? Какое шоу?
   - Сначала давайте нальем.
   - Какое шоу? - повторил я.
   Из тех садистских шоу,  где  нам  сначала  планировали  роль?  Сейчас
какого-нибудь  беднягу  заставят  танцевать  на  битом  стекле  или  еще
что-нибудь для укрепления сплоченности группы.
   - Идемте за мной. Шоу началось двадцать минут назад.
   Гром  рокотал.  Зловещий  звук,  будто  первобытный  бог  бормочет  и
грозится разрушением и катастрофой.

69

   Иисус не повел нас наружу, а  стал  подниматься  по  укрытой  толстым
ковром лестнице. Мы с Кейт, обмениваясь настороженными взглядами,  пошли
за ним.
   По приглашению Иисуса я прихватил с собой  полную  бутылку  вина.  На
первой площадке я уже решил, что разобью бутылку о стену и всажу розочку
ему в шею. Это если он попытается что-нибудь выкинуть.
   Вот здесь разденешься ты. Вот здесь - я. А теперь смотри, Рик, как  я
буду овладевать красавицей Кейт Робинсон.
   Я вполне мог себе представить, как он это говорит. Без проблем.
   Но он продолжал подниматься, держа бокал вина в руке, и сандалии  его
хлопали по босым подошвам.
   - Иисус, какое шоу? - спросил я еще раз.
   - Подожди и увидишь, - ответил он загадочно. - Но я думаю,  оно  тебя
убедит, что для вас главная угроза - не голод и не разогрев земли.
   На последнем этаже он открыл дверь  в  чулан  с  вениками.  Там  были
ступени, ведущие вверх, - голый бетон. Мы последовали за Иисусом к двери
на крышу.
   Гром гремел громче.
   Мы вышли на плоскую крышу.
   Теперь я видел остров Иисуса на  всем  протяжении.  Обойти  береговую
линию можно было минут за десять. Отсюда остров казался густо  усаженным
деревьями, кое-где меж ветвей проглядывали крыши домов. Отель  стоял  на
перекрестке. Отсюда были видны дороги, уходящие в озеро.
   Только сейчас было уже почти  темно.  Новое  озеро,  покрывшее  центр
Лондона, было красиво странной  красотой.  Луна  стояла  над  водами,  и
дрожала на воде лунная дорожка - эфирная тропа к нам через водную гладь.
   Из озера поднимались сотни зданий, при луне похожие на гробницы.  Вот
массивный силуэт Кэнэри-Варф, купол Святого  Павла  и  сотни  безымянных
башенок. Я вздрогнул.
   Ток воды в конце концов размоет фундаменты. Через год или два  начнут
рассыпаться большие дома. С громовым ревом они ухнут в озеро - жуткое  в
своей величественности  зрелище.  И  не  останется  и  следа  от  самого
могущественного когда-то города на Земле. Когда-то он  превзошел  Афины,
Багдад, Рим, Константинополь. А скоро останется  только  широкое  мелкое
озеро.
   Гром гремел в ночном воздухе. Я поднял  глаза  к  мерцавшим  во  тьме
звездам.
   И снова задрожал. Земля делала то, что делает каждые несколько  тысяч
лет. В основном она действует ледниковыми периодами.  На  этот  раз  она
выбрала жаркий период, или  огненный  век.  Я  знал,  стоя  здесь  между
Иисусом и Кейт, что планета Земля стирает со  своего  лица  определенные
формы жизни. Как учитель, который напутал на доске в формуле  и  стирает
тряпкой, чтобы начать снова. Вот эта тряпка из огня и потопа. Мы стерты.
Какая же появится новая, исправленная версия жизни?
   Кейт нашла мою руку и сжала ее. Я ответил пожатием, пытаясь  найти  в
себе уверенность. Она думала о том же.
   Мы обречены?
   Все бесполезно?
   Только еще некоторое  время  будем  обшаривать  местность  в  поисках
консервов?
   Гром зарокотал громче.
   Иисус повернулся к нам, и в его силуэте было  неуловимое  сходство  с
Христом.
   - Видите причину грома?
   - Нет. - Я озадаченно качнул головой.
   - На западе зарницы, - сказала Кейт. Она не отпустила  моей  руки.  -
Вон там. На горизонте.
   - Посмотрите выше вспышек, - сказал он тихо. - Что вы видите?
   - О Боже мой, теперь вижу, - удивленно сказала Кейт.
   - А ты, Рик?
   -  Нет.  Ничего.  -  Я  всмотрелся  сильнее.  И  у  меня  на   голове
зашевелились волосы. - Да. Вижу.
   - Это артиллерия, - выдохнула Кейт.
   - Если внимательно присмотритесь,  увидите  даже  снаряды,  -  сказал
Иисус.
   Целых пять минут мы стояли на крыше отеля, держа  в  руках  бокалы  с
вином, глядя на вспышки из дул тяжелых орудий. Снаряды взлетали  в  небо
будто в замедленной съемке. Они парили, раскаляясь добела, как  падающие
звезды, и улетали вдаль. Я не видел, где они  падают.  Наверное,  грохот
разрывов сливался с грохотом выстрелов, и это был тот  постоянный  гром,
который мы слышали в ресторане.
   - Огневые позиции к северу отсюда, - показал рукой Иисус.  -  Но  они
стреляют по цели к западу от Лондона.  Это  не  регулярная  армия  -  ее
больше нет. Насколько я могу судить, это группа отставников и  штатских,
организовавших нечто вроде гражданской обороны.
   - Ты знаешь, по какой цели они бьют?
   - По какой цели? - Он кивнул и обыденным голосом сообщил:
   - По серым.
   - По серым?
   - Ты их еще не видал? Скоро встретишь. Они захватывают эту страну.
   Кейт поглядела на меня, потом на человека, которого эти люди называли
Иисусом.
   - Вы хотите сказать, что видели этих серых?
   - Разумеется.
   - Давайте говорить прямо, - медленно произнес я. - Эти  серые  -  они
крепко сложены, серая кожа, как шкура носорога, и...
   - И глаза красные, как кровь. - Он кивнул. - Эти чудовища  -  причина
всему. И они захватывают страну. - Он потянул носом воздух,  заглянул  в
бокал и снова посмотрел на нас. - На  самом  деле  они  захватывают  всю
планету. Африку, Новую Зеландию, Австралию. США. Они идут.  Идут,  чтобы
опрокинуть человечество в море.

