ю,  осыпал роскошными дарами,  как  я  мою обожаемую
Хрисотемиду,  которая, между нами говоря, надоела мне примерно так же, как
я ей.
     Марк отрицательно покачал головой.
     - Нет?  -  спросил Петроний.  -  На  самый худой конец дело это будет
представлено императору,  и можешь быть уверен, что наш Меднобородый, хотя
бы благодаря моему влиянию, станет на твою сторону.
     - Ты не знаешь Лигии! - возразил Виниций.
     - А позволь тебя спросить,  ты-то ее знаешь иначе как с виду? Говорил
ты с ней? Признался в любви?
     - Я  видел ее сперва у фонтана,  потом встречал еще два раза.  Помню,
когда я жил у Авла,  меня поместили в соседней вилле,  предназначенной для
гостей,  -  и  с поврежденной своей рукой я не мог садиться за общий стол.
Лишь накануне дня,  назначенного мною для отъезда,  я  встретил  Лигию  за
ужином  -  и  не  мог  даже  слова ей сказать.  Я должен был слушать Авла,
рассказы о его победах в Британии,  а потом об упадке  мелких  хозяйств  в
Италии,  чему  пытался  воспрепятствовать  еще  Лициний Столон*.  Вообще я
сомневаюсь, способен ли Авл говорить о чем-либо другом, и нам наверняка не
удастся  этого  избежать,  разве что ты захочешь послушать об изнеженности
нынешних нравов.  Они держат у себя на птичнике фазанов,  но не едят их из
убеждения,   что   каждый   съеденный   фазан  приближает  конец  римского
могущества.  Во второй раз я встретил ее возле садовой цистерны  с  только
что  вырванным  камышом  в  руке,  она опускала его кисть в воду и кропила
росшие вокруг ирисы.  Погляди на мои колени.  Клянусь щитом Геркулеса, они
не дрожали,  когда на наши манипулы** шли с воем полчища парфян,  но у той
цистерны они задрожали.  И я,  смущенный,  как мальчик,  который еще носит
буллу*** на шее,  одними лишь глазами молил о жалости и долго не мог слова
вымолвить.
     _______________
          * Л и ц и н и й  С т о л о н  Г а й  - народный трибун, в 367 г.
     до  н. э.  вместе  с Луцием Секстием Латераном провел законы в пользу
     плебса и рядового крестьянства.
          ** М а н и п у л - боевое подразделение римской армии (180 - 200
     чел.),  состоявшее из двух центурий. Три манипула составляли когорту,
     десять  когорт  -  легион (5000 - 6000 чел).
          *** Б у л л а  - шейный амулет в виде шарика или  кружка  (часто
     золотого),   который  носили  до  совершеннолетия  дети  полноправных
     граждан.

     Петроний взглянул на него с легкой завистью.
     - Счастливец! - сказал Петроний. - Пусть весь мир и жизнь погрязнут в
зле, одно благо пребудет вечно - молодость!
     Немного помолчав, он спросил:
     - И ты с ней не заговорил?
     - Заговорил.  Придя в себя,  я сказал,  что возвращаюсь из Азии,  что
вблизи города расшиб себе руку и страдал от сильной боли, но в эту минуту,
когда мне приходится покинуть  их  дом,  я  понял,  что  страдание  в  нем
отрадней,  чем наслаждение в другом месте, и болезнь здесь приятней, чем в
другом месте здоровье.  Она слушала мои речи тоже в  смущении  и,  потупив
голову,  чертила  что-то  камышом на шафранно-желтом песке.  Потом подняла
глаза,  а потом снова взглянула на начерченные ею знаки и еще раз на меня,
будто желая что-то спросить, - и вдруг убежала, как гамадриада* от глупого
фавна.
     _______________
          * Г а м а д р и а д а  - лесное божество, нимфа дерева,  которая
     (в отличие от дриады) рождается и умирает вместе с ним.

     - У нее, наверное, красивые глаза?
     - Глаза как море - и я  утонул  в  них,  как  в  море.  Поверь,  море
Архипелага*  не  такое  синее.  Через  минуту прибежал сынок Плавия и стал
что-то спрашивать. Но я не понимал, чего ему надо.
     _______________
          * М о р е  А р х и п е л а г а  - Эгейское море.

