ще живете в перiод таких политических бурь. Что-ж, прикажется
нам, бeдным женщинам, обучать вас, мужчин, политграмотe?
     Запахло стычкой. На правах "знатнаго гостя" я поспeшил вмeшаться.
     -- Тут, Ледя, вы сильно не правы. Политика бьет нас  по шивороту, а  вы
не хотите разобраться в ней.
     -- Да развe это наша обязанность -- скаутам политикой заниматься?
     -- Наша  задача --  подготовлять молодежь к  реальной  жизни.  В мирной
обстановкe, когда страна  живет  спокойно, скауты,  может быть,  и не должны
заниматься политикой. Может быть, на Гонулулу или  в Канадe вопросы политики
не заострены. Но нам теперь нельзя  уйти от нея.  Вeдь  мы живем в атмосферe
политики.  И  нас комсомол  и ГПУ  разсматривают  именно,  как  политических
врагов.
     -- Нас?
     -- Ну,  конечно.  Вот Ирина  же  вам  объясняла, что  мы,  скауты, не с
большевиками. А по их мнeнiю, нейтралитета в борьбe классов нeт. Или  там --
или здeсь. И, слeдовательно, -- мы враги. И они правы.
     -- Как правы? -- удивился Ледя.  -- Мы -- враги большевиков? Но вeдь мы
просим только, чтобы они нас оставили в покоe.
     --  Ну, вот вы видите, Борис Лукьянович,  -- не выдержала Ирина. -- Ну,
что ты с ним сдeлаешь?.. Идеалист-музыкант... Живет в надзвeздных высотах...
     --  Погоди, погоди, Ирина, -- болeзненно  сморщился Ледя. -- Не язви...
Может быть, я и в самом дeлe  что-то  недопонимаю.  Неужели в преслeдованiях
нас есть что-то систематическое и закономeрное?
     -- Ну, конечно,  Ледя.  Уж вeрьте мнe  -- я вeдь  по всему СССР eзжу --
многое видал. Сейчас молодежь все рeзче дeлится на двe части: либо с ними, с
комсомольцами, чекистами, пiонерами и прочее, либо с другим лагерем. В этом,
другом, лагерe,  -- и мы, скауты. Там же и сокола -- вы знаете, как Кiевскiй
"Сокол" разгромили 220 и духу его не оставили... Правда, Кiевскiй  Сокол дал
большое количество  добровольцев в Бeлую  Армiю... Но  и  Маккаби тоже  вeдь
разгромлено... В  общем  всe, кто не с  ними  -- тe  ра<з>сматриваются,  как
враги. Да так оно и есть...
     -- А вам, Ледя, стыдно  не понимать этого... Я, право, пожалуюсь вам на
Ледю, дядя Боб. Я, вот, слыхала, как его спрашивали старшiе скауты -- почему
голод, да почему разстрeлы, да почему все это вышло, да что такое соцiализм,
да как  живут за-границей, да  почему  возстанiя и прочее.  Так  Ледя ничего
путево отвeтить не может.
     -- Так нельзя, Ледя, -- серьезно сказал я. --  Вы должны готовить своих
ребят  к современной жизни и научить их  разбираться в политикe.  У нас  еще
будут стычки и  не  малыя.  Ребята  растут, мужают,  а  до  мирнаго  времени
далеко... И  не  забывайте ни на  миг, что мы теперь п о л и т и ч е с к а я
организацiя  --  ничего не  сдeлаешь.  Может  быть,  не мы  сами  сдeлали ее
политической,  а нас сдeлали. Но вeдь отказаться от вeры в  Бога, от мысли о
Россiи и ненавидeть какого-то "классоваго  врага", фантастическаго  "буржуя"
мы не можем...  Борьба за наши установки,  за душу нашей молодежи -- это уже
политическая борьба. А дальше, вeроятно, и серьезнeе что-нибудь будет...
     -- Да, вот, я ему все доказывала это, -- с досадой подхватила Ирина, --
да развe его убeдишь!...