70

   Через десять минут мы ушли с крыши и вернулись в бар.  Кейт  и  Иисус
вели непринужденную беседу. Порывы ветра  дергали  листья  на  деревьях.
Несмотря на темноту, я еще видел, как волны разбиваются желтоватой пеной
там, где каменная дорога уходила в озеро.
   Сквозь  двойные  зеркальные   стекла   дальний   грохот   артиллерии,
обстреливающей серых к западу от Лондона, звучал тихим  рокотом,  и  его
легко заглушило шипение шампанского, которое наливал нам Иисус.
   Это внезапное вторжение роскоши в мою жизнь - чистая одежда,  горячая
ванна, шампанское, пицца такая вкусная, что я никак не мог остановиться,
хотя у меня уже живот лопался, - все это как-то не  сочеталось  с  новым
миром охоты за едой и внезапной насильственной смерти.
   За двести километров к северу от этого зала, где  я  сижу  с  бокалом
шампанского,  Стивен,  Говард,  Дин,  малышка  Ли  залезают  в  палатки,
отгораживаясь от холода брезентом. И у них из головы не идет мысль,  что
запасы тают на глазах. Уже, быть может,  им  придется  терпеть  голодные
боли ближайшие восемь часов мороза и тьмы до завтрака из жидкой  овсяной
болтушки.
   -  Две  трудности.  Первая:  Темза   ниже   Лондона   не   судоходна.
Геологические катаклизмы образовали там  плотину,  перегородившую  реку.
Вторая: на корабле всего три человека. У них  не  хватит  опыта  довести
корабль до устья Темзы.
   - Значит, получается как с Магометом и горой? - спросила Кейт.
   Иисус кивнул.
   - Что нам надо - это как-то переправить нашу группу - всех  пятьдесят
четырех человек - в Уитби, чтобы сесть на корабль.
   - А в Лондоне у вас есть опытные моряки?
   - Есть. По крайней мере их хватит, чтобы  увести  корабль  как  можно
дальше отсюда.
   - Пеший переход до Уитби исключается?
   - С детьми  и  беременными  женщинами?  Идти  двести  километров?  По
стране, наводненной миллионами голодающих? -  Иисус  присвистнул  сквозь
зубы. - На второй день от нас останутся только обглоданные скелеты.
   - Если я правильно понял,  -  вступил  я,  -  ты  надеешься,  что  мы
переправим твоих людей в Уитби?
   - Всех пятьдесят четырех, - серьезно кивнул  Иисус.  -  И  это,  Рик,
действительно вопрос жизни и смерти.
   - А нам это зачем? - Я потряс головой, не  понимая.  -  Нам  это  что
даст?
   Иисус поглядел на меня, как равный на равного.
   - Шанс выжить.

