Ворота  раскрылись, и во  двор въeхал  открытый  автомобиль, в  котором
сидeло двое военных в шлемах и кожанных куртках, видимо, какiе-то чекистскiе
"главки". Я увeренно шел  им навстрeчу и,  поравнявшись  с машиной, развязно
поднял  руку  к  шляпe  и  дружески улыбнулся,  здороваясь,  как  со старыми
знакомыми. Чекисты, нeсколько удивленно  глядя на мою крупную  самоувeренную
фигуру в необычном костюмe, подняли руки  к шлемам  в видe отвeта, и  машина
проeхала.
     Вся эта пантомима произошла на  глазах моих церберов и  убeдила их, что
я, очевидно, "свой" -- один из отвeтственных чекистов.
     Да и  в самом  дeлe,  трудно  было  подумать  иначе.  Высокiй, увeренно
держащiйся  человeк, в  золотых  очках  и иностранном  костюмe  (на мнe было
пальто,  полученное   из   Американскаго   Краснаго   Креста),   с  каким-то
портфелем-папкой,   53  спокойно   идущiй   к  воротам,  дружески  улыбаясь,
кланяющимся чекистам в автомобилe  и,  главное, получающiй  отвeтный поклон.
Ну, чeм не "свой"?
     Так же  не спeша,  сохраняя  всю свою  важность  и спокойную  увeренную
улыбку, я отстранил стоящаго на моем пути часового-китайца и медленно прошел
через открытыя пока ворота. Никто не спросил у меня пропуска!
     Смeшно  вспомнить,  что  по  существу  во  всей  этой  траги-комической
театральной сценe я ничeм не рисковал. Если бы я попался, меня опять заперли
бы в казарму, только и всего. Комбинацiя была, как видите, во всяком случаe,
безпроигрышная, но я выиграл.
     Помню, когда я  вышел за ворота, мнe  стоило громадных усилiй, чтобы не
оглянуться и не ускорить шаг. Все так же важно и медленно прошел я нeсколько
десятков шагов, отдeлявших меня от угла дороги.
     Но зато  потом... Эх, потом!..  И  почему  это  нeт, гдe  нужно,  точно
отмeренных дистанцiй и электрических секундомeров? Показанная мною  скорость
бeга была, вeроятно, много выше всeх мiровых рекордов.