     Ледя был сконфужен и смущен. Чтобы перемeнить разговор, я спросил:
     -- Да, кстати, Ирина -- та, вот,  дeвушка ваша  герль -- Тамара,  она в
самом дeлe собирается штурманом сдeлаться?
     Досада  "баб-адвоката", как втихомолку называли  бой-скауты Ирину за ея
постоянное отвоевыванiе женских прав, обрушилась на меня.
     -- Ну, конечно. Не думаете ли вы тоже, Борис Лукьянович,  как и всe эти
мальчуганы,  что женщина  не может  быть  хорошим моряком?  Что только  вам,
мужчинам, доступна эта профессiя?
     -- Нeт,  нeт,  -- поспeшил я  обойти острый вопрос, -- я вовсе не хотeл
этими словами обидeть женщин, к 221 которым чувствую  100 процентов уваженiя
(тут  Ледя  не  вполнe  почтительно  фыркнул).  Но  развe трудности  морской
профессiи не пугают Тамару?
     -- Да она уже в двух плаванiях участвовала и ничего -- справилась.
     -- Молодец!
     --  А все-таки я бы не  разрeшил  таких штук,  --  скептически произнес
Ледя.
     -- Ах, в ы не допустили бы?  -- накинулась на  него Ирина. -- Прошло то
время, когда у вас, мужчин, с п р а ш и в а л и разрeшенiя... Теперь женщина
сама завоевывает себe положенiе... Слушаться? -- с негодованiем  вырвалось у
дeвушки. -- Вас, мужчин,  слушаться?.. Столько  лeт управляете  мiром и даже
жизни путевой  создать не сумeли... Все только  рeжетесь  друг  с другом, да
революцiи  идiотскiя   устраиваете...  Хорошенькое  "руководство  жизнью"!..
Наустраивали, нечего сказать! Нeт  уж, у вас, мужчин, как устроителей жизни,
репутацiя сильно подмокла...  Пусть дeвушки и женщины теперь сами ищут своих
путей... Обойдемся и без вашего разрeшенiя и руководства...
     Внезапно в темнотe раздалось громкое:
     -- Стой!
     Я быстро вынул браунинг и шагнул вперед. В  ночной темнотe вырисовались
фигуры трех красноармейцев. В руках одного блеснул огонек фонарика.
     -- Кто такой?
     -- Военный моряк Черноморскаго Флота. Делегат конференцiи.
     -- А ну подойди, -- болeе успокоенно произнес красноармеец.
     -- Ага, а энти кто?
     Через минуту все успокоилось.
     -- Ну, ладно, проходите... А то тут у нас бандитов сколько хошь.
     -- А чего вы нас задержали?
     -- Да, кричал, вот, кто-то с вас. Думали, бандиты с попойки.
     Идя дальше, мы посмeялись над горячностью Ирины и ея звонким голосом.
     -- Это она всегда -- как о своих бабах, так и 222 голос на октаву выше,
-- пошутил Ледя. -- Одним словом -- "баб-адвокат"...
     -- А вы, дeйствительно, Ирина, умeете своих герль защищать, -- искренно
сказал я.
     --  Да  что-ж, Борис  Лукьяныч, --  с  оттeнком дружеской  задушевности
отвeтила  дeвушка, -- нужно же внушать дeвочкам, что они тоже имeют право и,
главное,  способности  стоять рядом  с  мужчиной на  всeх  постах  жизненной
стройки. Пора сдать в архив четыре "К".
     -- Какiя это четыре "К"? -- с удивленiем спросил Ледя.
     -- Да знаменитая нeмецкiя четыре "К", якобы, опредeляющiя рамки идеалов
женщины  --  Kinder,  Küche,  Kleider und  Kirche -- дeти,  кухня,  платье и
церковь -- и я в нашей скаутской работe добиваюсь того, чтобы герль смотрeла
на себя сперва, как на человeка и гражданина, а потом уже, как на женщину, а
не наоборот, как было раньше.