     - О Афина!  -  воскликнул Петроний.  -  Сними у этого юноши повязку с
глаз,  которой его наградил Эрос,  не то он расшибет себе голову о колонны
храма Венеры.  -  И, снова обратясь к Виницию, продолжал: - О ты, весенний
бутон на древе жизни, ты, первый зеленый побег винограда! Да ты должен был
приказать нести себя не к Плавтиям,  а в дом Гелотия, где помещается школа
для не знающих жизни мальчишек.
     - Чего ты надо мною смеешься?
     - А  что  она  чертила на  песке?  Не  имя ли  Амура,  не  сердце ли,
пронзенное стрелой,  или что другое,  из чего ты мог бы понять, что сатиры
уже  нашептывали этой нимфе на  ухо  некие тайны жизни?  Как можно было не
посмотреть на эти знаки!
     - Я надел тогу раньше,  чем ты думаешь,  -  сказал Виниций. - Пока не
прибежал маленький Авл, я внимательно рассматривал эти знаки. Я ведь знаю,
что и  в Греции и в Риме девушки часто чертят на песке признания,  которые
отказываются произнести их уста. Но угадай, что она начертила?
     - Если что другое, я, пожалуй, не угадаю.
     - Рыбу.
     - Как ты сказал?
     - Говорю,  рыбу.  Должно ли это было означать,  что в  ее жилах течет
такая же холодная кровь, - не знаю! Но ты, назвавший меня весенним бутоном
на древе жизни, - ты, надеюсь, лучше сможешь понять этот знак?
     - Дорогой мой!  Об этих вещах спрашивай  Плиния.  Уж  он-то  в  рыбах
разбирается.  Будь еще жив старик Апиций*, он, возможно, тоже смог бы тебе
что-нибудь сказать - за свою жизнь  он  съел  больше  рыб,  чем  их  может
поместиться в Неаполитанском заливе.
     _______________
          * А п и ц и й  - богач и гастроном времен Августа и Тиберия. Под
     его именем до нас дошло сочинение <О кулинарном искусстве> (вероятно,
     гораздо  более  позднего  происхождения).

