куда
нашему брату! Одно и  удовольствiе в  очко игрануть. Ребята облюбовали сарай
тот вот, видите. Заберутся туда компашкой и кроют в двадцать одно.
     Оно,  конечно,  по правилам  -- нельзя.  Так  вот, вызвал  меня  поздно
вечером Геллер. А я здeсь  вродe пожарника. Одного солдата взял, выкатили мы
бочку  с  сарая, приготовили машину. А  мнe и  невдомек, куда это... А потом
подкатили тихо к дверям, гдe ребята рeзались.  Мнe -- наган в нос. "Молчи  и
машину наладь, что-б воду дала. Ежели станет машина -- саботаж; значит, пуля
в башку". А дeло в мороз было. Все аж трещало...
     Ребята в сараe нарeзали еловых вeток, натаскали сeна, достали фонарик и
кроют.  Вродe,  как  свое  логово. Не этая коммуна,  что-б ее.  Человeк их с
двадцать было.  А комендант, значит, приказал солдату стать с кишкой в дверь
и ну поливать их водой. Стоит тот в дверях,  никого  не пускает и знай себe,
льет.  Я  машину правлю,  а сердце так и  мучается. А этот жидюга хохочет...
Ух...
     Лицо  Черви-Козыря все  перекосилось,  словно  он сам  попал  под струю
ледяной воды.
     -- А ребята, сами знаете,  как одeты. Рванье. Шкура  видна. Ну и что-ж.
Как прибeжали они всe потом в общежитiе, так  прямо сосульки.  Платье рeзать
пришлось,  380  потому  все  обледенeло...  Ну, что  дальше-то  и  говорить?
Результат  ясный. Половина  в ящик сыграло... Оно, конечно,  какiе у нас тут
ящики? -- гробы, то-есть... Просто яма...
     А  вы,  вот, спрашиваете, почему  злоба.  Да  тут рад бы ему всe  кишки
выпустить, да на его поганую рожу навертeть...
     Лютая ненависть чувствовалась в голосe стараго вора.