День святого Георгiя

     Куда бы нас ни бросила судьбина,
     И счастiе куда-б не привело --
     Все тe же мы. Нам цeлый мiр -- чужбина.
     Отечество нам -- Царское Село.

        П у ш к и н.

        Севастополь. 23 апрeля 1924 года

     "Собираться  или  не  собираться?"  --  вот  вопрос,  волнующiй  каждое
скаутское сердце.
     "Соберутся или не соберутся?" -- вот вопрос, волнующiй каждаго  пiонера
и комсомольца -- добровольнаго шпiона ОГПУ.
     Так  обидно думать,  что  в этот  радостный день  придется ограничиться
поздравленiем друг  друга  в городe, опасливо оглядываясь  по  сторонам. Так
хочется провести этот день  всeм вмeстe, в кругу дружной и веселой скаутской
семьи.
     Но  машина слeжки  и доноса  не дремлет. Само  ОГПУ  не  станет тратить
своего времени на слeжку за 223 нами. Для этого довольно "красной молодежи".
Они  донесут   о   "преступленiи".   Сбор   скаутов  покажет,   что   "гидра
контр-революцiи" еще не добита, и тогда только тяжело чавкнут челюсти ОГПУ.
     Но чувство гордости, смeлости и задора побeждает.
     Старшiе скауты рeшают:
     -- Сбору быть во что бы то ни стало!