     Но на  этом  беседа прервалась - их теперь несли по людным улицам,  и
шум толпы мешал  разговаривать.  С  Аполлоновой  улицы  они  повернули  на
Римский Форум,  где в погожие дни, перед заходом солнца, толпился праздный
люд,  чтобы  побродить  между  колонн,  рассказать  и  послушать  новости,
поглазеть  на  носилки  с  известными  особами,  посетить лавки ювелирные,
книжные,  меняльные,  лавки с шелковым  товаром,  бронзовыми  изделиями  и
всяческие другие,  которых было превеликое множество в домах,  окаймлявших
часть  Форума   напротив   Капитолия.   Находившаяся   у   самых   склонов
Капитолийского холма половина Форума уже была погружена в тень,  тогда как
колонны храмов, расположенных выше, золотились в закатном свете на голубом
небе.  Колонны же,  стоявшие внизу,  отбрасывали длинные тени на мраморные
плиты,  и так много было этих  колонн,  что  взор  терялся,  как  в  лесу.
Казалось,  всем  этим  колоннам  здесь  тесно  -  они  тянулись  кто выше,
разбегались направо и налево,  взбирались вверх по склонам,  прижимались к
крепостной  стене  или друг к другу,  похожие на древесные стволы,  - одни
повыше,  другие пониже, толстые и тонкие, золотистые и белые, то расцветая
под  архитравами цветками аканта*,  то увенчанные ионическими закрученными
рогами,  то  завершаясь  простым  дорическим  квадратом.  Над  этим  лесом
блестели  разноцветные  триглифы,  из тимпанов** выпячивались скульптурные
фигуры богов,  крылатые позолоченные квадриги, казалось, вот-вот взлетят с
высоких  кровель  в  воздух,  в  голубое небо,  мирно осенявшее этот город
бесчисленных храмов.  Посреди Форума и по его окружности двигался  людской
поток:  толпы людей проходили под арками храма Юлия Цезаря,  другие сидели
на ступенях храма Кастора и  Поллукса***  или  сновали  вокруг  небольшого
святилища  Весты****,  напоминая на фоне всего этого нагромождения мрамора
рои разноцветных мотыльков или жуков.  По гигантским ступеням,  ведущим от
храма, посвященного *****, спускались сверху все новые
людские волны:  у ростральной****** трибуны  слушали  случайных  ораторов,
громко  кричали  торговцы  фруктами,  вином  или водой,  смешанной с соком
смокв;  тут были и  шарлатаны,  выхвалявшие  чудодейственные  снадобья,  и
предсказатели  будущего,  и  угадчики зарытых кладов,  и толкователи снов.
Местами  среди  гомона  и  выкриков  слышались  звуки  систра,  египетской
самбуки******* или греческих флейт. Люди больные, благочестивые или чем-то
озабоченные несли в храмы свои  жертвы.  На  каменных  плитах  собирались,
жадно  клюя  жертвенное  зерно,  стайки  голубей,  напоминавшие  подвижные
пестрые и темные пятна;  они то вдруг с громким шумом крыльев  взлетали  в
воздух,  то опять опускались на не занятые людьми места.  Время от времени
толпа расступалась давая дорогу носилкам,  из которых выглядывали  холеные
женские  лица  или  лица  сенаторов и всадников******** с застывшим на них
выражением равнодушия и пресыщенности. Разноязычная толпа громко повторяла
их   имена,   прибавляя   язвительные   или   хвалебные   прозвища.  Между
беспорядочными группами кое-где проходили чеканным  военным  шагом  отряды
солдат или стражей,  наблюдавших за порядком на улицах. Греческий язык был
слышен вокруг столь же часто, как и латинский.
     _______________
          * А р х и т р а в    -   опирающаяся    на    капители    колонн
     горизонтальная  несущая  балка,  нижняя  из  трех  частей  перекрытия
     (антаблемента).  А к а н т   -  распространенное   в  Средиземноморье
     растение,  причудливо изрезанные листья которого послужили прототипом
     архитектурного орнамента, в особенности капителей коринфского ордера.
          ** Т р и г л и ф ы  - вытянутые по вертикали плиты с продольными
     желобками;  чередуясь  с  метопами (горизонтально вытянутыми плоскими
     плитами),  образуют  фриз  (в  дорическом  ордере)  -  среднюю  часть
     перекрытия.  Т и м п а н  - треугольное поле фронтона  (верхней части
     торцевого фасада) без  обрамляющих  его  карнизов;  часто  украшалось
     рельефами и скульптурными изображениями.
          *** К а с т о р  и  П о л л у к с  - в греческой мифологии т. н.
     Диоскуры, братья-близнецы, сыновья Зевса, боги - покровители воинов и
     моряков.
          **** В е с т а  - в римской мифологии богиня  -  покровительница
     домашнего очага и государства.
          ***** <Юпитеру Наилучшему Величайшему> (лат.).
          Имеется в   виду   храм  Юпитера  Капитолийского,  главный  храм
     Римского государства.
          ****** Р о с т р а л ь н а я    т р и б у н а      -    трибуна,
     украшенная рострами   (загнутыми   носами    захваченных    вражеских
     кораблей).
          ******* С и с т р  - трещотка типа кастаньет.
          С а м б у к а  - разновидность арфы.
          ******** В с а д н и к и  - члены сословия всадников (следующего
     за высшим, сенаторским).