        Мститель

     Как-то  недeли  через двe, когда  я был дежурным  по столовой,  ко  мнe
подошел один из прiятелей. Он начал разговор  о  чем-то маловажном и,  когда
около нас никого не было, сказал шепотом:
     -- Вас, дядя Боб, Черви-Козырь просит зайти.
     -- А гдe он?
     -- На дежурствe у рeчки.
     Поздно вечером, когда кончилось мое дежу<р>ство, я поплелся  на болото.
Под одной из копен сидeл Черви-Козырь на собранном хворостe  и,  видимо, был
очень обрадован моим приходом.
     --  А чего же  вы совсeм  в  стог не  забрались? И  тепло и  комары  не
долeзут...
     -- Да  ну их к чорту... Сeно вeдь совсeм гнилое... Сколько лeт,  может,
стоит... Да  и потом --  провeрка  пройдет -- еще  два наряда  дополнительно
дадут... А вы, т. Солоневич, спички принесли? "Баран" сказал?
     -- Принес...
     -- Ну вот, и ладно... Я вас тогда ужином угощу.
     Черви-Козырь покопался в стогу и вытащил оттуда зайца.
     -- Вот это здорово.. Откуда?
     -- Ну мы, старые урканы,  и  в  огнe не тонем,  и в водe не горим!... А
силки на  что?...  Тут этих зайцо`в  видимо-невидимо... Потому -- охоты нeт.
Чекистам время нeт, у них по другой дичи с наганов стрeльба. А у крестьян --
откуда?... Ружей-то вeдь совeтская власть боится хуже чумы...
     Часа через два, когда заяц был съeден, пожарник начал: 381
     -- Дeло  у меня к вам серьезное, т. Солоневич... Без вас мнe ни чхнуть,
ни плюнуть...  Я уж вам прямо  скажу,  потому  вы не  стукач. Смываться  мнe
пора...
     -- На волю захотeлось?
     --  Это как  сказать...  Трудкоммуны для меня вродe  прiюта. Тут  лучше
всего скрываться, ежели  за  кормой нечисто.  Притопаешь вот в такое  гиблое
мeсто и сейчас же к начальнику ГПУ.  Так, мол,  и так.  Раскаялся в доску...
Примите... Какой же им расчет не принять? Вeдь даровая сила... Вот у нас тут
лыжная мастерская будет, да потом, говорят, и сапожная...  Опять же ссыльных
наберут. А  там и  спецов всяких  есть... Ну и заработать, значит, можно  на
даровой силe.
     -- Ну, это все понятно... Но почему вам в трудкоммунах скрываться?
     Черви-Козырь  пристально  посмотрeл  на меня. При  слабом  свeтe нашего
маленькаго костра я опять замeтил, как его лицо сжалось в какой-то гримасe.
     -- Да как... Долги плачу с процентами.
     -- Кому это?
     --  Да,   вот,  всeм   своим   благодeтелям...   За  все  --  за  жизнь
исковерканную, за  чахотку свою, за нос перебитый, за товарищей  своих... За
все плачу!... Уже есть "революцiонныя заслуги"...  Ну,  да это  не  к  дeлу.
Таких,  как  я -- с  памятью, --  вездe  хватает.  Помните,  может, Митьку с
Одессы, безпалаго, который Соловки осeдлал?.. Тоже  не забывает. Слухи были,
что Новикова  он все-таки подстерег... Ну, да вы сами, т. Солоневич, знаете,
что с такими не цeлуются... А теперь я, значит, к вам  за помощью...  Вы там
по городу часто  ходите, во всe дырки можете влeзть. Достаньте мнe лаку, что
артисты употребляют...
     -- Ага... -- понял я. -- Бороду приклеить?
     -- Ну да... Не впервой.  Таким стариком задeлаюсь, что никакой  пост ни
по  чем не догадается... А потом, там за Тайгой,36 на главной  магистрали --
это уже пустяк. Там в каждом карманe документ есть. Только выбирай...
     -- А когда думаете бeжать?
     -- Да скоро... Вот, дeльце одно есть... Незаконченное...

     36 Желeзнодорожная станцiя.