        Голодная душа

     Вечером, наканунe Георгiевскаго дня ко мнe зашел молодой матрос.
     -- Вы, Костя? Когда это вы успeли матросом сдeлаться?
     -- Да, вот, Борис Лукьяныч, -- отвeтил  Костя, Одесскiй сокол, когда-то
сидeвшiй  вмeстe  со  мной в  подвалe  ЧК.  --  Мобилизовали  во  флот,  как
комсомольца. Теперь плаваю на истребителях в районe Одессы.
     -- Что-ж вы там "истребляете"?
     -- Охрану несем... -- Лицо Кости нахмурилось.
     -- Что-ж вы охраняете?
     -- Да берега наши.
     -- Да вeдь с нами никто не воюет, и никто не нападает!
     -- Да  мы не  от  врага охраняем, --  неохотно отвeтил Костя, --  а  от
своих...
     -- Как это от своих?
     -- Да вот, чтобы из Россiи не бeжали...
     -- Ax, вот  что! Значит, сторожевая,  пограничная служба. А много развe
бeжит?
     --  Очень  много. Каждый день ловим.  Все больше крестьяне и  рабочiе с
семьями, с дeтьми. Вeдь только 40 километров от границы. Соблазнительно...
     -- А вы не задумывались, Костя, отчего это они бeгут?
     Юноша махнул рукой.
     --  Не спрашивайте, дядя Боб. Раньше я  думал, что  дeйствительно враги
бeгут, контр-революцiонеры всякiе,  шпiоны, террористы, вредители, классовый
враг -- одним словом... В теперь уж не вeрю. Насмотрeлся... 224
     -- Значит, не всe вeрят в будущiй рай?
     Лицо Кости болeзненно перекосилось.
     -- Не будем говорить об этом, Борис Лукьянович. Пожалуйста, не будем...
     Я  внимательно  посмотрeл на  его  лицо  и замeтил морщины мучительнаго
раздумья, рeзко обозначившiяся на его лбу.
     -- Скажите, дядя Боб, вы такого Вербицкаго не знаете? --  спросил Костя
послe небольшого молчанiя.
     -- Вербицкаго? Как же -- знаю. А что?
     -- Да, вот, сегодня в горкомe комсомола разговор о нем  был. Арестован,
говорили.
     -- Арестован?  Вот бeдняга! Ну, разскажите-ка подробнeй, что  именно  о
нем говорили.
     -- Да немного. Как раз ребята толковали о вашем завтрашнем сборe...
     -- О сборe. Каком сборe?
     -- Да, конечно, о вашем скаутском сборe в день Георгiя.
     -- Откуда у них такiя свeдeнiя?
     -- А чорт их знает. Я думаю, они не столько знают, сколько ожидают, что
сбор скаутов будет. Мнe лично даже дали заданiе разузнать  подробнeе об этом
сборe, -- разсмeялся  Костя. -- Не любят они, по  правдe сказать, скаутов...
Ну, так  вот, секретарь Горкома и  говорит, между прочим: "нам, ребята, надо
имeть  оффицiальную  причину  для  ареста  здeшних  скаутских  заправил. Так
сказать,  факты.  Вот,  говорит,  к  примeру  в  Мелитополe  недавно  скаута
Вербицкаго  заарестовали  --  так у  него библiотека цeлая была, и  он книги
скаутскiя посылал другим ребятам. Мы это дeло выслeдили -- причина и готова:
распространенiе контр-революцiонной литературы. В ГПУ и -- готово... Так же,
говорит, нам и в Севастополe нужно. Факты, ребята, говорит, факты нужны."..
     -- А больше о Вербицком разговора не было?
     --  Что-то еще неясно говорили, но я не  слышал.  Жалeли, кажется,  что
переписки не нашли, что ли...
     -- А судьбы его не знаете?
     -- Нeт.
     Я  задумался. В памяти  встало  оживленное лицо Жени,  еще  так недавно
разсказывавшаго мнe на вокзальном 225 перронe свой план связи между старшими
скаутами. Ну, что-ж: "всe под Богом и ЧК ходим"... "Сегодня ты, а завтра я".
     -- Я хотeл  вот  о чем с вами  поговорить,  Борис Лукьянович,  -- послe
небольшого молчанiя с каким-то трудом начал Костя. -- Завтра 23 апрeля...
     -- Да, н а ш скаутскiй день..
     -- Я знаю, -- тихо промолвил юноша, опустив голову. -- У меня этот день
свободен. Я увeрен, что вы завтра соберетесь, несмотря на всe запреты.
     -- Почему вы так думаете?
     --  Да  так, сердце чует. Развe  вы на  трусов  похожи? Так вот,  Борис
Лукьянович, знаете  что: разрeшите и мнe с вами побыть в скаутской семьe. Ей
Богу,  --  умоляюще  произнес  он, положив свою руку  на  мою, и  голос  его
дрогнул,  --  я  вeдь  с  чистым сердцем,  хочется  вмeстe побыть,  от  этой
сумасшедшей жизни  отдохнуть хоть  немного.  Я  вeдь тоже  когда-то  скаутом
был...
     Я задумался.  Лично я довeрил бы Костe свои личные секреты, но можно ли
в  нашу  семью  в  такой  день  пустить  незнакомаго  человeка,  только  что
сказавшаго, что  у  него  есть заданiе выслeдить нас?  В  душу  человeка  не
заглянешь.
     --  Борис Лукьянович,  дорогой,  -- взволнованно  сказал  Костя, словно
догадавшись  о моих сомнeнiях. -- Честное слово, нeт у  меня  задних мыслей.
Вeрьте мнe  --  истосковался я по  скаутской семьe, по пeсням, по искреннему
смeху. Тяжело  вeдь все  одному  и одному в средe комсомольцев,  у которых в
мыслях только злоба, да разрушенiе... Душа отдыха просит.
     В  голосe  Кости  было  столько  искренности  и  боли,  что  я  не  мог
сомнeваться в чистотe его намeренiй.
     -- Ладно, Костя! Я вeрю вам...
     И красный  моряк-комсомолец поднялся  и,  радостно краснeя, отсалютовал
мнe скаутским салютом и взволнованно пожал лeвую руку. .. 226