     Виниций, давно не бывавший в городе, смотрел с некоторым любопытством
на это скопление людей и на Римский  Форум,  господствующий  над  миром  и
вместе с тем настолько затопленный его волнами, что Петроний, угадав мысль
своего спутника,  назвал Форум  <гнездом  квиритов*  -  без  квиритов>.  И
действительно,   местное   население   тонуло   в   толпе,  состоявшей  из
представителей всех рас и народов.  Здесь можно  было  увидеть  эфиопов  и
рослых,   светловолосых   людей  с  далекого  севера,  бриттов,  галлов  и
германцев,  косоглазых серов**,  людей с берегов Евфрата и людей с берегов
Инда,  чьи бороды выкрашены в кирпичный цвет, сирийцев с берегов Оронта***
с черными,  томными глазами, иудеев со впалой грудью, египтян с неизменной
равнодушной усмешкой на лице,  нумидийцев и африканцев,  греков из Эллады,
которые наравне с римлянами господствовали  в  городе,  но  господствовали
благодаря знаниям,  искусству, разуму и плутовству, греков с островов и из
Малой Азии, из Египта, из Италии, из Нарбоннской Галлии.**** В толпе рабов
с   продырявленными  ушами  немало  было  и  свободных,  праздношатающихся
горожан,  которых император развлекал,  кормил и даже одевал;  были тут  и
пришлые  свободные  люди,  привлеченные  в  огромный город легкой жизнью и
возможностью разбогатеть; то и дело попадались на глаза разносчики мелкого
товара,  жрецы  Сераписа*****  с  пальмовыми  ветвями  в  руках,  и  жрецы
Исиды******,  на алтарь которой  приносилось  больше  жертв,  чем  в  храм
Юпитера Капитолийского, и жрецы Кибелы******* с золотистыми колосьями риса
в руках,  и странствующие жрецы,  и восточные танцовщицы в ярких митрах, и
продавцы  амулетов,  и заклинатели змей,  и халдейские маги,  и,  наконец,
множество людей без какого-либо занятия, которые каждую неделю приходили к
зернохранилищам   на  берегу  Тибра  за  своей  долей  зерна,  дрались  за
лотерейные таблички в цирках,  проводили ночи в часто обрушивавшихся домах
квартала за Тибром, а теплые, солнечные дни - в крытых портиках, в грязных
харчевнях Субуры********, на Мульвиевом мосту или возле особняков богачей,
где время от времени им выбрасывали объедки со стола рабов.
     _______________
          * К в и р и т  - полноправный римский гражданин.
          ** С е р ы  - китайцы.
          *** О р о н т - главная река Сирии, впадавшая в Средиземное море
     против Антиохии.
          **** Н а р б о н н с к а я  Г а л л и я  -  юго-восточная  часть
     современной Франции у побережья Средиземного моря.
          ***** С е р а п и с  -  синкретическое божество эллинистического
     Востока,  соединявшее в себе функции египетского  Осириса,  греческих
     Зевса, Аполлона, Посейдона и Плутона; повелитель стихий природы.
          ****** И с и д а  - в египетской  мифологии  богиня  плодородия,
     воды  и  ветра,  покровительница мореплавателей.  Культ Исиды,  как и
     культ Сераписа, был весьма популярен в греко-римском мире.
          ******* К и б е л а  -  фригийское  божество  плодородия,  <Мать
     богов>. Оргиастический культ Кибелы стал распространяться в Риме с II
     в. до н. э.
          ******** С у б у р а  - оживленный район Рима  (в  низине  между
     холмами  Эсквилином,  Квириналом  и  Виминалом,  к северу от Карин) с
     одноименной улицей, изобиловавшей харчевнями и притонами.

     Петрония толпа хорошо знала.  До слуха Виниция то и  дело  доносилось
  - <Это он!> Петрония любили за щедрость,  но популярность его
особенно возросла  с  той  поры,  как  узнали,  что  он  высказался  перед
императором  против  смертного приговора всей фамилии,  то есть всем,  без
различия пола и возраста,  рабам префекта Педания Секунда, за то, что один
из  них в порыве отчаяния убил этого изверга.* Петроний,  правда,  уверял,
что его это дело мало волнует и что говорил он с  императором  только  как
частное лицо,  как <арбитр изящества>, чье эстетическое чувство оскорбляла
столь варварская бойня,  приличествующая разве каким-нибудь скифам,  но не
римлянам.  И все же народ, возмутившийся из-за этой резни, относился с тех
пор к Петронию с любовью.
     _______________
          * В 61 г. Педаний Секунд был префектом (градоначальником) Рима.

     Но ему это было безразлично.  Он помнил,  что тот же  народ  любил  и
Британника,  которого Нерон отравил,  и Агриппину,  которую Нерон приказал
убить,  и Октавию,  которую задушили на Пандатерии*, предварительно вскрыв
ей вены в жарко натопленной бане, и Рубеллия Плавта**, которого изгнали, и
Тразею,  которому каждое утро могло  принести  смертный  приговор.  Любовь
народа  можно  было скорее считать зловещим признаком,  а скептик Петроний
был суеверен. Толпу он презирал вдвойне: как аристократ и как эстет. Люди,
от которых воняло жареными бобами,  заложенными за пазуху, всегда охрипшие
и потные от игры  в  мору***  на  уличных  перекрестках  и  в  перистилях,
недостойны были в его глазах называться людьми.
     _______________
          * П а н д а т е р и я    -   остров  у  побережья  Кампании;   в
     императорское время - место ссылки.
          ** Р у б е л л и й  П л а в т   -  потомок  Августа  по  женской
     линии; Нерон,  опасаясь Плавта как возможного претендента на престол,
     приказал сослать его (в 59 или 60 г.).
          *** М о р а  - популярная игра,  состоящая в  отгадывании  числа
     внезапно раскрываемых игроками пальцев.