        Гибель старшаго друга

     Удары террора продолжали гремeть  около нас, задeвая  и нашу  скаутскую
семью. В  Керчи,  Феодосiи  и  Ялтe  погибло  уже нeсколько  наших скаутских
дeятелей.  Среди  нас, севастопольцев, не было никого,  кто  в теченiе  этих
страшных  мeсяцев не  потерял  бы  кого-либо из  своих  родных,  друзей  или
знакомых.
     Гражданская война закончилась и побeдители справляли кровавый  праздник
своего торжества. Оффицiальная цифра разстрeлянных в Крыму  только за первые
три  мeсяца  послe  побeды  была  названа  в  40.000  человeк.  Сорок  тысяч
человeческих жизней!
     Погибли  люди  в  расцвeтe  лeт, культурные  и  сильные,  безоговорочно
сложившiе свое  оружiе и оставшiеся, чтобы  служить Родинe в любых условiях.
Эти 40.000 повeрили  амнистiи совeтской власти.  И за это довeрiе  заплатили
жизнью...
     ...В  один из декабрьских вечеров ко мнe  вбeжал отрядный поэт Ничипор.
Он был блeден и испуган... 54
     -- Борис  Лукьянович, -- взволнованно вскрикнул он, держа газетный лист
дрожащей  рукой.  --  Здeсь,  вот,  я  прочел...  В  Симферопольском  "Маякe
Революцiи"... Иван Борисович разстрeлян...
     Дeйствительно,  в отдeлe "оффицiальныя  извeщенiя" был  помeщен длинный
список разстрeлянных Симферопольской ЧК. Там под No. 43 значилось:
     "Генерал Смольянинов, И. Б., извeстный контр-революцiонер, называвшiйся
Старшим Скаутом Крыма."
     Мнe  не   удалось  узнать,  почему  он  остался   в  Симферополe  и  не
эвакуировался  с  армiей ген.  Врангеля. О подробностях его гибели мы узнали
только  нeсколько  дней  спустя,  когда из Симферополя  вернулась наш  скаут
Клава, eздившая туда узнавать о возможности дальше учиться в университетe.
     --  Ну, как  там случилось  это  несчастье? Почему  Иван  Борисович  не
скрылся? Как его арестовали? -- забросами мы вопросами прieхавшую герль.
     -- Да, я и сама хорошенько не знаю, -- грустно  развела руками дeвушка.
-- Вeдь там,  в Симферополe, всe дрожат.  Бела-Кун что хочет -- то и дeлает.
Вот, на  днях разстрeляли около 2.000 офицеров и бeлых  в одну только  ночь.
Даже больных и  раненых -- всeх  прикончили... Почему Иван Борисович остался
--  право, не могу вам  сказать... Может быть,  тоже, вот, как  и вам, Борис
Лукьянович, или Володe, не хотeлось родины  покидать. А  может быть, мысль о
женe  и дeтях...  На  чужбинe  тоже  вeдь не легко...  А он  вeдь  уже почти
старик... Как начались облавы да разстрeлы, так он, как бывшiй военный, стал
на всякiй случай скрываться, чтобы хоть это страшное время переждать. Сейчас
быть арестованным -- это конец... Наши ребята цeлую систему выработали -- то
в одном, то в другом домe его скрывали. Одежду для переодeванiя доставали...
Но  развe  все учтешь? Случай,  видно, такой выпал... Иван  Борисович,  сами
знаете, ранен когда-то был -- немного хромает. Видно,  по этому признаку его
и задержали на улицe...
     -- Ну, а долго он сидeл в тюрьмe?
     -- Нeт, какое там долго! Кажется, трое суток только! 55
     -- Ну, а как вы узнали о его разстрeлe? Тоже из газет?
     -- Нeт. Я узнала сейчас же. Я как раз  с женой Ивана Борисовича пошла в
комендатуту  ЧК, ему передачу  занести. Мы, герли,  все время ей помогали...
Часто вeдь часов  по 5-6 в очереди приходилось стоять, пока  добьешься.  Ну,
вот,  дождались  и  мы  своей  очереди. Впустили  нас  в комендатуру.  Ирина
Николаевна и  говорит коменданту:  "Передачу Смольянинову можно передать?" А
тот, как услышал фамилiю Ивана  Борисовича, так сразу и  просiял: "Ага, так,
значит,  говорит, это вы --  гражданка Смольянинова?" -- "Я", отвeчает Ирина
Николаевна,  и поблeднeла  вся сразу.  Видно, сердце почуяло  недоброе...  А
комендант  даже засмeялся: "Вы  вeдь, кажись, артистка?",  спрашивает  Ирину
Николаевну. "Да, -- артистка". -- "Ну, так, значится, вы привыкли изображать
горе  в  тиятрах?  А вот, мы с  ребятами (тут  еще нeсколько  чекистов было)
хочем,  чтобы вы  показали  нам,  как это вы п о   н а с т о я щ е м у  горе
показываете!"  Смeется,  подлый, и  говорит  так медленно,  медленно,  чтобы
подольше помучить: "Ваш муженек сегодня ночью на луну отправлен"...
     Голос  дeвушки  прервался.  Мы  тоже  молчали,  потрясенные  разсказом.
Внезапно Клава подняла голову и с болью в голосe, но гордо сказала:
     -- Они, негодяи, думали поиздeваться над горем. Ирина Николаевна только
поблeднeла  еще  больше,  но ничего  не  сказала.  И  вышла  совсeм,  совсeм
спокойно. И только уж на улицe, как сeла на первую попавшуюся  скамейку, так
и упала в обморок...