        Внe совeтскаго времени и пространства

     С  ранняго  утра  по  одному  или по  двое,  разными  путями,  с полным
соблюденiем всeх правил  конспирацiи, скауты начали  покидать  город. Моряки
ушли в море еще с вечера, взяв зачeм-то с собой молотки, зубила и веревки.
     Послe  полудня на старом,  знакомом мeстe наших привалов, на  склонe, у
Георгiевскаго  монастыря собрались  всe старые скауты.  Наши моряки сiяли --
перед взорами всeх пришедших  на отвeсной скалe рeзко обрисовывался барельеф
скаутской лилiи  --  это  ребята высeкли  на скалe наш значок. "В  назиданiе
потомству", как гордо сказал Боб.
     Сiяет весеннее  солнце,  мягко  шелестит зеленью теплый  вeтер,  гдe-то
внизу шумит  море, набeгая на скалы,  а высоко, над  нашими  головами  гордо
развернулся родной знак вeрнаго пути, высeченный на гранитe...
     Тихо  стоит строй скаутов...  На правом  флангe  --  знамена:  морского
отряда  и  герль-скаутов,  вынутыя  из  тайников  для  этого  торжественнаго
парада... Знакомый лица старых друзей. Еще так недавно они были подростками,
а теперь это уже взрослые люди, самостоятельно ищущiе жизненных путей. И уже
нeт  начальника  и рядовых скаутов.  Есть только primus inter pares  (первый
среди равных)  в средe членов скаутской семьи. Есть старшiй друг,  связанный
со   всeми   не   нитями   скаутской  дисциплины,  а  взаимным  уваженiем  и
привязанностью.
     -- Друзья, -- сказал я, когда закончился наш скромный парад. -- На днях
арестован скаут  Женя  Вербицкiй,  котораго  вы  лично  знаете --  он не раз
прieзжал в Севастополь. Арестован он за то, что создал центр переписки между
старшими  скаутами  и   посылал   другим  свои  книги...  Теперь  и  это  --
преступленiе. Всe  мы, старшiе, находимся  под постоянной  угрозой ареста  и
преслeдованiй. Это  не должно омрачать  нашего  настроенiя, но должно лишнiй
раз напомнить  о необходимости тeсно сплотиться и  помогать друг другу. Если
Женя будет  приговорен к заключенiю -- а вeдь и это возможно -- не  забудьте
помочь  ему:  морально  --  письмами  и   матерiально   --  227  деньгами  и
посылками...  А  теперь,  друзья,  вспомним, что  Женя  сидит  гдe-то там, в
тюремной клeткe,  за желeзными рeшетками, и в этот день скаутскаго праздника
думает  о нас. Сдeлаем так -- отсалютуем в его честь и крикнем ему громкое и
бодрое "будь готов". Ну ка, раз, два, три...
     И   скользившiя  в  спокойном  воздухe  чайки  взвились  к  поднебесью,
испуганныя непривычным звуком дружнаго человeческаго крика.
     --  Вольно!  Разойдись!  -- скомандовал  я,  но  никто  из  скаутов  не
шевельнулся.
     --  Погодите  минуточку, дорогой  дядя  Боб, -- ласково сказала  княжна
Лидiя, положив руку мнe на плечо. -- Уступите мнe команду на одну минуту.
     Как забыть мнe торжественныя минуты этого дня, когда от имени всeх моих
старых друзей руки Тани прикрeпили к моей рубашкe "свастику". Как глубоко  и
сердечно прозвучали слова дeвушки:
     -- "Наш значек братства и благодарности"...
     Много  их  у  меня  значков, --  отличiй  и  орденов -- за 24 года моей
скаутской  жизни...  Но  ни один не  дорог  мнe  так,  как тот, который  был
поднесен  мнe моей севастопольской семьей  в тот сiяющiй  солнцем апрeльскiй
день.
     Пусть сам значек этот давно уже  лежит в  архивe ОГПУ,  отобранный  при
одном  из обысков, --  чувство, охватившее  меня  в  тот  незабываемый день,
чувство глубокой привязанности к моим братьям по скаутскому значку согрeвает
меня и сейчас.
     "Значек братства и благодарности"... -- сказано было тоненьким голоском
дeвушки, но  в глазах окружающих  друзей я  прочел еще одно слово, еще болeе
трогательное и цeнное: -- "и любви"...