382

        Маленькiй эпизод большой борьбы

     Через недeлю  послe этого разговора, по случаю какого-то революцiоннаго
праздника у нас, в  Трудкоммунe, состоялся торжественный  митинг.  В верхней
залe  мельницы   были   собраны  коммунары  и   гости.  С  рeчами  выступали
представители  всяких  организацiй:   Горкома,  Горисполкома,  Наробраза  и,
конечно, отдeла  ГПУ. Говорилось о "перековкe",  воспитанiи, исправленiи,  о
том,  что  труд в СССР "дeло чести, дeло славы, дeло доблести  и геройства".
Были призывы "поднять производительность труда", под испытанным руководством
дзержинцев-чекистов идти вперед  к свeтлому будущему  коммунизма, исправлять
ошибки "стараго проклятаго прошлаго", ну и прочее.
     В едва освeщенном залe сидeло  около тысячи безпризорников и воров и по
привычкe молчаливо слушало рeчи.  Потом жидко спeли "Интернацiонал"  и стали
расходиться.
     Гостей усадили на повозки, и лошади тронулись. Я направился  в каптерку
посмотрeть на  раскладку  продуктов  на слeдующiй  день.  Насчет  арифметики
коммунары были слабы...
     Минут через  10  откуда-то  донеслись  крики.  Потом  в комнату  вбeжал
"Баран".
     -- Т. Солоневич, идите туда... Убили кого-то...
     Невдалекe, у конюшни собралась кучка ребят. Когда я подбeгал к ней, там
чиркнула спичка, и до моего слуха донеслись слова:
     -- Ага... Одним гадом меньше!...
     -- Вот это правильно!
     -- Собакe собачья смерть!...
     При  моем  приближенiи нeсколько  ребят нырнули  в  темноту.  Остальные
разступились, но узнав меня, опять надвинулись тeсной стeной. Внизу на землe
лежал и придушенно хрипeл какой-то человeк.
     -- Кто это? -- спросил я.
     Из кучки коммунаров мрачно и тихо отвeтили:
     -- Комендант...
     Вдали  послышались  новые  голоса. С  электрическими  фонариками бeжали
охранники. 383
     -- Эй, разойдитесь... Кто тут?
     Часть   безпризорников   беззвучно   растаяла  в   темнотe.   Остальные
отодвинулись,  словно  отступили  за  стeну  мрака,  окружавшую   освeщенное
фонариками тeло.
     -- А это кто?... Ах, это вы, Солоневич!.. Кого тут угробили?
     -- Коменданта...
     Раздались испуганныя восклицанiя. Двое охранников побeжали к Начальнику
Коммуны, старому заслуженному  чекисту,  получившему  этот пост  "за выслугу
лeт".
     С оставшимися двумя мы перевернули коменданта на спину. Он был еще жив.
На смертельно блeдном лицe с широко открытыми глазами судор<о>жно  пробeгали
гримасы боли и  злобы. На  сжатых губах  выступали пузырьки кровавой пeны. В
боку торчала рукоятка глубоко всаженнаго финскаго ножа.
     Раненый глухо стонал и пытался что-то сказать,  но с его губ  срывалось
только невнятное бормотанiе.
     -- Вот, пущай  начальник  придет, -- тихо сказал  охранник.  -- Он еще,
может, сумeет сказать, кто это его саданул... И наган обрeзали, сволочи...
     Я  стоял  на колeнях около  раненаго, и в мозгу  со страшной ясностью и
быстротой  мелькали  догадки...  Почему-то  сразу  вспомнилось  напряженное,
полное   ненависти  лицо  Черви-Козыря,   его  разсказы  о  комендантe,  его
"неоконченное дeльце"... Потом мой  взор упал на  рукоятку ножа. Нож  торчал
как раз  под  седьмым  ребром... и в п р а в о й половинe груди. Как раз так
мог бы ударить только лeвша...
     И в памяти молнiей пронеслась картина, как недавно у стога Черви-Козырь
л e в о й рукой зажигал спичку...
     Раненый опять забормотал.  Охранники освeтили его лицо. Комендант почти
беззвучно шевелил  губами. Видно было,  что он  хочет что-то сказать.  Порой
слоги вырывались почти ясно.
     У парадных дверей дома послышался шум, и появился свeт больших фонарей.
Охранники поднялись для встрeчи начальства, и  я с  раненым остались в тeни.
Надо было помeшать ему говорить...
     Незамeтным  движенiем я  взялся за рукоятку глубоко  всаженнаго ножа  и
потянул его из раны. 384
     Мнe  казалось, что  я  вижу, как  освободились,  прижатые сталью  ножа,
разрeзанные кровеносные сосуды, как из зiяющих  отверстiй ключем стала  бить
горячая кровь, как стремительным потоком стала она заполнять полость легких,
как в  предсмертном томленiи бeшенно застучало сердце, как судорожно сжались
мускулы  груди  в  тщетной попыткe глотнуть свeжаго  воздуха  в  наполненныя
кровью легкiя...
     Дыханiе  раненаго  превратилось в хрип и свист. Потом  в  горлe  что-то
забулькало...
     Когда над комендантом  склонился Начальник Коммуны, глаза раненаго были
вытаращены  в тщетных  усилiях вздохнуть,  а  по лицу  изо  рта текли тонкiя
струйки пузырящейся крови.
     -- Геллер! -- вскрикнул Начальник. -- Кто это тебя? А?
     Комендант судорожно дернул головой, но вмeсто слов из его раскрывшагося
рта вылилась широкая струя крови.
     -- Ну, тут дeло чисто сработано! -- спокойно сказал, поднимаясь, старый
чекист. -- Вот сволочи! Видать, всю финку вогнали. Ладно... Попомним!..
     Коменданта понесли в дом.
     --  Вы  ему,  т. Солоневич,  перевязку  сдeлайте.  А  я  пока  в  отдeл
позвоню...