        Переход на мирное житiе

     Прошли первыя, самыя страшныя, волны разстрeлов, прибыла с сeвера армiя
чиновников   совeтскаго   производства,   и   жизнь   города  стала   как-то
налаживаться. Возникли новыя правительственныя учрежденiя, стали открываться
школы, заработала электростанцiя, загудeл морской завод. 56
     Появились продовольственныя карточки и общественныя столовыя.
     По   карточкам   стали   выдавать  по   200-300  грамм  хлeба,   и  всe
"организованные  граждане"  получили  возможность  раз  в  день  обeдать  по
знаменитой   впослeдствiи   формулe   --    "ячкаша   и   персуп"   (перевод
предоставляется читателю.)...
     Послe обилiя  хлeба  и продуктов  в  перiод  власти ген. Врангеля голод
особенно замeтно давил всeх. К мысли о террорe как-то уже  привыкли -- сзади
было шесть тяжелых лeт всяких войн. Но это молнiеносное исчезновенiе хлeба с
приходом  новой власти казалось чeм-то необъяснимым. Рабочiе Морского завода
-- кажется, около  4.000 человeк, -- которые при бeлых  волновались  и ждали
прихода своей, "рабочей  власти",  выглядeли особенно  ошарашенно.  Порт был
пуст, дeлать  заводу было нечего, инженеры и хозяйственники завода почти всe
уeхали, власть еще не думала ни о какой созидательной работe, а видeла вездe
врагов, интервентов, шпiонов, вредителей и офицеров.  И рабочiе, "властители
пролетарскаго  государства",  голодали и  постепенно переходили  на основное
производство  времен  военнаго коммунизма  -- на  изготовленiе  зажигалок...
Спичек  в  деревнях  не  было,  и  зажигалки стали  той знаменитой  товарной
цeнностью, которая спасала рабочих  от голодной  смерти.  Деревнe  нужен был
огонь, и зажигалки охотно мeнялись на хлeб...
     Крым в тe времена разсматривался, как осиное  гнeздо контрреволюцiи,  и
никто из  властителей совeтской страны не заботился об обезпеченiи  крымских
городов хлeбом. А своего хлeба Крыму никогда не хватало...
     Неумeнье  властей  организовать   питанiе   населенiя   было  настолько
очевидным, что это населенiе старалось, по мeрe своих сил, "самоснабжаться".
В этот перiод зимнiе штормы пригнали  к берегам Севастополя громадные косяки
камсы  -- мелкой рыбешки. Помню,  дельфины  загнали в малую бухту  Балаклавы
столько  этой рыбешки, что через  бухту нельзя было проeхать на лодкe. Весло
торчало стоймя в водe. Камсу ведрами черпали прямо с пристаней. А в городe в
это время люди умирали с голоду... 57
     В тe  времена  я, как видный спортсмен, был назначен "Завeдующим Первым
Севастопольским Рабоче-Крестьянским Совeтским Спортивным  Клубом имени Н. И.
Подвойскаго" и  сгруп<п>ировал  около  себя десяток энергичных ребят.  И  мы
нeсколько дней ведрами и сумками носили из Балаклавы камсу и, нанизав ее  на
веревки, сушили на  солнцe. Камса  замeняла нам все -- и обeд, и  завтрак, и
ужин, и хлeб, и сахар -- словом, выручала на 100 процентов.
     Создались артели по добычe камсы. Они натаскали  из бухты горы рыбешки,
но  не оказалось ни  бочек,  ни  соли,  и рыбешка эта сгнила через нeсколько
дней. А потом вeтер перемeнился, и вся камса ушла от берегов...
     Через   нeсколько  недeль  и   наши  запасы  кончились,  и  мы   стали,
пропитываться всякой другой живностью... Уж лучше не вспоминать, какой!..
     В наши походы собиралась молодежь "всякой твари по парe" -- и скауты, и
спортсмены,  и школьники... В объявленiях обычно стояло: "Желательно взять с
собой не менeе 5 картошек".
     И когда наступал  час приготовленiя обeда, с грустью смотрeл кашевар на
кучку картошек и хлeбные огрызки, сложенные у костра...
     Голод уже сжал свои костлявые пальцы около дeтскаго горла...
     А между тeм, еще только 2-3 мeсяца тому назад всe были сыты и не думали
о завтрашнем днe... И только много лeт позже я понял, почему смерть и  голод
идут, тeсно обнявшись, неразлучными спутниками совeтской власти...
     Но тогда, в тe годы, мы еще так мало знали, ч т о из себя  представляет
совeтская власть. Володя даже как-то сказал, шутя:
     --  Да чорт  их знает, этих  большевиков! До  сих пор я их видeл только
убитыми, ранеными и плeнными...
     А  тут   нам,  наконец,  пришлось  столкнуться  не  толь<ко>  с  живыми
носителями всeх этих "измов"  --  соцiализма, коммунизма, большевизма, но  и
испытывать на себe весь усиливающiйся гнет совeтской реальности.
     У нас, у старших, все  росло  тяжелое  чувство  неотвратимости медленно
ползущей на нас мрачной грозовой тучи,  готовящейся задавить  нашу  свободу,
нашу душу и, может быть, нашу жизнь... 58
     А молодежь, веселая смeшливая молодежь, та самая:

     ... Которой ничего не жаль.
     Перед которой жизни даль
     Лежит свeтла, необозрима...

эта молодежь шутила над тяготами жизни и искренно вeрила, что все это только
"временное".
     Глупое молодое сердце!.. Ему так хочется вeрить!..

        "Совeтская проповeдь"

     В канцелярiи  Отдeла  Всеобщаго Военнаго  Обученiя,  который скоро взял
спортсменов и  скаутов под свое покровительство, мнe как-то дали бумажку. На
ней стояло:

     Севастопольский Райком Российского Коммунистического Союза Молодежи.
     21 мая 1921 г.
     No..................

     Начальнику Всевобуч

     Для проведения  полит-работы  среди  беспартийной  молодежи назначается
член Райкома  тов. Кротов.  Примите меры к обеспечению успешности проведения
полит-работы. Секретарь Райкома (подпись).

     Красным чернилом по дiагонали рукой Начальника Всевобуча было написано:
"Тов. Солоневичу. К неуклонному исполненiю".
     На  первом  же  сборe  молодежи  на  площадкe двора  нашего  спортклуба
появился первый политрук -- высокiй, худой юноша с небритым лицом и усталыми
глазами.
     -- Кто из вас Солоневич?
     Я подошел к нему.
     -- Я назначен к вам политруком из Комсомола, -- сказал он  небрежно. --
Соберите-ка мнe ваших ребят.
     -- Сейчас у нас как раз занятiя; закончим минут через 40.  Не хотите ли
пока ознакомиться с нашей работой?
     -- Нeт у  меня время ждать и знакомиться. Соберите их  сейчас! -- рeзко
отвeтил комсомолец. 59
     Я удивленно посмотрeл на него и пожал плечами:
     -- Ладно.
     Через нeсколько минут всe скауты кружком сидeли на травe и ждали первой
политической  бесeды.  Политрук  провел  рукой  по  своим  длинным  волосам,
откашлялся, сплюнул и напряженным тоном, словно на митингe с трибуны, начал:
     -- Товарищи! Райком нашего  краснознаменнаго  Комсомола прислал  меня к
вам,  чтобы руководить  вашим полит-воспитанiем.  Всe вы  должны  знать, что
гражданская  война  побeдоносно  закончена  нашей  непобeдимой  пролетарской
Красной  Армiей  и   остатки  подлой  бeлогвардейщины,   отребья  проклятаго
офицерства,  сброшены в  море. Теперь наша совeтская страна начинает  мирное
строительство, но борьба с  недобитыми остатками бeлых гадов  еще  далеко не
закончена. Хотя мы  и свалили власть  банкиров, буржуев,  помeщиков и вообще
всяких иксплуататоров,  но  все же  по  прежнему окружены подлыми врагами со
всeх сторон. Иностранная  буржуазiя, которая разъяренная тeм,  что  в Россiи
трудящiе  взяли  власть  в  свои   трудовыя  мозолистыя  пролетарскiя  руки,
продолжает яростно  скалить свои  гнилые  зубы и  грозить  нам  всякими  там
интервенцiями, войнами, одним словом, блокадой, шпiонами  и другими  подлыми
дeйствiями. Опять же и внутри страны всякiе старые прихвос<т>ни буржуазiи не
оставили мечты  о  возвращенiи проклятаго стараго прижима  и хочут незамeтно
всадить  нож в  спину пролетарской революцiи. Так, вот, значит  што. Борьба,