***

   Темнота за окном сгущалась. По улице прошли двое,  держась  за  руки,
освещенные только  светом  из  окон  отеля.  Вдали  сверкали  серебряные
вспышки - это все еще взлетали в воздух снаряды и падали на далекую цель
к западу от Лондона.
   Кейт поглядела на меня, потом на Иисуса.
   - Если говорить прямо, вы предлагаете нам объединить силы?
   - Именно это я и предлагаю, - кивнул Иисус. - Вы  на  своем  самолете
перевозите моих  людей  в  Уитби,  потом  привозите  своих.  Садимся  на
корабль, а потом... - он пожал плечами, - плывем на юг и начинаем  новую
жизнь. Проще простого.
   Я поднял руки:
   Возникло и стало нарастать чувство  вины.  Я  глядел  на  хрустальный
бокал у себя в руке; пузырьки поднимались в золоте вина.
   Разве это правильно? Черта с два. Я должен не роскошествовать на этом
островке под названием Парадиз, а мерзнуть на Фаунтен-Мур. Я там  нужен.
Я должен вместе со Стивеном придумать план, где нам добыть еду  и  найти
укрытие от убийственной зимы. А зима будет  либо  огненной,  если  земля
разогреется, либо неимоверно холодной от закрывших небо пыли и мусора из
тысяч вулканов.
   Я покачал головой. Влип я в дерьмо. В самое глубокое дерьмо на свете.
   И сижу в нем выше головы.
   Иисус считает, что настоящая проблема, настоящая угроза  выживанию  -
это вторжение серых, кто бы они ни были на самом деле и откуда бы они ни
пришли. И этот Иисус что-то от нас хочет. И хочет сильно, иначе  не  был
бы таким обаятельным и гостеприимным и не поил бы нас дорогими винами.
   Когда он подливал нам шампанское, я решил выяснить,  что  же  это.  И
спросил в лоб:
   - О'кей, так что вам нужно от нас?
   Он рассеянно сунул бутылку обратно в лед, сделал глубокий вдох, будто
решаясь сделать уже давно обдуманное, и сделать прямо сейчас.
   Он посмотрел мне в глаза.
   - У побережья возле Уитби в Северном Йоркшире на якоре стоит корабль.
   - Хорошо, а при чем тут мы?
   - У вас есть самолет.
   - А! - До меня начало доходить. - Значит, мы еще живы потому,  что  у
нас есть самолет?
   Кейт подняла брови:
   - Самолет? Зачем вам самолет?
   - Кейт, Рик, ситуация очень проста. Мы  знаем,  что  должны  покинуть
Лондон, пока сюда не пришли серые. Артобстрел может их  задержать  самое
большее на две-три недели. У нас  есть  корабль,  на  котором  мы  хотим
уплыть на острова Южных Морей. Проблема  в  том,  что  этот  корабль  на
другом конце страны.
   Кейт покачала головой:
   - Но у вас есть лодки. Можно же посадить на них всех  ваших  людей  и
спуститься по Темзе?
   - А почему мы должны тебе верить?  Что  тебе  помешает  погрузить  на
корабль своих людей и уплыть без нас?
   - Хорошо, - дипломатично сказал  Иисус.  -  Вы  везете  партию  своих
людей. Потом партию моих. Может быть, будете летать по очереди в  Лондон
и в Фаунтен-Мур, чтобы ни  одна  группа  не  могла  перехитрить  другую.
Согласны?
   - Есть проблемы.
   - Проблемы?
   - Проблемы технические, - пояснил я. - У  нас  четырехместный  легкий
самолет. Поскольку он может перевезти  только  троих,  то  речь  идет  о
восемнадцати рейсах туда-обратно.
   - При этом в день может быть только один рейс,  -  добавила  Кейт.  -
Значит, не меньше восемнадцати дней.
   - Восемнадцать дней подходит.
   - И это, если будет восемнадцать дней летной погоды и если самолет не
развалится, - сказала Кейт.
   - И еще нам понадобятся рейсы на доставку продуктов в наш  лагерь,  -
добавил я.
   - Значит, у вас кончаются продукты?
   Черт, трепло. Я прикусил губу. Не надо было говорить Иисусу  о  нашем
дефиците. Это слабость, которой он сможет воспользоваться.
   - Их мало, - быстро сказала Кейт, - но опасности пока нет.
   - И мы все время пополняем запасы.
   Это я попытался сказать уверенно, но этот человек не мог не понимать,
что если мы предприняли далекую и рискованную экспедицию в Лондон, то мы
чертовски близки к голоду.
   Иисус улыбнулся.
   - Я не говорил, что  перевезти  воздухом  пятьдесят  четыре  человека
отсюда - плюс еще сколько вас там - на берег Йоркшира  будет  легко.  Но
это возможно - если вы согласитесь.
   - Другого способа доставить туда ваших людей нет?
   - Вы сами знаете, что нет, Кейт. Даже если  мы  сможем  добраться  до
твердой  земли  на  севере  и  найти  машины,  все  дороги   блокированы
вооруженными бандами. И, как я уже говорил, идти  пешком  мы  не  можем.
Надо лететь. - Он пристально поглядел на каждого из нас. - И вы  знаете,
что ваша группа либо умрет от голода, либо падет жертвой серых.
   - Тогда, - сказал я после паузы, - мы нужны друг другу, чтобы выжить.
   - Примерно такова ситуация. Теперь позвольте наполнить ваши бокалы, и
выпьем за наше сотрудничество.
   - Минутку! - Я выставил ладонь. - Я не уполномочен говорить от  имени
группы. И  уж  наверняка  не  могу  заключать  подобные  сделки  без  ее
согласия.
   Иисус задумался.
   - Хорошо... но надо действовать быстро. Когда придет  зима,  нам  уже
никуда не деться.
   - Ты знаешь остров, где твои люди нас нашли?
   Иисус кивнул.
   - Туда завтра утром должен прилететь наш самолет. Мы  полетим  домой,
обсудим твое предложение с нашей группой, потом...
   - Потом вернетесь и сообщите мне ваше решение?
   - Да.
   - Нет, мистер Кеннеди.
   - Нет?
   - Нет. - Он улыбнулся, качая головой. - Что  вам  помешает  захватить
наш корабль?
   - У нас нет никого, кто мог бы им управлять.
   - Мне это неизвестно, - возразил  Иисус,  отпивая  шампанское.  -  Вы
погрузитесь на корабль и - фьюить! Счастливо, фраера! А  нам  оставаться
гнить здесь.
   - Значит, - сказала Кейт, - вы оставите нас у себя заложниками?
   Он покачал головой:
   - Гостями. Вы бы ведь на моем месте сделали то же самое?
   Я вздохнул и кивнул.
   - Так что, опять в подвал?
   -  Нет.  Вам  отведут  комнату.  Вас  будут   кормить.   Выходите   и
возвращайтесь, когда хотите.
   - А что будет завтра, когда наш пилот прилетит и увидит, что нас нет?
Он вернется в Фаунтен-Мур и уже никогда не прилетит.
   - Вы встретите своего пилота, Рик. Объясните ему  ситуацию,  изложите
мое предложение - объединить силы и вместе уплыть в Южные Моря.
   Я небрежно задал следующий вопрос:
   - Иисус, ты женат?
   - Я уже говорил. У меня в Ливерпуле была жена и...
   - Нет, здесь. У тебя есть жена или подруга?
   - Есть, - кивнул он. - Девушка по имени Кэнди. А что?
   - Тогда отправь Кэнди с обратным рейсом самолета. И пусть она изложит
нашей группе твой план.
   - А заодно произойдет обмен заложниками? Разумно, Рик. Я  поговорю  с
Кэнди. - Он поднял бокал. - Ну что, тост? За нас.
   Я не сразу  поднял  бокал,  а  сперва  глянул  на  Кейт.  Наши  глаза
встретились. В телепатию я не верю, но в тот момент я мог читать у нее в
уме,  как  в  открытой  книге.  Она  думала,  что  Иисус  -   улыбчивый,
обаятельный, гостеприимный - получил все, что решил от нас получить.  Он
был доволен тем, что все идет по его плану. Я понял, что недооценил  его
- с  этой  бородой  под  Христа,  маленькими  глазками,  татуировкой  на
пальцах, в особенности с этим простецким именем "Гэри Топп". У человека,
который  называл  себя  Иисусом,  глаза   были   с   хитрецой.   И   под
христоподобной улыбкой ощущалось что-то кремневое, беспощадное.  Он  был
из тех, кто получает то, что хочет.
   Но я знал еще одно: мы с Кейт попали в его империю. И должны  были  -
по крайней мере сейчас - играть по его правилам.