        Цeна чекистской головы

     В  тот  же день начались массовые аресты.  Болeе сотни коммунаров  было
посажено в подвал городского ГПУ.  Десятеро из них не  вернулись... На языкe
чекистов это называлось "актом классовой мести"...
     Как я потом узнал, Черви-Козырь в этот вечер и ночь оффицiально был "на
комарах".  В  теченiе слeдующих дней он  старательно избeгал  меня и, только
когда я украдкой  сунул ему бутылку с лаком,  он  многозначительно  и крeпко
пожал мнe руку.

        "Летучiй голландец"

     Недeли через двe нeсколько  старых  коммунаров, в  том числe и "Баран",
прибeжали с  рeки  с извeстiем, что 385  Черви-Козырь  утонул при купаньи...
Были посланы лодки, но тeла пожарника не нашли. Одежда его пошла в каптерку,
а сам он был вычеркнут из списков Трудкоммуны.
     Я   увeрен,  что  ему  удалось  сбeжать.  Если  это   так,   то  немало
"воспитателей по  методам ОГПУ" укоротят свою  "многополезную  дeятельность"
при его содeйствiи...
     Ибо  в душe современнаго подсовeтскаго молодняка крeпко вклинился закон
-- "Око за око, зуб за зуб"... А если удастся, то и "челюсть за зуб"...


Юноша-палач

        Под прессом

     Как-то поздно вечером я со своим прiятелем, Мишкой Крутых, возвращались
с купанья в рeкe  Томь.  Мы только что выдержали  горячiй  футбольный  матч,
хорошо выкупались и бодрые и веселые возвращались в город.
     Поднимаясь  от   рeки   по  узенькой   улочкe,   мы   встрeтили   этап,
направлявшiйся из тюрьмы к пристани, а оттуда, как и всегда, в Нарым.
     Для совeтской  жизни  этап  этот ничeм  не  был примeчателен. Сотни двe
оборванных  понурых  людей  с  котомками  и  узелками  брели под понуканiями
солдат...  Сзади  толпы  eхало  нeсколько подвод со  старухами и  маленькими
дeтьми. Обыкновенная картина!  Сколько раз и  мнe самому  приходилось брести
точно в таких же этапах.
     Когда мимо нас  медленно проeзжали подводы с дeтишками, Мишка вздрогнул
и тихо сказал:
     -- Сволочи!
     Я понял,  что это слово  никак не относится к ссыльным. Круглое широкое
лицо  Мишки,   типичнаго  русскаго   "добра-молодца"   из  народных   пeсен,
омрачилось, и он нервно передернул плечами. Я не  без  удивленiя поглядeл на
его нахмуренное лицо.
     -- Так чего же ты, Мишка, в комсомол влип?
     Мишка  считался  одним из активистов-комсомольцев и был даже секретарем
городского Совeта Физической Культуры. Что за странная реакцiя? 386
     -- Как это "чего"? -- переспросил он.
     -- Да  вот,  чудак-человeк,  в комсомол.  Красноармейцы,  которые  этап
гонят, вeдь, вeрно, твои же ребята из комсомола?
     -- Да я этапов еще не гонял.
     -- Ну, а прикажут -- погонишь!
     Мишка промолчал.
     -- Да ты скажи, Мишка, я вeдь парень свой, на кой  чорт ты с комсомолом
спутался? Вeдь погонят раскулачивать или  этап гнать -- вeдь не выкрутишься!
Свой своему -- поневолe брат.
     --  Ну, а что-ж,  Солоневич, дeлать-то? -- мрачно пробурчал сибиряк. --
Надо же как-то наверх вылeзать. Свиней пасти -- тоже не густое занятiе. Тебe
хорошо -- ты парень  интеллигентный.  Ты  вездe как-то  пристроишься. А куда
мнe? Я, вот,  думал через  СФК в Москву путевку  получить, в Инфизкульт...37
Это дeло все-таки чище других. Чинить, а не калeчить людей придется. Да вeдь
без комсомольскаго билета, язви его, душу, развe-ж куда проберешься?

     37 Институт физической культуры.