значит,  с  этим  подлым  враждебным  классом  продолжается,   но  опять  же
пролетарiат создал для этой  борьбы грозное  оружiе -- ВЧК --  карающiй  меч
побeдоноснаго пролетарiату.  Врагам  совeтской власти,  значится, нeт  и  не
может быть  пощады.  Всe,  кто, значит, мeшает  побeдe  мiровой революцiи во
всем, значит,  мiрe, так  сказать,  побeдe коммунизма, так  всe этыя сволочи
будут безжалостно сметены  с лица пролетарской земли... Вам, которые молодое
поколeнiе, наша молодая, значит, смeна, предназначено строить величественное
зданiе  коммунизма.  Комсомол,  значит,  призывает  вас  в  свои  ряды   для
безпощадной борьбы с врагами пролетарiату. Кто бы ни 60 был энтот враг, хотя
бы самый близкiй  и  родной,  -- ваша  задача  --  выявить  его,  донести  и
содeйствовать  полному  его  изничтоженiю. Помните,  как сказал  наш  Ильич,
величайшiй вождь всeх времен и всeх народов: "Дeти  должны присутствовать на
казни врагов  пролетарiату и  радоваться их уничтоженiю".  Потому  и от вас,
будущих  коммунистов,  Комсомол  ждет активной  помощи  в  борьбe  с подлыми
классовыми врагами.
     Тут наш политрук выпрямился и с еще большим пафосом закончил:
     -- Да здравствует мiровая революцiя! Да здравствует побeда пролетарiата
всего мiра! Да здравствует наш славный Комсомол!
     Возгласы "орателя", которые на собранiи комсомольцев были бы  по  штату
встрeчены  бурными  апплодисментами, остались  без  отвeта.  Наша  молодежь,
удивленная тоном его рeчи и  восклицанiями  и не  понявшая, какое собственно
отношенiе  она должна имeть к "проклятой буржуазiи" и к "героической ЧК", --
молчала. Чтобы сгладить эту неловкость, я спросил политрука:
     -- Может быть, кто-нибудь захочет задать вам вопрос. Вы разрeшите, тов.
политрук?
     -- Пусть задают, -- мрачно буркнул комсомолец, вытирая вспотeвшiй лоб.
     -- Ребята, может быть, кто-нибудь имeет вопросы к докладчику?
     Я, по совeсти говоря, надeялся, что ребята  предпочтут не спрашивать ни
о чем, но из кучки сидящих сразу же раздался звучный голос боцмана Боба.
     -- А  почему это хлeба  не  хватает? То --  все  было, а как  совeтская
власть пришла, так все и пропало?
     Лицо комсомольца недовольно сморщилось.
     -- Это потому, -- неохотно отвeтил он, -- что  послe конца  гражданской
войны народное хозяйство  еще не успeло наладиться. Опять же проклятые бeлые
все  поразграбили, да посожгли. Но теперь без банкиров, помeщиков, попов, да
царей  скоро  все  наладится  еще  лучше   прежняго.  Это  только  временныя
трудности...
     -- А гдe сейчас царь? -- несмeло спросил чей-то голос. 61
     Наш политрук грозно и торжествующе нахмурился.
     -- Царя  мы размeняли, --  важно сказал он. --  Довольно попил он нашей
кровушки. Довольно ему  сидeть  на шеe рабочих,  да крестьян, да пировать за
наш счет... И всю семью евонную, -- злобно улыбаясь, добавил он,  --  тоже к
чертовой бабушкe послали. Словом, весь  царскiй  корень извели. Теперь уж не