        Совeтское голосованiе антисовeтскаго плана

     --  Ребята,  -- раздался среди смeха  и  шума  громкiй  голос  Боба, --
ребята, у меня генiальное предложенiе в головe сидит!
     --  Совсeм чудеса!  -- ухмыльнулся  Ничипор. --  Такiе проэкты  у тебя,
брат,  товар рeдкiй.  Тише,  ребята! Ш-ш!  228 Боб  хочет выстрeлить  в  нас
генiальным предложенiем! А ну! "Ваше слово, товарищ Маузер!" Пли!
     Всe обернулись в сторону Боба. Григ бросил нeсколько  вeток в костер, и
пламя освeтило смeющееся лицо нашего боцмана.
     -- Вот какое дeло, ребята. Как вы знаете, дядю Боба скоро  переводят  в
Москву. Когда-то доведется увидeться  -- Бог знает!  Так, вот. Предлагаю  на
обсужденiе  высокопочтенному  подпольному  собранiю  такой  вопрос:  давайте
уговоримся всe, как  один, встрeтиться здeсь же, в этот же день обязательно,
ну, скажем... -- Боб на секунду запнулся, -- лeт через пять, а то лучше даже
через десять. А, как ребята?
     Одобрительные возгласы донеслись отовсюду.
     -- Поправку можно? -- с рeдкой на  ея спокойном лицe улыбкой,  спросила
Тамара.
     --  Ладно,  --   великодушно  согласился  Боб,  обрадованный   всеобщим
одобренiем. -- Давай...
     --  Так, вот, Боб, конечно, прав на всe  200 процентов, но только не  в
отношенiи дня. Многiе  из нас в  этот день, в апрeлe, будут на службe или на
учебe.  Лучше уж  такой день  назначить  на  лeто,  когда  всeм легче  будет
прieхать из разных городов. Вeдь вырваться-то будет не легко...
     -- Это  вeрно, -- поддержал Григ. -- Я предлагаю днем сбора назначить 8
августа -- день разрушенiя нашей милой хавыры.
     Это предложенiе, видимо, устраивало всeх.
     -- Ну, так я,  с вашего разрeшенiя, ребята,  проголосую это предложенiе
по всeм  правилам большевицкой избирательной  техники, --  весело воскликнул
Боб, поднимаясь и беря в руки здоровенное полeно.
     --  Ну-с, так  я  приступаю,  --  начал  он самым мрачным  басом  среди
наступившаго веселаго ожиданiя. -- Итак,  предлагается всeм, здeсь подпольно
присутствующим  и  погрязшим  в  безднах   всяких  гнусных  контр-революцiй,
безнадежно неизлeчимым от микроба скаутинга, не боящимся всяких страхов ОГПУ
и вeрящим в  нашу  дружбу и спайку,  собраться здeсь-же, под сeнью  славнаго
Георгiевскаго монастыря, 8 августа 1934 года, в 12 229 часов дня... Ну-с, --
заревeл он самым страшным голосом,  выпрямляясь во весь свой могучiй рост  и
занеся над нашими голосами свое полeно. -- Ну-с... Кто против?
     Общiй хохот  покрыл  его  послeднiя слова. Боб  бросил  в пропасть свое
"убeждающее" полeно и со смeхом сказал:
     -- Значит, по совeтски -- "единогласно"!

        Через 10 лeт

     Не довелось мнe прieхать к ребятам в августe 1934 года... В этот день я
был в далеком карельском лeсу на дорогe из концлагеря в Финляндiю.
     И ровно  в  12  часов я снял рюкзак, выпрямился, провeрил по компасу --
гдe юг, и протянул свою салютующую руку туда, гдe мои друзья далеко, далеко,
за  нeсколько  тысяч  верст отсюда,  на  берегу Чернаго моря,  собрались  на
знакомой площадкe, над скалистым обрывом.
     И если есть в мiрe  антена души  --  во что я глубоко вeрю, -- то волна
привeта и любви, посланная мною из сeверных лeсов 8 августа  1934 года, была
принята в Севастополe молодыми сердцами моих старых друзей...

        Коммунистическое воспитанiе

     Большевизм   --  это   не  Институт   Благородных  Дeвиц.  Дeти  должны
присутствовать при казнях врагов пролетарiата и радоваться их уничтоженiю.
           Л е н и н.

     В Москвe, у ворот дома на  окраинe города кучка юных пiонеров  о чем-то
оживленно спорила:
     -- Ну,  и чорт  с ней! Пусть себe  околeвает под забором