     -- А как насчет этапов, если прикажут?
     -- Да  чорт его знает -- всe норовят выкрутиться. Может, и я выкручусь!
Думаешь,  кому  радостно  на  энти   картинки  смотрeть?  Это  вeдь  наш  же
пролетарiат, наши,  может,  и чалдоны, которые  испокон  вeку гдe по заимкам
мирно жили... А теперь вот -- "классовые враги"...
     Мишка судорожно кашлянул и плюнул.
     -- Вот ты, Солоневич, вродe как в осужденiе сказал о комсомолe.  Ну,  а
что  другое?  Самому идти  в  этап, что-ль?  Думаешь,  легко  против  машины
переть?..  Ты  вот счастливец, что  адмссыльный... Да, да, ты  не  смeйся!..
Вeрно  слово... Тебe, притворяться не  надо.  Контр-революцiонерщик и баста.
Тебe, брат,  не  ставят  вопросов --  ты  за кого:  за  троцкистов,  али  за
сталинцев или там про какую оппозицiю, едри их корень... И насчет энтузiазму
тебe, брат, не обязательно... И нам?.. Аж нутро, быват, выворачивается. А ни
хрeна не сдeлаешь... Аппарат, паря, такой  аппарат, что лбом не прошибешь...
Ну, и изворачивается всякой, как умeет... 387

        Не мытьем, так катаньем

     -- Эй, Солоневич, слыхал новость? -- сказал мнe как-то наш правый край,
маленькiй быстроногiй рабфаковец Кузнецов -- "Динамо"-то38, сволочи, Мишку к
себe взяло.

     38 "Динамо" -- спортивное общество ГПУ.

     -- Как взяло? Неужели он пошел туда?
     --  Да,  кажись, не переманило, а просто мобилизовало. Горком комсомола
постановил направить  его на работу в ГПУ. Как чекист, конечно, наш Мишка --
как  с  навоза  пуля,  но  опять  же  футболист аховый...  Может,  раньше  и
предлагали   по   хорошему.  Но,   видать,   Мишка  заупрямился   --  ну,  и
мобилизнули... Вот сво-ло-о-очи...

        Болен!

     Недeли  через двe я получил распоряженiе  от СФК быть судьей очередного
футбольнаго матча на  первенство  города. Оказалось -- "Динамо"  должно было
играть с "желдором".
     Народу  на стадiонe  было тысячи три.  Любят футбол  в СССР,  и  крeпко
любят.  Любят   по  п о л и т и ч е с к и м   причинам,  или,   может  быть,
правильнeе сказать, по а п о л и т и ч е с к и м. Футбол -- самое доступное,
самое  оживленное зрeлище,  к  которому  никак не прицeпишь  принудительнаго
ассортимента совeтской пропаганды. Эти привeски есть вездe: и  в музыкe, и в
парадах,  и в кино,  и  в  театрах. Даже  на  матчах  бокса всегда  найдется
"предварительный оратель", который  будет  разсказывать перед началом о том,
как-де в  Америкe линчуют негров послe их матчей с бeлыми; если негр побeдил
-- линчуют из злобы, если побeжден -- от избытка радостных чувств.
     По моему свистку обe команды вышли на поле, но в "Динамо" Мишки  Крутых
не было. В перерывe я спросил  о  Мишкe  у  капитана "Динамо", помкоменданта
ГПУ, латыша Петерсона. Тот угрюмо покосился на меня:
     -- А вам на что?
     -- Да  прiятели!.. Да  и потом -- ваша линiя хавов, ясно,  без  него --
слаба!..
     Латыш досадливо сморщился и уронил:
     -- Болен Крутых... 388

        Мандат

     Через недeлю меня вызвал к себe Предоткомхоз,39 зампред СФК.

     39 Предсeдатель отдeла коммунальнаго хозяйства.