71

   - Крысы!
   - Кейт, беги к дому!
   Из водостока хлынули крысы. Как  будто  показали  кино  наоборот  для
смеху.  Представьте  себе,  как  коричневый  ливневый  поток  хлещет   в
канализацию, такой бурный, что голова кружится смотреть.
   Теперь  представьте  себе  то  же  самое  наоборот  -  вода  прет  из
канализации обратно. Густая и бурая.
   А теперь представьте себе, что это не  вода,  а  крысы.  Тысячи  крыс
выливались вверх и наружу между прутьями решетки. Их было  столько,  что
отдельных крыс даже и видно не было - только бурый потоп.
   - Кейт, через изгородь... беги к дому.
   - Не могу! - крикнула она. - Они из канавы тоже лезут! Их сотни.
   - Хватай вот это! - Я сунул ей палку от метлы, найденную возле  воды.
И стал  раскидывать  кучу  нанесенного  водой  мусора,  перепутанного  с
человеческими костями.
   Палку.
   Ветку.
   Что-нибудь,  чем  можно  отмахнуться   от   полчищ   голодных   крыс,
надвигающихся на  нас.  Сомневаться  не  приходилось  -  дни  собирались
обедать.
   Я  нагнулся  разгрести  выброшенную  на  берег  груду  сумок,  щепок,
ботинок, шмото