     Итак, не  отвечая  ни  на  рукоплескания,  ни  на  воздушные поцелуи,
посылаемые со всех сторон, он рассказывал Марку о деле Педания, насмехаясь
над изменчивостью уличного сброда, который на следующий день после бурного
возмущения аплодировал Нерону,  ехавшему в храм  Юпитера  Статора.*  Перед
книжной  лавкой Авирна Петроний велел остановиться - выйдя из носилок,  он
купил красивую рукопись и вручил ее Виницию.
     _______________
          * Этот храм был расположен на склоне Палатинского холма, где, по
     преданию,  основатель  Рима  Ромул  взмолился  к  Юпитеру,  прося его
     остановить  бежавшее  от  неприятеля  римское  войско   (<Статор>   -
     по-латыни <Остановитель>).

     - Это тебе подарок, - сказал он.
     - Благодарю,  -  ответил Виниций. И, взглянув на название, спросил: -
<Сатирикон>? Что-то новое. Чье произведение?
     - Мое.  Но я не желаю подвергнуться ни участи Руфина,* чью историю  я
собирался тебе рассказать, ни участи Вейентона, - поэтому никто об этом не
знает, и ты никому не проговорись.
     _______________
          * Имеется в виду римский всадник Виниций Руфин,  изгнанный в  61
     г. за подделку завещания.

     - Ты сказал,  что не пишешь стихов,  -  заметил Виниций, заглядывая в
середину рукописи, - а тут, как я вижу, проза густо ими усеяна.
     - Когда будешь читать, обрати внимание на пир Тримальхиона*. Что ж до
стихов, они мне опротивели с того времени, как Нерон стал писать эпическую
поэму.  Ты  знаешь,  Вителлий,  чтобы  облегчить себе желудок,  пользуется
палочками из слоновой кости,  засовывая их себе в глотку, другие применяют
перья фламинго,  смоченные в оливковом масле или в отваре чабреца,  - я же
читаю стихи Нерона,  и действие их мгновенное.  Потом я могу хвалить их  -
коль не с чистой совестью, то с чистым желудком.
     _______________
          * Т р и м а л ь х и о н - персонаж из <Сатирикона> Петрония, тип
     самовлюбленного богача.

     Сказав это,  он  опять  остановил носилки у  лавки ювелира Идомена и,
договорись насчет гемм, велел нести себя прямо к Авлу.
     - По  дороге расскажу тебе  историю Руфина как  пример того,  к  чему
приводит авторское тщеславие, - сказал он.
     Но Петроний не успел приступить к рассказу, как они свернули на улицу
Патрициев и  вскоре оказались у дома Авла.  Молодой мускулистый привратник
открыл им дверь в остий -  первую прихожую,  -  над дверью висела клетка с
сорокой, верещавшей гостям приветствие *.
     _______________
          * Здравствуй! (Лат.)

     Проходя из этой первой прихожей в атрий, Виниций сказал:
     - Ты заметил, что привратник здесь без цепи?
     - Странный  дом,  -  вполголоса  ответил  Петроний.  - Наверно,  тебе
известно,  что Помпонию Грецину* подозревали в  приверженности  восточному
суеверию, состоящему в почитании какого-то Хрестоса. Удружила ей, говорят,
Криспинилла**,  которая не может простить Помпонии,  что ей хватило одного
мужа  на всю жизнь.  Унивира***!..  Да в Риме легче найти миску рыжиков из
Норика****! Ее судили домашним судом.
     _______________
          * Об этом сообщает Тацит  (<Анналы>,  XIII,  32),  не  указывая,
     правда, в каком именно <суеверии> обвиняли Помпонию.
          ** К р и с п и н и л л а  К а л ь в и я   -   богатая   матрона,
     устраивавшая для Нерона оргии.
          *** У н и в и р а  - <одномужница> (лат.).
          **** Н о р и к  - римская провинция на территории совр. Австрии.

     - Ты  прав,  дом странный.  Немного погодя расскажу тебе,  что я  тут
слышал и видел.
     Тем временем   они   пришли   в  атрий.  Распоряжавшийся  здесь  раб,
называемый <атриенсис>*, послал номенклатора, чтобы тот известил о приходе
гостей,  а  другие рабы подали,  им кресла и скамеечки для ног.  Петроний,
который прежде думал,  что в этом строгом  доме  царит  вечное  уныние,  и
потому никогда здесь не бывал,  осматривался с известным удивлением и даже
недоумением - атрий производил впечатление скорее радостное. Че