     --   Слышьте-ка,   Солоневич.   Вот  "Динамо"  просит  прислать  какого
понимающаго человeка насчет стрeлковаго тира. Они там строить хотят. Так они
и из Осоавiахима, и от СФК представителей вызывают. А у нас понимающих ребят
нeт... Пойдите-ка, вы! Кумекаете в этом?
     -- Да...
     -- Ну, вот и хорошо... А что вы адмссыльный -- это ничего. Я вам от СФК
бумажку дам, что как спецiалист.... А раз спец -- тут уж не до паспорта. Абы
дeло было.

        Чекистскiя шуточки

     Дежурным по комендатурe был Петерсон. Он хмуро  разсмотрeл мой мандат и
молча выписал пропуск.
     -- А куда теперь?
     -- В подвал, -- буркнул латыш. При неожиданном словe "подвал" непрiятно
дрогнули нервы, словно ржавым гвоздем провели по мокрому стеклу.
     -- В подвал? -- переспросил я.
     -- Угу... Там комиссiя уже собравшись... Тир там будут строить...
     Потом, словно догадавшись, что эта тема может  быть выгодной для шутки,
латыш криво ухмыльнулся.
     -- Не трусьте, т. Солоневич. На этот раз оттуда на своих ногах выйдете.

        Там, гдe ставят к стeнкe

     Большой полутемный  подвал метров около 30. Группа представителей почти
вся здeсь.  Начальник  отдeла ГПУ,  низенькiй  расторопный  чекист  Мальцев,
бeгает,  покрикивает  и  суетится.  Он  как-то  не   производит  впечатлeнiя
начальника:  шутит,  балагурит  и  фамильярничает.  Если бы я  не  знал  его
"подвигов" подвальнаго типа, да не его подленькая улыбочка, -- можно было бы
подумать: "рубаха-парень".
     Я представляюсь ему, как представитель СФК. 389
     -- Ладно,  ладно,  -- отмахивается он,  направляясь  дальше.  А  потом,
словно вспомнив:
     -- Да вы вeдь адмссыльный?
     -- Да.
     -- Ну, вот и хорошо... Картинка очинно даже для вас пользительная. -- И
Мальцев  широко  ухмыляется,  оскаливая  желтые  зубы.   Глаза  его   совсeм
превращаются в щелочки.
     -- Почему полезно?
     -- Для провeтриванья мозгов... Да и что-б не забывать кой-чего!.. Тут у
нас есть слабонервный один. Знакомый ваш. -- Крутых!.. Эй, Крутых!..
     Из кучки людей вышел Мишка.
     -- Есть, товарищ Начальник...
     --  Ага, вот футболисты наши...  Ха-ха-ха!..  Поразскажь-ка Солоневичу,
как это из этого подвала святыя  души на  крылышках на тот свeт  уносятся...
Ха-ха-ха... Вона под той стeнкой, гдe мишени будут стоять. Крутых, тут тебe,
вот,   самая  тренировочка   будет...  С  тебя  покеда   стрeлок   и  чекист
хрeнова-а-атый...  Тренировка,  бра-тишечка,   тренировка   самое  важнецкое
дeло!..
     И веселый чекист побeжал дальше.
     Но мы ни о чем не разговаривали.

        ___

     Недeли  через три-четыре я поздно вечером возвращался к  себe  домой. В
городe  было совсeм  темно. Окраинныя улицы тонули  в  грязи, и я  с  трудом
осторожно шел по узеньким деревянным мосткам у покосившихся заборов.
     Навстрeчу мнe, пошатываясь, тяжело шлепал  по лужам высокiй, коренастый
человeк. Видя,  что он и на узких  досочках троттуара не тверд, я отступил в
сторону, чтобы дать ему дорогу.
     Что-то  бормоча пьяным языком,  человeк прошел мимо,  но потом внезапно
обернулся...
     -- Солоневич, ты?
     Я узнал Мишку Крутых. Он облапил меня и стал сердечно цeловать, обдавая
водочным перегаром.
     Я хотeл отвязаться от него и уйти, но Мишка взял меня под руку. 390
     -- Да  ты не уходи, Солоневич... Не вороти морды... Думаешь  -- чекист,
сукин  сын, ангидрит  его перекись марганца.