вернутся...
     Я с тревогой  взглянул  на  взволнованныя  лица  слушателей.  Ясно было
видно, что тон комсомольца возмутил всeх. Но,  подумал я, если кто-нибудь из
ребят  проявит  это свое возмущенiе вслух -- пропали  мы.  Скажут  --  среди
молодежи ведется антисовeтская агитацiя, там разсадник контр-революцiи...
     Вспышка пришла с неожиданной стороны.
     --  Скажите... -- звонкiй  голосок  Оли заставил  нас всeх  вздрогнуть.
Дeвушка  стояла, выпрямившись, среди сидящих подруг и смотрeла прямо в глаза
комсомольцу. Лицо ея было блeдно и рeшительно.
     -- Скажите, -- опять повторила она  среди мертваго молчанiя.  -- За что
разстрeляли моего дeдушку?
     Этот вопрос, видимо, огорошил политрука. Он удивленно поднял брови.
     -- Дeдушку? Какого дeдушку?
     -- Дeдушку,  м о е г о  д e д у ш к у, -- с  напряженной настойчивостью
повторила блeдная Оля, не спуская блестящих глаз с комсомольца.
     -- А кто он такой был? -- немного растерянно спросил он.
     -- Дeдушка? Он полковником был...
     -- Ага, -- торжествующе прервал ее юноша. -- Ага, полковник!  Ясно, что
нужно было  разстрeлять. Вот еще! Мы  с  офицерьем проклятым церемониться-то
будем, что ли? Так и нужно было!
     -- Да он  старик, в  отставкe. Ему 90  лeт уже было! -- рeзко вскрикнул
Боб. -- Кому он вреден был?
     Политрук злобно оглянулся на боцмана.
     --  Ну,  так  что?  ЧК лучше вас знает,  кто  опасен,  кто  не  опасен.
Разстрeляли -- значит, за дeло! Т. Солоневич,  -- повернулся  он  ко мнe. --
Можете закрывать собранiе. Мнe время больше нeт. 62
     Идя  со мной к выходу, комсомолец нeсколько раз с подозрeнiем покосился
на меня и потом сказал:
     --  Странно,   что  у  вас  среди   пролетарских   скаутов  есть   дeти
бeлогвардейцев, да еще разстрeлянных.
     --  А  мы не  ограничиваем  прiем в клуб и  отряд какими-либо  рамками.
Бабушка  ея  работает портнихой, а сама  она еще учится в школe. Скаут она у
нас -- примeрный...
     Комсомолец злобно усмeхнулся.
     -- Да, да, я вижу. У вас  тут много "примeрных". Ну, пока. Еще увидимся
и... поговорим о ваших примeрных...


Рука сестры

          Юной дружбы связь прекрасна
          На зарe весенних дней.
          Та не может быть несчастна,
          У кого патруль друзей.
           (Скаутская пeсня)

        На минном полe

     -- Мнe нужно посовeтоваться с вами относительно одного очень серьезнаго
дeла. Постарайтесь, пожалуйста, чтобы послe сбора у вас никто не остался.  Я
сейчас же приду к вам.
     Слова эти были сказаны тихим, но взволнованным шепотом, а наклонившееся
ко мнe лицо Володи выражало тревогу.
     Причин для тревоги можно  было ожидать  со всeх сторон. Всe  мы были  в
изобилiи окружены неожиданными опасностями и случайностями, никто  из нас не
знал,  в какой  момент  и с какой стороны спокойный  ритм  жизни  может быть
нарушен вмeшательством  какой-либо  непрiятности.  Увeренности в спокойст